850 г.
Яркие звёзды начали просыпаться, стоило солнцу едва пересечь порог горизонта. Огонь в костре потихоньку угасал, алые язычки уже не так бодро танцевали. Ветки ещё стеснительно потрескивали под гнётом пламени, бутылка портвейна медленно подходила к концу. Порко смотрел на блестящие от алкоголя глаза Нины, на вздымающуюся грудь, обтянутую маечкой. От него так и веяло напряжением, голодный взгляд прожигал, а Белл будто ничего и не замечала, преспокойно допивала вино и облизывала губы. Ночной ветер заставил поёжиться от прохлады, кожа покрылась мурашками. — Замёрзла? — спросил Галлиард чуть хриплым. — Да, — она обняла себя за плечи, пытаясь согреться. Неожиданно для обоих Порко пересел напротив и приблизился, сократил расстояние между ними до тщетных пары сантиметров, его тёплая ладонь опустила руки Нины, легла на талию. Запах чужого тела будоражил и без того опьянённую голову. — Так на кой ты надела эту чёртову майку? — прошипел он, обжигая ухо горячим дыханием, и сжал пальцы. — Мне нужно было снять и её? — прозвучал её хмельной голос, дыхание сбивалось, а разум мутнел. Трезвая часть Галлиарда вопила, что это неправильно, но как же непозволительно близко было желанные губы, которых нельзя касаться ни при каких обстоятельствах. Его тело отказывалось поддаваться зову совести, нос уткнулся в линию челюсти, вторая рука зарылась в волосы, не давая отстраниться. Раскрасневшаяся Нина сгорала в жарком смущении, в животе стягивался сладостный узел. Она не хотела отталкивать, но и ответить боялась. — Только посмей, — цыкнул Порко и забрался рукой под ткань, касаясь бархатной кожи под грудью. Сдавленный выдох сорвался с губ, пальцы сжали плечи Галлиарда, но останавливать не спешили.***
848 г.
Вечерний прибой что-то тихо нашёптывал, безоблачное небо переливалось от фиолетового к оранжевому, две пары босых ног шли вдоль берега и ловили ласковые пенистые волны. Они уже не дети, но ещё и не взрослые. Не пройдут бесследно все те дни, проведённые вместе. Невольно привыкаешь к тому, что кто-то всегда рядом. Порко остановился и закрыл глаза, позволяя морскому бризу щекотать лицо. Нина стояла в паре метров и что-то высматривала в воде. Те, редкие моменты, когда на душе спокойно и ничего не тревожит. Его глаза всё чаще стали останавливаться на ней в мгновения, когда она не смотрит и занята чем-то своим. Вот сейчас Нина заправляет непослушные волосы, брови расслабленно выпрямляются, губы растягиваются в полуулыбке. Порко резко отвернулся, когда его заметили за бесстыдным разглядыванием, сделал вид, что там на горизонте что-то любопытное. Белл тихо усмехнулась и подняла подол сарафана, приоткрыв худые бёдра, зашла в воду почти по колено. Лицо Галлиарда мягко целовали розовые лучи, зелёные глаза в свете заката словно драгоценные золотистые камни. Постепенно приходило одно маленькое осознание, которое отзывалось чем-то тянущим в груди. Порко теперь юноша. До головокружения притягательный юноша. Нина прикусила губу и отвела взгляд. — У тебя есть девушка? — спросила она и мысленно чертыхнулась. Была готова ударить себя по лбу за такой вопрос, который очень некстати закрался в голову, забеспокоив сердце. — А? — Галлиард повернулся в недоумении, не ожидал таких откровенностей сегодня. Да что там не ждал и завтра, и через месяц. Не обсуждали они отношения, по какой-то неведомой причине столь интимные дела не проскальзывали в разговорах. — Может и есть, — он ухмыльнулся и сложил руки в карманы. — Значит нет, — Нина сжала ткань между пальцев, — ты бы сказал. — Не обязан перед тобой отчитываться, — Порко вновь взглянул на море, ему показалось, что в голосе подруге мелькнуло волнение, может даже обида. — Грубиян, — она надула щёки и гневно хмыкнула, вздёрнув нос, — у такого никогда не будет девушки. Галлиард собирался возразить, а потом вздохнул и тихонько рассмеялся. В чём-то Белл права, он бы рассказал ей, если бы кто-то был на примете. Хотя одной мелкой задницы ему вполне хватало в жизни, терпеть ещё чьи-то выходки стало бы невыносимо. Нина задумчиво притихла и зашагала в сторону, рассекая прохладную воду ногами. Порко немного помялся, потёр шею и всё же решил спросить: — А где твои родители? На момент Белл замерла, а затем продолжила идти. — Ты никогда не говорила, что с ними, — добавил он, надеясь, что они достаточно близки, чтобы обсудить это. — Погибли, когда я ещё маленькая была, — Нина пожала плечами, не зная, стоит ли рассказывать больше. До этого не приходилось кому-либо откровенно признаваться в том, что случилось с семьёй. — Они врачами работали, но началась война, рук стало не хватать, и их призвали. В основном в тылу помогали, пока в город не пришли враги. И раненных, и врачей, и детей — всех расстреляли на месте. Порко неторопливо пошёл в её сторону, обдумывая сказанные слова. — Я хотела стать Воином, чтобы кто-то удочерил меня, — Нина остановилась и развернулась, — глупо, да? — Немного, — он горько усмехнулся, — в приюте совсем плохо? — Ну, не совсем… ребята пытались стать кандидатами, но двое не прошли вступительные, а третьего выгнали за драки. Остальные ещё слишком маленькие, их могут забрать просто так, — Белл выдохнула и поджала губы. — Чем старше, тем меньше шансов, — она выдавила улыбку, попыталась сделать вид, что всё в порядке. Но Галлиард видит, что это не так. Давление от других осиротевших ребят сказывается на её желании постоянно гулять и быть на улице. Он-то не против до поздней ночи где-то коротать время, это даже весело, а его родители всегда рады Нине. Только беспокойство не утихает. Видел Порко пару раз тех воспитанников, по лицу ясно — настоящие язвы, готовые травить другим жизнь. — Мне скоро шестнадцать, командир Магат сказал, что выдадут квартиру, — сказала Белл без особо восторга, — буду жить там. Порко напрягся, такое расположение дел совсем не грело. Своя квартира, конечно, хорошо, но даже военным элдийцам не предоставят что-то хорошее. И соседи могут быть самыми разными, сколько в гетто бараков, где живут спившиеся элдийцы или контуженные вояки. Снова предложить избитый вариант, который Нина постоянно отвергает? Он уже знает ответ, так что не станет. — Если что заходи к нам, — только и ответил Галлиард, повернувшись к морю. На горизонте плыло белое пятно, Порко прищурился и встал на носочки, чтобы рассмотреть получше. Его глаза вдруг распахнулись, рот открылся в детском неподдельном восторге. Настоящее чудо! Корабль, украшенный яркими флажками, с тремя мачтами и белыми парусами размеренно шёл в порт. Нина увидела восхищение друга и тут же уставилась вдаль, вытянулась на носочках, попыталась усмотреть, что же там такого. — Парусник, — улыбнулся Галлиард, — ты не видишь? — Нет, где? — она отчаянно щурилась. Порко задумчиво нахмурил брови и вывел её на берег, взяв за предплечье. Белл нетерпеливо и взволнованно мялась, ей тоже хотелось посмотреть на такую чудесную редкость. Они ходили на море только в летние каникулы и ни разу не встречали столь красивых кораблей. Галлиард сел на корточки и похлопал по плечам. — Залазь, — почти приказал он. Нина смущённо переминалась с ноги на ногу. — Шустрее. Белл кивнула, скорее себе, и аккуратно закинула ногу на Порко, затем вторую. Он осторожно поднялся вместе с ней и выпрямился, придерживая подругу за лодыжки. Прозвучал счастливый ох — Нина увидела. Корабль словно выплыл из детской сказки, что-то невероятно волшебное. Чудный мираж, не иначе. И голову одурили совсем детские мечты о том, что парусник заберёт их в место, где всё всегда хорошо. Где сияющие цветы на каждом шагу, каждый человек улыбается, а плачет только от счастья. Никаких забот, никакой войны, все близкие рядом. — Нин, душишь, — прохрипел Порко, когда руки на шее сильно сцепились. — Ой, извини, — она тут же ослабила хватку и подставила носик солёному ветерку. — Круто быть высоким. — Конечно, а как ты хотела? Не все видят мир с высоты мыши. — А я не тяжёлая? — Нина не обратила внимание на колкость, только слегка покраснела, когда восторг поутих. — Ты и весишь, как мышь, — спокойно ответил он, не ощущая сильного давления на плечи. Белл хихикнула, безобидные насмешки друга уже не задевали. Да и не хотелось сейчас вестись на это, спокойствие мягко обволакивало тревожное сердце. Она была рада, что Порко рядом, вместе с ней смотрит на парусник, что скрывается в стороне порта вместе с солнцем. Сумрак мягкими тенями ложился на родной город, тонкие вытянутые облачка, подгоняемые ветрами, появлялись из-за моря. Нина встала на ноги и поправила хвостик, убирая под резинку непослушные локоны. Под её удивлённый взгляд Галлиард стал расстёгивать рубашку. — Купаться пойдёшь? — он кинул хлопковую ткань на песок, звонко расправился с застёжкой на ремне. — Смеркается уже, — Белл робко потёрла локоть и отвела взгляд. Тело друга, крепкое от ежедневных тренировок, неприлично и весьма соблазнительно зазывало дотронуться, провести от груди к низу живота, коснуться косых мышц. Провались училище! Провались голова, что сходит с ума от переходного возраста и подкидывает яркие картинки, от которых щёки сводит в стыде. Как давно Нина перестала так невинно смотреть на него? — Только лучше, — Порко пожал плечами и кинул шорты к рубашке. — Так что? Нина немного помешкалась и развязала бант на спине, стянула рукава, открыв плечи. Тонкое платьице, служившее частью нижнего белья, едва прикрывало ягодицы, лямки не скрывали ключиц. Галлиард не мог отвести глаз, разглядывал хрупкое девичье тело, понимая, что Белл сильно изменилась за последний год, даже скорее не в лучшую сторону. Похудела, видимо, из-за переживаний с трудом заталкивала в себя еду в приюте, а регулярные физические нагрузки отнимали все силы. Теперь и неудивительно, что её так легко поднять. А ведь их в любой момент могут усадить в поезд и отправить на войну. Порко неоднозначно выдохнул, а Нина неловко попыталась прикрыть небольшую грудь. Он качнул головой и схватил её за запястье, потащил за собой в воду. Прохладное море развеяло стеснение, оставляя только неожиданно детский задор. Там, где небо темнело, просыпались звёзды и ложились нежной россыпью на бесконечном небосводе.***
850 г.
Нина плавилась в руках Галлиарда, а перед глазами обоих то и дело возникал образ Марселя. Что если он вернётся? Что если узнает? Да, были детьми, но чувства, зародившиеся тогда, до сих пор сидели глубоко в груди. С каждым прикосновением к нежной коже Порко злился на себя всё сильнее и сильнее, но нетерпеливые пальцы продолжали гладить узкую талию, жадные до девичьей нежности губы невесомо касались уха, которое он прокалывал сам. В тот вечер Белл осталась на ночь и попросила Галлиарда помочь, кто же знал, что за раз очень больно прокалывать и мочки, и хрящ. И кто же знал, что после всего придётся вытирать маленькой чудачке слёзы и повторять: «Дура, не реви, глаза красные будут!» Брат всегда ей так говорил, без оскорблений, правда, так что Порко решил для себя, что подобные слова вполне действуют. Только с тех пор Нина почти и не плакала, виной тому война, из-за которой они сидят сейчас в лесу вдали от дома. Почти не дыша, Белл провела ладонью по изгибу крепкой шеи, подняла выше. Места, где были её мягкие пальцы, горели, Галлиард из последних сил сдерживался. С губ срывались хриплые выдохи, напряжение становилось невыносимым, почти болезненным. Его рука опустилась меж бёдер. Нина сдавленно промычала, прикрывая глаза от накатывающего возбуждения, смешанного с боязнью перейти черту, которую они стойко не пересекали все эти годы. Но всему приходит конец, и выдержке в том числе. Порко облизывает пересохшие губы и тянется к её искусанным. — Товарищ лейтенант, — прервал мальчишеский голос за спиной, — вас вызывает полковник. Галлиард стиснул зубы и через силу отстранился, с секунду вглядываясь в лицо Нины. Она посмотрела на него через полуоткрытые веки туманным взглядом, полным похоти и стыда. Порко готов поклясться, что у него в глазах сейчас то же самое. Он отсел и резко снял рубашку, протянул Нине, намекая, что в одной майке не стоит ходить к пьяным вышестоящим. Даже и не посмотрят, что элдийка, наоборот, раззадорит ещё больше тот факт, что над «этими выродками» не грех надругаться, если очень захочется. Порко устало потёр переносицу и тяжело выдохнул. Ещё немного и он бы совершил ошибку, о которой долго жалел. И кольцо Марселя, бельмо на глазу, постоянно напоминает о том, что Нина «его». Поскорей бы вернулся, и всё встало на свои места. Ткань легла на плечи, прикрыв ключицы и грудь. Белл стояла и вполуха слушала бессвязную речь не самого трезвого одноглазого полковника. Сердце никак не унималось, пульс заглушал и посторонние звуки, и собственные мысли. Что сейчас было? — Завтра ты с Порко едешь домой, — сквозь пелену донёсся голос полковника. — Зачем? — Нина нахмурилась, особой надобности сейчас возвращаться нет. — Да мне-то откуда знать? Так приказали, — мужчина недовольно махнул рукой, прогоняя, и уставился в карты.***
848 г.
Заливистый смех звучал в унисон плескам воды. Солёные капли летели в разные стороны, волосы слиплись в мокрые пряди. Подростки резвились в синем море, старались облить друг друга сильнее и сильнее. Порко подхватывал Нину и нарочно кидал в воду, а потом заботливо помогал встать и удирал от кулаков. Она хохотала и никак не могла его догнать, в отместку обдавала спину солёными брызгами. А тот останавливался и нападал снова. И сейчас Галлиард подхватил её на руки, чтобы бросить, но остановился — Белл обвила шею руками и прижалась, тяжело дыша. — Не надо, — прошептала она, — устала. — Как скажешь, — Порко мягко усмехнулся и вернул её на ноги, тяжело выдыхая. Они потеряли счёт времени, но домой идти не хотелось, хоть и сил веселиться уже не осталось. Сумрачное море не прогоняло, наоборот, притягивало таинственной темнотой. Точно бездна, что смотрит в ответ на тебя, приглашая в объятия холодной воды. Нина вздрогнула, когда к ней подошли сзади и положили подбородок на макушку. Влажные руки легли на плечи, обнимая. Она смутилась и робко сжалась, не зная, как быть. Порко иногда, а в последнее время даже часто, позволял себе поддаться порыву: невинно брал за руку, дружески обнимал или похлопывал по спине. Считал, что в этом нет ничего странного, они же друзья, причём довольно давно. Но всякий раз становилось неловко. — Покко… — стеснительно начала Нина. — Порко! — перебил её Галлиард и отстранился. Как же ему не нравилась эта кличка, придуманная Фингер ещё в училище, как назло её подхватили все остальные. — Тебя Пик этой дурной привычке научила? — А тебе не нравится? — она похлопала глазками и улыбнулась. — Бе-есит? — задорно протянула Белл, заведя руки за спину. — Ещё как! — воскликнул Порко и пошёл к берегу. — Идём, надо возвращаться, если хотим поужинать. — Я сегодня в приют собиралась, — Белл зашагала за ним. — Ага, — он резко развернулся и взял её за голову, — разбежалась. А кто мне поможет с пирогом? — Ай! — Нина поморщилась и вцепилась в держащую руку. — Ты и сам справишься, нет? — Нет, — Галлиард хмыкнул и отпустил подругу. — А ещё кто-то отыграться хотел. Пять поражений подряд, Нин, это уже не смешно. И он знал, на что нужно давить, чтобы со сто процентной вероятностью не скучать в одиночестве ночью, когда сна ни в одном глазу. Если не на еду, то на карты Белл велась при любых обстоятельствах. Тяжко приходится азартным людям, повезло ещё, что играют не на деньги. Порко не только ради себя хотел, чтобы Нина заходила в гости почаще. Ей же лучше. Она бы и не против, только совесть не позволяет сидеть на чужой шее, но и возвращаться в приют нет желания, ведь в последний раз ссора с другими воспитанниками привела к тому, что Белл вонзила не самую острую вилку в руку обидчика. Строгий выговор на глазах у всех, ещё большее презрение — результат попытки постоять за себя.***
850 г.
Даже выпитый алкоголь не помогал уснуть, ощущения от прикосновения оставались на коже. Погружённый в мысли Порко лежал на спине и буравил потолок казармы взглядом. Они не поговорили о случившемся, Нина только передала слова начальства и скрылась из виду. А теперь в темноте водила пальцами там, где были руки Галлиарда, и краснела, покрываясь мурашками. Ладонь легла меж ног, провела вниз. Белл тут же свела ноги и перевернулась на бок, укуталась в покрывало. Нужно постараться уснуть, чтобы завтра встать пораньше и приготовиться к отъезду. Галлиард всё гадал, что такого могло случится такого, из-за чего их вызвали в срочном порядке домой. Пришли новости из штаба насчёт операции на Парадизе? Или… Марсель с остальными вернулся?! Порко резко сел и поморщился, голова неприятно загудела после алкоголя. Счастье от встречи с братом смешалось с виной. Совесть отчаянно заныла в груди. Как же теперь смотреть в глаза Марселя? Однако всё это меркло перед желанием поскорее увидеть старшего брата, по которому он скучал все эти годы. Как сильно порой не хватало совета Марселя или его поучительного пинка в нужный момент. Для Порко он определённо лучший из кандидатов, лучший во всём, настоящий пример человека с большим сердцем. А у Марселя оно слишком большое для этого мира. — Готов? — спросила Нина, заглянув утром в палатку. — Да, иду, — Галлиард впопыхах поправил волосы и вышел к ней.