11
Серые облака медленно плыли над пустыми зданиями, отражаясь в лужах раскуроченных асфальтных дорог. Они проплывали над ходячими мертвецами, снующими в подворотнях и на открытой местности. Марго прочувствовала на себе, какого быть целью, смыслом жизни, желанным куском мяса для голодного мертвеца. Находясь в опасной близости с закрытой решёткой дырой в стене, она молча и без отвращения наблюдала за жалкими попытками схватить ее. Марго словно оглушил рык целой толпы мертвых, пришедших к гостинице вместе с Уиллом Грэмом. При всем прочем, теперь не представлялось возможным скрыться ночью вслед за Аланой. Она не видела просвета среди грязных и облезлых тел. Их становилось все больше. Ее пробила нервная дрожь, и обхватив себя руками, Марго перестала всматриваться в лица прокаженных вирусом людей. И всё-таки их внешность завораживала своим безнадежно устаревшим и разлагающимся видом. Она и сама порой задавалась вопросом, не умирала ли от мыслей и зудящей боли, такой, от которой под кожей жила колония муравьев и всякий раз, стоило ей подумать о жизни, насекомые жалили прямо в мозг. Больше не было необходимости оборачиваться и смотреть на мертвецов, поскольку чувствовала, что ещё немного и она подойдёт ближе и протянет руку. Она отвернулась и, отгоняя прочь смущающие звуки, оглядела двор. Солнце должно было находиться в зените, но непроглядная серость из-за туч окрасила их «рай» в самые мрачные цвета. С подходом зимы зеленый луг выцвел и усох. Огороженной площади на самом деле и не существовало толком. Не будь бы деревьев позади гостиницы, то и скрыться бы от мертвецов не получилось. Перед мысленным взором Марго всплыли вызывающие тревогу слова, ранее произнесенные Ганнибалом: «Не пытайся противиться решениям других сделать твою жизнь лучше. Они делают это во имя преданности и взаимоуважения». И хотя Ганнибал не допускал ничего подобного, чтобы стоило не поверить его словам, Марго искренне надеялась на помощь любимой, столь внезапно появившейся в ее жизни полгода назад. Это так считала Марго, на самом деле она не следила за числами, а молча наблюдала за сменой дня и ночи. Прожила ещё одну осень, а там встречать и зиму, аномально холодную и ледяную и бороться с животным страхом. Она не загадывала наперед, но неистово верила, что увидит первый снег. Она хотела бы увидеть и Алану. Поговорить. Порой Марго подумывала о несправедливости и уничтожающей силе их плана, но ничего поделать не могла. Она вторила себе, что Алана не ушла за город, не оставила ее один на один с собравшимися в гостинице монстрами. Хотя Марго понятия не имела, где точно Алана могла находиться сейчас, знала лишь, что буря ей поможет. Хотя побег и был изначально отчаянной попыткой исправить положение в гостинице, а следом и во всем городе, Алана рисковала и несколько дней отсутствия и ее и сна, измотали Марго. С появлением Уилла Грэма она воскрешала в себе уверенность в завтрашнем дне. — О чем задумалась? Снова тонешь в опиумных наслаждениях? Марго поджала губы. Она мучилась уже больше года от невыносимых головных болей, пострашнее, чем обычная мигрень. Долгое время она находилась в полубреду и всякий раз просила Алану помочь ей лекарством, иногда превышая дозу, но никогда не наркотик. И брат знал это, но всякий раз продолжал давить на больную рану. Не упустил такую возможность и сейчас. Марго повернулась к Мэйсону, оставаясь стоять на месте. Зачастую он сразу подходил к ней, как верный и любящий брат, но в этот раз он тащил мешок и смотрел скорее под ноги, чем на нее. — Пришла посмотреть, как справляется мой братец на своем посту, или ты осмелился уйти и не предупредить Ганнибала? Глупый вопрос, и, задав его, Марго сейчас же пожалела об этом. Брат остановился на полпути к смотровой площадке и заделался накручивать верхнюю незавязанную часть холщового мешка на кулак. Она ему мешала. При всем прочем ей нравилось наблюдать за его реакцией, когда он слышал имя Ганнибала. Это было, как ей казалось, необычным, но невероятно действенным рычагом давления. Он становился злее, от того и разговорчивее, а она пришла к нему именно за этим. — Кому какое дело, где я нахожусь, если все тихо, моя милая Марго, — столь же язвительно ответил Мэйсон, усмехаясь себе под нос. — В нашей крепости нет трещин. Он двояко поглядел на нее. Все тот же наряд, что и все предыдущие дни. Не видел следов грязи, но не сомневался, что она не мылась. Его любимая сестра практически никогда не приходила к нему, если он сам не настаивал на встрече, и вот она здесь. Проживая в многоэтажном отеле, ставшим на словах просто гостиницей, они не виделись днём и по вечерам Марго спешила от него скрыться, так было заведено в их маленькой семье. — Они не просто трещины, это нечто гораздо больше и опаснее. Мэйсон был занят работой. Он приподнял на уровне локтей мешок и поставил его на одну из ступеней лестницы. Поддерживая рукой, сам стал медленно подниматься, толкая перед собой тяжёлую ношу. Марго молча наблюдала за братом со спины, не зная, о чем и думать в первую очередь. Задавая ему неприятные вопросы, она могла нарваться на ненужные вопросы и ответы. Мешок был весь черный от крови, и она уже понимала, что он собрался делать. — Скажи, — начала Марго, — ты ведь познакомился с Уиллом Грэмом? — Не так близко, как хотелось бы, но хватка у него отменная, — ответил Мэйсон, поглядывая на нее через плечо вниз, — несло от него не лучше, чем от мусорной крысы. Вид, кстати, ничем не лучше запаха. — Что ж, сейчас он хорошо пахнет. — Наглец отмокает в воде? — Мэйсон сделал вид, что не расслышал всего и с явным недовольством закряхтел. — Ты ему все показала? — Это обычная помощь нуждающемуся. — Сто лет бы не видел горячей воды, если бы не притопал сюда, — Мэйсон говорил достаточно громко, чтобы все его слышали. В том числе и наблюдающий со второго этажа Ганнибал, ведь знал, что он там, прикрыт шторой, невозмутимо хороший надзиратель. Мэйсон поднялся высоко, что не было видно торса. Он скрывался в дыре смотровой площадки. Марго лишь слышала кряхтение и скольжение мешка по деревянному полу, словно там переставляли с места на место ящик картофеля. Вскоре Мэйсон и вовсе исчез и Марго подняла голову, разглядывая лестницу. Ненадёжная конструкция и по возможности, если брат предложит подняться, сделать это будет сложно, а он этого не сделает. Его ведь не волновала ее травмированная нога. — Ты скажешь хоть что-то? Нет ответа. Будь бы все по-старому, он бы показался ей. Зачастую неповиновение Марго вызывало у него презрительную улыбку, небрежность по отношению к ней на долгое время, язвительность при следующей встрече или разговоре, но они оба менялись и Мэйсон становился изворотливо опасным. Ей пришлось забраться по лестнице, стараясь никак не выдавать усталость и возбуждение. Больная нога пульсировала, и плохо сгибалась в колене. Приходилось подтягивать и всячески смотреть, как прямая стопа становилась на ступень, а руки крепко держали опорные балки. Мэйсон подал ей руку, как только ее голова показалась в дыре. Он ехидно рассматривал ее. Марго сдержалась, чтобы не нагрубить. От столь прямого взгляда ее бросало в холод и мокло под руками. Она привыкла к налипающему к спине свитеру и свербящему чувству у раны на ноге, но к взгляду брата, яростному, не привыкла за всю их совместную жизнь. — Я боялся, что ты сорвёшься. Бедная Марго со своей ногой. — Не наговаривай лишнего, — она едва ли крепко держалась на одной ноге, но сумела подняться и без помощи брата, не желая смотреть в его сторону, — твоя очередь подойдёт и от тебя отрежут кусочек. — Уж я то не волнуюсь на этот счёт, в отличии от тебя. Марго осталась сидеть на полу, слегка отодвинувшись от лестницы. Страх провалиться был ей не ведом, хотя высота была соблазнительно хорошей, чтобы переломались ноги и руки упавшему. Она подумала и посмотрела на брата, и отблеск схожей мысли поднял ее на ноги. Мэйсон не отрывая взгляда смотрел на нее, такую беззащитную и безоружную. Он приравнивал это к оголенности тела, уязвимое место для любого человека и всё-таки Марго перестала поддаваться на попытки запугать ее. Это стало последней каплей. — Ты общался с Ганнибалом? Он что-то говорил о новом человеке? — начала говорить Марго, прежде чем без страха посмотреть на небо и задуматься о полете свободных птиц. — Называй его по имени, раз он представился. Уилл Грэм, — сказал Мэйсон и потянулся к мешку, поворачиваясь к ней боком, — Уилл Грэм, — он тянул каждое слово, напевал, как стих. — Звучит неплохо, но как безвкусно. Банально даже, и да, я встречался с Ганнибалом дважды. Что это тебе даёт? — Хочу знать, что он решил насчёт Уилла Грэма. — Почему лично не спросить? — Мэйсон изогнул бровь и удивлённо уставился на сестру в сидячем на корточках положении. — Он тебя разве съест или покалечит? Марго вздрогнула. Такими словами невозможно было бросаться, как шутками. Нет. Как бы не так, но нынешняя реальность и компанейская жизнь с Ганнибалом Лектером, спасителем их семейства, была страшным выбором каждого из них. Находится среди монстров стало обыденностью для Марго, и за монстров она не считала ходячих мертвецов. Представляя образ Ганнибала, она отвела взгляд в сторону, рассматривая все, что ее окружало, вплоть до маленькой отвёртки, засунутой в поясную сумку, повешенную на гвоздь. Она не могла сказать брату прямо в лицо, что пришла не за разговорами о смерти, еде и кто кого будет резать следующим. Ей нужно было знать, что теперь она не одна. Мэйсон, к ее великому счастью перестал пытливо поглядывать на нее, доставая еще два куска мяса. Одна мякоть, она растеклась по его рукам как желе. Марго только сейчас заметила, что он был в резиновых перчатках. — И давно ты отходы убираешь? — Марго, ох, Марго, иногда мне кажется, что память твой враг, как и язык. При всех желаниях твоих и нет, Ганнибал бы мог помочь избавиться как минимум от наваждения. — Сказал Мэйсон, и одним взмахом руки бросил на пол мясо. — Смотри, что я принес, раз интересно. Марго уставилась на брата, не веря, что он все ещё оставался кровным монстром, ее настоящим и единственным мучителем. Странно, что за столько дней, проведённых вместе с Ганнибалом, он продолжал считать себя важным лицом и не замечать, каких сил стоит остальным его терпеть. Он показал ей распиленную в локте на две части жирную руку. Пальцы были сжаты в кулак, как у младенца. — Давно он мертв? — спросила Марго не из любопытства. Ей нужно было узнать, какие планы на Уилла Грэма и по глазам Мэйсона видела, что он догадывался, но продолжал играть с ней. Как по-детски. — Ненамного позже нашей встречи с Уиллом, — Мэйсон скривился, словно съел кусочек лайма, — этот проклятый бродячий пёс вздумал меня придушить, но ничего, я ему ещё отвечу. — Он встал на ноги и замахнулся отрубленной руку и выкинул ее за площадку. Марго поддалась вперёд. Как бы не так, ей было интересно, действительно ли куски мяса привлекали ходячих мертвецов. Рядом с забором их столпилось больше трёх десятков. Рука покрутилась в воздухе и смачно, с хлопающим звуком приземлилась на асфальт вдали от кучки зомби. Они ринулись на звук, как настоящие заведенные ищейки в поисках раздражителя. — Им нужно время, чтобы учуять запах. — Они будут драться за мясо? — сглотнув твердый комок слюней, Марго почувствовала на языке вкус крови. Никогда раньше ей не доводилось наблюдать кормление ходячих. Все время она была занята с Аланой или Аланой, но никак не интересовалась ничем, что могло бы происходить за дверями гостиницы. Мэйсон упёрся ей в спину рукой, и она готова была закричать и заломить его руку, но он просто подвинул ее к перекладине. — Смотри внимательно и всё увидишь. Несколько ходячих, упавших на колени, были затоптаны другими желающими поесть. Они нашли по запаху руку и с поросячьим визгом вцепились в плоть. Первый, подобравший кусок, ходячий рвал мясо, не понимая, что это все, что ему достанется. — Они не умеют делиться. Рычат, как звери, а поделать ничего не могут. Так не понятно сразу, что ими движет кроме голода, но драться и нападать на своих они не способны, — ответил Мэйсон и кинул вторую часть руки, — я каждый день вижу, как они стараются урвать хотя бы что-то. Хорошо, если появляется поблизости человек. Уж его, не будь он прытким, ждёт смерть. Он немного странно оскалился своим мыслям и Марго в очередной раз убедилась, что что-то скрывал, и догадывалась что именно. — Так ты не хотел впускать странника, — не задавая прямого вопроса, Марго и без того поняла, как он забавлялся при виде живого человека у ворот, при виде испуганного Уилла, который не знал, что их окружали ходячие, — чего же тогда пустил? — Он шел прямо на гостиницу. Черт знает, как узнал дорогу, но любой бы другой свернул, но он заметил меня. Я же не буду кричать ему, что там опасность, парень. Я-то это знаю, сколько их тут бродит, а он — нет, — Мэйсон улыбнулся, протопал до мешка, вытянул ещё кусок и вернулся обратно, — вот и решил искусить судьбу. Давно так тут никто не останавливался, ну, не считая его, — он похлопал по неровно отрубленному куску, похожему на боковину и выкинул к мертвецам. Кусок приземлился на голову одному зомби, который ничего и не понял и в тот же миг его кинули на асфальт и залезли сверху десятки таких же. Множество призраков прошлых жизней. На ухабах выщербленного асфальта ползали и те зомби, кому ничего не досталось. Они вставали и снова падали. — И всё-таки, Ганнибал знает, что с ним делать? Я не могу его спросить, он заставит меня объясняться перед ним. — А со мной, значит, стоит обо всяком поговорить. Нужно же мне хоть как-то тебя удивить, — Мэйсон прищурился и закусил губу. — Бесконечность не предел , как я когда-то слышал. Марго отрицательно покачала головой. Он все хотел свести в шутку и это расстраивало. За вчерашний день она трижды была на грани, чтобы не рассказать Ганнибалу о планах Аланы и каждый раз находила силы не делать этого. Стоило неприятным ощущениям немного стихнуть, как она снова надеялась на скорейшую встречу с ней и быструю смерть брата, но Ганнибал, как он искусно ею манипулировал и как вовремя дал ей понять, после «побега» Аланы ей ничего не угрожало. — Плохо сделал работу, но на этот раз сойдёт, — неожиданно для Марго сказал Мэйсон и посмотрел на нее, выбрасывая мясо, — Ганнибал не хотел надолго оставаться со мной. Его все тянуло поскорее посмотреть на Уилла Грэма. Поскорее поговорить с Уиллом Грэмом. Что же такого особенного в этом человеке, что Ганнибал так тянется к нему? — Так значит он ничего не сказал тебе? — с нескрываемой досадой Марго опустила голову. Она перестала разглядывать мертвецов, хотя и было интересно. — Совсем ничего? — Только то, что Уилла нельзя трогать. Ни сегодня, ни ночью, ни завтра. Он полностью его, как он сказал, — Мэйсон выпятил нижнюю губу и театрально вздернул голову, — на время бури никто не тронет его пальцем. — Беделия знает об этом? — Марго равнодушно отреагировала на слова брата, но умом понимала, что это отличная новость. — Спроси у нее сама, если так интересно, я не веду с ней переговоры. Это вы друг друга поймёте, — Мэйсон безобразно убрал со лба волосы, оставляя кровавую полосу. Резиновые жёлтые перчатки окрасились в красный и заметно сползали с его рук. Снова насмешки и намеки. Он был рад тому, каким незаметным способом скрылась Алана Блум от него и от всех, оставила его бедную сестрёнку без любви и внимания. Он не раз нашептывал Марго в их некогда общей спальне, что такие тесные узы с женщиной в смутное время не гарантия ее безопасности. Стоило Алане исчезнуть, и брат переключился на нее, настаивая на воссоединении Верджеров. За эти несколько дней он измотал ее своим настойчивым вниманием, словно ему не хватало встреч в комнате «25», уж там он был на побегушках Ганнибала, и все ещё верил, что это не так. — Иди, что стоишь? Я думаю, что сказал тебе все, что нужно, — Мэйсон устало посмотрел на Марго, — мне некогда говорить о пустом. — Надеюсь, ты не соврал насчет Уилла! — сказала Марго. — Да и кормление мертвецов то еще занятие. — Все может измениться и тогда мы с ним встретимся в комнате, — хмыкнул Мэйсон, но Марго уже подошла к лестнице и спустила ноги на ступеньки, как он ее позвал. — Не знаю, что происходит в твоей больной голове, но постарайся ни во что не вмешиваться. Хватило твоей подруги. Марго намеревалась сказать: «хорошо», но в конечном итоге промолчала, понимая, что не должна себя вести как послушная. Оставляя его один на один с бесполезно надуманным занятием, она осторожно спускалась, проверяя крепость ступеней, прежде чем опускала больную ногу. Прошел час или два и Мэйсон закончил свою работу. Он, как обычно, положил все необходимое Ганнибалу на кухню и настал бы черед Марго и Беделии вымывать комнату «25» от крови и прочей мерзости, но почему-то ей казалось, будь все по плану, Ганнибал бы предупредил их заранее. С появлением нового гостя планы сдвигались на глазах. Это радовало, но и не избавляло от вопросов. Всего-то несколько часов. Марго решила постоять внизу, перевести дух. Ногу словно жгло кислотой, так и хотелось потянуться рукой и чесать, чесать рану, но вовремя опомнившись, Марго огляделась по сторонам, вспоминая, что вышла не только пытать Мэйсона, а и просто отдохнуть от пыточной комнаты, от варки мяса и его ужасного запаха, от воняющей скверны высших этажей гостиницы. Если бы Уилл знал, что скрывал Ганнибал на четвертом этаже, то навряд ли бы удивился, но в его адекватности усомнился бы точно. Она намеревалась ему рассказать, что там видела и как можно быстрее. Все сильнее убеждаясь в том, что Алана поступила правильно, отправляясь за помощью, Марго все-таки наклонилась вперед и почесала ногу. Премилая боль. — Марго, что ты там стоишь? Она обернулась и натянуто улыбнулась Беделии, стоящей у двери, незамысловато подпирая ее бедром. В руке была бутылка вина, сложно было разобрать, какое оно: красное или белое, а может и розовое. Марго, хромая, подошла к ней, останавливаясь на нижних ступеньках. — Ты оставила Уилла одного с Ганнибалом? — Нет, — Беделия вскинула бровь, скривив при этом лицо, что на лбу проступили морщины, — он сидит и ждет меня у камина. — А Ганнибал? — Он ушел, — все в той же спокойной манере ответила Беделия, — если ты так волнуешься, придется ли нам снова убирать остатки, то нет. Он не хочет его есть, — она пожала плечами, словно не понимала, почему он так решил, да и ее это не касалось. — Одним человеком больше, к тому же живым и смышлёным. Будет о чем поговорить и с кем выпить, он даже вроде бы не против и рагу с мясом съел. Хороший же у него аппетит. — Ты так смотришь на него, от того что Ганнибалу он интересен? — Марго знала ответ, а потому и не стала стоять смирно и ждать, когда Беделия начнет ее поучать. — Не делай вид, что этому рада. Марго ужаснулась, но и не показала. Уилл съел еду Ганнибала и остался доволен кускам мяса? Что ж, он определенно понравился ему и из-за этого, но все равно это было далеко не главным. Марго почему-то допускала мысль, что они были знакомы. — А что я по-твоему делаю? Притворялись, что жизнь хороша? Или может, сладкая, как в далеком прошлом, когда все было у твоих ног? Беделия выпила и была немного опьянённой, но все ещё сдержанной, как для нее обычно и бывало. Ни для кого из собравшихся в гостинице не было секретом, что жадность Беделии до одинокой жизни сменилась тягой к крови. Марго точно не понимала, это Ганнибал ее научил так реагировать на смерть или она сама насколько стала искушённой, что не отказывалась от риска, осознанно причиняя боль другим. Марго расслабилась в тот момент, как подул ветер. Буря с каждым часом была все ближе, заполоняя черными тучами небо. Начинал срываться мелкий дождь. — Я хочу тебе сказать, что не буду лезть с расспросами. Мне это не нужно. Не хочет убивать, пусть, значит потом расскажет, почему так захотел, — Беделия продолжала говорить, выставляя правую щеку под капли дождя. Ее небрежно сплетённая коса мешала разглядеть шрам на шее. — Если Уилл всё-таки останется после бури живым и в меру здоровым, то я с удовольствием перестану запивать безнадежность этого мира вкусным вином. А сейчас извини, он меня ждёт. Беделия развернулись к двери и свободной рукой взялась за ручку, подтягивая ее к себе. — Зачем ты тогда выходила? — настойчиво произнесла Марго. — Следишь за мной? — Больно надо этим заниматься, — отмахнулась Беделия, собираясь уходить, — это больше по части твоего братца, ему не привыкать. Тебя Ганнибал ждёт в комнате. Марго ни капли не обрадовалась этому. — Братец хотя бы предельно понятно себя ведёт, другое дело ты. Они встретились взглядами и сложно было угадать, о чем думала Беделия, как всегда с приподнятым лицом поглядывая на Марго словно с высоты своего опыта. Она захлопнула дверь перед носом Марго, прожигающей взглядом фигуру Беделии, женщины, способной вывести ее из равновесия не хуже Мэйсона. Ганнибал пытался воспитать в них приемников, влияя на все, особенно на мысли и обе вели себя так, как хотелось ему. Марго стало страшно. Она нашла свою нишу и признала перед всеми поражения с «побегом» Аланы, но все ещё не свыклась с мыслью, что некому будет ее защитить. — На что же ты намекаешь, милая? Беделия подмигнула, натянуто улыбаясь. — Что лучше быть тобой, запуганной и всеми брошенной? Пойми, мы давно не в сказке и может скоро гостинице не быть, и придется идти самой и неизвестно куда. Алана уже не с тобой, смирись. — Да, я уже смирилась, — Марго не выдержала больше прямого взгляда, соглашаясь с тем, что она страдала и принимала утрату. Они все думали, что это правда. Пусть. — Но я хочу знать, что Уиллу ничего не будет угрожать. Точнее никто. — Договорились. Беделия подняла бровь и проглядела на нее так, что Марго ощутила себя уязвимой. — Хочешь, идём с нами, посидим у камина. — Нет, я побуду здесь. Марго отвернулась, а Беделия не стала останавливаться. Она сделала большой глоток вина и вставила обратно пробку. Всякий раз разговор по душам требовал терпения. С Марго она не позволяла себе переходить грань, хотя она ей и нравилась, но не более. Марго осталась наедине с природой. Мэйсон стих и не было видно его фигуры, что несомненно радовало, а ведь раньше даже мысли не допускала, что все они окажутся врагами. Подконтрольными убийцами. Он никак себя не проявил. Либо не собирался подслушивать, либо передумал этим заниматься. Она всякий раз недвусмысленно представляла, что их ждёт, если Алана действительно приведет вооруженных людей и уничтожит то, что скрывается в гостинице, что станет с ее «семьей»? Она смотрела на дьявольский мираж, пустынный и разрушенный войной город. Он тянулся бесконечно далеко по обе стороны, лишь изредка представлялся редеющим мегаполисом. Дождь усиливался и жирные капли разбивались в полете. Марго протёрла рукавом куртки лицо и зашла в гостиницу с другой стороны, плотно закрывая запасную дверь.12
Толком неосвещенный коридор состоял из ряда запертых на замок комнат. Ганнибал имел привычку каждое утро лично обходить коридоры и проверять надёжность замков. Строители подошли к постройке сознательно и грамотно, оставляя множество дополнительных входов и выходов на этажах для эвакуации. В нынешних реалиях для побега. Безнадежная попытка избавиться от одного неверного пути, выбирая другой, не менее лучший первого. Ганнибал перестал отнимать возможность сбежать у тех, кто действительно этого хотел. Он никогда не допускал этого в своей практике, но новый мир стал куда прозрачнее и все интересные жертвы перестали быть ценными. Все потенциальные противники исчезли с лица земли, потерялись среди мертвецов. Ганнибал облизывал губы, поднимаясь на третий этаж. Надоедливая рана. Стоило ему увидеть Уилла, все ещё незаурядного на внешность человека, эти кучерявые волосы и он прикусил губу от удивления. Для него это была более чем приятная встреча и, хотя он не спешил ближе знакомиться, Уилл не покидал его мысли. Его не беспокоило, что Уилл Грэм, тот самый, чье имя хорошо было ему известно, остановился в его гостинице и сидел, словно был там все это время и никуда не уходил, хотя им и не доводилось встретиться лично в нормальной жизни. Он снова незаметно для себя прикусил рану и не сразу почувствовал боль. Ганнибал провел по нижней губе пальцем, удаляя лишнюю кровь. Как интересно получалось. Ганнибал прошел вдоль всего коридора, переходя в следующий, словно блуждал в лабиринте. Приходилось вглядываться во тьму в поисках нужной двери. Он не считал разумным тратить свечи, освещая пустые коридоры с изрядным количеством дыр в стенах и следов крови. Но это был третий этаж, стерильный, не считая верхних, где мрак бесчинствовал без посторонней помощи. В самом интерьере сложно было не заметить увядающий дух места. Некогда красивые обои почернели от влаги. Полы, покрашенные под общее настроение здания, трескались. Ганнибал не верил своим глазам, что за едва ли прошло больше года по времени, как мир поддался разрушению, что страшно было представить, до какого часа все окончательно разрушится. Ганнибал дёрнул за ручку дверь и вошёл в комнату. Этот скрипучий надоедливый звук приятно разбавлял тишину, к которой не хотелось привыкать. Ганнибал порой удивлялся, как эти на вид тонкие стены не пропускали посторонних звуков соседних комнат и на самом этаже. Приятное допущение при строительстве с внешней звукоизоляцией. В комнате как всегда пахло кровью, словно на бойне. Закрытое шторой одно окно, деревянный стул в центре и больше ничего. Ганнибал подошёл ближе, ботинком касаясь веревок. На сегодняшний день он закончил с поисками лучшего мяса. Последний неудачно зашедший бродяга оказался бесполезным толстокожим болваном. Ганнибал не принимал участие в разговоре с ним, оставляя на Мэйсона и справился он хорошо, но мусора было много. Ганнибал не стал подходить к окну, не желая запачкать обувь. Уилл Грэм появился так кстати, отбивая все желание работать на износ и на поддержание жизни в гостинице, включая существование ходячих. Он часто слышал ночью их вой, топот сотни пар ног и умиротворённо засыпал. Его не пугала ходячая смерть. В открытую настежь дверь робко постучали. Ганнибал не стал оборачиваться. Он никого другого не ждал и знал, что пришла Марго, точно по зову с небольшим опозданием. Он предположил, что Беделия не заставила ее идти к нему, а в своей скрытной, но властной манере развязала разговор, впрочем, им было некуда спешить. Громкий стук дождевых капель по карнизам и в окно ознаменовал приход бури. Впереди предстояло пережить несколько дней полной темноты, будущей грозы с неумолимо страшными раскатами грома. Ганнибал ждал этого часа, чтобы отдохнуть и впервые расслаблялся при мыслях, что сможет побыть с Уиллом, узнать его поближе, медленно растягивая удовольствие. — Я не задержала тебя? — Марго не отрывала рук от дверного полотна, упираясь и боком. Дверь заскрипела не хуже, чем в фильме ужаса при приходе в комнату призраков. Ганнибал закрыл глаза и так же бесстрастно повернулся к ней на одних носках. — Нет. Я позвал тебя сюда для уединения, чтобы никто не мог нам помешать. — У нас масса свободных комнат, зачем именно эта? — насторожено спросила Марго. — Пришло мое время? Ганнибал смотрел на ее мокрое от дождя лицо, на потемневшие волосы и мокрые следы на полу. Как странно, что он сумел это заметить в полумраке. — Как долго ты была на улице? Марго взглянула на себя и неуверенно, но кое-как струсила с рукавов куртки скользящие капли. — Попала как раз под дождь, но он был мелким, а сейчас вода течет рекой, — ответила Марго, старательно скрывая свое замешательство. Ганнибал не ответил на ее вопрос. Она не знала и не понимала, как же он поступит, а он видел ее смятение и сдерживался, чтобы не высказать все в лицо, но это был не его метод. Всего-то обычное утро, непогожий день и луч света, столь неожиданно проник в его мрачный обыденный мир. Он догадывался, что Марго не зря нервничала и переживала. Ей было что скрывать. Ганнибал опустил голову, делая вид, что рассматривал пол. Следы крови, куски плоти, где-то валялись зубы и всё-таки Мэйсон действительно постарался убрать. Оставалась мелочь, требуха и Ганнибал отошёл от стула. Он не стал подходить слишком близко, оставляя между собой и Марго расстояние в вытянутую руку. — Скажи мне, что ты успела узнать, пока была с Уиллом? — Ничего, — ответила Марго на одном дыхании и ничего больше не сделала. Она стояла неподвижно. Боялась? Ганнибал не упускал возможность, что с первого раза ему не удастся с ней прийти к согласию в разговоре. Ему нужна была честность. Он видел, как ее нервировала собственная слабость. Без Аланы все эти дни она выглядела и вела себя хуже обычного. Несвойственное поведение для женщины, которая скучала. Марго явно чего-то выжидала, но Ганнибал и не собирался отдавать ей право распоряжаться его вниманием и его личной слабостью. У всех она была. — Я знаю, что все эти дни ты выглядишь подавленной из-за побега Аланы, но всякий раз стоит мне представить ее образ, преданность нашему порядку, как ничего не получается. Она бы не поступила так с тобой. — Я ей не нужна. Она выбрала истинно верный для себя путь, — Марго никак не могла собраться с мыслями. Казалось, что дверь, в которую она вцепилась, сдержит силу ее падения или же руки сами перестанут хвататься за опору перед напором Ганнибала. — Она ничего не обещала мне, я уже говорила. — Что же тогда до Брайана и Джимми? Они решили последовать за ней просто так? — Ганнибал говорил охрипшим голосом, держась за воспоминания не столь давних событий. Он говорил с Марго, но перед глазами видел Уилла, как он ел незамысловатое блюдо. — Зачем ты спрашиваешь об этом именно сейчас? — Потому что некоторые вещи изменились, моя милая Марго. Я бы счёл их побег глупостью, обычным делом, — Ганнибал подошёл ближе и приятно удивился, что Марго не стала отходить и изворачиваться, прятать лицо и позорные глаза. — У нас это происходит едва ли не всегда. Кто-то уходит, мы никого не задерживаем, но беда в том, что появился новый человек, не похожий на остальных. — Уилл? Обычный бродяга, — Марго попыталась вложить в эти слова предвзятое отношение к человеку, вернувшему ей надежду, и с удовольствием бы продолжила отстаивать свою правду, если бы не сильная рука Ганнибала сдавила ей горло. Она не видела его лица, комната погрузилась во тьму. За окном начиналась буря. Все ещё усиливающийся дождь едва ли не разрывал стекла от силы своего разрушения. Звук был ошеломляюще громким и все ещё мелодичным. Ганнибал сдавливал, но не перекрывал доступ к кислороду. Марго закинула назад голову, приоткрывая рот. Не получалось заговорить, одни хрипы. — Нельзя скрывать все, что и так было очевидным. Только человек ради развлечения может смотреть на убийство себе подобного, и упиваться властью. Любой выбор может привести к сожалению. Алана свой уже сделала и оставила тебя, как неправильно с ее стороны, — Ганнибал говорил с окружающей его тьмой и Марго, повисшей на двери и его руке. Он не злился, но был раздосадован собственным упущениям. — Она за кем-то ушла? Оставила тебя, только бы запутать всех? Марго, что она хочет? Он немного ослабил давление на шею, и она жадно вдохнула воздуха. Прежде ей не приходилось быть пойманной так внезапно и не вовремя для личных планов. — Ты обошёлся с ней жестоко. — Хочешь сказать, как и с тобой? Я дал вам возможность быть вместе и не бояться осуждения Мэйсона, — Ганнибал не спешил опускать руку, контролируя себя, — ведь любовь, пожалуй, единственное, что может отвлечь от всего вокруг. Никто не может досконально знать человека, не будучи разве что в него влюбленным. Благодаря этой любви мы видим потенциал в своих любимых. Благодаря этой любви позволяем своим любимым увидеть в себе этот потенциал . Ты бы ни за что не отпустила Алану, если бы не знала, что она вернётся за тобой. Марго смотрела в лицо Ганнибала, пытаясь отыскать его губы, но все слилось в одну черную массу. Она закрыла глаза и остались лишь звуки и горячие пальцы на шее. Она больше ничего не чувствовала. Как не бывало просто Ганнибал поймал ее. Все лживые слова, эмоции потеряли свою власть над ситуацией. — Милая моя Марго, ты больна, но я никогда не останавливался перед мощью твоей болезни. Не останавливался и после, помогая тебе, но Алана истинное лекарство от твоей боли, — Ганнибал шептался и звук дождя отдалялся, словно отслаивался от действительности. — Это она направила сюда Уилла? Скажи, как есть. Он дал ей время подумать, хотя и не сомневался, что это было правдой. Придерживая одной рукой ее хрупкую шею, он осторожно достал приготовленный заранее шприц со снотворным. Нельзя было допускать, чтобы Марго испортила вечер буйством эмоций, одолевающих ее время от времени. Ганнибал ждал ответа, потому что заранее решил, как ответит, как выбьет из-под ее ног почву. Она должна была оставаться покорной и милой Марго Верджер без привязки к глупым иллюзиям о спасении. — В новом мире некуда бежать и не скажу, что остаются запреты на любую деятельность. — Не оправдывай ужасы, — Марго пыталась вдохнуть, но Ганнибал сдавил горло посильнее, и ей пришлось взяться второй рукой за его кисть, только бы противостоять и не задыхаться, — которые ты продолжаешь плодить. Это бесчеловечно. — Им все равно, — Ганнибал не сдержался, и каждое слово произносил так, словно хотел им уничтожить ее, — они мертвы и им ничего не составит труда вцепиться в твое горло, стоит выйти отсюда. При всех иллюзиях, которые себе настроила, пора уже взглянуть на реальный мир. — Хватит пытаться доказывать мне обратное. Марго взвывала, почувствовав удушающую силу, не желая при этом открывать глаза. Уже не было сил доказывать обратное. — Алана ведь и привела сюда Уилла Грэма, не так ли? Указала дорогу, почему, ты мне скажешь? — Ганнибал не повысил голоса. Он все еще продолжал методично и спокойно выбивать из нее всю правду. — Ему здесь что-то нужно? Марго шипела в лицо Ганнибала и глотая почти все звуки, все-таки смогла сказать: — Он ничего о тебе не знает. Из-за упоминания его имени, Ганнибал вдруг почувствовал себя хорошо, словно это стало свежим глотком прохладной воды. Недурно отрезвляло от опьянения предстоящего разговора с Уиллом, попытки узнать его получше. Это бы все равно произошло, не решив мир свихнуться и уничтожить себя. Он тогда ждал его, сидя в кожаном кресле среди множества книг, в полумрачной атмосфере, поглядывая на часы. Уилл Грэм, профайлер, раскрывший множество громких, запутанных и сложных дел должен был приехать на сеанс. Он был из тех, кто не справился, как и многие другие с болью утраты близкого человека. Ганнибал оставил это в прошлом, но, словно сама судьба настаивала на их встрече спустя столько времени. — И раз ты так доволен его приходу, пусть он тебя и уничтожит. Ганнибал сделал вид, что не расслышал и быстрым движением оттянул рукав куртки и свитера, втыкая иглу в кожу. Марго вскрикнула от боли. Прежде чем упасть в раскрытые объятия Ганнибала, Марго что-то еще сказала, но невнятно. Он успел ее схватить, поддерживая за подмышки. Она уронила вперёд голову. Сразу стало тихо и ничего не мешало слушать дождь. Ганнибал осторожно наклонился и легко поцеловал ее в макушку, пахнущую мылом и влажными волосами. Он предпочитал оберегать ее со стороны, продолжать разговаривать и подпитывать ее верой в хорошую жизнь за стенами гостиницы. Что ж, с появлением Аланы она изменилась, а с ее уходом стала меняться в плохую сторону. Ганнибал не хотел загубить дело, ради которого он жертвовал временем. Нельзя было сказать, что все это отчасти и для потехи, что заполняла пустоту одинаковых страшных и напряжённых дней. Пусть они и были в гостинице, под защитой стен, Ганнибал никогда не прогнозировал ничего, ведь угроза была и в самом здании, уже этажом выше, закрытым на множество замков. Ганнибал как можно удобнее прижал к себе Марго, слегка приподняв ее, чтобы не волочились ноги и вышел из комнаты. Оставляя дверь открытой, Ганнибал не боялся, что будет настигнуть врасплох. Он отдал Уилла Грэма Беделии и знатно рисковал. Ее порой неуправляемая жадность могла стоить кому-то жизни. И всё-таки он видел, как сильно и ловко Уилл вцепился в горло Мэйсона, удерживая того на расстоянии. Он видел у него револьвер и в чем-то заинтересованно смотрел бы, если бы Уилл пустил его в ход и всё-таки такая роскошь могла и подождать своего часа. Ганнибал не стал спускаться, нести ее к ней на кровать. Решил открыть первую попавшуюся дверь здесь. Они не везде убрали кровати и как было кстати напороться наугад на одну из таких комнат. Даже слегка обставленной мебелью. Ганнибал напрягся и донес Марго до кровати, придерживая ее вначале за руки, затем и за голову. Он как можно шире расставил ноги и упираясь в матрас, положил ее на спину, словно спящую принцессу, оставляя руки лежать как им вздумалось. Он смотрел на нее в темноте утреннего дня, переставшего быть обыденно серым. За окном лил дождь беспросветным потоком воды, меняющим направление из-за сильного ветра. Раскат молнии по косому углу осветил на пару секунд комнату, и Ганнибал вспомнил день далёкого прошлого. Он был застанут врасплох в собственном доме под проливным дождем. Кухня, коридор выглядели все так же безупречно чистыми и просторными, не заставленные приборами, но он чувствовал, как атмосфера изменилась. Ганнибал унюхал женский парфюм и оставленный на полу пустой бокал. Целый, Ганнибал тогда усмехнулся этой мелочи и спустился в погреб тихо и прямо к нарушительнице. Новый раскат грома и все, словно от рева великих титанов, сотряслось. Ганнибал отвёл взгляд от Марго, доставая из кармана использованный шприц. Он не стал оставлять его у себя, бездушно бросив рядом с Марго. Она должна была проспать не меньше десяти часов, не мешая своей любознательностью. Он перестал сомневаться в хитром плане Аланы, если его стоило так называть. Хитрая и проворная женщина, все, что она хотела для него — смерти и не стала скрывать с начала лета свою неприязнь. Ганнибал полагал, что после «снятия мяса» в знак благодарности, она успокоилась, ведь мясо было сочным и вкусным, ведь напуганное животное не так легко в поедании. Марго его удивляла не меньше. Все время находясь в истерике, ее мясо никогда не горчило. Они обе были его загадкой, но одну он мог контролировать и это утешало. Ганнибал потёр шею, закрывая глаза. Как и решил раньше, возьмётся сам за Уилла. Подстрижет и побреет, дался бы он только в руки. Он закрыл за собой дверь и в кромешной темноте пошел в сторону лестницы. Ганнибал миновал пролет, останавливалась на верхней ступени, решая, куда пойти в первую очередь: к себе или к Уиллу. Не его страстью было искать и перерывать сумки, как это делала Беделия и он не до конца понимал от скуки или ради интереса. И он не собирался уподобляться варварскому интересу, пошел к нужной двери. Ему ничего не стоило узнать номер комнаты. После сна Уилл сильно спешил и не прикрыл дверь. Ганнибал успел привыкнуть к темноте и сразу заметил очертания двери с номерным знаком. Пришлось стоять и всматриваться в чёрное небо за окном. Творилось страшное. Множество облаков, как капли воды, сливались в одно плотное, нависшее над землёй полотно. Высоко над черными облаками собирались в кольцо яркие языки молний. Безумство природы набирало силу перед приходом смерча. Ганнибал подошёл ближе к кровати, разглядывая пыльный подоконник и мыльные разводы на стёклах. Наблюдал, как стекала вода. Как бы он не закрывал глаза, гостиница увядала не меньше, чем все заготовленные для зимовки овощи. Он все яростнее представлял себе, что с последней вылазки Аланы появлялась потребность в новом искателе продуктов. Джимми и Брайан, два остолопа, Ганнибал все не мог понять, что она сказала или сделала, что он пошел за ней. От них хотя бы он не ждал угрозы. Он повернулся к кровати, и молния осветила ему накрытый пледом матрас и рюкзак. Марго сказала, что видела, как он спал. «Сочувствую, Уилл, ты всего лишился», подумал Ганнибал и прикоснулся к подножью кровати, закрывая глаза. Он глубоко вздохнул и блаженно выдохнул. Пахло сыростью, но запах Уилла, его чистый запах тела, ничем не пропитанный, манил своей остротой. Он пах лучше, чем мог представить Ганнибал. С этой мыслью, он оставил попытки задержаться подольше. Не хотелось упускать ни минуты. Мертвецов он оставил, посмотрел в их глупые, никчёмные и сварливые лица, с особым наслаждением закрывая дверь на четвертый этаж несколькими минутами ранее. До вечера подождут. «Ничего, они переживут и эту бурю», —подумал Ганнибал и покинул комнату.