Тенью детства

      Пасмурным утром машина остановилась возле военного объекта, где передавали силу титанов новым поколениям Воинов. По совместительству здесь же находился исследовательский центр и место заключения носителя Зубастого. Объект повышенной секретности, не иначе. За высоким забором Нину ждала встреча с тем, кто съел её близкого друга. Признаться, она и сама не знала, зачем пришла сюда, зачем так отчаянно просила Магата выписать разовый пропуск. Офицер провёл её через контрольный пропускной пункт, передал в руки рядового солдата, защищающего объект. Словно тюрьма. Так ей подумалось в момент, когда ограничили свидание по времени. Нине всучили поднос с едой и открыли дверь камеры, впуская внутрь.       Худая девушка в тёмной кофте и коричневых штанах сидела возле стены, руки подняты на цепях, ноги крепко зафиксированы. Всё, чтобы человек не смог нанести себе вред и превратиться в титана. Тусклая жёлтая лампа работала с перебоями, свет дрожал. Воздух спёртый, маленькое окошко у потолка вряд ли может проветрить карцер. Нина вздрогнула, когда карие глаза незнакомки уставились на неё. Шумный глоток, дверца звонко закрылась, Белл неуверенно придвинулась к девушке. Молодо выглядит, будто её возраста, может чуть старше. — Привет, — неловко начала Нина и опустилась на колени, поставила поднос на пол, — как тебя зовут? — Имир, — она со смятением и горькой усмешкой глянула на еду. У неё же руки в цепях, как прикажете есть? — Я Нина, — Белл попыталась улыбнуться и осмотрела цепи. — Могу покормить, если хочешь, или попрошу освободить руки, — она призадумалась. — Странно, что тебя заковали, вроде сказали, что ты добровольно сдалась. — Мне бежать некуда, но у них, видимо, паранойя, — заключила Имир с иронией и с трудом пожала затёкшими плечами. В её случае бы язык держать за зубами, но лицо девушки напротив было слишком знакомым.       Белая блуза, тёмно-зелёный сарафан, коричневые ботинки. Совсем не похожа на здешних офицеров, видимо, пришла в гражданском. Повязка на руке жёлтая, скорее всего одна из тех, кого здесь зовут «кандидатами в Воины», значит, всё-таки военная. Только глаза красные, опухшие не подстать чересчур спокойному настроению. И пальцы едва заметно подрагивают. Что-то отчаянно грызёт память и рвёт воображение, о чём тяжело молчать, но приходится — всем сложно. Но чем дольше молчишь, тем сильнее растёт болезненное нечто, медленно пожирая изнутри. — Ха! — Нина тихонько хохотнула, прикрыв рот. — Точнее и не скажешь. Сейчас вернусь.       Имир проводила её взглядом, донеслись обрывки разговора девчонки и офицера. Белл хоть и выдали звание лейтенанта, но это с очень большой звёздочкой, на деле прав у неё было не так много. Повысили только, чтобы потешить, сбить столку и использовать в своих целях, да под шумок выдать отряд стрелков, если таковой понадобиться, чтобы прикрывать спину Воинов. Обозвали это служебное безобразие «по особым назначениям», чтобы меньше вопросов было. И теперь кое-как ей удалось уговорить выдать ключи от цепей, горе-лейтенанта, тем более элдийку, слушать совсем не хотели. — Так-то лучше, — Имир размяла плечи и выдохнула, взяла миску и ложку. — Я тебя видела. — Да? Где? — Нина уселась напротив и удивлённо распахнула глаза. — А! — её вдруг осенило. — В воспоминаниях Марселя, точно. — Вы были близки, кажется, — она принялась за еду, в перерывах поддерживая беседу. — Тот мальчик с кем-то разговаривал о предательстве и любви, вроде как, к тебе.       Белл опустила голову, Марсель никогда ей в таком не признавался. Можно было и самой догадаться после всего, что он для неё сделал. Предательские слёзы навернулись опять, хотела же не плакать сегодня, не перед чужачкой с острова. — Извини, ты, должно быть, ненавидишь меня, — Имир поняла, что задела за больное словами. — Не могу ненавидеть тебя, — Нина хмыкнула собственной мягкости, — не знаю, что там было, но неразумные титаны едят всех, без разбору, так что сложно винить тебя в этом. — Ты либо глупая, либо очень добрая, — она усмехнулась и убрала миску на поднос, — разве такие идут воевать? — Ради близких и не на такое пойдёшь, — Белл улыбнулась краешком губ. — Тут ты права, — Имир понимающе кивнула, — я сдалась, чтобы отплатить Райнеру за спасение одного важного мне человека. — Он остался там, на острове? — Нина сочувствующе подняла глаза. — Да, — она вздохнула с тоской, — жалею только о том, что не смогу жениться на ней.       Белл вдруг засмеялась и покачала головой, Имир нахмурилась. Смеётся из-за того, что у неё чувства к девушке? Хотя нет, не похоже на издёвку. — А мне Марсель сделал предложение, когда уходил, представляешь? — Нина показала кольцо на пальце. — А-а, — она ухмыльнулась и расслабилась, — значит, мы с тобой вместе в пролёте.       Поговорить много не удалось, спустя пару минут разговоры о разном, порой личном, пришлось прекратить. Офицер вывел Нину из камеры, в коридоре её встретил Райнер с листком бумаги и карандашом, наверное, чтобы Имир смогла написать письмо той самой. Белл неловко поздоровалась с ним, стало немного легче, смерть Марселя не была такой и бессмысленной.       Тем же утром Порко поплёлся из штабной комнаты на балкон, выходящий во двор. Вчера они с Ниной так и не поговорили, осознанно оттолкнул, не хотел нагнетать ещё сильнее, не смог бы поддержать, когда сам едва держится. Мелкий дождь бил по крыше, ладони легли на перила, сжали. К такому никогда не будешь готов, потери были и раньше, но теперь среди них старший брат. Перед смертью все равны. Пик подкралась сзади, похлопала по спине, чем испугала. Галлиард чертыхнулся и обернулся. — Зачем пугаешь? — он вздохнул и облокотился на перила. — Извини, Покко, — Фингер растянулась в слабой улыбке и подошла к нему, — готов к идеологическому собеседованию?       Сегодня же ещё важная встреча с офицерами по передаче Зубастого, нужно не подкачать. А как быть, если на сердце неспокойно? — Вроде как, — Порко потёр шею, глядя бессмысленным взглядом куда-то вперёд.       Дождь усиливался, капли всё сильнее били по крыше.       Командование не мешкает. Проводить проверку на преданность Марлии сразу после того, как рассказали о смерти родного человека. Абсолютная, сравнимая с собачьей, верность — это то, что они ждут от Воинов в первую очередь. — Лучше приоденься, — Пик опёрлась на костыль и окинула взглядом неподходящий вид Галлиарда, — костюм надень или рубашку хотя бы. — Это ещё зачем? — эти слова возмутили его, вернули из глубоких раздумий, он непонимающе поднял бровь и посмотрел на подругу. — Последнее испытание перед тем, как стать Воином, не оплошай, — Фингер говорила вполне серьёзно. — Там уже всё решили, но любая мелочь заставит их передумать, тогда титана могут отдать Нине. А я не хочу, чтобы она видела то, что приходится видеть Воинам, — Пик опустила взгляд.       Галлиард неожиданно дёрнулся и долбанул по перилам. — Может хватит?! — рявкнул он. — Что? — Фингер нахмурилась, ей казалось, что друг разделяет её волнение. — Может хватит выбирать за неё? — пояснил Порко, сбавив пыл. Его начинало бесить такое отношение к Нине, которая из кожи вон лезла, чтобы защитить его на войне. — Предлагаешь ей здесь сидеть, пока мы там будем? — А что такого? — Пик будто и вправду не понимала, в чём причина его резкого поведения. Она, конечно, слышала, что их отправили на передовую, пока шла операция на Парадизе. Неужели из-за этого? — А каково, когда не можешь помочь? Зачем тогда заканчивали учебку вообще? — Галлиард говорил не столько о Нине, сколько о самом себе. Эти годы они только и могли, что быть в запасе, пока умирал Марсель. — Чтобы в гетто сопли на кулак наматывать, пока все друзья дохнут на этой проклятой войне?       Фингер дёрнула губами и отвернулась, похоже, им всем нужно выбирать из двух зол. И что хуже, винить себя в смерти товарищей, когда сделал хоть что-то или когда не сделал совсем ничего? Ей ещё предстоит узнать у Нины, что произошло за те месяцы, пока их всех не было в Ребелио, обязательно. — Она не просит её жалеть, — уже спокойно выдал Порко, — и мы не станем. — Договорились, — Пик выдохнула и согласилась, принимая выбор друзей. — Иди, переодевайся.       Её рука легла на плечо Галлиарда, сожалеюще похлопала. Настали тяжёлые времена для всех, скоро снова воевать. Осталось придумать, где взять костюм до встречи. В голове сплыл один единственный вариант — попросить у Райнера. Порко поморщился и нехотя вернулся в общую с ним спальню. Занавеска плавно колыхалась на маленьком сквозняке, на столе пара книг, которые перед сном читал Браун, видимо, не мог уснуть. Галлиард цыкнул и подошёл к шкафу, краем глаза замечая, что Райнер надевает куртку. — Собираешься куда-то? — Да, к Им… к носителю Зубастого, — Браун кивнул и стал натягивать повязку, — я пообещал, что она напишет письмо близким на острове. — Какой добряк, вы посмотрите, — фыркнул Порко, перебирая одежду. — Ты на чьей стороне? — Что ты ищешь? — Райнер тактично пропустил вопрос мимо ушей. — Есть костюм? — Галлиард задумчиво потёр подбородок, высматривая рубашку. — Да, открой соседнюю дверцу, — Браун бросил короткий взгляд на него. — Удачи на собеседовании, — напоследок сказал он и вышел.       Порко вздохнул и осел на кровать, разглядывая пиджак на вешалке. Действительно нужно? Ничего не попишешь, один день можно и потерпеть. Серый костюм оказался немного велик, хоть и в целом сидел хорошо. Перед выходом он ещё раз глянул в зеркало, поправил воротник рубашки, расстегнул первую пуговицу, которая душила его. Убрал выбившиеся пряди наверх, выдохнул, вдохнул. Напряжение ещё присутствовало, ладони немного взмокли. От офицеров можно ждать всё, что угодно. У той же Нины военных заслуг побольше, если Порко поговорит плохо, то она очарует их своей глупостью, как обычно. Дураков легче пустить в пользование.       Пора идти. — Жених, — улыбнулась Пик, что стояла и наблюдала за ним, облокотившись на дверной косяк. — Чёрт! — Галлиард вздрогнул и схватился за сердце. — Прекращай. — Иди, тебя ждут, — Фингер вышла в коридор вместе с ним. — Не подкачай.       После обеда заметно похолодало, дождь усилился, Нина вылезла из машины и спешно побежала к крыльцу, пока волосы с одеждой совсем не промокли. Она поёжилась, сжала кулаки в попытках согреть пальцы. Внутри штаба ненамного теплее, но сейчас важно другое. В голове так и крутится: «Нужно поговорить с Порко». Белл резво начала подниматься по лестнице и вдруг остановилась. Галлиард стоял, прислонившись спиной к стене, и наблюдал за ней. Руки в карманах, пиджак повис на плечах. Уже закончил. — Как всё прошло? — спросила она с беспокойством и подошла к нему.       Порко задумчиво поднял руку, медленно снял резинку с её волос, распуская завившиеся от влаги локоны. Нина смущённо взглянула на его слишком спокойное лицо. — Она собиралась упасть, — пояснил Галлиард и натянул резинку на запястье. — А, — Белл почувствовала жар на щеках, снова розовеют. — Сказали, что подумают, — Порко пожал плечами и отвёл взгляд, — если сегодня тебя не вызовут, можно считать, что я прошёл. — Вот как, — Нина облегчённо положила руку на грудь и выдохнула. — О чём говорили? — он склонил голову на бок. — Её Имир зовут, так странно, — Белл улыбнулась, — не знаю, кто ей такое имя дал, но, кажется, под ним жилось нелегко. — Она и впрямь сдалась добровольно? — Галлиард немного нахмурился. — Никак не могу в это поверить. — Да, чтобы защитить кого-то дорогого, — Нина опустила глаза, тревожно облизала губы. — Она благодарна Марселю за то, что смогла стать человеком, полюбить.       Порко притих, сердце словно пропустило удар, потяжелело. В груди неприятно тянет со вчерашнего дня, но по ощущениям там лишь пустота, будто незримую часть чего-то очень важного отняли, оторвали с кровью, оставив ноющую рану. Он моргнул и резко смахнул слезу со щеки. Так боялся раскиснуть перед Ниной, но не мог совладать с собой. Только не рядом с ней, пожалуйста. Нужно же быть сильным. Стиснул зубы, сделал глубокий вдох. Ничего не помогает. — Порко? — Нина заглянула в его глаза, внутри всё сжалось. У него слёзы. Она мягко обхватила его лицо ладонями, провела пальцами, вытирая горячие капли. — Эй? — Этот болван даже умер благородно, — горько усмехнулся Галлиард, накрывая её руки своими. Боль вместе с тоской продолжали накатывать без остановки. — Какой же, сука, идеальный. Аж бесит, — он тихо шмыгнул носом, заставляя себя перестать плакать. Не получается, а ведь держался всё это время. — Но я так его любил, ты не представляешь, — уже тише говорил Порко, переходя на полушёпот. — Он лучший старший брат, какого только можно представить.       Тонкие пальцы нежно гладили щёки под судорожные вздохи Галлиарда. Нина понимала, чувствовала то же самое. — Он наконец-то свободен, — тихо сказала Белл, всхлипнув, — для него эта борьба закончилась.       Горячие ладони Порко опустились на её талию, притянули ближе. Теперь ведь можно касаться? Теперь-то можно дотронуться до её губ? Не знает. Кладёт лоб на её подрагивающее плечо, шумно выдыхает. Плачет. Он или она? — Давай только ты не помрёшь раньше меня? — Галлиард уткнулся носом в холодную шею, Нина пахнет отдалённо знакомыми духами, небось Пик отдала ей свои. Перевозчику такое ни к чему, она дома, дай бог, раз в три месяца появляется. Порко ухмыльнулся мыслям и обвил талию, прижимая к себе. — Следом за тобой, устроит? — Белл стеснительно опустила ладони на его грудь, неосознанно желая сохранить небольшое расстояние между ними. Сердце колотится так быстро и сильно. Не хочется, чтобы он понял. — Дура ты, малявка, — засмеялся и чуть отстранился, у неё глаза опять на мокром месте. — Зачем ревёшь? — Не дура я, — она отвела взгляд, на плечи опустилось что-то тёплое. Его пиджак. Щёки покраснели ещё сильнее, когда рука погладила по волосам. Знакомое чувство. — Тебе с распущенными лучше, — бросил Порко и повернулся, собираясь уходить.       Руки легли в карманы, спина немного ссутулилась, голова опустилась. Хочет побыть один. Нина смотрела ему вслед какое-то время, пальцами сжимая пиджак. Глупая улыбка коснулась губ, в груди не стихает трепет. Вместе всё можно пережить, да? Белл настойчиво махнула головой, унимая стеснение. Волосы непривычно касались шеи, надо бы убрать их. Взгляд упал на запястья, глаза округлились, Нина повертела руками, пытаясь отыскать резинку. Мгновение осознания. Она посмотрела на пустой коридор. Вот чёрт, Порко же забрал резинку.       Вечером в спальне Пик устало лежала на кровати и смотрела в потолок, изредка доносился шелест страниц, грифель карандаша что-то глухо подчёркивал. И так продолжалось уже около часа, молчание не напрягало, но удивляло. Нина что-то сегодня тихая, почти не говорила с подругой, как пришла. Они не ссорились, так что Фингер списала такое поведение на плохое настроение. Нужно время, что Порко и Нина отошли. — Что читаешь? — скучающая Пик решила нарушить тишину. — Ой, — Белл смутилась и закрыла книгу, — завтра жалование придёт, хотела на ужин всех позвать, пока мы здесь, — она отложила карандаш на стол. — Только я готовить не умею, вот, попросила у госпожи Галлиард рецепты. — И как успехи? — Фингер умилённо улыбнулась и села. — Плохо, — призналась Нина, вздохнув. — Давай помогу, — Пик подошла к ней и заглянула через плечо, бегло пробежалась взглядом по заметкам. — Я, правда, в готовке тоже полный ноль, но это не должно быть сложнее, чем воевать, а?       Белл хихикнула и кивнула, но в тот же момент переменилась в лице и спросила: — Как думаешь, они придут? — Зик не знаю, — Фингер пожала плечами, — он очень занят в последнее время. Райнер точно сможет, Покко я как-нибудь уговорю. Например, скажу, что ты очень расстроишься, — Пик усмехнулась. — Я?! — воскликнула Нина. — А почему именно я, а не ты? — Ты ещё не поняла? — она расплылась в неоднозначной улыбке. — Я… пойду верну Райнеру пиджак, — Белл резко вскочила с места, взяла с спинки стула вещицу и шмыгнула в коридор под сопровождением задорных глаза подруги.