***
Ужин почти закончился — Стид клянётся, что каждое новое блюдо лучше предыдущего, — когда Эд небрежно спрашивает: — У тебя есть планы на эти выходные? Стид бросает на него любопытный взгляд и отвечает: — Что ж, на самом деле ничего конкретного. Я предполагал, что просто... проведу время с тобой? — К концу предложения он практически пищит, заметив волнение на лице своего парня. — О, да, это звучит... хорошо? Стид откладывает столовые приборы и смотрит прямо на Эда. — Дорогой, — осторожно зовёт он, — что происходит? Эд возится с вилкой, избегая его взгляда, прежде чем положить её и наконец установить зрительный контакт. — В общем, в субботу у меня будет день рождения? Так что я просто хотел узнать, может, ты хочешь провести этот день со мной? Подобрав отвисшую челюсть, Стид тут же начинает лихорадочно обдумывать, как отпраздновать это событие, что подарить, стоит ли устраивать вечеринку и понравится ли Эду вечеринка-сюрприз... Эд накрывает его руку своей, останавливая вихрь мыслей. — Стид, успокойся, — тихо говорит он. — Успокоиться?! — восклицает Стид. — В субботу твой день рождения! Я даже не знал! Нам стоит устроить вечеринку? У меня нет для тебя подарка! Боже мой, я такой ужасный парень! Эд хихикает. — Стид, я не придаю этому дню большое значение, поэтому и не говорил тебе о нём до сих пор. Я не люблю вечеринки, и мне не нужны подарки. Я просто хотел провести время с тобой. Может, мы сможем что-нибудь приготовить вместе? Я могу научить тебя, как приготовить одно из моих любимых блюд? Стид внимательно смотрит на него. — Дорогой, ты уверен? Я просто... — бормочет он, жестикулируя, словно подыскивая нужные слова. — Ты... ты заслуживаешь целого мира, понимаешь? И ты просто хочешь провести время со мной? Эд целует тыльную сторону его ладони — и это нечестно: Эд знает, как быстро этот жест обезоруживает его. — Стид, ты буквально мой самый любимый человек на свете. Проводить время с тобой — это не какой-то утешительный приз. Я хочу быть с тобой! И я хочу просто провести с тобой спокойный день, без излишеств, без суеты. Только ты и я, — тихо говорит он. Стид чувствует, как внутри разливается тепло, и знает, что на его лице появилась глупая улыбка, но ему всё равно. — Хорошо, — с нежностью отвечает он, — только ты и я.***
Конечно, даже если Эд не хочет устраивать вечеринку и поднимать шумиху, Стид должен сделать ему подарок. Эд на работе, а Стид на обеде с Люциусом. Поскольку в библиотеке спокойный день, они по очереди поели в комнате отдыха в рабочее время и теперь используют обеденный перерыв для очень важной миссии — найти Эду подарок на день рождения. Люциус нетерпеливо вздыхает. — Стид, это уже третий магазин за сегодня. У нас всего час на обед. Стид бросает на него беспомощный взгляд. — Я не нашёл правильного подарка, а он заслуживает только лучшее! — О боже, — бормочет Люциус себе под нос. — Ну, давай зайдём в этот магазин. Выглядит многообещающе. Но, — говорит он, предупреждающее выставив указательный палец, — это последний. Нам пора возвращаться. Стид дуется, но затем кивает, и они входят в кирпичное здание магазина. За прилавком их приветствует статная темнокожая женщина. — Добро пожаловать к «Испанке Джекки». Дайте знать, если вам понадобится помощь, — протягивает она скучающим тоном. Стид рассеянно машет рукой — его глаза уже сканируют полки в поисках хорошего подарка для Эда — и замечает, что это универсальный магазин с одеждой, аксессуарами, предметами для ванны и тела, а также небольшим выбором китчевых сувениров. Люциус осматривает другую полку и спрашивает: — Ему нравится собирать пазлы? Или коллекционировать коктейльные бокалы с дерзкими надписями? Стид морщит нос в молчаливом отказе, подходя к секции с одеждой, и проводит руками по шёлковым мантиям и толстовкам с графическими принтами. Он останавливается перед халатом пурпурного цвета с цветочным орнаментом. Шелковистая подкладка и роскошная бархатистая текстура напоминают ему, как руки Эда задерживаются на его простынях из египетского хлопка, его шёлковых носовых платках и шерстяных костюмах. Стид проверяет этикетку, чтобы убедиться, что в составе нет синтетики, — и да, только шёлк Малбери и кашемир. — Прекрасно, — бормочет он себе под нос. Рядом появляется Люциус и с явным сомнением уточняет: — Этот халат? Серьёзно? Для твоего крутого парня-повара, который вне работы одевается как кожаный папочка? Стид представляет себе, как Эд по выходным будет отдыхать в этом халате — и только в этом халате — и решительно кивает. — Да, идеально. Люциус смеётся и качает головой. — Ну, ладно. Тогда покупай, и возвращаемся в библиотеку. Стид подходит с халатом к прилавку и передаёт его владелице. — Вы упаковываете подарки? — спрашивает он. — Да, но за дополнительную плату, — отвечает она, сканируя бирку. Лицо Стида светлеет. — Отлично, тогда упакуйте его, пожалуйста. Он наконец может вздохнуть с облегчением, наблюдая, как халат заворачивают в обёрточную бумагу: он не умеет готовить и несколько раз даже становился причиной пищевого отравления для Эда, но такие подарки, роскошные подарки? Это его специальность. Он не может дождаться, когда увидит его реакцию.***
Стид заканчивает поправлять букет цветов в вазе и отступает назад, окидывая обстановку свежим взглядом. «Надо было купить тарелки получше, — мрачно думает он. — Эд будет готовить самые изысканные блюда, а мои тарелки просто курам на смех». Он проверяет время на телефоне, прикидывая, успеет ли сбегать в магазин за новой посудой, когда слышит стук в дверь. «Слишком поздно». Придётся довольствоваться не-ахти-какими тарелками. Открыв дверь, Стид встречает на пороге своего улыбающегося парня с двумя доверху заполненными бумажными пакетами и сразу берёт один из них, чтобы отнести на кухню. Как только продукты оказываются на столе, он поворачивается и целует Эда, обнимая за шею. Эд устраивает руки на его талии, и поцелуй углубляется, с каждой секундой становясь всё более страстным. Эд, наконец, отстраняется и бормочет: — Если мы продолжим, до готовки дело не дойдёт. Стид смеётся и чмокает его в последний раз. — Возможно, ты прав, дорогой. О, и с днём рождения! — поздравляет он и оборачивается, чтобы посмотреть на сервировку стола и пакеты с продуктами. — Надеюсь, мои тарелки подходят для такого случая, у меня не было времени, чтобы сходить в магазин за новыми. О, и у меня есть для тебя цветы! Эд наклоняется вперёд, поглаживая пальцами мягкие лепестки, и тихо говорит: — Никто раньше не дарил мне цветов. Стид нежно целует его в щёку и отвечает: — Ну, тогда лучше начинай привыкать к этому. Эд издаёт тихий смешок и снова целует его, прежде чем выпрямиться и прочистить горло. — Ладно, давай начнём! — Что мы вообще готовим? — интересуется Стид, с любопытством заглядывая в бумажные пакеты. — Мы готовим шакшуку на поздний завтрак и чизкейк на десерт. — Шакшука? — Это смесь из помидоров, болгарского перца и лука, в которой жарятся яйца, всё подаётся прямо в сковороде вместе с питой или хрустящим хлебом. Это очень вкусно. Желудок Стида урчит, и он решительно засучивает рукава. — Что ж, скажи, что мне делать, шеф! И они плавно начинают. Эд учит его держать нож, причём довольно кокетливо: он стоит у него за спиной, демонстрируя, как правильно нарезать лук. Стид также учится рубить болгарский перец и измельчать чеснок, пока подбородок Эда упирается в его плечо, а борода — щекочет шею. Оказывается, невозможно вытянуть шеф-повара из человека, потому что Эд сначала подготавливает каждый ингредиент и откладывает в отдельные маленькие миски и контейнеры. Стид знает, что это издержки профессии благодаря всем просмотренным кулинарным шоу и воспоминаниям о том, как готовит Эд, и его не волнует, что таким образом приходится мыть больше посуды. «Но, — думает он, — именно поэтому Эд — шеф-повар, а я нет». Затем Эд отодвигается, чтобы разогреть духовку. — Можем сейчас сделать чизкейк, и пусть он печётся, пока мы будем есть. Стид тянется за ингредиентами для чизкейка и начинает разворачивать брикеты сливочного сыра. Тем временем Эд опускается на колени к нижнему шкафу за кухонным комбайном и миксером. Стид сразу же отгоняет его, чтобы самому достать необходимые ему приборы. — Твоё колено, дорогой, — напоминает он. — О, сейчас всё не так уж плохо, — отвечает Эд, но тем не менее встаёт по указанию своего парня. — Вот именно, и пусть так и будет дальше, — сурово заявляет Стид, ставит на стойку комбайн и миксер и подключает их. Эд берёт миску из верхнего шкафа, кладёт в неё сливочное масло и ставит в микроволновую печь. — Измельчи песочное печенье, где-то десять штук, пока я растоплю масло. И добавь несколько столовых ложек сахара. Стид отсчитывает десять штук и кладёт их в ёмкость комбайна, а затем достаёт контейнер с сахаром, добавляет две столовые ложки и замирает. — Под несколькими столовыми ложками ты подразумевал две? Три? Четыре? — Хм, трёх должно хватить. Стид добавляет ещё одну ложку, затем закрывает крышку и измельчает содержимое, превращая крекеры в мелкий порошок. Эд заливает через специальное отверстие растопленное масло, и комбайн не прекращает работать, пока порошок не становится похожим на мокрый песок. Эд хватает форму для чизкейка, уже выложенную внутри фольгой, переливает в неё смесь для основы и велит Стиду взбить сливочный сыр до однородной массы. Поставив форму в духовку, чтобы основа схватилась, и установив таймер на своём телефоне, он бочком подходит к Стиду и снова прижимается к его спине. — Как там дела? Стид перекладывает весь сыр в ёмкость для миксера и включает его на низкой настройке. — Очень хорошо, — отчитывается он и тихо хихикает от щекочущего ощущения бороды Эда на шее. — Что дальше? Эд рассказывает про начинку, останавливаясь на середине, чтобы вынуть основу из духовки, и снова обнимает его. Он даёт Стиду маленькие советы, о которых тот даже не подозревал: например, «нельзя долго взбивать сыр, иначе начинка треснет», и «всегда используй водяную баню для чизкейка для равномерного и нежного приготовления». Его метод «бросить-всё-в-одну-миску-и-взбивать-двадцать-минут» рассыпался на глазах. И его прошлая монотонная и одинокая жизнь — тоже, и всё благодаря этому утру. Здесь, на этой кухне, он может целоваться со своим парнем и кормить его с рук воздушным кремом для чизкейка. Здесь, на этой кухне, всегда слышен смех, всегда кто-то кого-то целует, всегда стоит атмосфера доброты и счастья, которое он и не надеялся обрести. Позже они испекут чизкейк, приготовят шакшуку и накормят друг друга тостами, обмакнутыми в смесь жареных яиц, помидоров и перца. Он подарит Эду халат и будет смотреть, как тот благоговейно гладит мягкую ткань, чувствуя волнующее тепло на душе. Они проведут день развалившись на диване, обмениваясь поцелуями и смотря фильмы, пока чизкейк будет остывать. Он попросит Эда сделать немного клубничного соуса, и они будут готовить его вместе, не переставая хихикать. Он воткнёт в чизкейк свечи и заставит Эда загадать желание, а потом они будут кормить друг друга кусочками нежного десерта. Но пока на его пальцах всё ещё есть остатки сырного крема, они медленно танцуют под песню, которую он напевает себе под нос, и он чувствует себя окрылённым от радости и любви. О, любви? Что ж. Он скажет Эду позже.