Тенью детства

      Трап поднят, команда отдать швартовы дана, корабль неспешно тронулся, выходя из гавани. Счастливая, но безумно смущённая Нина, подбежала к бортику, подставляя лицо морскому ветерку. Она неосознанно облизала губы и сжала пальцами холодный металл. Вкус Порко до сих пор на губах, расплывшихся в глупой улыбке. В сладкие мысли закрался крохотный червячок. Он ведь поцеловал её из-за того, что другого выбора не оставалось. Одна эта мелочь омрачала даже самые светлые мысли. Сердце больше не трепетало от восторга. Нина бросила задумчивый взгляд через плечо, там в стороне Порко, как ни в чём не бывало, общается с Пик. Может и ей стоит перестать думать об этом?       До замирания сердца красивы бирюзовые волны, задорно плещущиеся в тихом море. Едва заходящее солнце оставляет драгоценные отблески, словно заигрывает, мягко целует океан. Над головой небо ещё голубое, а там у горизонта желтеет и розовеет. Нине казалось, что уже что-то невероятное случилось с ней. А ведь ещё не было команды «отдать паруса». Тогда она точно не выдержит такого восторга!       Порко жалел лишь о том, что поцелуй был слишком коротким. Назойливый дядька взревел и попросил прекратить безобразие у всех на виду, сказал, чтобы они продолжили в другом месте. Эх, Галлиард бы и рад продолжить, но будет ли уместно? Пик мечтательно рассказывала ему о том, как было бы здорово стать пиратами, грабить другие судна и кричать: «Свистать всех наверх!» Иногда нужно и подурачиться. Не одной ведь войной жить? — Нина бы оценила, а? — Пик слегка толкнула друга бедром и усмехнулась. — Кстати, она до сих пор стесняется? — Похоже на то, — Порко устремил взгляд на Нину, которая стояла одна и поражённо смотрела вдаль, наслаждаясь видом.       Молодой человек, стоявший справа в паре метров от Нины, уже пару минут наблюдал за ней с весьма откровенным любопытством. Только она совсем не обращала на него внимания, иногда отвлекалась от океана на связку канатов на палубе. Все эти сплетённые между собой верёвки выглядели, как самый настоящий бедлам, а ведь моряки в них не путались. Опытный экипаж занимался делом, а парочка официантов шныряли между клиентов и разносили напитки, пока не началась качка посильнее. Тогда уже придётся разносить пакеты на случай, если у кого-то морская болезнь.       Барышни сбились в одну компанию и даже не смотрели на воду, словно для них это обыденное событие, как поход в ресторан или может на рынок за овощами. Они ведь тоже занимаются подобным? Элдийцам вряд ли суждено понять марлийцев, в обратную сторону, увы, это тоже работает. Как бы ни старались Воины, им не искупить грехи своего народа. Захваченные силой титанов страны будут ненавидеть их ещё сильнее. И этой ненавистью пропитана большая часть мира. Так говорил хмурый профессор, рассказывал о лагерях в других странах, где элдийцев и вовсе могут приговорить к смертной казни, где не позволяют им жить так спокойно, как это делает Марлия.       Нужно быть благодарным, выказывать своё «спасибо» превосходной службой. — Не пойдёшь к ней? — Пик заметила, с каким недоверием Порко смотрит на незнакомца, который скоро осмелеет приблизиться к Нине и завести беседу. — Да, — довольно отстранённо звучал его ответ.       Знакомые руки погрузились на бортик, с двух сторон Нина оказалась в ловушке. Сзади послышался смешок, Порко настойчиво прижался к её бёдрам, не давая пути к отступлению. Жарко, как же жарко. Теперь никуда не сбежать. Молодой человек с неприкрытым отвращением глянул на парочку, видимо, заметил повязки и, что-то хмыкнув себе под нос, отправился на поиски другой девушки. Мало ли здесь пассажирок? Порко расплылся в довольной, даже победной ухмылке и наклонился к Нине. — Когда будешь исполнять супружеский долг? — прошептал он над ухом, вызывая мурашки.       Белл растерянно облизала губы, ощущая ягодицами его давление. Её почти прижали к бортику и настойчиво не давали повернуться лицом. Порко снова играет с ней? Тогда можно и присоединиться, раз начало положено. Одного поцелуя чертовски мало. Как сестра, да? Хоть себе бы не врал. — Дорогой, — на выдохе сказала она и нежно провела кончиками пальцев по его руке. — М? — взбудораженный Галлиард незаметно прикусил губу, сдерживая усмешку. — Мы не женаты, — с какой-то лёгкой досадой ответила Нина и прижалась спиной к его груди и повернула голову по направлению движения корабля.       Да, точно. А также брат и сестра, давние друзья и кто угодно ещё. Порко тяжело вздохнул и немного отстранился, провёл ладонью по её волосам, убрал прядь за ухо. Их глаза встретились на одно короткое мгновение. Всё внутри отчаянно сжалось, когда Нина увидела, сколько нежности в его взгляде. Она резко прервала зрительный контакт и отвернулась, прикусив губу. Слышала же его разговор с Пик. Так почему он продолжает делать это? Зачем кружит ей голову? На сердце так неспокойно, колотится, точно ненормальное.       И больно, до безумия обидно. Потому что Порко выбрал в тот вечер другую девушку, а мог ведь прийти и сказать, что ему плохо. Он и сам знает, что ему пора бы решиться. Не может. Кольцо-то Нина до сих пор носит по какой-то причине. А то, что тогда у костра было. Напились же, хотелось чем-то снять напряжение, только и всего. Порко кивнул сам себе и упёрся спиной в бортик. Пик, наблюдавшая в стороне, шагала к ним. Морали читать не станет, уже пыталась поговорить, а всё будто по-старому. — Сейчас паруса опустят, — она улыбнулась и встала между ними, отпихнув Галлиарда бедром. Раз не может никак собраться с мыслями и определиться, то пусть и не суётся. Хлопот и без них двоих хватает.       Нина самозабвенно охнула и повернулась к палубе. Мореходы ловко распустили белые паруса, попутный ветер ласково понёс корабль вперёд. Это похоже на сказку, где всегда хороший конец. Раньше хотелось уплыть далеко-далеко, где людей не делят на добрых и злых. Не всем мечтам суждено сбыться. Смирение пришло незаметно. Да, жизнь Воинов тяжела, но что ещё остаётся? И в гетто можно хорошо проводить время, а война лишь часть того, что стоит пройти с достоинством. Ради близких и товарищей, ради славной Марлии. — Мы возле бухты будем проходить скоро, — Пик радовалась, что всё обошлось и Нина смогла стоять рядом с ними. — Не умри от счастья, малявка, — докинул Порко, расплываясь в безмятежной улыбке. — Не малявка я, — она вздёрнула нос и отвернулась.       Пляж, где они купались, теперь открывался совсем с другой стороны. Ярко-оранжевый закат отражался на водной глади, песок порозовел, верхушки скал усыпаны яркими цветами, будто разноцветными заездами. Хорошо было тогда. В последний раз они ходили туда до войны с Альянсом.       На корабле восхищённая Нина показывала пальцем и говорила: «Смотрите-смотрите!», — Пик умиротворённо улыбалась и размышляла о чём-то.       Поздним вечером коридор штаба наполнился восторженными разговорами трёх вошедших. Они громко обменивались впечатлениями о сегодняшней прогулке, задорно смеялись. Если бы их не прервала суматоха военных. Опять что-то произошло. Их встретили с недовольством, мол, наконец-то явились. Галлиарда спешно увели, а девушек в срочном порядке отправили спать. Уснёшь, конечно, после таких взволнованных лиц и дрожащих от страха голосов. Зика нигде не было, Райнер давно спал мрачным сном. Никто не мог объяснить, в чём же дело.       Деваться некуда, Нина плюхнулась на кровать и закуталась в одеяло, будто пытаясь спрятаться от тревоги, нагрянувшей так внезапно. Пик успокоила, что у них есть ещё минимум пару дней до отъезда, так что нет смысла переживать раньше времени. Вот бы ещё пару месяцев без войны. Спать в казарме на койках и поражаться словарному запасу прожжённых вояк — не самое лучшее времяпрепровождение. Но это лучшая часть из того, что им предстоит.       Из-за разыгравшихся волнений Нина так и не смогла уснуть. Было принято решение подышать свежим воздухом. Возле горящих уличных фонарей кружили мотыльки, а мысли порхали вокруг них. Почему мотылькам так нравится свет? А ведь многим живым нужен свет так же, как еда или, быть может, воздух. Из людей только мёртвый захочет оказаться во мраке. Не только телом, но и душой.       Смерть — это тьма или свет?       Порко вытянул сигарету из пачки, но заметил, что на излюбленном месте стоит кто-то ещё. Пришлось прищурится, чтобы рассмотреть ночного бродягу. Ну, конечно, малявка! Кому ж другому не спится в такое-то время? Стоит в одном ночном платьице, дрожит и задумчиво смотрит на фонарь. Сигарета скользнула обратно, Галлиард снял серую рубашку, оставшись в футболке, и кинул на плечи Нины, испугав неожиданным появлением. Видимо, настолько погрузилась в раздумья, что даже шагов не услышала. — И чего не спим? — он вздохнул и встал рядом, взглянув на фонарь. Мотыльки. Так вот в чём причина. — Не хочется, — Нина закуталась в тёплую рубашку и опустила голову, — зачем тебя вызывали? — Да неважно, — Порко махнул рукой, не желая говорить о военных делах сейчас. Настроение отвратительное. — Что-то случилось? — она кожей ощущала его напряжение. — Устал, — признался он, хоть и не мог сказать от чего именно, — вот и всё.       Последние дни походили на чёртовы качели. А в сердце проклятая качка, да похуже, чем на корабле в штормовую погоду: одного края палубы метает к другому, а затем всё по новой. Они опять рядом, но близость больше напоминает пряный яд — до потери памяти сладкий и благоговейно губительный. И это обоих сводило с ума, но так нравилось чувствовать на себе чужие прикосновения. Хотелось ещё и ещё, дотронуться снова до приоткрытых желанных губ. — Может спать тогда?       Ладонь Нины неуверенно коснулась его запястья. Порко перехватил руку и поднял, касаясь её пальцами своей щеки. Шумный выдох. Он закрыл глаза, утопая в спокойствии. Опять его кидает из стороны в сторону. Нина стала главной причиной беспокойства и тем, кто развеивал в миг все тревоги. Пора бы ему начать первому. У кого-то должна быть решимость. — Я бы с тобой лёг, — озвучил вслух мысли Галлиард хриплым голосом.       Её губы растянулись в мягкой улыбке, а ласковые руки погладили скулы. Звучит, как признание. Может оно и было? Невидимая черта, которую нельзя переходить, дрогнула. — И я, — прошептала Белл.       Как в детстве уже не получится, да и они не дома. Порко не хочет спать, не хочет возвращаться в комнату, где ворочается во сне Райнер. Пропитанные войной стены штаба ужасно давят даже физически, на каждую клеточку мозга. Сколько ещё им торчать здесь? — Пойдём, — Порко взял Нину за руку и повёл за собой обратно в коридор. — Спать? — она удивлённо похлопала глазами и пошла за ним. А давно… у Порко такие широкие плечи? — Нет, — он остановился возле женской спальни и одним лишь взглядом указал на голые ноги, — переоденься.       Ворох вопросов в секунду оброс новыми. На мгновение пришло осознание, чего хочет Порко. Нина кивнула и тихо, чтобы не разбудить Пик, нырнула в комнату. Он подождёт, торопиться некуда. Главное прошмыгнуть через пропускной пункт без лишних забот. Офицеры на постах не дремлют. Не хватало ещё, чтобы Воины ходили гулять в неположенное время. Только вот, с солдатами всегда можно договориться, порой даже без слов. — Держи, — Нина вышла в простеньком платье и протянула рубашку хозяину. — И куда вы? — сонная Пик расплылась в заинтригованной улыбке и глянула в дверную щель. — Что задумал, Покко? — Погулять, — спокойно ответил он, будто среди ночи так легко покинуть штаб, — просто погулять. — Вернитесь до утра, — Фингер отвернулась от них, поправляя одеяло, — иначе Магат свернёт всем нам головы.       Луна светилась так ярко, что ни одно облако не смело закрыть серебряный диск. Открывался чудный вид на тусклые огни ночного Ребелио. Как прекрасна родина, когда нет угнетающих правил и абсурдных запретов. Только Нине они больше не казались глупыми и бессмысленными. У всего есть цена, которую нужно платить. Профессора настойчиво засаживали юные головы знаниями и порядками, и семена эти всходили, росли, теперь, наконец, дали плоды.       Червячок сомнения смолк, а никто даже и не заметил. Славная Марлия прекрасна во многом, если бы не она, то, что было бы с Ниной? А что с Порко и остальными? Родись они на проклятом острове, кишащим дьяволами, чем бы сейчас занимались?       Бриз дул с берега в море, словно приглашая войти. Две пары ног шагали по чёрному холодному песку. Шуршащие волны тихо плескались и пенились. Океан каждый раз подмечает, как изменились запоздалые гости. Как поменялись их взгляды друг на друга, сказанные слова. Как иначе они держаться за руки, заходя в воду в одном лишь белье. Весёлый детский смех сменился взрослым молчанием, а голова полна размышлений о новых, серьёзных заботах.       Напряжённые тела лежали на медленных волнах и плавно остывали, в том числе и к проблемам. Нина лежала на спине и бездумно глядела на звёздное небо. Блестящие звёздочки, такие далёкие, подмигивали ей. Порко наконец-то смог выдохнуть, прохладная вода отрезвила разум, загруженный всем и сразу в последние дни. Не хотелось думать о том, что беспокоило ещё час назад. Сейчас он здесь. И она вместе с ним. Большего и не нужно. — Знаешь, — прозвучал её безмятежный голос, нарушая тишину. — Я всё ещё скучаю по нему.       Понадобилось короткое мгновение, чтобы опустошённая голова Порко вернулась к мыслительному процессу. Это она о Марселе или о ком-то ещё? А ведь точно, Нина нарочно скрывала от него слёзы всё это время. Не хотела сделать ещё хуже? Он с досадой ухмыльнулся собственной невнимательности. Поразительно, как печаль ослепила и оглушила, затмив то хорошее, что ещё есть в жизни. А оно есть, прямо напротив него, лежит в воде, даже не просит извинений за ужасное поведение на ужине.       И он, как самый настоящий идиот, пошёл на поводу у отчаянно кричащей боли. Брата этим не достать с того света. Ох, какого бы пендаля Марсель ему дал за такое, а после приправил хорошей поучительной беседой, чтобы в пустой голове наверняка что-то появилось. Порко выпрямился и ступил на дно, плавно подошёл к Нине, вытягивая руки под её спиной. — Я тоже, — он понимающе кивнул и обвёл глазами её лицо, не выражающее ничего совершенно.       Взрослеть больно, особенно, если не хочется. Из детства они все смогли выбраться, хоть некоторых пришлось вырывать оттуда, оставив раны. А вот взрослыми их можно назвать с большой натяжкой. Уметь брать на себя ответственность за содеянное? Пора бы. Ошибки могут стоить очень дорого. Уж элдийцам ли не знать. Будучи ребятишками со дворов лагеря, они тратили время, чтобы стать Воинам, поскорее повзрослеть, показать всем, какие они! С тех пор дожили до сегодняшнего дня лишь немногие из ребят, с кем ходил по утрам в училище, с кем наматывал круги в строю. — Оставайся рядом, ладно? — шёпотом попросила Нина.       Их всех объединяло одно желание — не потерять близких. Даже во благо чёртовой Марлии.       Нина неспешно перевернулась. Позволила Порко взять её за бёдра, приподнять. Руки легли на сильные плечи, выпрямились, пальцы сплелись в замок. Взгляды встретились. Последний вдох замер в лёгких. Ту искру, вспыхнувшую ещё давно, сменила искренняя нежность. Глаза напротив утягивают в пропасть, и так хочется им поддаться. — А если сама вздумаешь уйти? — также тихо ответил Порко. — Насильно держать предлагаешь?       Нина усмехнулась и уткнулась холодным носом в щёку. Какой же болван. Куда ж ей деваться от него? Они связаны, если не чувствами, то проклятой войной, превращающей мир в адское пекло. Скоро снова придётся стать оружием, ломающим и лишающим. И, кажется, теперь оба по-настоящему готовы к этому.       Вдруг, к удивлению Порко, она звонко рассмеялась и откинувшись в его холодных, но согревающих руках. — Не придётся, — сквозь смех выдала Нина и попыталась опуститься на ноги. — Придётся, — полушёпотом сказал он, не давая отстраниться.       Только не снова. Солёные губы Галлиарда едва ощутимо, почти щекоча, коснулись посиневших губ Нины, словно ожидая разрешения. Она хотела ответить, прильнуть, поцеловать, но замёрзшее тело отчаянно задрожало. Порко закатил глаза и усмехнулся, нехотя отпуская её. — Идём, малявка, пора греться, — он поправил волосы, убрав мешающие пряди наверх, и зашагал к берегу. — Д-Да, — через стучащие зубы вымолвила Нина и взяла его за предплечье.       Наспех надев штаны, Галлиард нашарил в сумраке несколько толстых веток, пару сухих листьев. Этого хватит, чтобы развести небольшой костёр и немного высохнуть. Он чиркнул зажигалкой и поднёс к листьям, чтобы те прогрели ветки и перебросили огонь на них. В полевых условиях и не такому научишься. — Что не так? — Порко заметил её недовольный взгляд. — Мы не пойдём, пока не высохнем. Заболеешь опять, а я буду смотреть, как ты бегаешь с винтовкой и ангиной. — Мы успеем вернуться до того, как Магат встанет? — Нина натянула платье на мокрую кожу и села ближе к огню. Теперь хоть зуб на зуб попадает. — А он спит вообще? — Галлиард откинулся назад и упёрся на ладони. — «Откручу вам головы к херам собачьим, раз мать не научила дисциплине!» — он вспомнил слова командующего, когда тот приходил в училище. — О, а моё любимое… — она призадумалась. — «Если помрёте в стенах корпуса, ваши тела придётся похоронить у сортиров, сукины дети!»       Они рассмеялись и устремили глаза вверх. Скоро светать начнёт. Вот бы завтра ещё один мирный день.