Скрыты бурей

27

Завывал ветер. Уилл потерял ориентир, запутавшись в сетях тьмы, чувствуя холодные прикосновения Ганнибала к коже, волосам, губам. Он не спешил впускать в ход угрозу, произнесенную бы так резко, на одном выдохе, что ничего в тот момент больше не могло бы, казалось, выбить почву из-под ног, как его же слова. Видеть в союзнике давнего противника оказалось сложным занятиям, особенно, когда он навис над тобой и намертво прижал к полу. Уилл не чувствовал себя загнанным, но алкоголь вперемешку с усталостью, как самый искушённый зверь, провоцировал его сделать нечто за пределами адекватности. — Ты толкаешь меня к обрыву, — Уилл заговорил, стоило Ганнибалу пальцами коснуться его пупка. Это было рискованно. — Мы заперты в метро без единого намека на пропасть. Ты слышишь, как бушует океан или трескается асфальт, образуя воронку посреди улицы? Где твой обрыв? — Здесь и сейчас. — Это не так, — Ганнибал улыбнулся и Уилл это увидел по силуэту нижней губы, когда уголки рта потянулись вверх. — Всяко лучше оказаться в нашей ситуации, чем бежать и бежать без цели, а после в страхе оборачиваться, думая, что угроза все еще где-то близко. — Я весь год это и делал, что бегал и прятался — Уилл говорил факт. Нравилось это Ганнибалу или нет, но его постигла участь не лучше, хоть он и держал мертвецов у себя под боком. — Замолчи! Ганнибал сказал с нажимом. Придавил всем весом к грязному полу вагона и выдохнул в лицо. Уилл автоматически вдохнул воздух со сладковато-приторным вкусом, запив слюной. Он правда замолчал. Ему не хотелось противиться. Ему пришлось поддаться навстречу ощущениям, ранее подвластным при любой интимной близости в более благоприятной обстановке с приятным партнером. Но с этим человеком, страшащим безумными поступками и пламенным интересом к нему лично, не получалось должным образом остаться равнодушным. Уилл хотел снова почувствовать себя живым. За последние дни он настолько сильно огрубел, что перестал видеть радость в выбранном им пути. Как бы не так, но домой тянуло, вело невидимой рукой, оставалось лишь дойти до порога. Часто заморгав, Уилл вернулся в реальность, встречаясь нос к носу с вонью метро. Его и вовсе не смущали запачканные кровью вещи. Единственное, что раздражало — чесалась кожа и адреналин гонял кровь с удвоенной силой. Он словил настоящий кайф, когда попал ходячему трупу в голову, даже не прицелившись. Сейчас по ощущениям было на порядок круче, но окончательно поверить в это Уилл не мог. Позволяя трогать себя Ганнибалу, он висел над пропастью, закатывая глаза в муках сомнений. Хотелось и не хотелось одновременно. С другой стороны, а чем ещё заниматься? Уилл рассмеялся и сразу поморщился, напоровшись головой на какой-то выступ. — Что смешного? — отозвался Ганнибал. — Тебя одурманил алкоголь? — Нет, — Уилл потянулся к голове и достал из-под волос странный предмет неровных краев. Сразу подумалось о детали игрушечного конструктора. — Мы всего-то с тобой беседуем, лёжа на полу, верно? — Более чем. Уилл откинул безделушку, поднимая глаза на Ганнибала. Света фонаря было так мало, чтобы заглянуть в них. Допытываться он не любил, заводить бессмысленные разговоры тоже, но тут и дурак понял, что своим смехом он сбил все настроение. Ганнибал слез с него и присел рядом. На одну полусогнутую он поставил локоть, придерживая голову, словно она могла отвалиться от шеи. Уилл вспомнил кино, где девушке лазерным лучом отсекло голову. Она была первой, кто попался на замысловатой ловушке не успев ничего толком сказать остальным участникам группы. На экране телевизора это выглядело слегка натянуто, как для ужастика, но все равно реалистично, а тут, в нынешней реальности, где некогда люди могут преследовать тебя без рук и ног, пуская пену изо рта, набитую гнилыми зубами, и вовсе детской фантастикой. Уилл не особо поменял положение, лишь привстал, чтобы не собирать волосами лежавший под ним и рядом мусор. — Если я давлю, то ты скажи мне прямо. Ничего нет постыдного в том, чтобы говорить со мной, но только не об убийствах. Прошлое оставь в прошлом, — вновь заговорил Ганнибал, — словами можно утолить любую боль, если ее ощущаешь, но не возродить мертвые эмоции. — Я и не думаю об этом, — Уилл проглотил добрую часть слов, — точнее, этого не исправить. Я о прошлом, а вот мы заперты в вагоне метро, и я не могу отделаться от мыслей, что за нами следят все это время и что на запах крови новой жертвы многие слетятся, как коршуны. Мы оставили труп, а это ведь отрезает путь назад. — Тот парень уже был мертвым, но ещё мог говорить. Речевой аппарат всё-таки подводил его на последних словах. Так не просят помощи, не говорят при здравом рассудке, — Ганнибал говорил в приятной манере, спокойно и так, что будь с ними третий человек, он бы ничего не расслышал. — Я о твоей ране. Ганнибал прикоснулся к голове. — Царапина без заражения. Жить буду, поэтому и смысла обсуждать такую мелочь нет. — Ты так уверен? Было множество случаев, особенно в начале, когда из-за обычного пореза люди быстро сходили с ума и становились ходячими. — Я похож на ходящего? Если руководствоваться логикой, то будь это так, я бы уже пускал слюни и лез к тебе с открытым ртом, чтобы сожрать, но не поцеловать. Ко всему прочему продолжаю говорить и нет в моих словах скрытого безумия, если ты не заметил. Уиллу пришлось отступиться. Он всё-таки общался со взрослым мужчиной, будучи с ним на равных. Ганнибал был совершенно прав. Уилл вспомнил о собственном плече. Пока не подумал, то и не вспоминал, а тут, как будто бы специально, но стрельнуло сустав и колющая боль поползла по всей руке к пальцам. Зачесалась ладонь, онемели пальцы, но Уилл лишь посмотрел под куртку, чтобы убедиться, что нет крови. Так и оказалось, но боль нарастала, с течением пары секунд отпускала и он было задумался о душе, о ее существовании и той энергии, что ползала по телу. Когда-то по метро катались поезда с вагонами, набитыми людьми по будням, особенно в пятницу. Многие спешили домой, подальше от суеты, работы и Уилл никогда не дышал этим настроением. После работы всегда добирался на машине или в компании Беверли, реже с Джеком. Редко когда доводилось пользоваться общественным транспортом. Сейчас же все потеряло вид, смысл. Метро превратилось в рой изолированных существ, не похожих даже на зомби. Мир довольно быстро разделился на фракции и он понял это, стоило одному из фонарей «кашлянуть», а чуть позже потухнуть при оглушительном реве. Ганнибал незамедлительно выключил второй и подполз к Уиллу, присев спина к спине. Его холодные пальцы взялись за ладонь Уилла и без лишних разговоров, они оба, словно сообща, замерли. Сердечный ритм у них был один на двоих, разве что Уилл смотрел через плечо в пустоту, раскрывающую пасть. Прошло несколько секунд и стены, пропитанные водой, зачвакали под раздирающим до души скрежетом когтей. Это были именно когти, Уилл ни о чем стороннем и не думал. Нечто впивалось ими в бетон, а после подтягивало тело. Это был звук, рождённый из-за тесноты монстра и его окружения, что сжимало в тиски тушу, при ощущении которой, даже на расстоянии, у Уилла пробежали мурашки. Он непроизвольно схватился за руку Ганнибала, боясь потерять связь со своим путником. С единственным, пожалуй, таким же живым человеком, как и он сам. Время шло, а тварь, судя по отделяющимся звукам, лезла дальше, сминая свои бока о твердь обшивки вагонов. Уиллу потерялся. Запутался в звуках. Без единой мысли, взглянув лишь раз на нечто, он до конца не мог связать это с жизнью «до». Это определенно было когда-то человеком. Возможно, чей-то матерью или отцом, другом или любовником. Могло быть даже ребенком. — Как ты провел это лето? — Ганнибал снова шептался, на этот раз в шею и так неожиданно, от чего у Уилла живот скрутило узлом. Страх медленно отпускал, стоило поверить, что это не иллюзия, а взаправду голос Ганнибала и только его. Вопрос, правда, он не расслышал. — Что? — Как ты провел это лето? — Жарко. Качался, когда солнце садилось и потом в мокрых вещах от пота шел по домам в поиске ванны. Держался реки, потом воду набирал, грел на костре и шел заливать покрытую пылью ванну. Мне повезло, что попадались дома, потому я никогда не вонял, а пах, — на последнем Уилл приукрасил, улыбаясь. Он чем только не пах летом, даже трупными кишками и вывернутыми наружу кишечниками ходячих, чтобы умело пробираться в гущу их скоплений без подозрений. Приходилось спасаться, а с этим помогало обмазывание человеческими отходами. Он словно краской брал и проводил по холсту. Он втирал чернь в кожу рук, шею, иногда обмазывал лицо. От таких воспоминаний хотелось бежать без оглядки. Временами мутило, будь он самым жалким представителем всего человечества. С приходом осени ситуация резко изменилась. Ночью холод, днём холод, но слабый, а порой и не щадящий из-за ветра. Наблюдая за сбрасыванием листьев, Уилл мечтал о подвале или доме с набитым холодильником и шкафом. Свою куртку на тот момент приходилось зашивать и не раз — так дорого ему обошлась встреча с ходячими, идущими стаей на него. Кожаная куртка сохранила ему жизнь, но потеряла вид. — У тебя действительно красивое тело. Много же ты тренировался. — Много, — Уилл приоткрыл рот, когда указательный палец лег на его губу. Это было секундное помутнение. Молчание. Палец стал двигаться вдоль мясистой каймы к уголку рта. Пережитый кошмар больше не беспокоил. Все внимание ему пришлось, а в какой-то степени и захотелось сосредоточить на Ганнибале. Подобно тихому питону, он повернулся к нему лицом и упёрся липким лбом в его лоб. — Это возбуждает. Мышцы. Голос. Сила взгляда. Рук. Ты сам. — Ты недавно протрезвел, — кое-как, но Уилл заговорил в ответ с прижатым пальцем к губе. — От красоты пьянеют также сильно, как и быстро умирают от яда. — Здесь темно. — Закрой рот, — Ганнибал хмыкнул Уиллу в лицо, — пожалуйста, это не так важно. Я запомнил твое лицо. Палец сорвался с губы и опустился на кадык. Уилл мгновенно одеревенел, чувствуя, как ему нежно, но с острой болью давят на кожу. Играют с его возможностью ровно дышать. В этот самый момент он перестал вдыхать, пошире открыв глаза. Это едва ли помогло что-то разглядеть, но два крошечных, практически растворившихся, как дымка, огонька в глазах Ганнибала указали ориентир. Губы. Уилл не стал оттягивать нечто, что все равно бы его догнало не сейчас, так завтра. Или утром. Он вновь целовал мужчину, отобравшего у него друга, веру, но с дьявольской помощью это оставалось нетронутым аргументом. Ганнибал утягивал его в черный портал, а по ту сторону ждала тишина. Удовольствие. Эмоции били током. Уилл целовал, не прикасаясь к лицу, волосам Ганнибала. Он напрягал мышцы глаз, в страхе проводя щетиной по гладкой и мягкой коже щек. Ганнибал был напористым. Без предложений, он ловко подмял Уилла под себя, взяв со спины. Подвинул, как мягкую игрушку. Он ничего не весил в его руках. Уилл продолжал давить, кусать губы, иногда отрываться для вздоха, покуда руками Ганнибал прижимал его в полу. Резкая боль ударила в спину и Уилл сморщил нос, но не возмутился. Куда приятнее было ощущать шелест ткани брюк под пальцами Ганнибала. Он ловко, попадая по пуговице, вытащил ее из петли. — Сегодня с нас достаточно приключений. Я помогу расслабиться, — он взялся за выпуклый член, выше к головке, — просто расслабиться. Столько впечатлений. — Да уж, — Уилл не стал отрывать голову от пола, наслаждаясь собственным стыдом. Ему ли не знать, что это такое, когда в неподходящий момент тело отзывается на страх и страсть одинаково. — Этот день я запомню на… Больше слов и не потребовалось. Он весь отдался ощущениям. Рука, холодная и мягкая легла на головку члена. Жар и Уилл почувствовал прилив крови к губам и ушам. Немного надавливая, Ганнибал водил пальцем вокруг уздечки, такой холодной, словно успел облизать. — Как вкусно пахнешь. — Черт уж, — отозвался Уилл, прикрыв рот согнутой рукой, — пахну. — Пахнешь мужчиной! Лёгкие поглаживая заменились напористыми, приятными скольжениями. Уилл уставился куда-то, куда сам не знал, представляя себя в полицейском участке, зажатым между решеткой и Ганнибалом. Тот наглым образом лез в трусы, лизал соски и кусал плечи до крови, продолжая твердить про запах. Фантазия удачно сочеталась с реальностью. Он не отпускал вниз рук и не старался мешать Ганнибалу. Все, что мог, делал — тяжело дышал и сжимал пальцы ног. Раз за разом по телу ползла волна наслаждения, но в одним момент, закатив глаза, Уилл едва ли не кончил, почувствовав… губы, сомкнувшиеся на члене крепким кольцом. Ганнибал взял в рот и сразу, как будто бы знал, положил руку Уиллу на живот, исключая возможность его сопротивления и подъёма. — Бля-я! — сорвалось с губ Уилла. — Да, неплохо звучит, — лизнув самую чувствительную часть, отозвался Ганнибал. Он лег у расстегнутой ширинки Уилла как кот у миски с едой. Его забавляла игра контрастов. Безумие Уилла, который сразу не стал, но чуть позже уже вовсю толкал таз вперёд, едва заметно, но толкал, но после все оборвалось и Ганнибал, до этого чувствовавший силу в руках, мигом ослаб. Уилл вылез из-под его руки. — Нет, достаточно. Более чем достаточно, — Уилл осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, поджал колени. Справиться дрожащими от перевозбуждения руками с молнией оказалось делом сложным, особенно с моральной стороны. — Хватит. Пока не стало хуже. Ганнибал на удивление не задал вопрос. Ушел в себя или нет, Уилл не почувствовал хоть какое-то изменение в его поведении. Холодный взгляд. Широкая спина. Натянутые мышцы шеи. Смотря на него в упор, Уилл вспоминал кота, спрятанного в темноте под блестящей вывеской. Стоит сказать «мяу» или позвать животное, как молниеносный поворот головы и глаза, до чего дьявольски заинтересованные, без видимого зрачка, глаза будут смотреть на тебя, пока не уйдёшь. — Прости, но я не могу. — Ты бы и не смог, — Ганнибал сказал это спокойно, но Уиллу стало не по себе. Он вел себя строго. Ганнибал не отошёл, лишь поднялся на ноги и вялой походкой направился к окнам. Уилл не стал задерживать или останавливать. Сейчас захочешь вдохнуть полной грудью. «О боже», — подумал Уилл. За все время их нахождения в вагоне он совсем не замечал едкий запах мышьяка и мочи. Это щекотало нос и горло. Здорово за это зацепившись, Уилл понемногу приходил в себя. То, что он хотел допустить, хотел устроить, до ужаса не увязывалось с планом «добраться домой». Сюда же пунктами приписал: разрыв связи с прошлым, чтобы ничего не прикасалось к его воспоминаниям ближайшего будущего, не написанного им, как автором. Он хотел и фактически простил Ганнибала Лектера, чье дело было с ним весь год странствований. Мучительных странствований. Отвлекшись, он сразу отреагировал на скрежет створки, которую открыл Ганнибал. Рука потянулась к револьверу. — Ложная тревога. Незачем прибегать к оружию, — произнес Ганнибал с нажимом, словно у него была способность видеть спиной и считать информацию с панорамы. Уилл проигнорировал это. — Ничего не видно по ту сторону? — И не слышно. Странная тишина. Могильная. Боюсь представить куда затаилось существо и что оно съело, если так быстро успокоилось, — Ганнибал развернулся. — Без карты метрополитена тяжело думать о входах и выходах. — Будем идти на звук, да и чутье профайлера не покинуло ведь тебя. Уилл не по-доброму хмыкнул. — Это к мертвым не относится. — А я и не о них вовсе или ты думаешь, что мы тут одни за людей? Нет, — Ганнибал поднял что-то с пола. — Любая мелочь указывает на присутствие других. Даже эта банка, которую, вполне возможно, использовали под мочу, — он выбросил ее за вагон, прямо под рельсы. — Может быть ключом к двери. Звук показался Уиллу оглушающим и опасным. Волосы на руках и ногах поднялись дыбом, когда стекло трескалось, а после разлеталось на куски. Громче этого не было ничего. Он в полусогнутом состоянии дошел до Ганнибала и рванул за штанину. Это вынудило того присесть, но не отойти от окна. — Какого хуя ты это сделал? — Уилл произнес это у самого уха Ганнибала, едва ли не залезая языком в ушную раковину. — Нравится играть в бессмертного? — Интересно увидеть результат. — Нам нужно идти дальше. Тут небезопасно! — Уилл попросту игнорировал слова Ганнибала, хотя где-то на подкорке понимал дикость самой мысли. Ему нужен был итог. —… Хочешь умереть? Ганнибал не повернулся. Проигнорировал. Уверенно продолжил подражать молчаливому маньяку Джейсону Вурхизу, словно хотел расправиться с угрозой, навлекшую на них шутки ради. Такая игра Уиллу встала костью в горле; приходилось думать о путях отхода и держать себя в руках, чтобы не устроить бойню под разрывающие сердце ползущие звуки монстров. Тварь их услышала. Выдвинулась в их сторону. Снова и снова Уилл прокручивал в голове то, с чем неизбежно должен был встретиться взглядом и что довелось увидеть ранее. Он увидел глаз или его подобие, растекшееся по морде в виде желтка. Светилась эта жидкость насыщенным зелёным цветом. Уилл читал когда-то об искусственно выращенных светящихся грибах и если это был не удар воспоминания, то он здорово завис. Тварь просочила в вагон пальцы через открытое окошко, царапая стекло. Ганнибал стоял ближе всего к опасности и что-то щёлкнуло у Уилла, и он сделал шаг вперёд. Глаз метнулся за ним и зацепился за движение. Повисло напряжение, перебиваемое хриплым и слюнявым вздохом огромной жижи. Рука же продолжала спускаться по стеклу, словно внизу спрятали подарок. — Я слышу, как ты думаешь, — отозвался Ганнибал. В ауре зелёного налёта, освещающего их как луна при открытом небе. Уилл не смел сказать ни слова. Он боялся даже дышать. — Понимаю, как тебе страшно. Не стоит забывать природу этих тварей. Они глупы, когда не видят своей добычи. Они медлительны из-за объемов и того гнилого жира, что течет под их кожей. То, что ты видишь — умрет быстрее, чем мы с тобой переспим. — Что? — вырвалось у Уилла, и он тут же прикусил нижнюю губу. Эта оплошность ничего ему не стоила. Выстрел из пистолета приглушил его вопрос, точнее начисто скрыл среди разрывных звуков стекла и плоти. Тварь зашипела, глаз задвигался по часовой стрелке, не находя покоя, а Уилл не мог найти при этом ее рта. Последующий выстрел пришел чуть выше первого, оставляя в стекле ещё одно «дно» с трещинами. На этот раз Уилл попросту прикусил язык и обновил револьвер. Метро глубокое и безлюдное, как он помнил, а вот твари, что спят или бродят, не откажутся прийти на звук живой и глупой добычи. Глупой даже мягко сказано. С третьим выстрелом Ганнибал устало выдохнул. Уилл увидел силу отдачи такого выстрела в упор. Руку Ганнибала повело назад. Весь удар пришелся на запястье. Его же револьвер продолжал молчать, а вскоре и вовсе стал ненужным, когда тварь молча и без сопротивления сползла по стене. Один из пальцев застрял в щели и ещё дёргался, когда Ганнибал спокойной походкой наступал на стекла, словно это были лепестки роз в комнате с брачным ложем. — Вот и все, Грэм. — Зачем… ты эт…о сделал? — Уилл «ел» слюни, интуитивно чувствуя опасность в каждом сантиметре вагона и за его пределами. Это было невыносимо. — Мы же теперь настоящая мишень. — Мы не навели шума больше, чем если бы продолжили то, на чем прервались, — подойдя вплотную к Уиллу, сказал Ганнибал. И снова этот запах, этот взгляд, скрытый тьмой. Уилл не сомневался, что в душе этого скользкого человека демонов столько, что их когти чешут чужие души через кожу. Такой высокомерный ответ не на шутку его разозлил. Уилл положил руку на револьвер. — Тебе так задницы моей захотелось? Вот прям настолько, что ничего не смущает? — Но ты ведь тоже не в себе с того момента, как мы встретились. — Ганнибал стоял на своем. Стоял неприступной стеной перед Уиллом. — Это чистая правда. Мне незачем лгать о твоих же чувствах, что ты испытываешь. — Мы! Заперты! Под землёй! — Уилл бегал взглядом по лицу Ганнибала, выдавливая эти слова. Приходилось сдерживаться, чтобы не крыть матом весь свет. — Кругом опасность. — Опаснее меня нет, я это признаю, — Ганнибал вновь без спроса положил ладонь на талию Уилла. — Ты себя так хвалишь? — Я не отступаюсь от своего. Уилл услышал трель летящих с потолка камней где-то в недрах туннеля. Не так далеко от вагона капала вода. Скрывать волнение и раздражение, когда все вокруг пытается тебя сгрызть и уничтожить, было нелегко. Уилл фыркнул. Пусть! Одна мысль безумнее другой. Один поступок хуже десяти прожитых. Он отошёл от Ганнибала и повернулся спиной. Ловкость рук с молнией на брюках, и они уже не держались на его бедрах. Стоило расставить ноги, как с ягодиц слетела ткань до самых колен. — Тебе именно это да? Взять меня? И тогда ты оставишь меня в покое? — Уилл точно знал, что Ганнибал слышит его шёпот. — Ну? Тесное пространство вокруг него было заполнено смрадом и тьмой. Идеальное место, чтобы поддаться манипуляциям психа и каннибала, а не пристрелить его на месте. Останки сидений лежали прямо у него под ногами. Можно было взять любой металлический поручень и убить… Уилл отмахнулся от этой мысли. Он так не сделает. Снять штаны — да, но убивать все ещё не может. Все кругом замолчало, а потом на смену сквозняку и капающей воде послышались шаги. «Щелчок». Кто-то воспользовался зажигалкой. Ганнибал взялся за штаны, одним движением натянув их на Уилла. Все при этом произошло так быстро, что он и сам уже стоял с застегнутой ширинкой и револьвером. Не хватало вытереть пот с верхней губы. — Так-так-так, что тут происходит? — послышался женский голос. — Неужели у кого-то из вас течка, господа? — Мы лишь странники, — начал Ганнибал, — и в скорейшем времени покинем метро. Если это ваша территория, миледи, мы не собирались тут задерживаться. — Голубки спустились сюда из-за бури, верно? Лучше места, конечно, не существует. Уилл заметил очертание ног, а позже и тела, обращая взгляд прямо не таинственную незнакомку. — Мне начхать на то, кто вы и что, но у вас есть оружие и один из вас умудрился завалить мутанта. Вы хотя бы представляете, сколько шума ползет по туннелям? И сколько мертвых идут по ваши вставшие члены? — Что хочешь? — Уилл вовсе не понял, к чему клонит девушка. Он не надеялся, что им удастся избежать возможных будущих проблем, если они немедленно разминутся и пойдут разными дорогами. — Что я хочу? Воды, крема и чипсов, но больше всего мне нужна информация, сплетни, истории. Да хоть грязные анекдоты, но с поверхности. За такую плату могу как раз провести вас вдоль рельс, вывести на станцию, а там и поспать можно. Ганнибал фыркнул. — Мы просто наживка… — Вы ценные пассажиры, не знающие, как пережить этот день, а может уже и ночь. Дама чиркнула зажигалкой и выбросила сигарету. Включился фонарь и луч света ударил Уиллу в глаза. Она задумчиво смотрела на них, поправляя рыжие локоны у глаз и ниже плеч. Рот ее скрывала маска, на руках были перчатки. Несмотря на напористость в голосе, для Уилла незнакомка выглядела чуть старше студентки первого курса. — Мы должны довериться тебе? — Вы не слышите, а я знаю, что они идут. По вагонам, ближайшим, конечно, тоже просыпаются. Тут как раз выход на станцию по обе стороны и уж поверьте мне, ходячих ничего не остановит, особенно, если выйдет к ним на подмогу кто-то покрупнее. Ганнибал вздохнул и потёр свое грязное лицо. — Должен сказать, что я никогда не видел подобной наглости. — Я тебе верю, — перебил Ганнибала Уилл. — Вперёд плата, а потом путь спасения? — Да что угодно, милый, но мыслишь верно. Люблю общаться с доходчивыми, кому не надо повторять дважды, — она выставила впереди себя дробовик. — Он — серийный убийца, орудующий в Балтиморе, и он же является одним из учёных, кто знает о мертвых больше, чем военные. Этого достаточно? — на одном выдохе произнес Уилл. Ганнибал не сдвинулся с места. Девушка покачала головой, а после разразилась хохотом. — Вот так удача, застать доктора Лектера тут, ещё и в бурю. Я точно сдохла, раз жизнь преподносит мне такие подарки. Что ж, рада знакомству, — она перестала светить фонарем прямо в лицо Уилла, — Фредди к вашим услугам!