***
Зал полнится людьми. В небольшой столовой комнатке стоит стол, с множеством угощений и каждый может взять себе что-то по душе и пройти ко всем. Геральт отсутствует, но есть все, кто так или иначе был связан с ним: Цири, Лютик, Золтан, Регис, Вернон Роше с компаньонами и некоторые, незнакомые Трисс, гости. Она вежливо всем улыбается и замечает, что Йениффер скрывается в комнате. Каждый занят своими разговорами и гости поделены на небольшие компании. Трисс осматривает дом, замечая на стене ведьмачий меч. Он был при нём, когда Геральт разыскал её в Новиграде. Её окутывают приятные воспоминания и она с грустью вздыхает. К ней подходит Цири и так же смотрит на меч. — Даже не верится, столько всего пройдено. Я никогда не забуду, кого отняла у меня Дикая охота, — голос Цири звучит пронзительно, серьёзно и холодно. Она тяжело вздыхает. — Павшие будут в наших сердцах, — поддерживает её Трисс и в этот момент зал погружается в тишину. Девушки оборачиваются и к ним выходят Геральт и Йеннифэр. Прекрасные и счастливые. Трисс обдаёт жаром и она чувствует, как сердце наполняет мгновенная боль и ядовитая зависть. Её надежды рухнули, разбились вдребезги и мир побледнел. Она с трудом натягивает улыбку. — Мы рады, что сегодня удалось собрать всех наших друзей. И в этот вечер, полный звонов бокалов и радости, мы хотели бы сделать объявление. Но для начала выразить благодарность Лютику, который помог Геральту покинуть стены тюрьмы, — говорила Йеннифэр, и по залу прокатился шепот, а затем радостные аплодисменты. — Что бы он без меня делал! Я постоянно его вытягиваю из передряг, — гордо отвечает музыкант и игриво кланяется перед парой. — Хватит, Лютик, — замечает Геральт. Его взгляд блуждает по залу и тут он останавливается на Трисс. Он замирает и улыбка сходит с его лица. На какой-то момент Трисс кажется, будто он вовсе не рад её приезду. Как только начинает говорить Йеннифэр, он опускает взгляд. — Мы решили сыграть свадьбу с Геральтом… — произносит чародейка и Трисс слышит звон в ушах.***
— Почему вас так заинтересовала винодельня Бельгаард? — слова незнакомца заставляют Трисс возвратиться в реальность из чертога своих воспоминаний. — Там очень вкусное вино. Особенное. Вы не пробовали? — Боюсь, что тут не найдётся вина мне по вкусу, — отвечает незнакомец. Они ступают во двор огромного поместья. Каждый занят своей работой, по двору бегает некоторая домашняя живность, а двор подметает загорелая крестьянка. Трисс подходит к ней и интересуется о наличии хозяев дома. Та нехотя отвечает, что есть только хозяйка и проводит их на задний двор, где восседала хорошенькая взрослая женщина, одетая в лёгкое платье, с незамысловатой причёской, из которой выбивалась прядь шоколадных волос. Она взглянула на гостей и улыбнулась. — Приветствую вас в своей винодельне. Чем могу вам помочь? — голос властный, чувствуется, что она обладает огромной силой. — Меня интересует вино Белый волк. — Это вино делается в ограниченном количестве и только для ведьмака. — Я для него дорогой человек….***
Трисс покинула душную комнату не сразу. Как только официальная часть была окончена и за ней перестали следить взглядами Йениффер и Геральт, она умчалась за дом и присела на колени у небольшой речушки. Она хотела бы заплакать, да только слёз не было. Неизбежность и отчаянье застигли её врасплох. — Трисс… — голос позади заставляет её вздрогнуть, и она поднимается, но не оборачивается. — Уходи, прошу тебя. И я уйду. — Не говори так. Геральт подходит ближе, она слышит его шаги, звук которых в такт её сердцебиения. Он останавливается позади, и его рука касается её плеча. Она даже сквозь ткань платья ощущает его тепло. — Ты мне очень дорога. Слова впиваются мелкими иголками в её израненное сердце, и она оборачивается к нему. Их взгляды встречаются, и она касается его лица. Её тянет к нему, как магнитом. — Если бы я осталась тогда… — она говорит тихо, приглушённо. — Не уехала в Ковир, это что-нибудь бы изменило? — она тянется к нему, чтобы поцеловать и их губы встречаются. Она целует его с присущей ей чувственностью и запалом, со всей любовью, что томится в её груди. Но он резко прекращает их поцелуй. И отодвигается от неё, как от огня. — Нет, это ничего бы не изменило, Трисс. Слёзы подступают к глазам, она с трудом сдерживается и делает шаг назад. — Я любил тебя по-своему, любил. Но главная женщина моей жизни, это Йеннифэр. Трисс… — Всё, хватит. Я устала быть тенью её. Я ухожу, — она разворачивается и вызывает портал. Не оборачиваясь к нему, она бросает короткое: — Желаю счастья, — и растворяется в нём.***
— Я уверена мы можем договориться… — Трисс смотрит на неё с надеждой. — Боюсь, что свободного у нас нет. Всё, что мы сделали, я намереваюсь отправить сегодня в Корво Бьянко. — О, я могу всё туда доставить. Я как раз проживаю там. Полагаю… — Вы та чародейка, что проживает с ним? — уточняет женщина. — Да, это я… — решила слегка соврать Трисс, а для полной уверенности, она даже показала хозяйке некоторые магические трюки. — Тогда подождите меня здесь. Женщина покидает их, а к Трисс подходит незнакомец, про которого она и вовсе позабыла. — Я думала, вы уже ушли. Я благодарю вас, что вы составили мне компанию, но дорогу назад я найду без труда. — Могу я узнать ваше имя? — интересуется собеседник. — Не думаю, что мы когда-нибудь ещё увидимся. Меня называют, Четырнадцатая с Холма, — одарив незнакомца улыбкой, она приняла три бутылки вина от хозяйки винодельни и образовала портал. Поблагодарив всех, она быстро возвратилась в Корво Бьянко. Трисс передаёт две бутылки Базилю и тот сообщает ей о том, что её желала видеть Йеннифэр. Трисс так же просит его отнести её сумку в комнату, а сама направляется за дом, где на изящной кушетке расположилась её подруга. Она была прелестна в лёгком ажурном платьице чёрного цвета. Наслаждаясь солнечными ваннами, она казалась расслабленной и отдохнувшей. — Я уже думала, что ты покинула нас, как в прошлый раз… — говорит Йеннифэр и раскрывает глаза. Взяв со стола приглашения, она протягивает их Трисс. — Я лишь хотела прогуляться по Туссенту. Что это? — она смотрит на них, читая о том, что их пригласили на благотворительный вечер в честь приюта для детей. — Кто такая эта Ориана? — Одна богатая аристократка. Бал послезавтра, она приглашает нас с тобой его посетить. Предлагаю сходить туда, развеяться. К тому же там будет Анна-Генриетта и тебе не нужно будет посещать её во дворце. Если ты её ещё не посетила. — Меня это вполне устраивает. А сейчас, я приму ванну, если ты не против. — Конечно, жду тебя к ужину. Огненный портал исчезает, он был большим, ярким и впечатляющим. Детлафф мог с уверенностью признать, что видел его впервые, так же, как и свёл общение с чародейкой. Он всегда считал магов некими странными чудаковатыми людьми со смешными колпаками и палками для созидания магии. А эта женщина далека от его представлений. И какая же она дерзкая! Так легко отмахнулась от него! Но он был уверен, что правильно понял, кто она. Пусть эта чародейка и не назвала ему своего имени, прикрывшись тем, как её называют, он убедился в том, что перед ним та самая Йеннифэр. Ведь она подтвердила слова хозяйки винодельни. «— Не думаю, что мы ещё увидимся», произнесла она надменно. А он не думал. Он знал. И теперь их встреча неминуема. Он стремительно покидает винодельню и мчится вдаль. Его цель определена, он чётко держит путь, поскольку того требует его совесть, его душа, если таковая у него имеется. Тишина. Из тумана появляется он, мрачный, тёмный, как сама смерть. И бредёт в дальнюю и закрытую часть княжеского сада, где располагалась величественная усыпальница, огромный фамильный склеп. Здание древнее, отталкивающее. Оно не внушало тёплых чувств, скорее было предназначено для отпугивания мародёров. Огромная железная дверь украшена ромбовидным рисунком, местами пророс мох, а два ангела, охраняющие вход, у подножия позеленели. Дорожка была неровной, каменистой. Над крышей усыпальницы склонялось тяжёлое дерево с толстым стволом и множеством листьев. Грустная и печальная ива, словно оплакивающая тех, кого уже нет. Её листья покрывали собой часть крыши, словно пелена, сотканная самой природой. Вокруг стояла гробовая тишина, даже птицы молчали, соблюдая покой мёртвых. Всё это создавало зловещую атмосферу боли и печали. Чувства, которые стали ему так близки. Его спутники на протяжении пяти с половиной лет. Он приближается к двери, неспеша, ему некуда торопиться. И касается бледной ладонью двери. Идти или не идти. Не ради ли этого он проделал путь сквозь весь Боклер?***
Ступеньки. Детлафф без труда преодолевает их и безжалостно расправляется со стражниками. Он чувствовал манящий запах свежей и горячей крови, но он был сыт и взволнован, ведь так спешил освободить ту, ради которой совершал убийства, ту, ради которой затеял весь этот кошмар. Слышится скрип половицы и разрыв плоти, он убивает последнего стражника. Жестоко, без капли сожаления или сочувствия. Кровь везде, на полу, на двери, в душе. Он принимает человеческий облик и, не дождавшись компаньонов, спешит внутрь комнаты. Дверь легко поддаётся под натиском и он входит, быстро и стремительно. И вот она, потерянная и такая прекрасная! — Рена! — он подходит к ней и осматривает, волнение перехватывает дух. На ней ни царапинки, однако, он продолжает: — Что с тобой?.. Если кто из них… — Ты же знаешь, я не дам себя в обиду. Я ждала тебя, — её улыбка услаждает взгляд, а мягкий и нежный голосок заставляет его трепетать. И она обнимает его, так чувственно, её прикосновения обжигают и он сжимает её крепко в своих объятьях, будто боится потерять. Он не готов отпустить её. Не сейчас. — Я не знал, где искать тебя. Они грозились убить тебя. Я… — оправдывается Детлафф, ощущая внутреннюю вину. Ему казалось, что он недостаточно хорошо оберегал её и сделал ошибку, что не отправился на её поиски после того, как она ушла от него.***
— Прости, я тебя подвёл. Детлафф проводит ладонью по неровностям прохладной двери и нащупывает замок. Лёгким движением он срывает его. Путь открыт. Дверь неприятно поскрипывает и звук эхом проносится вглубь усыпальницы. Его взгляд падает на стоящее рядом дерево и он замечает ворона. И тут его посещает мысль о Регисе. О его старом добром товарище, который видел в нём то, что никто не мог заметить. А Регис ведь до последней минуты верил в него. В его добродетель. А он подвёл. И Детлафф тут же прогоняет глупую мысль о встречи с другом. Он не будет тревожить его душу. В ту ночь он дал слово и намерен его сдержать. Детлафф ступает внутрь, погружаясь в царство мёртвых, в идеальную тишину, покой и царящую кругом сырость. Отдалённо слышится писк мышей, который в такой тишине кажется нашествием невиданного монстра. Едва ли найдётся кто либо, кто способен напугать его или вывести из равновесия. Но была одна. Ренавед. Каждый член княжеской родословной лежал в специально отведённом месте и Детлафф проходил вдоль гробов в поиске имени: Сианна. Наверняка Анна-Генриетта позаботилась о том, чтобы её любимая сестра была погребена в дорогом гробе, лучшем, какой могли предоставить известные туссенсткие мастера. Он не прогадал и вошёл в круглый зал, где покоились последние из княжеского рода. Там он и разыскал Сианну. Её гроб чуть поодаль от остальных, он был из тёмного эбенового дерева, аккуратный и изящный, с памятной гравировкой: «Покойся с миром, любимая сестричка». Столько теплоты и любви. Только вот заслуживала ли их Сианна?***
В камине пылает огонь, которые поглощает скрипучие, сухие поленья. Его жар наполняет комнату и окутывает её теплом. Детлафф внимательно наблюдает за союзниками, которые помогали ему в поисках, тех, кто оказал ему поддержку. Если в признательности и помощи Региса он не сомневался, то Геральт весьма его удивил. Ведьмак оказался человечнее некоторых знакомых ему людей и проявил участие в его проблеме. — Осталось разыскать Сианну, сестру Анны-Генриетты. Ты знаешь, где её искать? — голос Региса тихий и спокойный, он всегда говорил мягко, порой не верилось, что за его личиной скрывается высший вампир. — Да, — Геральт проходит к камину, будто бы тянет время. Детлафф наблюдает за ним, ощущая нарастающее в воздухе напряжение. Он приобнимает Сианну за талию, овивая руками её стройное тело. Притягивает к себе. — Я наткнулся на Родерика, хозяина Дун Тынне. Он сказал, где она. — Ну, так говори, не тяни. Пойдём за ней, времени нет, — отвечает Регис. Геральт вздыхает и присаживается, смотря на огонь. Трудно понять, о чём он думал, но он явно тянул с ответом. — Она должна быть в башне. В этой самой башне, в которой мы сейчас. В комнате, которая не похожа на камеру для узницы. Совсем. Тут еще и графин с вином оказался. Готов поспорить, это тот самый украденный сангреаль. — К чему ты клонишь? — лукаво спрашивает Рен. Её голос спокойный и ровный, она не похожа на ту, кто чего-то боится. Сколько он её знал, она ни разу не показывала свою слабость, а чувства скрывала под непроницаемой маской сильной женщины. И Детлафф любил её. Такой, какой она была. — Даю тебе шанс всё рассказать, — Геральт неспеша оборачивается и подходит к паре. Он непроницаем. И спокоен. Однако в комнате нарастает напряжённая атмосфера, которую явственно ощущал каждый. И Детлаффу она не нравилась. Совсем. Он предчувствовал грозящую катастрофу. — Мне нечего тебе сказать, — отмахивается Рен. Детлафф её отпускает и смотрит на Геральта, в его глазах проскальзывают гневные огоньки. Будто бы всем вокруг известна правда, всем, кроме него. — Ведьмак, что происходит? — спрашивает он, слыша, как понижается его голос. Его злость начинала возрастать. — Боюсь, Детлафф, что тебя обманули.***
Обман. Чувство, которое сложно описать одним лишь словом. Это яд, который медленно растекается по венам, уничтожая за собой каждую клетку. Тот, кто испытал его однажды, перестаёт верить, перестаёт надеяться, перестаёт любить. Это чувство напоминает собой испорченное вино, которое потеряло свои свойства, которое горчит во рту, его хочется поскорее забыть, но это неприятное послевкусие будет преследовать ещё некоторое время. Только вот в случае с чувствами, это время может затянуться на долгие года. К тому же, для него, года — лишь цифры, которые в его жизни не имеют никакого значения. Детлафф помнил, что в момент, когда раскрывалась правда, он ощущал этот приторный противный вкус на губах. Не хотелось верить, но факты говорили сами за себя.***
— Её зовут Сианна. Бред. Первая мысль, которая посещает его, когда Геральт говорит про обман и первое слово, которое он произносит. Сжимая и разжимая ладони, он нервно расхаживает по комнате, порой бросая взгляды на его Рен. Чего он ждал от неё? Опровержения. Внятного. Чтобы она говорила за себя. Но она молчала. — Её изгнали из дворца, когда она была ребёнком. Теперь она вернулась, нашла убежище в Дун Тынне и отсюда командовала шайкой бандитов. Она послала в Боклер человека, по имени Цинтрит, он крал для неё княжеское вино… Под спокойный и ровный голос Геральта Детлафф блуждает по комнате, как тень. Спокойствие, о котором он так грезил, которое желал заполучить после её нахождения, отдалялось от него. Чувство трепета смеялось не понимаем. Он не хотел в это верить, не хотел внимать голосу рассудка. Ведь он был так жесток и ранил его хуже меча. — Мне очень жаль, Детлафф. Ты был лишь частью её плана. Растерянность. Голос ведьмака стучит в голове и набирает обороты, кажется, будто он наполняет его всего. Он подходит к окну и смотрит вдаль. Но ничто не способно отвлечь его от той ярости, что заполнила его сердце.***
Он дал им три дня. Время, за которое он мог успокоить нахлынувшую ярость и не растерзать её сразу. Время, за которое она могла бы достаточно хорошо обдумать свои слова и предоставить ему аргументы своего поступка. Но она так ничего и не сделала. Так ничего и не сказала. Ей было наплевать не только на него, но и на весь Боклер. Он достаёт игрушку и смотрит некоторое время на неё. Темнота не помеха для его зрения и он подмечает некоторые неровности в изгибах, неидеальные черты лица и маленький скол на ноге. Кукла словно олицетворяла Сианну. С виду прекрасная. Но стоит только узнать её ближе, так сразу видны изъяны. Подойдя к гробу, он кладёт куклу у таблички с её именем и закрывает глаза. Он пытается послушать тишину, словно услышать её в этом царстве мёртвых. Но мир духов не подвластен вампирам. Раскрыв глаза, он слышит шаги, но не спешит уходить. — И почему это дверь открыта? Вы плохо охраняете… — голос властный, жёсткий, требовательный. Такой мог принадлежать только самой княгине. И он не ошибся. В зал вошла Анна-Генриетта, она была впереди своей охраны. Он позволил ей приблизиться к себе. — Ты… — она в испуге попятилась назад и к нему бросился самый юркий стражник. Он обнажил меч, готовый вершить правосудие и грудью защищать княгиню. Детлафф усмехнулся, мгновенно обратившись в звериную сущность. — Схватить его! Схватить! — властно кричала Анна-Генриетта, и за юношей бросилась остальная стража. И вот юноша замахнулся, чтобы поразить вампира мечом. Но Детлафф одним ударом выбил оружие у него из рук. Обратившись в туман, он покинул усыпальницу. Вечер неспеша опускался на город. Детлафф поблуждал по улочкам Боклера в поисках брукс, но ни одной не сумел найти. В этот вечер они отчего-то отсутствовали в городе. И вообще отсутствовали какие-либо вампиры. От того он возвращается в поместье. Ориана предоставляет ему лучшую комнату, хотя он и не претендовал на роскошь. Его вполне бы устроило небольшое помещение с местом для тишины и отдыха. Но её гостеприимству не было предела, когда она открыла перед ним дверь в его спальню. Комната была больших размеров, там вполне бы поместилось несколько семей. Высокие потолки, воздушные шторы, стены, обитые панелями, на полу мягкие ковры. Всё это так чуждо его сердцу. Особенно сейчас, когда он вернулся в Боклер для поиска возмездия. К тому же вампирам не нужны кровати, мягкие перина или прочая мебель для сна. По дороге к себе он наткнулся на коробку поломанных игрушек, которых доставили Ориане из её приюта. Она намеревалась выбросить их, но он не позволил. Он забрал их с собой и как только оказался в тишине, принялся их чинить. Так он отвлекался от мыслей и от воспоминаний, которые не давали ему необходимый покой. И разбирая поломанные игрушки, он мысленно возвращался к прошедшему дню. То и дело невольно перед его глазами возникал образ чародейки. Четырнадцатой с Холма. Йеннифэр. И он не сомневался, что теперь посетит благотворительный вечер в честь приюта. Он расспросит её про Геральта. И заставит назвать своё имя.