***
Бесконечное падение в никуда. Время перестало существовать, превратившись в ничто. Свет звезды, освещавшей планету, постепенно, с каждым метром погружения, сошел на нет. Сначала его жадно поглощал мрак, а потом прожорливая тьма. Бесконечный ужас. Пустота. Оглушающее чувство одиночества, словно она попала в вакуум без единого мерцания звезд. Даже вакуум сейчас казался милее, привычнее и приветливее. Здесь же, чем глубже она погружалась, тем сильнее ей чудилось, что она падала прямиком в Ад, где ей уже было припасено место пострашнее. Никакого адского пламени. Лишь холодная пустота водной толщи, заглушавшей любой твой звук. Можно было кричать сколько угодно, но все это было бесполезным. Хестром и не кричала, хотя ей было нереально страшно. Просто глубоко, с шумом дышала, слыша каждый свой вдох, словно биение сердце и колоколов одновременно, и понимая, что таким дыханием тратит кислорода больше, чем нужно. Но оцепенение, охватившее её тело, не давало что-то исправить. Ужас, сжавший сердце в тиски, казался необъятным. Расползался по всему телу, заставляя её покрываться мурашками, потеть и насильно жмуриться, чтобы прогнать накатывающие волны панических атак. «Паника – ваш злейший враг, — намеренно крутила она в голове когда-то прочитанную и понравившуюся ей фразу. – Паника – враг». «Запомни, Криз, — зазвучал в голове голос её инструктора Мореца. – Когда тебе станет так страшно, что захочется орать во всю глотку и рвать на себе одежду… Лучше начни сразу со второго…» Тогда она ответила что-то ехидное. Сейчас эта глупая и похотливая шутка помогала ей не потерять рассудок от страха. Хестром даже закрыла глаза, чтобы представить, что она находится совсем не в каком-то роботе и не погружается уже ниже отметки в три километра, в непроглядную, вырывавшую глаза тьму. «Когда тебе станет страшно, Криз, — вспомнила она другой голос из прошлого, тот, что действительно учил её и хотел ей помочь. – Посчитай до десяти. Не бойся потерять время: лучше полминуты острого мышления, чем три минуты безумного, которое сведет тебя в могилу. Думай, как робот. Анализируй!». — Шепард, — прошептала Хестром, словно мантру, напоминая себе, что она здесь не просто так. Ей наконец удалось открыть собственные глаза и, не глядя в иллюминатор люка, заострить внимание на показателях ВИ. Все работало прекрасно. Она преодолела отметку в четыре километра двести метров, и до дна было еще далеко. Поля эффекта массы сдерживали переворот робота или неправильный наклон. Фонарь еще функционировал. За стеклом была тьма. Хестром снова закрыла глаза и досчитала до десяти, попытавшись совладать с новой волной накатывающего страха. Торопиться пока ей все равно было некуда. Добившись цели, она снова посмотрела на данные. Почти пять. Пять километров бесконечного ужаса, отделяющих её от какого-либо света и жизни… — Нет, Хестром, остановись, — прошептала она. – Думай аналитически. Пять километров погружения вниз. Поверхность дна должна быть где-то уже близко, но что, если её нет вообще?! Что, если её персональный Ад – это вечное падение в одиночестве вниз?!.. — Шепард, — повторила она себе, и, не в силах выносить угнетающую тишину, проговорила: — ВИ, огласи все показатели. — Принято. Глубина: пять тысяч сто двадцать пять метров. Давление: 51 мегапаскаль. Показатель кислородного запаса в расчете на стандартное время – один час тридцать минут. Все системы работают стабильно, кроме ошибки 1984. Ракетные ускорители неисправны. Подъем с глубины с их помощью невозможен. — А хорошие новости какие? – усмехнулась Хейс, ощутив ком в горле. – Есть сигнал с первого «Тритона»? — Отсутствует. Связь с поверхностью отсутствует. — Показатели сонара? — На экране, — ответил ВИ, перебросив показатели на главное место. – Никаких объектов не обнаружено. — Так… — выдохнула Хестром, заставляя мозг работать вместо того, чтобы думать о чем-то, что вызывало и подкармливало чувство страха. – Рассчитай примерную зону местонахождения «Тритона-1», учитывая координаты зафиксированного маяка, точку начала падения первого робота и… отклонения платформы по течению от этой точки. Платформу не могло отнести слишком далеко, так? — Рассчитываю, — ответил ВИ. – Расчет произведен. Примерная зона местонахождения на карте. — Дерьмо, — выдохнула, снова ощутив ледяной страх, бегающий по коже, Хейс. Зона была просто огромной и охватывала почти гектар по площади! Без точных координат ей ни за что не найти Шепарда! На что она вообще рассчитывала? О чем думала? Зачем вообще на это подписалась? Нужно немедленно возвращаться!.. — Так, спокойно, — снова закрыла она глаза, принявшись считать до десяти. – Если справился Шепард, то и я смогу… На самом деле, она не была в этом уверена. Она вообще так не думала. Она ни за что не справилась бы с вещами, которые он вынес. Одно то, что сейчас она то и дело пыталась попросту справиться со страхом, уже это доказывало. Она не Шепард! Это он устраивал бои молотильщиков со Жнецами, излечивал генофаг, мирил непримиримые расы, уничтожал расу разумных машин, побеждал эффект одурманивания. Он, а не она! Как она могла возомнить, даже предположить, что у неё тоже хватит на это сил, если всю свою жизнь только тем и занималась, что спасала собственную шкуру?! Но в то же время проживание того, что прожил и он два с лишним часа назад, делало её как будто ближе. Чувствуя то же, что и он, она ощущала смысл всей своей затеи. Даже если это и приведет её к неминуемой гибели. Скорее всего приведет. — Внимание! – вдруг оповестил ВИ. – До достижения поверхности дна осталось сто пятнадцать метров!.. Внимание!.. — ВИ, ты можешь замедлить мое падение? – спросила Криз, не зная, то ли радоваться тому, что это ужасное падение прекращается, то ли беспокоиться, что её размажет о дно. — Выполняю, — ответил тот и начал с помощью полей массы увеличивать массу робота, чтобы замедлить скорость. Правда, особой разницы Хейс не ощутила: когда «Тритон-2» уткнулся своими мощными ногами в илистое дно, Криз показалось, что боль от столкновения буквально ослепит её и лишит возможности ходить! — Дно достигнуто на отметке в семь тысяч семьсот семьдесят три метра, — доложил ВИ. – Инициировать инъекцию панацелина и химсостава? — Да, — ответила Хейс, скривившись от боли, когда ощутила, как в спину воткнулся шприц, впрыскивая ей в тело спасительное обезболивающее и не менее спасительный химсостав. Справившись с болью и убедившись по диагностике ВИ, что ничего не сломала, Хестром наконец позволила себе слегка – лишь слегка — успокоиться. Почва под ногами, какая бы ни была и под какой толщей воды, придавала обманчивое чувство безопасности. Еще раз осмотрев показатели, Криз переместила взгляд наружу. Но ничего там не увидела, ни единого проблеска света. Фонарь все-таки лопнул, и теперь единственным источником света была она сама, точнее, её «Тритон», по корпусу которого загорелся контурный биолюминесцентный свет зеленоватого цвета. Прожекторы вышли из строя, лопнув от давления. У робота еще оставались световые ракеты, и Хестром приказала выпустить одну из них, чтобы хоть что-то увидеть. Увидела. То, что и так знала из показаний и карты: вокруг была лишь пустота. В воде плавали сотни частиц, и ничего больше. Ни рыб, ни растений. Лишь водная пустыня вокруг. Впереди теперь, тускло догорая, светилась напрасно потраченная ракета. Но по крайней мере, её запуск придал Хейс хоть какую-то слабую, но совершенно безосновательную надежду. — ВИ, отобрази еще раз зону поиска «Тритона-1», — приказала она охрипшим от волнения голосом. ВИ тут же выполнил команду, и перед Хейс развернулась карта. — А теперь наложи эту карту на топографию дна, — когда он сделал и это, Хейс, высвободив одну руку из ниши управления роботом, какое-то время крутила карту, пытаясь понять… да понять хоть что-то! Или хотя бы предположить, где может быть Шепард! Анализируй, Криз! Шепард искал Источник. И корабль левиафанов. Это должен быть какой-то очень крупный объект. — ВИ, это максимальная мощность покрытия сонара? – спросила она, и, получив ответ «оптимальный», кивнула. – Увеличь покрытие. На пару сотен метров. — Выполняю. Качество отображения будет ухудшаться обратно пропорционально увеличению зоны покрытия, — предупредил тот её. — Давай, — Хейс облизала пересохшие губы. Ей очень хотелось пить, и она, поймав небольшую трубочку ртом, закрепленную у головы гидронавта, сделала пару глотков. На карте по-прежнему ничего не было. – Еще. Еще… Стой! – она свободной рукой отметила какой-то объект, довольно большой. – Что это? — Нет данных. — Идем туда. Сколько осталось еще времени до истечения установленного срока в один стандартный час? — Двадцать пять стандартных минут. — Что? – Хестром показалось, что она ослышалась. — Что? Нет! Ей снова пришлось закрыть глаза и досчитать до десяти, чтобы прогнать накатывающую волну паники. Она потратила на спуск почти полчаса, и теперь у неё осталось слишком мало времени, чтобы попытаться отыскать Джона. — Шепард, — повторила она мантру. – Ищем Шепарда… Хорошо, ВИ, сколько у меня осталось кислорода? Что ты там говорил? Хватит на эти двадцать минут? — Достаточно. Запасов кислорода хватит на пятьдесят восемь минут. — Ну вот и хорошая новость, — хмыкнула она, попытавшись чуть-чуть обрадоваться. – Тогда пошли вон к той скале. Прочерти мне ближайший путь и отмечай его на карте. Но прежде, чем она успела снова засунуть руку в нишу и с помощью считывателя движений приказать роботу сделать первый шаг, как она внезапно… Хестром даже не поняла, что произошло. Она оказалась где-то в другом месте. Упала на поверхность чего-то, ощущая руками тонкий слой воды. И она свободно дышала здесь! Вокруг был лишь сине-серый густой туман. — Какого хрена… — прошептала она, оглядываясь, но ничего конкретного не видя. – Что за черт… — Привет, Хезер, — внезапно раздался почти позабытый голос, даже показавшийся ей незнакомым. – Давно не виделись. У тебя по-прежнему глаза цвета 135.206.250. Она повернулась на звук и увидела впереди какую-то фигуру. Она была расплывчатой, приближалась, но голос, исходивший от неё, в обычном месте звучал бы по-другому, отдаленно и с эхом. Значит, это было совсем не обычное место. — Кто ты? – спросила она, прищурившись. – Как я тут оказалась? — Ты уже и не помнишь меня, да? – полуобиженно спросил незнакомец, продолжая приближаться, и наконец его фигура приобрела хоть какие-то понятные и знакомые черты. Лицо было молодым, почти юным. Голубые глаза светились внутренним огнем. Он улыбнулся. — Хок?.. – выдохнула она, узнавая лицо, отпечаток которого навсегда закрыла в самый далекий и уже покрывшийся пылью ящик. – Как это возможно? — Я тоже хотел бы это узнать, — ответил он. – Но не знаю. Я просто тут. И ты тут оказалась. — Я что, умерла? – спросила Хейс, напрягая извилины, чтобы вспомнить и вообще предположить хотя бы, как это могло пройти так незаметно. – Я только что была в роботе. Все системы работали отлично. У меня еще было двадцать пять минут! — Робот взорвался, — пожал плечами Хок. – Ты умерла, Хезер. И это твой Ад, в котором у меня к тебе лишь один вопрос: как ты могла? — Как я могла «что»? – не поняла она, продолжая оглядываться. Вокруг ничего не было, кроме тумана. — Не убить Шепарда, когда поняла, что он убил меня, — последовал жирный упрек. – И не убить его потом. Ни десять лет назад, ни вчера, ни сегодня. Он ведь обещал тебе не убивать меня, но убил. Выстрелом в голову, прямо сюда, — Хок поднял руку и указал на лоб, в котором, как-то незаметно для Хейс, возникло пулевое отверстие. Хестром сглотнула. Снова огляделась. Все поняла. — Ты не Хок, — проговорила она. – Всего лишь подводная тварь, притворившаяся им. Но это невозможно! Я искупалась в слизи Королевы! И у меня есть этот камень! Хок какое-то время молчал. Потом открыл рот снова, но из него вылетел уже совершенно другой, чужеродный голос, от которого у Хестром пробежали мурашки и засосало под ложечкой от жути: — Слизь Королевы ничто. Действие камня ничто, когда мы объединены и близко. Ты – ничто, вторгшееся в наш план. — Где Шепард?! — Протектор предал Младшего Брата, — последовал ответ, и этот голос настолько контрастировал с внешностью юного паренька, какого она знала когла-то, что Хестром поежилась, понимая, что только что наткнулась на притаившееся в глубинах чудовище. Или несколько, судя по их же словам. – Протектора ждет наказание. Тебя ждет наказание вечной муки и агонии, если не подчинишься нам. — Какого черта вам нужно? – разозлилась она, оглядываясь и делая несколько шагов в никуда. Но куда бы они ни пошла, её окружало все то же самое, и даже фигура Хока, несмотря на то, что Хейс делала шаги назад, не отдалялась. Просто застыла в этом большом ничто. — Останови Протектора, — последовал приказ. – И ты будешь вознаграждена. Мы укажем тебе путь. — А не пошли бы вы к элкору прямо в задницу?! – выплеснула она с ненавистью и затаенным страхом, пытаясь найти выход. – Я ни за что не стану останавливать его! Очень хочу посмотреть на ваши рожи, когда вы будете гореть в агонии рядом со мной! — Тогда ты обречена на вечные страдания, — раздался ответ. – Ты не сможешь вернуться в реальность. И скоро умрешь. Но мы превратим эти минуты в бесконечность в твоем сознании. Ты познаешь все муки собственного Ада. Встретишь всех, кого убила. Увидишь смерть всех, кого любила. — Да пошли вы!! – в отчаянной попытке вырваться отсюда, Хестром замахнулась на фигуру Хока и попыталась ударить его. Кулак прошел насквозь, но фигура все-таки исчезла. Однако снова появилась где-то сбоку. — Если думаете, что чувство вины или страха заставит меня помочь вам остановить Шепарда, то вы идиоты! – Хестром снова замахнулась, но наткнулась на тот же результат. Она знала, что так будет и в третий раз, но все равно попыталась, чтобы чувство злости, которое уже готово было смениться страхом и отчаянием, никуда не девалось. Хейс намеренно вызывала внутри ненависть, чтобы не позволить себе испугаться. — Тогда твой Ад не закончится никогда, — продолжал голос. – Ты будешь погребена в своих страданиях, глубоко в своем сознании и никогда не… Внезапно голос замолчал. А потом издал какой-то совершенно дикий, невыносимый и нестерпимый визг, наполненный злостью, но вместе с тем и отчаянием, почти бешенством! Хестром, упав на колени, закрыла уши руками, боясь, что её голова попросту взорвется!.. Мгновение – и она уже открыла глаза, ощутив, как из носа быстро потекла какая-то жидкость. Её кровь. Потребовалась пара секунд, чтобы вообще понять, что произошло и где она теперь. «Тритон-2». Она в роботе. Она каким-то образом смогла вырваться из бесконечного Ада, который ей уготовили. Но как?.. Плевать. У неё появилась, возможно, очень короткая, но передышка. Шанс найти Шепарда. Хестром взглянула на цифры на окошке отсчета времени, который выставила, когда в последний раз спрашивала про время. Ей казалось, что в этом ничто, куда перебросили её сознание, она провела от силы минуты три, но таймер показывал, что она потеряла целых десять минут! Какого черта?.. У неё осталось слишком мало времени! Чтобы совсем не отчаяться, она стала продвигаться вперед, заставляя робота идти максимально быстро. Но с каждым шагом в темноту, ориентируясь только по проложенной ВИ на карте тропе, она ощущала, как её начинало охватывать настоящее отчаяние. Путь, кажется, и не сокращался вовсе, несмотря на её старания. И ей ни за что не преодолеть этот участок до скалы за оставшееся время! — Нет, Хейс, иди, иди! – подгоняла она себя, ощущая непонятную слабость после разговора с левиафаном. ВИ снова предложил ей вколоть дозу панацелина, последнего, и она, не раздумывая, согласилась. Лекарство придало ей сил, и, хоть скорость «Тритона» это не увеличило, слабость сменилась решительностью. Но что-то внутри, какой-то страх, осознание реальности и оценка ситуации, уже говорили, что её идея провальная. Она не успеет дойти до скалы, она вообще не была уверена, что Шепард там! Она шагала в полной темноте неизвестно куда, не видя ничего перед собой. Локатор не фиксировал сигналов, не находил «Тритона-1» и вообще… она проиграла? — Нет! – выпалила она сама себе, ощущая, как кровь из носа усилилась и, не обращая на это внимание, облизала её губами. Во рту остался солоноватый вкус. – Нет! Я найду Шепарда!! ВИ, просканируй дно! Если найдешь хоть что-то, говори! — В радиусе ста метров дно просканировано. Никаких следов «Тритона-1». — Не переставай сканировать! – приказала она, вдруг ощутив, как глаза наполнились слезами. – Не переставай! — Выполняю. Дно в радиусе ста метров просканировано. Никаких следов «Тритона-1». — Черт! – выругалась Хейс, глядя на то, как цифры на таймере стремительно улетучиваются. Оставалось не больше десяти минут. – Черт, черт, черт!! Отчаяние все-таки овладевало ею. Она настолько устала передвигать ноги робота, что по лицу прокатились капли пота. Смешивались со слезами, которые уже не прятались, а просто текли, и кровью из носа. Осознание, что она угодила в ловушку, не зная, куда идти, буквально заставляло её опустить руки и сдаться! — Ни за что! – прошептала она сама себе. – Никогда! Сканируй! — Сканирую. Дно в радиусе ста метров просканировано. Никаких следов «Тритона-1». — Дерьмо элкора! – выругалась она. Потом, сцепив зубы, несколько минут преодолевала оставшееся расстояние и наконец достигла финальной точки на карте. Остановилась, не зная, что делать дальше. Ей нужно было отдышаться. Осмотреться. Она запустила световую гранату вперед и та, полетев, вдруг отскочила от чего-то, упала, освещая небольшой ореол поверхности. Впереди была высокая, почти непреодолимая скалистая стена. Криз достигла своей цели, но к какому результату это привело? Ни к какому! Дно ближе к скале стало другим: безжизненная пустыня сменилась волокнами каких-то высоких растений, плавно танцующих в воде и словно насмехающихся над её отчаянными попытками! Но вокруг по-прежнему никого, лишь черная вода и смерть. Семь минут. У неё осталось лишь семь минут. И ни капли сил. Она по-прежнему понятия не имела, куда направляться и имело ли это вообще смысл. — Господи Боже… — прошептала она, закрыв глаза и откинув голову чуть назад, не в силах больше ни думать, ни идти. – Хотя бы один раз в жизни… Не будь засранцем! Не будь эгоистичной сволочью, которая чхать хотела на галактику! Даже не на галактику, а на Хестром, мать твою, Криз! Хватит там жрать свое дерьмо элкора, спустись уже с гребаного облака, ублюдок ты конченный, и помоги мне! Хоть раз в жизни!.. Так себе молитва. Но Хестром не могла не ругаться. Разумеется, никто ей не ответил. Вокруг по-прежнему была мертвая тишина, прерываемая лишь звуками механизма «Тритона» и редким бульканьем пузырьков. Господь Бог в очередной раз своим равнодушием ответил, что плевать на неё хотел. — Ну и пошел в дерьмище элкора!! – рассердилась она, ощутив, как горло сдавливают рыдания. – Ну и пошел на хер!! Выплеснув обиду, она перевела дух. Потом, собравшись с мыслями, сжала в правой руке висевший на груди жетон Шепарда. Кусок металла как будто придал ей еще немного сил. Не желая признавать поражение, она снова начала идти, уже ни на что не ориентируясь. Просто шагала вдоль скалы, а потом и чуть по диагонали, сдерживая боль в конечностях, так как управлять роботом, еще и под уклоном вниз, становилось чертовски сложно. Хейс даже уже не смотрела на время. Опустила голову, усиленно работая руками и ногами, и уперла взгляд во внутреннюю рамку люка, где стекло скреплялось с корпусом. Там, неизвестно откуда, пытался заползти на вертикальное, гладкое стекло маленький паучок. Пытался так усердно, но каждый раз скатывался вниз. Увидев его отчаянные попытки, Хестром даже прервала путь на мгновение. Потянулась рукой к нему, чтобы придавить и навсегда освободить его от этой борьбы и собственной участи. Это ж надо было заползти в робота, которого потом отправили на дно планеты, и пережить такое погружение! Рука, выскользнувшая из ниши, остановилась на полпути. — Ладно, — прошептала Хейс, слегка успокоившись и даже смирившись с тем, что у неё ничего не получилось. – Теперь я по крайней мере не одна… В этот момент она заметила, что стало как-то светлее. Но глаза могли её обманывать, они слишком сильно концентрировались в последний час, а действие панацелина заканчивалось. Хестром зажмурилась. Снова открыла глаза, уставившись в люк. Снаружи действительно стало светлее. Мягкий фиолетово-голубой свет плавно исходил откуда-то сбоку, но, чтобы увидеть источник света, надо было развернуть робота. Что Хестром и проделала, затаив дыхание. Огромный волнообразный лист неведомого растения испускал какой-то слабый, биолюминесцентный свет. Слишком слабый, чтобы осветить хоть что-то, но так как этих огромных водорослей тут было полно, и каждая светилась, то облако легкого туманообразного света покрыла дно, развеяв тьму вокруг. Растения, опоясывая скалу, тянулись куда-то влево, словно… Словно проложили ей направление. — ВИ… ты это видишь? – спросила она, опасаясь за свой рассудок. – Как… что это? — Анализирую, — ответил тот. – Ответ готов. Это биолюминесцентное свечение растений ковадра. Название дано саларианскими учеными, открывшими планету 2181 Деспойну в 430-м году Эры Совета. Встречается крайне редко, среднестатистически раз в десятилетие. В данный промежуток времени оно маловероятно, но могло быть вызвано взрывной волной от случившегося пятнадцать стандартных минут назад взрыва, источник которого неизвестен. — Я не ощущала никакой волны, — нахмурилась Хестром, принявшись идти в сторону растений. — Мои датчики зафиксировали. Колебания волны на такой глубине минимальны. — Что за черт… — прошептала Хейс. – Про… — пришлось откашляться, так как от заглатывания собственной крови горло сильно пересохло и защекотало. – Просканируй дно. — Сканирую. В радиусе ста метров дно просканировано… — Да уж, — обреченно ухмыльнулась Хейс, как вдруг услышала: — Внимание! Обнаружен объект! «Тритон-1» зафиксирован в пятидесяти шести метрах от источника сканирования! — Что? – Хестром даже приоткрыла рот от неожиданности. – Скорее, проложи мне путь! — Выполняю. — Скорее, мать твою!! – выругалась она, глядя на истекающие три минуты. Потом, получив курс, тут же направила «Тритона» туда, прямо в сени сверкающих водорослей. — Шепард! – прокричала она, хотя понимала, что это бесполезно. – Шепард! Подожди меня! Я иду! Я иду! Иду, мать твою!.. Не вздумай подыхать без меня, осел!!..***
Время поджимало. Таймер, отсчитывающий последние десять минут, загорелся красным. Джон, ощущая легкую слабость от постоянной мыслительной борьбы, почти с облегчением ждал, когда эти минуты истекут. Он мог бы нажать кнопку раньше, но опасался, что этих коротких мгновений не хватит кому-нибудь из его друзей на платформе. Или Хестром. Возможно, эти мгновения дадут небольшую фору челноку, перед тем как они улетят на безопасное расстояние. Он надеялся, что это так и есть, хотя левиафаны, постоянно вторгаясь в его разум, пытались убедить его в обратном. Сначала они применили Картины Радости, показав ему все то, чего он лишал себя. Джону было бы приятно помечтать об этом, если б только не осознание – четкое, ясное осознание, на которое он теперь был способен, когда не был подвержен одурманиванию больше – что этого у него никогда не будет. Он вырвался из этих иллюзий счастья быстрее, чем хотелось его врагам. Потом они применили шантаж. Требовали, чтобы он отступился, иначе убьют всех его друзей, убьют Хестром. Грозились скинуть на платформу какое-то судно, мысленно воссоздавая в его разуме эту картину. Джон послал их к черту. Наконец, они начали посылать ему настоящие Картины Ужаса: они показали ему уничтожение платформы, смерть его друзей, мучительную агонию Хестром. Джон, несмотря на страх, зарождавшийся в душе с каждой такой картиной, вырывался раз за разом из-под чужой власти. Это их злило. Раздражало, вызывало ненависть, и он ощущал эти чувства в полной мере. А еще он ощущал у них то, что делало его решимость куда более прочной, чем она вообще могла быть. Это был страх. Страх смерти. Они боялись. Эти сволочи боялись! В какой-то момент, когда они снова демонстрировали ему картину ужасной смерти Хестром, образы резко прервались. Раздался долгий, свирепый вой ярости, почти оглушавший уши – и левиафан в его голове, принявший чей-то облик, в бешенстве закричал: — Ты убил Айина!! Теперь и тебя ждет неминуемая мучительная смерть!!.. После этого рева попытки левиафанов завладеть его разумом прекратились. А Джон, ощущая неимоверную радость от этой новости, улыбался в пустоту. Вакариан справился. Он всегда справлялся. На него всегда можно было положиться. Теперь оставалась очередь за ним, и Шепарду даже казалось, что в черноте впереди кто-то притаился. В гнетущей тишине, кроме бурчания воды и ворчания механизмов робота, как будто раздавался хриплый, корявый шепот, и Смерть, притаившаяся неподалеку, терпеливо ждала, победно усмехаясь. «Я ждала слишком долго… Но теперь ты не убежишь». — Ну вот и дождалась, — прошептал он в никуда, глядя на какие-то расплывчатые очертания в темноте. – Еще пара минут, и мы встретимся. Джон глубоко вздохнул, закрывая глаза. Но внезапно ему показалось, что стало намного светлее. Открыв глаза, он почти решил, что это галлюцинация. Вокруг него светились мягким фиолетово-синим цветом большие растения, и это настолько изменило общую картину вокруг, что он даже с облегчением усмехнулся. Смерть, прятавшаяся в тьме неподалеку, вынуждена была ненадолго отойти. Небольшое возвышение, на котором он находился последний час, полностью утопало в мягком свете, придавая дну совершенно потрясающий вид. Успокаивая, обнадеживая, прощаясь. Что-то подобное он уже видел десять лет назад, когда спускался к левиафанам, но сейчас все выглядело куда богаче в яркости и цвете. Такой вид перед смертью был значительно лучше. Прекрасное творение природы, которое он будет вынужден уничтожить через… две минуты и пятнадцать секунд. Да, таков его удел. Джон Шепард не умел созерцать или что-то создавать, не умел строить. Такие, как он, умели только разрушать, но, возможно, в этом и был секрет его постоянного успеха и побед. Он не щадил никого и не щадил себя. Погибать, глядя на эту красоту, было мучительнее, но спокойнее. Навевало на мысли, что даже в холодном Аду, куда он непременно угодит скоро, у него будут моменты просветления. Таймер, отсчитав время, пиликнул. Джон быстро закрыл его, а потом развернул внутренний интерфейс инструментрона. Время пришло. Он еще раз вздохнул, мысленно преодолевая собственный страх, и… услышал какие-то странные помехи в эфире. — ..епа.. ше.. – голос, мелькавший между помехами, заставил его нахмуриться. Он узнал бы его из сотни тысяч. Это что, галлюцинация? Он совсем спятил? Левиафанам все-таки удалось повредить его разум? — ВИ, что это за сигнал? – спросил он непонимающе. – Или это галлюцинация, и ты ничего не фиксировал? — Система связи повреждена, — ответил ВИ, как докладывал уже раньше. В небольшом бою с левиафаном и бегстве от него, «Тритон» сильно повредился. – Я фиксирую лишь помехи. — Добавь мощности, — приказал Джон, спрашивая себя, почему он медлит? Какая разница, что ему там почудилось, сейчас это не имело значения. Он должен был дать команду для активации устройства Вишнёва! Свободной от управления роботом правой рукой Джон упрямо потянулся к кнопке активации перед собой, но на пути сжал руку в кулак. Что-то его останавливало. — ВИ, дай данные с локатора, — приказал он, и, когда его команда была выполнена, перед ним развернулась небольшая карта. — Что за… — проговорил он, заметив, что неподалеку от него находится какой-то небольшой объект. Это не было чем-то природным, как он сначала подумал, так как объект передвигался и следовал прямо к нему. – Опознай. — Отказано. Системы повреждены. Джон нахмурился. Быстро отключил запрограммированную активацию устройства. Потом задумался. Что, если все это – просто уловки левиафанов? Что, если они смогли как-то одурманить какое-то подводное существо, чтобы оно напало на него? Было ли это возможным? Но в то же время объект передвигался целенаправленно и довольно медленно для какого-то плавающего морского зверя, который мог выдержать давление в семь километров под водой! Или… или это был «Тритон-2»! Что, если на поверхности не получили его сигнал, и маяк не всплыл? Тогда Аленко мог спуститься вниз, чтобы проделать все то, что, по его мнению, запорол Джон Шепард. Не зная, что и думать, Джон слегка развернул корпус робота в сторону, откуда должен был показаться объект, и приготовил ракетную пусковую установку, в которой еще оставались заряды. Если это враг, он выпустит одну ракету, а потом все же нажмет кнопку. Впереди, между мерцающих стеблей неизвестного растения что-то появилось. Тень быстро приобретала знакомые черты. Да. Это был «Тритон-2». Какого хрена? Неужели маяк не сработал?! И лишь по мере приближения второго робота к нему, Джон вдруг понял, что на месте гидронавта совсем не Аленко! — Нет, нет, нет… — выдохнул он, отказываясь верить собственным глазам. – Нет, нет! Проклятье! Только не это!! Что, если это все же галлюцинация? Потому что ни одно разумное существо, даже с куриными мозгами, ни за что не стало бы проделывать что-то подобное!! — ..епард! – снова раздалось с помехами в эфире. — …то я! Он и сам уже понял, кто это. «Тритон-2» быстро приближался, и бледное лицо Хестром с вытаращенными глазами, полными дурацкой радости и почти детского счастья, настолько сильно контрастировало с окружающим её мерцающим спокойствием, что он узнал бы её, даже если бы не слышал: — ..Джон! Подожд… еня!.. — ВИ, убери помехи! – рыкнул он зло, ощущая, как ярость внутри, смешанная с отчаянием, почти вытеснила все неуместные в этот момент чувства, такие как радость видеть её и даже облегчение. ВИ быстро почистил эфир, и он снова услышал, а глаза увидели, как её губы за стеклом «Тритона-2», постепенно приближающегося, зашевелились: — Шепард! Это я! Я нашла тебя!! — Какого хрена ты тут делаешь, дура?! – вспыхнул он от дикого бешенства. – Упрямая дрянь! Я же приказал тебе оставаться на платформе! Идиотка! Дура! — Можешь поливать меня грязью сколько угодно! – даже не рассердилась она, поскольку голос был почти веселым. – Но я тебя нашла! — Ты обещала оставаться на платформе! – гаркнул он, ощущая нереальность происходящего, как будто в какой-то момент, наверное, с тех пор, как эти дурацкие растения начали испускать свет, все пошло совершенно не так, как должно было! «Тритон-2», сделав еще пару шагов в его сторону, наконец остановился. Рубка гидронавта приблизилась к нему максимально, между двумя защитными стеклами было метра два, и Джон при таком странном освещении видел, как глаза Хестром буквально горят от счастья. Какого еще, хаск её, счастья? Она что, одурманена? Или обезумела? Или что с ней не так? — Я тебя обманула, как и ты меня! — Немедленно поднимайся! Уходи! — Иди к хаскам! Ты же сам знаешь, что Кендалл повредил систему подъема! — Блядь!! – выругался он, так как на мгновение и вправду позабыл об этом. — Я убью Аленко!! Клянусь Богом, я его убью! Шкуру спущу!! – со злостью от собственной беспомощности прокричал Джон. Хестром насмешливо покачала головой. — Прекрати! Он тут не при чем! Ты что, действительно думал, что можешь вот так обмануть меня?! Да это я должна с тебя шкуру спустить! — Ты что, сошла с ума, Криз? – рявкнул он, и ему очень, очень хотелось схватить её за плечи и пару раз хорошо встряхнуть. Но текущее положение не давало ему даже дотронуться до неё, не говоря уже о том, чтобы вправить ей мозги! – Тебя одурманили левиафаны? — Они пытались! – раздался её веселый ответ. – Но вот смотри: жетон со мной!! – она принялась раскачивать в руках снятый с шеи жетон. – И я в своем уме! Они хотели! Но потом послышался этот дикий рев, и они исчезли! Видишь, Джон, даже эти древние твари не способны остановить меня, когда я хочу подохнуть рядом с тобой! — Черт. Какого хаска… — простонал Шепард, даже не услышав ни капли страха в её голосе. Прошептав несколько отборных матов, он постарался усмирить гнев. Ненадолго закрыл глаза, принимая эту новую переменную, как Хестром Криз, и понимая, что уравнение все равно не изменится и результат будет тем же. Должен быть тем же. — Я все равно нажму кнопку, Хестром! – выдавил он из себя. – Это ничего не меняет! Я должен! — Я знаю, Джон, — послышался её ровный голос в передатчике, а лицо, наклонившееся к стеклу, словно она хотела максимально сократить между ними дистанцию, было необычайно спокойным. – Я здесь не для того, чтобы остановить тебя! Я здесь, чтобы мы вместе сделали это! — Но как же Лина? Ты о ней подумала? — Заткнись, Шепард! – внезапно с нотками сердитости ответила Хейс. – И хватит трепаться! Я здесь, чтобы ты не был один! И ты теперь не один, Шепард! Так что перестань мямлить! Ты взрываешь или нет?! — Хаск тебя дери… — выдохнул он, пораженный её решимостью как никогда. – Прости, Хестром, что обманул тебя. Но если бы все рассказал, как есть… Я смог бы убедить тебя не делать таких вот глупостей? В эфире какое-то время стояла тишина, потом помехи. Наконец её лицо за стеклом, ставшее почти синим от мерцающего света вокруг, изобразило улыбку. — Конечно, нет, Джон. Я тогда тем более не позволила бы тебе спуститься одному! Но мне не пришлось бы тогда врезать Аленко по челюсти и назвать его элкорским хером!.. Джон вдруг почувствовал, как по его губам растянулась довольная улыбка. Несмотря на то, что внутри все еще бурлила злость, клокотало, стеная от ужаса, отчаяние, бесилась, рыча и пыхтя, ярость, и поцокивали нетерпеливо копытами его исступленные, грозные и неистовые чувства собственной беспомощности и невозможности что-то изменить, — несмотря на это Шепард улыбнулся. Он ничего не мог исправить, он слишком долго пытался отгородить Хестром ото всего, что нес своей личностью и своими бедами. Пытался избавить и защитить её от самого себя и сопровождавшей его повсюду Смерти, которая, не имея возможности убить его, косила косой всех, кто оказывался рядом. Он так сильно хотел оттолкнуть Хейс, что в какой-то момент не смог этого сделать. А потом всеми правдами и неправдами пытался удержать её от падения за ним в неизвестность. И за всеми этими попытками не заметил, как наделал кучу ошибок, еще сильнее привязав себя к ней, а её к себе. И что теперь удивляться, что Хестром была здесь. Возможно, так было даже лучше. Он желал ей долгой и счастливой жизни, но при всем этом не хотел отпускать от себя, больше не хотел. — Я ужасно зол на тебя, Хейс, за то, что ты сделала, — проговорил он чуть охрипшим голосом от непривычного чувства — смирения перед тем, что был не в силах изменить. – Но боже… как же сильно я тебя люблю. — Я знаю, Джон, — довольно проговорила она, протянув руку вперед и прикоснувшись к своему стеклу ладонью, как если бы хотела дотронуться до него. – А я тебя. Так что делай, что должен. И увидимся на той стороне… На какой-нибудь адской сцене, где ты будешь танцевать, а все черти и я в первом ряду будем тебе аплодировать. — Хестром, — усмехнулся он. Потом глубоко вздохнул. – Пора. Наш выход на адскую сцену. Он вывел на экран интерфейс активации устройства. Несколько мгновений помедлил, увидев, как она неподалеку подбадривающе кивнула, и наконец...***
Снова очутился где-то. Явно не в «Тритоне». Вдохнув полной грудью, ощупал поверхность и свое тело. Выругался, поднимаясь. Левиафаны снова завладели его разумом, но сейчас… сейчас что-то изменилось. Вместо густой серо-синей пелены вокруг, внушавшей беспокойство и тревогу, какой-то трепет низшего к высшему – тихая умиротворяющая гладь реки под ногами, по которой он, словно Иисус, продолжал ходить, не погружаясь в глубину. Вместо колыхавшихся теней, отражавшихся в блеске мутной воды – льющиеся водопады спокойствия и благодати, прямо с невидимых стен. — Какого хаска вам еще от меня нужно? – спросил он в никуда. – Что вы еще задумали? Я все равно нажму кнопку! — Джон! – послышался вдруг голос Хестром, и Шепард быстро обернулся, пытаясь найти, откуда исходит звук. Он сразу увидел, как в паре шагов от него стоит Хейс, пораженно оглядываясь вокруг. Шепард тут же приблизился и с легким недоверием коснулся её. Она казалась такой реальной, но ведь раньше все образы, которые левиафаны помещали в его сознание, были всего лишь проекциями! — Хестром… — прошептал он, ощутив её мягкую кожу под пальцами, когда прикоснулся к её руке. – Почему ты… — Ты что, нажал кнопку? – удивилась она и приникла к нему. – Что происходит? Мы что, уже погибли? — Нет, милая, — слабо улыбнулся он, трогая её за лицо и волосы, до конца не веря, что может ощущать их мягкость. Но ведь это не было реальностью! Не удержавшись, он все-таки жадно поцеловал её, сознавая, что больше такой шанс ему не предвидится. Потом оторвался от её губ и обнял. — Мы всего лишь где-то, куда нас поместили левиафаны, но сейчас это нечто странное… — Джон все же прервал объятие и слегка отстранился. – Я не совсем понимаю, где мы. Но они явно хотят помешать мне нажать эту хаскову кнопку. Надо выбраться отсюда! Взяв Хейс за руку, он потащил её куда-то, сам не зная куда. Все вокруг было белым, колышущимся, словно состояло из невидимой ваты. Тут их окрикнул чей-то голос, и Хейс, узнав его, резко остановилась. — Стойте! – снова повторил голос, и Джон увидел невдалеке тонкую фигурку, медленно выплывающую к ним. Это была какая-то юная девушка, подросток, с длинными темными волосами и знакомыми голубыми глазами, очень похожими на глаза Хейс. — Лина! – выдохнула Хестром. – Что ты тут делаешь? Шепард поспешил сжать руку Хейс, предостерегая её. — Это не Лина, Хейс. Это лишь образ, который левиафан нашел в твоей голове. — Разумеется, — проговорила девушка, приблизившись на расстояние пары метров и замерев неподалеку. На ней было ярко-желтое платье, слегка не по размеру. – Я не знала, какой образ понравится вам больше. И нашла самое дорогое в голове у этой женщины. — Иди к черту! – вспыхнула Хестром. – Моя дочь тебе не маска для маскарада, древняя тварь! — Не стоит меня бояться, — ответила та, пожав плечами. – Я не такая, как остальные. Я не причиню вам вреда. — Ты одна из них, — медленно протянул Шепард, нахмурив брови. – Ты уже наш враг. Ты обманула меня вместе со своими сородичами. — Ты ошибаешься, коммандер, – последовал спокойный ответ. — Мы не встречались с тобой, когда ты пришел просить помощи моих Старших Братьев. Я давно покинула их на этой планете. Я не говорила с тобой. — То есть… ты четвертый левиафан здесь? — Да, — кивнула девушка. – Когда-то я была самой юной из них. Я много путешествовала по галактикам. А потом скрывалась в глубинах со Старшими очень долго, подальше от братьев. Но сейчас я здесь. — И что тебе нужно? — Я хочу завершить то, что ты начал, — просто ответила она. – Слишком долго мои сородичи скрываются в тени, вынашивая планы своего величия. Я хочу уничтожить их, и в этом наши планы сходятся. — Почему? Ты же одна из них, — спросила Хейс подозрительным голосом. Джон тоже был полон этого недоверия. — Но я не такая, как они, — отвергла «Лина». – Я давно хотела отомстить им и уничтожить их. Но моих сил было недостаточно, чтобы справиться с ними. — Отомстить? За что? — За то, что привели мою расу к уничтожению. За то, что, уничтожив нас всех, так и не обрели ясности. За то, что не видят простую истину: нам пришла пора уйти в забвение. Мы больше не хозяева этой галактики и других галактик. Мы лишь пережиток прошлого и должны уйти. За то, что не позволили мне быть с Айином, отправив меня в другую галактику. Что изгнали его, а теперь убили его. — Это я убил Айина, — ровно возразил Шепард. – Точнее, мой друг. Но я приказал ему это сделать. — Ты – лишь следствие их необдуманных решений, их высокомерия и надменности, их глупости, — покачала она головой. – Айин был отрезан от привычного так долго, что, как и остальные, возомнил себя богом. Он стал одним из них. Он тоже стал пережитком прошлого. — А ты – нет? – усмехнулась Хейс. — Я не желаю зла никакому народу. Я не хочу управлять народами, мне не нужны рабы. Я хочу забвения. Можешь ли ты представить, человек, что значит жить миллионы лет? Время может быть незаметным, а может быть бесконечно долгим. — Ты что, хочешь умереть? — Я хочу спастись, — возразила она. – Я хочу забвения. — Тогда разрушь эту иллюзию и верни нас в свою реальность, — твердо проговорил Джон. – Дай мне нажать ту чертову кнопку, и ты получишь желаемое. — Верну, — ответила она. – Но прежде я хочу предложить вам кое-что. — И что же? — нахмурилась Хейс, слегка приблизившись к Джону, как будто догадываясь об условиях намечающейся сделки. Шепард тоже догадывался, и вот левиафан огласил это слово: — Спасение. Я могу спасти вас. Вы можете иметь все то, о чем мечтаете. Подумайте о том, что сможете обрести, — «Лина» указала рукой куда-то в сторону, но Шепард даже не повернулся. Он знал, что за образы там возникли. Образы совместного счастья, любви, семьи и прочего – всего, что должно было отвлечь и остановить его от принятого решения. Хестром же не удержалась и посмотрела – и по тому, как она глубоко вздохнула, он понял, что она видела подобное впервые, и увиденное не просто взволновало её, а почти околдовало. — Хватит! – приказал он левиафану, дернув Хестром за руку. Та оторвала взгляд от Картин Радости. – Ты не сможешь отговорить меня, левиафан. Верни нас туда, где мы были, и давай покончим с этим! — Подумай о том, что я предложила. Я могу спасти вас обоих. А потом предам Источник забвению. Теперь, когда ты принес то, что может разрушить оболочку, я могу разрушить её сама. — Ну уж нет… — Решайте, — проговорила девушка, и Джон, резко очнувшись, ощутил, как из носа снова потекла кровь. Разговоры с левиафанами давались даже ему нелегко, что уж говорить о Хестром. Хестром! Он быстро поднял взгляд, ища её во втором «Тритоне». Она была тоже в сознании, но выглядела очень слабо. Кровь хлестала из носа, и ей пришлось руками удерживать ее, потом вытереть рукавом одежды. Лицо было очень бледным, и даже серым в синеватом мерцании растений, которое постепенно становилось слабее. — Хейс, ты как? – спросил Джон по передатчику. Она не ответила. Просто кивнула. — Хейс… милая, — начал он с тяжелым сердцем. – Ты ведь понимаешь, что это обман. — Ты уверен? – её голос был крайне слабым. От прежней безумной веселости не осталось и следа. Кажется, её самоубийственный энтузиазм сошел на нет, сменившись все-таки обычным страхом. – А что… что если это правда, Джон? И она может спасти нас? — Это обман, — уверенно заявил он. – Так же, как меня обманул и Айин. Они не умеют думать по-другому. Они умеют только властвовать и подчинять. Я должен нажать кнопку. Какое-то время она молчала. Потом вытерла нос и щеки снова, размазав кровь сильнее, и Джон понял, что вытирала она не только кровь. Она плакала. Это резануло ему по сердцу так сильно, как никогда раньше. Если левиафан и добивался того, чтобы пошатнуть их решимость, то в её случае добился желаемого, показав ей то, чего никогда не будет. — Хестром… — выдавил он из себя. – Мне так жаль. Но ты должна понять… — Я понимаю, Джон, — её голос окреп, но шмыганья носом все же выдали её плач. – Я просто… эти Картины… — Это их способ заставить тебя сомневаться. И меня тоже, — ответил Джон. – Но мы здесь. У нас есть Цель. Мы должны завершить начатое. — Ты прав, — наконец обрела она прежнюю решимость или создала такую видимость. – Ты прав. Делай что должен, Джон. Видимо, сегодня как раз тот самый день, когда мы… когда мы сдохнем. И твоя глупая фразочка этого не изменит. — Это не моя фраза, — слабо улыбнулся он. – Я спер её. — Следовало догадаться, — улыбнулась она. Потянулась к стеклу и оставила на нем свой долгий поцелуй. Потом сжала в руке у груди его жетон. – Давай уже, Джон Шепард! Покажи этим ублюдкам, что такое связываться с людьми! — Покажу. Прощай, Хестром, — ответил он, сжав в руке свой жетон, и, не оттягивая больше, так как боялся, что его ум найдет еще сотню миллионов причин, чтобы не делать то, что он должен, активировал панель пуска. И нажал на кнопку.