***
— Какого хаска, мать твою, это было? – сразу же спросил Джон, не собираясь сдерживать себя в выражениях. – Я отдал тебе прямой приказ! Нора, куда привел их рахни, располагалась недалеко, но достаточно, чтобы остальные не услышали их голоса и возможную ругань. А Шепард собирался ругаться: то, что он был так спокоен и уравновешен недавно, не значило, что он не хотел выполнить свою угрозу и не собирался башку Аленко оторвать! Кайден, не спеша с ответом, стащил с головы шлем. По выражению его лица Джон понял, что тот и не сожалел об этом, но все же он, будучи собой, попытался пояснить: — Я старше по званию, Шепард. Я не обязан слушать твои приказы. Шепард ожидал такой предсказуемый ответ, поэтому зло усмехнулся. — О, ты ошибаешься, Аленко! Еще как ошибаешься! Еще недавно ты, быть может, и был старше по званию. Но потом ты вдруг решил остаться, несмотря на первоначальное желание свалить к своей женушке — и вот в тот момент из заслуженного генерала ты сразу же превратился в преступника, погрязшего в угоне, рэкете и похищении, — видя, как мрачнеет лицо Аленко при этих словах, Шепард даже ощутил удовлетворение. Похоже, его друг не до конца понял, в какое дерьмо вляпался. – Да-да, поздравляю, идиот! И теперь ты не старше по званию, а всего лишь очередной преступник, на угнанном корабле, под началом другого преступника – Коммандера Шепарда. Это мой корабль, я его капитан, а значит ты должен, блядь, делать то, что говорит тебе твой капитан! И мой приказ был ясен – я велел не вмешиваться! Аленко потребовалось несколько секунд, чтобы принять описанную Шепардом ситуацию. Кажется, генеральские отметки в его мозгах слегка потускнели. — Я всего лишь хотел спасти рабов. — Ну что, спас? — Нет, — отрезал он недовольно. – Их перебили. Но я хотя бы попробовал, Шепард. А ты просто велел закрыть на это глаза. Нет, я и раньше знал, что ты конченный ублюдок, меня всегда это пугало, но сейчас меня это не просто пугает – я в недоумении. Потому что теперь не понимаю, от кого исходит такой приказ: от того же ублюдка, который все же был в своем уме, или от нового, который не в своем! — Еще раз назовешь меня ублюдком, я тебя по стене размажу, — с этими словами Джон потянулся к Аленко, схватил его за шейное крепление, как если бы собирался врезать по физиономии. Кайден, инстинктивно приготовившись защищаться, озарил руку голубоватым свечением. Шепард какое-то время боролся с искушением врезать ему по первое число. Благоразумие все же слегка охладило его пыл, и он отпустил Аленко, чуть оттолкнув его. — Ты всегда во мне сомневался, Аленко, — процедил Шепард. – И сейчас, когда я рассказал тебе об одурманивании, ты снова взялся за свое. Сначала на Горизонте, потом на Марсе, теперь это! — Признаю, что ситуация сейчас меня настораживает больше другого, — проговорил тот. – Мне очень не понравилось то, что я услышал. — Тогда какого хера ты остался? – спросил Джон, отходя на пару шагов, чтобы вновь не поддаться искушению и все-таки не врезать. – Сейчас бы сидел на Бекенштейне, попивая чаек! — Кто-то должен следить за тем, чтобы Шепард совсем не слетел с катушек, — ответил Кайден, все еще держа сияние вокруг кулака. – Вовремя пресечь это, если коммандер вдруг решит уничтожить пару систем ради непонятных целей! — Ну конечно, — презрительно фыркнул Джон. – Никто, кроме тебя, же не способен это пресечь. А я непременно должен слететь с катушек! Почему ты не послушался совета и не свалил, чтобы облегчить мне и себе жизнь? Биотическое сияние наконец погасло. Кайден нахмурился. — Так это ты попросил её? — Что? – не понял Джон. – О чем ты? Я никого ни о чем не просил, тем более «её», и, как я догадываюсь, ты говоришь о Хестром? О чем она просила? Теперь уже выкладывай! Аленко, сообразив, что проговорился случайно, тяжело выдохнул. Помолчав несколько секунд, в течение которых Шепард буравил его недовольным взглядом, все-таки открыл рот, чтобы сказать: — Хестром просила меня улететь. — И на кой черт ей это сдалось? – с легкой угрозой спросил Джон, попытавшись все же, чтоб голос прозвучал отстраненно, но потерпев неудачу, так как нажим в тоне был ого-го. Аленко пожал плечами. — Как минимум, опасалась вот таких ситуаций. Она слишком хорошо знает и тебя, и меня. — А как максимум что? – допытывался Джон, чувствуя, что желание врезать теперь материализовалось в нечто другое, куда менее безобидное. Аленко посмотрел на него почти с вызовом. — Как максимум, она беспокоится обо мне. Она думала, что я остался из-за неё. — А ты остался не из-за неё? — Нет. Я уже сказал почему. Кто-то должен приглядывать за тем, что ты делаешь. И я действительно хочу помочь тебе, Шепард, потому что мне небезразлично, в какой галактике будет жить моя семья. Если все, что ты говоришь про левиафанов, правда…. — «Если» это правда? – зацепился Шепард, злобно ухмыльнувшись. – То есть ты считаешь, я мог все это выдумать? — Я еще не во всем так уверен, — не стал спорить тот. — Короче, я понял: ты решил, что это твой священный долг – это проследить, что я не снесу пол галактики под влиянием возможной шизофрении, — проговорил Джон едко. — Что-то вроде этого. — Можешь следить за мной, сколько тебе угодно, Аленко, но ты должен играть по моим правилам, — прочеканил Шепард. – Слушать мои приказы. И если я приказал не вмешиваться – так и сделать. Если ты не готов это принять, тогда вали с моего судна! — Это судно Альянса, Шепард. — Я его угнал – значит, теперь мое, — безапелляционно возразил Джон. – В преступном мире свои законы, знаешь ли. Не забывай, что я выходец оттуда. — Удобная позиция, — хмыкнул Кайден. – Но я тебя понял: ты теперь босс. Но все же не думай, что я буду молча стоять в стороне, глядя, как ты творишь безумства. — Я буду творить безумства с тобой или без тебя, — самоуверенно проговорил Джон. — Знаешь, Аленко: я почти тебе поверил. Но мне можешь не врать. — О чем ты? – теперь уже не понял он, и на его лицо легла тень замешательства. — О том, что все эти сказки про «приглядеть за мной» и спасение галактики, конечно, весьма полезные и важные причины, но я вижу тебя насквозь. Самая главная причина, по которой ты здесь, сейчас стоит в том туннеле и гадает, не набил ли я тебе морду, — Шепард указал рукой в сторону предыдущего туннеля. Аленко какое-то время смотрел на него исподлобья, и это продолжительное молчание говорило больше всяких слов. Шепард понял, что не ошибся. — Не говори ей, — наконец сказал Кайден. – Не хочу, чтоб она чувствовала вину. — И не собираюсь, — сухо ответил Шепард. – Я тоже не горю желанием, чтоб она за тебя беспокоилась. — Слушай, Джон, — вдруг обратился к нему по имени Аленко. Он слегка скривил лицо. – Раз уж заговорили об этом, давай все проясним. Я не собираюсь вам мешать. У меня нет никаких намерений, я женатый человек, а она любит тебя. Но если обидишь её, я сделаю все возможное, чтобы наконец вернуть её в колонию. Не понимаю, что у вас там происходит, но то, что ты ее отталкиваешь, это мне понятно. Непонятно только почему. В какие игры ты играешь, Шепард? Зачем ты её мучаешь? — А вот это вообще не твое собачье дело, — огрызнулся Джон, недовольный тем, что кто-то еще ступил на эту хрупкую почву. – И уж тем более я не собираюсь обсуждать это с тобой. — То есть… — нахмурился Аленко, но потом как-то странно усмехнулся. – Значит ли это, что я могу попытаться? — Ты только что сказал, что ты женатый человек, мать твою! — зло напомнил Джон, окончательно теряя остатки самообладания и старательно поддерживаемого ранее безразличия. – Но если еще раз подойдешь к ней ближе, чем на метр, чтоб якобы шлем проверить, я с тебя шкуру спущу! Аленко вдруг улыбнулся. — Примерно на такой ответ я и рассчитывал, — сказал он. – Как бы ты не стряпал на своей физиономии безразличие, Шепард – тебе оно удается все хуже. Но если все так, как я понимаю – перестань уже тупить и не мучай её. Либо возьми то, что тебе подарила эта жизнь, либо… — он покачал головой, — либо я могу передумать и взять это сам. Развод, знаешь ли, в современном мире секундная штука. — Да пошел ты, — процедил Шепард. – Не будь мудаком. Твоя жена заслуживает большего. — Тут ты прав. Но с кем поведешься, как говорится, — пожал Кайден плечами. – Так что перестань быть идиотом насчет Хестром. Возвращаясь к сути нашего диалога: я буду выполнять приказы. Но лишь до тех пор, пока ты не слетел с катушек. Так пойдет? Шепард какое-то время в хмурой задумчивости глядел на этого вечного то ли друга, то ли противника. Несмотря на разногласия, они все равно были здесь, на задрипанной планетке спустя десять лет, снова ссорились из-за того, что Шепард думал одно, а Аленко думал другое. — Идет, — кивнул Джон, решив, что плохой мир лучше доброй войны. – Но еще один такой же выкрутас – и ты валишь с «Нормандии». — Договорились, — с этими словами Кайден развернулся и направился обратно по туннелю. Шепард еще какое-то время прокручивал его слова в голове. Либо возьми то, что тебе подарила жизнь, либо это возьмет кто-то другой. В данном случае Аленко очень бы этого хотелось, но, будучи благородным рыцарем, он планировал вернуться к своей женушке. И все же он был прав: Хестром не заслуживала того, чтобы кто-то играл с её чувствами так долго. Проблема была только в том, что Аленко не знал всех деталей. Возможно, если б знал, то даже похвалил бы его, Джона, за эти выдержанность и отстраненность. Но пора было заняться делами.***
Несмотря на то, что Картер не просила, но все же увядание цветов вызывало легкую досаду. Она уже и не помнила, когда в последний раз видела живые цветы. Если только где-то на Ренове, на какой-нибудь клумбе. Но чтоб в таком количестве? Запах, летавший по «Нормандии» на каждой палубе, поскольку ей ничего не оставалось, только приказать, чтоб цветы разнесли по всем каютам, теперь слабел, а вместе с ним и чувство ностальгии. Когда-то в колонии Ахиллес, где она выросла, было несколько самодельных небольших садов, обсуживавшихся самими колонистами и дронами. Алекс подростком любила туда заглядывать, впитывать аромат и предаваться мечтам о будущем, вместе со своим женихом. Но колония подверглась жестокому нападению – и запахло уже кровью. — Куда все это девать, мэм? – послышался вопрос сбоку, и Картер, втянув ноздрями запах в последний раз, прогнала навязчивые воспоминания и повернулась к Трейнор. Саманта стояла с большой охапкой завядших цветов, листья которых стали желтыми, несмотря на поливку, стебли сухими и ломкими, а лепестки уже деформировались и приобрели болезненный вид. Цветы были недолговечны, в этом был их основной недостаток. Как и жизнь. — В мусоросборщик, куда ж еще, — пожала она плечами. – Они уже все завяли. — Эх-х-х…. – Саманта, похоже, совсем не хотела расставаться со столь странным для военного корабля украшением декора. – Повезло вам, мэм. — Почему это? – нахмурилась Алекс. Саманта пожала плечами. — Мне вот никто не дарил столько цветов! — А если их подарил самонадеянный, инфантильный клоун? — Надо заметить, очень симпатичный самонадеянный инфантильный клоун, мэм, — прищурилась хитро Трейнор. – Лиара показала мне его фото, сделала тайно, чтобы не забыть лицо Режиссера. И хоть я не ценитель мужской красоты, мне он показался… — Трейнор, хватит. У нас много дел, — недовольно прервала Картер, и та сразу же посерьезнела. — Да, мэм! Она крепче сжала охапку и помчалась в лифт. Вторая палуба была очищена от такой скверны, как цветы на военном судне. На угнанном военном судне, поправила себя Алекс. Это все меняло. Теперь все они были преступниками. Они могли обращаться друг к другу официально, соблюдать субординацию, делать вид, что на службе – но фактически, отказавшись выполнять приказ Нового Галактического Альянса, они поставили себя вне закона. Как только Альянс сообразит, что к чему, если уже не сообразил, на них на всех будут оформлены постановления на незамедлительный арест. Может быть, с ними попробуют связаться и снова потребовать вернуться, но от Трибунала это никого не спасет. Все, кто остался на судне, теперь в опасности. Некоторым не привыкать быть вне закона. Например, Криз. Или ей самой, ведь она и раньше нарушала некоторые правила, а уж когда Шепард втянул её в эту авантюру с клоном – она и вовсе наступала закону на пятки. Но большинство, та же Трейнор, рисковали своей головой и репутацией, и Картер сама не знала, одобряла это решение Шепарда или нет. Даже Спектр на борту не мог их спасти, но, откровенно говоря, Райз совсем потеряла голову от Вакариана, слишком быстро приняла даже не сторону Шепарда, а сторону турианца. Шепард все-таки был прав, дав каждому выбор, а не просто поставив перед фактом. Теперь команда стала значительно меньше, приходилось удвоить силы, чтобы поддерживать фрегат в превосходном состоянии, но справлялись они не очень. Вместе с тем не было никого лишнего. Алекс снова проверила терминал. Никаких сообщений больше не поступало, и она могла лишь догадываться, что же происходило на планете. Последнее, о чем сообщил Шепард, весьма скудно – что они обнаружили рахни и с ними все в порядке. От намерения постоянно поддерживать связь в конце концов пришлось отказаться, так как плотные пыльные облака в атмосфере планеты мешали бесперебойности, а уж когда группы достигли пещер – коммуникаторы и вовсе выдавали постоянные помехи. Так что условились докладывать о состоянии дел на планете каждые четыре часа. Четыре часа ожидания. Картер предпочла бы быть на планете и испытывала легкое недовольство от того, что её оставили тут. Это было логично, она же старпом, но Шепарду это не помешало взять её на Тучанку. Он вообще всегда делал так, как ему нужно: взял на Тучанку, потому что она могла увеличить его шансы на победу; оставил на «Нормандии», потому что доверял ей больше, чем Аленко, а еще она ведь и старпом, значит, это её прямая обязанность. Но Картер знала, что причина крылась в другом. Все, что их связывало раньше, навсегда ушло, с тех пор, как появилась Криз. Несмотря на свои чувства, которые ей и самой не нравились, Алекс испытывала вместе с горечью даже облегчение. Она не желала быть углом никаких треугольников, и, если Шепард принял решение, его дело. Она готова была это спокойно перенести и сделать то, что от неё требовалось – помочь ему уничтожить левиафанов. На этом точка. Никаких запятых, многоточий или вопросительных знаков. Пусть внутри, глубоко и далеко, ей и было неприятно, но она не собиралась идти на поводу у своих эмоций. Сначала дело. — Капитан Картер, — позвал её Джефф по общей связи, слишком формально и вежливо. Он так и не попросил у неё прощения за свое «Да кто ты такая вообще-то?!», но Картер и не ждала. Моро ей тоже не очень нравился – этакий маленький капризный ребенок в теле большого человека, отпускающий сальные шуточки и остроты. Но пилотом он был отличным, это приходилось признать. — Слушаю. — Кхм… Та, которая ИИ, зафиксировала небольшой шаттл неподалеку, улетающий с планеты, — доложил Джокер. — Что за шаттл? СУЗИ, выведи на карту. В эту же секунду над голопроекционным столом БИЦа высветилась карта, на которой по строгой траектории с планеты улетал небольшой шаттл. По выданным характеристикам, это был очень старый транспортный шаттл класса «Коулун», выпущенный еще во времена войны Первого Контакта. И он летел, а не разваливался на куски, хотя одно другому не мешало. — Он нас засек? – уточнила Картер. — Отрицательно, капитан, — ответила СУЗИ. – Стелс-система запущена и работает без перебоев, последняя разрядка от перегрева была два часа назад, сейчас все функционирует стабильно. Транспорт такой старой модели не смог бы засечь нас. Картер кивнула, хотя никому не адресовала этот кивок. Чем ей нравилась СУЗИ – та делала расчеты и выводила данные намного быстрее ВИ, делала формальную выжимку только самого необходимого, и несмотря на первоначальные и пока недоработанные настройки, вызывающие зевоту, в её расчетах невозможно было усомниться. Она не задавала лишних вопросов, не проявляла любопытства, выполняла приказы. Алекс мало знала прежнюю версию ИИ, лишь помнила, что та версия некогда проигнорировала её приказ об отстранении Шепарда от должности, как того потребовал Альянс и старший по званию офицер, проявив не просто свободомыслие, а настоящую лояльность к Шепарду! Для ИИ это было опасным, да и вообще Картер никогда не доверяла ИИ. Поэтому она не могла разделить той горечи, которую испытывал пилот Моро, или печали, скользящую по лицу Лиары Т’Cони и прочих, включая Трейнор, когда они слышали эту, новую СУЗИ. Для них она была недоработанной и чужой. Для Алекс – подходящей. — Куда он направляется? — Валит с планеты, — проговорил пилот. – И быстро. Мэм. — Что показывает тепловое сканирование? — Один разумный на борту, — доложил ИИ. – Через полторы минуты он будет недоступен для орудий. — Свяжи меня с коммандером, — приказала Картер, и несколько секунд ожидала, пока СУЗИ настраивает связь. Спустя какое-то время ИИ доложил: — Связь недоступна из-за обилия помех, капитан. — Не прекращай, — приказала Алекс, глядя, как отмеченная на карте точка постепенно удаляется от планеты. Она не знала, что это за транспорт, кто на борту и с какой целью он улетает, поэтому сбить его было бы безумием. Что, если его отправил сам Шепард? Раз связь пока была недоступна, и она не могла получить больше данных, придется исходить из того, что имелось. Она могла бы приказать сбить шаттл, чтобы поддержать статус «Нормандии» инкогнито в системе, но при этом лишить жизни того, кто на борту и не знать, с какой целью транспорт вообще поднялся. И возможно, выдать местоположение «Нормандии», используя орудия. Что, если это была такая ловушка? — Транспорт покинет зону наших орудий через двадцать секунд, капитан Картер, — прервала раздумья СУЗИ. — Пусть уходит, — наконец приняла решение Алекс. – Мы не знаем, кто и что это. Сохраняем инкогнито. СУЗИ, как только стелс-система потребует разрядки, предупреди. Сменим курс, спрячемся где-нибудь у той луны, — Картер указала на небольшую луну-спутник возле планеты, — выполним разрядку. — Принято, мэм. Отметка шаттла погасла. Сканер уже не покрывал ту зону, и шаттл скорее всего перешел на сверхсветовую. Оставалось надеяться, что Алекс не допустила ошибку, приняв такое решение. Несколько часов она напряженно работала, изучая отчеты по системам, проверяя алгоритмы СУЗИ и внося кое-какие исправления, так, чтобы ИИ поменьше раздражал команду. За это время она видела, что Джокер с Риордан отлучились в столовую на ужин. От Шепарда все-таки пришло короткое сообщение, что все под контролем. Ни слова больше, и Алекс, сидя за одним из терминалов, скривила недовольно лицо. Мог бы и вторую строчку написать, чтобы хотя бы отдаленно намекнуть, что же происходит на планете. Но Шепард оставался самим собой. Ненавидел писать больше двух слов. «Самим собой». Странное словосочетание, учитывая, что недавно он рассказал про свое одурманивание. Картер до сих пор не знала, как к этому относиться. Не сказать, что она догадывалась о чем-то подобном, не так прямо. Она догадывалась, что с ним случилось что-то нехорошее. Но чтоб одурманивание?.. В желудке все-таки заурчало. Уже был глубокий вечер, положенное время для ужина команды уже завершалось. Картер пропустила начало, но теперь поняла, что пора было забить хоть чем-нибудь желудок, чтобы избиться от чувства голода и суметь продолжить работу. Оставив вахту СУЗИ и совершенно пустой и непривычно тихий БИЦ, Алекс спустилась в столовую. И сразу же обнаружила, что ужин оставшейся команды совсем не закончился: все они сидели за одним столом и что-то живо обсуждали. При её появлении слегка стихли, но хоть не замолчали – и на том спасибо. — Капитан, пожалуете к нам? – вежливо поинтересовался Кортез, пододвинувшись ближе к Трейнор и Киррахе. Напротив сидели Лиара, Джокер и Риордан. — Хорошо, — кивнула она, благоразумно решив, что отказываться будет невежливо и отказ вряд ли сблизит её с командой. На камбузе вместо Кортеза колдовал протеанин Явик. Не готовил, а именно колдовал: разводил странно руки – положил тарелку – снова развел – добавил нечто зеленое – развел кругом – добавил щепотку каких-то приправ. Он что, готовил вместо Кортеза? — Я приготовил для команды суэ-ко шафаре, — проговорил Явик, протягивая ей тарелку, в которой находилось нечто, похожее на желе или холодец, только мерзкого, почти отвратительного зеленого цвета. И пахло несколько… Картер не смогла скрыть скептическое и немного брезгливое выражение лица. — Это королевское блюдо, — заметив его, холодно проговорил Явик, прищурив все четыре глаза. – Его обожал сам великий Император. На вид оно, может, и странно выглядит… — Очень, — кивнула Картер. — Но на вкус ему нет равных! Примитивы за столом уже оценили. — О-о, примитивам очень понравилось! — воскликнул Джефф, а Риордан рядом тихо захихикала. – Я сразу почувствовал себя как Великий Император! — Спасибо, — проговорила Алекс, отходя от камбуза и усаживаясь рядом с Кортезом. Она заметила, что лица у всех были слегка смущенные. — А где Доннелли? – спросила Картер, так как из всей команды не хватало только его. — Он быстро перекусил и сразу же вернулся к Ядру, — ответила, улыбнувшись, Лиара. Её щеки тоже были покрыты легким синим румянцем, и Картер, хмыкнув, так как не поняла, почему все ведут себя как-то странно, отломила кусочек желе и положила его в рот… И целый спектр непередаваемых вкусовых ощущений буквально нахлынул на неё! Ощущений чего-то ужасного и отвратительного на вкус! Она даже сморщилась, пытаясь проглотить этот кусочек, даже не стремясь еще больше разжевать его. Когда ей это удалось, она быстро состряпала на лице обычное выражение, поскольку протеанин невдалеке как-то подозрительно на неё уставился. Проглотив, Картер слегка улыбнулась. Потом посмотрела на остальных – они понимающе прятали улыбки, и лишь Джефф громко заржал. При этом их тарелки были подозрительно пустыми. — Капитан, — Кортез толкнул её слегка в бок, и даже толчок у него получился крайне вежливым и тактичным. – Вот. Он протягивал ей что-то под столом. Взяв это рукой, она слегка заглянула вниз и увидела, что это был небольшой пищевой контейнер с открытой крышкой. В нем булькало все, что некогда находилось на тарелках других. Лиара ей подмигнула. Выудив момент, когда протеанин отвернулся, Картер быстро сгребла все желе в контейнер и отдала Кортезу. Тот сразу же спрятал его под своим сиденьем. — Гортаку понравится, — шепнула Трейнор. К столу подошел протеанин и окинул все тарелки подозрительным взглядом. — Как вам пища Императора? — М-м-м, я прям тарелку облизал! — протянул Джефф, а Риордан снова хихикнула. Ох уж эта первая влюбленность! Даже несмешные шутки пилота она воспринимала, как гениальные остроты. — Очень вкусно, — тактично и несколько смутившись, ответила Картер. – А можно узнать, из чего это было сделано? — Из куи жа, — ответил он так, словно она должна была понять, что это, и снова отошел. – Сейчас я приготовлю вам императорский десерт. — Э, Явик, — встряла Лиара. – Может, лучше съедим ту оставшуюся после обеда запеканку Кортеза? А ты в это время лучше посиди с нами, мы ведь так скучали! — Я принесу, — поспешно предложила Трейнор и поспешила за запеканкой. Когда она принесла половину и поровну разделила на всех, исключая Явика, предпочевшего съесть свою порцию императорского желе и сумевшего ни разу не скривиться, все сразу же, скрывая облегчение, принялись за порции запеканки. В итоге блюдо Кортеза ушло буквально за пару минут. Доев желе, протеанин какое-то время наблюдал за тем, как остальные доедают запеканку. Потом, понюхав воздух, снова прищурил глаза и… заглянул под стол. Кортезу не удалось спрятать контейнер быстрее, чем Явик понял, что в нем находится. Все замерли, ожидая его реакции. Картер понадеялась, что протеанин не взорвется и не заставит её применять станнер, она вообще мало что знала об этом внезапно появившемся на борту инопланетянине. Сообразив, куда делось его блюдо, Явик оглядел смущенные лица вокруг и наконец сказал: — Примитивы. Как и весь прошлый Цикл. Только доблестные воины Императора и его Императорское Величество способны оценить это блюдо. — Фу-у-х, — выдохнула Лиара, похлопав его по плечу. – Извини, Явик. Но примитивам этого не понять. — Это точно, — согласился он, поднимаясь. – Но я все же принесу вам десерт… Императорские лепешки. Уверен, это вы оцените. Тут Джокер не выдержал и заржал снова. А Картер, вполне утолив голод запеканкой Кортеза, расслаблено откинулась на сиденье. На её губы легла печальная улыбка. На «Сибири» было особое блюдо, которое готовили всем новичкам, называлось «куаро», и Актор говорил, что готовил его из яичек или яиц пыжака – версии были разные. Но теперь от её команды осталось лишь двое. Внутри она почувствовала почти что вину. Потому что несмотря ни на что, команда «Нормандии» тоже ей стала дорога.***
Кажется, никто не пострадал. По крайней мере, из туннеля вышел вполне живой и бодрый Аленко, за ним спустя несколько мгновений сам Шепард. Хестром незаметно с облегчением выдохнула. Она не хотела, чтобы между этими двумя возник конфликт на почве, кто главнее и кто что делает. Это было ожидаемо, но, похоже, они оба нашли какое-то решение. Столь долгое ожидание было скрашено анекдотами Веги и историями Гранта, в которых кроган, разумеется, был самым смелым, храбрым и жестоким. Грант любил хвастаться – этого у него было не отнять, но при этом он еще и придумывал множество деталей, приукрашивая свои истории так, как ему больше нравилось. — Да, тогда мы с Шепардом хорошо раздавили того молотильщика! Он, как мой крантт, мне, конечно, помогал, но основную работу все же сделал я сам!.. Райз не отходила от Вакариана, а тот от неё. Сейчас они о чем-то тихо переговаривались, выглядело почти мило, особенно когда Гаррус, думая, что никто не видит, поправлял ей волосы, прилипшие от влаги на лоб. Хестром сидела в стороне ото всех, молча наблюдая за всеми, и вот такое проявление нежности между ними заставляло её тяжело вздыхать. Ну хоть кто-то на «Нормандии» нашел друг друга! Еще больше запахло приторно-сладким, и Криз заметила, что запах шел сильнее всего из одного туннеля. Скорее всего, где-то впереди была Королева. В желудке от этого запаха урчало еще больше, голова слегка кружилась. Не прошло и минуты после того, как появился Шепард – и из туннеля, откуда шел этот невыносимый запах, возникла фигура в серой одежде. Та самая Аннелиза Брайсон, Энн, с совершенно спокойным лицом, даже несколько отстраненным, сделала пару шагов к Шепарду, но не слишком близко. Воин рахни за её спиной перебрал ножками. Вега при этом как будто очень удивился, сразу узнал эту женщину и по-испански поздоровался с нею. — Королева готова встретиться с вами, коммандер, — сказала Брайсон тихим голосом, но так как все уже замолчали, её было слышно. Произнесла она это с такой торжественностью, что Хестром вдруг показалось, будто они на каком-то приеме у королевской династии, а не под землей, в грязи и паутине. Шепард кивнул и готов был уже идти, как Брайсон вдруг покачала головой. — Но только без оружия, — твердо сказала она. — Она что, не доверяет моим мотивам? – нахмурился Джон. – Я уже однажды дал ей свободу, мне не за чем убивать её теперь. — Вам она доверяет в полной мере, — возразила Брайсон. – Но не вашим спутникам. Кто-то из них уже может быть подвергнут одурманиванию и может захотеть причинить Королеве вред. — Мы здесь как раз поэтому, чтобы каждый избежал подобную участь. — Коммандер, никакого оружия, — настойчиво повторила та. – Иначе дальше вы просто не пройдете. Хестром готова была поспорить, что, если Шепард так уже захочет – он пройдет. Изрешетит всех племенных воинов и солдатов рахни на своем пути, затопчет ногами мелких рабочих и доберется-таки до Королевы. За его спиной будут пробираться и другие. Но, конечно, Джон не собирался вести себя столь опрометчиво. Поэтому он согласился и повернулся к Гранту. — Грант, Вега, Боц и Сантьянолла – вы остаетесь, оружие будет у вас. Выбирайтесь наружу, ждете два часа – если не получите от меня сигнала, идите за нами. Лейтенант, командуешь ты. — Есть, сэр, — Вега, хоть и раздосадованный тем, что не пойдет дальше, все же принял приказ без единого слова. — Вы что, коммандер, не доверяете мотивам Королевы? – уточнила Брайсон. — Королеве я доверяю в полной мере, — в таком же тоне ответил Джон. – Но не её воинам. На меня уже нападали рахни. — Это были лишь те, кто не слышал Песню матери. — И все же я сделаю так, как посчитал нужным, — проговорил Джон, разоружаясь и отдавая всё Гранту. Хестром, поднявшись, проделала то же самое, передав оружие Веге. Сразу же почувствовала себя незащищенной, хорошо, что хоть резотрон не забирали. Аленко, Вакариан и Райз тоже разоружились. Грант, повесив большинство стволов на себя, довольно ухмыльнулся. — Если понадобится, разорву тут всех в клочья… — Вега, — Шепард приблизился к лейтенанту и снизил тон, чтоб не слышала Брайсон, но Хестром, стоявшая неподалеку, прекрасно уловила все слова: — Если через два часа от нас не будет вестей – прорывайся и спасай наши задницы. Но предупреди Картер, что, если ни у тебя, ни у меня не получится и от нас не будет вестей дольше, чем четыре часа – пусть наводит орудия «Нормандии» и сравняет эти пещеры с землей. Ясно? — Так точно, сэр, — тихо кивнул он. Вместе с Грантом, Боцом и Сантьяноллой они быстро исчезли в темном туннеле, откуда появились недавно. Брайсон, дождавшись, когда все будут готовы, повела их по туннелю. Один рахни плелся впереди, другой замыкал шествие. Чем дольше и ближе они пробирались к центру, тем сильнее становился тошнотворный сладковатый запах, и Криз наконец смогла определить для себя, что это за запах такой. Это был запах спаривания или выкладки яиц, так пахли некоторые животные, совершая акт соития или давая потомство. Но насколько она была в курсе, Королеве не нужен был самец, чтобы давать потомство, если только у неё не было стремления дать жизнь новой Королеве. Хестром успела прочитать краткую сводку про рахни перед спуском на планету. Опасения Совета по поводу рахни были вполне обоснованы: те плодились чрезвычайно быстро, и только раса, у которой скорость воспроизведения себе подобных была столь же высока, как и крайняя живучесть в экстремальных условиях, могла одолеть некогда их. Кроганы одержали победу, почти истребив рахни, но потом сами стали проблемой для Совета, начав свое Восстание. И все же ни у рахни, ни у кроганов не было одного неоспоримого достоинства, которым обладали их соперники саларианцы, турианцы и азари – изворотливого ума. Лишь поэтому только люди, едва вылупившись в новой для себя галактике, довольно быстро заняли в ней одно из главенствующих мест: у них этого достоинства было в избытке, а еще много решительности, спонтанности и непредсказуемости. Людям нужно было все и сразу. И Хестром по этому же принципу хотела все и сразу: целого и невредимого Шепарда, который ко всему прочему принадлежал бы только ей. Но поскольку реальность не всегда шла рука об руку с желаниями, приходилось как-то уживаться. Туннель становился шире. Стал крайне скользким, в какой-то слизи, так что некоторые несколько раз поскальзывались, и только помощь соратников рядом не позволяла им упасть. Криз тоже поскользнулась один раз, но вовремя ухватилась за руку Аленко, шедшего за спиной. Поблагодарив, она едко пошутила, что от счастья быть здесь земля уходит из-под ног, но Кайден ничего не ответил и как-то быстро убрал руку. Он вообще стал вести себя крайне отстраненно, и Хестром, глядя на широкую спину Шепарда, даже не думавшего слегка сбавить шаг, чтобы подождать остальных, задалась вопросом, связано ли это с их с Аленко разговором наедине. Брайсон впереди что-то сказала, и Шепард вдруг посчитал нужным предупредить остальных: — Мы на месте. Хестром последовала к выходу, сразу же ощутив дуновение слабого ветра, означавшего, что впереди более широкое пространство. Это действительно оказалось так: пещера, в какую они попали, поражала размерами. Сверху были проделаны несколько отверстий, через которые поступали тонкие столпы света. Повсюду разбрызганы, словно на холсте, черные пятна туннелей, пахло сладостью еще сильнее, а в центре… В центре находилось нечто. — Охренеть, — выдохнула Хестром, разглядывая тварь в центре пещеры, и Шепард, услышав это, усмехнулся. Королева была в несколько раз больше воинов, не говоря уже о мелких букашках, окружавших её. Она имела огромную продолговатую голову, увенчанную большими и многочисленными мелкими глазками, раскрывающимся клювом и большим рогом. Крупное, облаченное в чешую тело помещалось на четырех мощных клешнях, длинный хвост с острым наконечником, как у воинов, но в несколько раз больше. Маленькие передние лапки-клешни, с двумя вытянутыми когтями, и две задние конечности, уходящие назад. Она слегка повернула голову, уставившись белыми глазками на появившихся из туннеля. Место, где она откладывала яйца, было окружено мелкими рахни и несколькими воинами, рядом зрело два больших яйца. И чем ближе к Королеве, тем больше слизи находилось вокруг, больше мелких рабочих-рахни, а неподалеку от Королевы находились какие-то маленькие лужицы, образующие небольшое озерко из слизи и какой-то жидкости. Оттуда лился непонятный свет. Хестром пораженно выдохнула. Она еще такого не видела, хотя она повидала уже многое! Королева оказалась слишком большой, возвышалась над ними и по её отвратительной морде нельзя было понять, рада она гостям или нет! Криз ощутила дикое желание сорваться с места и бежать – так ей было невыносимо здесь. За свою жизнь она видела много смертей и много различных тварей, пережила и огонь, и воду, и медные трубы, но чтоб такое… Хестром сглотнула, передернувшись от охватившего её отвращения. Если и было что-то, что могло вызвать в ней липкий и неприятный страх, то вот оно, впереди! Внезапно она ощутила, как сильная рука пожала её предплечье, почти ободряюще. Она с непониманием оторвалась от созерцания чудовища впереди и с удивлением обнаружила, что это Шепард. Неужели её страх был так очевидно написан на лице? — Расслабься, — тихо проговорил он. – Она не опасна. Не опасна? Хестром готова была с этим поспорить! Королева могла за мгновение пронзить тело человека хвостом или попросту проглотить его клювом. И при этом до последнего было бы непонятно, собиралась она напасть или поздороваться! — Рад тебя видеть, Королева, — проговорил почтительно Шепард, выступая вперед. Но тут Брайсон дала ему знак остановиться, сама же подошла к Королеве ближе, и, как-то странно раскинув руки, закрыла глаза. Через пару секунд её тело неестественно выпрямилось, веки поднялись, обнажая закатившиеся наверх глаза, и рот зашевелился, высвобождая голос Брайсон с какой-то незнакомой, шипящей интонацией: — Я тоже рада петь для тебя. Ты обрел разум и услышал мою Песню. Тишина прошла. Я ждала тебя. Хестром вспомнила, что рахни общались только так – они не умели говорить, как обычные разумные. И то, что Брайсон позволяла Королеве завладевать своим телом с такой готовностью и без толики страха, выглядело довольно диким и странным. — Я прибыл так быстро, как смог, — ответил Шепард. – Тебя тяжело было найти. — Мы поем тихо, чтобы не потревожить чужие миры, — говорила Брайсон, точнее, Королева. – Мы еще не готовы петь вместе с чужаками. — Но ты все же нашла и пела для меня. — Мы помним, что ты дал нам свободу, — последовал ответ. – Дал нам шанс снова петь для наших детей, снова обрести гармонию. Мы следили за твоим успехом и были опечалены, когда ты перестал петь. Но потом ты снова возродился, как и наша раса, но разум твой был затуманен. Я долго пела тебе, пока ты наконец не услышал. — Спасибо, — совершенно искренне ответил Шепард, задрав высоко голову и обращаясь к огромному чудовищу. – Ты изменилась со времен Новерии. Стала намного больше. — Ты освободил меня для новых песен, и я покинула планету людей с иглами, чтобы возродить своих детей, правильных. Я много странствовала, искала место для музыки. Когда пришли Чудовища, я скрывалась. Потом нашла эту планету – и с тех пор я прячусь от тех, кто поет в низких мирах, опасаюсь новых людей игл. Я возрождаю своих детей и пою для них, чтобы научить гармонии. Поющая планета теперь навсегда потеряна. Но здесь мы можем спеть все заново. Я слышала плач другой Королевы, когда ты убивал её… — Она была ненастоящей, её создали Жнецы. — Это была искаженная Королева, — согласилась Брайсон, все еще закатив глаза, отчего белки слегка покраснели. Видимо, от напряжения. – Она пела ненастоящую Песню. Её дети были противны гармонии, они бы стали врагами нам. Ты сделал правильный выбор. После смерти Искаженной тон космоса снова стал гладким. Мы боялись Чудовищ, поэтому не могли помочь тебе. Мы были еще слабы. — Я понимаю, — кивнул Шепард. – Но теперь ты сильна. И мне нужна твоя помощь. — Мы знаем, — ответила Королева голосом Брайсон. – Ты боишься снова потерять разум. Боишься тумана. Боишься тумана в головах своих детей, которым поешь. — Ты права, — мрачно отозвался Шепард, не отрывая от Королевы взгляд и совсем не глядя на Брайсон. – Я боюсь. Поэтому я здесь. Ты должна избавить меня от этого страха. Только тебя ни Жнецы, ни Левиафаны не могут одурманить. Я нашел это, — Шепард извлек из карманной емкости бронекостюма кусок камня. – На астероиде, куда ты привела меня. Так левиафаны меня не видят. Но этого мало. Помоги мне полностью очистить свой разум, научи сопротивляться. — Ни одному обычному дитя низких миров не подвластна эта сила, — ответила Королева. — Но я не обычный, ты это знаешь, — без намека на бахвальство, а просто констатируя, проговорил Джон. – Ты звала меня, я слышал Песню. Ты можешь это сделать. — Могу, — ответила та. – Но это будет страшное испытание. Испытание разума. — Я не боюсь испытаний, — усмехнулся Шепард, а Хестром, слушая этот диалог в молчании, как и все остальные, ощутила нехорошее предчувствие. Под ложечкой засосало, от запаха продолжало слегка тошнить. — Мы рады твоей решимости, — произнесла Брайсон неестественным голосом. – Но испытание тебе не понравится. Я должна буду переработать тебя. Шепард нахмурился. — Что это значит? — Мой голос расскажет тебе. Нам надо прервать контакт, иначе мой голос испытает боль… В этот же момент Брайсон, слегка дернувшись, опала на землю, когда чужая власть над нею исчезла, но вовремя уперлась рукой, предотвращая полное падение. Шепард инстинктивно попытался помочь ей, но та резко и в каком-то ужасе закричала: — Не подходи, Вестник Смерти! Не трогай меня!! Шепард резко замер. Потом выпрямился и немного отошел, лицо его похолодело. Хестром, наблюдая это, поняла одно: Брайсон его боится! Его! Когда у неё за спиной целая Королева Рахни! Это открытие заставило Криз всерьез озадачиться. Она настолько привыкла к натуре Шепарда, и совсем позабыла, что остальные могли считать его своим кошмаром! Какое-то время Брайсон приходила в себя, потом медленно, покачиваясь, поднялась. Тяжело вздохнула и наконец смогла сказать: — Влияние Королевы слишком велико. Если долго поддерживать контакт, мой разум превратится во взбитое яйцо. Но она передала мне свои слова и образы, чтобы я могла объяснить уже все сама, — Брайсон отдышалась, взяв себя в руки, и посмотрела на Шепарда. – Чтобы ты окончательно избавился от одурманивания и получил иммунитет, Королева должна тебя переработать, коммандер. Только так ты сможешь обрести уверенность в собственном разуме. — Что это значит? – встревожилась Хестром, встряв в разговор. – Шепард… Джон поднял руку, призывая к молчанию. Брови его были нахмурены, но в отстраненном взгляде Хейс уже читала решимость. — Это значит, что Королева поглотит его, он будет внутри, — пояснила ей Брайсон, обернув к Хестром бледное лицо. – Потом она его освободит. — Каким образом? — Это не слишком приятно для слуха, — покачала головой Энн. – Она освободит его так же, как поглотит. Не волнуйся: он не погибнет. Он заново родится, очищенный и уверенный в собственном разуме. Только так Королева сможет передать ему часть своей силы. — Это просто какой-то абсурд, — выдохнула Хестром. – Он же задохнется внутри! — Нет, и я тому подтверждение. Я тоже прошла процесс переработки, чтобы избавиться от влияния левиафанов, — покачала головой Брайсон. – Только человек с очень сильной волей, как коммандер, сможет пережить это. Его тело не будет умерщвлено – оно будет очищено. — Что-то подобное мы уже видели, Шепард, — проговорил Вакариан, подходя ближе. – Торианин. Он держал внутри ту азари. Клонировал её, управлял ею. — Именно, — сказала Криз, несмотря на то, что понятия не имела, о чем говорил Гаррус. – Что, если это её способ управлять тобой? Ловушка? — Не у всех есть намерения обманывать, Хестром, — вдруг произнес Кайден, присоединяясь к обсуждению. – Ты же слышала Брайсон – она тоже через это прошла. — И посмотри теперь на неё! – разозленно вспыхнула Хейс. – Она же не в своем уме! — Я потеряла часть своего ума еще задолго до того, как встретила Королеву, — улыбнулась лишь уголками губ Брайсон. – Королева же, наоборот, помогла мне не слышать голоса в голове, подарила мне свободу. — Свободу? Здесь? В качестве её рабыни? – фыркнула Хестром. – Мне одной кажется это ненормальным? — Это единственное решение, — сказала та, пропустив это замечание мимо ушей. – Сколь бы ты ни пыталась остановить его, он все равно уже принял решение, так ведь? Все головы повернулись к молчавшему Шепарду. Он стиснул челюсти. — Ты не можешь согласиться на такое! – опасаясь, что он и вправду все решил, попробовала отговорить его Криз. – Это сумасшествие! — Больше, чем мой револьвер? – спросил он, заставив остальных непонимающе переглянуться, но вот Хестром поняла все прекрасно. Она тяжело выдохнула. — Это опасно и непредсказуемо, — сделала она последнюю попытку. – Ты не знаешь, что случится с твоим телом и разумом. Ты можешь попросту задохнуться. Или она обманывает тебя, а потом начнет тебя контролировать, или еще что! — Если бы она хотела убить или обмануть меня, не стала бы помогать избавиться от влияния Айина, — возразил он, заставив Вакариана слегка кашлянуть. — Слушай, Шепард, — проговорил он. – А Криз все же права. Это крайне опасно. Вспомни, что Торианин клонировал азари много раз, держа оригинал внутри. Откуда нам знать, что появишься только ты? — Ниоткуда, — отрезал Джон. – Но никто и не говорил, что будет легко. Мы уже здесь. Я намерен идти до конца. Если Королева сможет дать мне уверенность и гарантию, что я буду защищен от одурманивания – я на это согласен. Подумай сам, Вакариан: именно благодаря ей я избавился от одурманивания. Зачем ей врать? – Он повернулся к Брайсон. – Я готов. Но та покачала головой: — Не сегодня. Королева подарила своему улью множество яиц сегодня, она устала. Завтра на рассвете. Пока вы можете отдохнуть, твое тело и разум не должны быть уставшими. — Что насчет моей команды? – спросил Шепард, и Хейс сжала кулаки. Она не собирается лезть в эту тварь! — Их всех Королева не сможет переработать, — произнесла Брайсон. – Она не сможет дать им такую же уверенность, но, чтобы снизить вероятность контроля над разумом, они могут искупаться в её слизи, вон там, — Брайсон указала на небольшие лужицы. – Если окунуться с головой, это временно блокирует эффект одурманивания. Левиафаны не смогут увидеть вас. — Если это так, то почему сами рахни, дети Королевы, были подвержены влиянию Жнецов? – спросила Райз, и этот вопрос был как никогда к месту. Хейс даже пожалела, что не успела задать его сама, но котелок у Спектра все же варил в нужном направлении. — Потому что это были искаженные дети, — пожала плечами Брайсон, как будто говорила очевидные вещи. – Они не слышали Песни матери, они пребывали в тишине. Поэтому Жнецы смогли поработить их. Но сейчас Песня Королевы сильна, и никто, даже левиафаны, не смогут настроить её детей против гармонии. — Поняла, — кивнула Райз. – Благодарю. — Я все равно считаю это плохой идеей, Шепард, — проговорила Хестром, обращаясь к нему, но уже по выражению его лица видя, что он все решил. — Я учел, — почти холодно отрезал он. – Но я все равно сделаю это. На рассвете мы начнем, Энн. — Хорошо, — одобрительно сказала она. – Этот рахни отведет вас в ту часть улья, где вы сможете переночевать. Но здесь нет никаких удобств для людей. — Мы справимся, — уверил Шепард и посмотрел на остальных: — А теперь идем. Пора отдохнуть.