***
- Дайн? - Кэйа сел на край постели своего рыцаря. - Ты не спишь? - тихо спросил он, потушив догорающую свечу на прикроватном столике. Парень, услышав голос короля, стал лениво приоткрывать глаза. Первым, что он увидал был тусклый свет за окном, предвещавший скорое утро. Сумерки ещё не растаяли, но первые предрассветные лучи стали пробираться сквозь густую листву деревьев. Ветви колыхались от каждого дуновения ветерка, листья громко шелестели. Природа ещё спала, только-только собираясь пробудиться. Летняя прохлада с запахом трав и речной воды проникала в помещение. Дайн приподнялся с постели и повернулся к своему королю. Кэйа сидел рядом с ним и терпеливо ждал, пока тот очнётся. Ему не хотелось будить своего возлюбленного намеренно, однако же ему стало неловко. Всю ночь он провёл, никого не предупредив, в спальне своего брата. А ведь Дайнслейф наверняка ждал его, но так утомился, что не выдержал и уснул, не потушив свечи у постели. Парень просыпался тяжело, потянулся за маской у кровати и надел её. Усталость в теле не давала покоя, движения были вялыми и неторопливыми. Кэйа сидел рядом с ним, собирая волосы в хвост, в своей вчерашней одежде и с повязкой на глазу. - Прости, если разбудил тебя. - сказал король. - Я был уверен, что ты уже проснулся. Дайн молча помотал головой, ничего не стал спрашивать или комментировать на счёт отсутствия короля. Будто и так всё знал. Кэйа поспешил встать к зеркалу, где стал наводить над собой порядки. Слуги будут немало удивлены тому, что он сам одел себя этим утром, но это и не имело значения. Он нуждался в их услугах лишь тогда, когда одежды были чересчур нарядными и пышными, навроде коронации или бала. После бессонной ночи король уже успел умыться сам, прихорошиться и привести себя в надлежащий вид. - Я был у Дилюка. - Кэйа ответил на вопрос, который никто ему так и не задал. - Ему снова снились кошмары. - объяснился он, глядя на себя в зеркало и поправляя длинные синие волосы. - Прости, что не предупредил. - Ничего. - коротко ответил Дайнслейф. - Как думаешь, - обратился к нему Кэйа с вопросом, - могут ли быть убийцы семьи Рагнвиндров причастны к покушениям на меня? - он повернулся к рыцарю, завершив копошиться с причёской. Такой вопрос пришёл к нему внезапно, когда Дилюк вновь поведал о волнующих его ночных кошмарах. Брат никогда не любил говорить о том времени, всячески избегая разговоров. Лишь однажды сумел поведать Кэйе правду, виданную собственными глазами. Всё время королю чудилось, будто что-то Дилюк намеренно утаивал от него. И он переживал, чтобы скрытым не остался факт пребывания преступников и убийц короля на свободе. - Вряд ли. - сказал Дайнслейф. - Я не вижу мотив убийцы подорвать действующую власть. Рагнвиндров свергли по причине недовольства людей высокими налогообложениями и стоимостью земель, а так же коррупцией и высокой преступностью. К тому же свергли не только саму семью, но и всех приближённых к их делам. Вот настоящий мятеж. - рассуждал рыцарь, встав с постели на холодный пол и начав одеваться в свои привычные тёмные одежды. - В Вашем случае убийца имеет иные мотивы. - Ты так думаешь? - спросил Кэйа. - Альберихов много кто не любит. - Но много кто поддерживает. - сообщил рыцарь. - Ваш отец предпочитал язык дипломатии, а не язык грубой силы. Даже в случаях, когда последнее было необходимо применять. - Кэйа заметил, что Дайн на что-то намекал. - Я считаю, убийца преследует личные мотивы. - Личные...- повторил про себя Кэйа. Он погрузился вновь в мысли, пытаясь вспомнить всех тех, кому мог насолить его отец или лично сам юноша. Слуги, которых несправедливо уволили? Родные тех слуг, которых несправедливо осудили или казнили? Кэйа не мог при всём желании вспомнить хоть кого-то, кому он причинил боль и страдания. Но не был уверен на счёт отца. Многого о прошлом короле Кэйа не знавал, он никогда не был близок со своим папой. Это нагоняло тумана на всю ситуацию, создавалось загадку и порождало один-единственный вопрос: кто? Ведь мстят не только отцу, мстят и сыну. - Я узнал у Дилюка, - сказал Кэйа, - что именно он не договорил на вчерашней утренней прогулке. - вспомнил он. Дайн притих, заинтересовавшись словами своего короля. Стал одеваться медленней, дабы не шуршать одеждами и не пропустить хотя бы одного словечка в речи своего господина. - Один из убийц сообщил, что заказчик очень хорошо осведомлён обо всём, что происходит во дворце. Это значит только одно: убийца в близком к королю окружении и находится там давно. - сообщил Кэйа и глянул на своего рыцаря. Дилюк мог сказать что угодно, но это точно не мог быть Дайнслейф, ведь верный рыцарь всё время находится рядом, отлучаясь крайне редко. В момент смерти отца, Дайн был всё время рядом с принцем. С самого раннего утра и до самого позднего вечера. К тому же им так и не удалось выяснить, как именно отравили отца. Что это был за яд? Как именно он действовал? Как попал в организм отца? - Слишком неясная формулировка. - ответил Дайнслейф, убедившись, что ничего нового для себя не услышал. Его интерес тотчас пропал, стоило только услышать сказанное Кэйей. Юношу это слегка озадачило. Для него это было откровением, что кто-то из близкого окружения желал его смерти. Однако отнюдь не для Дайна. Казалось, рыцарь уже имел на примете нескольких подозреваемых, но тактично умалчивал о них. В такой ситуации осуждать кого-то без малейшего доказательства, коих было крайне мало, слишком опрометчиво. Никогда не знаешь, в какой момент сказанное тобой обернётся против тебя же. - Я с тобой согласен в этом вопросе. - признался король. - Но нет ли у тебя на уме хотя бы одного имени? - Я мог бы Вам ответить, Ваше Высочество, - сказал Дайн, почти полностью успевший одеться за время их разговора, - однако я не уверен, что Вы будете довольны таким ответом. - И всё-таки мне интересно. - усмехнулся Кэйа. Рыцарь недоверчиво глянул на своего господина, зашнуровав последний ботинок, поднялся и достал ножны, цепляя их к поясу. Лезвие клинка поблескивало на тусклом солнечном свету, рукоять украшена несколькими драгоценными камнями, под цвет глаз рыцаря. Кэйа заказ этот клинок у лучшего мастера Королевства, в подарок на круглую дату своего возлюбленного. На рукояти выгравировано имя Дайнслейфа. Парень бережно относился к подарку, часто следил за тем, чтобы он был наточен и вычищен до блеска. И лишь недавно этому мечу впервые довелось отведать крови. Ответ, однако, как и обещал Дайнслейф, неприятно разочаровал его. - Я считаю, что за покушениями может стоять Дилюк.***
Маленький Дайнслейф с каждым днём был всё угрюмей и угрюмей. Кэйа чутко ощущал перемены в настроении своего верного друга и рыцаря, хотя не мог найти им объяснения. Он только знал, что Дайну жутко не нравились уроки фехтования, которые Кэйе казались весёлыми и забавными. Учитель был в меру весёлым, в меру строгим, прекрасно преподавал свой предмет. За несколько месяцев Кэйю научили многим вещам, и даже провели несколько контрольных боёв, где ему даже удалось один раз победить старшего брата. Однако Дайнслейфа одолеть ему так и не удалось. Мальчик был необычно быстрым, ловким, мог парировать едва ли не каждую атаку, и никакие хитрости Кэйи не могли остаться незамеченными. С ним до того было тяжело сражаться, что принц терял к этому всякий интерес. Но Азарт всегда выигрывал в нём, и они вновь и вновь возвращались к коротким поединками. В этот раз они явились в тренировочную залу раньше учителя. Дайнслейф поставил стойку на нужное место и взял оттуда два макета, протянув один своему принцу. Кэйа взял рапиру и принял стойку. - В этот раз я точно выиграю! - с энтузиазмом произнёс мальчик. Его смуглые ручки крепко вцепились в рукоять рапиры. Тело изящно склонилось в приветственном поклоне. Дайн поклонился в ответ. Его взгляд казался Кэйе каким-то печальным, задумчивым. Совсем неразговорчивый и немногословный. Всё время отводил куда-то взгляд своих голубых светлых глаз, избегая встречаться с Кэйей. - Постарайтесь, я уверен, что у Вас получится. - улыбнулся слегка он, однако всё ещё не смотрел на Кэйю. Это казалось мальчику странным. Он сделал первый выпад и резким движением попробовал нанести удар напрямик. Кончик рапиры почти-почти коснулся груди Дайнслейфа, как юноша, в последний момент, сделал выпад назад и парировал атаку, отведя лезвие в сторону. Столь же быстро Дайн нанёс ответный удар. Каждая его контратака была агрессивной и непредсказуемой, Кэйа хотел было защитить грудь, как Дайнслейф нанёс удар по руке. Кэйа растерялся, хотел нанести второй удар и быстро отскочить, но Дайн не простил ему такую оплошность. Он вновь парировал атаку и резко двинулся вперёд, сделав поворот вокруг своей оси и оси мальчика. Кончик рапиры уткнулся в спину Кэйи. - Так не чееестнооо! - надулся обиженно принц, сложив руки на груди и отвернувшись. На его синих глазах проступили слёзы обиды. Он уже зашмыгал носом, надул щёки, а тонкие губы его задрожали. Дайн ощутил себя вновь неловко. Но поддаваться было неправильно, так принц никогда не научиться защищать себя. - Простите, пожалуйста! - он бросился утешать убитого горем поражения мальчика. - Вы очень хорошо сражаетесь, правда! - Дайнслейф подбирал слова утешения. - Ничего страшного в том, что Вы чуточку хуже. Я же должен защищать Вас! - Дайнслейф обнял мальчика, и Кэйа прижался к нему в ответ. - Ты правда-правда будешь защищать меня? - спросил Кэйа. - Конечно, я же учусь, чтобы стать Вашим рыцарем! - заявил страстно он громким уверенным голосом. Принц отстранился и взглянул на своего защитника, верного рыцаря Дайнслейфа. Уже в столь юном возрасте предугадывались утончённые прелестные черты лица, в будущем он станет ещё краше чем сейчас. Худощавое тело стало расти, крепнуть, под белой сорочкой виднелись синяки и ссадины от тренировок, а так же первые заметные рельефы мышц. Ноги обтягивали чёрные штаны и высокие сапоги на шнуровке. За несколько лет из неказистых мальчишек они стали превращаться в прекрасных юношей, сами того не заметив. Кэйе так же предстояло когда-то вырасти и стать взрослым. - Ты правда не оставишь меня? - спросил неуверенно Кэйа. Руки Дайнслейфа легли ему на плечи. - Правда. Когда вырасту, то принесу Вам клятву, и мы останемся вместе навсегда. - сказал Дайн, заглядывая в глаза мальчика. Кэйю эти слова приободрили. Он тепло улыбнулся своему защитнику в ответ, позабыв о столь незначительной теперь горечи поражения. Ему больше не нужно было ничего, только бы Дайн и брат были рядом. Все трое маленькие неразлучники, самые лучшие друзья. Кэйе хотелось, чтобы так было всегда и ничего в его жизни больше не менялось. Чтобы Дилюк стал хорошим королём, а Кэйа будет ему помогать, чтобы Дайнслейф оставался всегда рядом, был его верным другом и храбрым защитником. - Хорошо, - радостно кивнул Кэйа, - тогда давай ещё один поединок! - просил он, лучезарно улыбаясь Дайну. - Я... - Дайн неловко отвёл взгляд в сторону. - Я не хочу на уроки фехтования ходить. - сознался он. Взгляд его ясных светлых глаз тотчас помутнел. В них виднелся какой-то страх, какая-то неясность. Волнение. Пальцы крепче сжали плечи Кэйи, в надежде спрятаться за этим хрупким телом от всего того, что так его пугало. Юный принц растерялся. Ему казалось, Дайну нравились эти занятия, ведь учитель так подчёркивал успехи его друга, ставил его в пример и постоянно то хлопал по плечу, то гладил по волосам. К Кэйе такого внимания никогда не было. - Почему? - удивился мальчик, широко распахнув глаза. Ему ведь было по-настоящему весело драться на макетах с Дайном, пусть он никогда и не выигрывал эти шуточные поединки. - Мне не нравится наш учитель. - сознался мальчик. - Он рассказывал мне странные вещи. И он постоянно меня трогает. - Странные вещи? - удивился Кэйа. Дайн неуверенно кивнул, оглянулся по сторонам, словно проверял, нет ли поблизости того самого преподавателя, и только только шепотом добавил: - Он спрашивал у меня, знаю ли я, откуда берутся дети. - после его слов повисла неясная тишина. Кэйа не понимал, как реагировать на сказанное. Может, учитель и сам не знает, откуда берутся дети? А Дайн умный, он всё знает. Наверное. Принц не понимал, откуда был в глазах его верного рыцаря такой жуткий страх. - Все знают, что они появляются из растений. - заявил Кэйа. - Няня говорила мне, что мама нашла меня в кустах синих гортензий. А Дилюка его папа и мама нашли в белых лилиях. Хотя я думаю, что на самом деле в красных. А ты откуда? - спросил внезапно принц. - Я сказал, что меня фея подарила маме, потому что та загадала желание. - Эй, это не правда. - обиделся Кэйа. - Фей не существует. - Учитель сказал, что это неправда. - продолжил говорить Дайнслейф, проигнорировав последние слова принца. - И что он, как взрослый, знает лучше. Кэйа удивился. Разве то, что рассказывала ему няня, не было правдой? Она ведь не могла ему специально врать. Надо было спросить у Дилюка, Дилюк точно знает правду. Он умный и много учится. - А как же тогда? - спросил Кэйа. Но ответа получить не успел. В залу приоткрылась дверь и зашёл Дилюк. Вид у него был понурый и недовольный, он постоянно хмурился. Ладони красные, щёки - тоже. Ему жутчайше не хотелось идти на фехтование, в особенности прямиком после уроков скрипки, где его всегда хорошо били по ладоням. Так сильно, что держать рапиру было невозможно. И он злился, ведь учитель фехтования потребует от парня полной отдачи, никакие оправдания мужчину не устроят. При виде Дилюка Дайнслейф замолчал, более не касаясь этой темы. Если Дилюк тут, то и учитель вот-вот должен явится, а жаловаться было нельзя. Бежать - поздно. Пытка вот-вот вновь начнётся. Этим же вечером Кэйа постучался в покои Дилюка. Угрюмый вид Дайнслейфа на протяжении целого дня не давал ему покоя. Он мучился ничуть не меньше своего друга, однако совсем не понимал причины, а спросить не успел. Едва закончилось занятие, как учитель вновь увёл Дайна за собой, и юноше пришлось подчиниться. Молча, нехотя, но пришлось. Другого выбора попросту не оставалось. Он ушёл, а Кэйе стало скучно и печально. Дилюк недовольно пустил мальчишку к себе в комнату, сам поспешив усесться обратно за рабочий стол. Дубовый, резной, на нём стояло множество листов исписанного пергамента, от старой чернильницы исходит кисловатый запах, а рядом красовалась стопка книг из королевской библиотеки, каждая со своим уникальным переплётом и обложкой. На краешке стола догорала свеча, её золотистая подставка покрылась каплями оттаявшего воска. Юноша сидел за столом, упираясь в него локтями. Вид у него был напряжённым, отчасти злым и чем-то взволнованным. Волосы были собраны назад шёлковой лентой, обнажая тонкую бледную шею. На лице его играли тени от дрожащего огонька. Глаза бегали сосредоточено по строчкам старинных книг, пропахшими пылью столетий. - Я немного занят, Кэйа. - ответил старший брат. - Извини, я не смогу с тобой поиграть. - Я хочу кое-что спросить. - робко произнёс Кэйа, делая свой самый грустный взгляд из всех, какие у него только имелись в арсенале. Щенячьи глазки мальчика тотчас завоевали внимание Дилюка. Он оторвался от чтения книги, обратив внимание на маленького принца. - Только если быстро. - строго произнёс он. - Я всё ещё занят. - Откуда берутся дети? - Кэйа подошёл к столу и внимательно заглянул в книгу. Принц мог прекрасно читать и писать, однако ничего из мельком прочитанного не понял. Слишком сложными казались ему термины из книги, к тому же от неё исходил неприятный запах. Вопрос Кэйи ввёл Дилюка в ступор. Он не сразу понял, каков был вопрос, а потому вопросительно взглянул на младшего брата. Воцарилось неловкое молчание. Однако чем дольше тянулось время этого самого молчания, тем сильней до юноши доходил смысл вопроса. Щёки вспыхнули столь же яркой краской, как и его алые волосы. Растерянно приоткрылись уста, невнятно что-то промямлили, не зная даже, с чего начать столь деликатный разговор. Конечно ему было известно то, откуда берутся дети. Культ Богини, в отличие от иных религий, поощрял подобные учения, а жрицами писались книги, учившие люд искусству "садить семена, дабы те пустили ростки, и род людской продолжался". Аллегорично, но об этом пелось в песнях жриц, рассказывалось в легендах и священных писаниях. Но только откуда знал Кэйа? - Не рановато ли тебе такие вопросы задавать?! - возмутился Дилюк. - Ты ещё маленький. Вырастешь - тебе всё расскажут. - Папа сказал, меня нашли в кустах гортензий. - ответил Кэйа. - Я уже всё знаю. - Да хоть в ростках лопуха! - огрызнулся рассерженный от смущения Дилюк. - Я же сказал, что подрастёшь - всё узнаешь. Кэйа показал Дилюку язык, огрызаясь с ним. Дилюк лишь недовольно рыкнул и вернулся к урокам, вновь упёршись локтями в стол и отворачиваясь от мальчика. Тогда Кэйа продолжил говорить. - Дайнслейф сказал мне, что это неправда. Что дети не появляются в кустах. - Что? - снова повернулся к мальчишке Дилюк, в этот раз будучи изумлённым и злым. - Чему тебя опять учит этот негодник? Что он тебе рассказал? - Ничего. - сказал Кэйа, ощутив себя неловко от злости брата. - Он сказал, что учитель ему всё-всё-всё рассказал. - Я не понимаю тебя. - сознался Дилюк. Гнев его уступил любопытству и какому-то подозрению. Закралась мысль о том, что здесь и впрямь что-то неладное. Дайнслейф ещё был мал, всем тонкостям человеческого тела и то, как им "пользуются", изучали лишь в таком возрасте, в каком сейчас был Дилюк. Более того, такие вещи должны были рассказывать жрицы и только они. Никто другой. - Дайн сказал мне, что учитель фехтования ему всё-всё-всё рассказал. - ответил Кэйа. - Я тоже хочу знать. Дилюк опешил. Не то его сбила с толку просьба младшего брата, не то слова о том, какие вещи творил их учитель. - А Дайн больше ничего тебе не рассказывал? - поинтересовался Дилюк. В его голове зрели ростки сомнения. Всё это казалось ему странным. И ненормальным. Он мог бы закрыть на это глаза, забыть о словах Кэйи, вот только речь шла о лучшем друге принца. Более того, такой человек находился в их обществе, постоянно контактировал с ними, и с Кэйей в частности. - Он сказал, что учитель ему надоедает и постоянно пристаёт. Дилюк помотал головой. Ничего не ясно. Пристаёт? Что это ещё значит? Может, докучает разговорами? Такое бывало с пожилыми людьми, которые часто не находили своего слушателя. А тут скромный мальчик, который не имел права отказать из-за своего низкого статуса. Ему можно рассказывать что угодно, и тот будет вынужден это терпеть. Или грубить Дайнслейфу. Или постоянно докучать его тем, что хлопаешь по спине. Дурная привычка, которую Дилюк и сам успел заметить во время занятий. Только вот всё равно это казалось странным. Какое бы оправдание юноша не пытался отыскать в действиях своего учителя, найти не мог. Да и ситуацию едва ли мог понять. Надо было что-то думать. Спросить самого учителя напрямик, или поговорить с маленьким рыцарем. - Послушай, - обратился Дилюк к своему брату, - иди пока к себе. Завтра мы всё решим, хорошо? Кэйа нехотя кивнул и вскоре покинул брата, оставив его заниматься уроками самостоятельно. Дилюк вернулся к книге, однако теперь ни одно слово не лезло ему в голову. Всё, что он читал, расплывалось на невнятные закорючки. Сложить слова в предложения никак не удавалось. Голова была забита мыслями о том, что ему поведал Кэйа. Сердце его било тревогу, а разум терялся в догадках. Может, Кэйа шутит над ним? Или Дайн соврал?***
Дилюк прогуливался по гостиной зале замка, сложив руки за спиной и наслаждаясь видами. Зала была по-настоящему складом всевозможных старинностей, каких только можно было отыскать во всём Королевстве. Отец Кэйи очень любил это место, регулярно пополняя коллекцию и тщательно следя за целостностью каждой детали в зале. Экзотические расписные вазы с востока, редкая и ценная броня легендарных рыцарей прошлого, именное оружие, громоздкие украшения, чучела крупных редких животных, старинные резные фигурки и картины, даренные королю на различные празднества. Зала впечатляла, по ней можно было гулять целую вечность, и всё равно что-то упустить из виду. Его брат не слишком любил все эти вещи, однако не решался что-либо менять здесь. Казалось, Кэйа ещё не привык, что мог распоряжаться любым имуществом как ему заблагорассудится, а потому ничего с момента смерти короля здесь не переменилось. Но в зале Дилюк был не один. Его одиночество было прервано присутствием нежеланного для него человека. Дайнслейф стоял на том самом месте, смотрел на тот же самый портрет, на какой Дилюк глядел вчера, разговаривая с Кэйей. Они были одни в этом месте, только стража лениво стояла на своих местах. Рыцарь вовсе не замечал здесь присутствия Дилюка, хотя наверняка знал. Его взгляд сосредоточенно смотрел на портрет прежнего короля и его верного рыцаря. Одна рука Дайна лежала на его клинке, драгоценном подарке юного короля. - Почему ты не рядом с королём? - возмутился Дилюк. Только тогда Дайн оторвался от созерцания портрета, направив свой взгляд на Дилюка. Холодный, острый, словно нечеловеческий. Дайнслейф пришёл в себя, нахмурился, однако ответил вежливо. - Его Высочество принимает ванну. Дилюк хмыкнул. Не к чему было прицепиться в ответе рыцаря. Не дождавшись новых упрёков в свой адрес, Дайнслеф вновь принялся любоваться портретом короля. Однако взгляд его был полностью сосредоточен на рыцаре, его отце. Это была единственная картина, где был запечатлён его отец, единственное воспоминание о том, что когда-то такой человек существовал. Дилюк так же вновь посмотрел на рыцаря. Вчера он любовался лишь королём, всего пару раз повернув голову на его верного спутника. Теперь же он смотрел только на стоящего рядом мужчину в доспехах, со смешными усами и добрым уставшим взглядом. Дилюку всегда было жалко Дайнслейфа. Порой, в далёком детстве, он мог быть с ним чересчур жесток или предвзят, однако не мог не признать, что этот светлый мальчик нравился ему. Скромный, тихий, вежливый, добрый, весёлый, преданный - разве что-то из этого могло не нравиться хоть кому-то? Но над мальчиком судьба была жестока. Отец стал королевским рыцарем, видясь с Дайнслейфом особенно редко. А после был казнён. Мать - прачка во дворце, очень красивая девушка с очень уродливой судьбой. Наложила на себя руки после смерти отца Дайнслейфа. Утопилась. А сам Дайн пропал на несколько лет, прежде чем вернуться таким, каким Дилюк видел его сейчас - жестоким, холодным и скрытным. Однако было кое-что, чего Дилюк не мог простить ни Дайнслейфу, ни самому себе. Оттого, хотя и миновало много лет, сердце Дилюка навеки воспылало ненавистью к Дайну. - Есть ли ещё портреты с моим отцом? - поинтересовался внезапно Дайнслейф и опустил свой взгляд на Дилюка. Тишина. Такая холодная, недружелюбная. Дилюк поправил голос, прежде чем дать ответ. - Насколько мне известно, то нет. Вновь тишина. Дилюк терпеть её не мог. Все эти паузы, все эти недосказанности. Но Дилюку было что сказать. - Если я узнаю, что ты хотя бы отдалённо связан с покушениями, Дайнслейф... Замечание, сделанное Дилюком, не вызвало на лице его оппонента и капли изменений. Ему было плевать, что о нём думал Дилюк, и какими угрозами кидался в его адрес. И Дилюк это осознавал. Юноша подчинялся исключительно королю и никому другому. Даже если кто-то другой - старший брат короля. На обвинения Дилюка рыцарь только ответил: - У меня нет причин покушаться на жизнь короля. - однако после добавил. - В отличие от Вас, Рагнвиндр. - договорил он, будто смаковал каждое слово. В них чувствовалась насмешка, презрение, которое теперь, пока они были одни, Дайнслейф не скрывал. Грубая пощёчина - вот каковы были его слова для Дилюка. Наглая и грубая пощёчина, какой в детстве он сам одаривал Дайна каждый раз, когда из-за него принц попадал в неприятности. Это имя давно не слетало ни с чьих уст, а когда прозвучало - стало орудием против самого Дилюка. К тому же, откуда Дайнслейфу было известно то, что могли знать лишь самые близкие из числа подданных короля? - Ты смеешь сомневаться в искренности моих намерений? - возмутился Дилюк. Он ощущал, как его голос стал предательски дрожать, выдавая его злость и слабость перед недругом. - Так же, как смеете и Вы. - ответил спокойно Дайнслейф. Дилюк только хмыкнул в ответ. Сказать им друг другу более было нечего. Дайнслейф, не видя более смысла продолжать обмен колкостями, ушёл, направившись к покоям короля. Дилюк остался на месте, смотреть и дальше на давно уже забытые временем черты былого рыцаря. Добродушное лицо, лёгкая улыбка на тонком вытянутом лице. Дайн пошёл, вероятней всего, в свою матушку, поскольку Дилюк не находил меж ним и отцом ничего общего, кроме светлых волос. Однако, пока у Дайна волосы были светлыми, словно золото или шёлк, то у его отца - тусклые, сухие, почти бесцветные. Впрочем, ничего удивительного. Кэйа так же весь пошёл в матушку, взяв от короля лишь отдалённые черты лица и тела. Дилюк кинул взгляд в сторону, куда ушёл Дайн. Силуэт рыцаря уже давно растворился среди теней замка, его мрачных закутков и коридоров. Стихли и шаги. Дайнслейф окончательно исчез, оставив после себя лишь горькое послевкусие и гнетущую тишину. Оба прекрасно знали, что у каждого из них была причина защищать Кэйю до последнего вздоха. Точно так же как была причина и ненавидеть.***
Когда Дайнслейф не явился на следующий день, это создало особую атмосферу тревоги в зале. Кэйа упорно продолжал тренироваться перед уроками, отрабатывая движения с воображаемым противником, но всё никак не удавалось сосредоточиться. Казалось, даже воображаемый противник в ту минуту мог победить принца без особых усилий. Мальчик сложил одну руку за спиной, второй махая в сторону несуществующего оппонента. Брови его нахмурились, а мысли витали где-то среди облаков. Ему было скучно. Хотя Дайн и выигрывал постоянно их дуэли, с ним всё равно было интересней. Тогда в залу вошёл брат. Он неохотно постучался, вежливо заглянул внутрь, окинул взглядом комнату и только потом вошёл. Его огненные рыжие волосы были подвязаны в высокий хвост, локоны вились на концах. Стоило ему только переступить порог залы, как тотчас не осталось и капли хорошего настроения. Дилюк ненавидел занятия фехтованием, чего никогда не скрывал даже от самого учителя. - Дайнслейфа нет? - удивился юноша, осмотревшись по сторонам. Нигде, где мог бы находиться мальчик, его не видать. - Нет. - подтвердил Кэйа. - Опаздывает? - лицо брата искривилось в недовольном выражении. - Как он смеет? - возмутился он. Но Кэйа бросился защищать своего друга. - Может, забыл? - пытался юный принц отыскать любое годящееся оправдание для своего друга. Но не находил. Дилюк всё равно гневался на Дайнслейфа, и никакие отговорки не могли смягчить его злости. Отговорки-то никуда не годились. Дайнслейф ничего никогда не забывал, более того, умудрялся запоминать и то, что нужно было сделать самому принцу. - Какая безответственность. - фыркнул про себя Дилюк. - В любом случае, это так просто ему с рук не сойдёт. - А мы можем пойти к нему? - спросил Кэйа, отложив макет в сторону. - Может, он потерялся? - Ты издеваешься? - раздражённо спросил Дилюк в ответ. - Какой потерялся? Он всегда сам сюда приходил! - Так, может, пойдём? Я не знаю, где он живёт. - сознался Кэйа. - А ты знаешь? - В казармах он живёт. - ответил Дилюк, тяжело вздыхая. - Ладно, идём. Быстрей пойдём, быстрей вернёмся. - и тяжело разочарованно вздохнул напоследок. Они оставили макеты одиноко покоиться на стойке и отправились за Дайнслейфом, затерявшемся где-то в глубинах дворца. Это был первый раз, когда Кэйа направлялся в казармы. И это было страшно. Казармы королевской стражи находились далековато от дворца, хотя всё ещё располагались на их территории. Юному принцу запрещено было так далеко отходить от дворца и пропадать из поля зрения кого-то из воспитателей или нянечек. Ведь кто знает, в какой момент мальчику будет грозить опасность? Дайнслейф сюда его никогда не водил, будто стеснялся собственного низкого статуса. Кэйа мог себе вообразить это место лишь по рассказам и не более. Однако теперь, в сопровождении старшего брата, которому были открыты все дороги, он мог явиться сюда и воочию увидать, как жил его лучший и единственный друг. Вокруг было очень много людей, везде шумно и страшно. Кэйа никогда не отходил от дворца так далеко за всю свою недолгую жизнь. Запрещено было даже подумать о том, чтобы выбраться за пределы роскошных усадеб и оказаться здесь, среди множества простолюдинов. Здание было украшенным, подчёркивая статус обитавших тут солдат и гвардейцев, однако никуда не годилось в сравнении с дворцом. Вокруг - постоянная суета, множество извозчиков подвозили к зданию продукты и продовольствие, пока солдаты как можно быстрее выгружали их слаженной цепочкой. Появление в такой толпе принца осталось почти незамеченным, пока они беспрепятственно не вошли внутрь. Тотчас явление юных особ вскрылось всем. Стража удивлённо озиралась, совершенно не зная, как реагировать на столь внезапный визит ещё маленького принца и его старшего брата. Как и следовало, они поклонились, приветствуя будущего короля, однако на лицах по-прежнему читалось изумление. Первым заговорил Дилюк. - Где я могу найти Дайнслейфа? - сразу спросил он. Кэйа прятался у него за спиной и удивлялся тому, насколько порой мог быть решителен и серьёзен его старший брат. Голос звучал как у настоящего взрослого, говорил он громко и строго, хмуря брови. Мужчины помешкали с ответом. - Ты видел где-то Дайна? - спросил один из них у второго, проходящего мимо. Тот замер, пытаясь вспомнить, о ком шла речь, но ответом ему служили только пожатые плечи. Не знал. И так один из офицеров спрашивал много кого, пока сам не убедился, что Дайнслейфа с утра почти никто не видывал. Да как он смел не являться на службу? Хоть он и совсем ещё юный, однако уже имел ряд обязанностей, которые нарушил без особо важной причины. Не просто же так. Почти два года, что Дайнслейф жил в этих местах, он старательно управлялся со своими обязанностями. Сомнений в его порядочности ни у кого не возникало. Но что-то же должно было послужить причиной его внезапной пропажи? Спустя время поисков, нашёлся один из стражников, кто заметил мальчишку, рано утром, по своему привычному графику, выходящим за водой, но так и не вернувшегося обратно. Уже успели послать другого, который не встретил на своём пути мальчика. Однако работы было много, никому не было дела до того, куда делся Дайнслейф. Он ведь всего-навсего мальчик на побегушках, его легко иной раз было кем-то заменить. А отец его не имел над стражей власти, так и сам не должен был иметь права видаться с семьёй. Пропал? Всем всё равно. Сбежал? Тем более. - С ним что-то случилось? - спросил Кэйа, робко дёргая Дилюка за краешек рубахи. - Не знаю, это мы и проверим. - ответил Дилюк. Ситуация беспокоила его. Что-то тут было не так. Удалось узнать не многое, потому маршрут был короток - пойти туда, откуда обычно Дайн с самого начала дня брал воду. Кэйа никогда так далеко не уходил от дворца, он волновался и нервничал, прячась за спиной сильного и взрослого Дилюка. Им пришлось торопливо преодолеть весь путь, рискуя и направляясь к реке без сопровождения стражи. Требовалось обогнуть огромные казармы и, минуя тропы среди рощи, спуститься к самому низу реки. Отсюда уже было не видать дворца, находящегося вверху на склоне. Очень далеко. Кэйа паниковал, но пока рядом был брат, всё было хорошо. У реки было необычайно тихо. Никто не шастал, не было лишних глаз и ушей. Тишина. Только журчание воды в неглубокой пресной речке и шелест листвы от лёгкого ветерка. - Ты его видишь где-то? - спросил старший брат, обращаясь к Кэйе. Тот неуверенно помотал головой, внимательно всматриваясь в округу. Густые деревья застилали всё по ту сторону реки. Даже если кто-то и был там, едва ли его можно было увидать отсюда. Кэйа не знавал этих мест, всё здесь казалось чужим и опасным. - Ладно, давай попробуем поискать на той стороне. - предложил Дилюк и стал спешно разуваться, расшнуровывая свои высокие ботинки. Каждое его движение было быстрым, решительным, словно он заранее знал, что ему было делать в такой неоднозначной ситуации. Он поднял податливого Кэйю на руки и стал тихонько идти по дну неглубокой реки. Маленькие ручки Кэйи обвили тонкую шею брата, который всё больше и больше погружался в воду, пока так не дошла ему почти по пояс. Мальчик плохо плавал, как и его старший брат, а оттого вода наводила на них особого ужаса. Ножки Кэйи коснулись прохладной водной глади, и он тут же дёрнулся от неожиданности. Дилюк же шёл прямиком в одежде, не видя иных вариантов преодолеть эту местность. Но уже вскоре небольшая речушка была преодолена, и они оказались на противоположном берегу. Встала новая проблема - не потеряться при поисках. - Думаешь, мы найдём его? - робко спросил Кэйа, как только брат опустил его на землю. - Не знаю, но стража тоже скоро начнёт его поиски. Чем больше людей, тем будет лучше. - ответил юноша и огляделся вокруг, пытаясь как можно точней запомнить местность. Главное было не потеряться самим, ибо никто из них не знал этой местности и рисковал остаться тут надолго. - Возьми меня за руку и не смей отпускать. Ты меня понял? - спросил строго Дилюк. Кэйа кивнул и потянулся к его руке, ощутив, как ладонь братца тихонько дрожала. Она была горячей и мокрой не то от речной воды, не то от пота, что проступал из-за сильного волнения. Всё это Дилюку напоминало былые дни, однако теперь уже он был в роли нянечки. И хотя им едва ли угрожала опасность, тревога возрастала. Браться двинулись вперёд, бредя по чаще. Щебечущие птицы отвлекали Кэйю, он всё время задирал голову. Тревога передалась ему от брата через руку, которую ему приходилось крепко держать. Плохое предчувствие не давало мальчику покоя, сердце его билось быстрее обычного. Что-то было не так, как всегда. Даже сам воздух изменился, стал каким-то сырым, холодным и грубым. Потому что вскоре они отыскали Дайнслейфа. Дилюк нашёл его совершенно случайно. Юный рыцарь ушёл недалеко от реки, но спрятался так, что увидать его было трудно, как не крутись по ту сторону берега. Мальчишка рыдал тихо и тяжело, силясь выплюнуть все свои лёгкие наземь. Он поджимал свои ноги к груди, чтобы спрятать в них лицо и не показываться в таком виде. Светлые локоны волос прятали от взора его заплаканные красные глаза. Он услышал шум и поднял голову, глядя на своих спасителей. Дилюк ощутил что-то колкое от этого зрелища. Будто его пронзали иглами в само сознание. Дайн так был похож сейчас на него самого когда-то в детстве. - Дайн, почему ты тут? - удивился Кэйа, отпустив руку Дилюка и бросившись к лучшему другу. Тот плакал, и это печалило его. Упал? Поранился? Кэйа засыпал своего друга вопросами, но тот словно намеренно не желал ничего говорить, стал быстро утирать слёзы и прятать свои настоящие чувства, в надежде скрыться ото всех. Увы, было поздно. - Да что с тобой? - спросил обеспокоенно Дилюк, видя, что никак рыцарь не желал давать ответа, лишь неопределённо отнекивался и молча утирал слёзы. Упрямый, капризный мальчуган - вот что пронеслось в ту минуту в мыслях Дилюка. Только мучает Кэйю. Кэйа же напротив, сидел рядышком на траве и утешал друга. Его не волновало, отчего был так расстроен Дайнслейф, и почему так упорно молчал. Ведь главное - он нашёлся, с ним всё хорошо. Кэйа прижал своего друга к себе, заключил его в утешительные объятия, и сам был готов расплакаться отчего-то. Дайн прижался к нему, и хотя ему было неловко, он позволял жалеть себя, ибо было за что. Дилюк заметил на штанах Дайнслейфа кровь. - Эй, - сделав это странное открытие, Дилюк подсел поближе к мальчишке, - ты мне ответишь на вопрос? - в его голове роилось сотня мыслей, и ответа никакого не находилось. Сплошные догадки. Чему было верить? Что могло пойти не так? Почему Дайн был так напуган? - Извините! - молил он о прощении. - Пожалуйста, простите меня... - Ты не ранен случайно? - спросил чуть спокойней Дилюк, пытаясь осмотреть кровь на штанах получше, но Дайнслейф только сильней съёжился, не давая даже шанса осмотреть себя. - Всё хорошо? - спросил Кэйа. - Мы волновались. - Простите...- снова убивался юноша. - Я больше не хочу ходить на уроки фехтования. Можно я больше не буду там появляться? - слёзно умолял он, обращаясь к братьям. - Я буду отрабатывать их как угодно, честно-честно! - Да что с тобой такое?! - Дилюк схватил юношу за плечи и потряс, пытаясь привести в чувства. Дайнслейф хныкал, боялся, в крепкой хватке юноши он дёрнулся от неожиданности. Вдруг его снова ударят? Кэйа попытался заступиться, грозно глядя на брата, но это и не нужно было. Только так Дилюк сумел вытрясти из напуганного мальчугана всю правду, какую мог. - Учитель надругался надо мной! Уже не помня как, оба помогли Дайнслейфу оказаться у медиков. Дайн отпирался, ни в какую не желая обращаться к кому-то за помощью, плакал и даже пытался вырваться, чем вызвал слёзы на лице Кэйи и какой-то испуг. Юный принц не понимал, что происходит, и почему Дайн плакал. Надругались? Его поругали? Но за что? Дайнслейф всегда хорошо себя вёл, был примерным хорошим мальчиком, никому не мешал. Учитель особенно расхваливал его, тогда почему он так поругал Дайнслейфа? Рыцарю было больно, он еле ходил, и Дилюк был вынужден поддерживать его. Не смотря на попытки мальчика вырваться и позориться перед врачом, Дилюк силой тащил его за собой, злясь и ругаясь. Каждый раз Кэйа вздрагивал от испуга, ему было страшно смотреть на это. Во дворце поднялся настоящий шум. Страшней всего было осознавать, что шум поднялся лишь из-за Дилюка, который силой заставлял Дайна идти к медикам. Если бы не он - едва бы кто-то прознал об этом или предпринял попытки помочь юнцу. Он ведь, на деле, никто. Мальчик был отдан в руки медиков, когда Дилюк вместе с братом сторожили помещение снаружи. У дверей уже столпились любопытствующие лица, которые пришли посудачить с остальными о случившемся, поохать над кошмарной ситуацией и обсудить, что же с мальчишкой будет дальше. Весь этот гомон лишь усиливался, что не могло не раздражать. Дилюк недовольно посматривал на всех, кому хватило наглости явиться сюда, дабы удостовериться в слухах, удовлетворить своё любопытство и, конечно же, выдвинуть свою версию случившегося. - Какой негодный мальчишка! - громче всех возмущалась одна из дам. - Так нагло врать! И кому это нужно было в наше-то время! - её лицо раскраснелось не то от пудры, не то от недовольства. - Наверняка что-то навыдумывал. - поддакивал ей один из господ. - Дети все большие фантазёры и лгуны. Вы просто не слышали, как может нагло врать мне моя дочь в лицо. - Я слышал, что он указал на кого-то из господ. Вы можете себе представить такую наглость? - вмешался третий полноватый мужчина. - Кому из высшего света понадобилось заниматься такими непотребствами?! Это очевидная клевета. Они возмущались действиям Дайнслейфа, обвиняя его в клевете и том, что она намеренно порочил честь кого-то из высшего света. Ходили, гадали, кто же мог быть жертвой Дайнслейфа, доходя в своих догадках до абсурда. Кэйа плакал. Ему было страшно, он не понимал, что же происходит на самом деле. Словно именно над маленьким принцем висела угроза, до безобразия мерзкая и страшная. Дилюк всё думал, поддаваясь всеобщим слухам, не врёт ли на самом деле Дайнслейф? Не преследовал ли он цели оклеветать учителя? Вот только ему вспоминались вчерашние слова Кэйи. Нет, учитель долго к этому шёл, подготавливал почву для такого грязного поступка, тщательно следил и изучал окружение Дайна прекрасно зная, что вступиться за мальчика было некому. Кто поверит обычному служке, который так далеко от родителей? Однако в коридоре завиднелась фигура королевского рыцаря. Отец Дайнслейфа. Его лицо выражало целую гамму эмоций, описать которые Кэйа был не в силах. Он таких эмоций не знал. Смущение, растерянность и злость. Впервые этот добродушный мужчина предстал в таком грозном виде перед принцем. В маленьких глазах его, всегда уставших и печальных, было ещё больше серой и мрачной грусти. Он редко виделся со своим сыном, не чаще нескольких раз в год. Король вместе со своим спутником были часто заняты, разъезжая по поместьям и проводя время за работой разного рода. Не удивительно, ведь король сделал исключение для своего рыцаря, позволив хотя бы иногда, но крайне редко, видеться со своим сыном. Да и мать не имела возможности видаться со своим сыном, а может и не желала вовсе. Семья Дайна для Кэйи была загадкой, которую только предстояло решить. Всё было слишком неоднозначно. - С ним всё хорошо? - спросил он у Дилюка, так как тот первый заметил раненного Дайна. - Наверное. - неуверенно ответил ему юноша. - Что он сказал? - рыцарь посматривал на растерянного Кэйю, чьи слёзы мокрыми пятнами засохли на щеках. Принц продолжал держаться за брата, разделяя с ним свои переживания за жизнь друга. Ему чудилось, будто над Дайнслейфом нависла смертельная опасность, что вот-вот он может умереть. Оставить принца одного, как это сделала его мама, которая даже не успела подарить Кэйе свою любовь. Дилюку всё время приходилось повторять, что с Дайнслейфом всё будет хорошо и ему не грозит никакая смерть, но без толку. Кэйа всё равно трясся, словно осиновый лист, и отказывался верить в эти слова. Дилюк осмотрелся по сторонам, прежде чем произнести тихим, едва различимым шепотом. - Над ним надругались. - произнеся это, юноша неосознанно дёрнул плечами. Он прикрыл ненадолго глаза, вновь начал считать в уме. Лишь бы прийти в себя. Лицо рыцаря исказила гримаса изумления и гнева. Такого, от которого Кэйе стало плохо, в груди всё опустело. Не осталось ни сердца, ни лёгких. Только дыра в грудной клетке. Этот взгляд, полный боли и осознания собственной беспомощности, Кэйа не забудет никогда. Вид мужчины устрашил его. - Кто посмел?! - возмутился мужчина, сжав руку в кулак. Дилюк тихонько, ещё тише прежнего, прошептал: - Учитель фехтования. - выдал он виновника случившегося, ничуть не мучаясь совестью. Возможно отец Дайна хоть что-то сумеет поделать, коли нет иной управы на их учителя. Ведь, пока тот не полез на самого принца, насильнику всё будет спускаться с рук. И хотя во дворце не было иных детей, жертвой мог стать сам Кэйа. Нельзя было допустить даже мысль о таком. - Хорошо, - ответил мужчина, глубоко дыша и пытаясь успокоить себя, - я что-нибудь придумаю. - он оставил мальчишек одних, и, под чужие взоры, решился зайти к медику, дабы повидаться с собственным сыном. Дилюк облегчённо вздохнул. Ему было слишком тяжело говорить об этом вслух. Он надеялся, что более никогда не столкнётся с таким. Тогда он обернулся на своего брата, который всё ещё продолжал волноваться, слишком переживая за друга. Дайнслейф больше не его забота, им займутся медики и его родители. Теперь надо было заняться тем, чтобы успокоить принца. На следующее утро стало известно об убийстве их учителя. Кэйа так и не узнал даже много лет спустя, что произошло в вечер того дня. Лишь услыхал, что отец Дайна так напился и подрался с их учителем, что избил его до смерти, ничуть не колеблясь в собственных действиях. И хотя за содеянное ему не было ничего, что-то в мужчине изменилось. Несколько недель к ряду рыцарь продолжал служить королю, но всё меньше и меньше в нём было преданности. Из весёлого дяди и заботливого отца, мужчина изменился в свирепое злое создание, ненавистно глядящее на своего господина. Никто не знал истинной причины такой резкой перемены. Он отказался общаться с сыном, будто вычеркнул его из собственной жизни. Дайн продолжал нести службу оруженосца, но более не появлялся во дворце. Ход ему туда был запрещён по неизвестной причине. Через месяц отец Дайнслейфа оказался на эшафоте.***
- Дайнслейф, - король шёл по внутреннему двору замка, сложив руки за спиной, - что на счёт припомнить старые времена? - на его лице сияла хитрая улыбка. Юный король обернулся к своему верному рыцарю, что тенью следовал за ним повсюду. Рыцарь поднял на юношу взгляд своих холодных глаз, по-прежнему держа руку на мече. - Что Вы имеете ввиду, Ваше Высочество? - поинтересовался он, однако голос его не выдавал никакой искренней заинтересованности в предложении Кэйи. Кэйа осматривал тренировочную площадку, где сейчас множество новичков, готовых в будущем дать присягу, тренировались на макетах друг с другом или с манекенами. Когда же король подошёл близко к тренировочной арене, юноши прервались и поклонились королю. Кэйа кивнул им в знак приветствия и тепло улыбнулся. - Не против дружеского поединка? - спросил Кэйа. - Как на старых уроках, помнишь? - он глянул на Дайнслейфа, приблизившись к тренировочной арене. Руки, одетые в белые перчатки, коснулись краешка ограждения, опираясь на него. Дайнслейф сперва осмотрел присутствующих на арене, слегка нахмурившись. Рыцари, завидев короля, стали тренироваться упорней, старательней, дабы выделиться на фоне остальных своих коллег. Но ни на кого, кроме Дайнслейфа, Кэйа не смотрел и никогда не посмотрит. Серое недружелюбное небо висело над их головами, от земли шёл жаркий пар. Вечером прольётся дождь. Среди серых облаков виднелись силуэты птиц, их тонкие тени летели в неизвестные дали. Зелень под ногами ярко контрастировала с серостью стен замка, этой крепкой и непроницаемой крепости. Пахло пылью, поднявшейся с земли. - Если Вы пожелаете, я не возражаю. - ответил Дайнслейф. Кэйа улыбнулся пуще прежнего, довольный тем, что заполучил согласие своего рыцаря. Они спустились по скрипящим ступенькам вниз, к самой арене, откуда сумели зайти внутрь. - Выше Высочество... - обратился к нему стражник, но не успел договорить. Король перебил его. - Позволите ли Вы нам дать немного места для небольшой разминки? - вежливо попросил Кэйа, отстёгивая от своих одежд светлый плащ. - И велите подать рапиры. Настоящие. - уточнил он. Стражник кивнул, громко крикнув что-то одному из оруженосцев, и направился вслед за королём на арену, чтобы разогнать новичков. Юноши тотчас покорно разбежались, сложив макеты на места. Всем не терпелось узнать, для чего вдруг королю захотелось явиться именно сюда вместе со своим мрачным рыцарем. Кэйа отстегнул плащ и сложил его на лавочку, продолжая избавляться от лишних и ненужных частей одеяния. Снял он и корону, на миг став собой - обычным юношей Кэйей, которому хотелось веселья и развлечений. Дайнслейф покорно следовал его примеру, скинув с себя свой чёрный плащ и ножны для меча. Слуги вежливо подали каждому по рапире. - Даже не смей поддаваться, Дайнслейф. - ответил Кэйа, хитро улыбаясь. Он, как и в старые времена, ухватился за ручку рапиры и стал рассматривать её. Давно юноше уже не доводилось держать в руках оружия, с тех пор, как умер отец. - Я давно не держал рапиры в руках, Ваше Высочество. - ответил ему Дайнслейф. - Победа на Вашей стороне будет в любом случае. - Ты уже сдаёшься? - удивился Кэйа, продолжая насмешливо улыбаться. - Нет-нет, я же ещё не победил тебя! Оставшись на арене одни, они отошли друг от друга на принятое расстояние. Кэйа вспоминал свои уроки фехтования. С тех пор, как первый учитель был убит, его вскоре заменил другой - напыщенный, самодовольный дядька, бесконечно муштрующих братьев надоедливыми повторениями. Так что Кэйа владел рапирой прекрасно, но что на счёт Дайнслейфа? Вряд ли с тех пор, как он пропал, ему доводилось держать в руках столь специфичное оружие, считавшееся утончённым, достойных только господ и людей высшего света. Кэйа почтительно поклонился, и Дайнслейф повторил за ним. Начался бой. Кэйа, как и всегда, нападал первым, выдерживая более агрессивный и резкий стиль боя. Дайнслейф держал вторую руку за спиной, как делал это всегда. Он успел увернуться от острия рапиры, сделав выпад в сторону, и парировал атаку. Следующий черёд атаковать принадлежал ему. Рыцарь нанёс удар, но Кэйа отскочил назад ровно на шаг. Он улыбался, будто знал, что непременно победит в этом поединке. Десятки изумлённых глаз наблюдали за их поединком, не смея отвести взгляда хотя бы на секунду. Бой был быстрым, и в то же время осторожным, каждый выдерживал паузы, просчитывая ход противника. Дайн был сосредоточен, выглядел серьёзно, надеясь подловить Кэйю на ошибках. Кэйа снова напал, нанеся несколько резких ударов, которые Дайн только и успевал, что парировать. Его едва не прижали к стене арены, как он ловко отмахнулся в сторону, собираясь оказаться за спиной своего короля. Но король более не был столь опрометчив. Он быстро развернулся и сумел парировать атаку. Оружие в руках Дайнслейфа едва не выскользнуло прочь, настолько был силён контрудар. Сдаваться же рыцарь был не намерен и попытался нанести несколько точечных ударов. Каждые из них не имели своей силы, пока Кэйа, наконец, не просчитался. Король решил, будто серия атак Дайнслейфа завершилась, и попробовал нанести такой же ответный удар. Но Дайн не закончил. Он попробовал снова нанести, пока не обнаружил, что кончик рапиры Кэйи был у его горла. А конец его рапиры - у шеи Кэйи. Оба замерли. Одно неловкое движение и кто-то из них рисковал лишиться жизни. Повисла изумлённая тишина. Кэйа смотрел в глаза своего рыцаря, не отводя взгляда в сторону. Как и Дайнслейф. Казалось, словно в глазах рыцаря промелькнула на долю секунды мысль, которую король чутко уловил: не убить ли ему Кэйю прямо сейчас? Кэйа ужаснулся пришедшей ему в голову мысли о том, что Дайнслейф желал убить его. Но он быстро опомнился. Нет, это неправда. Ему просто почудилось. Первым опустил оружие король, звонко смеясь. - А ты не промах. Даже не смотря на то, что ты уже лет сто не держал рапиры в руках. - он вернул слугам рапиру, отряхивая ладони от пота. Лоб юноши был мокрым, к его тёмной коже липли локоны синих волос. Он был уставшим от столь резкого, быстрого и короткого боя. И он выглядел прекрасно, когда искренне смеялся и наслаждался чем-то. Как в былые времена, когда они были детьми, и все заботы казались сущим пустяком. Дайнслейф опустил свою рапиру. - Вы тоже сражаетесь гораздо лучше, чем прежде. - кивнул он, отдав своё оружие слуге и надевая ножны с мечом обратно. Дайн говорил сдержанно и холодно, но не мог оторвать взгляда от счастливого после поединка Кэйи. От его синих сияющих глаз, от смуглой влажной кожи и сияющей улыбки. Ему, отчего-то, нестерпимо хотелось коснуться Кэйи. Потрогать его кожу, погладить по мягким волосам, прижать к себе. Но он отгонял это странное желание от себя прочь. Юноша заметил этот неловкий взгляд, что чересчур долго был направлен на него, и лишь улыбнулся в ответ. Король торопливо надел обратно корону, вновь вживаясь в роль правителя Королевства. А рыцарь так и не выходил из своей роли. Он надел обратно свой тёмный плащ, положил одну руку на ножны и продолжил молча следовать за своим королём, подобно самой мрачной тени. Всё вернулось на круги своя.