Красные разводы на стене

Жизнь Чимина никогда не была сказкой, где после чёрной полосы, ты всегда ступаешь на белую. Его жизнь была сплошной тёмной полосой и никакого света он не видел уже более 20 лет своей жизни. Сейчас он даже не удивился тому, что находится в незнакомом ему месте. Здесь было темно, сыро и пахло железом, словно кто-то разлил кровь на пол. Его руки, ноги и туловище были крепко прикованы к стене, цепи окутывали его от самой шеи до кончиков пальцев, впиваясь в кожу и оставляя на ней кроваво-красные следы. Но это было не самое страшное. Цепи совершенно нормальное дело в нашем мире, особенно после появления на Земле вампиров. Это стало некой нормой нового человечества: либо ты подчиняешься и живёшь, как жил до этого, либо не подчиняешься и несёшь наказание за каждое слово, произнесенное в адрес детей ночи. Они не щадили никого: ни детей, ни женщин, ни мужчин. Им было плевать, кто ты и что ты, главное, чтобы ты приносил им удовольствие, то есть, стал их кровавой игрушкой. Кровавым пакетом, куском мяса, рабом, ничтожеством — существовало много вариантов, как вампиры называли людей. Если раньше людей это пугало и они их боялись, то сейчас всё наоборот, большинство людей относится со смехом к данным прозвищам, ведь считают, что так и есть, что это правда. Истина, которая не изменится уже никогда. И потому Чимин даже не удивлён, что сейчас прикован к стене, находясь в каком-то подвале. Он знал, что за его слова, его ждёт смерть. Какой адекватный человек будет кричать в баре вампиру, который старше его на столетия, чтобы он умер? Хм, никакой. Но Чимин был к этому готов, это был сознательный шаг. Ему надоело подчиняться и быть скотом в руках вампиров, надоело переходить каждый год из рук в руки, менять хозяина каждый раз, когда им что-то не нравится в нём. Чимина нельзя было назвать уродом, для своего возраста он был дьявольски красив. Его белые волосы, которые опускались ниже плеч, его невероятно красивые голубые глаза, его невероятная фигура, тонкая талия, великолепные пышные бёдра так и притягивали к себе чужие взгляды. От него нельзя было оторвать глаз, он был словно падший ангел в этом бренном мире. Но даже его дьявольски красивая внешность не могла спасти его от участи, на которую он сам себя и обрек. Его ожидали мучительные пытки, а возможно просто быстрая смерть — других вариантов развития событий он не видел. Он не знал, сколько висел в этом подвале прикованным к стене, но по ощущениям уже больше двух суток. Он не чувствовал своего тела совершенно, кровь перестала поступать уже через пару часов, после того как его оставили здесь. И единственное, что он знал наверняка, это то, что он прикован к стене не в одежде, а полностью голый. Он чувствовал слабый ветерок на своей коже ступней, исходящий от двери слева. Он мог только предполагать, что находится за этой дверью, ведь даже если посмотреть через щель, то можно увидеть только темноту, такую же, как в его комнате. В его личной тюрьме. Он не знал сколько будет находиться в таком положении, прежде чем к нему кто-нибудь придёт, но за дверью он улавливал шаги, — скорее даже топот — а значит, вампир там не один, их было несколько. И даже зная, что его ожидает, Чимин всё равно боялся. Он был готов вынести пытки одного вампира, но не целой толпы. — Ты очнулся. Славно. Чимин даже не заметил, как в комнату зашёл он. В темноте он мог уловить этот запах, запах крови на руках существа, которое стояло к нему спиной. — Меня зовут Чонгук, — поворачиваясь к своей жертве, произнёс вампир, держа в своих окровавленных руках ключи. Он был красив. Во мраке можно было различить немногое, но его выдающийся рост и длинные пальцы, которые сжимали ключи с такой силой, что казалось, будто металл не выдержит и треснет, Чимин вполне мог разглядеть. Его кроваво-красные глаза опасно блестели, выдавая, кто он такой. Его изогнутые в улыбке чуть пухлые губы с виднеющимися из-под них клыками, вызывали дрожь в онемевшем теле. Чимин почувствовал, как по его шее начал струиться пот, и он бы солгал, если бы сказал, что ему ни капельки не страшно. — Но думаю тебе это ни о чем не говорит, человек, — бросил он, сокращая расстояние между ними на два шага. И чем ближе подходил Чонгук, тем страшнее становилось Чимину. Он чувствовал опасность, исходившую от вампира — животный страх уже начал скапливаться на подкорках его сознания. Он подозревал, что рано или поздно он струсит, но не думал, что это произойдёт так быстро. — Чего ты хочешь от меня? — он нервно сглотнул, смотря на своё личное чудовище с лёгким страхом, окутавшим его разум так же, как цепи — тело. — Твоей смерти, — подходя вплотную, прошептал Чонгук ему в ухо, слегка касаясь своими клыками нежной кожи на шее.