Скрыты бурей

13

Когда же солнце скрылось совсем и все погрузилось в полумрак, Уилл отчетливо уловил некую смутную угрозу, характер которой он понял сразу. Весь интерьер кухни с обычными столами и шкафами с посудой окрасился в серый цвет. Именно от бури он и бежал и как хорошо, что не застал ее на улице. Уилл перешёл в холл, как только Беделия скрылась от его глаз. Она попросила подождать ее, и он не загорелся желанием противиться этому и как-то мешать ее планам. Кошачья поступь Беделии все еще его удивляла. Проворная женщина передвигалась бесшумно и чем-то напоминала привидение. Оказавшись снова в холле, Уилл потер шею, чувствуя под пальцами выпирающие кости. Он прислушивался к завыванию ветра. Несколькими часами ранее не придал бы этому значение. Все еще не верилось, что год запустения так сильно отразился на атмосфере и внешнем виде гостиницы. Уилл решил немного постоять, дав себе время подумать и представить картину прожитых дней, как быстро все пошло не так. Ощущение походило на затянувшийся приступ дежавю. Уилл понял, что беды его умножились, стоило довериться Алане и не свернуть на другую улицу. До конца непонятый им порыв поддаться на провокацию определенно к чему-то подводил, но к чему точно Уилл не понимал. В гостинице собрались разные люди и вместе активно врали, что союз их крепкий и что они — дружная семья. Это не стало потрясением для него. Побег Аланы за город все больше напоминал побег не за лучшей жизнью, а отказ принятия настоящей, что проходила перед глазами здесь. Уилл усмехнулся, рассматривая барную стойку, ступени, идущие в никуда и множество скрытых тьмой туннелей по другую сторону, рядом с лестницей. В другие времена тут бы играла музыка в стиле кантри, а миловидный консьерж, а может и мужчина средних лет приветствовал бы семьи и просто одиноких людей, отдавая ключи от номеров. Все это было, но давно. Уилл посмотрел за плечо, странным образом содрогаясь от звуков. Ветер? Дождь? Он вышел из-под арки коридора и направился к диванам. Неразумно было оставлять оружие в комнате, но Уилл решил не провоцировать лишний раз каждого из жильцов, заручаясь предвзятостью. И пускай встреча с Мэйсоном была не из приятных, он быстро о ней забыл. Как это было ни странно, но ему хотелось поговорить с Марго не меньше, чем с Ганнибалом. Не успел Уилл присесть на диван, как дверь открылась, впуская холодный ветер, но никто не вошел. Он смотрел на нее, прищурив глаза и точно понял, что видел руку. Кто-то не спешил скрыться от дождя. Уилл уперся руками в обивку дивана, слегка приподнимаясь, как легкой походкой в холл вошла Беделия с бутылкой в руке. При виде Уилла она вяло улыбнулась ему и прежде чем что-то сказать отпила вина и вытерла губы. Беделия спешила к нему, громко рассказывая о том, как сильно она сожалеет, что взяла бутылку без спроса и просит ее не убивать. «Странная шутка», подумал Уилл, и между тем решил поддержать ее, решив, что это абсурд. — Извини, задержалась. Я искала то, что однозначно бы скрасило мне вечер, но для нужной бутылки еще не пришло время. — Огромный выбор вин? — Огромнейший и тем лучше для нас, никогда не будем голодать. За странными шутками скрывалась печаль. Беделия не села в кресло, она села рядом с Уиллом и протянула ему бутылку. Без кружек, пробка была в другой руке и всем своим видом Беделия не предлагала, а просила с ней выпить. Уилл не отказал. Вино на вкус оказалось хорошим, не испортило впечатление. Сладкое, с ощутимой кислинкой на языке. Он бы и не отказался от глотка холодного пива, этот давно забытый вкус алкоголя. — Ты держался молодцом, — сказала Беделия, — неплохо, как для не любителя человечины. — Мясо в тарелке? Уилл внимательно смотрел в лицо Беделии, такое смиренное женское лицо. При хмурой погоде, свет кое-как, но забирался в холл и сложно было не заметить, какой злой она выглядела, сжимая бутылку. Уиллу вдруг захотелось засмеяться от души, а затем разразиться богохульной бранью. Вместо этого всего он отвел взгляд в сторону, на камин с изображениями первобытной охоты на дымосборнике. Быстро темнело за окном. Прислушавшись к гулу ветра, Уилл выдержано принял тот факт, что съел человечину. Он подавил в себе возмущение и звериную злобу, понимая, что от этого все равно не удалось бы бежать долго. За одним годом пойдет второй и третий и еды будет все меньше. — Ну вот и расслабься, Ганнибал пошутил или я пошутила, — Беделия закусила губу, присаживаясь рядом, — не помню точно, но во всяком случае тебе не следует переживать. — Занятные шутки. Беделия была навеселе и хмуро смотрела сверху-вниз на Уилла. Она рассчитывала на совсем другую реакцию. — Нет. Пусть так, Уилл не в праве был отказать себе в удовольствии понаблюдать за горением бревен. Он задумался о своем, о будущем. Незнание двигало им, направляло, как слепого котенка. Трудно было поверить и представить, что в родном доме он сможет выдохнуть и перестроить свою жизнь, приспособившись к вечной дороге. Уилл почесал бороду, задрав подбородок. Волосы жесткие, неприятно кололись. Он смотрел на потолок и представлял, как по вечерам в обыденное время поблескивали рисунки от ярких лучей солнца, как в баре звенели бокалы и шипело изобилие напитков. — Кем работал в прошлой жизни? Уилл надеялся, что сегодня никто больше его не спросит о прошлом, но оказалось, что этого не избежать. Интерес Беделии пересиливал ее несдержанность в разговоре минутами ранее. Уилл не стал тянуть с ответом и придумывать что-то. — Профайлером, бывший агент ФБР, был преподавателем криминалистики в Куантико. Беделия передала бутылку. Он глотнул красное вино и на этот раз оно раскрывалось по-другому, словно Уилл кусал замоченную в соли сливу. Беделия смотрела на него бесстрастно, принимая бутылку обратно. Он явно заинтересовал ее. — Удивлена? — Почему-то нет, но ожидала немного другого, — ответила Беделия, пожимая плечами. — Кто же тогда на твой взгляд? — усмехнулся Уилл. — Явно не профессор, но это не в укор тебе, — Беделия глотнула и с причмокиваем посмотрела на прилепленную этикетку к бутылке, — неплохо. Почему-то так интересно получается быть в центре событий, от которых зависит не жизнь, а самочувствие. Я теперь поняла, почему так и что с тобой так все просто. — Уилл заглянул в ее лицо и увидел насмешку, но она не дала и сказать. — Да и избавлю тебя от аналогичного вопроса. Практикующий психиатр, бывший, конечно. Уилл был готов к подобному признанию, учитывая все, что она сказала. Беделия держалась стойко, в чем-то уже профессионально бестактно, но сдержанно в мелочах. Ее ничего не сковывало. Присматриваясь к ней, Уилл решил, что такое поведение более чем адекватное. — Мертвецы застали меня врасплох посреди белого дня. Я была в офисе, ждала своего единственного пациента по предварительной записи, — Беделия смотрела безучастным взглядом на камин, словно перед ней восстановились все пережитые события, и она собиралась их описать, как в книге. — Я как раз купила новое платье. Кабинет находился на солнечной стороне, поэтому пришлось даже надеть очки и включить кондиционер на полную. В целом обычный день. Только подумать, я даже не притронулась к чашке с кофе. — Услышала крики с улицы? — Нет, — Беделия приподняла нижнюю губу и нахмурилась, — не на улице, а на этаже за дверью. Черт меня тогда дернул приехать в бывший кабинет, хотелось провести сеанс вне домашних стен. Что-то заставило меня так подумать. К счастью, я уже была научена опытом и при виде бегущего и орущего на меня человека не растерялась и проломила череп, по-моему, но не помню чем. Уилл шумно выдохнул. Он подозревал, что по его лицу и так было понятно, как он здорово этому удивился. Беделия сидела полубоком, положив руку на верх дополнительных подушек дивана. — Хочется сказать, что все благополучно забыла, но язык не поворачивается так нагло врать. Убила на месте, даже не стала разбираться, потому как за одним пришел другой мертвец и там точно уже было не до кофе, нового платья и разбитых очков. — Не удивляйся, бойкая женщина, — Беделия посмотрела в его сторону и попросила бутылку. Уилл с любезностью ее вернул. — Это и спасло мою жизнь. — Как же ходячий смог зайти в кабинет? — Секретарь впустила, — Беделия забрала бутылку обратно, прерываясь на время. Уилл начал подозревать, что в бутылке оставалось меньше половины, — молодая девушка открыла дверь и рухнула на пороге с разорванной шеей. Охранник, которого я знала, быстро перелез через нее. Мало было ее попробовать на вкус. — Он был зараженным? — Кто его знает, что с ним было. Я не разбиралась с этим, нужно было спасаться. — Необычно, — сказал Уилл и сам что-то начинал вспоминать, — первыми зараженными были те, кто проходили обследования в больнице, сдавали кровь. Была версия, что вирус им подсадили через иглы и пошла цепная реакция. — Чушь, — возразила Беделия, — Ганнибал как бы врач, и сколько мы не обсуждали, такой версии я не слышала. — Это всего лишь теория, жалкая попытка все объяснить. Их разговор прервал Мэйсон, открывший дверь нараспашку. На фоне черных туч его тело выглядело крошечным и пугающим. Беделия от неожиданности подавилась выпивкой, кашляя в руку. Уилл выглядывал из-за ее руки и в отличие от нее никак не комментировал появление Мэйсона. Он впустил холод с дождем под раскаты грома. Уилл ранее не обратил внимание, но сейчас заметил, как дрожали оконные рамы и звук, похожий на трубный, доносился со стороны барной стойки. — Чтоб тебя, старший ты из Верджеров. Зачем же так пугать? — Мне нет дела до твоих возмущений, Беделия, — отозвался Мэйсон, закрывая двери, как только снял с себя перчатки и плащ, — погода все ухудшается. Я в бурю торчать на улице не собираюсь. Как и с вами тоже. — В одиночестве пить вредно, — заявила Беделия, — не бойся, Уилл ничего с тобой не сделает, а меня ты уже знаешь. Уилл точно не понял, мог лишь догадываться, что отношения между этими двумя были натянутые, словно они держались на общей неприязни друг к другу и за рамки этого не выходили. Он перестал возиться с дверью, поднял все, что кинул на пол и в несколько громких шагов вплотную подошёл к Беделии, от чего Уилл рефлекторно отодвинулся, уступая ему место. Занятые руки мешали что-либо сделать и Беделию это явно веселило. — На твоем месте, я продолжал бы пить и вообще ни о чем не думать. — Иначе что? — Она выпрямилась и ткнула ему горловиной бутылки в заостренный нос. — Собачка покусает? Не боишься ли? Уилл не спешил вмешиваться. Они словно не замечали его и сложно было раскусить их. Уяснить, чего именно добивалась Беделия. Мэйсон выглядел, как безумец, гневно поглядывая на Беделию. С таким сцепившись однажды, сложно будет поддерживать нейтралитет. Наконец-то он выпрямился. — Жалкая стерва, — это было все, что он сказал, уходя прочь от дивана. — Иди расскажи сестре, она обязательно пошлет тебя нахер и за меня тоже замолвит слово! — прокричала Беделия. Мэйсон в сторону Уилла и не посмотрел. Он шумно поднялся по ступенькам и свернул на лестнице в ту сторону, куда уходили комнаты для женщин. Уилл опомнился, что в открытую смотрел ему в спину и как только исчез его силуэт на ступеньках, повернулся к Беделии. «Не лезь», твердил он себе. — Так как же ты выбралась из офиса? — По запасной лестнице. К счастью, вменяемой была не только я, да и во всех подробностях не вижу смысла рассказывать, — Беделия заметно оживилась, — мясорубка дело занятное, но не для неподготовленных, но я спаслась, как видишь, одна из всей той толпы, с которой дружно бежала по улицам. — Со временем ко многому привыкаешь и перестаешь замечать все. — Скажи это тем, кто уже умер или воскрес и пытается кого-то съесть. — Животные инстинкты пробудились в человеке, — Уилл и сам не понимал, что пытался этим доказать или объяснить, но продолжал рассуждать. — Во всяком случае призывали винить власти и их попытки сделать биологическое оружие. Все видимо и случилось так, как они того хотели. Хуже стало всем. — Страшно жить и знать, что так оно и есть, Уилл. Беделия наклонилась, поставив бутылку и выпрямившись, закрыла лицо рукой. Уилл не стал спрашивать сверх того, что уже узнал. Отрадно было признавать и то, что в подробностях он не нуждался. Не нужно было быть кем-то более сообразительным, чтобы понять, как сильно тот день изменил Беделию. Уилл и не зарекался, но почему-то так думал. Она вела себя не так откровенно и правдиво, как хотела показать. — С тобой-то что приключилось? — Хм, — Уилл постарался натянуть улыбку, выходило скверно, сухие губы щипало от разрывающихся ран, — что ж, это довольно неприятная история, но скажу, что из-за этого у меня появилась цель и желание исправить безнадежное положение здесь и сейчас. — Поскольку ты профайлер, подозреваю, нет, предполагаю, где могло тебя это застать, — Беделия лукаво подмигнула. — Если речь о работе, то да и нет, а вообще произошло в дороге. Я был в другом штате и собирался ехать домой, но перед этим... — Уилл запнулся. Он почему-то резко представил всю нелепость произошедшего с ним тогда, как сильно ужаснулся при виде почерневших людей, с налитыми кровью глазами и такой злостью, что с ней ничего не могло сравниться. Они все разом стали голодными и опасными, те, которые были обычными людьми. Уилл нисколько не сомневался, что всю правду необязательно было рассказывать, хоть они и были вдвоём. Беделия ждала, когда же он продолжит, не притрагиваясь к бутылке. Его несколько смущал взгляд и та напористость, из-за которой Беделия и сама судя по всему страдала. В холле потемнело, словно кто-то приглушил свет. — Иначе буря о себе не напоминает по-другому, как не тьмой. Уилл все еще разглядывал лестницу. Она по обе стороны шла с причудливыми поворотами на сто восемьдесят градусов, но красота оформления все еще поражала. — Бессмысленно смотреть в окно. День уже как ночь. — Если об этом так часто думать, то это нагоняет мрачные мысли. Будучи в полной безопасности, пускай и мнимой, брошенной, как песок в глаза, Уилл наблюдал за Беделией, боясь спросить о Марго. — Все равно на мысли, — отозвалась Беделия, — будешь вино? — Нет, спасибо. — И я что-то уже не хочу, устала.

14

Дождь нещадно бил по стёклам и стенам словно барабанщик, отыгрывая мучительно долгую партию. Из глубин крутящихся туч вылезали молнии и небо над горизонтом окрашивалось в непонятные цвета. Буря подступала все ближе, растягивая свои щупальца на тысячи километров вперёд. В прошлый раз, когда Уилл застал ее в лесу, его вел за руку не адреналин, а страх. Кругом ни души, одни деревья, неестественно гнущиеся из-за ветра, и разбегающиеся во все стороны животные, в том числе и мутированные. Все хотели выжить. Даже испуганный медведь, толкнувший тогда Уилла в грудь, не стал рычать, а оторвался от него лапами и быстро скрылся. Уилл вспоминал это сейчас и не желал повторять прожитый им опыт. В то время он был совсем один. В прочем, как и сейчас. Уилл вспомнил, как по дороге встретил Мурасаки Чио, женщину-охотницу, с приятными азиатскими чертами лица и желтоватой кожей. Ее черные волосы всегда были туго завязаны в косу. Она, конечно, не сразу вышла на разговор, угрожая Уиллу винтовкой и молчанием. В ее глазах не было испуга. Она смотрела на него и словно не могла решиться — помочь или убить. — Кто ты? — Человек. — Куда идешь и зачем? — Хочу вернуться в родной город и остаться в своем доме. — Как глупо, но не лишено смысла. — Я всегда старался держаться именно за эту мысль. — Когда у человека есть дом, — отвечала Чио, — он всегда будет тянуться к нему и не важно, как долго придется идти. Они шли рука об руку несколько дней, пока не наткнулись на зомби, решивших взять их в кольцо поздним вечером. Уилл боялся, что разведенный костер привлечет внимание людей, но из чащи леса вышли ходячие. Чио укусили, но они успели сбежать, а большего Уилл не застал. Она оставила его, скрывшись между деревьями. Всегда приходилось прощаться. Дорога — вестник и страшных и хороших перемен. Как успел тогда заметить Уилл, появление бури было неожиданным из-за ее особенности возникать из ниоткуда. Ураганный ветер, зарождавшийся где-то в Антарктиде, тяжёлым цепом проходил по всем вымершим странам. Чио иногда находила в себе силы поговорить с ним в дороге, и рассказывала, как видела языки радиации в высоту девятиэтажного здания вблизи океана. Уилл знал от Джека Кроуфорда, что множество суден затонули в открытом океане, а те, с кем еще можно было связаться в то время, постоянно теряли людей. Одинокие мертвецы. Да и от Чио он узнал, насколько посерела вода от токсических отходов, что ей однажды повезло увидеть наполовину съеденного дельфина с зеленой шкурой с налипшими водорослями, по размерам не уступавшего автобусу. Будь она здесь, вряд ли бы доверилась кому-то из собравшихся в гостинице. Пообщавшись с Беделией и встретившись с Мэйсоном, Уилл правильно поступил, что решил уйти. День стал ночью и в скором времени он услышал топот ног и голос Беделии в холле. Уилл решил, что к ней спустились остальные зажечь лампы. Уилл вздрогнул при яркой вспышке молнии. Погода ухудшалась с каждым часом. Страшнее этого могла быть разве что встреча с диким каннибалом в лесах, разучившимся думать. Такой сразу схватился за оружие и не упускал из вида Уилла до полей с пшеницей. Человек отчаянно боролся за мясо, долго его преследуя, но в этой погоне выстоял Грэм. Уилл отлично стрелял, и рука в те дни постоянных путешествий по лесам не дрогнула ни разу, когда приходилось защищаться. Он почему-то вспомнил об этом случае и сопоставил с моментом на кухне. Кто же все-таки шутил было непонятно и спрашивать такое у Ганнибала он не хотел. Еда все равно оказалась вкусной. Уилл поднимался по ступенькам, как решил выглянуть в окно. Было видно забор и часть улицы, что тянулась над ним. Разрушенные многоэтажки. Вместе с выбитыми стеклами нижних этажей не существовало и самых верхних. Изорванные края, балки, ветхие части конструкций держались на честном слове. Не исключено, что по этажам бродили зомби. Алана говорила правду, что ни под землёй нет от них покоя, ни высоко в небе. Он все смотрел в окно и не знал, чем себя занять в комнате вечером и ночью. Читать старые бумаги, до которых дело было только ему одному — плохое занятие перед сном. Он читал их обычно утром, на свежую голову. Перечитывая из раза в раз события тех дней, Уилл постепенно начинал мириться с неизбежностью. Неразгаданным убийство осталось лишь в его памяти. Уилл завернул в коридор и обомлел от увиденного образа. Оно заставило его остановиться. Черный олень из ночных кошмаров шел ему навстречу от двери, что была по левую сторону. Заприметив Уилла, олень в качестве приветствия, а может и насмешки поклонился и черные ветвистые рога выделялись так, что на них в любой момент насадилось бы тело. Казалось, что им будет мало места и развернуться не получится, но вот олень подошёл ближе и столь вяло прошелся мимо, поочередно дергая ушами. Они поравнялись и Уилл забыл, как это глотать воздух, рассматривая густой мех. Удивительное создание, плод его воображения, но даже так он боялся к нему прикоснуться. Это было вне его понимания. Уилл проследил, поглядывая поверх плеча на оленя и не услышав больше топота копыт, закрыл глаза. Столкнувшись с Ганнибалом, Уилл хотел одного — пустить в ход кулаки. Это оказалось огромной ошибкой, являться в столь устрашающей обстановке как тень из кошмара. Образ человека с рогами отпечатался на Ганнибале и медленно растворялся дымкой, спадая на пол как тюль. Уилл не подал никаких знаков, лишь схватился за бок, где не было револьвера и так же быстро опустил руку. — Уилл, вы уже закончили беседу? — Ганнибал, — он ответил в подобной ему манере, — да, решил не задерживаться надолго. Беделия — отличный собеседник, но я ей уже не нужен. — Она порой не готова оставаться равным собеседником, предпочитая живое общение бутылке, — ответил Ганнибал. — Возможно, — Уилл счел этот ответ более чем подходящим, пытаясь выровнять дыхание. — Не сложно понять, почему она или кто-нибудь ещё так поступает в данный момент. Не получается справляться с ужасами. Мы постоянно подвешены за шеи и страшно представить, что же ждёт нас потом. Уилл не спешил соглашаться. У всех своя специфика борьбы с реальностью и винить ее он не думал. Слушая снисходительную речь Ганнибала, он внимательно присмотрелся к нему, насколько это было возможно. Тьма скрывала их лица, разглядеть удавалось лишь половину, на кой отражалась узорчатость широкого окна, со стекающими каплями дождя. Этот печальный вид плачущей природы и слегка заметная полуулыбка Ганнибала. «Где же ты был», подумал Уилл и несколько напрягся. Ганнибал ждал его ответа, не сдвигаясь ни на шаг. Он перекрывал проход к комнате, словно сторожил ее и ждал особого случая для встречи. — Она хороший человек, которому повезло выжить, — наконец-то ответил Уилл. — Как повезло и Мэйсону, и мне, — Ганнибал твердо держался, задумываясь над каждым словом, от чего Уилл приподнял голову. Он явно на что-то намекал, но не собирался на этом останавливаться: — Всем нам повезло остаться людьми, а другим нет, но и тут есть, о чем подумать. Мертвецы в чем-то даже лучше нас. Они хорошо приспособились к новым условиям, лучше нас с тобой. Их не пугает смерть. Интересует лишь еда, в погоне они могут уступать в скорости, но никак не в упорстве. Они становятся хозяевами жизни. — Мертвый организм не может приспособиться, — Уилл не сдержался и почесал лоб, касаясь сухих волос, молчаливо радуясь пружинистым кудрям без грязи. — Он мертв по определению и только то, что все ещё способен ходить и делает его интересным? Хозяином мира? Улиц? — Это новая форма жизни, Уилл, ее интерпретация, которая нас обошла стороной. — И нельзя сказать, что это правильно, — ответил Уилл, — человек вмешался и все разрушил. — Не все так губительно, как кажется. Ганнибал двинулся к нему и Уилл инстинктивно увеличил дистанцию, отходя к лестнице. На секунду ему показалась улыбка Ганнибала и вытянутая рука. Уилл успел надумать себе много лишнего, но замер, молча проследив за его движением. Ганнибал подошёл к стене, снял лампу, придерживая ее за дно и повернулся спиной к стене. — Я хочу тебе предложить помощь, чтобы мы в спокойной обстановке смогли поговорить и привести твой внешний вид в порядок. «Вот как, интересно ты общаешься с людьми, Ганнибал. С одной темы на другую. Что же ты хочешь от меня?», мелькнуло в мыслях Уилла и он кивнул. Отказываться от такого предложения он не смог бы, для этого требовалась весомая причина, которой у него не было. Беделия советовала не лукавить при разговоре с ним, а отвечать, даже если сил ни на что не хватало. Она так и не сказала ему, где Марго, ни разу не предположила и короткий разговор с Мэйсоном наталкивал на страшные мысли. — Уилл, с тобой все в порядке? Ганнибал ждал, и терпение его подходило к концу. Он и сам погрузился в себя, ненавистно сжимая ручку от лампы. С надвигающейся темнотой Ганнибал допускал всякое, зная, что все под контролем, желая остаться один на один с Уиллом в полной тишине. — Уилл? — Да, приходи, — ответил Уилл и сдвинулся с места, чувствуя себя не важно от взгляда, обращённого на него из тьмы. — В любом случае, ты хотел мне помочь, и я буду рад компании. — Отличная новость. На несколько секунд они оба затаили дыхание. Из-за шума дождя нарастала тревога в душе Уилла. Он считал, что защитился от бури, но оставалось узнать, что случилось в гостинице и увидеть Ганнибала в естественном обличии. Любые слова были напрасны. Он явно что-то скрывал или знал, с чем Уиллу еще предстояло столкнуться. Он в который раз пожалел, что так наивно поступил, оставляя револьвер на кровати. — Я скоро присоединюсь к тебе, — спокойно сказал Ганнибал. Он подошёл близко к Уиллу, касаясь пальцами его опущенной руки и двинулся дальше, придерживаясь перил. В рассеянном свечении ламп первого этажа слышались голоса. И дрожь, и звук внизу внезапно оборвались с яркой вспышкой молнии.

15

Уилл на ощупь дошел до комнаты, где оставил вещи и обернулся. Никого нет. До того, как Ганнибал появится здесь, Уилл решил кое-что проверить и дойдя до кровати, выудил из рюкзака фонарь. Он хотел пересмотреть найденные в полицейском участке бумаги, где он останавился днями ранее. Это было одно из отделений, не примыкающих к агентству ФБР, но даже там имелся архив и к великой радости, он был нетронутым. Разобрали вещдоки, оружие. Последнее, что было нужно людям — это коробки с папками. Будь бы кто поумней, вряд ли бы ему удалось что-либо отыскать. Бумага хорошо горит. Уилл достал папку, стандартная коричневая, немного сыровата. Внутри все документы лежали лист к листу, собранные полицейскими по делу Потрошителя. Тот самый неуловимый преступник, который держал в страхе целый штат. Его преступления были одними из самых страшных в истории США. Уилл вспомнил, как взбунтовались полицейские, узнав, что Потрошитель заинтересовался служителями закона. Первой была Беверли Катц. В течение некоторого времени, он успел изуродовать еще троих при исполнении: двух шерифов города Ричмонда и одного агента ФБР в Чесапике. Его тело нашли в пределах кораблестроительного комплекса Шире. Джек Кроуфорд лично присутствовал на месте найденного тела, как и Уилл. Об этом не было сказано в бумагах, но он точно помнил тот день из-за холодного ветра, дующего в спину и грубых предостережений Джека. Весь поведенческий отдел стоял на ушах, как и само бюро. Уилл перевернул страницу. Всевозможные попытки составить фоторобот. Уилл насчитал восемь бумажек с разными портретами и везде одна деталь — взгляд, весьма опасный и изощренно притягательный. Он разозлился, вспоминая, как тратил время впустую, будучи всегда на шаг позади. Уилл множество раз уходил в себя, видел откат времени, следил за каждым движением в обратной перемотке и не мог не восхищаться точностью работ, хотя и ненавидел убийцу, талант невозможно было не заметить. Потрошитель не изменял своим вкусам, и пускай слишком садистским, но это все выглядело как потребность показать остроту ума не всему миру, а одному Уиллу Грэму. Уилл выслеживал его и все равно так и не смог приблизиться к разгадке. Между тем, он перевернул страницу и наткнулся на жалкие попытки собрать биоматериал и проанализировать полученные данные. Естественно, ни по каким базам Потрошитель не проходил. Этот человек оставил после себя пустоту в душах тех, кому довелось пересечься с его делом. Ни свидетелей, ни раненных, никаких предпосылок к тому, чтобы оставить человека в живых на момент изъятия органов. Они все были убиты как скот, лишь некоторым удалось стать произведениями искусства. Такие убийства публично освещались в газетах и в интернете. Уилл дошел до последних вложенных в папку бумаг. Пару слов по делу Беверли Катц. Пролистав все, Уилл словно вернулся в прошлое, окунулся в рабочую атмосферу глубокого анализа. На какой-то миг он задумался, что именно чувствовал по отношению ко всему, что удалось пережить. Печаль? Нет. Негодования и злость тоже исчезли. Людей не вернуть, дело не закрыть, да и Уилл к этому не стремился. Единственное, чего бы он хотел, это застать при жизни Потрошителя и лично все обсудить. Как ни странно, но его образ притягивал Уилла, преследовал во снах и наяву и даже столкнувшись с Ганнибалом в коридоре, его не покидало ощущение близости с ним. Ганнибал лишь разорвал порочную связь. Уилл убрал папку обратно в рюкзак и не стал перебирать все свои вещи. Присел и мысленно стал отсчитывать время до прихода Ганнибала. От него он предпочел бы держаться подальше, но что-то в нем было пугающе знакомое. Закрыв глаза, Уилл представил соль на кончике языка, не пищевую, а морскую с запахом йода. Открытые воды шумного океана. Уилл плыл как он думал, в верном ему направлении. Он плыл, стараясь не травить себя мыслями, что тонет, что силы уже на исходе. Захлебываясь холодной водой, Уилл часто моргал. Глаза щипало от соли и слез, но он их не чувствовал. Агрессивный океан стал тише, методично меняясь и затихая. Уилла не накрывали волны, и он видел перед собой лодку. Из последних сил, он стал плыть к ней брасом, не разрешая себе поднимать головы и прекращать плыть. Коснувшись рукой лодки, Уилл блаженно выдохнул и потянулся к краю, но ее силой схватила черная рука. В лодке плыл черный человек с рогами. Уилл открыл глаза, дергая головой. Ночь будет беспокойной, он это чувствовал. Давно его не посещали видения и призраки прошлого. За один лишь день он видел все, словно год и не прошел, и жил он с ними бок о бок все это время. Поднимаясь с кровати, он убрал рюкзак и на хриплый кашель обернулся. В дверях стоял Ганнибал с ножницами и лампой. — Думаю, пришло время занять чем-то руки. — Согласен, — ответил Уилл и слабо улыбнулся. — Я рад вас видеть снова.

16

Дневное солнце спряталось за страшными вихрями черных облаков, застывших на одном месте. Они не уплывали, а сгущались, уплотнялись. Водоворот закручивался в центре и плавные движения вначале зачаровывали, но стоило всмотреться, как Алана Блум задержала дыхание от страха. Извечная проблема настигнувшей их действительности: множество аномалий в природе, которые невозможно было описать. Ей все казалось, что жизнь кончена, и она не находила себе место в постылой реальности. Алана забросила всякие попытки обдумать побег (в который раз) и найти хотя бы одну причину, которая бы стала поводом для Ганнибала Лектера оставить Марго в покое. Он мог и скорее всего, как она думала, уже ее расспросил. Хуже было посадить ее на стул и пытать, мучить. Это было слишком больно даже для предположений. Все, чего хотелось Алане — переждать бурю. И это говорил здравый смысл, в то время как она сама то и делала, что не собиралась отступать при разговоре с Джеком, пытаясь заставить его пойти штурмом уже сейчас, пока буря не замучила все живое в мертвом городе. Как бы она не мялась, природа не вторила ее мыслям, а от того не утихала. Все планы пошли наперекосяк и от того она дергалась и злилась. «Прискорбно, что я не Бог», подумала Алана, а вскоре решила, что лучше бы была учёным вирусологом или бактериологом. Все упиралось в полезность знаний, и Алана, как никто другой хотела исправить то, что нельзя было, но безумная попытка дороже принятия безысходности. Это помогало отвлечься. Она укуталась в любезно отданный ей плед после осмотра врачом и осталась стоять у окна. Повернувшись к нему спиной, она уже готова была разрыдаться при виде облезлой комнаты. Джек Кроуфорд не спешил к ней присоединиться. Она это понимала, ведь он, как глава общины, всегда был где-то нужен. Алана присела на одноместную кровать, застеленную полиэтиленом и улыбнулась, прислушиваясь к ерзанью ягодиц по пленке. Интересный звук. Алана вдруг вспомнила, как хотела бы ещё раз сходить в магазин за свежими фруктами, выпечкой и благополучно добравшись до машины после покупок, уехать домой. Где был этот дом сейчас? Она вспомнила, как в спешке собирала вещи первой необходимости, включая и оружие. У самой входной двери уже толпились трупы, некогда соседи. Они ломились в закрытые двери, разбивали стекла, словно каждый из ходящих был гранатой с пусковым механизмом и от любого давления взрывался кровавым фонтаном. Алана не могла воссоздать сцену побега, но тогда это было просто везение. Она не услышала, когда в комнату вошла Мириам. Алана заметила ее ботинки и подняла голову, встречаясь с Мириам взглядом. Та почему-то ей кивнула и прикрыла дверь. — Джек скоро будет, а пока он меня попросил пообщаться с тобой. Небольшая формальность, чтобы лучше узнать ситуацию. Ты не волнуйся. Алана удивилась и не на шутку насторожилась, услышав такое заявление. Джек прекрасно знал, что она оставалась вменяемой все время, находясь в гостинице и ни разу не выходила с ним на связь за полгода по причине нехватки возможностей. Слова Мириам ей напомнили допрос потерпевшего, когда к разговору подходили издалека, наблюдая реакцию человека. Алана взбесилась. — Я не собираюсь и здесь быть, как на допросе! Мы не в полиции, черт бы вас побрал. — Нет, что ты, — Мириам выставила руки, подходя все ближе, — я просто хотела у тебя спросить насчёт твоих друзей и того парня, с которым ты встретилась. Думала, если скажу, что это просил узнать Джек, ты охотнее все расскажешь. Правда. Алана встала с кровати, уступая место. — Прости, не думала грубить. Бесконечные вопросы могут свести с ума. Мириам выглядела уставшей. Одета не хуже Аланы, в черный костюм спецназовца, в берцах, на руках кожаные перчатки. В поясной сумке с отделениями ножи и пистолеты. Полная боевая готовность. Если не смотреть в лицо, не замечать тугого хвоста и торчащих ушей — она выглядела как военная на полевом задании. Алана как бы не так, но посмотрела на свою куртку и с удовольствием улыбнулась своим мыслям: она простой гражданин мертвой страны. Вопрос напрашивался сам по себе, Алана не дала сказать Мириам и слова: — Ты рада тому, что все еще живёшь, как солдат? — Да, — не задумываясь ответила Мириам, — у нас порядок среди своих и в головах. Каждый готов трудиться, отгоняя ходячих, добывая полезные предметы, еду и воду. Нет бездельников. Больным помогаем, чем можем. Детей не оставляем. Ты сама все это прекрасно знаешь. — Лишний раз убедилась в этом, — спокойно ответила Алана. С этим она была согласна, но оставалось масса других тем для размышления. — Ты что-то хотела услышать о встрече с Уиллом? Тоже вместе работали? — Нет, никогда не пересекались. — Ответила Мириам и замолчала. Какое-то время она сидела и смотрела на руки, но быстро пришла в себя и заговорила снова. — Он был до меня и после, но я много слышала о нем. Один из лучших профайлеров страны. Странно, что ты в своей практике с ним не пересекалась. — Не доводилось как-то, — ответила Алана, не побоявшись сказать об этом. — Я была преподавателем, но никак не принимала участие в поиске и поимке преступников, к большой радости. Сейчас понимаю, что опыт был бы полезным. — Его последним делом была поимка Чесапикского Потрошителя. Запутанное дело, развязать которое довелось лишь сейчас. — Сейчас? Каким образом? — Ганнибал Лектер и есть Потрошитель, — Мириам говорила так, словно была загнана в угол. Ее глаза расширились и смотрела она с явным непониманием. — Я поняла это не так давно, когда перебирала свои записи и зацепилась за воспоминания. Он был неуловимым, но все равно шел на контакт именно с Уиллом, игрался с ним и до, и после смерти его напарницы. — Как ты поняла, что это — он? — Перед катастрофой, я наведывалась к известному психиатру за помощью и при разговоре с ним начала понимать, что он не врет и две последние жертвы действительно были его пациентами. Ему была назначена и встреча с Уиллом, — ответила Мириам, — странно, что Джек не говорил. — Я и не спрашивала. Охваченная беспокойством, Алана прислонилась ягодицами к подоконнику, положив руки на живот. Она вспомнила, как согласилась на предложение Джека о внедрении в гостиницу с целью изучить жизнь Ганнибала и его планы, но никак не думала, что все обернется по-другому. За все время Джек не рассказал и половины того, что она узнавала от Мириам. Алана понимала, что Джек не был с ней до конца честным. — А как Джек нашел Ганнибала уже здесь? Мириам распрямила плечи, поглядывая на дверь. Возможно, за время, проведенное здесь, Мириам научилась скрывать личные взгляды и собственное мнение. Насколько помнила Алана, эта девушка была помощником Джека, но всегда неприметной, что им и не приходилось общаться между собой. — Всего я не знаю. Ганнибал пришел к нему сам, они о чем-то говорили и теперь он настроен решительно убить его. От настолько необъятной мысли у Аланы заболела голова и она впервые за два насыщенных дня испытала на себе всю тяжесть незнания. Она смотрела в разные стороны, на все, за что могла зацепиться, не желая задавать неприятные вопросы Мириам. Ей хотелось поговорить с Джеком. Она поклялась, что не станет на него давить, но узнать больше о его планах имела полное право. — Он ничего не говорил, куда направляется? — Что? — Уилл, ну, Уилл Грэм, — повторила Мириам. — К себе домой, своей дорогой, — ответила Алана. — Я искренне надеюсь, что ему всё-таки удастся добраться до него. — Уилл Грэм раскусит Ганнибала, — неожиданно для Аланы, Мириам произнесла это так, словно наблюдала со стороны и знала каждый его шаг. На не озвученный вопрос Аланы с таким же невозмутимым лицом ответила, — и это настоящая истина. Таких ловких хищников, как Ганнибал Лектер я не встречала в обычной жизни, но помню, стоило нам подойти ближе к Потрошителю, как он умудрялся исчезнуть, оставляя трупы. Уилл долго с ним боролся и вряд ли не узнает всей правды, встретившись лицом к лицу. — Как не прискорбно, но скорее всего Ганнибал и не станет этого скрывать, — Алана усмехнулась, — у него отлично получается разговаривать с любой израненной душой. — Он и будет говорить с Уиллом, я уверена. При мысли о том, к чему мог привести этот разговор, Алана осунулась. Все, что представляло угрозу для Ганнибала всегда уничтожалось и к тому же быстро. И снова перед глазами Марго, с грустным выражением лица стояла у их кровати, прижимая к груди оставленный ей подарок от Аланы — брошь в классическом стиле из золота в виде хризантемы . Алана хорошо помнила, что на языке цветов это означало ее преданность их семейному счастью. Марго приняла подарок, не уронив ни одной слезы, когда той же ночью Алана ушла. Мириам при виде ушедшей в себя Аланы обрадовалась стуку в дверь. Джек Кроуфорд вошёл без промедлений, бросив быстрый взгляд на Мириам. Он потрясенно оглянулся: сам интерьер комнаты никак не изменился, но настроение было другим до того, как Алана осталась здесь одна. — Я вам не помешал? Алана услышала его и оторвалась от разглядывания окна, в который раз убеждая себя не поворачиваться к нему. Она решила, что ничего ее больше не способно повергнуть в шок, но как же она ошибалась и при виде Джека сильнее всего хотела дать ему пощечину. — Нет, все в порядке. — Мириам, ты нужна внизу, — словно ничего и не слышал, Джек начал раздавать приказы. — Буря начинает разноситься по окрестностям, сами видите, как все быстро развивается. Нужно опустить в убежище запасы еды и раненных людей и детей. — Да, поняла. Мириам не попрощалась, выскакивая из комнаты, словно собственными глазами не видела, что творилось за окном. Шел дождь, завывал ветер и все окутывалось тьмой. — Под землю? — удивилась Алана, оставаясь один на один с Джеком. — Разве здание не выдержит? Один бетон и стекла. — Мы спрячем все. К людям это тоже относится, — ответил Джек, — но я не безумец, чтобы хоронить людей под завалами. Первый этаж выдержит, как и подземные. Как никак, но это бывшая больница, здесь все предусмотрено для эвакуации. Алана закивала, поправляя плед. Ей стало холодно, стоило услышать о спуске в подвальное помещение. На своей памяти она переживала проделки бури и не раз и уже не опасалась ничего. Куда опаснее было находиться с теми, кто искусно недоговаривал. — Мы так и не поговорили с тобой утром, — начал Джек, опережая ее. — Я не ожидал услышать имя Уилла Грэма хоть когда-нибудь ещё раз в своей жизни, поэтому сразу и не узнал, что же с тобой случилось? — Ганнибал решил оставить на каждом метку, — без продолжительной паузы и притворства, Алана не захотела молчать и решила делиться всем, хотя и упоминала об этом ранее. — У Марго он отрезал на ноге кусок. До Мэйсона очередь не дошла, а Беделия сама вызвалась, а что до всех остальных, ты и сам понимаешь. — Он не хочет усмирять аппетит? — Нет, но я думаю, что ему все равно на это, — Алана постаралась придать голосу твердости, — меня не заботят его аппетиты, я лишь хочу, чтобы ты сравнял эту гостиницу с землёй. Там слишком много мертвых! И потом, у тебя же свои личные счеты, верно? Джек позволил себе проигнорировать это замечание, понимая, что с Аланой нужно было говорить о других вещах. Как бы он не старался разглядеть в ней преданного своим мыслям человека, перед ним стояла опустошенная и мрачная женщина исключительно со своими убеждениями. Она мечтала об одном, а он, как это ни странно, уговорил ее пойти на такие жертвы, чтобы не спугнуть Ганнибала. — Ты ведь знаешь, пока мы не можем ничего сделать. — Зачем же было ждать, когда придет темное время? Ради чего? — Алана не кричала, но хрипела, не распутывая плед, а все сильнее прижимая его к себе. — Я оставила Марго, потеряла друзей, направила туда твоего друга. Не слишком ли много радостей для психопата? — Мы не можем сейчас идти туда. Не сейчас, Алана. Джек верил в безупречность плана до этого самого дня, когда случайный прохожий, а именно его друг, изменил планы. Он точно был уверен, что вечером ему удастся забрать беглых товарищей, а утром, перед бурей попрощается с Ганнибалом Лектером. Это была даже не месть и не желание видеть его смерть, он всего лишь хотел наконец-то избавиться от ещё одного человека, оказавшегося в более выигрышном положении, чем он. Джек хотел очистить город от мертвых и сделать его старым новым домом для нуждающихся в покое людей, и Ганнибал ему мешал. Стоило узнать, что он и был страшным кошмаром целого штата, убивая людей ради органов, приготовленных на ужин, Джек взревел зверем. Он хотел его просто убить и все, что тот успел оставить после себя. Алана не догадывалась, что творилось на душе у Джека. Не так давно ушла из жизни и Белла Кроуфорд. Она в разгар апокалипсиса боролась с неизлечимой болезнью — раком лёгких и мужественно держалась до самого конца. Алана виновато опустила голову, понимая, что так и не попала на прощальную церемонию. — Вы не нашли Брайана и Джимми? Джек отрицательно покачал головой, мысленно порадовался желанию Аланы не обрывать вот так бессмысленно разговор. — Не знаю, что с ними могло случиться. Мои люди ездили по улицам вокруг того участка и не нашли их. Даже следов нет. Когда была облава на мутанта, то и там не было никого. Ни мертвых, ни живых. Они просто исчезли. Мне жаль, что так вышло, но боюсь мы их не увидим. — Сами виноваты, — Алана не знала почему, но сказала это вслух, от чего стало ещё хуже. — От неведения одни проблемы, — ответил Джек. — Перед тем, как мы спустимся, я хочу знать, что именно делает Ганнибал в гостинице. — Разве мы будем говорить об этом? Ты ушел, как только услышал имя Уилла, а теперь тебя волнует гостиница, — удивилась Алана. — Там мой друг, коллега и твоя возлюбленная, разве этого недостаточно? — Я устала, — ответила Алана, не чувствуя боли в спине. Всё-таки оно стоило тех мучений, когда доктор обрабатывала рану. Она наложила новую повязку, после вколола ей лидокаина. — Как тебе уже говорила, у Ганнибала нет лаборатории. Все, что он делает, это изучает мертвых, скармливает их друг другу, иногда подкидывает человечину. Заставляет Мэйсона подгонять группы новых трупов, хотя у самого под боком их тьма. Он что-то ищет, но что именно я не знаю. — Это возможно, что он ставит опыты из-за лекарства? — Нет, — ответила Алана, — он вскрывает их не хуже, чем если бы в руках была просто банка с пивом. У него особенный отбор среди мертвых и живых. Порой мне казалось, — Алана замялась, присаживаясь обратно на кровать, — что это из-за скуки, но во имя науки, но не той, которая бы нас освободила бы от мертвецов. — Ты уверена? Уверена, что не он делает мутантов? — Джек сузил глаза и лицо его исказилось, стало твердым, как кусок кирпича. Все шрамы заметно увеличились в размерах. Шум дождя в этот раз нисколько не радовал Алану. Все, что ей хотелось, это выйти на улицу, но было поздно. — Все мои записи в рюкзаке. Я ничего от тебя не скрываю, но все ещё злюсь. Джек знал, на что она злится, но не стал отвечать той же злостью. Она сказала то, что он намеревался услышать и без всяких вопросов. — Марго отвлечет их от тебя. Ты стала беглой мишенью, как и парни. Бросила своих каннибалов ради чего? Пусть Ганнибал Лектер и думает над этим вопросом. — Нам остаётся только верить, что это именно так. — Хорошо, — сказал Джек и направился к двери, — как только стихнет буря, мы пойдем строго по плану. Заберём всех живыми, включая Ганнибала, а гостиницу взорвем. — Мне все ещё нравятся эти слова. Алана улыбнулась, но никак не по-доброму, а с некой издёвкой. Джек Кроуфорд в который раз поменял свое мнение на счёт Аланы. Она и сама менялась, была пластичной в каждой ситуации, оставаясь собой, показывая истинное отношение к вещам. Джек молчаливо радовался ее желанию и дальше следовать плану, не замечая ничего подозрительного. Джек подошёл к двери. Оставаться в бывшей одиночной палате ему не хотелось. Ждали люди, и всё-таки он взглянул на Алану. — Ты поможешь нам? Она промолчала, закрывая глаза. — Нужно занять руки и голову, пока бушует буря. Я не оставлю тебя без книг, если хочешь. — Лучше отдай мне пистолет. — Отдам, как только ты выйдешь в коридор, — Джек коснулся дверной ручки, потянул на себя дверь и добавил: — Я рад видеть тебя живой и здоровой, но ты сама себе лучше не сделаешь, оставаясь в комнате. Впрочем, и тут можно выжить, если мое общество тебя не радует.