Шепот чёрного шелка

Чум удобно устроился в большом кресле, которое было ему предложено, и прикрыл на мгновение глаза. Он терпеть не мог идиотов, недалёких людей и наполовину сумасшедших существ, а тут… Вероятно, когда-то люди сговаривались, чтобы множество пороков поменьше собирались в одном организме, но сей случай был явно уникальным, вероятно, спеша перебить по собственной неимоверной важности практически всё, что только можно придумать в этом мире. Да уж, не слишком хотелось признавать, что такое бывает, но, увы, от правды не уйдёшь. Всё в одном флаконе. Костлявом таком, отвратительном… Но флаконе. Кощеева выглядела сегодня окончательно жалко. Она прихрамывала на правую – или левую? Или обе? – ногу и жаловалась вслух на то, что какая-то сволочь разбрасывается стрелами, а ей после за всё это отвечай. Более того, она не могла просто стать или сесть, нет, она пыталась произвести впечатление на, как сама себе уже успела придумать, будущего мужа. Посему её поведение и походка были украшены ещё и бесконечным кокетством и повиливанием костлявыми бёдрами. Спустя минут пять слушанья Чум окончательно принял решение, что прихрамывает несчастная Председательница Магщества на всю голову, а значит, его затея должна быть относительно удачной. Это радовало. Ему нравилось, когда людьми можно было спокойно манипулировать, между прочим, даже не задумываясь над тем, понимают ли они что-то или нет. А Кощеева прекрасно подходила для исполнения его планов, она была просто-таки неимоверно глупой и умела делать то, что ей приказывали со стороны. Жаль только, что пока что она не понимала, что её просто используют. Было б интереснее. Он уже состроил просто-таки великолепные планы на то, что именно будет делать для того, чтобы вернуть собственную возлюбленную, и теперь внимательно смотрел на хромающую Кощееву. А примут ли? Нет, вроде бы должны. Закон Врат один – сколько приняли, столько и отпустят. Кого именно – не считалось, в конце концов, это же параллельные миры, а не какая-то ерунда, так что не стоит и надеяться… Эх, ну его. - Госпожа Кощеева, я вам ещё раз повторяю, что лучшее исцеление от всех горестей и без не сыскать в другом месте, - спокойно продолжил Чум. – И Жуткие Врата – это идеальный вариант для избавления от всех проблем. - Подождите, - покачала головой она. – А как же… - Молодильное яблоко? - Оно самое, - кивнула Бессмертница, и Чум про себя подумал, что не такая уж она и дура, как кажется на первый взгляд. Хотя… На самом-то деле с такими, как она, лучше не связываться, проблем будет… Потом не оберёшься. Он покачал головой и прикрыл на мгновение глаза, надеясь на то, что вскоре наступит то прекрасное мгновение, когда его перестанет коробить от каждого взгляда этой отвратительной женщины. Сначала дело. Отвращение – это всё потом, это всё успеется. Удивительно то, что она на самом деле верила в то, что её неимоверно сильно полюбили, более того, на ней действительно собираются жениться. Это выглядело на самом деле неимоверно смешно, но мужчина не спешил разочаровывать свою временную собеседницу. Чум вздохнул и вновь посмотрел на неё, а после поднялся и галантно предложил отнюдь не прекрасной даме руку. Та спокойно приняла помощь и последовала за ним. - Понимаете, - спокойно продолжал мужчина, вспомнив о том, что когда-то его называли даже обольстителем, - проклятый Гроттер уничтожил яблоко. Чум улыбался настолько грустно, что ему могла поверить даже Сардаана, достаточно умная, несмотря на собственные волосы, сообразительная и способная включать собственную голову. Что ж касалось Кощеевой, то у неё мозгов попросту никогда не было, и не следовало даже переживать по тому поводу, что она натворит глупостей и, к примеру, не станет соглашаться на подобные эксперименты. Но для этого ему требовалось ещё немного потерпеть. Цель оправдывала средства, а Бессмертница была попросту скелетом и никакой опасности собой не представляла, поэтому Чум даже не задумывался над тем, чтобы пытаться относиться к ней как-то иначе, он попросту равнодушно реагировал на неё и отвечал спокойно-спокойно, кивая и подтверждая практически каждую мысль. - Как?! Он его съел?! – вспыхнула Кощеева. Это было очередным проявлением её удивительной глупости, вот только что поделать, если высшие силы при распределении разума явно обделили Бессмертницу. - Совсем нет, - покачал головой Чум. – Не посмел бы. Да и младенца мы пока что нигде не видели. Так что дело в другом. Если б Гроттер хоть откусил кусочек этого яблока, то он давно уже стал бы чем-то нематериальным, может быть, даже потерял возможность стать человеком как таковым хоть через тысячу лет. А он, между прочим, был вполне здоров и залечивал сейчас где-то порез на руке. - А как можно ещё уничтожить яблоко? - святая простота, ну действительно, как можно уничтожить яблоко! - Видите ли, он выбросил его. Совершенно случайно, когда за чем-то там ходил, принял за червивое и бросил с обрыва, - спокойно врал Чум. – И потому вскоре должна прорасти молодильная яблоня… - Целая яблоня! - И через лет тридцать, в лучшем случае двадцать она даст собственные плоды, которые будут ещё великолепнее предыдущего яблока, - спокойно закончил Чум, довольствовавшись результатом. Он действительно сумел довести Кощееву до ожидаемого им шокового состояния и теперь мог спокойно любоваться на её великолепную реакцию. А ведь это придётся целых тридцать лет ждать, а она мечтает о том, что сейчас спокойно превратится в молодую леди. Кощеева не обрадовалась. Совершенно. Этого мужчина и ожидал - что она станет хмуриться, дрожать и подпрыгивать на месте, демонстрируя, насколько она сильно жертвует собой и как сильно мечтает о маленьком счастье, о таком, как молодость, а ведь никто пока что даже не попытался ей это дать. - Двадцать-тридцать лет, - покачала она головой, - это слишком много. Я вряд ли столько протяну в этом уродливом теле. На самом деле Кощеева протянула бы и двести, и триста, и все триста сотен лет, вот только всё равно ждать совершенно не хотелось, ещё и настолько долго. Можно быть бессмертным скелетом, но… - Все стареют, - спокойно продолжал Чум. – Вы омолодитесь за Вратами, а после будете порой получать дозу яблок. - И буду молода вечно? Естественно, будет! не следует даже и сомневаться, Жуткие Врата одним собственным видом дарят молодость и действуют куда лучше, чем любая маска для лица, не стоит и задумываться над этим вопросом. Кощеевой уж точно не стоит, если верит - то хорошо. Признаться, Чум сначала искренне сомневался в том, что у него что-то получится, думал, что крайне недооценивает собственных соперников, но, видимо, зря.ю - Да, конечно, - тут же спокойно согласился он. – Вы будете молоды вечно, и всё получится просто прекрасно, можете даже не сомневаться в этом, - он вздохнул. – Но для этого следует побывать за Вратами. - Сколько? - Минут пять. Да, минут пять ему будет достаточно для того, чтобы вытащить Её, а дальше Ворота попросту закроются. И все пять, десять, да хоть квинтильон минут она будет успешно омолаживаться и стремиться к собственному идеалу, а самое главное, никогда-никогда не умрёт и не выйдет оттуда, из этого замечательного омолаживающего комплекса. Сколько впустил – столько бери. Золотое правило. Слишком уж любил подобные золотые правила Чум, чтобы просто так взять и плюнуть на него – поэтому он отреагировал совершенно спокойно на все хмурые взгляды со стороны Кощеевой. Главное, чтобы она сейчас не начала сомневаться. Сомневаться она будет тогда, когда окажется в жуткой буре, за Вратами, когда потеряет единственный Выход. Его обещали ждать у самых врат… - Милая, доверьтесь мне, - сообщил наконец-то он, протягивая ей руку и помогая наконец-то добраться до Жутких Ворот, которые ждали её, готовые вновь открыться и отозваться на зов крови. Они ж только это понимают, и тоже верят в золотые правила. И слава богам, если так и будет. Если Она будет ждать его у самых врат, то успеет выскочить прежде, чем Кощеева вообще о чём-то подумает. И в таком случае у него будет просто идеальный шанс сделать что-то подобное… И спасти Её. А поскольку существует весьма большая вероятность, что Кощеева не умеет думать вообще, то нет никакого смысла переживать по поводу удачности данной затеи, нет, всё обязательно должно оказаться продуманным и правильным, он победит хотя бы раз в жизни. - Ну, всё, - Чум вздохнул и снял огромный засов, который с некоторых пор умудрились положить на шалящие Врата. – Проходите. Чум никогда не жаловался на слабые руки, но даже ему, молодому мужчине, было не под силу сдвинуть хотя бы на несколько сантиметров врата. Но духи, скопившиеся там, бились в них и открывали их… На мгновения. - Поцелуйте меня! - потребовала Бессмертница. - Вы обещали на мне жениться. - И женюсь, - кивнул он. - Госпожа министр обязательно станет моей супругой, - он прикоснулся губами к её пальцам, точнее, к костям, испытывая невероятное отвращение, но не подал виду, что ему было крайне неприятно, ведь надо было получше одурачить эту дуру. Наконец-то удалось замереть со всё ещё приоткрытыми вратами, и Кощеева сделала шаг вперёд. Один, второй – она с уверенностью продвигалась вглубь, где только-только начинались Темницы, и… Вихрь, огромный, сильный, налетел как-то внезапно. Чум едва ухватился за Врата. Всех сгребало в одну охапку и буквально выбрасывало туда, и это было просто-таки отвратительно, особенно если учитывать тот факт, что она должна была как-то выбраться оттуда… А если вихрь подхватил и её, то об этом не может быть никакой речи – в любом случае, вон, уже слуги и военные прибежали, собираясь спасать собственную госпожу, и у них осталось от силы несколько мгновений. Вихрь усилился. - Вы закрываете Врата? Зачем было их открывать? – воскликнула подоспевшая Сардаана. Увы, но пока что нельзя закрывать. Все преподаватели мчались сюда, вниз. Школу трясло, её буквально переворачивало с ног на голову, а ученики могли попасть в Жуткие Врата прямым транзитом. - Я выполняю свои обязательства! - хмыкнул мужчина, впрочем, говоря достаточно громко. - Я ж вам обещал... Обещал омоложение! Сарданаа отчаянно замотала руками, словно пытаясь убедить мужчину не делать ничего подобного, но он не стал никак реагировать, словно не было ничего, ничего такого, что способно разрушить всю эту стихию, весь мир, который вот-вот погрузится во тьму. - Останавливайтесь! - громко требовал кто-то, но, тем не менее, магию остановить они самостоятельно не могли, это казалось слишком трудным для них. - Пусть она выйдет! – закричал Чум, сопротивляясь слишком сильной стихии. Ему нужна сила. Сила, которой у него до такой степени мало, сила, которая поможет ему вырвать Её из отвратительных лап Жутких Врат, за которыми она оказалась совсем даже не по собственному желанию. Ему нужно как-то собраться с собственной магией в единое целое и довести всё то, что происходит вокруг, до победного конца, не позволить какой-то глупой случайности и чрезмерно бдительным преподавателям всё разрушить и остановить. Как её туда занесло? Где-то впереди мелькнули тёмные волосы – густые, смоляно-чёрные, точно такие же, как и у неё. И глаза под стать – и даже кожа какого-то персикового оттенка. Она всегда прекрасно разбиралась в точных науках, лучше, чем он, это она могла рассчитать время там, где его не было, она… Она будет на свободе. Вихрь терпеть всех выбрасывал. Ещё одно мгновение, и Кощеева окажется на свободе, на которую она совершенно не заслуживает, на свободе, которая должна была бы быть дарована совсем даже не ей… Надо ждать. - Мы ждём Кощееву? – воскликнула, пытаясь перекричать шум, Клёпия. – Да захлопните вместе с нею двери! Естественно, никто не желал позволять Кощеевой вернуться, пусть даже в омоложенном виде, а учеников, которые рвались в подвалы, оказывалось слишком много. Пусть даже и приоткрытые совсем немного, Жуткие Ворота стремились наконец-то открыться окончательно и выпустить всех тварей, которые таились за ними это время. - Да! – поддержала Сардаана. – Нам не до милосердия – захлопывайте, иначе Тибидохсу конец! Духи хаоса рвались на свободу, а он должен был удержать врата. Магии не хватало – она иссякала и не собиралась помогать ему до самого конца, хотя это было золотым правилом этого места, да и надеяться на то, что что-то случится, не приходилось, равно как и верить в чудо, но как же хочется! Опять чёрные волосы. Когда она упала где-то в нескольких метрах от Врат, Чуму это показалось кошмаром – а после он вдруг понял. По другую сторону. Она упала по другую сторону. Дверь поползла неохотно. Последним, что услышал Чум, был громкий, неуверенный вопль Кощеевой, которая ударилась о дверь и, кажется, сползла по ней, так и не оставив за собой возможности выжить. Омоложение! Нельзя быть одержимым чем-то одним – Чум уже доигрался до того, что практически потерял её, ту, которую любил больше всего на свете… Сардаана неуверенно подошла к упавшей молодой женщине, помогая ей подняться. Она упорно не верила в то, что это мог быть кто-то другой, кроме сгустка тьмы – Кощеева не имела возможности спастись… И Черноморова оказалась права. Нельзя поминать чертей перед сном. Высокая, стройная, прекрасная Танталия стояла перед нею, внимательно всматриваясь в голубые глаза директрисы Тибидохса. Вернулась.   С шиком, блеском и хаосом под рукой.