***
Нянечка долго и упорно причёсывала мальчика, что непослушно ёрзал на стуле у зеркала и ни в какую не желал дать свои синие волосы ей на попечительство. Женщина сильно нервничала, поскольку Кэйа был чересчур взбудоражен новостью отца о том, что сегодня его познакомят кое с кем очень важным. Это будет неформальное знакомство, поскольку статус персоны не предполагал каких-то торжественных приёмов или аудиенций. Кэйа волновался, но это волнение было радостным и светлым. Его переполняло детское любопытство, какое только может переполнять ребёнка. - Прошу Вас, принц, посидите спокойно. Ваш вид, даже на неофициальной встрече, должен быть всегда безупречен. - строго наставляла его нянечка, проглатывая своё недовольство и пытаясь управиться с непоседливым юнцом самостоятельно. Её сухие старые руки постоянно поправляли локоны волос, что выбивались из короткого хвостика. Кэйа радостно сидел на стульчике и болтал ногами, рассматривая себя в зеркале. Неудобные красивые наряды казались ему совершенно некстати, и он норовил что-нибудь да снять. Широкая улыбка сияла на его смуглом лице, он был на низком старте. Стоит только нянечке отпустить его, как от тотчас рванёт вниз, к гостиной комнате. В дверь постучал пожилой слуга, сообщив весть о том, что гость прибыл. Детский лепет и восторг вырвался из уст юноши, что заёрзал на стуле. Женщину это взбесило. - Зачем Вы это сказали? - возмутилась няня. - Теперь он точно не успокоится! - отчаянно возмутилась она, отложив гребень на туалетный столик. Шёлковый бант назойливо спадал с коротких волос мальчика, пиджак слегка давил в кистях руки, а в белых колготках было невыносимо жарко. Увы, нянечке пришлось прибегнуть к крайней мере. Она поспешила использовать заколки, лишь бы причёска Кэйи не растрепалась в самый ответственный момент из-за его безалаберности. Он был чересчур активным мальчиком как для будущего наследника престола. В таком возрасте уже не престало думать об играх, пора начинать усердней учиться, дабы стать достойным королём. Перед ним открылись двери, когда в глаза ударил яркий свет. Нянечка, держа его за маленькую цепкую ручку, вела в зал, где уже ожидал отец. От нетерпения у мальчика тряслись коленки, он постоянно мотал головой из стороны в сторону и с восторгом дёргал свою няню, постоянно задавая неуместные вопросы. Но вот, его любопытству предстояло насытиться, и это вызвало внутри груди едва уловимое волнение. На своём любимом кресле восседал король, а позади него - верный рыцарь. Это был высокий мужчина средних лет со светлыми, зачёсанными назад волосами, был одет во всё светлое, под стать своему королю. Кэйа уже был знаком с ним, ибо тот служил королю ещё до его рождения. Он носил забавные усы, всегда тепло улыбался и имел тёплый, заботливый взгляд. Тело его было сильным, но худощавым, лицо угловатое и неказистое. Таким себе Кэйа и представлял всех героев в приключенческих романах - сильными и добрыми. - А вот и мой мальчик. - произнёс король, беря у нянечки юношу за руку. - Прошу, идём. - он обменялся с женщиной несколькими словами, прежде чем она, почтительно поклонившись, ушла прочь из комнаты. Кэйа с любопытством наблюдал за происходящим вокруг. Зачем его сюда привели? - Я хочу тебя, Кэйа, кое с кем познакомить. - сообщил король. Рыцарь его улыбался, слегка смущённо отводя взгляд куда-то поодаль. - С кем? - удивлённо захлопал глазками мальчик, осматриваясь вокруг. В поле его зрения скользнула чья-то малознакомая фигура на диванчике. Отец улыбнулся, проводя юношу дальше, и лишь тогда Кэйа увидел его. На диванчике скромно сидел мальчик почти его возраста, старше всего на год-другой. Одежда его была простой, сшитой вручную из совсем недорогой ткани, и всё же нарядная, надетая по поводу столь важной встречи. Волосы - золотистые лучи солнца, переливающиеся от света, глаза - сияющие аквамарины, кожа - молочная, нежная. Он был невероятно красив, никого красивее Кэйа не видывал. Их взгляды столкнулись, и что-то шевельнулось в груди мальчика, перехватило дыхание. Едва заметив принца, светловолосый юноша спрыгнул с дивана и торопливо поклонился, залившись краской. Оба отчего-то были смущены, стеснение охватило их двоих. Незнакомца - за статус мальчика, что стоял пред ним, Кэйю - с непривычки видеть во дворце кого-то такого же возраста, как и он сам. - Я представлю вас. - поспешил вмешаться рыцарь. - Познакомьтесь, Ваше Высочество, - обратился он к юному принцу, - это мой сын, юный Дайнслейф. - сообщил он и положил руку на плечо Дайна. Дайнслейф вновь молча поклонился, по его щекам пробежал румянец. От волнения заблестели глаза, так сильно мальчик боялся показаться принцу плохим, недостойным. Однако вместо высокомерного презрения на лице Кэйи отпечаталась маска искреннего изумления. Он не мог оторвать взгляда от Дайна, ибо не понимал, как ему реагировать. Повисла странная и неловкая тишина. Рыцарям запрещалось иметь свою семью, а если таковая имелась - требовалось немедленно бросить её. Однако мало кто в здравом уме смел по-настоящему бросить в одиночестве любимую жену и долгожданных детей, как и поступил рыцарь его отца. Его женою была обычная дворцовая прачка, познакомившаяся с рыцарем, ещё когда он служит обычным стражником. Долгие годы у них не получалось завести детей, пока однажды жена не забеременела сыном, отчего ей пришлось по состоянию здоровья уйти с работы. Рыцарь же дал клятву королю, умоляя отца Кэйи лишь изредка видать своего сына, единственного и так долго ожидаемого у них в семье. Король давал крайне неохотные уступки, позволяя видеться с сыном не чаще, чем в раз в год. Однако теперь, когда мальчик подрос, король нашёл другой способ всегда держать сына своего рыцаря рядом. Это представить Дайна как будущего рыцаря Кэйи, прямого наследника престола. Всякий король нуждался в защите, в том числе и будущий. Мальчик будет обучаться и жить во дворце вместе с остальными оруженосцами и низшими по рангу воинами, знакомясь со своим будущем королём по мере взросления. Едва ли можно было придумать что-то лучше, чем это, верно? Отец и сын смогут видеться, будучи друг другу наставником и учеником. Кэйа поднял голову, взглянув в глаза отца, такие же голубые, как у Дайна. Замешательство, с каким отреагировал юный принц, вызвало на лице короля лишь улыбку. Он засмеялся, а следом за ним - его рыцарь. Оба старых друга едва могли себе представить, что встреча их детей будет такой неловкой и стеснительной. Дайн чувствовал себя скованно в этом роскошном месте, рядом с королём и его сыном, ибо осознавал, что статус его был чрезвычайно низок для службы этому юнцу. Но в общему смеху присоединился и смех Кэйи. Звонкий задорный смех принца слился со смехом отца и его прислужника, отчего Дайн покраснел, застыв на месте. Лицо стало пунцовым, глаза налились слезами. Юноша шмыгал носом и был готов разрыдаться от стыда, внезапно охватившего его. Однако Кэйа взял за руку своего нового друга, отчего Дайн вздрогнул. Это прикосновение было особенным. Мягкое, дружелюбное, шедшее от всего сердца, ибо сделано необдуманно. - Это твой будущий рыцарь, Кэйа. - продолжил говорить отец. - Когда ты вырастешь и станешь королём, Дайнслейф принесёт тебе клятву верности и станет твоим рыцарем. Кэйа внимательно слушал отца, крепко держа Дайна за руку. Вот он - его будущий верный защитник, его вторая тень, что всегда преданно следует по пятам. Его меч и щит, его опора и поддержка. Юный принц восторженно улыбнулся, в его синих глазах заиграли искорки радости. Ведь, если Дайн теперь его рыцарь, они смогут играть вместе целую вечность! Кэйа больше не будет единственным ребёнком во дворце, вместе они смогут проводить свободное время, лазая по саду и играя в прятки! - Можно я познакомлю его с братом? - спросил Кэйа, потянув Дайна на себя. Тот неловко пошатнулся, совершенно не ожидая, что кто-то попробует его резко дёрнуть с места. - Не думаю, что... - начал было рыцарь, однако король перебил его. - Пусть. Пусть развлекаются. Дети же. - улыбнулся король. - Чтобы к обеду вы уже закончили с играми, договорились? - спросил он у принца. Кэйа закивал, ибо в ту минуту что не предложи, он дал согласие бы на что угодно. Дайнслейф нервничал, волновался, его робость не добавляла ему сил для общения с принцем. К тому же он совсем иначе представлял себе Кэйю. Ему чудился строги и высокомерный юноша с аристократично-бледной кожей, светлыми голубыми глазами, прямой осанкой и бархатистым голосом, какой бывает лишь у почтенных господ. Кэйа осознавал, что отец хотел о чём-то поговорить со своим рыцарем, но лишь при полном отсутствии посторонних. Следом за ними двумя комнату покинули и слуги, смиренно ожидая разрешения вновь войти. Дайн удивлённо осматривался по сторонам, следуя за Кэйей. У него не оставалось никакого выбора, ведь юный принц тянул его за себя со всей той силой, что могла уместиться в его небольшом тельце. - Хочешь, я познакомлю тебя с братом? - спросил Кэйа. - И со своей няней? Она очень ворчливая, но иногда бывает очень доброй. А потом я покажу тебе пруд. Ты видел пруд, видел? - вопрошал Кэйа. - Мы можем покататься на лодке. - продолжал восторженно и почти бессвязно говорить он, ибо было что сказать. Слишком много всего приходило ему на ум, с чем непременно хотелось поделиться с новым другом. А главное - ничего не упустить. - А где ты ночуешь? - спросил Кэйа. - Меня поселили в доме со стражей. - пытался вспомнить Дайнслейф. - Я сплю в общей комнате со всеми. - заявил он. - Хочешь, я покажу тебе свою комнату? - спросил принц следом. - А ты мне свою. - Я...наверное, не против. - сознался маленький рыцарь и даже улыбнулся. Кэйа заулыбался ему в ответ, и улыбка эта сияла ярко. Их топот был слышен по всему коридору, куда проникали яркие солнечные лучи сквозь высокие рамы окон, где на подставках восседали бюсты или старинные вазы с растениями, а вокруг всё время вились служки или иные обитатели дворца. Пышные убранства дворца поражали воображение Дайна, у которого болела голова от того, как часто он задирал голову наверх, на расписанные потолки и дорогие громоздкие люстры. Каждый их шаг эхом отдавался по коридорам, был слышен повсюду. Казалось, негде было утаиться в этом месте от чужого внимания. - Дилююююк! - нарочно растягивал это имя Кэйа, пытаясь отворить двери комнаты. Дайн помог ему, и вместе они толкнули тяжёлую дверь. Их приветствовала комната Дилюка, откуда лилась мягкая скрипичная мелодия. От неожиданного вторжения младшего брата, Дилюк, доселе игравший безупречно, сбился. - Не отвлекайтесь, юноша! - тотчас рявкнул учитель высоким голосом, от которого закладывало уши. Дилюк испуганно сжался, прищурился. Только тогда он смог посмотреть на виновников своего несчастья. Руки юноши были красными от ударов по ладоням, из некоторых царапинок сочилась кровь, которую всё время приходилось вытирать шёлковым платком, иначе Дилюк рисковал перепачкать прекрасную скрипку ручной работы своей грязной кровью. Играть от этого становилось всё тяжелей и тяжелей, руки пекли, пальцы болели от давления на струны. В глазах стояли слёзы, которые брат стоически сдерживал, не имея право дать слабину. Оплошает - снова пятнадцать ударов по ладоням. И так до тех пор, пока он не исполнит безупречно всё, что ему скажет учитель. - Молодой принц... - поклонился учитель Кэйе, однако не успел договорить. - Дилюк! - мальчишка бросился к своему старшему брату, дёргая его за рукава пиджака. - Я хочу познакомить тебя с Дайнслейфом! - он тыкал пальцем в своего нового друга, что робко стоял у входа, готовясь в любой момент исчезнуть отсюда по малейшему приказу. Дилюк опустил скрипку, на его лице покрасневшие от слёз глаза смешались с поджатыми от злости губами. Он был невероятно зол на Кэйю за то, что мальчик смел прервать его игру, которая только-только стала получаться впервые за столько времени. Теперь учитель вновь накажет его, стоит только принцу покинуть зал. А ведь Кэйю никогда не наказывали учителя, он даже не думал, что такое возможно. - Убирайся! - рявкнул Дилюк. - Не видишь? Я занят! - злостно произнёс он звонким обиженным голосом, что, ударив о стены, тотчас обрушился на Кэйю. Принц растерялся, ибо не осознавал, отчего же его брат был так зол на него. А Дилюк, глядя самым недовольным своим взглядом на Кэйю, продолжал пугать мальчика. Красные глаза его вот-вот грозились вспыхнуть огнём. Дайнслейф вмешался. - Простите! Мы уходим! - он подбежал к Кэйе и, поклонившись несколько раз Дилюку, поспешил увести своего принца прочь отсюда. Первое знакомство будущего рыцаря и старшего брата Кэйи не задалось, и оба юноши поспешили как можно скорей уйти, пока Дилюк не разозлился ещё сильней.***
Вот уже несколько дней подряд в королевском дворце стояла суета в честь предстоящего бала. Прошло уже несколько недель с момента коронации, всё стало постепенно налаживаться само собой. Мятежи унялись, люд стал спокоен, а каких-либо намёков на присутствие опасности во дворце более не было. Одно лишь удручало Кэйю - расследование зашло в тупик. Абсолютный непроницаемый тупик, из которого нет обратного хода. Настоящие преступники, виновные в смерти отца, так и продолжали разгуливать на свободе, тогда как десятки невинных и едва ли причастных к этому делу погибли на эшафоте. Оттого спокойствие сие казалось юноше особенно подозрительным. Затишье перед бурей. Напряжённая обстановка во дворце не унималась, однако многие стали мириться с сумерками, нависшими над их головами. Казалось, мирные дни поселились во дворце, хоть и не стали столь же беззаботны, как прежде. Кэйа много и усердно работал, осознавая, что свободным дням более никогда не настать. Всё время его будут окружать слуги, какие-то послы или гости, коих во дворце всегда было превеликое множество. Юный король не запоминал ни их лиц, ни их статуса. В особенности сейчас, когда встал совершенно новый вопрос, какой Кэйю доселе не волновал. - Жениться, Ваше Высочество. - повторил Дилюк. - Ни один король не правил без королевы. - он преследовал короля по пятам, не позволяя себе униматься даже на минуту. Для того бал и был предназначен. Королю следует повстречаться с влиятельными людьми, увидать дев, оценить выгодность своей женитьбы на одной из множества женщин и остановиться на самых выгодных вариантах. Лишь после этих долгих отборочных этапов начнётся настоящий Ад. Потребуется свататься к будущей королеве, просить её руки, а коли та даст своего согласия - вновь череда бессмысленных и абсурдных ритуалов. Головная боль. Кэйа переглянулся со своим верным рыцарем. Равнодушие отражалось на его лице. А жаль, король надеялся увидать в этих светлых глазах хоть капельку ревности к будущей невесте. Но Дайнслейф был непоколебим. Оно и не удивительно, даже Кэйа осознавал всю тщетность этой ревности, ведь свадьба должна состояться. Коли его отец не сумел выбрать наилучшую невесту для своего сына, это должен сделать сам сын. Престолу нужны наследники, а чем больше их будет - тем лучше для самого Кэйи. Род Альберихов продолжится и не угаснет, как это стало с родом Рагнвиндров, родом его старшего брата. Престол его королевства ныне принадлежал невесть кому, а в перспективе его следовало вернуть законному наследнику. Но ему чудовищно не хотелось расставаться с братом. - Мне, если честно, жаль тратить время на выбор невесты. - сознался Кэйа, хитро усмехнувшись. - Почему бы тебе не выбрать её вместо меня, раз уж ты так заинтересован в этом? Дилюк разозлился, услышав такие слова. Насмешки со стороны брата сейчас казались неуместными, ведь вопрос встал очень остро. Останься у Кэйи хоть один ребёнок, даже девочка, и в случае его внезапной гибели она сможет унаследовать престол при полном отсутствии иных наследников. А королева, на пару с его братом, сумеют выполнять временно обязанности короля, к чему всегда были обучены и готовы. Но в глазах Дилюка Кэйа словно не осознавал всей серьёзности ситуации. При жизни отца ему не была выбрана невеста, поскольку все имеющиеся варианты не удовлетворяли тогдашнего короля. Если нынешний будет так же капризно воротить нос, его не ждёт счастливый конец. - Прошу прощения, Ваше Высочество, - бровь Дилюка нервно дёргалась, он тихонько прошептал, дабы ни одна живая душа не услышала следующее, - может, мне ещё и наследников за Вас наделать? Раздался звонкий раскатистый хохот. Те немногие, что услыхали колкое замечание, недружелюбно покосились на старшего брата короля, сочтя сказанное за непростительное оскорбление. Однако сам король лишь рассмеялся, прикрывая рот рукой. Дайнслейф повернулся к Дилюку, их враждующие взгляды встретились. Вспыхнули искры недружелюбия, однако чем? Кэйа не осознавал. Эта вражда, начавшаяся из детства, продолжалась до сих пор, вот только теперь казалась до смешного абсурдной. Однако мысль, что, возможно, Дайнслейф ревнует своего короля к старшему брату, тешила Кэйю. Вот только тот так и не сознался, так ли это на самом деле. Он оправдывал свою осмотрительность по отношению к Дилюку якобы тем, что намеренья Дилюка были не ясны. И никакая любовь к Кэйе не могла оправдать всего того, что он делал при дворе. А делал он чересчур много как для простого родственника короля. - Ты прав, Дилюк. - произнёс король, вдоволь насмеявшись. - Но не торопишь ли ты событий? Они остановились у покоев короля, где собрались служки, дабы переодеть короля в бальный наряд. Сегодня в коридорах дворца сосредоточилось особенно много стражи, дабы защитить покой и безопасность гостей бала. Ведь это такая прекрасная возможность для нанесения удара по королю. Отец Кэйи погиб на приёме, и это был успешно нанесённый удар не только по дворцу, но и по всему Королевству. Следовало быть куда осмотрительней, чем прежде. Кэйе нельзя было погибать, иначе казнят Дайна следом за ним. Такова была цена служения и верности. - Отнюдь. - ответил Дилюк. - В Вашем возрасте большинство принцев имеет по меньшей мере несколько наследников. Учитывая Ваш нынешний статус, это крайняя необходимость на сегодняшний день. - Дилюк поклонился на прощанье, приложив руку к сердцу в знак своей преданности. Кэйа обернулся, взглянув на него. Взгляд этот был недовольный, задумчивый. Дилюк был прав, это необходимость, но мысль о том, что ему придётся до конца дней своих делить ложе с какой-то девкой, пусть и высшего сословия, мучила его. Неужели никто не осознаёт, что он не полюбит никого другого, кроме Дайнслейфа? Никто больше на Свете этом не нужен ему. Пока рядом находился Дайн, Кэйа счастлив. Но стоит их разлучить, как сердце его не выдержит этого горя. Король знал, что Дилюку ничего не известно об отношениях с Дайном, однако жена непременно пронюхает это, а значит не побрезгует воспользоваться тайной против него. Такого допустить было нельзя. Вот только Дилюку уже всё давно было известно. Гости в зале затаили дыхание, когда король явился пред ними в самом лучшем своём наряде и в самом лучшем настроении. Этот вечер только для него, ни для кого более. Новость о невесте не могла не огорчить его, Кэйа всё равно ощущал радостный подъём, искренне наслаждаясь чужим вниманием и восхищением. Однако, как многие были в восторге от короля, в такое же недовольство их привёл человек, верно следующий за ним. Дайнслейф мрачной тенью следовал за своим господином, опустив взгляд холодных глаз. Он был одет во всё чёрное, часть лица скрыта за маской от посторонних зрителей. Руки одеты в чёрные перчатки, на поясе - ножны с мечом. Кто он такой? Откуда взялся? Многие перешептывались при виде него, пытаясь разузнать как можно больше об этой удивительной персоне. Но даже найдя ответ, едва ли могли удовлетвориться в полной мере. Аура юноши была загадочна, мрачна, оттого притягивала и пугала. Он был единственным, кто облачился во всё чёрное. Представившись многим почтенным гостям, Кэйа вёл вежливые непринуждённые беседы, словно был обычным посетителем бала. Одна лишь длинный белый плащ позади него с меховой накидкой у плеча, да корона, без которой трудно было представить короля на приёмах, напоминала о его происхождении. Он вежливо улыбался, синие глаза сияли радостным предвкушением хорошего вечера. Пред началом бала ему подносили бокалы с терпким вином и пузырящимся шампанским, его развлекали последними новостями из соседних королевств и стран, непринуждёнными беседами и бесконечным знакомством с кем только можно было представить. Однако каждый разговор омрачала тень Дайнслейфа, стоящая позади. Облачённый во всё чёрное, он резко контрастировал со своим королём, который на торжества всегда наряжался в белые одеяния. Взгляд Кэйи в толпе выискивал Дилюка, ибо хотелось непременно увидеть, сколь нарядно оденется его брат. Найти эти огненно-рыжие волосы сквозь толпу было нетрудно. Дилюк мило беседовал в компании дамы, мило улыбающейся ему своей ослепительной улыбкой. Дилюк улыбался ей в ответ, но вёл себя куда сдержанней, к тому же отказывался от всех предложенных слугами напитков, сколь хорошими они ни были, ибо желал сохранять свой разум трезвым. И хотя он не мог не заметить представление короля, объявленное слугами, Дилюк совершенно не торопился присоединяться к брату. Кэйа застыл, наблюдая за ним. На балу можно было расслабиться и совершенно не слушать чужих разговоров, ибо все они носили лишь светский характер, далёкий от его работы и политики в целом. Но отчего-то Дилюк приковывал его взгляд к себе. Костюм парня не был ничем примечателен, словно он намеренно выбрал самый простой бальный наряд, какой только можно было выбрать в его гардеробе. Совсем не под стать представителю королевской семьи. До начала бала они так и не заговорили. Заиграла торжественная музыка, прежде чем начались танцы. Дамы, разодетые в пышные платья, и их кавалеры были готовы к первому, особому танцу. Кэйа выбрал едва ли не первую попавшуюся даму, удостоив её такой великой чести. Все разбились по парам, только Дайнслейф остался со слугами в стороне, так как статус его запрещал развлечения на балах. А жаль. Кэйа так хотел бы подарить первый танец именно ему, своему драгоценному возлюбленному. Взять своего рыцаря под руку, ощущать на себе его объятия, кружиться с ним по всему залу под вой виолончелей, смотреть безостановочно в его небесно-голубые глаза и ни о чём не думать, ибо танец этот - вечность лишь для них двоих. Но увы, под бодрые трели оркестровой музыки, Кэйа кружил вовсе не своего любимого, а какую-то надушенную парфюмом девушку, которая от смущения всё время топталась по его ногам, ибо не могла поверить в то, что король выбрал из всех присутствующих именно её. Жестокая реальность, в которой не было места его мечтам и желаниям. Корона отняла его жизнь, его любовь и его мечты. Только Дайн был отдушиной короля, только ему принадлежало его сердце. Когда танец завершился, Кэйа увидал своего брата в присутствии молодой особы, с которой тот и беседовал ещё до начала бала. Отчего-то ему стало не по себе, сделалось совсем нехорошо. Кэйа нуждался в невесте, Дилюк был стократ прав, но забывал всё говорить об одном - Дилюк нуждался в ней ничуть не меньше. Какая-то странная ревность очернила душу Кэйи при виде, с какой лёгкостью он общался с этой девушкой. Наверняка не забудет пригласить её на следующий танец. А ведь доселе его отец даже не искал жены Дилюку, никто всерьёз не думал об этом, ведь Дилюк едва ли сумеет унаследовать корону: ни свою, ни чужую. Но он ведь был человеком. Имел свои желания, мечты, нужды, а значит ему непременно захотелось бы обустроить свою жизнь, а не остаток лет бегать за Кэйей, помогая ему во всём, словно ломовая лошадь. Все они забывали о нуждах Дилюка. Даже сам Дилюк. Но их взгляды внезапно столкнулись в этой непроглядной толпе. Заметив на себе столь внимательный взгляд брата, Дилюк стеснительно отвёл взгляд, набрав в грудь побольше воздуха. Любовался, но до безумия стеснялся этого. Кэйа ощутил внезапное спокойствие. Брат оставался рядом, всё такой же влюблённый в него, и никакая девушка не могла заставить его передумать. Даже если это означало отказаться от своего блага, Дилюк был готов, лишь бы оставаться рядом с братом. Невзаимные чувства к королю отравляли его сердце, лишали душу покоя. Кэйе стало совестно за чувство облегчения, испытываемое им из-за осознание того, что Дилюк всё ещё любит его и никого другого. Так не должно быть. Дилюк не принадлежит ему, они должны идти разными путями, и каждый своим собственным. - Ваше Высочество, - знакомый низкий голос раздался над ухом короля, - не желаете ещё выпить? - спросил рыцарь, подав королю кубок с вином. Кэйа словно очнулся ото сна. Он повернулся к своему возлюбленному и осмотрел его так, будто видел впервые. За время любования братом король совсем успел позабыть о своем рыцаре. Без колебаний король взял бокал с питьём, что было подано Дайном. Вино, кроваво-красное и пьяняще-сладкое на запах, плескалось в чаше. Однако Кэйа не спешил пить. Что-то смущало его в этом вине, он не помнил, чтобы такое хоть раз подали за сегодняшний вечер. К тому же не из рук слуги, а из рук своего рыцаря. Он переглянулся с Дайнслейфом, но ничего так и не спросил. Кэйа уже собирался коснуться губами бокала, позволяя себе отпить это диковинное вино, как его остановила чья-то рука. Дилюк, резко приблизившийся к ним, схватил Кэйю за кисть руки, не дав поднести бокала к губам. Король осознал, что и для Дилюка сей жест казался подозрительным. Кто мог Дайну дать такое вино? А главное зачем? - Что это за вино? - спросил резко Дилюк, злостно глядя на рыцаря. - Ваше Высочество, дайте мне попробовать. - попросил он, обратившись на сей раз к брату. Кэйа без колебаний подал бокал, привыкший к тому, что первый глоток часто достаётся кому-то другому, вовсе не ему. Дайн никак не отреагировал на подозрительное поведение Дилюка, словно не считался с ним всерьёз. И вот, Дилюк припал губами к кубку, ожидая худшего. Он уже прищурил глаза, затаил дыхание, дабы не ощущать запаха вина, от которого всегда воротило. Глоток. Второй, третий. Дилюк будто не доверял себе и выпил почти всё, оставив своему брату лишь скупой остаток на дне. Кэйа нахмурился. Зачем? Для такого существовали слуги, совсем не обязательно было рисковать своей жизнью. Даже так, Кэйа был уверен до конца в своём рыцаре, а потому без раздумий был готов выпить сколь угодно вина, если оно подано Дайном. Дилюк неприятно съёжился от горьковатого вина и стал кашлять, протягивая бокал обратно королю. - Горькое. - сознался Дилюк. Кэйа без колебаний допил тот скудный остаток на дне, что оставил ему брат. И впрямь вино горчило, но оставляло на языке мягкую сладость после себя. Но Кэйа и впрямь не мог вспомнить этого вина, угадать, какого оно года, из какой провинции и на какой винодельне приготовлен. В сладком послевкусии он мог угадать знакомые нотки, но, вероятно, вино ещё попросту не дозрело. - С ним всё в порядке. - произнёс наконец Дайн, будто нарочно ожидал момента, когда Дилюк испробует ненавистный ему напиток. - Я проверял. - Откуда оно? - поинтересовался у него король. - Я не могу припомнить, что это за сорт. - Подарок от принцессы. Она велела открыть его и желала подать Вам, однако не дождалась и велела сделать это мне. - Гадость! Высшей степени гадость! - возмутился Дилюк. - Ну-ну, Дилюк, - улыбнулся Кэйа, - не стоит быть таким резким. Я припомнил, что кто-то из гостей привёз около тридцати бочек вина. Должно быть, это оно. - Кэйа посмотрел на дно своего бокала, будто оценивал уже не существующий здесь напиток, его цвет, запах и густоту. И хотя вино было сладковатым, оно было до безобразия крепким, от его пьянящего вкуса кружилась голова. - Ваше Высочество, - Дилюк серьёзно глянул на своего брата, будто желал загладить оплошность, - будьте внимательны и не теряйте бдительности! - строго говорил он, отвлекая внимание от своего позора. Как же глупо он выглядел в секунду, когда стало ясно, что с вином всё было в порядке. Эта минута позора румянцем покрылась на его лице, взгляд растерянно метался от короля куда-то в сторону. Юноша улыбнулся, глядя на неловкого старшего брата, будто насмехался над его недоверчивостью. Однако тяжко было отрицать, что в минуту, когда король почти сделал первый глоток, в его сознании не проскользнула мысль о яде в бокале. Спустя несколько длинных танцев и множество бокалов с напитками, Кэйа ощутил, как его тело стало поддаваться алкоголю. Смуглые щёки его порозовели, тело расслабилось, а язык, столь норовивший выдать все его тайны, приходилось тщательно контролировать в разговорах. Ясное ночное небо укрылось тысячей маленьких огоньков, однако внутри бального зала всё сияло ярче солнца. Веселье только начиналось, Кэйа перезнакомился со всеми особами, какие могли интересовать его для брака. И все были представлены Дилюком, который тщательнейшим образом изучил биографию каждой из девиц ещё до начала этого бала. Несколько головокружительных танцев, и вот, Кэйа ощущал, что больше не мог находиться в этой зале. От жуткого шума чужих голосов, громкой оркестровой музыки и топота сотни пар ног по полу, болела голова. В зале стояла духота, и даже настежь отворённые окна не спасали. Часть гостей стала разбегаться по всевозможным развлечениям, толпа мало-помалу стала рассеиваться. Король осматривался вокруг. Вот уже после третьего своего танца он потерял Дайнслейфа из виду. Его мрачную и тёмную фигуру было невозможно пропустить мимо, однако сколько бы он не рыскал взглядом в минуты, когда никто не докучал разговорами, Дайна видно не было. - Что-то стряслось? - спросил Дилюк, заметив во время разговора, что Кэйа даже не пытался скрыть своей паники. Дайнслейфа рядом не было, от того Дилюку было спокойней, вот только брату его это на пользу не шло. Пропажа рыцаря не на шутку встревожила его. - Ты не видал Дайнслейфа часом? - спросил Кэйа. - Куда он мог запропаститься? - Не уверен. - сознался парень. - Это очень нехорошо, что он так просто взял и покинул свой пост. - Дилюк оглянулся. - Как ты себя чувствуешь? - он обеспокоенно посмотрел на брата, которому от выпитого сделалось нехорошо. - Я хотел выйти, но пока не найду Дайна, то... - он не успел договорить, как брат тотчас взял его под руку, осматриваясь по сторонам. - Идём, я отведу тебя в сад, и потом уже прикажу слугам разыскать Дайна, чтоб его... - Дилюк прикусил язык. Выпитое им давало знать о себе. Он расслабился, не стеснял себя в выражениях, из речи ушла привычная сдержанность и официозность. Кэйа улыбнулся, заметив это. Они вышли из залы, подгадав удачный для этого момент. - Ты до сих пор злишься на него? - спросил король, когда они миновали выход и стали медленно спускаться по лестнице вниз, к саду. Летний ночной воздух, всегда прохладный и влажный, была как никогда был кстати. Он набрал побольше воздуха в грудь, наслаждаясь свежестью и спокойствием. Тишина. Наконец, его глаза перестали болеть от пёстрых красок бального зала, но в ушах всё ещё стоял звон чужих голосов. Оркестровая музыка тихо кралась по пустым тёмным коридорам дворца, вслед за ними. Только звёзды освещали им путь. Их огоньки отражались от поверхности пола. Повсюду стояла стража, бдела за покоем гостей и самого короля. Кэйа взял брата под руку, ощутив тепло чужого тела. Эти руки, одетые в белые перчатки, были так ему близки и знакомы. Они столько раз в детстве обнимали Кэйю, утешали его от горестных детских капризов, играли с ним и помогали в уроках. Что станет с Кэйей, если брат бросит его ради невесты? Этого себе король и помыслить не мог. Вся его жизнь - череда несменных комнат дворца, и ничего за его пределами. Как птица, что заперта в клетке, он был заперт тут, по велению своего отца. Весь мир Кэйи - это его покои, великолепный пышный сад и леса за дворцом, в которых можно охотиться. Но что было за его пределами - он не имел понятия. Весь его мир тут, в этом огромном дворце, где есть только брат и верный рыцарь. Более никого и ничего в этом красивом, но безжизненном пустом мире. - До сих пор? - удивился Дилюк поставленному вопросу. - Верно, до сих пор. - улыбнулся Кэйа, прижимаясь к руке. - Я помню, Дайснлейф перестал тебе нравится, потому что из-за игр с ним я постоянно драл себе колени и руки. - Это лишь детские забавы. - неловко ответил Дилюк, посматривая на руки Кэйи. - Злиться за это до сих пор...Глупости. Кэйа хитро улыбнулся. Они вышли в сад, где медленно и неторопливо прогуливались сквозь кусты бесчисленных роз и опрятных клумб с цветами. Дилюк вёл его к центральному фонтану, где было всегда прохладно и свежо. - В чём же тогда дело? - спросил Кэйа. - Я не доверяю ему. С тех пор, как он вернулся и принёс тебе клятву верности...- Дилюк замолчал, прерывая себя и не дав сказать самого важного. - Он слишком подозрителен в своих действиях. - Ты надумываешь. - сознался Кэйа, посмеявшись над словами брата. Из окон бального зала доносилась тихая, едва слышная музыка. В саду царила размеренность, необычное спокойствие, ведь большая часть гостей ещё не успела вдоволь насладиться танцами и ужином. - Может и так. - сознался Дилюк. - Я надеюсь, что мне чудится. Дилюк подвёл его к скамье напротив фонтана, однако король не пожелал сесть. Он скинул с себя надоедливый плащ, волочащийся по земле, и отпустил руку, чтобы ближе подойти к фонтану. Холодные брызги дули ему в лицо, он снял со своих рук перчатки и бросил их вслед к плащу. Приятное прикосновение холодного камня к разгорячённым после сотни касаний ладоней. Сонливая тишина одолевала Кэйю, голова его приятно кружилась после выпитого алкоголя. - Нельзя так бросать вещи. - проворчал Дилюк, поспешив подобрать всё, что упало на землю, и осторожно сложить на скамью. - Если кто-то увидит... - То что? - Кэйа сел на край фонтана, сложив руки на груди. - Лишит меня короны? - голос его звучал насмешливо, но по-доброму и ласковому. Он словно заигрывал с Дилюком, провоцировал его сорваться и разозлиться пуще прежнего на непристойное поведение младшего брата. - Нет, но молва пойдёт нехорошая. - ответил Дилюк. - И что с того? - тихонько улыбнулся Кэйа. - Во дворце столько слухов ходит, всех не перечислить. - Неужели ты будешь переживать за каждый из слухов? - Мне важно, чтобы твоя репутация была безупречна. - ответил Дилюк. - Отец зря не представил тебя свету, это была непростительная оплошность с его стороны. Но это даст нам с тобой возможность создать прямо сейчас отличную репутацию и уберечь от недругов. Кэйа улыбнулся, закинул ногу на ногу и, слегка прищурив глаза, хитро смотрел на Дилюка. - Неужели это была такая оплошность? - спросил он. Дилюк, завершив с укладыванием вещей, вздохнул, печально опустив взгляд куда-то под ноги. Им двоим вспоминалось прошлое. Каждому - своё. Мир Кэйи был полон фресок на потолке, портретов в главных залах, дорогих игрушек, чаепитий в саду, пышных одежд и одиночества, запертого в бесчисленных комнатах дворца. Мир Дилюка - это библиотечные пыльные тома, руки в шрамах от плети, глухой вой скрипки, безупречные манеры, ночные кошмары и слёзы в подушку. Казалось, смерть короля должны была что-то изменить в них, освободить их души от страданий, но всё стало только хуже. Ибо теперь, получив свободу, они не знали, как ею распоряжаться. Кэйа так и оставался заперт в своей прекрасной золотой клетке, будучи теперь в ней единственным королём, а Дилюк тщетно пытался отыскать покой в том, чтобы оставаться рядом с братом всегда, до конца дней своих . - Не знаю. - ответил Дилюк. - Всё можно обернуть в свою пользу. - пожал он плечами. - Не хочешь потанцевать? - внезапно, предложил король. От такого неожиданного приглашения Дилюк растерялся. Не сразу успел его разум осознать, кто и какое предложение делает ему. - Со мной? - переспросил стеснительно он. Щёки его стали под стать рыжим пламенным волосам. - Со мной. - предложил Кэйа и поднялся с насиженного места. Он протянул руку брату в ожидании, когда тот согласится. Дилюк занервничал, отвёл взгляд. - Нельзя, - помотал головой он, - если тебе хочется потанцевать, Кэйа, то возвращайся в зал, там как раз скоро начнётся... - А я хочу с тобой. - закапризничал юноша. - Как в детстве, помнишь? Дилюк колебался. Кэйа видел его желание принять это соблазнительное приглашение, но бесчисленные правила и предрассудки, какими себя окружил парень, мешали ему подать свою руку в ответ. Король не растерялся. Он сам взял брата за руку, вторую положил ему на талию. Тело Дилюка словно сжалось в этих объятиях, он напрягся, и никакой алкоголь в мире не мог этого напряжения унять. Кэйю это только забавляло. Дилюк, хотя и был против, сопротивляться не стал. Его рука неохотно легла на плечо Кэйи, и они, в такт тихой музыки, стали танцевать. Шаг за шагом, мягко кружиться в спокойном размеренном вальсе. - Помнишь наши уроки танцев? - спросил Кэйа, улыбаясь. Дилюк отвёл неловко взгляд. - Помню. Нам приходилось постоянно танцевать друг с другом. И ты топтался по моим ногам всё время. - жаловался Дилюк. Кэйа усмехнулся. - А ты несколько раз меня чуть не ронял. - подметил он в ответ. - Я же уже извинялся за это. - бровь Дилюка нервно дёрнулась. - Разве я обвиняю тебя в чём-то? - поинтересовался Кэйа. Два пальца скользнули под перчатку Дилюка, касаясь его шершавой кожи на ладони. Вся покрыта в давно зажитых шрамах, боль которых до сих пор тревожила Дилюка. - Что ты делаешь? - раздражённо и неловко спросил Дилюк. - Зачем тебе эти перчатки сейчас? - спросил Кэйа. - Ты же танцуешь со мной, а не с проходимцем. - произнёс он тихим, томным голосом. - Ты пьян, братец. - ответил ему Дилюк. - Тебе лучше отдохнуть. - Я не устал, чтобы отдыхать. - парировал Кэйа. - К тому же, тебе разве не нравится? - его пальцы скользнули внутрь и поддели ткань перчаток так сильно, что те невольно стали ползать с ладони Дилюка. Немного усилий, и рука его брата обнажилась, а белая перчатка упала наземь. - Я не понимаю тебя. - нахмурился Дилюк. Их неспешный танец продолжался, однако всё больше и больше походил на что-то совершенно иное. Кэйа ощущал каждое прикосновение к своему телу, отзывающееся жаром. Его голова кружилась от этого танца, сознание уносило его куда-то далеко. Где же Дайн? Почему в такую минуту его нет рядом со своим королём? Ведь Кэйа хотел бы станцевать именно с ним. - Мне показалось, ты очень хочешь найти себе жену, так ведь? - завёл Кэйа этот разговор, переводя тему из не напряжённой странной перебранки в серьёзную, волнующих их двоих тему. - Я не тороплюсь с этим. - ответил спокойно Дилюк. - Но не мешало бы найти тебе, и поскорей. - Ты так сильно хочешь выдать меня хоть кому-то? - спросил ехидно Кэйа. - Так жаждешь избавиться от меня, Дилюк? Парень что- неразборчиво буркнул себе под нос, слегка рыкнул с нескрываемым раздражением, и лишь после ответил: - Не коверкай мои слова, Кэйа! - Неужели? - удивился Кэйа. - Не ты ли затеял эти смотрины? - Вовсе не для того, чтобы избавиться от тебя! - нервничал Дилюк. Его ладонь вспотела, король ощутил это незамедлительно. - Но тебе бы не хотелось, чтобы я женился, верно? - спросил Кэйа, склонившись над ухом парня. - Мне прекрасно известно о твоих чувствах, Дилюк. Наконец, оркестровая музыка, достигнув своей кульминации, затихла. Танец завершился, кружева чужих теней застыли. Кэйа, держа Дилюка за талию, склонил его вниз, второй рукой всё ещё сжимая его ладонь. Тишина. Вновь слышался лишь лёгкий вой тёплого ветра над головой, шелест бесчисленной листвы, что прятала их от чужого взора, и мягкий шум воды. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Казалось, вот-вот Дилюк, как и всегда, зальётся краской, проворчит что-то неладное, разозлится на неудачную шутку короля. Но оба молчали. - Кэйа... - Дилюк трепетно смотрел на него, и взгляд этот щемил юноше сердце. Почему? За что им всё это? Почему в этом ненавистном дворце ни для кого не находилось счастья? Каждому своё горе, каждому свои тяготы. Но сколько бы Кэйа не глядел на своего брата, ему было больно. Слёзы наворачивались на глаза, их скрывала лишь тусклая ночная тьма. Хотелось бросить всё и бежать, бежать отсюда поскорей, не видя ничего перед собой. Где Дайнслейф? Почему его нет рядом со своим королём именно тогда, когда Кэйа нуждался в нём более всего на свете? Спрятаться в объятиях Дайна и забыть этот болезненный взгляд красных глаз, на которые он смотрел прямо сейчас. - Прости, я... - король приподнялся вместе с Дилюком, наконец, решив отпустить его из своих объятий. Если бы Дилюк ударил его, затаил бы на него обиду или разозлился, Кэйе не было бы столь больно как сейчас. - Ничего. - отнекивался Дилюк. Вид у него был растерянный, напуганный. Он поспешил подобрать потерявшуюся перчатку, но после застыл и стал смотреть на свои старые шрамы от плети. За не выученную молитву, за плохо сыгранную партию, за множественные ошибки в письме, за сломанное перо и неверные расчёты. Вот оно - извечное напоминание того, что он всего-навсего второй сорт, король без короны, правитель без земель и господин без слуг. Он здесь, живой и здоровый, но лишь потому, что над ним сжалился отец Кэйи. Дилюк мог отблагодарить уже покойного своего покровителя тем, что верно служил бы его сыну, нынешнему королю. - Почему? - спросил Кэйа. Дилюк поднял взгляд на него, поспешив надеть перчатку. - Не знаю, прости. - ответил Дилюк. - Я надеялся, ты никогда об этом не узнаешь. Это всё равно ничего не изменит. Нам лучше забыть об этом. - выдвинул свой вердикт парень. Ответить было нечего. Кэйе хотелось, но каждое его слово могло разрушить те хрупкие отношения, что царили между ними. Их чувства друг к другу - запретная тема, подымать которую нельзя. Нужно молчать и делать вид, будто всё в порядке, будто всё как и прежде. Они друг другу братья и кем-то большим не станут никогда. Словно тень, Дайнслейф подкрался совершенно незаметно. Как всегда холоден и невозмутим, на его лице не отражалось ни капли эмоций. Он лишь внимательно окинул взглядом каждого присутствующего, привычно держа одну руку за спиной, вторую - на ножнах. Заметив его присутствие, Дилюк спешно засобирался прочь. - Где тебя носило? - выдвинул он свои обвинения рыцарю. Дайн глянул на Кэйю, прежде чем ответить: - Мне сообщили о подозрительных лицах во дворце. - парень старался звучать почтительно, слегка поклонившись Дилюку. - Ты должен постоянно быть с королём, а особенно, когда во дворце были подозрительные личности! - рявкнул злостно Дилюк. - Я надеюсь, твоё отлучение было успешным, или ты зря потратил время? - словно нарочно, он пытался задеть рыцаря за больное. Кэйа вмешался. - Брат, прекрати. Дайнслейф мой рыцарь, а не раб. - защищал он своего возлюбленного. Дилюк только сильней занервничал, прикрыл глаза и стал считать про себя, переводя дыхание. Дайн заговорил следом. - Да, мне удалось выяснить, что это было простым недоразумением. Дилюк, не найдя чего произнести в ответ, злостно глянул на рыцаря, поклонившись королю на прощание. Их чересчур длительное отсутствие не могло не остаться незамеченным, поэтому Дилюк был вынужден вернуться к гостям, что рекомендовал сделать самому Кэйе. Но Кэйа не хотел. Бурю чувств, что поднялась внутри него, было не загасить выпивкой, танцами и светскими беседами. Досада и разочарование убивали его душу изнутри, разъедали своей кислотностью и ненавистью. Вновь ему стало не по себе. Почему Дилюк так любил его? Ведь у него было сотни причин ненавидеть Кэйю, а он всё равно продолжал быть рядом с ним, тратя свои ценнейшие годы жизни на верное служение королю. Когда фигура Дилюка скрылась за арками, Дайн и Кэйа остались вновь наедине. Где-то шастала стража, их шаги едва можно было услыхать средь общего шума. Обида за брата терзала сердце Кэйе, он бросился в объятия своего любовника, надеясь отыскать утешение в них. Вот он, его обожаемый, его самый верный и преданный рыцарь. Дайн прижал парня к себе в ответ. - Прошу прощения, Ваше Высочество, - произнёс он, - я слышал часть вашего разговора с братом. - Это неважно. - тут же ответил ему Кэйа. - Забудь, просто так вышло... - слова приходилось выдавливать из себя нарочно, в горле встал ком, поглощающий всё то, что ему так хотелось сказать. Ибо сказать можно было только сейчас и никогда потом. Завтра будет новый день, новые заботы, а тема эта навеки останется под запретом. Кэйа причинял боль самым близким и дорогим своим людям, как когда-то это делал его отец. А ведь королю желалось вовсе не этого. Он хотел осчастливить брата, выполнить все обещания, данные и невыполненные когда-то его отцом. Но всё, будто нарочно, выходило совсем иначе. - Дайнслейф, - вновь прошептал Кэйа, положив свою руку ему на грудь, - ты любишь меня? Но ответом Кэйе вновь служила тишина. Который раз? Почему Дайнслейф ничего ему не отвечал? Дайн обнимал своего короля, трепетно гладил его по длинным волосам, целовал в лоб и бесконечно утешал, но так ничего и не отвечал. Неужели он сомневался в своих чувствах к королю? Или ему не хватало смелости признаться в этом даже самому себе? - Ваше Высочество, - Дайнслейф отстранился, - не желаете что-нибудь? Попросить слуг принести Вам выпить? - Да, пожалуйста. - Кэйа печально глянул в сторону, выпуская рыцаря из своих объятий. - Попроси подать холодного шампанского. - юноша сел обратно на скамью, неторопливо натягивая на ладони перчатки. В отличие от рук брата, руки Кэйи были целы, кожа нежна, остался только шрам от ритуального кинжала. Оба были рождены принцами, оба должны были стать королями, но по итогу корону на голове носил лишь один из них. Дилюк так усердно учился, так старался стать во всём лучшим, а вознаграждения за это так и не получил. Лишь безответные мучительные чувства и второстепенную роль в правлении Королевством. Дайн молча кивнул и стал осматриваться в поисках слуг. Увы, почти все из них находились в зале. Рыцарь откланялся и ушёл, покинув своего господина ненадолго, надеясь вернуться как можно скорей. Его мрачная фигура сливалась с окружением, он двигался почти бесшумно, лишь шорох одежды выдавал присутствие рыцаря неподалёку. Что могло случится? Ведь в саду полно стражи, невозможно было остаться незамеченным просто так. Кэйа наблюдал, как тень Дайнслейфа таяла среди деревьев и арок. Уже завтра всё вновь забудется, они вернутся к прежней жизни. Король всё так же продолжит работать, Дайн - верно следовать за ним по пятам, а Дилюк - следить за братом. Никаких чувств, простой прагматизм. Все трое продолжат играть в эту игру дальше, изображая из себя счастливую королевскую семью. Подозрительные шорохи, раздающиеся то тут, то там, поначалу не казались Кэйе подозрительными. Что с того, если немало люду бродило по здешним тропкам, а кто-то даже искал уединения, не дождавшись завершения бала? К тому же повсюду расхаживала стража. Но, внезапно, Кэйа застыл. Он ощутил чьё-то присутствие позади себя, чьё-то холодное ровное дыхание и тень, скользнувшую по земле. Растерянность охватила его, юноша не успел осознать степень угрозы, как ощутил прикосновение холодного лезвия к своей шее. Дышать стало трудно, внезапный испуг лишил его дара речи, он совершенно позабыл, как дышать. Лишь смотрел упрямо в одну точку, прямиком впереди себя, но вся картина устилалась тёмными пятнами. Страх сковал его в свои цепи. Чужая грубая рука вцепилась его в рот, лишая возможности закричать. В голове мелькнула мысль: Кэйа умрёт так же, как его отец. Так же бесславно, глупо и мучительно. Дрожь пробежала по телу. Кэйю спасла банальная случайность. Убийца, замешкавшись, чересчур сильно потянул тело короля на себя, отчего скамья едва не перевернулась назад, под лёгким весом юноши. Король тотчас рефлекторно вырвался, воспользовавшись шансом на побег, ибо ощутил, как от страха пропал его голос. Он не мог кричать, не мог звать на помощь, а главное - он был совершенно безоружен. Преступник схватил его сзади и толкнул, повалив наземь. Кэйа успел перевернуться на спину. Убийца был облачён в чёрные облегающие одеяния, двигался совершенно бесшумно, но волосы его скрывались за капюшоном. Он занёс кинжал над головой короля, но юноша успел перехватить кисть убийцы, сопротивляясь их последних сил. Загадочный преступник был чересчур напорист, но страх перед смертью заставлял Кэйю искать в себе силы сопротивляться, сцепив зубы и кряхтя. Продержаться хотя бы ещё немного, наверняка кто-то заметит и спугнёт убийцу. Дайнслейф обязательно защитит его. Рука убийцы дрогнула, и Кэйа сильно оттолкнул его руку. Кинжал звонко отлетел прочь, приведя убийцу в растерянность и страх. Человек в маске обернулся, однако кинжал отлетел слишком далеко. Резким движением убийца выхватил булавку с плаща короля и вонзил её прямиком в глаз, ни секунды не колеблясь в своих действиях. Резкая боль разбежалась по телу, вызвав истошный тяжёлый крик. Кэйа сжался, прикрыл руками глаз, ощутив на пальцах капельки собственной горячей крови. Убийца не мешкал, а только воспользовался случаем, ухватившись за кинжал и занося его над головой короля. Это было последнее, что увидел Кэйа. Ночное небо, усеянное полотнами звёзд, силуэты птиц вдали и сверкнувший в руках убийцы кинжал. Страх мелькнул в его синих глазах. В грудь преступника вонзился меч. Кэйа видел лезвие до боли знакомого меча, пробившее нападающего насквозь. На белые одежды короля капала чужая кровь. Из горла убийцы доносился жуткий хрип, кровь полилась у него изо рта. Он схватился рукой за грудь, ощутив вонзённый меч, и лишь после замертво пал наземь. - Ваше Высочество! - кричали слуги и стража, подоспевшая следом. Все бросились спасать Кэйю, его боль не унималась. Булавка всё ещё была вонзена в его глаз, он мучился, ибо не мог закрыть или открыть веко. Но взгляд был направлен на Дайнслейфа. На его спасителя. Тёмная сильная фигура стояла напротив короля, уста его приоткрыты, будто хотели что-то сказать. Голубые ясные глаза распахнулись, в них Кэйа увидал неопределённость. Его сильные руки крепко сжали рукоять клинка, обагренный кровью. Много кто сбежался на крик. Слуги помогали королю, созывали медиков и оказывали первую помощь. Один из стражников снял маску с лица убийцы, но за ней обнаружилось лицо неизвестного. Крики ужаса и шепотов прокатились волной по толпе. В разгар бала произошло невиданной наглости покушение на короля. Снова у всех на виду, снова при загадочных обстоятельствах. А ведь прошёл лишь месяц с момента коронации. Не уж-то кто-то всерьёз решился взяться за семью Альберихов и стереть её с лица Земли? - Ваше Высочество! - запыхавшийся Дилюк, услышав от слуг ужасную весть, тотчас побежал. Его волосы растрепались от бега, не оставив ничего от причёски, локоны вьющихся волос торчали то тут, то там. Гримаса ужаса возникла на его лице при виде окровавленного лица Кэйи и трупа, который стража собиралась выносить прочь отсюда. Тело короля всё ещё охватывала болезненная дрожь, по глазам текли слёзы и кровь, смешиваясь в единое целое. - Стража! - выкрикнул Дилюк. Его грудь вздымалась от быстрого прерывистого дыхания, ярость затуманила сознание. Несколько вооружённых стражников выстроились пред ним, ожидая инструкций. И он отдал немыслимый для короля приказ. - Схватить Дайнслейфа. - произнёс он. Дайн удивлённо глянул на Дилюка, однако противиться аресту не стал. Именно по его халатности на Кэйю было совершено покушение, которое лишь по стечению обстоятельств оказалось неудачным. Но юноша лишился глаза, стал калекой, и для Дилюка был лишь один виновника случившего - Дайн. Только не это. Кэйа стал брыкаться из последних сил, но ничего уже не видел перед собой. В горле пересохло, крик застрял, слова смешались в безобразный неразборчивый звук. Неужели его казнят? Это невозможно, юноша не мыслил себе жизни без своего возлюбленного, без своего самого верного слуги. Его окровавленному взору предстала картина, как стражники уводят покорного Дайнслейфа в сторону темниц. Мысленно он проклинал брата за принятое им решение. Однако ничего более поделать не мог, боль затянула его в пучины тяжёлого обморочного сна. Его тело повисло в чужих руках, а в мыслях одно - он должен спасти Дайна, не смотря ни на что. Кэйа просто не мог допустить смерти своего рыцаря! Данслейф не должен повторить судьбы своего отца, казнённого по приказу короля.