***
Кэйа неторопливо вошёл в свой уже привычный кабинет. Его строгий взгляд окинул присутствующих, которые почтенно кланялись своему королю наперебой. Это было его первое возвращение с тех пор, как случилось покушение на балу. На его лице была повязка, прячущая то, что осталось от некогда прекрасного синего глаза. Юноша нахмурился, осмотрел присутствующих внимательным взглядом. Никто из присутствующих не импонировал ему, замешательство на их лицах вызывало раздражение, которое он не скрывал от них. За Кэйей следовал его верный рыцарь. Облачённый во всё чёрное, он тенью шёл за своим королём. Шаг его был тихим, неслышным, аура стала ещё мрачней прежнего, источая какое-то зло. Маска скрывала не только половину лица, но и глаз, которого он лишился в темнице, за время своего недолгого, но мучительного заточения. Взгляд светло-голубого глаза стал ещё злей, ещё острей и холодней прежнего. Оба переменились почти до неузнаваемости. Над дворцом сгустилась тьма. Недовольство народа стало нарастать. То тут, то там, вновь вспыхнули очаги бунта, давить которые стало всё тяжелей и тяжелей. От угрозы смерти Кэйю не могли спасти стены его собственного дворца. Стража стала ещё назойливей, ещё бдительней. Многие гости в ужасе разъехались и не собирались возвращаться. Но Кэйе было плевать. Чем меньше подозрительных личностей будет ошиваться во дворце, тем лучше. Вот только зёрнышко недоверия, посеянное в его сердце, стало медленно давать свои ростки. Он всё ясней и ясней осознавал, что угроза всегда шла по его пятам, отнюдь никуда не исчезала. Непременно произойдёт ещё одно покушение, в этом король не сомневался. Среди присутствующих находился и Дилюк. Все трое были в разлуке почти неделю. Дайнслейф провёл их под пытками, в холодной сырой темнице, откуда вернулся без глаза, с новой маской. Цвета сумерек, она закрывала часть его ранее израненного лица, но уже не оставляла отверстия для глаза. Кэйа провёл неделю в постели, под тщательным надзором слуг, стражи и докторов. Он не позволил Дилюку и на шаг приближаться к покоям, ибо счёл поступок брата непростительным. Однако этим утром им удалось прийти к хрупкому перемирию. Сам Дилюк всю неделю тяжело работал, расследовал инцидент и не давал никому покоя во дворце. Никаких результатов это не принесло. Убийцу никто не узнал, его личность осталась самой главной загадкой для окружающих. Кэйа сел за стол. Остальные выпрямились после долгого почтительного поклона, и лишь Дилюк застыл в поклонной стойке. Вид у него был отвратительный. Никакие одежды и наряды не были способны скрыть его синяки под глазами, его опечаленного виноватого взгляда и бледного лица. Всю неделю он корил себя за то, что не сумел доглядеть за королём должным образом. Не уйди Дилюк тогда, сумел бы защитить Кэйю. Ничего бы этого не случилось. Но то же самое он думал и о Дайнслейфе. Тот, казалось, совершенно не каялся в случившемся. Равнодушие в его взгляде приняло куда более агрессивный оттенок, отталкивающий и враждебный. Казалось, рыцарь не мог простить пыток над ним, мучительных и долгих. Дилюк хмыкнул. Дайну надо быть благодарным за то, что сумел вернуться из темницы живым. - Хватит, Дилюк. - приказал король. Дилюк выпрямился и сложил руки за спиной. Не хватало смелости взглянуть на брата. Всю неделю он не находил себе покоя, чувство вины не давало ему спать. Дилюк отдал бы всё, чтобы вернуться в прошлое и оказаться на месте Кэйи. Сердце ныло от одной мысли, что всё могло кончиться убийством. Ещё одной смерти короля Королевство не выдержит. Только не сейчас. - Я слушаю тебя. - сказал король, закинув ногу на ногу. Ладони Дилюка слегка задрожали. - Ваше Высочество, - обратился он к брату, - я хотел обсудить Вашу дальнейшую безопасность во дворце. Кэйа недоверчиво взглянул на брата. Локтем он упёрся в стол, подпирая подбородок ладонью. Дилюк больше не мог смотреть на своего брата, его взгляд всё время был направлен куда-то в сторону. Вина чёрной плесенью пожирала его душу, разъедала его сознание. Но все мысли Кэйи были заняты Дайнслейфом, его присутствием рядом. От него пахло свежими травами после ванны, тепло его тела успокаивало юного короля. Аура, исходящая от него, стала мрачней, холоднее. Был ли он рад видеть своего короля вновь? Кэйа не знал, и эта неизвестность приносила ему боль. - Я слушаю. - махнул рукой король. Дилюк поведал своё видение обстановки во дворце, сообщив максимально подробно всё, что удалось узнать о покушении. А узнать удалось совсем немногое. Однако речи склонялись к одной единственной мысли. - Вам надо покинуть дворец на неопределённый срок. - сообщил Дилюк в конце своего доклада. - Слишком высока вероятность повторного покушения. Кэйа раскинулся в кресле, обдумывая слова Дилюка. Взгляд его был устремлён на окно позади, где на полотне серого неба сгущались мрачные тучи, бушующий ветер колыхал листву. Запах влаги заполнил помещение, в воздухе витала жара. Стало быть, скоро начнётся сильный ливень, обещавший затянуться на долго. Перспектива покинуть дворец по-настоящему пугала Кэйю. Предложи ему кто раньше такой вариант, он без раздумий согласился бы. Всю жизнь он не ночевал где-либо вне дворца, словно запертая в клетке голубая сойка, которую тщательно оберегали от угроз внешнего мира, жестокого к такой нежной птице. Лапки его приросли к жёрдочке, а крылья не умели летать. И вот, когда дверца клетки отворилась, Кэйа не желал выбираться из неё. Так внезапно? Без подготовки? Но куда? Где? Волнение терзало его душу. Но выбор был невелик. - Могу я поинтересоваться, куда конкретно? - спросил он. - Я не могу сообщить Вам при посторонних, однако немедленно уведомлю, как только мы останемся наедине, Ваше Высочество. - произнёс Дилюк. Вот оно что. Кэйа оглядел присутствующих господ и слуг. Выходит, эта поездка должна стать секретом для многих обитателей дворца, в особенности - пункт назначения. У отца Кэйи было достаточно имений, замков и особняков, в которых он почти не бывал, и которых никогда не видел Кэйа воочию. Всё это имущество ныне принадлежало ему, а значит не мешало бы проведать их. В поездке будет самый минимум приближённых к королю слуг и людей. Те, кому можно было без сомнений доверять безопасность правителя. - Хорошо, я согласен. - ответил Кэйа. Дилюк поклонился. - Экипаж будет готов к вечеру. - сообщил он. Кэйа поразмыслил. - Что думаешь, Дайнслейф? - внезапно, спросил король у своего рыцаря. Воцарилось напряжённое молчание. Рыцарь не спешил давать свой ответ, в то время как Дилюка злил сам факт того, что Кэйа смел доверять ему после всего пережитого. Ведь именно по неосторожности Дайна его брат лишился глаза. - Во дворце не будет безопасно для Вас, однако на нас могут напасть во время переезда. - сообщил он и глянул на Дилюка. Они столкнулись взглядами, полными гнева и презрения друг к другу. У каждого из них были причины ненавидеть другого. - Не нападут. - ответил ему Дилюк. - Об этой поездке известно немногим, а ещё меньшему кругу людей известно, куда именно король пребудет. Я не вижу в этом никакой угрозы, поскольку экипаж будет наилучшим образом защищён и выдвинется, когда падут сумерки. Надеюсь, этот ответ удовлетворил всех. - Дилюк кивнул, ожидая ответа. Вновь воцарилась напряжённая тишина. Поездку осложняла неблагоприятная погода и тёмное время суток, что могло сыграть на руку как им, так и их противникам. Обе стороны теряли преимущества. Возможно, брат прав, следовало переждать мрачные времена в другом месте, куда более безопасном и куда менее порочном. - Хорошо, я надеюсь, к вечеру всё будет готово. - сообщил король, поднявшись с кресла и направившись к окну. Он сложил руки себе за спину и смотрел на мрачное серое небо. Мысли его витали средь этих туч, где царили раскаты грома и вспышки молний. Не было и дня с момента покушения, когда он не думал о смерти своего отца. Такой внезапной, бесчестной и жестокой. И не проходило дня, когда ему вспоминалась казнь рыцаря его отца. Отец лишился своего рыцаря, когда Кэйа был ещё ребёнком. Мучительные воспоминания о том дне не давали Кэйе покоя, как и вина перед Дайнслейфом. Он не должен ни при каких обстоятельствах позволить Дайну оказаться на эшафоте. Даже если сам Кэйа погибнет. Надо было найти способ спасти своего рыцаря, отыскать лазейку в законе, по которой Дайнслейф мог остаться в живых после смерти Кэйи. Иначе они все пропали. Глубокой ночью, когда дворец стал засыпать, а проливной дождь терзал Землю, подали экипаж. Король следил за сборами, усердно работал весь день, дабы ближайшие пару дней не оставить для себя никакой работы, кроме самой экстренной. Все суетились, Кэйа не видел своего брата до самой ночи, когда настала пора выдвигаться. Во дворце погасли все огни, слуги гасили закоптевшие свечи. Никто не подозревал, что король собирается покинуть их на долгое время. Дайнслейф держал в своих руках скудный тусклый фонарь, где горел маленький огонёк. Второй он подавал руку своему королю, шедшему с ним по ступеням вниз. Запах сырой прохлады ударил в нос. Карета, запрятанная в самом неочевидном месте, была окружена слугами, одетыми в тёмные плащи. Сам король нарядился в скромные обычные одежды, накинул капюшон на голову и прятался от посторонних взглядов. Лишь мрачная тень рыцаря шла за ним по пятам, освещая путь. Ржание лошадей едва было слышно из-за сильного ветра и ливня. Дилюк ждал их возле кареты, подсчитывая слуг. Его длинные волосы виднелись из-под плаща, раскинувшись по плечам. Они промокли, стали похожи на пучок длинных красный нитей, спутавшихся меж собой. Заметив присутствие короля, Дилюк поднял свой фонарик в руках, освещая своё лицо. - Сундуки уже погружены, Ваши Высочество, экипаж готов выдвигаться. Кэйа окинул взглядом своих слуг, бегло осмотрев небольшое сопровождение хорошо вооружённых людей. - Ты выглядишь очень измученным, брат. - обратился Кэйа к Дилюку. - Я бы сам справился с тем, чтобы подготовить экипаж. Тебе лучше отдохнуть. Услышав это, Дилюк только тяжело вздохнул. Вид у него и вправду был не очень, на протяжении последней недели его вновь мучили кошмары, не давая сомкнуть глаз до самого утра. Но он знал, что если не проверит всё лично и не убедится в безопасности брата, не сумеет уснуть даже на минуту. - Ты не едешь со мной? - удивился Кэйа. - Прости, брат, - помотал он головой, вновь отставив формальности, - я присоединюсь позже, однако не раньше, чем через несколько дней. Мне предстоит много работы. - Дилюк положил руку на плечо Кэйи и собирался обнять его на прощание, но передумал. Меж ними двумя повисла неловкая, странная тишина, полная недосказанности. Дилюк смотрел на своего брата, и в этом взгляде смешались страх, нежность и боль в единое целое. Его холодная и мокрая рука коснулась тёплой щеки Кэйи, осторожно поглаживая её растерзанными пальцами. Прямиком с той стороны, где не было глаза. Юный король ничего не говорил. Значит, они останутся с Дайнслейфом одни. Это была замечательная новость, но чем-то она Кэйю печалила. Почему? Он не понимал самого себя, не понимал своих чувств и отношений, что сложились между ним с братом. Тогда, в саду, они словно перешли черту, откуда не было возврата. И теперь никто из них не мог играть свои роли так же безупречно, как и прежде. - Удачи тебе. - сказал на прощание Кэйа, подойдя к экипажу. Дайснлейф открыл дверцу своему королю и помог подняться по ступенькам, после чего сел на своего вороного жеребца. Дилюк поклонился на прощание, положив руку на грудь. Экипаж тронулся, а парень так и продолжал стоять под дождём, провожая удаляющуюся прочь карету. Кэйа обернулся, но увы, видел перед собой плотную пелену из холодного дождя и тьмы. Лишь тусклый огонёк свечи танцевал в лампадке, провожая короля в долгий путь. Кэйа откинулся на спинку кресла. Внутри кареты было сухо, тепло, пахло тканью и дождём. Размеренная тряска экипажа убаюкивала его, но предвкушение поездки не давалось уснуть. Сознание витало где-то в облаках. Юноша, откинув голову, проваливался изредка в сон, но каждый раз резко просыпался от биения грома за окном и мороза по коже. Он вспоминал былые дни и всё не мог понять одного. В какой момент всё пошло не так?***
Покои молодого принца и его старшего брата находились близко друг к другу. Раньше это была одна комната, однако их стала разделять вскоре тонкая стена. Впрочем, всё ещё оставалась межкомнатная дверь, невысокая и с низком ручкой, специально для детей. Отец рассказывал, что комната та принадлежала матери Кэйи, и именно по её желанию они разделили помещение, оставив дверь. Ей всегда хотелось быть рядом с единственным и драгоценным сыном, в особенности по ночам, когда никто не мог тревожить их покоя. Но увы, она умерла, когда Кэйа был ещё крохой, оставив мальчика на попечение безалаберного отца. Комната так и продолжала оставаться поделённой надвое, пока вскоре в соседнюю её часть не подселили Дилюка. Братья должны быть рядом. Первые несколько недель, когда в ту часть подселили Дилюка, Кэйа боялся подходить к дверям второй комнаты. Не потому, что Дилюк был злой или ещё чего. Он был странным. Необщительный, мрачный и напуганный, новый старший брат пугал Кэйю. Им редко доводилось говорить, лишь формально здороваться меж собой каждое утро и встречаться на обедах или редких общих уроках. Кэйа видел, как плохо было Дилюку, но не понимал почему. Ему очень хотелось поговорить с мальчиком, ведь это был единственный ребёнок во дворце кроме самого принца. Хотелось поиграть, наловить лягушек в пруду, насобирать ягод с кустов в саду или подёргать любимую кошку королевы. Но Дилюку было явно не до игр. Свободное время он проводил, запираясь в своих покоях. Пугало Кэйю не только это. Дилюк очень часто кричал во сне. В такие ночи Кэйа зарывался под одеяло и прятался там, закрыв плотно уши. Было страшно. Его убивают? Тогда почему он так кричит? Мальчик кричал, плакал и мучился, что страшило Кэйю ещё больше. Но на утро, словно ничего не происходило, они сталкивались друг с другом в коридоре после того, как их двоих подымут няни. Так что же происходит? Кэйа задался этим вопросом в одну из очередных неспокойных ночей. За окном гремел гром, и хотя мальчику было страшно, он уже давно привык, что в такие тёмные приходится быть одному, один на один со сверкающими молниями и жутким свистом ветра. В стёкла тарабанил неумолимо дождь, желая во что бы то ни стало ворваться внутрь королевских покоев. Мальчик уткнулся в подушку, затыкая ею уши. Только так можно было избавиться от постороннего пугающего шума. В комнате мелькали тени от каждой вспышки молнии, тишина прерывалась тарабанящим дождём. Под тёплыми одеялами было тепло и совсем не страшно, а под подушку можно было спрятать голову. Но раскатистый гром прервал крик. Кэйа вздрогнул от ужаса, сердце его болезненно забилось ещё быстрее. Ручки его вжались в подушку, ногами он толкал одеяло, чтобы закутаться в него ещё сильней. Снова Дилюк. Снова спит неспокойно. Почему? Кэйе никто не рассказывал, откуда Дилюк появился, и почему он стал Кэйе братом. А сам Дилюк был молчаливым, неразговорчивым. Неужели ему тоже страшно из-за грозы? Или мучают кошмары? Следом за криком послышалось рыдание, сдержанное, и всё равно хорошо различимое. Когда Кэйа плакал по ночам от грозы, к нему всегда прибегала служка, утешающая мальчика. Почему никто не бежал утешать Дилюка? Дождь стал постепенно затихать, свист ветра становился всё тише и тише. Вспышки молний в небе не прекращались, но грома уже стыло не слыхать. Кэйа, услышав вой мальчишки из соседней комнаты, долго колебался, стоило ли идти на помощь Дилюку. Нет, однозначно нужно было! Юный принц, лежа в постели, набирался решимости, дабы вынырнуть из безопасного одеяла в холодную комнату, тающую множество ловушек и страшных вещей. Задержал дыхание, досчитал до трёх и, отбросив от себя резким движением одеяло, тут же побежал к двери соседней комнаты. Громкий топот ножек и скрип больших дверей, казалось, должен был разбудить его старшего брата, однако тот продолжал спать и видеть свои кошмарные ужасные сны. В полутьме тяжело было разобраться, что и где, однако вспышки молнии на мгновение освещали пространство вокруг Кэйи. Он заметил тело Дилюка, которое беспокойно ворочалось во сне. Запутанные рыжие волосы, смятые постели и мокрые следы капель на подушке. Раздался громкий трескучий удар грома, и Кэйа испугано нырнул под одеяло своего брата, дабы переждать угрозу. Снова стало тихо. - Дилюк. - тихонько прошептал он, посматривая глазками из-под одеяла. - Дилюк. - снова стал мальчик настойчиво звать брата, но тот не отвечал. Только мычал что-то, ёжился и подозрительно дёргал губой. Тогда Кэйа слегка скинул со своей головы одеяло и стал его толкать, всё настойчивей и настойчивей. Дилюк испугано дёрнулся, его глаза распахнулись, растерянно озираясь после сна по сторонам. Дыхание было тяжёлым, неровным, на лице отражался весь ужас, виданный им во сне. Но внезапное осознание, что перед ним теперь - лишь спокойная и светлая реальность, лишённая кошмаров и страхов, стала возвращаться юношу в чувства. Он огляделся, тут же заметив виновника своего пробуждения. - Кэйа? - спросил он, не веря своим собственным глазам. - Что ты тут делаешь? - его глаза растерянно забегали по комнате в поисках ответа. - Тебе снятся кошмары? - спросил мальчик у него в ответ. Дилюк как-то неохотно кивнул, будто не придавал этому факту значения. - Я мешаю? Прости. - он лениво потёр глаза. Голос его звучал тихо, очень сонно, уста едва отрывались друг от друга, дабы произнести хоть одно слово. Казалось, вот-вот сон сморит его окончательно, тело рухнет на подушки и уснёт. - Если тебе страшно, давай я останусь с тобой? - предложил Кэйа. Такое внезапное приглашение поставило Дилюка в тупик. Замешательство. Что ему было ответить? - Ты уверен? Я могу снова начать мешать, и... - Никаких кошмаров! - заявил Кэйа. - Мы будем вместе, а значит кошмары не будут такими страшными! Просто нужно закрыть глаза и начать считать про себя. Меня этому няня учила. Вот так вот. - он прикрыл глаза ладошками. Дилюк с любопытством слушал юного принца, склонив голову в бок. Эта детская наивность казалась ему забавной, нелепой, но в то же время успокаивала его. Дрожь после кошмарного сна унялась, голова прояснилась, а кошмарные образы постепенно таяли в сознании. - Ну хорошо, я попробую. - улыбнулся он, укладываясь на подушки. - Ты хочешь остаться тут? Кэйа закивал, услышав вопрос, и стал устраиваться поудобнее, нырнув в объятия старшего брата. От такой бестактности Дилюк смутился, но маленькое тело Кэйи было таким приятным и тёплым на ощупь, что не хватало сил просто взять и оттолкнуть его от себя, выгнать отсюда и отправить спать мальчика одного, в уже остывшую и смятую постель. Только юный принц положил голову под руку Дилюку, утыкаясь носом в его грудь, как тотчас задремал, провалившись в сон. Только тихо сопел и хватался руками за длинную шевелюру старшего брата. Дилюку стало спокойней. Этот странный мальчишка, что должен был стать ему семьёй, цеплял своей искренностью и добродушием, наивной верой в то, что все проблемы можно так просто решить. Дилюк приобнял брата в ответ. Что ж, может, стоило опробовать совет принца на себе? Тогда он прикрыл глаза и стал считать тихонько про себя. Один. Два. Три.***
- Ваше Высочество, мы прибыли. - бархатистый голос Дайнслейфа силком вытащил Кэйи из дремоты. Сначала ему почудилось, будто голос Дайна - это часть его сна, однако этот голос уже взрослого Дайна был чужероден для воспоминаний короля. В них Дайнслейф всегда был добрым мальчиком и верным другом, с которым всегда было весело и интересно. Голос мальчишки из далёкого прошлого всегда был нежным, спокойным, словно журчание маленького фонтана, окружённого цветами. Сейчас к нему обращался совершенно иной человек. Бархатистый голос манил, как манит к себе тьма, полная пороков и соблазнительных тайн. Всегда холодный, всегда сдержанный и немногословный. Кэйа неохотно открыл глаза. Ему снился Дилюк ещё мальчишкой, когда его только привезли во дворец. Это было изумительно красивое, но до ужаса напуганное создание, в одночасье лишившееся всего того, что имело: статус, родителей, имущества и имени. Рагнвиндры стали пустым звуком, эхом далёкого прошлого, отголоски которого доходили до короля сейчас, спустя годы. Увы, дворец Альберихов едва ли многое смог дать Дилюку, лишившемуся всего на этом белом Свете, но время брало над юношей верх. Он всё реже и реже вспоминал своё прошлое, всё реже и реже его терзали кошмары. Но затянулись ли раны по настоящему? Не заставили ли новые покушения вновь окунуться в события прошлого? Кэйа встал, потянулся. Его расслабленное тело неохотно выползло наружу с чуткой помощью рыцаря. Ночь сменилась прохладным утром. Сквозь серые облака пробивались лучи солнца, освещая промокшую землю и траву. Запах утренней влаги стал повсюду расползаться. Карета стояла рядом с воротами причудливого небольшого замка, стоящего прямиком у реки. Позади виднелся каменный мост, шумел поток сильной могучей реки, бьющейся о камни. Со всех сторон его окружал лес и угодья. Кэйа осмотрелся. С моста, вниз по течению, виднелся небольшой город, откуда бралось продовольствие для замка. Архитектура замка была сдержанной, под стать старинным, часть его покрылась вьющимися лозами, что упрямо карабкались по каменистым стенам. Чистейший воздух, каким Кэйе никогда не доводилось дышать, лесная прохлада окружала их со всех сторон. Силуэты диких птиц мелькали над головой. Король уже догадывался, что это за замок, однако никогда не видел его вживую. Вокруг суетились слуги, приветствуя внезапно явившегося нового короля. Они почтенно кланялись Кэйе, но в глазах их читался один лишь вопрос: а кто он такой? Никто ранее из присутствующих не видал юного Кэйю Альбериха, это была их первая встреча с сыном прошлого короля. Скрипела карета, ржали лошади, топали чужие ноги. Жизнь здесь кипела, и в то же время казалась размеренной до безобразия. - Тебе нужно отдохнуть, Дайн. - обратился Кэйа к своему верному рыцарю. - Это потерпит до вечера. - кивнул он. - Вы впервые в этом месте, нам следует быть начеку. - сдержано ответил Дайнслейф, проигнорировав заботу короля. Кэйа понимал, ему тоже не хотелось вновь расставаться со своим возлюбленным, в особенности когда была столь прекрасная возможность быть вместе целый день и целую ночь. Слуг тут было мало, сам замок был невелик. Они могут быть рядом круглыми сутками, для этого был прекрасный предлог. - Я распорядился, чтобы в мои покои перенесли ещё одну постель. На время нашего пребывания в замке ты будешь жить со мной. Дилюк не был бы рад этой новости, но я не вижу иного варианта. Ты уверен, что не хочешь отдохнуть? - Кэйа поднял взгляд на рыцаря, и они впервые за эту долгую неделю оказались так близко друг к другу. Дайн взглянул на него в ответ. Воцарилось меж ними какое-то странное молчание, чувственное, и в то же время горькое. Ни для кого не прошло бесследно случившееся на балу. Даже для такого сдержанного человека, как Дайнслейф. Но было что-то ещё. Кэйа впервые ощутил какую-то досаду в этих голубых глазах, вину и стыд. То, чего он не видел в этом взгляде целую вечность, с тех самых пор, как они были детьми. Тот самый маленький добродушный мальчик все ещё дремлел внутри него, никуда не делся за годы того кошмара, что им довелось пережить. - Да, Ваше Высочество. - ответил рыцарь. - Отдых потерпит до вечера. На эти слова Кэйа лишь досадно улыбнулся. Времени уговаривать Дайна у него не было, да и тот ни за что не сдастся. Покои короля в этом замке были все такими же просторными, но холодными и пустыми. Каменные стены не пускали внутрь летнюю жару и жадно поглощали каждый лучик света из окон. В камине скромно трещал огонёк, над постелями короля зажгли свечи, но и они освещали все чересчур тускло. Стены украшены гобеленами, картинами горных пейзажей, головами дичи и щитами с королевским гербом. Королевские постели были просторными, хоть и не такими роскошными, лишенными вычурности и пёстрости. На полу у камина раскинулась шкура огромного бурого медведя. Кровать Дайнслейфа скромно стояла в дальнем углу комнаты, слишком выделяясь своей чужеродностью. Скромная, совсем небольшая, с тёплыми перинами. Настал уже глубокий вечер. Целый день ушел на то, чтобы осмотреть новый замок и территорию, что прилегала к нему. Все здесь отличалось от привычной дворцовой роскоши: потолки не столь высокие, отсутствовали назойливые гости, слуги скромнее. Многие причуды городской жизни здесь были чужды и незнакомы обитателям. Все здесь старинное, но скромное. Кэйе здесь нравилось. Король снял с себя плащ, павший тотчас на пол. Ему не верилось, что впервые за столько лет они будут спать вместе, в одном помещении, без посторонних ушей и теней. Он сам прогнал слуг, которые намеревались переодеть его, поскольку рассчитывал, что одежду с него снимет Дайн. Дайнслейф после столь долгой разлуки был особенно желанный. Тело изнывало, не хватало любви и ласк. Кэйа наблюдал за тем, как Дайн справляет вечернюю рутину, прежде чем лечь спать. Такое было для короля в диковинку. Рыцарь снимал с себя высокие сапоги, стягивал одежды, оставляя только штаны и рубаху, уложил ножны с оружием неподалеку от постели. Но взгляд Кэйи не остался незамеченным. Дайн взглянул на него в ответ, будто улавливал намерения своего короля. Оба знали, чего хотели, и оба не собирались долго церемониться. Каждому хотелось выплеснуть накопившиеся после покушения эмоции друг на друге, через секс. Когда Кэйа потушил последнюю в комнате свечу, Дайнслейф неторопливо приблизился к нему. Оба стояли посреди полупустой комнаты, вплотную друг к другу, и ничего не говорили. Слова сейчас были лишними. Дайн слегка склонился над своим королём. Дыхание его было размеренным, тихим и тёплым, хотелось слушать и слушать это дыхание. Рукой Кэйа коснулся груди Дайна, к самому сердцу. Второй он коснулся израненной щеки Дайна, где теперь была новая маска, скрывающая раненный глаз. Было невыносимо больно касаться этого места, сердце сжималось в груди. Они мягко касались друг друга, словно заново изучали тела. Дайнслейф провел руками по плечам короля, перебирал волосы, собранные в хвост, а взглядом сверлил повязку на глазу. Кэйа пальцами касался кожи лица своего верного рыцаря, неторопливо и плавно снимая маску. Он давно знал, что под ней было, но хотел вновь увидеть крывшееся под ней. Это никогда не нравилось рыцарю, но в этот раз он позволил своему королю такую роскошь. Под маской была обожжённая кожа, шершавая и сухая на ощупь. Рана уродовала прекрасное лицо Дайна, веко было выжжено вместе с глазом. Досада ещё больше окутала сердце короля. За что Дайну такая несправедливость? Душа у Кэйи болела за своего рыцаря. - Прости, Дайн, - Кэйа осторожно прикоснулся губами израненной щеки, - это моя вина. Но Дайнслейф промолчал. Нежность между ними не требовала никаких слов. Дайн коснулся губами уцелевшего века короля, прижав голову к себе. Рука его обвила талию Кэйи. Юноша таял этих объятиях. Но никакая нежность не могла утолить чувство ненависти к себе, что грызло короля изнутри. Ему хотелось грубости. Хотелось, чтобы его ударили, унизили, взяли грубо и жёстко, как это Дайн умел. - Возьми меня. Это приказ. - прошептал король. Кэйа поцеловал своего рыцаря, жадно впиваясь в его губы. Язык его страстно и напористо проникал в рот, свободной рукой король направил ладонь Дайна к своим бёдрам. Рыцарь чутко ощущал настроение своего господина и поддался этой резкой, агрессивной, окутывающей страсти. Пальцы больно впились в ягодицы, крепко сжимая их. Юноша простонал от боли в губы Дайна, ни на миг не прерывая поцелуя, полного желания. К своему животу он ощущал прикосновение его затвердевшего члена. Он укусил Дайна за губу в поцелуе, стал тереться об него всем телом. Его руки скользнули под рубашку рыцаря, ощупывая рельефное жаркое тело, усеянное свежими шрамами. Каждое прикосновение к ним приносило ему лёгкую боль, отчего Дайн шипел и заводился сильней. Парень подхватил Кэйю под бёдра и толкнул на мягкую постель. Не успел юноша опомниться, как Дайнслейф стал срывать с него одежду, грубо и не церемонясь на аккуратное снятие. Ткань с треском рвалась, пуговицы и заклёпки разлеталась по постели. Кэйю это лишь забавляло, он поддавался, отдав себя всецело в сильные руки своего рыцаря. Ноги его обхватили туловище Дайна, руки стаскивали с тела рубашку, бёдра тёрлись о затвердевший член рыцаря, в чьём взгляде отражалось животное желание обладать своим господином. Их губы вновь сцепились в грубом поцелуе. Дайн заломил руки Кэйи, схватив их крепко одной рукой и запрокидывая за голову. Он кусал губы юноши до крови под тихие податливые стоны и томные вздохи. Вот она - настоящая сущность Дайна, дикая и не поддающаяся дрессировке. Стянув штаны с Кэйи, он грубо и резко вошёл, не заботясь ни о какой подготовке. Тупая боль пронзила тело Кэйи, но Дайнслейф закрыл ему рот ладонью, второй всё ещё удерживая руки неподвижными. Каждый грубый и резкий толчок смешивал боль и удовольствие в единое целое, отчего разум Кэйи туманился. Тело рефлекторно дёргалось, боль казалась невыносимой, всё это неумолимо напоминало их первый раз. Но Дайн крепко держал короля, не оставляя никакого шанса вырваться. А Кэйа и не пытался. В этот раз больше не пытался. Он вцепился в плечо Кэйи, оставляя только следы от зубов, тупую боль и тёмные круги засосов. В глазах юноши темнело, ему казалось, что вот-вот он потеряет сознание. Дайнслейф грубо и резко входил, лишь наращивая темп. По комнате раздавались шлепки от их тел. Покрытое потом, тело рыцаря стало поблескивать от тусклого света камина. Стоило ему заметить, как Кэйа терял сознание, он тотчас дал ему пощёчину. Каждый раз, когда юноша едва не проваливался во тьму от боли, Дайн бил его по лицу, от чего тотчас в тело возвращалась жизнь. И так по кругу, снова и снова. Щёки горели и пекли от ударов, отчего член Кэйи ещё сильней покрывался скользким эякулятом. - Сильнее. - просил Кэйа. - Неужели ты не хочешь меня? - спросил юноша, усмехаясь и провоцируя Дайнслейфа быть ещё грубей. Грудная клетка быстро вздымалась и опускалась, он стонал не то от боли, не то от удовольствия. Дайн был особенно взбешён, словно отрывался на Кэйе за всю причинённую боль, за каждый шрам, что нанесли ему плетью. Он шипел, рычал и тяжело дышал, постанывал от удовольствия, сцепив зубы. Его руки легли на шею Кэйи, постепенно сдавливая её в своей крепкой хватке. Так медленно, что юноша не сразу это ощутил. Он открыл рот и тяжело стонал, прикрыв глаза. Пальцы больно впивались в кожу на шее, в горле словно что-то застряло, отчего дышать становилось всё трудней и трудней. Наконец, Дайн вошёл сильным толчком внутрь, сдавив горло так сильно, что Кэйа потерял возможность дышать. Он ощутил, как член Дайнслейфа пульсировал внутри его тела, извергая сперму. Хватка на горле ослабла, тело стало особенно чувствительным и слабым в эту минуту. Парень вынул член, и из ануса Кэйи потекли капельки семени. Но Кэйа ещё не закончил. Дайн осторожно сел на колени, мягко проводя кончиком языка по члену юноши, собирая всю смазку. Облизывал порозовевшую головку, уделяя особое внимание ей. Влажные губы Дайна мягко ласкали член Кэйи, тёплое дыхание парня упиралось юноше в живот. Наконец, он кончил, и несколько капель спермы стекли с губ парня. Чувствительное тело Кэйи поразила приятная дрожь, ноги сжались в сладостных судорогах. Король смотрел пустым усталым взглядом в потолок, на старинную громоздкую люстру. Не было никаких сил шевелиться, как и не было желания. Так было каждый раз после секса с Дайном, грубого и жёсткого. Нижняя часть тела болела, горло всё ещё помнило прикосновение сдавливающих его рук. Дайн сел на краю постели и стал одеваться, натягивая на свои ноги штаны. Чудовищные красные шрамы уродовали кожу рыцаря, один ужасней другого. От одного их вида у Кэйи перехватывало дыхание. По спине пробежали мурашки, фантомная боль охватила его спину. Стоило лишь на миг представить, каково было Дайну, скованному в темнице путами, на глаза наворачивались слёзы. Это вина Кэйи. Он не смог защитить своего рыцаря, своего верного подданного. Сознание рисовало картинки закованного Дайнслейфа, сидящего на коленях и кричащего от боли каждый раз, когда плеть со свистом била его по спине. Король едва не захлёбывался слезами. Дайнслейф заметил этот взгляд на себе и обернулся. Никогда он не был нежен после их занятий любовью, предпочитая поскорей натянуть вещи и сделать вид, словно ничего не произошло. Ибо связь меж ними была запретна, в первую очередь для короля. Их любовь не имела права на существование, ибо полна греха и порока. Но более никого Кэйа не мог представить рядом с собой. Сердце его билось лишь потому, что Дайнслейф был рядом. Больше он не сможет полюбить кого-то ещё. Даже мысль об этом ранила его. Но насколько это было взаимно? Однако на этот раз Дайн повёл себя странно. Совершенно не так, как раньше. Поспешив надеть на себя рубаху, дабы скрыть нити уродливых шрамов, рыцарь помог королю лечь на перины и укрыть своё обнажённое уставшее тело, после чего стал собирать разбросанные, испорченные вещи, устраняя учинённый беспорядок. Завершив уборку, он сел вновь у постели короля, надел маску на изуродованную часть лица и стал внимательно смотреть на Кэйю, будто чего-то ожидал. Настала тишина, только огонь в камине продолжал потрескивать и затухать сам собой. Юноша обеспокоенно смотрел на своего верного рыцаря, совершенно не понимая, чего тому хотелось. Разве он обычно не уходит куда-то к себе после секса? - Ты и вправду меня любишь? - внезапно, впервые за столько времени, Дайнслейф обратился к нему на "ты", минуя уже привычные "Ваше Высочества" и прочие уважительные обращения, всегда присутствующие в его речи. Казалось, даже голос его теперь звучал совсем иначе, переполненный какой-то тоской и печалью. - Разве ты сомневаешься в этом? - удивился Кэйа, приподнявшись и сев. Следом осторожно подполз к своему рыцарю и стал мягко поглаживать его по спине сквозь тонкую льняную рубаху. Дайнслейф оглянулся на своего короля, отчего тот вновь оживился и тепло улыбнулся ему в ответ. Пока они вместе, то сумеют пережить любое горе, любые невзгоды. - Не понимаю. - сознался Дайн, вновь отвернувшись от короля. - После всего того, что было? Кэйа сел рядом со своим рыцарем, продолжая укрываться простынями. Его босые ноги коснулись холодного каменного пола, рука обвила Дайна вокруг шеи, настойчиво укладывая его голову к себе на плечо. Парень расслабил тело и позволил себе приластиться к Кэйе. На это мгновенье они словно поменялись местами, и Дайн стал слабым, беззащитным, раненным котёнком, который так жаждал любви и ласки. Болезненная растерянность была на лице Дайна, его сердце забилось отчего-то быстрее. Так сильно, что Кэйа ощущал эту ритмичную дрожь. - Даже после того, что было. - успокаивал он своего рыцаря. - Я буду любить тебя, что бы ни случилось. Услышав это, Дайн хмыкнул и прикрыл свой единственный глаз, наслаждаясь размеренными тёплыми объятиями короля, такими утешающими и такими нежными. Огонь потух, комната окончательно погрузилась в ночной мрак. Только ветер, скрипя задворками окон, проникал в комнату вместе с шелестом лесных деревьев и журчанием реки. Парень тихонько произнёс: - Что же ты за человек такой, Кэйа?***
Дилюк кружился по залу, оттачивая каждое движение под чутким руководством преподавательницы танцев. Пожилых лет женщина восседала за фортепьяно и наигрывала вальс, под который юноша танцевал с воображаемой партнёршей. Шаг за шагом, движение за движением, он наматывал круги, стараясь держать спину ровно, руки - правильно, а голову слегка повернув в бок. Дилюк сосредоточился, надул щёки, насупил брови и внимательно смотрел на вытянутую руку перед собой. - Стоп! - произнесла грозно женщина, резко прервав фортепьянную мелодию. Юноша испуганно подскочил, прервал свой танец, смиренно замерев. - Никуда не годится! Никуда! - для пущей уверенности, она повторила эти слова ещё несколько раз, поспешил подойти к незадачливому юному танцору. Вот учительница вновь силой поправляла его руки, ставила правильно ноги и показывала на себе, но всё без толку. Дилюк совершенно не понимал, каково держать предмет, которого нет. Учительница была слишком высока, взросла, никуда не годилась как партнёрша на танцы. За окном сияло ослепительное солнце, что ярко освещало и без того светлый зал. Дилюк жалостливо смотрел в окно. Ему хотелось поскорей пойти играть вместе с Кэйей, который сейчас наверняка бегал вместе с Дайном вокруг пруда. Ничему их не учила жизнь: Кэйа уже и с дерева падал, и в пруд, а всё равно рисковал и играл с Дайнслейфом в сомнительные игры. И хотя юный Дайнслейф чутко присматривал за своим будущим господином, всё равно неприятные случайности не обходили Кэйю стороной. Каждый раз Дилюк злился, каждый раз до безумия волновался, но Кэйа словно прилип к этому Дайну. Что ж, не удивительно. Дайн был ненамного старше Кэйи, а значит был единственным ровесником принца во дворце. Но, неожиданно, входная дверь залы скрипнула. Дилюк замер, наблюдая за подозрительными движениями и шорохами. Настала непродолжительная пауза. Затем на дверь легли чьи-то смуглые пальчики. Пауза. Дверь снова чуть скрипнула, отворившись больше, и выглянула макушка Кэйи с двумя большими синими глазами. Выглянули, и тут же спрятались. Следом за ним высунулась макушка Дайнслейфа со светлыми волосами и светлыми глазами. Тут же спряталась вновь. А после в залу заглянули обе макушки. Всё это время слышались шорохи, смешки и шепоты. - Ваше Высочество! - строго позвала Кэйю учительница. - Я Вас прекрасно вижу. И слышу. - уточнила она. Стоило ей раскрыть их присутствие в зале, как Кэйа скромно высунулся вперёд, сквозь открытую дверь. Пока ещё чистый, с почти зажившей ссадиной на лице и коленке, он отчего-то радостно хихикал и прятал руки за спиной. За ним выглянул Дайнслейф, тоже над чем-то смеющийся. Оба маленьких озорника следили за успехами Дилюка, но увы, попались по своей неосторожности. - Вот и замечательно. - произнесла женщина. - Дилюк, Вам будет, с кем станцевать эту партию. - Но Кэйа не умеет танцевать, миледи. - возразил юноша. - Зато Вы умеете. - утверждала она. - Ваше Высочество, будьте добры присоединиться. - попросила она. Кэйа переглянулся с братом и Дайном, прежде чем его ноги громко затопали по паркету в сторону Дилюка. Дилюк обречённо вздохнул. Младший брат казался ему настоящим ангелочком, столь милым, беззаботным и невинным, но в то же время чересчур энергичным и озорным. Принц широко улыбался, глаза его сияли от интереса. Он был ещё слишком мал, уроков танца ему не давали, а потому всё это было ему в диковинку. - А ты мне почитаешь потом? - спросил Кэйа, хватаясь за руки брата. Дилюк вздохнул. Что ж, снова торговля. Этому Кэйа научился едва ли не сразу. Услуга за услугу. - Ладно, но только один раз! - сказал он. - Один! Кэйа активно закивал, стал раскачивать их руки, имитируя какой-то свой танец. - Нет, не так. - сказал Дилюк. - Вот так надо. - он вытянул одну руку вперёд, вторую руку брата положив к себе на плечо. Бедному Кэйе приходилось становиться на цыпочки, чтобы дотянуться хоть как-то до плеч старшего брата. Свою вторую руку Дилюк положил Кэйе на талию. Стало неловко. Но для Кэйи всё это было лишь забавной игрой, его синие глаза с интересом наблюдали за происходящим. Дайнслейф тихонько стоял в уголке, наблюдая за братьями со стороны. - Я начинаю. - сообщила учительница, вновь сев за фортепьяно. Раздалась бодрая мелодия, и Дилюк пустился в танец. Имея перед собой физическое тело, ему стало легче держать руки, однако бедный Кэйа, не поспевавший за братом, всё время топтался по его ногам, спотыкался и виснул на брате. Танцы превратились в ещё большую муку для Дилюка, и без того не любившего эти уроки. Ноги неслись под бодрую музыку, и Кэйа даже стал привыкать к этому темпу, всё равно не воспринимая эти уроки серьёзно. Сначала он терялся, падал, но вскоре намеренно стал разбегаться и крутиться быстрей нужного, совершенно не улавливая ритма. Дилюк бесился, однако произнести ничего не смел. Кэйа был чересчур очаровательным, чтобы ругать его по пустякам. Они пронеслись несколько кругов. Кэйа радостно смеялся отчего-то, совершенно не замечая ошибок брата и своих собственных. Он искренне наслаждался весельем, игнорировал указания учителя и радовался. Разве можно было злиться на это маленькое очарование? Дилюк только улыбался, научившись больше не ощущать топчущихся по нему ног брата. И танцы ему перестали быть такими тягостными. Он сам позабыл о преподавательнице, о её недовольном выражении лица и грубых замечаниях. Потому что стало весело. Кэйа был настоящим лучиком солнца, что освещал тьму его серых дней, развеивал его ночные кошмары, вселял одним своим присутствием веру в будущее. Такое же светлое, как лик его младшего брата. Когда один из очередных кругов танца завершился, Кэйа спросил: - Я хочу потанцевать с Дайном! Можно? - Конечно. - неуверенно ответил Дилюк. Юный принц обрадовался, радостно побежал к своему лучшему другу и схватил его за руки таща в середину залы. Уже наученный, он взял и положил одну руку на плечо мальчишки, вторую вытянул вперёд. Дайн растерялся, ибо сам не умел танцевать и едва ли это пригодилось бы ему в дальнейшем. Его папа никогда не танцевал на балах. Юный принц ловко кружился по залу, утягивая за собой в этот неловкий танец и своего преданного друга. Стеснительный Дайн чувствовал себя неловко, на его щеках заиграл румянец. - Вперёёёд! - подначивал Кэйа верного рыцаря. - Постойте, принц! - попросил Дайн. - Я не успеваю! - жалобно скулил он, пытаясь не упасть. Слишком уж быстрым был темп Кэйи. Он не попадал ни в ритм, ни в настроение песни, но какая ему была разница, пока это было весело? Дилюк лишь стоял в стороне и улыбался. Какое-то светлое чувство переполняло его изнутри, и это чувство наступало для него часто, особенно в присутствии младшего брата. - Дилююююк. - снова протянул брат. - Давай с нами! - когда очередной круг танцев был завершён, а юный Дайн тяжело дышал от быстрого внезапного бега, Кэйа сделал новое безумное предложение. - Втроём никто не танцует. - заявил Дилюк. - А мы станцуем. - сказал принц. - Ну давай. - он начал тянуть Дилюка за собой. Взял его за руку, вторую дал Дайну. Выходила маленькая цепочка с принцем посередине. Дилюк взял за руку робкого Дайнслейфа, образовался маленький круг. Счастья Кэйи не было предела. Он радостно улыбался, демонстрируя весь ряд своих белых зубов, после чего стал пытаться закружить их двоих в каком-то одному ему ведомом танце. Первым стал поддаваться Дайн, улавливая желание Кэйи, и лишь потом последовал Дилюк. Все трое кружились на месте, кружились по залу, и никакие учителя не были им указом, а музыка сама собой звучала в голове. Или нет? Это не имело значения, пока им было весело. Дилюк выдыхался, у Дайна кружилась голова, а Кэйа едва не споткнулся о чьи-то ноги. Стало ясно, что урок продолжить не получится. Коль пообещал, будь добр выполнить данное тобой слово. Дилюку этому учили с детства его родители, а потом и король, отец его нового младшего брата. Мужчина этот был старше его родного отца, уже имел седину на волосах, длинную бороду и паутинку морщин на лбу. Кэйа был поздним и единственным ребёнком короля, а королева всё никак не могла заиметь новых наследников. Но как этот светлый, весёлый и совсем уж ребяческий мальчишка мог управлять целым королевством, если даже не желал учиться? Всё, что волновало Кэйю - это где бы поиграть с Дайном, как вывести из себя старшего брата, и чтобы ему непременно почитали книжки. Сам он читать не любил, а вот чтобы ему читали вслух совсем другое дело. Поэтому теперь Дилюк сидел за высоким столом, раскрыв книгу, и принялся читать вслух. Оба мальчика окружили его, сидя по обе стороны. Кэйа назойливо болтал ногами, постоянно задевал Дилюка, чем бесконечно отвлекал от чтения. Дайн вёл себя очень вежливо и учтиво, но чересчур эмоционально реагировал на остросюжетные моменты, чем только подначивал Кэйю отвлечься от истории и начать тотчас обсуждать какой-то момент очень громко. Библиотека хоть и пустовала, некому было мешать, однако в ней была потрясающая слышимость. Каждый возглас непоседливого Кэйи превращался в атаку на уши каждого, кто находился в библиотеке. Кроме самого принца, само-собой. В этот раз выбор Кэйи пал на приключенческий роман про морские путешествия. - А я вот вырасту и обязательно уйду в плаванье! - заявил Кэйа, встав на стул, дабы вновь быть выше всех. Лицо у него было серьёзное, полное решимости во что бы то ни стало осуществить свою мечту. Дилюк только скептично фыркнул. - Это ещё чего? Ты когда будешь взрослым, то станешь королём, а короли в моря не ходят просто так. - заявил он. - К тому же это опасно. - добавил Дилюк. Но ничего из перечисленного не впечатлило Кэйю. - Со мной будет Дайнслейф, он будет меня защищать! - заявил в ответ упрямый принц. Дайн стеснительно улыбнулся. Ему было неловко сказать в ответ, что не со всеми бедами на Земле он способен справиться, даже если во имя будущего короля. - А кто будет вместо тебя править тогда? Ты же будущий король! - возразил Дилюк. Но и на этот вопрос у Кэйи уже был подготовлен ответ. - Ты! - заявил он. - Братец будет хорошим королём! Дилюк покраснел не то от злости, не то от сделанного ему комплимента. Возмущение смешалось с какой-то неловкостью, он и помыслить себе не мог, что брат был о нём столь высокого мнения. Для Дилюка стало бы честью занять место Кэйи, но, увы, это попросту невозможно. Поэтому он учился усердней, ибо только так сможет если не занять место короля, то стать ему верным помощником и правой рукой. - Это невозможно. - отрицательно помотал головой Дилюк. - Возможно. Ещё как можно! - закивал упрямо Кэйа. - Я буду королём, а королю всё можно. Поэтому я передам корону тебе, и ты тоже будешь королём. - воображал он. Дайн внимательно слушал слова своего будущего господина, а Дилюк лишь тяжело вздыхал. Доказывать что-либо было бесполезно, юноша слишком увлёкся своими мечтами о великом будущем. Кэйа продолжил что-то воображать, но после поумерил свои амбиции и сел на место, продолжая болтать ножками. Его вновь увлекла история про далёкое морское плаванье и приключения, принц совсем позабыл о своих безумных планах, редко возвращаясь к ним. Дилюк продолжал читать книгу дальше, но мысль о короне не давала ему покоя.