innamoramento

      Это был выбор Трисс.       Ей на какой-то момент показалось, что она поступает крайне нечестно по отношению к незнакомцу, что она, ведомая своим эгоистичным желанием, может запутать его, использовать, а потом вовсе забыть. Ведь её сердце безвозвратно отдано Геральту, она не сможет никого больше полюбить. Так ей казалось.       Закончить поцелуй было сложно. Он будоражил её мысли, заставлял сердце биться чаще, а его прикосновения разжигали кровь. Она терялась и теряла себя, но совесть, которая так не вовремя напомнила о себе, стала её путеводителем. Она стала той границей, которая не позволяла ей переступить через собственные чувства. Это неправильно.       По отношению ко всем.       По крайней мере, она убеждала себя в этом.       Трисс возвратилась в Корво Бьянко, где жизнь шла своим чередом. Она тут же рассказала Йеннифэр об убийстве офирского чародея и о своих мыслях на этот счёт. Но подруга не спешила высказывать свои мысли или начинать волноваться.       — Это, конечно, неприятно… — говорила она, наслаждаясь солнцем на своей любимой тахте. Трисс сидела на траве и смотрела на небольшую речушку, стараясь всячески уйти от своих навязчивых мыслей и угрызений совести. — Но я не разделяю мнения Анариетты. Вполне возможно, что им увлеклась брукса. Геральт говорил, что тут много вампиров. Так что, это никак не подтверждает, что это дело рук бестии.       — Ты иногда так спокойно говоришь о мёртвых…       — Мёртвым уже не помочь. Куда важнее живые. И меня волнуют только близкие мне. А на данный момент я не вижу угрозу кому-либо из них. Остальные меня мало интересуют.       Трисс не отвечает. Этим они и отличались друг от друга. Йеннифэр всегда ставила свои цели выше других, а Трисс, напротив, пыталась спасти всех.       Под тихое журчание воды, она вспоминает Новиград. Кажется, Трисс ещё ощущает запах сточных канав, по которым ей приходилось часто передвигаться. И договор с Королём Нищих, который пришёлся ей как раз кстати. Он был настоящим спасением для неё. И тот покошенный домик, в котором она часто скрывалась. А ведь она не ладила с хозяйкой дома. Это была сварливая женщина, со сложным характером. Трисс ей так и не заплатила. Геральт не позволил. У Трисс не было денег, и она готова была отдать своё колье, но Белый волк вмешался и заставил их отпустить Трисс просто так. К счастью, она спасала магов и должна была уехать в Ковир. Иначе пришлось бы попроситься к Лютику, в Шалфей и Розмарин. А этого она не хотела.       — А ты не думала, что освободившись от желания загаданного джинну, ты бы пожелала другой жизни? — поинтересовалась Трисс, отвлекаясь от собственных мыслей, которые возвращали её к поцелую. Голос совести не так просто заглушить.       — Думала. Оттого и попросила Геральта мне помочь разыскать джинна, чтобы он освободил нас, — Йеннифэр вздыхает.       — Да? И как всё прошло?       — Это было на Скеллиге, когда мы ещё разыскивали Цири. Мы и, правда, нашли джинна, освободили его на свой страх и риск, попросив взамен снять с нас чары предыдущего джинна. Отменить желание Геральта. Он выполнил нашу просьбу. Только вот ничего не изменилось. Оказалось, нас связывает не желание.       Трисс обратила свой взор к небу, где на бескрайнем голубом пространстве не было не единого облачка. Солнце достаточно высоко и его палящие лучи напитывали землю теплом. Она смотрела на небо и глубоко вздыхала, позволяя этой информации наполнить себя полностью. Значит, в тот вечер, когда она прибыла в Корво Бьянко, они уже не были связаны желанием. И то, что Геральт произносил, было его решением, его слова, подкреплённые собственными мыслями и желаниями. Он был свободен и волен в своих действиях.       И он выбрал Йеннифэр.       Прежде ей казалось, что в такие моменты должна присутствовать боль. Глубокая, острая и неприятная. Но её не было. Было лишь разочарование. Тихое. Внутреннее. И не слезинки. Видимо, время и правда притупляет чувства.       — Пойду, немного отдохну. Я буду у себя, — Трисс покидает подругу и направляется в свою комнату. Присев на кровать, она достаёт портрет Геральта и внимательно всматривается в него. На небольшом холсте был изображён Белый Волк, его могучие руки были скрещены на груди, он смотрел в сторону и улыбался. Милый портрет, выполненный в тёплых жёлтых тонах. Вздохнув, она провела пальчиками по его изображению, рассуждая о том, что она устала испытывать безответные чувства. Только как избавиться от них, она не знала. Даже у чародеев нет зелья, чтобы освободить другого от любви. Есть только приворотные зелья. Но таким низким способом она бы не воспользовалась. Никогда.       Детлафф вернулся в поместье Орианы под утро. Он блуждал по Боклеру, бывал за городом и общался со своими собратьями. Он пытался узнать у них, видели ли они что-либо или, быть может, знают. Но ни один вампир не знал ничего. Они были ведомы своими низменными желаниями, и окружающий мир их мало интересовал. К тому же, сейчас вампиры сторонятся города. Скоро начнётся рыцарский турнир, в Боклер уже потянулись рыцари со всех уголков Туссента и не только. А рыцари охотно вступали в бой с нечистью, чтобы снискать славу.       Он не думал о чародейке. Старался не задаваться вопросами, а просто устроить следующую встречу. Ведь она сама сказала, что в следующий раз она посчитает её за Предназначение. Его затягивала их игра, манила и интриговала. Каждый новый день как новая возможность уловить это видение, задержать в своих объятьях. Это то, чего ему так не хватало на протяжении пяти лет. А мысли о Геральте отходили на второй план, как и желание о возмездии. Всё стало бледнеть на фоне его новых эмоций.       Ориана отсутствовала, и она забрала готовую часть игрушек. Осталось не так много работы, и он решил потратить утренние часы на работу, а позже возвратится Ориана и поделится с ним новостями. Наверняка ей удалось узнать хоть что-нибудь. Хотя бы мысли княгини на этот счёт. Правда, он был уверен, что она считает главным злодеем его, и только его. Теперь, чтобы ни произошло в Боклере, да и в Туссенте, всё будет списано на кровавую бестию, которая не даёт покоя всем вокруг.       Детлафф ушёл в работу, и спустя некоторое время к нему пожаловала слуга. Она предупредила о госте, который просил именно его внимания. Детлафф догадывался, кто прибыл. Раз слуга впустил его, значит, гость знаком Ориане и имеет вход в поместье. И у него есть ворон. Его друг. Регис.       Отложив работу в сторону, он направляется следом за слугой, который провёл его в гостиную, где на мягком диване восседал его друг. Он не ошибся в своих догадках, и как только они остались одни, Детлафф подошёл и опустился рядом с ним.       — Когда я вернулся в Боклер, то старался быть подальше от тебя. Не хотел тревожить тебе душу. Но ты нашёл меня сам. И вот, ты снова пришёл. Я так полагаю, тебя интересует, убил ли я того чародея? — тишина и опущенный взгляд вампира свидетельствовал о его правоте. — Нет, я не убивал. Он ничего мне не сделал.       — Детлафф, ты должен понимать, что после тех событий, первый под подозрением — ты. Тем более, ты желал возвращения Геральта. Но я рад, что в этот раз ты не виноват. Как и то, что у меня есть возможность тебя увидеть. Послушай, так ли необходимо тебе возмездие? Время идёт вперёд. Всё в прошлом, Боклер залечивает раны. Анариетта не успокоится, даже если ей принесут твою голову. Она свято верила в сестру и не видела её истинного лица.       — Меня мало интересует удовлетворённость княгини. Как и то, что будет с этим городом. Сейчас мои мысли заняты другим.       — Чем же?       — Ты хорошо знаешь Геральта. А Йеннифэр? Расскажи мне о ней.       — Нет, Детлафф! — Регис заметно занервничал. Он поднялся и начал расхаживать по залу. — Что ты задумал? Ты не представляешь, с каким огнём играешь. Геральт уничтожит тебя. Собственноручно!       — Ей ничего не угрожает. От меня… — он замер и тихо добавил. — Пока.       — Тогда зачем тебе знать о ней?       — Регис, когда-то ты доверял мне. Я прошу просто дать мне информацию. Не более того, — Детлафф наблюдает за другом, который выглядел обеспокоенным.       — Я доверял тебе… — голос Региса приглушённый. Он останавливается, его пронзительный взгляд заставляет Детлаффа вздрогнуть. Он пожалел о сказанном. — Геральт любит её и их связь нерушима. Они через многое прошли, у них есть приёмная дочь. Йеннифэр очень талантливая чародейка, сильная. Большего я не скажу.       — Мне этого достаточно. А что по делу убийства? Что ты слышал, что сразу подумал обо мне?       — Охотник предполагает, что убийца — вампир. И он занят поисками. Другое дело, княгиня. Она всех уверяет в твоей причастности. Надеюсь, у Орианы больше новостей. Кстати, а где она?       — Мне не известно.       Трисс отдыхала на кровати и листала книгу. Рядом лежал портрет Геральта, а в руке был бокал с красным вином. Белый волк. Её любимый напиток с некоторых пор. И наслаждаясь его терпким вкусом и сладким ароматом, она старалась вчитываться в строки, но мысли блуждали далеко. Она была не здесь. И в её сознании будто боролись две личности, одна занимала её мысли Геральтом, другая — незнакомцем. А подправленные вином картины в сознании становились красочными, яркими и более эмоциональными. Она вспоминала последние слова Геральта, затем незнакомца. Всё это казалось таким сложным, что она снова приходила к единственному возможному выходу для себя — уехать поскорее из Туссента. Возвратиться в Ковир, в свой родной дом, снова быть советницей при короле, участвовать в событиях, которые до боли знакомы.       До неё доносится звук топота копыт. Она откладывает книгу и тут же прячет потрет. Сердце начинает неистово трепетать, а в душе зарождается страх. Вдруг там Геральт? Она подходит к зеркальцу и поправляет прядь волос, а затем слышит знакомый голос, который позволяет ей выдохнуть.       Это был Лютик.       И он хотел увидеть Трисс.       Она спускается по лестнице и выходит во двор. Жар дневного солнца спал, и в городе наступала приятная прохлада. Трисс глубоко вдыхала свежий воздух и обняла друга.       — Как хорошо, что ты именно в поместье. Есть разговор, — произносит он.       — Я вас покидаю, — усмехается Йеннифэр, которая прежде встретила его, и возвращается внутрь дома, а Лютик и Трисс подходят к ограде и смотрят на огромное поле виноградника.       — Я тебя внимательно слушаю, Лютик.       — Мне пора уезжать и я хотел бы покинуть Анариетту завтра с рассветом. Изначально у нас была такая договорённость, что я побуду всего один-два дня. Но никто же не знал, что тут начнутся такие дела. Она не хочет меня отпускать. И я бы остался, но, боюсь, Присцилле это не понравится. Ты же знаешь, путь предстоит неблизкий. К тому же, Геральт там недалеко. Быть может, мне удастся убедить его вернуться в Туссент пораньше.       — Деметей плохо справляется?       — Ему никто не доверяет. И даже Анариетта, которая о нём не наслышана. А Геральта она хотя бы знает. К тому же это его долг. Он обязан уже довести эту историю до конца. Сегодня я уговорил княгиню пригласить тебя на ужин. Поэтому я хочу, чтобы ты её увлекла разговором и смягчила новость о моём отбытии.       — О, Лютик. Боюсь, никто не смягчит её в данной ситуации, — Трисс рассмеялась.       — Это, конечно, приятно. Но мне не хотелось бы убегать…       — Посмотрим по ситуации. Подожди меня здесь, нужно сменить наряд.       Детлафф наблюдал, как дневной зной исчезает, а город наполняет приятная прохлада. Он проводил Региса, как только возвратилась Ориана. Она не принесла никаких новых новостей, кроме тех, что Анна-Генриетта забрала оставшихся офирцев во дворец, предполагая, что там они в безопасности. Он в этом сомневался. Дворец не защитил её в ту ночь. Он никого не защитил. Нет преград вампиру, возжелавшему испить свежей крови.       — Ты мне очень помог. Дети обрадовались игрушкам. Завтра я привезу тебе новую партию, — она выпивала кровь из бокала и смотрела на видную часть своих владений, на внутренний двор. Её слуги трудились над уборкой, а они вновь были над ними, на верхнем этаже. Вечерние лучи окутывали Ориану и придавали её строгому и чопорному облику тёплые тона. В такие минуты она казалась иной.       — Зачем тебе этот приют? Я никогда прежде не задавался этим вопросом. И эта кровь…       — Есть вопросы, на которые лучше никому не знать ответа. Так ли нужна тебе правда, Детлафф? У каждого из нас свои тайны, — покончив с кровью, она наблюдает за своими слугами. Холодная и жестокая.       Ничего более не добавив, она покидает его. Стоит ли ему копаться в этом вопросе? Нет, не стоит. Всё, о чём он думал сейчас, что он желает покончить с игрушками и прогуляться ночью по Боклеру. Быть может, вновь провести время со своими собратьями. Так ему будет лучше сосредоточиться на своих мыслях и на том, как лучше организовать встречу с Йеннифэр, чтобы она восприняла её за Предназначение.       Столовая была средних размеров для столь большого княжеского дворца. Стены украшали огромные картины в золотистой оправе со всеми представителями знатного рода. Все эти великие люди будто бы смотрели на присутствующих свысока.       К удивлению Трисс гостей прибыло много, несмотря на позднее время. Лютик сидел рядом с княгиней, по правую руку от неё, по левую находилась Вивиенна. Трисс уделили место в конце стола, рядом с дорогим княгине знахарем, имя которого было Вукол. Он был родом со Скеллиге и прибыл в Туссент три года назад, путешествуя по миру. Тут он и остался, так ему понравилось местное вино. Это был пожилой мужчина, с седой бородой и большим животом. Под маленькими глазами вырисовывались морщины, говорил он негромко, редко. С Трисс они легко нашли общий язык. Она смогла узнать, что он отличный травник, предпочитает больше целебную магию, чем иную, разрушительную. Однажды он мечтал увидеть белого кита, и ему это удалось. Много лет он потратил на его поиски, а затем, когда его цель исполнилась, он решил увидеть мир. Так он и оказался в этих краях. А позже Анна-Генриетта, он её заботливо называл Лисочкой, уговорила стать его её личным знахарем.       Стол ломился от угощений. Любой, даже самый искусный гурман смог подобрать бы себе блюдо для души. Не было повторений. Всё в единичном экземпляре и в больших посудинах. Обильные, жирные блюда, лёгкие, насыщенные салаты, сладкие и экзотические фрукты, напитки на любой вкус. Всё это настолько величественно, что всего бы этого хватило, чтобы накормить весь Туссент.       Последним к ужину прибыл Деметей. Для Трисс было новостью узнать, что он входит в число лиц, которым дозволялось есть с княгиней. Она уже сомневалась в словах Лютика о недоверии Анны-Генриетты.       Он был мрачен и спокоен. Отвесив поклон, он направился на своё место, которое волею случая, было напротив Трисс. Она тут же ощутила его взгляд на себе и напряжение, которое повисло в воздухе.       — Как хорошо, что вы прибыли. Есть ли какие-нибудь новости? — спрашивает Анна-Генриетта приступая к супу, который ей подала слуга.       — Пока мне мало что удалось узнать. По одному убитому сложно судить, что это дело рук бестии. Им мог увлечься и другой вампир. К примеру альп или брукса. Быть может, тот маг купился на чары этих вампиров, ведь они представляют из себя женщин. Это бы объяснило то, что боя не было. К тому же альп умеет усыплять свою жертву. В округе никто никого не видел. Никто ничего не слышал. А в доме нет никаких следов, — отвечает Мангуст.       — Обычному взгляду не увидеть следы оставленные другими существами, — голос Лютика весёлый. — Этим ведьмаки и отличаются.       — Ну и где этот ваш ведьмак? Помнится, он не выполнил свой долг. К тому же я тоже могу видеть подобные следы. Но их там не было. Существо покинуло комнату через окно. Второй этаж, это даже человеку под силу, не говоря о вампирах, — спокойно ответил Деметей и приступил к ужину.       — Мне не интересны эти словесные баталии. Мне нужны результаты. Неужели для того, чтобы вы действовали нам нужна ещё одна жертва? — голос Анариетты стал ледяным. Все замерли. Повисла мёртвая тишина, взгляд многих обратился к Мангусту. Тот не подал вида, что его что-то задело. Он отложил ложку, спокойно обмакнул губы салфеткой и посмотрел на княгиню.       — Я могу начать истреблять любого вампира, который встретится мне на пути. Но это вас не устроит, верно? Сегодня, например, я зарубил одного катакана, а перед ужином обезглавил экимму. Но я не думал, что вас будут интересовать такие подробности. Они не разговаривают с охотниками. Что касается трупа, то там были явные отметки зубов и тело было без крови. Вампир. Низшие вампиры, коими являются альп и брукса, относятся больше к переходной стадии, однако если они нападают, то редко преследуют за этим умышленную цель. Они ведомы инстинктами. Что касается высших вампиров, вот они умеют размышлять. Уверяю вас, ваше высочество, вы даже не представляете, сколько вампиров вас окружает, а сколько людей скрывают свою истинную личину. Судить о причастности высшего вампира по одному только убийству, по крайней мере, глупо. Это мог быть частный случай. Вполне возможно, подобное не повторится.       — Я наняла вас не для разглагольствования. Мне нужна голова бестии! — Анна-Генриетта заметно повысила голос и тут же глубоко вздохнула.       — Она у вас будет. Я разыскиваю его. Уверяю вас, работа идёт полным ходом.       И снова тягучая пауза. Все лишь наблюдали за княгиней и Мангустом, они были в центре всеобщего внимания и каждый гадал, чем же закончится их разговор. Но, к огромному удивлению многих, Анна-Генриетта ничего не ответила. Осмотрев присутствующих, она продолжила есть, будто бы ничего не было. За нею последовал Деметей, и только потом уже остальные.       — Лисочка, порой, бывает вспыльчивой. Она нетерпелива, — приглушённо замечает Трисс Вукол. Помимо них Вивиенна начинает беседу с гостями о насущных вопросах, поэтому разговор двух чародеев терялся в общем потоке шума.       — Она потеряла сестру. Наверное, ей очень непросто, — мягко отвечает чародейка.       — Да что там… — к ним подходит слуга, тощий и высокий юноша. Он держал в руках бутылку с вином. — О, да, налейте мне, пожалуйста, — Вукол протянул свой бокал.       — А можно и мне? — уточняет Трисс.       — Прошу прощения, закончилось, — виновато отвечает слуга. — Пойду, принесу вам другое, — он покидает их.       — Знаешь, она была так разбита, что спряталась в сказке, — отпив немного вина, сообщает знахарь. — Это было за год до моего приезда.       — В какой такой сказке?       — У сестёр была книга — Страна тысячи сказок, это иллюзорный мир, созданный одним чародеем, Артуриусом Виго. Мир, умещавшийся внутри одной книги. Целый, огромный, волшебный. Чародей поселил в нём множество персонажей из разных сказок, только вот со временем этот мир был заброшен и персонажи стали жить своей жизнью. Она ушла туда, только возвратиться не могла. И тогда за ней отправился Белый волк. Он вытащил её из этого мира и, благодаря этому она снизошла к нему. Нет, она по-прежнему винит его во всём. Но терпит.       — Никогда не слышала о такой магии! Я хочу взглянуть на эту книгу, вы позволите? — Трисс была увлечена рассказом чародея. Тот, допив вино, одарил девушку улыбкой.       — После ужина я вам всё покажу. Почему бы и нет? Это будет увлекательно. Только её нельзя читать. Иначе придётся отправить за вами Деметея. А отвлекать его от дел не хотелось бы.       — Думаю, там вопрос всего пяти минут, — вмешивается Деметей и Трисс вздрагивает. — Я вас так напугал? Почему же?       — Вам показалось, — ответила чародейка.       Ужин был скоро окончен, и княгиня направилась в тронный зал со своей свитой. Деметей покинул их, сославшись на усталость, а Трисс отпросилась уйти со знахарем к нему в кабинет, который был совмещён с его спальней и отделялся лишь небольшой стеной. В просторном кабинете горели свечи, на дубовом столе лежали книги, его гримуар, и особенно выделялась книжка с голубым переплётом. Вукол передал ей книгу, подкрепляя рассказами о величии магии, которая была вложена в это произведение. Он восхищался его создателем, однако голос его был сонный.       — День выдался трудный. Я, пожалуй, покину вас, моя дорогая, — Вукол склонил голову. — Вы можете не уходить, тут нет секретных документов. Одни лишь дневники по целебной магии… — проворно зевнув, он покинул кабинет, а Трисс с неким любопытством осматривала книгу. Раскрыв её, она просматривала страницы, стараясь не читать её, хотя любопытство пыталось возобладать над её разумом. Но не в этот раз.       Отложив книгу, она хотела уйти, но услышала странный звук. Ей показалось, будто в комнате заскрипело окно. И разумно было бы уйти, решив, что это Вукол раскрывает его. Но некоторое время назад она слышала, как он лёг. Внутренняя уверенность заставила её покинуть кабинет и вбежать в комнату. Она не ошиблась. В темноте, она увидела силуэт в плаще, который склонялся над знахарем. Её охватил ужас, и она тут же бросила в него заряд телекинеза. Существо обратилось к ней. В темноте она видела лишь кровавые клыки и огромных размеров белые когти. Страх сковал чародейку, когда существо зашипело и мгновенно бросилось к ней. Она сумела поставить щит, ощутив удар когтей по нему.       — Стража! — крикнула она, в надежде отвлечь бестию, чтобы нанести очередной удар. — Стража!       Существо взглянуло на дверь и бросилось к окну. Она следом пустила в него огненный шар, который успел задеть его плечо. Бестия, издавая вопль, падала камнем вниз. Она бросилась к окну, заметив, как существо, взглянув на неё, тут же скрылось в темноту. В комнате показались обеспокоенные стражники, а Трисс бросилась к Вуколу. Двумя пальцами она блуждала по его шее, пока не нащупала нитевидный пульс. Выдохнув, она взглянула на перепуганных стражников.       — Сообщите Анне-Генриетте о нападении бестии. Срочно! — приказала она и они, последовав её словам, тут же скрылись. И в тишине Трисс ощутила волнение. Отогнав навязчивый страх, она принялась исцелять знахаря, не жалея собственных сил. Княгиня со стражей и Лютиком прибыли достаточно скоро. Они принесли множество свечей и озарили комнату, исполненные чувствами переживаний и волнений.       — Кто это был, ты видела? — спрашивала Анна-Генриетта, расхаживая по комнате. — Как он выглядел?       — Существо. Огромное. Уродливое. С когтями, — обрывисто говорила Трисс, продолжая исцелять чародея.       — Трисс, ты как? — мягко интересуется Лютик.       — В порядке. Я его ранила.       — Так, срочно разыскать Деметея! Немедля! Привести его сюда! — приказала княгиня. Некоторая часть стражи покинула комнату, остальные остались её охранять. — Что с Вуколом?       — Всё будет хорошо, — уверила её чародейка. — Он спит, будто бы под действием сонного зелья, — глубоко вздохнув, Трисс опустилась на стул. К ней подошёл юноша, держа на подносе бокал с вином.       — Выпейте. Я приказала подать вам сангреаль. Вы такое пережили. Вам нужно перевести дух, — княгиня подошла к окну и внимательно осмотрела его.       Трисс приняла бокал и взглянула на юношу. Ей казалось, будто она его видела прежде. И лишь осушив бокал, она вспомнила, что он так и не подал ей вина на ужине. Юноша покинул их. Лютик присел рядом и сочувственно приобнял Трисс.       — Ты сможешь создать портал? — тихо поинтересовался он.       — Нет, я потратила много сил и энергии, — призналась чародейка.       — Тогда вы останетесь у нас, — голос княгини звучал уверенно и строго.       — Нет, точно нет! — Трисс поднялась, ощущая мороз по коже от одной мысли ночевать во дворце.       — Тогда я дам вам лошадь и сопровождение… — она не закончила фразу, заметив пришедшего Деметея. Он был холоден и спокоен, как всегда.       — Мне уже доложили о нападении. Полагаю, вы правы. Дело в бестии, он решил взяться за старое. Я осмотрюсь, вы позволите? — он прошёл вглубь комнаты и приступил к работе.       — Да, а после, как закончите, то сопроводите Трисс Меригольд в Корво Бьянко. Так мне будет гораздо спокойнее, если вы будете рядом с ней, — приказала княгиня. Никто не сопротивлялся, даже Трисс, в душе которой возросло напряжение. Её пугала мысль о ночной прогулке с Деметеем. Но это куда лучше, чем ночь во дворце.       Отдав приказ страже охранять Вукола, княгиня удалилась. Лютик виновато мотнул головой и тоже ушёл. Деметей недолго осматривал комнату.       — Всё те же признаки. С утра я осмотрю местность под окном, наверняка там будут следы. Говорят, вы его ранили, значит, пока он будет восстанавливаться. Но вот теперь вы под прицелом. Вы помешали ему. Так что будьте осторожней, — ответил Деметей и они покинули комнату, а позже дворец. Трисс стала ощущать неприятное головокружение.       — Я хочу поскорее добраться в поместье… — устало бросила она, когда забиралась на лошадь.       — Не будем медлить… — Деметей пришпорил коня, и они миновали мост. Трисс становилось хуже, в глазах двоилось, голова кружилась. Она плохо видела, куда они держат путь и не могла сориентироваться.       — Что… что происходит? — спрашивала она.       — Тихо… — голос Деметея двоился и они остановились. — За нами кто-то…кто-то… Будьте здесь! — приказал он и скрылся. Трисс пыталась осмотреться, но услышала лишь шипение. Лошадь встала на дыбы и Трисс попросту не смогла удержаться, упав на прохладную землю. Удар был болезненным. С трудом поднявшись, она пыталась осмотреться, крутясь по сторонам. Но она плохо видела, голова кружилась, звуки двоились. Она бросилась неуклюже бежать и ударилась о стену здания. Она успела лишь ощутить, что её схватила чья-то рука.       — Кто тут у нас? — шипел неприятный голос. Трисс пыталась сообразить какое-нибудь заклинание, но не выходило. Она теряла контроль, сознание будто бы покидало её. Отдалённо она почувствовала, как некто провёл языком по её шее.       — Не трогать! — раздался громкий голос.       Детлафф закончил работу над игрушками поздней ночью. Отдав их Ориане, он пребывал в неплохом расположении духа. В процессе работы к нему пришла одна идея, как устроить встречу с Йеннифэр. И как разговорить её, и как украсть ещё один поцелуй. Всё это будоражило его мысли и поднимало дух. Впервые он пребывал в таком увлечённом настроении. Он ощущал, что вновь пробует на вкус жизнь и эти чувства, давние, забытые, нравились ему и одновременно пугали. Нравились тем, что пробуждали. Пугали тем, что отклоняли от выбранного плана. А он привык всё доводить до конца.       Покидая поместье Орианы, он заметил, как скоро проскользнул альп перед ним. И он устремился за ним, зная, что альпы так двигаются в поиске жертвы. И он не прогадал, заметив, как ловко она схватила путницу. Только подобравшись ближе, он ощутил прилив злости. Это была чародейка. Четырнадцатая с Холма. Которую никто из вампиров не мог трогать. Он тут же приказал альпу отступить.       — Не сметь! — добавил он.       — Её кровь… — шипел голодный альп, смотря на чародейку с неподдельным голодом. Опасная хищница. Детлафф мгновенно принял звериный лик.       — Я сказал, отойди, — его голос был грубым и альп покорно уступил ему женщину.       Недовольно шипя, она покинула их, а Детлафф тут же схватил, упавшую ему на руки чародейку. Она была такой беспомощной, такой хрупкой. Он взял её на руки и направился в поместье.       — Неудачное ты выбрала время для прогулок. Да ещё и в таком состоянии. Неужели альп тебя так усыпил? — спрашивал он. Видно было, что чародейка боролась со сном всеми силами.       — Деметей пропал… ищет меня… — говорила она бессвязно. — Ты… следишь за мной?.. Бестия убийца…       — Я не следил, — строго ответил Детлафф и отнёс её к себе в комнату. — Тебе повезло, что я оказался рядом.       — Ты ли моё Предназначенье? — она смеялась, укутываясь в одеяло. — Мы снова встретились. Значит… Предназначение, — прошептала она и погрузилась в сон. Её внутренняя борьба окончена. Она уснула.       Детлафф опустился рядом. И, правда, он с таким трудом продумывал им встречу, а она произошла так легко. Волею случая. Будто бы их действительно вело Предназначение. Но её слова насторожили его. Она чётко произнесла, что бестия убийца. Видела ли она что-то подозрительное? Это осталось загадкой. Как она пробудится, он её обязательно расспросит.       — Детлафф… — в комнату буквально вбежала обеспокоенная Ориана.       — Что случилось? — отвлёкся он, заметив, как её холодный взгляд опустился на кровать. Но она не задала ни единого вопроса. За это он её особенно ценил.       — Ты должен это увидеть. Регис уже ждёт нас, идём…       Они покидают комнату.