***
Сокджин, нахмурившись, разглядывает аккуратный красивый двухэтажный домик, огороженный невысоким каменным забором, к которому его приводит Шуга. Золотые цифры с номером дома на витых, немного готических на вид воротах призывно и важно поблескивают в свете уличных фонарей, которых очень уж много в этой части довольно презентабельного жилого района, заставленного почти одинаковыми в своей дороговизне и добротности частными домами. Сокджину с какой-то отстраненной тоской думается, что аренда жилья в этом месте, наверняка, стоит целое состояние. Хотя у Сон Аён и ее отца более чем достаточно сбережений, чтобы купить половину домов в этом районе. За забором, сквозь причудливый узор ворот, виден приличных размеров красивый сад с пышными кустами азалий и жасмина, любимыми цветами Аён, насколько Сокджин помнит, и маленький огородик чуть в стороне. Джин, приподнявшись на цыпочки, примечает в нем календулу, сонную траву и даже плюгавенький аконит. Сокджин не знает, как сейчас, но годы назад, когда он в последний раз виделся с Аён, она ненавидела садоводство всей душой, и что-то подсказывает Джину, что в этом плане ничего так и не изменилось, так что, скорее всего, за садом ухаживает кто-то другой. Кто-то, кто также не очень хорошо в этом деле разбирается. - И какой у нас план? – поворачивается он к Шуге, вопросительно поднимая брови, демон в ответ лишь поводит плечами. - Ты босс, тебе и решать. Сокджин чуть щурится, но парень выглядит совершенно невозмутимо, так что Джину ничего не остается, как тяжело вздохнуть и закусить губу, раздумывая. Ситуация, в которой они оказались, мягко говоря, очень щепетильная и ничего хорошего им не предвещает в любом случае. Ее никак не получится разрешить тихо и мирно. Однако, это совсем не тот случай, когда Сокджин может позволить себе ничего не делать. Он понимает, что в любом случае просто не сможет сейчас уйти и сделать вид, будто не знает, что именно происходит в этом доме, и не только потому что ему необходимо выполнить условия своей сделки с Шугой. Сокджин не ярый поборник справедливости, но, можно сказать, он отчасти гордится тем, что идет по жизни, делая вещи, которые считает правильными. И, конечно, Сокджин понимает, что у каждого свой субъективный взгляд на то, что можно назвать «правильным» и «неправильным», однако он также более чем уверен – то, что творит Сон Аён неправильно, с какой стороны на это ни посмотри. Как и закрывать на это глаза. - Аён всегда была упряма, - вздохнув, проговаривает Джин, задумчиво склоняя голову набок и скрещивая руки на груди. – Вряд ли она отпустит демона добровольно, только из-за того, что я ее попрошу. Идти к Соджуну или пытаться привлечь к этому внимание других магов бессмысленно, - медленно размышляет он вслух, чуть покачивая головой. - Соджун всегда сквозь пальцы смотрел на ее провинности, видимо, за годы это никак не изменилось. Сегодня утром он прислал людей на место инцидента убрать за ней, и так как он - Главный маг Сеула, ему будет легко замять это дело и похоронить так глубоко, что никто никогда и не вспомнит о нем. И большей части магов плевать, что там другие маги делают с демонами. Без обид, - спохватившись, бросает Джин демону, который никак не реагирует на эти слова. Действительно, кому как не ему знать, как именно волшебники относятся к его виду. - Тогда остается только забрать его силой, - вместо этого проговаривает невозмутимо Шуга. Он небрежно опирается спиной на каменную кладку забора, глубоко засунув руки в карманы, и будто бы лениво разглядывает Сокджина из-под белесой челки. Однако глаза его внимательно и сосредоточенно поблескивают, что выдает его серьезный настрой. Это немного, но успокаивает Сокджина, хорошо, что он не единственный, кто относится к этой ситуации серьезно. - Еще можно поторговаться, - немного неуверенно протягивает он, чуть поджимая губы. Шуга с сомнением хмыкает. - А у тебя есть что-то, что ты можешь ей предложить? – спрашивает он, вздернув темную бровь. – К тому же, она бросила пацана на съедение, чтобы заполучить этого демона, сомневаюсь, что она так просто расстанется с таким лакомым кусочком. Все-таки демон 6 порядка не каждый день на дороге валяется. Вряд ли в ближайшее время она сможет еще раз провернуть подобный мощный фокус, который разыграла сегодня, - он молчит несколько мгновений, а затем все-таки добавляет, совершенно неожиданно недовольно надувая губы: - И все эти разговоры… Так долго и утомительно. - Решить проблему разговором утомительнее, чем набить морду? – немного удивляется Сокджин, на что Шуга отрывисто, но уверенно кивает. - В этом случае да. Сокджин невольно изумленно усмехается, когда слышит немного капризные и ворчливые нотки в голосе демона. И он не знает, почему ему это кажется забавным, хотя обычно подобные фразы настораживают его, но с губ Джина вдруг срывается несколько рваных смешков, а он сам чувствует, как напряжение уже не так сильно и удушающее сдавливает его плечи, как мгновение назад. Весь этот отвратительный день, который продолжает становиться все хуже и хуже, Сокджина не отпускало дурное предчувствие, но сейчас, когда, казалось бы, тревога как никогда яростно должна сжимать его сердце, Джину приходит в голову, что он действительно рад. Рад, что ему не придется проходить через все это в одиночку. Встречаться с отголосками собственного прошлого всегда не просто, и меньше всего на свете Джину хотелось бы делать это при подобных отвратительных обстоятельствах, меньше всего ему хотелось бы разочаровываться еще в ком-то, кто прежде занимал не последнее место в его жизни, причем разочаровываться именно таким образом. Но ему придется через это пройти, и Сокджин знает, что это будет больно и тяжело, и, возможно, если бы сейчас он был один, у него могло и не хватить смелости на то, чтобы зайти в этот дом. Он не раз сталкивался с такими ситуациями, но к подобному просто нельзя привыкнуть. Сколько ни убеждай себя в обратном, невозможно привыкнуть к тому, что некоторые люди перестают быть теми, кого ты знаешь. Это всегда ощущается, как удар под дых - совершенно сбивает с толку и лишает дыхания. - Хорошо, давай так: сначала я попробую ее уговорить, но, если ничего не выйдет, я дам тебе сигнал, что можно действовать. Только без убийств, - Сокджин глубоко вздыхает и предупреждающе поднимает палец в воздух, пристально глядя на демона, чтобы точно убедиться, что тот понял и принял во внимание его слова. – Я не могу сесть в тюрьму, пусть мое лицо и убийственно красиво, - максимально серьезно добавляет Джин, выразительно обводя рукой свое лицо для наглядности. Шуга смеряет его совершенно не впечатленным взглядом, которым при желании, наверняка, можно замораживать до смерти. - Джин, эта шутка изначально была мертва, - со скукой в голосе протягивает он, чуть приподнимая темную бровь. Сокджин пораженно давится воздухом от неожиданности и несколько мгновений только и может, что пялиться на демона расширившимися и изумленными глазами. - Это был каламбур? Это же был каламбур, Шуга? Мне же не показалось? – взвизгивает он с искренним восторгом в голосе, ощущая как воодушевление и совершенно детская радость разливаются теплом по его венам. Демон равнодушно поводит плечами, демонстративно отводя взгляд. - Не понимаю о чем ты. - Это точно был каламбур! Я знал, что в тебе есть эта искра, ты просто очень хорошо ее прячешь, - широко улыбаясь, качает головой Сокджин. - Ты же в курсе, что странный, да? – спрашивает Шуга, выгибая бровь. И каким бы бесстрастным ни оставалось его лицо, Сокджин отчетливо видит смешливые огоньки в глазах демона, поэтому только шире улыбается в ответ. - Йа! Не странный, а уникальный. Употребляй верные определения, когда хочешь похвалить кого-то, Шуга-ши, - гордо вскинув голову, произносит Джин невозмутимо, невольно улыбаясь краем губ. Шуга только хмыкает на это и устало качает головой, после чего одним плавным движением отталкивается от забора и широким шагом проходит к воротам резиденции Сон Аён. Сокджин моргает, немного сбитый с толку этим неожиданным движением, и поспешно разворачивается, чтобы догнать демона. Видимо, у этого странного парня есть дурная привычка уходить прямо посреди разговора, не беспокоясь о чувствах своих собеседников. И Сокджин может и посчитал бы это невежливым, но он, честно говоря, очень сомневается, что среди демонов в ходу уроки этикета и мастер-классы по усвоению элементарных межличностных взаимодействий, поэтому Джин благосклонно решает не акцентировать сейчас внимание на поведении Шуги. Демон, не дожидаясь его, невозмутимо нажимает на кнопку звонка рядом с электронной панелью домофона, и Сокджин невольно удивляется тому, что Шуга, кажется, действительно неплохо знаком с человеческим миром, раз без вопросов и заминок привычно пользуется такими вещами. Понятное дело, что это не высшая математика и нет ничего сложного в том, чтобы понять, как именно работает дверной звонок, однако демоны не насколько частые гости в человеческом мире, чтобы проникаться пониманием подобных обыденных вещей. Сокджин, конечно, не может говорить за всех демонов просто… это то, что он знает о них. К тому же, большая часть демонов воспринимает людей только в качестве источника пополнения сил, их не интересуют человеческий быт и изобретения. Сокджину хочется спросить Шугу, почему у него обращение с человеческой электроникой, кажется, не вызывает никаких проблем, но решает отложить этот разговор на потом, сейчас не самое лучшее время для выяснения вещей, которые Джин, по его мнению, обязан знать о своем будущем соседе и, грубо говоря, непосредственном партнере. А уровень овладения базовыми бытовыми навыками – очень важная информация, если вы собираетесь жить с кем-то, Сокджин более чем убежден в этом. - Здравствуйте, вам назначено? – раздается вышколенный, молодой голос, немного искаженный динамиками домофона. Видимо, Сон Аён использует этот дом также в качестве своего рабочего офиса, и у нее есть кто-то вроде секретаря или ассистента. Что ж, это более чем распространенная практика для волшебников, Сокджин, например, организовал свой магазинчик по тому же принципу. С практической точки зрении это очень удобно. Проще огородить защитными полями и оберегающими чарами одно конкретное место своего обитания, чем несколько, раскиданных в разных местах города. Честно говоря, это более чем энергозатратно для мага – иметь много недвижимости. Кстати, о полях. Сокджин пристальнее разглядывает сквозь витые прутья невысокий, солидный двухэтажный дом, оценивая внутренним взором установленные по периметру заклинания и защитные поля. Он хмыкает, когда перед его глазами разными оттенками малинового и алого начинают переливаться в воздухе охранные и защитные чары довольно высокого качества. Джин не может не признать – плетения очень даже изящные и красивые. Действительно, Аён стала гораздо искуснее, а ее заклинания сложнее, с тех пор, как Сокджин виделся с ней. Хотя это и неудивительно. Когда Сокджин видел ее в последний раз, она была подростком, конечно, Аён сильно изменилась с тех пор. - Это Мин-ши, я приходил на прием к Аён-ши примерно час назад. Я привел своего учителя, он хочет лично ознакомиться с предоставляемыми Аён-ши услугами, - отвечает Шуга без заминки, чуть склоняясь к домофону, чтобы его было лучше слышно. Лицо его остается совершенно невозмутимо, словно он и не нес сейчас совершеннейшую чушь. - О, Мин-ши! Сонсэнним ждет вас, проходите, - с явным узнаванием доброжелательно произносит мальчишеский голос из интеркома. Раздается противный писк, который заставляет Сокджина испуганно подпрыгнуть, и ворота рядом с ними громко щелкают, открываясь. - Мин-ши? – спрашивает Сокджин, следуя за демоном по выложенной плитами дорожке, протянувшейся через живописный дворик к крыльцу дома. - Ага. Я не стану называть свое демоническое имя магу, который держит демонов в рабстве. Есть подозрение, что это плохая идея, - невозмутимо отвечает Шуга, повернувшись лицом к Джину и продолжая идти спиной вперед. Губы его изгибает едва заметная усмешка, однако глаза холодно поблескивают. Сокджин понятливо кивает, действительно, было бы не очень разумно называть свое имя в подобном месте. - Я сказал, что у тебя проблемы с демоном, и ты попросил меня найти человека, который сможет их решить, - тем временем продолжает Шуга объяснять их легенду. - Она ответила, что за пару сотен тысяч поможет заточить демона и выкачать из него всю магическую энергию подчистую, а затем передать ее тебе, переместив предварительно в какой-нибудь артефакт или минерал. Сокджин чувствует, как удивленно расширяются его глаза, он поспешно моргает и немного растерянно смотрит на беловолосого. Сокджин не может точно ответить, почему его так удивляет, что Сон Аён делает нечто подобное не только для себя, но и для своих клиентов, что к ней на полном серьезе обращаются с такими просьбами. И, наверняка, этих людей не единицы. - Это же… убийство, - чуть хрипло и как-то совсем уж беспомощно произносит Джин, невольно останавливаясь на месте. Это не просто убийство, а убийство, поставленное на поток и являющееся частью бизнеса, но Сокджин не говорит этого, произнесение вслух некоторых вещей делает их более реальными и осязаемыми, а еще, что удивительно, более ужасными. - Судя по твоей реакции, ты и понятия не имеешь, насколько это частая практика, - спокойно говорит на это Шуга, также останавливаясь в нескольких шагах от Джина и внимательно разглядывая его своими темными, бездонными глазами, в которых сейчас не отражаются даже блики от ближайших фонарей и освещенных окон такого красивого снаружи дома Сон Аён. Сейчас у Джина мурашки бегут по коже от того, насколько нормальным и обычным кажется этот дом с этим своим светлым и приветливым фасадом и яркими кустарниками в саду. Сокджин судорожно выдыхает и поспешно закусывает губу. Он знал, что такие вещи происходят, но и не представлял, что они могут приобрести такие масштабы и что кто-то додумается построить на этом всю свою магическую практику. Сокджин уже десятилетия как не имеет ничего общего с магической общиной Сеула, но он и предположить не мог, что за такое короткое, по меркам волшебников, время некоторые вещи в ней могли так сильно измениться. - Знаешь, не только маг рискует жизнью во время вызова демона, - как-то отстраненно тянет Шуга, склоняя голову набок, его бледное лицо ничего не выражает в этот момент, или же Сокджин просто не в силах что-либо прочитать по нему. - С тобой что-то подобное случалось? – сам не понимая для чего, спрашивает Сокджин негромко, пытливо заглядывая в эти темные глаза. Шуга приподнимает брови, и на мгновение или чуть дольше его глаза загораются искренним удивлением и непониманием, но уже через секунду огни в них затухают, словно их и в помине не было, а лицо демона вновь принимает равнодушное и невозмутимое выражение. - Конечно, как и с каждым вторым демоном, что приходит в ваш мир, Сокджин, - отвечает он, чуть покачивая головой и хмыкая себе под нос. Это странный звук, горький и циничный. Он заставляет Сокджина зябко повести плечами в тщетной попытке стряхнуть ледяные и неприятные мурашки, прокатившиеся по его плечам и предплечьям. Сокджин чувствует, как неосознанно его пальцы сжимаются в кулаки, которые он поспешно засовывает в карманы своей толстовки. Этот тон, эти слова вызывают у него глухое недовольство и раздражение, заставляющие магию внутри Джина протестующе всколыхнуться. Сокджину не сразу удается утихомирить ее, потому что в действительности он более чем согласен с ней. Это неправильно. То, что Шуга так бесстрастно и равнодушно говорит о подобном, будто все это вовсе не зверство какое-то, а вполне себе обычное явление, будто он привык и свыкся с мыслью, что любой маг может просто взять и… - Тогда, зачем ты предложил мне контракт? Я не понимаю. Откуда у тебя уверенность, что я не такой же? Что я не сделаю с тобой ничего подобного? – хмурится Джин и поспешно облизывает пересохшие губы. Он чувствует, как чужая магия медленно просыпается в нем и опаляет жаром изнутри, и это как-то странно подхлестывает его собственный дар, который Сокджин только-только усмирил. Замечательно, просто замечательно, не хватало еще начать все крушить магией, только потому что Сокджин не может взять себя в руки. - А зачем ты согласился, Сокджин? Я тоже этого не понимаю. Тебе ведь не был нужен демон, и что-то мне подсказывает, что ничего не изменилось за эти пару часов, - склонив голову набок, проговаривает Шуга, внимательно глядя на мага. И, как и несколько часов назад, внутри пентаграммы, Сокджин ощущает себя непривычно парализованным под этим взглядом. Ему хочется сказать, что это вовсе не ответ на его вопрос, но его губы не двигаются. Возможно, потому что какая-то часть Джина не хочет знать ответ. Та самая, которая боится услышать, что, в глазах этого парня, Сокджин действительно ничем не отличается от Сон Аён и тех, кто разделяет ее взгляды. Когда молчание между ними растягивается на долгие минуты, демон тяжело вздыхает, разбивая эту настороженную и напряженную тишину, проводит рукой по своим белым волосам, откидывая челку со лба и открывая на мгновение густые темные брови, и отводит глаза в сторону. - Сейчас не время для таких разговоров, но скажем так… - он поспешно облизывает губы и продолжает: - Я решил рискнуть. - Рискнуть? – удивленно вопрошает Сокджин, сбитый с толку таким странным ответом, магия в нем также невольно заинтересованно замирает. Шуга вздыхает еще тяжелее, неловко поводит плечами и неохотно поясняет, чуть морща маленький носик: - Я решил поверить, что ты неплохой человек, Сокджин. Или хотя бы попытаться в это поверить. Сокджин растерянно открывает рот, а затем беспомощно закрывает, так и не подобрав нужных ему сейчас слов и не определившись с тем, что именно он хотел сказать. Что вообще можно на это ответить? Магия в нем резко будто сдувается и затихает, видимо, так же, как и он, теряясь, в отличие от сердца, которое начинает биться неровно и удивленно в его грудной клетке. И Джин не может точно сейчас вычленить все эмоции, что ощущает, но с уверенностью распознает что-то похожее на печаль и тепло, которое он чувствует, обычно когда тронут и польщен. Честно говоря… он никогда ничего подобного не слышал и не думал услышать от демона. Потому что… Сокджину никогда и в голову не приходило, что не только ему может быть страшно довериться, что не только он имеет отрицательный опыт в подобного рода отношениях. Лишь в это мгновение Джин понимает – он сам никогда, при закреплении контрактов с демонами, не относился к ним как к равноправным партнерам. Он всегда подсознательно ожидал от них подвоха и никогда не задумывался, что, возможно, другая сторона так же опасается его, как и он ее. Сокджин мог бы оправдаться тем, что так его воспитали, это те убеждения, что вбивают в головы всем юным магам, потому что они могут спасти жизнь неопытным волшебникам, слишком любопытным и амбициозным, чтобы держаться подальше от сложных и опасных ритуалов. Сокджин мог бы, вот только он уже давно не ученик и не мальчишка, он – взрослый человек, за плечами которого десятки и десятки человеческих лет, и у него давно должны быть в голове свои собственные представления об этом мире. В конце концов, кому как не Сокджину знать, насколько зашорена и ограничена магическая община в своих воззрениях и насколько губительно и удушающе может быть ее влияние. Маги верят, что правы во всем, но Сокджин ведь знает, что это не так. В таком случае, почему бы не предположить, что некоторые знания о демонах, которыми располагают волшебники, также не имеют ничего общего с действительностью? Шуга неловко кашляет в кулак, выдергивая Сокджина из его размышлений. Джин поспешно моргает и сосредотачивается на лице демона. - Шуга, - немного хрипло зовет он, и, дождавшись, когда демон выжидающе посмотрит на него, продолжает, стараясь звучать так уверенно и убедительно, насколько только может: - Я не хочу становиться очередным плохим человеком в твоей жизни. Я не могу обещать, что никогда не причиню тебе боли, потому что не умею видеть будущее, но… - Сокджин глубоко вздыхает, закусывает губу, ощущая, как горят от неловкости его уши. Это смущает - говорить подобное, но Джину кажется необходимым произнести это вслух. – Но я могу пообещать, что никогда не сделаю этого нарочно. Я никогда не наврежу тебе специально. И это правда. В жизни Сокджина было слишком много людей, которые, в конце концов, превратились в плохие воспоминания, которые оставили после себе рваные раны и глубокие шрамы в его душе. И Джин не хочет становиться для кого бы то ни было таким же печальным опытом, чьим-то шрамом, чьей-то болью, чьей-то незаживающей раной. Он не собирается обращаться с этим парнем плохо только потому что он - демон. Сокджин не хочет быть таким человеком. - Опасно давать такие обещания демону, Сокджин, - медленно произносит Шуга низким и немного задумчивым голосом, он пристально разглядывает Джина своими темными, таинственно поблескивающими глазами, словно пытаясь что-то отыскать в лице Сокджина. Сокджин сглатывает, нервно перекатывается с пятки на носок и криво усмехается краем губ. - Да, я знаю. Скажем так… Я решил рискнуть, - улыбается он, и когда темные глаза напротив медленно расширяются от изумления, он чувствует, как неосознанно его улыбка становится шире и ярче. Это забавно. Шуга, такой сбитый с толку и растерянный, оказывается действительно забавным зрелищем. Сокджин мысленно берет это себе на заметку.***
Внутри дом Сон Аён производит впечатление совершенно обычного небольшого коттеджика, коих много в обеспеченных районах Сеула. Очень опрятный и стильно обставленный на первый взгляд, и если бы не встретивший их на пороге ученик колдуньи, защитные чары, навязчиво витающие в воздухе, и знание того, что именно происходит в этих стенах, Сокджину это место вполне могло бы даже показаться домом, где живут обычные люди. Довольно уютным домом, даже несмотря на то, что его комнаты выглядят так, будто сошли со страниц каталога IKEA. Их с Шугой в уютной прихожей встречает молодой человек, кажется, он представился как Ёнджун, Сокджин не очень хорошо расслышал, больше запоминая необычную внешность паренька – пухлые и вздернутые на кошачий манер губы, лисьи забавно поблескивающие глаза и темно-синие крашенные волосы. Интересная внешность, Джин, определенно, запомнил бы этого парня, если бы встречался с ним прежде. Видимо, мальчишка был еще совсем мал, когда Сокджин был исключен из общины магов. Парнишка вежливо раскланивается перед ними и провожает в просторную гостиную, обставленную в приятных светлых тонах, которая, судя по всему, используется в качестве своеобразной приемной. Окна в ней широкие и высокие и занимают почти всю стену, сейчас из-за позднего времени суток они зашторены плотными кремового цвета шторами, но Сокджин с легкостью может вообразить, как вся эта комната утопает в солнечном свете в особенно ясные дни. Середину гостиной занимают два бежевых дивана, образующие вместе букву «г», и повернутое к ним массивное белое кресло, между ними примостился стеклянный кофейный столик с пышным зеленым растением на нем. В задней части комнаты Сокджин примечает успокаивающе потрескивающий электрический камин и книжный шкаф, заставленный книгами только наполовину, остальное место на его полках занимают статуэтки и прочие безобидные, на первый взгляд, безделушки. Сокджин, осмотрев помещение внутренним взором, сразу замечает около пяти защитных заклинаний по всему периметру комнаты и следящие чары на нескольких фигурках. Странно было бы не наткнуться на ворох охранных заклятий в доме волшебника. Сокджин, честно говоря, больше насторожился, если бы не нашел ни одного. Пока Сокджин тщательно изучает пространство вокруг себя, Шуга невозмутимо усаживается на один из диванов на тот, с которого он спокойно может следить за входом, что он и делает, правда, вполне себе ненавязчиво. Сокджин, все еще ощущая, как настороженно всколыхивается в нем магия, недовольная такой концентрацией чужой, почти что незнакомой магии в воздухе, поспешно устраивается на соседнем диване и сцепляет вместе пальцы. Ёнджун взмахом руки материализует на кофейном столике перед ними две дымящиеся чашки, одну с кофе, другую с чаем и заверяет, что его наставница скоро явится к ним. Он предельно вежливо кланяется, смеряет напоследок Сокджина полным любопытства взглядом, видимо, клиенты-маги редко захаживают к Аён лично, и выходит из комнаты, профессионально дружелюбно улыбаясь. Шуга берет в руки одну из чашек, кажется, его совершенно не заботит, насколько она горячая, он с подозрением принюхивается к кофе в ней, но, подумав мгновение, все-таки делает небольшой, осторожный глоток. Черты лица его тут же разглаживаются, и он довольно улыбается самым краешком губ, после того, как сглатывает. Видимо, ему действительно нравится кофе, потому что это первый раз, когда Джин замечает на лице демона такое мягкое выражение. Сокджин невольно чуть усмехается и делает себе мысленную пометку купить домой хорошую кофемашину. Он даже не одергивает себя, когда эта мысль приходит ему в голову. Раз уж им действительно придется жить вместе, было бы неплохо постараться сделать их сосуществование комфортным для них обоих. Джин очень надеется, что Шуга придерживается того же мнения, иначе их совместная жизнь просто обречена на провал. У Сокджина не так уж и много вещей, которые он ценил бы больше собственного комфорта, так что им с Шугой действительно лучше поладить в этом плане. Сокджин сразу ощущает, в какой именно момент Сон Аён входит в комнату, и не столько даже из-за ее ауры, сколько из-за довольно дорогого аромата парфюма. Джин не может не подумать про себя, что если бы сейчас здесь был Чонгук, оборотень просто завыл бы в голос от такого резкого запаха, хотя, если так подумать, из-за аконита, растущего в огороде, он все равно не смог бы пересечь порог дома. Сокджин медленно поворачивается к хозяйке этой резиденции, молодой девушке, которой на вид не больше двадцати-двадцати трех лет. Примерно такой Сокджин ее и запомнил, правда, тогда Аён еще не наносила настолько яркий макияж, а ее большие светло-карие глаза все еще светились веселыми и немного наивными искорками. Которых сейчас, конечно же, нет. Сейчас на ней строгая, длинная, обтягивающая юбка серого цвета и воздушная красная блуза с длинными рукавами, которая хорошо гармонирует с ее черными, прямыми волосами и темно-алой помадой на пухлых губах. Сейчас ее глаза подернуты равнодушной и холодной дымкой, которая делает их почти незнакомыми для Сокджина. Аён не просто выглядит молодо, по меркам магов она совсем еще ребенок. Сокджин буквально видел, как она росла. Имея за плечами не больше четырех десятков человеческих лет, довольно рискованно для мага открывать свое дело. Конкуренция в магической среде крайне высока и необходимо обладать поистине экстраординарными способностями, чтобы твоими услугами стали пользоваться, когда у тебя так мало опыта. Джин знает, что у Аён таких способностей никогда не было. Так что неудивительно, что она предпочла начать выкачивать силы из сторонних источников, чтобы поднять свой бизнес, вместо того, чтобы развиваться самостоятельно еще десятилетия. И неудивительно, что теперь просто для того, чтобы удерживать на плаву свое дело, ей приходится забирать все больше и больше энергии из других. Судя по дому Аён и наличию собственного ученика в таком юном возрасте, она вполне себе процветает в настоящий момент. И осознание этого факта заставляет Сокджина болезненно поморщиться. Колдунья вежливо здоровается с Шугой, улыбаясь ему темно-красными по-капризному изогнутыми губами, но, затем переводит взгляд на Сокджина, и улыбка ее медленно меркнет. На лице ее на мгновение отражается растерянность и искреннее изумление, но вскоре девушка берет себя в руки, и выражение ее становится холодным и замкнутым, ровные темные брови хмурятся, а большие глаза подозрительно и настороженно сужаются. Она замирает на месте посреди комнаты, поджимает губы, но все же отмирает, элегантно проходит к единственному в комнате креслу и опускается на него. Сокджин замечает как нервно подрагивают ее длинные пальцы, которые она поспешно переплетает вместе, чтобы скрыть это мимолетное проявление слабости. - Мне не сказали, что именно ты придешь сегодня со мной увидеться, Сокджин-оппа, - проговаривает она, складывая руки на коленях и кидая на Шугу, который невозмутимо продолжает попивать свой кофе, пронзительный взгляд, который тот спокойно игнорирует. Сокджин негромко усмехается и небрежно взмахивает рукой, автоматически переключаясь в режим светского мага. Все-таки есть привычки, которые невозможно в себе пересилить даже спустя многие годы, и это одна из таких. Нельзя просто взять и разучиться вести витиеватые и завуалировано ядовитые речи, если ты прожил большую часть своей жизни, курсируя в «высших» кругах магического сообщества. Это навык, который намертво отпечатывается на подкорке. - Я не собирался афишировать свой визит, так что не вини Мин-ши, Аён-а. Он просто занимался поисками того, кто был мне нужен, не более. Колдунья настороженно смотрит на него и немного нервно закусывает губу. Она не верит ему, конечно же, нет, но все равно невольно сомневается, наверняка, потому что хорошо помнит, насколько непредсказуемым порой Сокджин может быть. Джин спокойно ждет, отпивает, без сомнения, дорогой чай из своей чашки, ничего больше не поясняя. Аён никогда не отличалась особым терпением, и да, люди сильно меняются со временем, но в них остаются отдельные, определяющие их черты, так что Сокджин не удивляется, когда вскоре тишину прерывает ее осторожный голос: - То о чем мы говорили с Мин-ши… - начинает волшебница, но запинается на середине и замолкает. У нее уходит несколько минут на то, чтобы взять себя в руки и гордо вскинуть голову, выражение ее лица надменно кривится, скрывая неуверенно блестящие глаза. - Я знаю, что тебе не нужна какая-либо помощь относительно демонов, оппа. И знаю, что ты не сторонник их использования вообще. Поэтому я не понимаю, к чему весь это цирк. Сокджин тяжело вздыхает и ставит чашку на журнальный столик. Чай вкусный, разве что горчит на губах. - Аён-а, ты же в курсе того, что произошло сегодня утром в лесопарке на краю Сеула? – спрашивает он так спокойно и невозмутимо, как только может. Ему совершенно не вовремя вспоминается, как он учил маленькую Аён магии левитации, и они весь день бегали на заднем дворе Ким Соджуна и соревновались, кто выше запустит воздушного змея. Тогда на ней было очаровательное красное платьице, и ее личико украшала искренняя и широкая улыбка. Сейчас же ее напряженный и острый взгляд, которым она смотрит на Джина, не имеет ничего общего с тем невинным выражением, что так сильно запомнилось Сокджину. У Джина никогда не было своих детей, однако он всегда считал Сон Аён кем-то вроде племянницы или крестницы. И да, возможно, раз они сейчас ведут это разговор, Сокджин оказался не очень хорошим дядей, и это уже никак нельзя исправить. Это больно, на самом деле. Но Сокджин за свою довольно продолжительную жизнь сумел смириться с тем фактом, что прошлое навсегда остается позади и ничто в этом мире не способно обернуть время вспять. Не существует такой магии. Он искал, и знает, что это невозможно. Сокджину не впервой терять то, что было для него дорого, так что потеря еще нескольких светлых воспоминаний – не то, с чем он, на самом деле, не способен справиться. - Конечно, оппа. Все в городе знают, - откинув с плеча волосы и закинув ногу на ногу, отвечает Аён. Девушка явно оправилась от удивления и теперь вернулась к привычной для себя уверенной манере поведения, это отчетливо видно по ее уже более расслабленной позе и почти вызывающе спокойным глазам. – Отец говорил, что поручил это дело Джехван-оппе и Мунбёль-онни. Уверена, они скоро во всем разберутся. - Да, я видел их там утром. Они всегда хорошо справляются с тем, что им поручает Соджун, - кивает Джин, намеренно подчеркивая последнюю фразу, чтобы ее двойной смысл стал очевиден. Всем прекрасно известно, когда именно и зачем Соджун отправляет на задание Джехвана и Мунбёль. Когда ему нужно быстро прибраться. Губы Аён нервно дергаются, но она больше ничем не выдает своих эмоций. Сокджин невозмутимо продолжает: - Если ты знаешь о сегодняшнем инциденте, то должна понимать, зачем я пришел к тебе, Аён-а. Когда колдунья ничего не отвечает на это, Сокджин вздыхает еще тяжелее, не скрывая больше усталости и разочарования, которые ощущает каждой клеточкой своего тела. - Ты рассказала Мин-ши достаточно, чтобы стало очевидно, какие именно методы ты практикуешь. И я знаю, что сбежавший демон сейчас находится в этом доме. Пальцы Аён едва заметно дергаются, челюсти чуть крепче сжимаются, но в остальном она остается поразительно невозмутима, что заставляет Сокджина задаться вопросом, действительно ли она так хорошо владеет собой, или просто совсем не боится. Джин более чем уверен, что последнее наиболее вероятно. - Оппа, - холодно улыбнувшись, произносит она, приподняв брови в фальшивом удивлении. – Я тебя совсем не понимаю. О каких таких методах ты говоришь? Ты произнес это так, будто я делаю что-то ужасное. Но я всего лишь работаю с демонами. И с чего ты вообще решил, что тот демон у меня? - Это не работа, ты просто выкачиваешь из них силы и убиваешь, - сжав кулаки, качает головой Сокджин. Совершенно равнодушный тон девушки выводит его из себя, и ему приходится приложить усилия, чтобы подавить раздраженно всколыхнувшуюся в нем магию и не дать ей вырваться в мир. - И да, Мин-ши - демон, так что чувствует, что здесь находится его сородич. Аён резко разворачивается в сторону Шуги, лицо ее сначала кривится от недоверия, а затем наполняется такими неприкрытыми презрением и отвращением, что Сокджин раздраженно хмурится, сжимая кулаки крепче. Девушка тут же отводит глаза и отворачивается от демона с таким выражением, словно увидела мертвое насекомое под своей подошвой. - И что с того? – раздраженно пожимает плечами Аён, дерзко вскидывая подбородок. – Они просто дикие животные, которые только и могут, что убивать. Не понимаю, почему мы должны их жалеть, пытаться заключать какие-то взаимовыгодные контракты и прочее, когда единственная польза от них – их магия, которой они вообще не достойны. Они лживые и жестокие создания, которые не должны существовать в этом мире. Что плохого, в том, чтобы уничтожить одного или двух монстров, оппа? Я действительно не понимаю тебя. Шуга рядом с Сокджином громко хмыкает, и маг поспешно поворачивается, чтобы взглянуть на него. Демон откинулся на спинку дивана и, поставив локоть на подлокотник, уложил подбородок на руку, его длинные пальцы касаются бледной скулы и щеки в задумчивом жесте, кажется, он очень внимательно слушает эти полные ненависти и бреда рассуждения. Вопреки ожиданиям Сокджина, демон совсем не выглядит разозленным или возмущенным, наоборот, он с интересом наблюдает за колдуньей и загадочно улыбается краем губ, будто является свидетелем чего-то на удивление забавного. Это почему-то заставляет Сокджина только сильнее разозлиться из-за слов ведьмы. - И ты сможешь поддерживать свой бизнес на плаву, если истребишь всех демонов, Аён? – спрашивает он, на что Аён только презрительно щурит глаза. - Этих тварей слишком много, чтобы можно было их полностью истребить, оппа. К тому же, меня оскорбляет тот факт, что ты думаешь, будто без их энергии я ни на что не способна, - обиженно скривившись, говорит она. Сокджин окидывает ее холодным взглядом. - Судя по тому, что ты вынуждена постоянно использовать их, так оно и есть. Ты действительно ни на что не способна. - Оппа! – со злостью вскрикивает колдунья, сжав кулачки, но Сокджин лишь отмахивается от нее и поднимает ладонь в воздух, заставляя ее замолчать. - Важно не это. Все мы здесь понимаем, что магическому сообществу глубоко плевать насколько аморально то, что ты делаешь, пока ты делаешь это с демонами. А даже, если кто-то что-то и скажет, Соджун быстро заставит его заткнуться, - Сокджин выразительно морщится, Аён же небрежно пожимает плечами, спокойно соглашаясь с этими словами. Конечно же, она об этом знает, потому что привыкла, что все ее действия остаются безнаказанными. – Новость о том, что ты используешь демонов и как именно, конечно, ударит по твоему бизнесу, некоторые клиенты уйдут от тебя, но на их место придут новые, которые будут разделять твои взгляды. Аён довольно хмыкает и скрещивает руки на груди. - Так оно и есть, оппа. Что бы ты там ни напридумывал себе, большинство не волнует, как я колдую, пока я даю им то, чего они хотят. Сила – это сила, неважно, откуда ты ее берешь. - Допустим, - проговаривает Сокджин, горько усмехаясь и покачивая головой. – Допустим, всем плевать на то, убиваешь ты демонов или нет. Но совсем другое дело, если ты убиваешь собратьев-магов. Здесь уже никто не останется в стороне. Колдунья замирает на мгновение, а затем бледнеет, испуг отчетливо проступает на ее лице, некрасиво искривляя чуть приоткрытый рот. Она растерянно хлопает глазами, ее длинные алые ногти с противным звуком впиваются в кожаные подлокотники кресла. - Н-не понимаю, о чем ты, оппа. Я ничего подобного не делала, - поспешно бормочет она, закусывая дрожащую нижнюю губу. - Конечно, нет, и тот бедняга, который умер сегодня утром, просто совершил очень оригинальное самоубийство, - с откровенным сарказмом в голосе хмыкает Сокджин, сурово нахмурившись. Если Аён не расценивает свои поступки как преступление, если она совершенно не чувствует за собой никакой вины, если она ни во что не ставит чужие жизни, почему Сокджин должен ее жалеть? Почему он должен быть с ней мягким? Аён больше не ребенок, которого Сокджин знал, и у него нет причин оправдывать эту незнакомую девушку, что сидит сейчас перед ним. - Его убил демон, - выдыхает она, судорожно сглатывая. - Потому что пентаграмма, которую ты нарисовала, была неправильной. Ты знала, что тебе не хватит собственных сил, чтобы заточить такого сильного демона, потому ты дала ему прорваться через защитные руны и убить твоего помощника. Высвободившейся энергии тебе хватило на заточение демона и сокрытие всех следов своего участия в ритуале, - прожигая колдунью ледяным взглядом, спокойно раскладывает все по полочкам Сокджин. Глаза девушки щурятся, а губы поджимаются в одну недовольную линию. - А ты можешь доказать, что я вообще там была? – всплеснув руками, восклицает Аён. – А даже если бы и была, что именно я рисовала пентаграмму? У тебя есть еще какие-либо доказательства, кроме слов этого демона, - она кидает полный яда взгляд в сторону Шуги, - что сегодняшняя тварь находится сейчас здесь? Да, я использую демонов для своей работы, но ты не можешь приплетать меня к утреннему инциденту, только на основе этого, оппа. Все что ты предъявил мне до сих пор - просто беспочвенные обвинения! - И что с того? – невозмутимо спрашивает Сокджин. Аён потрясенно замирает и непонимающе хмурит брови. Сокджин насмешливо хмыкает. – Думаешь это важно, есть у меня доказательства или нет? Думаешь, кто-то действительно будет задаваться вопросом, правдивы ли обвинения? – Сокджин выгибает бровь и качает головой. – Для мага репутация это все. Я - живое доказательство тому, что магическое сообщество не будет разбираться плохая ты или хорошая, Аён. Никто из магов и руки тебе не подаст, если пройдет слух о том, что ты как-то замешана в смерти другого волшебника. Колдунья еще сильнее впивается ногтями в обивку многострадального кресла и отчаянно мотает головой. Ее красивое лицо искажается от настоящего ужаса, а лицо бледнеет еще сильнее. Никто не исключит ее из общины, как в свое время поступили с Джином, но мало кто после таких слухов станет пользоваться ее услугами, и Аён отлично это понимает. - Тебе никто не поверит. Ты уже давно не имеешь никакого влияния среди магов. Все просто подумают, что ты решил отомстить отцу за то, что он выгнал тебя из общины, - она с отчаянием кусает губы, глаза ее начинают нервно метаться по комнате. - Поэтому я сам и не буду ничего заявлять, - пожимает плечами Джин. – Мой хороший друг, выполняющий сейчас обязанности главы охотников, более чем рад будет сообщить всем сверхъестественным созданиям, которых встретит, об одной опасной преступнице. А мой другой друг, известный эксперт в области магии, просто обязан будет предупредить всех своих клиентов и других видных магов по всему миру, с кем им точно нельзя работать и почему. И, конечно же, я не хочу, чтобы с моими покупателями что-то случилось, поэтому мне придется им намекнуть, чем может закончиться сотрудничество с тобой. По сути, мне и не нужно будет кричать об этом со всех колоколен, достаточно будет шепнуть всего паре нужных человек, - беспечно заканчивает он, откидываясь на спинку дивана. Челюсти Аён крепко сжимаются, лицо ее некрасиво искажается на мгновение, глаза наполняются чистой незамутненной паникой, пока в них вспыхивает алым ярость. Аён резко дергает рукой, и Сокджин, уловив это движение краем глаза и общий всколыхнувшийся магический фон в комнате, успевает накрыть их с Шугой заклинанием щита за мгновения до того, как разъяренный поток бушующей магии срывается с ее пальцев и устремляется в их сторону. Темно-бордовое пламя с силой ударяется о невидимый купол щита, но не разбивается и не развеется, а обволакивает его собой, с отчаянной злостью продолжая биться о прозрачные стены, словно изо всех сил желая пробраться через барьер и разорвать тех, кто находится внутри. Сокджин медленно выдыхает застывший в легких горячий воздух и пристально смотрит на малиновое месиво магии, атакующей щит, по ее истеричным всплескам и беспорядочным ударам, очевидно, что Аён совершенно потеряла над собой контроль. - Думаю, это можно считать за сигнал к действию, - лениво-равнодушно проговаривает Шуга, впервые за все время их пребывания в этом доме подавая голос. Джин вздрагивает и поспешно поворачивается к нему, беловолосый не смотрит на Сокджина, лишь спокойно отставляет свою чашку и с кряхтением встает на ноги. Глаза демона чуть щурятся, сосредотачиваясь на пламени, бушующем за пределами щита, его алые всполохи отражаются в темных зрачках демона, опасно подсвечивая их изнутри. И, несмотря на то, что голос демона остается спокоен, а лицо невозмутимым, Джин ощущает, буквально кожей чувствует ледяную ярость, волнами расходящуюся от Шуги, и у него, честно, пробегают мурашки по коже, потому что сейчас этот парень впервые за весь этот день действительно похож на демона. Сокджин только в это мгновение по-настоящему осознает, насколько опасно создание, с которым он связал себя сегодня контрактом. - Шуга, - зовет Джин, но тот его, кажется, не слышит или просто игнорирует, сложно понять. Демон одним резким, но каким-то по-кошачьи плавным движением шагает за пределы щита прямо в огонь, который тут же смыкается вокруг него, набрасываясь, как оголодавший хищник. Сокджин встревожено вскрикивает и вскакивает на ноги, но тут же замолкает, потому что видит, как Шуга коротко и резко взмахивает несколько раз руками, и с его пальцев срывается нечто, похожее на черное пламя, которое легко разрезает магию Аён, словно она является материальной субстанцией, образовывая проход для демона. Сокджин успевает разве что моргнуть, потому что в следующее мгновение магия вокруг щита резко и испуганно рассеивается, представляя его взору демона нависшего над Аён. Рука его крепко сдавливает ее горло, прижимая все тело колдуньи к креслу и не давая возможности двигаться. Аён в панике хрипит, в отчаянии сучит ногами по полу и пытается царапать длинными ногтями удушающую ее руку демона. С пальцев колдуньи истерично срываются алые искры, но они тут же впитываются в кожу Шуги, не принося ему никакого вреда. По комнате распространятся отвратительный и въедливый запах паленой кожи. - И как только наглости, блять, хватило у такого ничтожества, как ты, напасть на нас? – медленно протягивает Шуга, голос у него ровный и размеренный, но наполненный такой ледяной яростью и презрением, что у Сокджина самого возникает желание забиться куда-нибудь под диван и свернуться там калачиком. Его передергивает. Потому что, на самом деле… эта сцена напоминает ему то, что произошло с самим Сокджином очень-очень давно. Интересно, он выглядел тогда так же, как Аён сейчас? Из его расширившихся от ужаса и боли глаз так же бежали слезы, а рот так же бессмысленно пытался сделать вдох? – И это после того, как Сокджин был так добр, что даже решил потратить на тебя свое время, - судя по судорожному хрипу девушки, Шуга еще крепче сжимает ее горло. Следующие слова демон проговаривает почти что шепотом, но каждый звук все равно отражается от стен комнаты, как если бы он произносил его громко и отчетливо. – А сейчас ты сделаешь все, что тебе скажет Сокджин. И если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы выкинуть что-то подобное снова, или попытаешься в будущем навредить Сокджину, поверь мне, я убью тебя, - совершенно спокойно заверяет демон, не меняясь в лице. - И это будет медленно и болезненно. Так, как мы, демоны, любим это делать. Так, как ты убивала других демонов. И никто, даже твой папочка, тебе не поможет, потому что мне наплевать на ваши законы и порядки, Сон Аён. Для животных они ничего не значат, не так ли? – его губы изгибаются в холодном и безжалостном оскале. – Ты меня поняла? Аён смотрит на него огромными полными страха глазами, она замирает на мгновение в его руках, а затем поспешно кивает головой, по щекам ее блестящими и некрасивыми дорожками стекают слезы. Шуга с отвращением на лице отшвыривает ее и демонстративно вытирает руки о куртку, будто прикоснулся к чему-то грязному. На шее Аён остается свежий и явно глубокий ожог в виде отпечатка руки, кожа в этом месте мгновенно начинает краснеть и покрываться волдырями. Колдунья сипло хрипит, отчаянно хватая ртом воздух, а затем инстинктивно прикасается к своей шее, что заставляет ее пронзительно взвизгнуть от боли и скорчиться в кресле. Ее лицо бледное, как простыня, руки отчаянно дрожат, а с губ срываются только полузадушенные всхлипы. Кажется, ей настолько больно, что у нее не возникает даже мысли попытаться применить на себе хоть какую-то лечебную магию. Сокджин в прострации наблюдает за всей этой картиной, в голове его в это мгновение на удивление пусто, даже его магия выжидающе замирает в груди. Джин моргает и медленно переводит взгляд на Шугу, с которым встречается глазами. Демон пристально наблюдает за его реакцией, чуть сощурившись, и Сокджин, честно, не знает, что именно отображается в этот момент на его лице, какие именно эмоции, но они явно заставляют демона как-то странно и горько усмехнуться краем губ. - Это и близко не самое ужасное, на что я способен, Сокджин. И если это, по-твоему, чересчур, то у меня для тебя очень плохие новости, - произносит он, глядя магу прямо в глаза. Сокджин видит, что зрачки Шуги стали вертикальными, как у змеи или кота, а лицо превратилось в бесстрастную и холодную маску, за которой невозможно разглядеть истинные эмоции ее обладателя. Джин вздрагивает и поспешно отводит взгляд. Кажется, он впервые за весь этот день действительно проникается осознанием, что Шуга - демон. Который может быть жестоким и беспощадным. И это пугает Сокджина. Его пугает даже не столько сила, которой обладает Шуга, сколько этот лед в его нечеловеческих глазах. Сокджин невольно вздрагивает, когда позади него что-то с грохотом падает на пол и разбивается. Он резко поворачивается на звук и видит перед собой того самого мальчишку-ученика Аён, который сейчас сидит на полу у двери и смотрит расширившимися от ужаса и непонимания глазами на открывшуюся ему сцену. Рядом с ним валяется что-то вроде подноса и осколки от того, что, видимо, только что было пузырьками с зельями. Парень переводит шокированный взгляд с Сокджина на Шугу, а затем обратно на свою наставницу, все еще корчащуюся от боли в кресле, кажется, от паники он и не думает колдовать или защищаться. Сокджин глубоко вздыхает, устало проводит рукой по лицу и щелчком пальцев связывает испуганно вздрогнувшего парнишку магическими путами, блокирующими магию. Джин, конечно, понимал, что миром они не смогли бы все решить никак, но нынешняя ситуация – бардак еще больший, чем Сокджин мог себе вообразить. Так что он решает разобраться сначала с более насущными проблемами и уже потом думать о том, что ему делать с демоном, с которым уже связан на ближайшие два года. - Юнджу, верно? – обращается Джин к парню, усаживаясь на корточки рядом с пареньком, который настороженно и испуганно смотрит на него. - Ёнджун, - блеет он, бледнея, его ощутимо начинает потряхивать, когда он понимает, что магические путы еще крепче стягивают его запястья после попытки избавиться от них. - Отлично, Ёнджун, - небрежно продолжает Сокджин, ничуть не смущенный собственной оговоркой. – Как видишь, твоя наставница сейчас не может нам помочь, мой… - Сокджин запинается, немного нерешительно поджимает губы, но все же продолжает через мгновение, - напарник немного перестарался, - он выразительно кивает в сторону подвывающей от боли Аён, которая, видимо, все также не в состоянии нормально соображать и наложить на себя обезболивающие чары. – Поэтому ты должен отвести нас в место, где вы держите демонов и снять все охранные заклинания, чтобы мы могли спокойно в него попасть. - Держим кого? – забавно выпучивает глаза парнишка, и все его лицо искажается теперь уже не столько от страха, сколько от искреннего изумления и непонимания. Замечательно. Сокджин устало выдыхает и потирает переносицу. Какой же это бедлам. Джин резко встает на ноги, разворачивается и в несколько шагов подходит к корчащейся в своем кресле Аён. Он грубо сжимает ее запястье, вливает в нее немного обезболивающих чар и поспешно отдергивает руку, как только девушка немного затихает. Она все еще жалобно поскуливает и хнычет, рваные всхлипы все также бесконтрольно срываются с ее губ, но взгляд становится более осмысленным. Она осторожно дотрагивается самыми кончиками пальцев до своей шеи и принимается залечивать ожоги. Примерно через несколько минут она обессилено опускает руку и садится в своем кресле неподвижно, напряженно уставившись в одну точку и намеренно не глядя в сторону Сокджина. Ожог уже не выглядит так ужасно, как некоторое время назад, но он и не пропадает бесследно. И не пропадет еще очень долгое время. Сокджин, как никто другой, знает, что ранения, оставленные демоном, еще долго напоминают о себе, потому что они наносят не только физический урон, но и оставляют брешь в магической энергии колдуна. Эти багровые бугры и отвратительные волдыри, что омерзительными пятнами опоясывают горло Аён, она теперь будет носить, минимум, несколько месяцев. - Веди нас к демонам, - твердо приказывает Сокджин, когда устает разглядывать безделушки на книжной полке, рядом с которой останавливается в попытке избежать пристального темного взгляда Шуги, что ощущает спиной. Аён вздрагивает всем телом, но все же послушно поднимается на подрагивающие ноги. Она испуганно и зло поглядывает на Шугу из-под ресниц, но тут же отворачивается и направляется прочь из гостиной. Сокджин с Шугой молча следуют за ней, ученик Аён растерянно оглядывается на них, поспешно подрывается на ноги и плетется следом, на его выразительном личике проявляется не только испуг и непонимание, но любопытство. Сокджин смеряет его внимательным взглядом, под которым парень тушуется, но Джин лишь пожимает плечами. Пусть ребенок хоть будет на виду, а то еще сбежит докладывать Соджуну про то, что тут сейчас происходит, что было бы совершенно нежелательно. Главный маг, конечно, и так все узнает, но лучше пусть это произойдет уже после того как Сокджин с Шугой уберутся из этого проклятого дома. Колдунья ведет их через главный холл к одной неприметной на вид двери, каких множество в этой комнате. За ней оказывается что-то наподобие кабинета, в котором стоят добротный письменный стол с идеальным порядком на нем и стеллажи, заставленные магическими камнями, у Сокджина есть подозрение, что все они наполнены магией, выкаченной из демонов, зельями и мелкими артефактами, среди которых нет чего-либо по-настоящему стоящего, что Джин определяет, даже не прибегая к помощи внутреннего взора. Аён подходит к одному из нескольких книжных шкафов в комнате, совершает несколько пассов рукой, снимая мощное защитное поле, затем проводит пальцами по корешкам пары книг, вливая в предметы свою магию. Стеллаж бесшумно отъезжает в сторону, открывая узкий проход с витой, уходящей вниз, лестницей. Как в лучших традициях низкосортных ужастиков. Ёнджун удивленно ахает позади, во все глаза глядя на открывшийся тайный проход. Кажется, парнишка, действительно, не в курсе подпольного бизнеса своей наставницы. Сокджин машет рукой, давая Аён понять, чтобы она шла первой, он вовсе не горит желанием наткнуться грудью на одно из ее фирменных защитных заклинаний, а в том, что их там внизу множество, он не сомневается. Аён недовольно морщится и кривит пухлые губы, но все же принимается медленно спускаться по каменным ступеням. На лестнице темно, но магические светильники, установленные в стенах, тут же загораются малиновым светом, когда Аён оказывается рядом с ними. Преодолев один лестничный пролет, Сокджин резко останавливается и вытягивает руку назад, бессознательно прикасаясь к плечу идущего позади демона и заставляя того замереть на месте. Сокджин чувствует, как Шуга вздрагивает под его пальцами, но тут же останавливается. Ёнджун, замыкающий их небольшую процессию, врезается демону в спину и поспешно испуганно отпрыгивает, сдавленно охнув. - Аён, сними защитные чары, пока это не сделал я. Ты же не думала всерьез, что я не замечу, - строго, но устало предупреждает Сокджин. Ему просто хочется уже поскорее со всем этим покончить, и у него, определенно, совершенно нет настроения играть в подобные игры. Это действительно был очень долгий и разочаровывающий день. Аён закусывает губу, алый свет светильников причудливо раскрашивает ее бледное лицо и наполняет ее глаза кровавыми огнями. Под пристальным взглядом Сокджина она неохотно касается каменной стены рядом с собой, развевая защитный барьер, на который они едва не налетели несколько мгновений назад. Сокджин медленно убирает руку с плеча Шуги, его пальцы покалывает от приятного, уже знакомого тепла чужой магии, которая мимоходом перетекает к нему от демона. Сокджин кидает в сторону беловолосого быстрый взгляд, встречается с ним на мгновение глазами и поспешно отворачивается. Он никак не комментирует то, что демон просто так поделился с ним крохами энергии, но не мог не отметить, что ему действительно становится чуть лучше после этого. По крайней мере, он ощущает себя чуть менее уставшим, чем был минуту назад. Это похоже на очень робкую попытку то ли извинения, то ли заботы, и Сокджин не может ничего поделать с тем, что она все же вызывает у него едва заметную улыбку. Они спускаются на еще один лестничный пролет и оказываются в просторном полуподвальном помещении, пол которого, ожидаемо, покрыт пентаграммами разнообразных форм и различной сложности, некоторые из них использовались не так давно, что видно по все еще неубранным оплавленным свечам, другие же казались уже потускневшими и выцветшими от времени. Полки в дальнем конце комнаты забиты древними фолиантами по оккультизму и всеми предметами и приспособлениями, необходимыми для призывов демонов. - Скольких демонов ты сейчас держишь? – оглянувшись вокруг, спрашивает у ведьмы Сокджин. Та морщится от боли и с очевидным трудом заставляет свое горло издать хоть какие-то звуки. - Пять, - хрипло каркает она, буквально выдавливая из себя это слово. - И зачем тебе понадобился демон 6 порядка? – нахмурившись, произносит маг, отпихивая ногой валяющиеся на полу свечи. В этой комнате нет и намека на тот порядок, что царит во всем остальном доме. Скорее, она больше походит на мрачный и зловещий кабинет чернокнижника из какого-нибудь дешевого фильма про великих и ужасных магов. - Чем сильнее демон, тем больше и дольше можно тянуть из него силы, - спокойно отвечает за ведьму Шуга. Демон внимательно разглядывает символы на пентаграммах и с отвращением морщится, когда глаза его останавливаются на подчиняющих рунах. Беловолосый с явным удовольствие размазывает ботинком тщательно начерченные линии и давит несколько оплавившихся свечей. Аён открывает единственную дверь в комнате, приглашающе машет рукой, а затем сама, не дожидаясь их, заходит в темную комнату. Сокджин невольно переглядывается с Шугой, демон едва заметно качает головой и поднимает руку ладонью вверх. - Сначала я проверю. Мало ли что. Сокджин хмурится, но демон уже разворачивается и скрывается следом за Аён в комнате. Несколько секунд Джин просто неловко стоит посреди комнаты, а затем начинает нервно переступать с ноги на ногу, ощущая, как магия внутри него настороженно переливается. - Значит, Аён-сонбэнним использует демонов? - робко подает голос мальчишка-ученик позади. Сокджин вздрагивает и резко разворачивается к нему. Он успел позабыть, что не один в этой комнате. - Тебе лучше поменять учителя, Ёнджун, у нее ты ничему не сможешь научиться, - проговаривает Джин, поджимая губы. Сложно поверить, что ученик ничего не знал о делах Аён, но с другой стороны… парень выглядит искренне шокированным и изумленным и с таким любопытством оглядывает комнату, что у Сокджина действительно не возникает сомнений, что он впервые видит это место. Парнишка в полной растерянности почесывает затылок, и Сокджин невольно усмехается, когда замечает, что парень уже избавился от пут, что говорит о наличии магического потенциала в парне. Он, в самом деле, просто зря тратит свое время у Аён. - Сокджин, - раздается низкий и спокойный голос Шуги, и Джин, вздрогнув, поспешно проходит в соседнюю комнату. Первое что он ощущает, переступив порог, это запах. Застоявшийся запах пота и мочи. Сокджин поспешно зажимает нос рукой и оглядывается вокруг. Это большая явно увеличенная магией комната, по большей части пустая, в ней нет ни одного предмета мебели, только бетонный пол и голые стены, да один магический светильник под потолком. В глаза бросаются раскиданные в разных частях комнаты пять квадратных силовых поля, границы которых очерчены ярко-алой линией, подсвечивающейся в полумраке словно лазер. Эти квадраты размером всего в несколько шагов, что заставляет Сокджина невольно задуматься, а возможно ли вообще в них спать. Сокджин поспешно скользит взглядом от одного квадрата к другому, находя в каждом демона, по крайней мере, те кого Джин может рассмотреть, похожи на демонов, двое заключенных настолько обессилены, что просто ничком лежат в своих квадратах на ледяном бетонном полу. Сокджин не может увидеть их лиц, но кожа их худых рук почти серая, а одежда грязными мешками висит на тщедушных телах. Сокджин судорожно сглатывает, поджимает губы и кулаки и решительно проходит мимо первых двух полей. Демон в третьем квадрате, также выглядит слабым и болезненно худым на вид, он испуганно забивается в угол своего поля, отчаянно закрывая лицо и голову руками, и вздрагивает от каждого звука и шага, эхом отдающегося от стен этого холодного полуподвального помещения. Сокджин чувствует болезненный укол жалости и сострадания в груди, когда видит, что глаза, блеск которых он замечает из-под спутанной челки, смотрят на него с таким ужасом, словно Сокджин – монстр, словно это существо не ждет от него ничего кроме боли. Сокджин чувствует как Ёнджун, осторожно перебирающий ногами за его спиной, как-то сдавленно охает и стискивает ткань рукава Сокджина. Пальцы парнишки дрожат, как и губы, что Джин отмечает, когда на мгновение оборачивается к нему. Четвертый демон кажется вполне себе невозмутимым и просто сидит на полу, скрестив ноги. На вид это мужчина слегка за тридцать европейской наружности, и хоть следы измождения легко можно прочитать по его впалым щекам и усталому и обессиленному взгляду, но дела у него явно обстоят гораздо лучше, чем у остальных троих его товарищей по несчастью. Мужчина провожает вошедших настороженным, но твердым взглядом, не отвечая на вежливый поклон Сокджина. Сокджин видит в самом дальнем квадрате невысокий парня, с темной взлохмаченной шевелюрой и нахально блестящими широкими глазами, именно около этого поля они находят Аён и Шугу. Узник явно что-то негромко говорит Шуге, но Сокджин четко слышит лишь последний отрывок, когда подходит ближе. - …тавишь меня здесь? – едко спрашивает демон, откинув челку с глаз и растянув губы в дерзкой и наглой улыбке. В отличие от всех остальных пленников этот демон выглядит совершенно нормально, очевидно, это тот самый их утренний беглец, которого все они так отчаянно искали весь день. Сокджину с трудом удается поверить, что прошло всего несколько часов с того момента. - Возможно, стоило бы, - равнодушно отвечает ему Шуга, не меняясь в лице. Демон в клетке ядовито усмехается на это. - Я, блять, удивляюсь, как ты, такой душка, все еще живой ходишь. Шуга поводит плечом, выразительно кивая на красную полосу границы под ногами демона. - Я хотя бы не в клетке. - Ну, конечно, - с откровенным сарказмом хмыкает демон, лицо его пересекает злая усмешка. – Лучше уж быть в клетке, чем в том положении, в каком ты сейчас. Сдохнуть в лапах магов не так страшно, как… Взгляд демона останавливается на Сокджине, он подозрительно щурится и окидывает Джина оценивающим и цепким взглядом, от которого магу становится очень не по себе, хоть он и не показывает этого. Шуга поворачивает голову, их с Сокджином глаза на мгновение встречаются, и Джин невольно сглатывает, напарываясь на холодный, ничего не выражающий взгляд. Сокджин слышит, как тяжело позади него хватает ртом воздух Ёнджун, чувствует, как испуганно парень комкает его толстовку, оглядываясь по сторонам. Парнишка явно уже близок к тому, чтобы потерять сознание, поэтому Джин решает закончить здесь со всем как можно быстрее. Он отворачивается от демонов и обращается к Аён. - Изгони их, - твердо приказывает он. Аён резко поднимает на него сузившиеся глаза, в которых так и написано упрямство и протест. – Изгони, - с нажимом повторяет он. – Сейчас же. При нас. Аён сжимает кулаки и поджимает пухлые губы, лицо ее кривится от злости и недовольства. Шуга молча раскрывает руку ладонью вверх, на которой тут же начинает красноречиво плясать темное, почти черное пламя с беловатым отливом. Колдунья резко вздрагивает и поспешно отодвигается подальше от демона. Взгляд, которым она прожигает его, наполняется настоящей ненавистью, она смотрит на Сокджина, но напарывается лишь на его строгий и непоколебимый взор, и раздраженно шипит что-то неразборчивое и едва слышное сквозь зубы. - Ладно, - выплевывает она неохотно, с искренней яростью в потемневших глазах. Колдунья протягивает руку сквозь свое силовое поле и, с гримасой отвращения обхватывает ладонь демона, которую тот, нагло усмехаясь, протягивает ей. Красная руна на его запястье начинает медленно растворяться, стираясь с его кожи. - Передавай привет Чимчиму, мы все по нему так сильно скучаем, - как-то очень многозначительно усмехается демон, обращаясь к Шуге, который едва заметно вздрагивает после этих слов, но ничего не отвечает, лишь продолжает сверлить демона тяжелым, темным взглядом. – И да, я скажу нашим, что видел тебя, Шуга-ши, они будут вне себя от восторга, будь уверен. В конце концов, все мы с ног сбились, разыскивая тебя. Какое же облегчение – увидеть, что ты жив. - Иди к черту, Кидо, - бросает Шуга, он мрачно хмурится и в явном раздражении скрещивает руки на груди. Демон смеется низким и довольным смехом, а затем исчезает в облаке серой пыли. - Знакомый? – негромко спрашивает Сокджин, становясь рядом с беловолосым и с невольным любопытством искоса поглядывая на него, Шуга кидает на мага быстрый взгляд и неопределенно поводит правым плечом. - Ага. Из тех, которых обходишь за несколько миров. Сокджин поджимает губы, но ничего больше не спрашивает, здесь действительно не место для подобных расспросов. Аён переходит к следующему квадрату с демоном и также с отвращением берет его за руку. Его руна европейца также красного цвета, но темнее на несколько оттенков. - Спасибо, - неожиданно проговаривает демон-европеец на чистом корейском, глядя на Сокджина, затем он спокойно смотрит на Шугу. – С меня причитается, – кивает он. Шуга равнодушно засовывает руки в карманы, но ничего не отвечает на это, лишь неопределенно пожимает плечами, будто ему нет никакого дела до этих слов. Демон-европеец испаряется вместе с яркой вспышкой света. С третьим узником приходится изрядно поводиться. Это совсем молодой демон, по крайней мере, так кажется Сокджину, когда у него появляется возможность осмотреть парнишку внимательнее. По поведению демоненок больше похож на напуганного до смерти подростка, чем на хитрое и коварное создание, несущее смерть и питающееся чужой болью. Он явно напуган до смерти, истощен и так сильно измучен, что просто не может заставить себя прикоснуться к Аён. Сокджин даже думать не хочет, как именно Аён его мучила, раз мальчишка так сильно ее боится. Как бы Джин ни уговаривал демона и ни заверял, что его не убьют, тот лишь сильнее забивался в угол, откуда смотрел на них загнанным зверем. Маг вздрагивает, когда чувствует настойчивое прикосновение к своему плечу, он вопросительно поднимает брови, повернувшись к Шуге. Беловолосый чуть покачивает головой и жестом просит его отойти. Сокджин поджимает губы, медлит мгновение, но все же послушно шагает назад. В самом деле, возможно, юный демон с большей охотой сейчас доверится сородичу, чем магу. Это было бы вполне логично. Шуга приседает на корточки у самой границы поля и спокойно смотрит на пленника, склонив голову набок. На лице его не отражается ни сочувствие, ни участие, однако, может Сокджин, конечно, и выдумал это себе, но ему кажется, что взгляд Шуги становится гораздо мягче и теплее, чем он бывает обычно. - Тебя же зовут Бомгю, да? Кажется, я был на твоей церемонии посвящения, - проговаривает Шуга негромко на удивление успокаивающим голосом, Сокджин даже поворачивается к нему, чтобы удостовериться, что это действительно говорит именно Шуга. Молодой демон неуверенно приподнимает голову и внимательнее присматривается к старшему сородичу, спустя мгновение или два в глазах его мелькает что-то похожее на узнавание. - Шуга-ним? – паренек заметно вздрагивает и несмело придвигается чуть ближе к границе барьера. – Это, в самом деле, вы? Говорили, вас развоплотило, после того, как… Парень выглядит озадаченным и явно сбитым с толку, он непонимающе хмурится и удивленно закусывает губу, но хотя бы теперь его глаза становятся чуть живее, не такими пугающе пустыми и равнодушными, какими были секунды назад. - Как видишь, нет, - невозмутимо отвечает Шуга, от Сокджина не укрывается, как поспешно демон сжимает руки в кулаки. - Ты ведь очень давно не ел, не так ли Бомгю? – склонив голову набок, спрашивает Шуга. Пленник лишь слабо кивает головой, глаза его вновь подергиваются туманной дымкой. – Тебе нужно взять колдунью за руку, чтобы отправиться домой, - мягко, но настойчиво увещевает беловолосый. - Нет! – в панике кричит демон, прижимая руки к ушам и складываясь пополам, словно в попытке сжаться и стать как можно меньше. Его спина, которую плотно облепляет грязная рубаха, совершенно не скрывающая болезненно и нездорово выпирающие позвонки, вздрагивает от крупной дрожи, прошивающей все тело парня. Сокджин с силой закусывает губу, когда взгляд его сам собой скользит по тонким и худым до безобразия запястьям, кожа на которых слишком туго обтягивает кости демона. – Она убьет меня! Будет больно. Я не хочу! - Не будет, Бомгю. Тебе не будет больно, - твердо, но все тем же спокойным и теплым голосом произносит Шуга. – Я не дам ей сделать тебе больно. Клянусь. - Если… - демон неуверенно кусает бледные и потрескавшиеся губы, бросает быстрый и настороженный взгляд на Аён и вновь сосредотачивается на Шуге, но теперь в его глазах появляется отчетливая, до боли в груди щемящая мольба. – Если она сделает больно, вы… вы ведь убьете ее? – взгляд Бомгю загорается, в нем мелькает что-то по-настоящему безумное, что смотрится еще страшнее с сочетании с исхудавшим лицом и впалыми глазами. - Да, я ее убью, - абсолютно невозмутимо, без всяких сомнений, даже не раздумывая, кивает Шуга. Аён рядом заметно вздрагивает. – Когда попадешь домой, Бомгю, найти Суран-нуну, скажи, что ты от меня, она поможет тебе. Демон с явным трудом концентрирует свой мутный взгляд на Шуге. - Я никому не скажу, что видел вас, обещаю, только не дайте ей сделать мне больно, пожалуйста, - бормочет парнишка едва слышно. Шуга на мгновение поджимает губы, в его взгляде мелькает какая-то странная эмоция, которую Сокджин не успевает опознать, прежде чем она пропадает. Шуга поднимает голову и выжидающе смотрит на колдунью подавляющим и холодным взглядом. Недовольно поморщившись, Аён протягивает руку через барьер. Бомгю боязливо пялится на ее ладонь с таким ужасом, словно перед ним оказывается лапа паука или чудовища, он в панике смотрит на Шугу, и после того, как тот ободряюще кивает ему, все же медленно прикасается к руке колдуньи, плотно зажмурив глаза и вжав голову в плечи. Беднягу бьет крупная дрожь, кажется, он в любой момент готов вырвать ладонь. Когда темно-бордовая руна медленно исчезает с его запястья, он растворяется в облаке бледно-голубого тумана. - Высшие силы, это какой-то кошмар, - тихо произносит Ёнджун позади Сокджина, голос у парня дрожит, будто он едва сдерживает слезы. Сокджин молча с ним соглашается. Это просто отвратительный кошмар. Четвертый демон оказывается без сознания. Связывающая руна на его руке уже почти почернела, он переместился в свой мир, просто развеявшись в воздухе. Пятый пленник, без сомнений, уже мертв, о чем Аён и сообщает им, когда они подходят к его клетке. Он умер еще несколько дней назад, но колдунье было лень что-либо делать с его трупом. Глядя на неподвижную фигуру демона, его впалые щеки, руки, кости которой туго обтягивает посеревшая кожа, абсолютно черную и выцветшую руну на его запястье, Сокджин до боли крепко сжимает руки в кулаки, с трудом подавляя вспенившуюся внутри него от ярости магию. Ёнджун прикрывает рот ладонью, глядя широко распахнувшимися глазами на тело, сломанной куклой лежащее на полу. Аён смотрит на труп холодным и равнодушным взглядом, в котором отчетливо читается омерзение. - Ты все равно должна освободить его от метки. Чтобы он мог хотя бы развоплотиться, - проговаривает Шуга, голос его звенит льдом, и он очень похож на тот, которым он говорил в приемной, когда сжимал ее горло. Аён с отвращением кривится, но подходит к полю и берет труп за руку, который сразу же осыпается сизым пеплом в ее ладонях. - Гадость, - протягивает колдунья, с отвращением вытирая руку влажной салфеткой, которую материализовывает в воздухе. - Аён, - Сокджин тяжело вздыхает, подавляя клокочущую ярость и заставляя себя звучать спокойно и собранно, несмотря на бушующую в нем магию, которая так и сгорает от желания выплеснуться наружу и что-нибудь уничтожить. Желательно разнести весь этот дом на щепки. – Если подобное повториться, если ты еще хоть раз в жизни вызовешь демона, я сделаю то, о чем предупреждал тебя. И поверь, я узнаю, - он смотрит Аён прямо в глаза долгим испытывающим взглядом, пытаясь донести, что он более чем серьезен. Колдунья кривиться и с раздражением отбрасывает салфетку на пол. - Будешь следить за мной или что? – фыркает она, явно маскируя нервозность, за, казалось бы, небрежным тоном. - Именно, - кивает Сокджин, спокойно выдерживая острый и возмущенный взгляд девушки, которым она награждает его. – Не думай, что сможешь вывернуться, Аён, ты знаешь, что случается, когда я настроен серьезно. Можешь не провожать, я знаю, где выход. Сокджин резко разворачивается и направляется прочь из этого затхлого, наполненного болью и смертью подвала. Ему очень хочется принять душ и как можно скорее смыть с себя всю мерзость того, что он сегодня здесь увидел. На прощание, он хлопает все еще ошеломленного и потрясенного увиденным Ёнджуна по плечу, мысленно пожалев ребенка, не каждый день обнаруживаешь, что в подвале дома, где живешь, держат рабов, и, не оборачиваясь, покидает злосчастный подвал. Услышав позади себя тяжелый стук берцев по бетонным ступеням, Сокджин отчего-то невольно медленно выдыхает, чувствуя себя чуть лучше. Сейчас, после событий всего этого долгого и отвратительного дня Сокджину меньше всего хочется оставаться в одиночестве. Джин боится мыслей, которые могут захватить его, боится, что ужас всего этого дня навалится на него и похоронит под собой. Так что да, Сокджину становится чуть легче от осознания, что ему нет необходимости переваривать все случившееся в одиночестве.