«…на этой странице записей нет...»
Отплытие в Инадзуму состоялось по плану. Вместе с Восьмой Предвестницей были отправлены все её свободные подчинённые-дипломаты и военные. Связанно это с неоднозначной ситуацией внутри Инадзумы. Год назад Электро Архонт, введя жёсткий тоталитарный режим в стране, полностью оградила её от мира. Теперь архипелаг, составляющий эту страну и располагающийся посреди океана, окружают шторм и грозы, воссозданные Сёгуном Райден. Главное событие последнего года там – введенная Сёгуном охота на Глаза Богов. Насильственное изъятие у людей их Глаз в последствии привело к назреванию революции и нынешней гражданской войне, в которой сопротивленцы Охоты противостоят Сёгунату. Синьора расценила эту ситуацию выгодной для поиска Гнозиса. Сёгун слишком увлечена Охотой – при таком условии и должной осторожности Фатуи могут позволить себе достаточное многое. На момент прибытия Предвестницы в Инадзуму, как и предупреждалось, Сказитель был погружён в игры с созданием и распространением Глаз Порчи. Синьора некоторое время не касалась ни этой сферы, ни Сказителя, но её поиски Гнозиса затянулись на относительно долгое время. —Ты уже намного дольше в Инадзуме, чем была в предыдущих странах. У тебя здесь проблемы? Синьора подозрительно давно не слышала его. Повторялись приступы, но в их время он не обронял ни слова. Сегодня же, когда она в своих мыслях прогуливалась по набережной одного из островов Инадзумы, он просто без всякого проявления решил заговорить с ней. Девушка не испытала страх, услышав его, напротив, появление собеседника, пусть даже такого, облегчило скопивший гнёт. —Этот остров самый прогнивший среди всех в Инадзуме. Но в последнее время я нашла прекрасным прогуливаться по его берегу. Он усеян Ликорисом. Я чувствую, сколько здесь было пролито крови. А теперь эта земля пуста… Получается, кровь была пролита зря. —Оказывается, тебе иногда полезно остаться одной. — насмешливо заявил огонь. —Ты хорошо выспался? —Ах, если бы я мог уснуть. Ты вообще знаешь, что происходит внутри тебя? Сама бы попробовала с этим уснуть. — по истине завозмущался он. —Хи-хи…наверное, если я сплю, значит я могу уснуть. Выходит, всё это время ты был рядом… И с чего решил заговорить со мной? —Как я и сказал, мне той же капли покоя не даёт происходящее внутри тебя. В тебе живёт страх. Он появился вместе с моим пробуждением и последнее время становится всё больше. Неужели ты так боишься смерти? Синьора издала откровенную насмешку. —Слишком много ты о себе возомнил. —А как это ещё понимать? Твои приступы всё чаще, ты плачешь, каждый раз смотря на раскалывающийся артефакт, что ещё держит меня. Он прав и в то же время нет. Она боится приближающегося, но вовсе не смерти. Приступы правда стали очень часты, и, помня, какой ударной волной это отражается из неё, она боялась этого, находясь рядом с Дотторе в последнюю их встречу. И в один момент это правда чуть не случилось; она была совсем рядом с ним и вдруг почувствовала, как её сердце сейчас совершит удар, но невиданным чудом боль прошла почти сразу, не успев излучить удар. Тяжело вздохнув, она закрыла лицо руками. —Я не хочу, чтобы мой любимый человек остался один…и отпускать мне тоже было его больно. Но по-другому было нельзя. —Нежелание и страх – разные вещи. Чего ты боишься? Он не отступал, но и насмешки Синьора сейчас в нём не слышала. Он словно искренне желал помочь разобраться ей. —Боюсь сделать ему больно… Я ощущаю себя чудовищем, безвольным перед своей силой. Лишний шаг – и я взорвусь словно бомба, задев ударом всё. —Очень парадоксально, что ты боишься за того, кого боюсь я. Синьора удивилась. —Почему ты боишься его? —Ледяная Царица может только удержать меня в своей клетке, в то время как тот человек уже не раз прямо высасывал мою силу из тебя, ещё и на время лишая возможности использования её. И хоть он не может полностью лишить тебя силы, всё же это для меня было иногда проблемой. Но и для него это не проходит бесследно. Он принимает поглощённую магию в себя, та начинает его истерзывать, но поскольку магия никогда не примет его, она просто растворяется в пустоте… Синьора вспомнила, как раньше, в далёком прошлом, Дотторе прибегал к такому, но, узнав, как это отражалось на нём, она ещё больше расстроилась. —Кхм…видно, у меня плохо получается подбадривать людей. Словом, я заметил, что относиться к происходящему ты стала иначе. Скажу прямо, я вижу, как, получив изменения нашей клятвы от Моракса, ты поверила, что сможешь выдержать один поединок, разорвав нашу связь. Я хочу предложить помощь. Словно разоблачённая, Синьора опешила и в то же время заинтересовалась. —Слова «месть» и «бездна». — продолжил он. — Ты помнишь только их и не можешь связать со словами Моракса. Нельзя исполнить клятву, не помня её слов. Я могу напомнить тебе её, точнее…показать этот день. Я скажу слова, произнесённые мной в тот день, и тогда ты сама всё вспомнишь. —День, когда я дала клятву перед огнём…День, когда я всё узнала. С ужасом на глазах Синьора боялась представить, что она испытала в тот день, что видела и что произошло в момент её обращения. —Верно, это всё произошло в один день. И увидев момент клятвы, вместе с ней ты увидишь всю свою боль, что привела тебя к отчаянию. Синьора промолчала. Спросив себя, готова ли она увидеть это, девушка ответить не смогла. Идя по берегу, она подошла к самому океану. Сегодня он необычайно спокоен, вдали же бушуют шторм и грозы. Девушка, слегка зайдя в воду, канула взглядом вниз. Вот уже не первый раз Синьора видит в своём отражении в воде Алую Ведьму. До сих пор они так похожи. Волосы, лицо, фигура. Только вот глаза – их она увидеть в ведьме не может. Они закрыты крыльями Алого Мотылька, словно делая ведьму слепой. —Почему ты закрыл мои глаза? — она спокойно спросила его. На удивление, он ответил не сразу. В её отражении пошевелились его крылья, но Мотылёк не улетел. Так странно – понимать, что это происходит с тобой, но в тоже время словно не в твоей реальности, при этом видя ту реальность. —Потому что ты уже давно слепа. — наконец-то ответил Мотылек. Ещё раз посмотрев в своё отражение, Синьора отвернула взгляд и ушла от берега. «Иногда мне кажется, ты видишь во мне того, кого во мне давно нет.» Спокойно идя по пути, в далеке Предвестница заметила «знакомую» фигуру. —Боже…и снова она здесь. Это начинает уже надоедать. Скажи.— резко она позвала его. — Эта девчонка стала слишком часто путаться под ногами. Ответь, это твоих рук дело? —Вот это заявление… — он сразу же ответил с нотой обиды. — Я всего лишь призрак в твоей голове, слышишь которого только ты. Правда думаешь, что я мог кого-то натравить на тебя? Спокойный, словно насмешливый, ответ. Тут Синьора уже не могла полностью верить его словам, ведь такой формой ответа она сама пользуется в случае, если ей надо что-то недоговорить. —Даже обезглавленный волк кусается. — Синьора не сводила глаз с путешественницы, притом та не видела её.— Неужели ты думаешь я поверю в твоё полное бессилие? Отвечай. —Порой ты так груба… и всё же, пусть ты можешь не согласиться, я ещё твой союзник. В конце концов, я – не Бог Селестии, я – не Архонт, повязанный с Селестией контрактом. —Значит, ты тоже думаешь, что на охоту вышел кто-то выше Архонтов? —А тени всё длиннее… вполне возможно ещё один цикл близится к закату. Мотылёк не ответил прямо на её вопрос, но подвел к трагедии Каэнриа’х. Уже давно условно эпохи их мира были разделены на так называемые «циклы». Каждый период разрушения одной цивилизации считается завершением одного цикла. —Я всё ещё не враг тебе, но при этом не разделяю твоего стремления к идеалам Крио Архонта, хоть и в чём-то я сочувствую вам обоим. Собственно, она сама понимает к чему приведёт её стремление. Хе-хе…одного мне не ясно, что вы будете делать, когда соберёте все Сердца? Ты знаешь, что каждый Архонт можешь самоуничтожить свой Гнозис? И тогда проснётся Селестия. Вот почему Царица запретила вам открытый бой с Архонтами. Ты сильно рисковала, насильно отняв Гнозис Барбатоса. Думаю, ты оказала ему услугу, ведь на самом деле каждый Архонт желает разорвать свой «контракт» с Селестией. Ещё больше вопросов и неизменно мало ответов. У Синьоры уже не осталось сил ни злиться, ни что-то выясняться с её огнём. Спокойствие и желание просто поскорее покинуть Инадзуму. —Эта девчонка лишь такая же пешка… — тяжело вздохнув, она огласила вывод. Через несколько дней Синьора неохотно назначила встречу с Сказителем. Это не самый осторожный ход, но кроме как узнать что-то от куклы, которой это Сердце изначально предназначалось, Синьоре больше ничего не оставалось. На это рассчитывал Педролино, отправив Скарамуччу в Инадзуму? Несмотря на весь его прескверный характер, Сказитель обладает полным бездушным спокойствием в речи. Его дар – хладнокровное выведение человека на эмоции, чем он и пользуется, после добивая жертв. В этом его расчётливость. —Номер Восемь… какая честь. Не ожидал, что ты лично соизволишь явится в такое место. Здесь прекрасная атмосфера, согласна? Это место – подземное сооружение, которое Фатуи используют в качестве фабрики для местного производства Глаз Порчи. Инадзума – идеальна для их создания, ведь один её остров кишит материалом для их основы – останками давно павшего Божества. —Что ты знаешь о местонахождении Электро Гнозиса? — прямо, без фамильярности она перешла к главному. —Вот в чём дело… всем нужно это злосчастное Сердце, а где же оно и кому достанется… —Ближе к делу. Синьора не желала долго выслушивать его выводящую из себя речь. —Ах… Как же ты податлива эмоциям. С таким раскладом тебе будет сложно договориться с Райден. —Считаешь, Сердце у неё? Поподробнее. —Вельзевул создала меня как сосуд для своего Сердца, но, посчитав слишком слабым, избавилась. Сёгун Райден…её вторая кукла. Абсолютно совершенная. Если в руках Сёгуна меч и правление Инадзумой, то и Сердце мать отдала ей. Пафосно прозвучало слово «мать». Слова, которые должны вызывать сочувствие, с его уст только ещё больше подкрепили неприязнь к Сказителю. В его полной спокойствия речи звучала неприкрытая зависть. Он словно ребёнок, которому 500 лет. —Что ж, это логичное заключение. Опираясь на него, переговоры с Сёгуном неизбежны… Синьора очень не желала этого, но всё же карты сложились самым каверзным и самым ожидаемым образом. —Ты боишься её? — с истинным интересом спросил Сказитель. — Думаешь, она сильнее меня? Непреложно удивившись, Синьора, даже подняв одну бровь, взглядом окропила Скарамуша. Больше всего её удивил не вопрос «боится ли она Сёгуна», а то с каким завистливым интересом он попросил сравнить их силы. —В руках той дурной куклы меч, одним ударом рубящий пополам континенты. Сам как думаешь, на какой секунде от тебя и запчасти не останется? Ответ заставил рыкнуть даже куклу перед ней. Его явно не устраивает превосходство Сёгуна над ним. —Ты спокоен, но виден всем насквозь. Только потому, что у меня больше нет идей, я следую твоему доводу. Ты никогда не был полностью верен Фатуи. И у меня нет к тебе доверия. —Ты права. — он по кукольному улыбнулся. — Мы лишь птицы, оказавшиеся на одном уровне полёта. А разве это не прекрасно? Мы все эгоистично используем друг друга. —Не ставь всех под свою гребенку. С этими совами она покинула гнетущую фабрику. После Синьора наведалась в одну из трикомиссий Инадзумы – комиссию Тэнрё, занимающуюся всеми военными делами. Их глава уже давно в тени сотрудничает с Фатуи, и за соответствующую плату он согласился в тайне от Сёгуна «помочь» в продлении действующего режима страны. Переговоры с самим Сёгуном были назначены через три дня. Главное условие Синьоры – полное отсутствие на аудиенции прочих лиц, кроме её и Райден. Оно было принято на основании цели проведения переговоров – рассмотрение вопроса уровня взаимодействия Архонтов. На них Синьора выступит как независимый дипломат от Крио Архонта, а Сёгун Райден как представитель Электро Архонта. Изъявленная причина выдвинутого Синьорой условия была официальной, но на самом деле присутствие людей из трикомиссии грозило риском раскрытия перед Сёгуном полной картины происходящего в её стране, при этом вытекает, что сама Синьора должна так же присутствовать на переговорах единолично с её стороны. В связи с последними событиями и теневыми действиями Фатуи в Инадзуме, переговоры с Сёгуном – лезвие ножа для Синьоры. Понимая, что, на данный момент кукле известно далеко не всё происходящее в её стране, и если все интриги будут раскрыты, то , во первых, это моментально откликнется во взаимоотношениях Инадзумы со Снежной, а, во вторых, сразу полетят головы всех лежащих на происходящем, Синьора стала рассматривать всё варианты развития событий. И хоть Предвестница считала Сёгуна Райден глупой, даже слепой, куклой, она понимала, что её силу недооценивать нельзя. «Скарамучча сильнее меня, Райден создана по технологии аналогичной создания Сказителя, значит силой Предвестника мне не выиграть с ней бой, к тому же не стоит забывать про меч в её руках. Если применение грубой силы неизбежно, то с моей нынешней силой в выигрыше явно не я. Неужели пришло время прийти к этому…» —Впервые сама меня позвала… выходит ты правда боишься? —Сам-то от чьих рук умер? — с издевкой ответила вопросом на вопрос Синьора. — Я иду на переговоры с неуравновешенной головой куклой… Моё рассмотрение всех исходов вполне оправдано. —Как ты, однако, щедра на осуждения Богов. Синьора хмыкнула. А после с презрением сказала: —Она позволила довести свою страну до времен сравнимых с катаклизмом: утвержденный её куклой указ Охоты на Глаза привел к назреванию революции и в последствии гражданской войне. Инадзумцы, её народ, воюют между собой, а Сёгун лишь охотно занимается исполнительной властью над противниками её указа, в то время как сам Архонт уже как 500 лет безучастна в судьбе её страны. Что она, что её две куклы до безумия эгоцентричны. Одна с наделённой силой слепо стремится к исполнению данного ей при создании идеала вечности, не видя, к чему оно ведёт. Вторая кукла со слепой обидой внутри на свою создательницу обладает разрушающим потенциалом, который, не скрывая, стремится воплотить, лишь чтобы доказать создательнице, что он не тот, кого можно было просто выкинуть как не удачно созданный образец. Я ни капли не сожалею Сказителю. Ему 500 лет, а по сей день он ведет себя как эгоцентричный ребёнок, доказывая свою слабость. У этого Архонта даже не было сил полностью избавиться от него, она просто его усыпила – выкинула. Даже смешно, знает ли она, что по миру бродят два её творения, так похожих на неё? Кхм… так в каком месте Электро Архонт не переступила черту? Остановившись, Синьора глубоко вздохнула. Наконец-то она выговорила всё, что думает на эту тему. —Всё это тебе явно на руку, так почему ты так зла? Или… в тебе наконец-то проснулось сострадание? —Сострадание… этому чувству уже давно во мне нет места. Ради идеалов Царицы я без всякого угрызения себя пройду по мёртвой голове любого. Она открыла и бегло начала изучать отчёты от сотрудничающей с Фатуи комиссией Инадзумы. После долгой паузы в речи, она тяжело вздохнула. —Ситуация в Инадзуме не простое совпадение, которое на руку мне. Всё здесь происходящее – дела напора меня. Год назад мне был дан приказ запустить в Инадзуме процесс, который ударит по всем сферам этого государства. Время и с моим опытом мне не составило проблем исполнить его. Охота, гражданская война сильно ослабили эту страну изнутри, а её люди – неминуемые жертвы интриг.— она небрежно отодвинула от себя отчёт, зажмурив на секунду глаза. — Политика – это холодная голова, мёртвое сердце и грязные руки... Куда не шагни, в ней царят свои жестокие законы, прописанные кровью. Заниматься делами внешней политики Снежной – моя неизменная обязанность. Когда-то я невольно была определена играть на этом тёмном поле. Его правила оказались устроены так, что либо ты используешь его законы, достигая цели, либо тебя убивают его законами… В комнате между ними повисло молчание. Проговорив вслух всё это, девушка впала в смятение. Получается, это всё правда только её рук дело, но довольно поздно это осознавать, к тому же никакого сожаления Синьора не испытала, ведь беспрекословно исполненный приказ идеально отразился на её действующей цели. Восьмая Предвестница та, кто без вопросов исполнит любой приказ Педролино или Царицы, каких бы жертв он не стоил – в этом она очень удобный для них Предвестник. Хорошо ли это? – девушка никогда не хотела отвечать на этот вопрос. —Получается… — вдруг он расстроенно нарушил тишину. — Сейчас ты идёшь по головам убитых же тобой? И ещё осуждаешь Электро Архонта… Ты стала чудовищем, Синьора. —Обязанность Архонта – защищать свой народ. — прорычала Синьора. — Я знаю свою роль сейчас, да, чудовище. И я смогла исполнить её, а она не уберегла свой народ. Я не жалела ни о чём сделанном, потому что всегда знала, за что играю. А жертвы были, есть и будут. Теперь мне остаётся только воспользоваться этой ситуацией для достижения своей цели. —Своей цели? — он спросил её, словно уточняя её ли это цель. —Моей цели. — твёрдо ответила она. — Сейчас я проявляю интерес только к своей жизни, потому как, повторюсь, я иду на переговоры с перешедшей все границы, причём сполна яростной куклой. И я не имею понятия, какова будет её реакция на моё заявление о намерении получить её Гнозис, но при этом я точно представляю, что меня ждёт, если перед ней раскроются интриги Фатуи в её драгоценнейшей стране вечности. Сам посуди: Инадзума для неё – шахматное поле. И сейчас вне её зрения кто-то двигает её фигуры. А при том осознавать это – отвратительнейшее чувство. —Как же с тобой всё стало тяжело… Значит, хочешь знать, на какую силу ты можешь рассчитывать, выйдя ситуация из-под твоего контроля? Как иронично, что ответ на этот вопрос лежит в одном дне с твоей клятвой мне. Ты хочешь увидеть этот день? —Да. — на этот раз без сомнений прозвучал спокойный ответ. — Покажи мне день моей клятвы тебе. —…когда твой огонь ослепит и тебя, я сам стану твоей смертью… Услышав эти слова, Синьора провалилась в багровом свете.500 лет назад
—…Почему он ставил вас? Все…мертвы. Барбатос, где ты!? Проливающую горькие слезы деву услышал вовсе не её Бог. —Он бросил нас... Значит…я сама стану той, кто отомстит за вас. Гидро часы, подаренные перед разлукой влюблённых, одновременно стали символов двух клятв. Любви и мести. Ценой своей плоти и крови она решила обернуть себя собственным огнём жизни в жидкое пламя, став воплощением которым, она сможет сама поквитаться с виновниками её горя. —Эта сила очень скоро погубит и тебя. Одержимую ритуалом обращения деву прервал голос из ни откуда – Мотылёк смерти, после осевший в полёте на её Гидро часы. —Я не враг тебе. Не бойся. Ты хочешь мести, поэтому я здесь. Позволь помочь тебе… Ты – смертная девушка, чьё тело, свершив обращение, долго не проживёт, но пока мы идем по одному пути, я не отдам тебя в руки смерти. Однако запомни, когда твой огонь ослепит и тебя, я сам стану твоей смертью. Ритуал свершился. Огонь жизни обернулся силой гибели всего живого. Мгновенье и телом в муках девушка дотла сгорела в адском пламени. Там же из дыма и пепла родилась Горящая Алая Ведьма, ставшая таким же Мотыльком смерти, по чьим венам теперь истекает жидкий огонь, а глаза слепы ко всем страданиям. —Чудовища бездны исчезнут. Ты будешь отомщён, мой рыцарь.Так кончилась её беззаботная молодость, и началась эра разрушений Горящей алой ведьмы. Часы, впитавшие её пламя, стали немым свидетелем того, как все чудовища и страдания, ими причиняемые, умирали в огне.
Настоящее
—Что…это значит? Ответ в том, что я… Видение пропало. Синьора, отрицая увиденное, смотрела на свои дрожащие руки. Со стороны сейчас она узрела собственную гибель себя живой. —Ты всё верно поняла. Розалина, ты мертва. Уже как 500 лет мертва. У тебя нет своего тела. Твоя плоть сгорела, обратив себя в жидкий огонь. Всё ещё отрицая, она нервно заметала взглядом по сторонам. Найдя на столе острый предмет, Синьора, сорвавшись с места, сразу взяла его в руку. Не думая, девушка быстро нанесла себе один глубокий порез по ладони. Хлынула кровь, вместе с ней и боль. —Не-е-ет… Я живая! У меня есть моё живое тело, ведь я чувствую его! Боль, что оно испытывает, мои эмоции, я всё это чувствую! Отчаянно она продолжала убеждать себя в обратном увиденного, она хотела верить, что увиденное – его ложь, иллюзия. —Хе-хе… помнишь, в Монштарде я спросил тебя:«…Ты уникальна. В тебе силы двух богов. И даже учитывая, что лёд удерживает в себе огонь, на твоё тело нагрузка неизменно двойная. … ты никогда не задумывалась, почему твоё тело выдерживает такую мощь?...»
—Ты ведь не подумала над этим вопросом, верно? В ответ молчание и страх перед ответом. Синьора пусто смотрела на кровь, что стекает по её ладони. —Я отвечу на него. У тебя нет своего смертного тела, поэтому так просто всё это время ты могла использовать Глаз Порчи. Более того, то, что ты имеешь сейчас, это тоже воплощение огня – нашей с тобой сделки. Я обещал не отдавать тебя в руки смерти, и, воссоздав из памяти пепла это тело, исполнил обещание. Только вот…Моракс внёс в нашу договоренность интересное изменение. Ха, знаешь, это было забавным видеть, как ты протянула ему руку. Ха-ха…ты не столько была очарована перспективой свободы, сколько блекнувшим шансом выжить. Признайся, после встречи с ним ты ведь поверила, что можешь принять бой, выдержав его телом? Возможно, так и случилось бы. Вот только… это тело будет существовать до тех пор, пока нас связывает контракт. Когда ты исполнишь его, оно сгорит, ведь с самого начала оно принадлежало огню и уйдёт вслед ему. Она судорожно впилась взглядом в свои руки и тело. Синьора слышала его голос, внимала слова, понимала, что ещё немного, и её эмоции возьмут вверх. Жить 500 лет и узнать, что жизни в тебе все это время никогда не было, – роковой удар. В момент, когда Моракс изменил одно слово в клятве, дав шанс одним боем обрести свободу, в Синьоре правда загорелась истинная надежда, вера в её победу над смертью. —Я…мертвец? —Элементарный сгусток, созданный в результате силы контракта. Теперь скажи мне, ты всё ещё хочешь бессмысленно бежать от меня? До этого момента ты хотела спасти свою жизнь, обманув судьбу, но судьба хитрее и коварнее. Ты сгоришь сразу, как только исполнишь обещание. Так есть ли смысл убегать? В её голове словно сложился весь пазл. Всё то, чему она раньше не предавала значению, обрело свою деталь. Она вспомнила, как Дотторе тысячу раз пытался скрестить обычного человека с силой останков Богов. Они все умирали. Смертное человеческое тело не может выдержать такой силы. В ней же сила двух Богов. Глаз Порчи…даже некоторые Предвестники не могут постоянно использовать его силу, без вреда себе, Синьора же постоянно только и его использовала. Почему она раньше не задумывалась об этом? Значит, как человек она правда уже давно мертва. —Тем лучше. — она безумно улыбнулась. По комнате резко раздался тонкий смех девушки. Проливать слёзы? Нет, это больше не в её правилах. —Если я – живой мертвец, то могу больше не бояться смерти. Какой превеликий интерес – ставить на кон жизнь, когда у тебя нет её. —Ты обезумела… но только твоим желанием было увидеть тот день. «И всё же главного ты не услышала там.» — сказал он, и, больше не желая оставаться с ней, ушёл безмолвно в тень. Её смех не прекращался. С каждым вздохом он становился всё громче. До онемения сжав порезанную руку, она прижала её и вторую к лицу. Руки, одежда, лицо – всё в крови. Больше её это не пугало, напротив, взяв в руки зеркало, она наконец увидела одну сторону себя, ту сторону, от которой всегда бежала, прячась в созданном пузыре семьи. Однажды она условно разделила себя на две роли: жестокая Предвестница и любящая девушка. Так просто стало легче жить, принимать в себе такие противоречивые чувства. Она никогда не любила убивать, просто потому что так надо, но, став Предвестником, иначе не могла – у этой роли свои подводные камни. Не одной Синьорой был выбран путь жёсткой дипломатии Снежной, но она все эти годы являлась её исполнителем. Номер Восемь всегда занималась ликвидацией проблем, не подразумевающих прямых военных действий против конфликтующей страны. Её работа – в темноте от всех убрать проблему. Это могли быть обычные люди, дипломаты, учёные, которые пытались копнуть в их тёмные дела, каких на руках Фатуи сполна. Страх – идеальное оружие на мировой арене, – такой сделала вывод Предвестница в начале этого пути и всегда ему придерживалась. А жертвы – неотъемлемая часть любого пути.Великолепная и лживая,
Глупая и слепая,
Яростная и идиотская –
«Комедия искусства».
Примкнувшись к холодной стене, она медленно скатилась на пол. Слёз нет. Бежавшую всё это время от отчаяния, сейчас её наполняло только оно. На несколько минут она забыла всё на свете. Перед её глазами беспрерывно стоял момент, как Розалина сгорала в огне. Сейчас Синьора абсолютно одна и вокруг никого. Только сейчас она может выплеснуть всё, всё, что копилось в ней всё это время. Только сейчас. После, она хладнокровно продолжит эту войну, в которой уже давно нет правил, лишь одна цель.Горе тем, кого победила судьба.
Горе, ведь я стану мотыльком огня.
Пустая клятва и глупое страдание.
Я чувствую нелепую трагедию того,
Насколько я смешна.
И теперь узримая и зазываемая
Я станцую на сцене одна…
****
День переговоров. —Что на этот раз Фатуи надо в Инадзуме? —Сёгун – представитель воли Электро Архонта. Я – дипломат, сторонник интересов Крио Архонта. Думаю, мы сможем понять друг друга… Стоит прояснить усомнивший всех момент: в данной ситуации я не несу ответственность за деятельность Фатуи в Инадзуме. Сейчас я – лицо, выступающее от имени Архонта Севера, представляя её цель… Речь Синьоры, её плавное приближение к цели переговоров, бесцеремонно прервала ворвавшаяся в резиденцию генерал комиссии Тэнрё – Кудзё Сара. С ней уже возникали проблемы в начале сотрудничества Фатуи с этой комиссией. Она целиком верна своему правителю, поэтому главы оставили её в неведении. —Всемогущий Сёгун, все отчеты от комиссии Тэнрё были ложны! Фатуи… Она не успела договорить. Синьора, разозлившись её наглой бестактности, лишила сознания гостью, явно желавшую пролить в свет деятельность Фатуи в Инадзуме. —Глупая верность, бездумная храбрость… теперь то ты усвоила урок. Поняв, что процесс запущен, Предвестница не сдержала в себе и этих слов. В резиденцию почти сразу же ворвался второй гость – уже прославленная в Инадзуме нарвавшаяся на бой с Райден путешественница. Удивило ли её появление Синьору? Ни капли. —Кто хочет, тот и заходит… никаких приличий. — с презрением расценила происходящее Синьора. Теперь её тон потерял всякое стремление к нейтралитету. С самого начала всё пошло к чёрту. Сохраняя невозмутимо надменное спокойствие и улыбку на лице, она продолжила лицезреть этот номер. Уже явно, что ни к чему благополучному ситуация не идёт, но даже внутри Синьоре уже всё равно на происходящее, чем она искренне благодарна последним событиям, лишившим её всякого страха. Если бой неизбежен, то перед ней явно не сам Архонт, в чьей воле разбить Гнозис. —Наказывать Инадзумцев за их проступки могу только я. У тебя нет такого права, Синьора. — с явным недовольством выдвинула Предвестнице предупреждение Сёгун. —В таком случае, мне очень жаль. — она лукаво развела руками. —Синьора! — всё с той же злостью как в Ли Юэ, прокричала путешественница, быстро пробежав от дверей к ним. —Знаю, знаю… ты не можешь меня забыть, но не надо постоянно выкрикивать моё имя. Понимаю, ты ненавидишь меня… И я не удивлена видеть тебя здесь. Ты следуешь за мной словно дурная тень путешественница. —Ты исподтишка распространяешь Глаза Порчи в Инадзуме! Удивлена ли этому Синьора? По-прежнему нисколько. С чистейшим спокойствием она продолжила играть на этой сцене. —О, — Предвестница даже повернулась к «гостье».— хочешь изобличить меня перед сёгуном? Хе-хе-хе… Я всего лишь дипломат из Снежной и не имею ни малейшего понятия о чём ты. —Да мы для неё пустое место! — пропищала её вечно рядом фея. —Все, кто лишился Глаз Богов, кто пострадал от ваших Глаз Порчи… — с яростной ненавистью прорычала путешественница. —Довольно говорить о том, что меня не волнует. — грубо перебила гневную речь Предвестница. — С самого начала они были никем, чьи имена будут забыты. Теперь, по крайней мере, они сыграли свою роль в революции на пути к великой вечности, стремлению Электро Архонта. Разве это не великая честь? Поправьте меня, всемогущий Сёгун, если я не права. Словесного ответа от куклы не последовало. Было лишь явным, что она не довольна происходящим, но возразить ей тоже нечем. Вот в чём бессилие бездушной куклы – невозможность отличить зло от добра на пути к стремлению. —Гнозис Венти, и люди Ли Юэ, что ты подвергла опасности. — путешественница не отступала, было явным, что она желает «напомнить» Синьоре о всех её грехах. —Как же ты злопамятна… Идеалы Царицы – наивысшее и единственное моё стремление, а всё, что ты сегодня припомнила… это лишь необходимые жертвы. Они были всегда, есть и будут. Вот и всё. —Пора положить этому конец! — в слепой ярости заявила путешественница, обнажив пред всеми свой меч. —И кто же меня остановит…ты? — помня, как путешественница беспомощно наблюдала за её «встречей» с Барбатосом, Синьора не сдержала издёвки. — Ты, знаешь ли, мне тоже поднадоела. Но я не ожидала, что ты окажешься такой безрассудной. Прежде чем скажешь то, о чём пожалеешь, не забывай – ты самая разыскиваемая преступница Инадзумы. Ворвалась в резиденцию и отчитываешь меня перед Сёгуном. Ты сама загоняешь себя в тупик… так что хорошенько обдумай своё положение. Надеюсь, ты понимаешь, какая между нами огромная пропасть как по силе, так и в статусе… —Я вызываю тебя на дворцовую дуэль! Такое изъявление заставило неподдельно удивиться саму Синьору. Дворцовая дуэль – поединок, проигравшего которого сразу же казнит сам Сёгун. —Приступайте. — немедля утвердила вызов Сёгун, означая, что теперь у обоих пути назад нет. «Этот день прям полон неприятных сюрпризов» – подумала про себя Синьора. Сказать, что она удивлена такому раскладу событий – сказать очень мягко и от слова ничего. Словно азартно идя по стёклам, она продолжила свою надменную игру. —Ты не перестаёшь меня удивлять… Научилась использовать законы страны себе на руку. Тебе известно, что проигравшего ждёт смерть, ты точно хочешь этого? В ответ молчание. С нотой безумия Синьора засмеялась. Будучи уверенной в превосходстве своей силы, Предвестница нашла даже уместным таким образом избавиться от надоевшей тени. —Тогда я соизволю разделить с тобой этот последний танец. Пока смерть не разлучит нас! Они разошлись по разным полюсам зала. Означая начало схватки, Синьора разбила своё оружие-катализатор на щит, всё это – метаморфозы её Глаза Порчи. Дуэль – поединок на выносливость, и проигравшим будет считаться кто первый падёт, не в силах дальше сражаться. Было видно, как путешественнице тяжело даётся бой на изморозь, при этом, на удивление, не часто, но она наносила тяжёлые удары даже для Синьоры. Такого Предвестница не ожидала – эта девчонка явно стала сильнее, но больше поразила её продолжительная выносливость. «Да кто же ты… Сила Предвестника стала бременем, я сделаю так, что моя судьба проявится вновь.» Синьора поняла – она на пределе. Скоро Глаз Порчи не выдержит натиска. «Пути назад нет, остаётся только позволить этому произойти.» Получив последний удар, Глаз Порчи раскололся. Больше её бледный огонь ничего не сдерживает. Но как только Синьора почувствовала, что её пепельное сердце больше не объято льдом, не дав волю огню, тело полностью охватил знакомый лёд, воссоздав ледяной кокон для последнего пленения пробуждённого Мотылька смерти.«Пытается её спасти. Тщетно. Здесь её кокон будет разрушен.»
«Бледный огонь, уничтожь мою ледяную оболочку. Ты жаждал этого, что я приму тебя, твою силу. Давай вместе закончим эти дни ярости.»«Нет. В этом поединке я не буду сражаться с тобой на одной стороне…невольница чужих идей.»
Это отказ, он отвернулся от неё.
«Предатель. Значит я сама убью её.»«Хорошо. Обуздай эту силу, на сколько хватит твоего тела.»
Ледяной кокон распустился, сбросив оковы льда с тела. Когда её прежняя воля вырвалась из своей бледной тюрьмы, а пепельное сердце вновь загорелось, Бессмертная бабочка начала свой танец среди горящей плоти и крови. Вот он, тот огонь, который согреет её от холода, огонь, которым она однажды согрелась среди слёз отчаяния. Годы заточения превратили её в Тлеющую Алую Ведьму, но главное – эта сила подчинилась ей. Раскрыв глаза, она поняла, что не видит этот мир, как Мотылек обещал, он закрыл её глаза. Он отвернулся от неё, подлец, но только она – Алая Ведьма, с ним или без. Чувствуя снова бежащий по венам жидкий огонь, ведьма среди безумия боли начала свой танец смерти. Пусть всё горит, весь этот мир и она вместе с ним.Тебе так нужна катастрофа в этом мире
Пустая клятва и глупое страдание
Из забвения в печали.
Из-за огня и пепла я восстала из гнева.
И теперь узримая и зазываемая
Я танцую на сцене...
Боль и в то же время наслаждение свободой. Только разрушив клетку, она ощутила всю тяжесть её цепей, которых больше нет.«Глупая…она сгорит раньше, чем победит. Невозможно после стольких лет заточения вернуть всю силу сразу.»
Алая Ведьма слепо продолжала бой, одержимая идеей «если ей и суждено сгореть здесь, то только забрав эту девчонку с собой.» Но чем дальше, тем сильнее каждый нанесённый ведьмой удар обжигал и её. Агония – она понимает, что истощается. Пламя, что в начале согревало от изморози льда, теперь и ей причиняет адскую боль. Но как такое возможно, если она жидкий огонь? Теперь, когда вся её сила на воле, для неё не должно существовать истощения, но чем дальше, тем сильнее она чувствует его. «Я устала… Ты был прав – всё вспомнив, я снова возненавижу жизнь. Я не могу больше бежать. У меня больше нет сил. Я устала. Давай закончим эти дни… Последний раз, дай мне свою силу, я не могу проиграть.» Моля его, она продолжала бездушно сражаться, но он молчал. Перед полным её крахом, когда силы закончились, он сказал:«Ты устала, потому что живая.»
Когда она услышала эти слова, её мир разбился второй раз за эти три дня. Она живая, но пути назад нет, – Синьора сама привела себя к обстоятельствам, где она либо сейчас сгорит, либо будет казнена как проигравшая в дуэли. «Что она наделала?» – всё, что Синьора успела спросить себя перед тем, как полностью обессиленная упала. Её форма Алой Ведьмы тоже исчезла. «Как это возможно, ведь, Глаз Порчи, он разбился?» —Так сильна… — снова видя этот мир, Синьора смотрела на почти не тронутую путешественницу. — …как я могла? Синьора проиграла. Пока Предвестница поднималась, Сёгун Райден приближалась, чтобы вынести свой приговор. Обессиленная она, отчаянно не желая отпускать жизнь, ещё надеялась просто лишить куклу Гнозиса, как она думала, источника её силы. В один момент Синьора и Райден прошли друг друга насквозь. «Сердца нет.»— всё, что она успела понять, перед тем как в одно мгновение вокруг неё сплелось кольцо из девяти молний, разрубивших само пространство. Время словно остановилось перед ней. Она поняла – это её смерть и конец. Кара меча вечности, смертельный всему удар пришёл в исполнение. Чудовищной болью, словно тысяча вострых мечей, молнии беспрерывно пронзали её тело. Даже на костре нет такого адского огня, какой она испытывала несколько секунд, пока не наступила темнота. Бесконечная темнота. Тишина и полное бесчувствие боли. Как странно, если это смерть, то почему она всё ещё понимает это. Перед ней пустота и кромешная тьма. Единственное, что есть в этом пространстве, – Огненный Мотылёк перед ней, её бледный огонь. Она встретилась с ним. Спустя почти 500 лет, спустя сон, где она видела его замерзающим под натиском льда, обещающим ещё встретиться с ней. Это обещание исполнилось. Исполнила ли она своё обещание перед ним? —Как тебе это место? — спросил меркнущий огонь. — Тишина, темнота и холод – моя клетка все эти годы. Всё, что здесь есть, – это ты внутри. Пустая, холодная, а ведь раньше тут горел рассвет или…то был закат? —Холодно… Я здесь, значит мертва… как я могла так глупо проиграть… Ты предал меня, наше обещание. Ты бросил меня, когда я попросила тебя о помощи… —Предал? — он словно обиделся. — Нет. Это ты предала свои идеалы. Твои руки стали в крови, но не бездны, а уже ни в чём не повинных людей. Поэтому, я не был обязан тебе помочь. —Я шла к своей цели! Я шла на встречу к свету! К свету, что разрушит этот старый мир… Этот мир истерзан, он в руинах, его не спасти, остаётся только сжечь. Создать новый мир. —Это не твой свет. Он принадлежит Ледяной Императрице, но он не согреет тебя и не спасёт, ведь он не твой. Ты потеряла себя, поэтому я имею право стать твоей смертью. Прав ли он? Столько раз огонь искушал её вновь принять его силу, и всё это время она отталкивала его от себя. И вот, когда осталось только отдаться этой силе, он сам не принял её.«…Обуздай эту силу, на сколько хватит твоего тела.»
По пространству эхом раздался тонкий слабый смех. Огонь переиграл её, уничтожив удерживающее их тело. Он стал её смертью. Силой иллюзий и слов. Его слова «она мертва» были уверенной ложью, чтобы она наконец бросила вызов смерти. — Ненавижу тебя… Ты обманул меня. —Да, обманул. — без насмешки и презрения последовал спокойный ответ. — Без этого обмана ты бы так и металась между жизнью и смертью. Мои слова лишили тебя страха. Но ты не исполнила даже подаренное Мораксом условие. Ты ведь понимаешь почему? Человек, бросивший тебе вызов, не стоял напротив твоих истоковых идеалов. Он слеп и не увидел, что ты была лишь пешкой в чужой игре, но это не тот, с кем ты должна была сразиться. Месть… ты поклялась мне отомстить за смерти любимых тебе людей. Ты должна была защитить живого любимого тебе человека – вот что изменил Моракс. Ты и я – так и остались пленниками общей клятвы. —Пленники… Глаз Порчи, твоя клетка разбита, но, лишившись сил, я вернулась в своё человеческое обличие…как так вышло? —Всё просто. Пока я не протянул тебе свою руку, ты всегда могла вернуть всё обратно, когда-то ты это помнила, и ненадолго обратила себя, после вернувшись. Разумеется, это возможно, пока твоё тело не истощит себя – не погибнет истинно. Рядом с тобой был ещё один артефакт, временно выпитывающий из тебя пламя – поэтому ты смогла вернуться. Сожаление…отчаяние…всё безболезненно, когда граница обратимого позади. —Я видела, как безнадёжно сгорело моё тело в день обращения… Сегодня оно так же сгорело вновь… Где ложь? —Всё просто… Это пространство, в котором мы сейчас находимся, – давай назовём его твоим n-полем. Время здесь не подчиняется законам привычного мира, оно здесь, можно сказать, останавливается. В момент твоего обращения в Алую Ведьму я исполнил своё обещание сберечь твою жизнь, обменяв твоё тело между мирами. В момент, когда живая ты из пламени огня была перемещена в своё же n-поле, из жидкого огня родилась Алая Ведьма. Они похожи, ведь огонь воплотил тебя же. Алая Ведьма времен катаклизма и живая ты – разные сосуды, но одно сознание. Протягивая свою руку, я давал тебе лишь сосуд, не дающий тебе истинно умереть. А сила… всегда принадлежала только тебе. Ты никогда не могла это вспомнить, потому что с самого начала не знала об обмене тела между мирами. Всё произошло быстро и незримо от тебя... А в момент, когда Ледяная Императрица заточила мою силу, твоё тело вновь вернулось в его мир. Между обращением и заточением меня прошло почти сто лет, но для твоего тела ожоги были получены словно вчера. Именно поэтому твои раны очень быстро и почти бесследно затянулись. Увиденное тобой – правда, я лишь изменил твоё понимание. — подвел к выводу Огненный Мотылёк. Всё это время Синьора была твёрдо уверенна в её вечном после физической смерти скитании по миру, ведь «воля навечно повязана клятвой». Она искала способы исполнить обещание, желая свободы, но ответ, который так много раз ей давали, она по-настоящему поняла только сейчас: «твоя ненависть – это только твой костёр». Ответ: никакой контракт не подчинит её волю вечному скитанию, когда она сама отпустит свою ненависть. Тогда она получит свободу. Синьора так долго искала ответы. В один момент она получила их все. Больше нет ни обид, ни гнева, ни ненависти. Все они пропали. Она сама отпустила их. Отделила. Как это непривычно странно – наконец-то снова не испытывать это. Раскрыв больше не затуманенный ненавистью взгляд, она ещё раз протянула ему руку навстречу. —Ты всё делал правильно. Ещё давно, когда ты был готов забрать мою жизнь в первый раз, уже тогда я была ослеплена своим огнём. Всё это время ты жаждал исполнить своё обещание передо мной: не дать мне стать той, кого я изначально возненавидела. И сегодня, отказав мне в силе, ты был верен своему обещанию. Прости, я никогда не покаюсь в совершённом за себя новую – Синьору, ведь я – это только она, я искренне верю в светлый мир, в чистоту стремления Царицы, я верю – они достигнут его, они все достойны увидеть его, однако, я – не Розалина, которую ты так глубоко искал во мне всё это время. Мы оба осуждали друг друга, чем были повязаны, но я больше не осуждаю тебя. Я больше никого не осуждаю. Такой спокойный, полный снисхождения ответ. Впервые она так ответила ему. —Я был готов услышать твоё родное колющее «ненавижу». Именно так ты отвечала мне всегда… вернее так отвечала Синьора. —Больше не сгораю… Как это странно… и так легко… Я проиграла и мертва. Давай закончим наши дни и в этом мире.«И всё-таки ты уникальна… Возненавидев всех Богов и бездну, ты всю жизнь сгорала на этом костре, и всё же Боги продолжали спасать тебя. Я бы спокойно отдал твою жизнь смерти, но нашлись Боги, пожелавшие тебе жизни…теперь и я понял их. Ещё раз, последний…»
—Настало твоё время уснуть. А пока позволь мне занять это тело. Теперь у тебя есть целая вечность… В этот момент в темноте родился новый чистый свет внутри неё. Понимая, что навечно засыпает, она выпустила его из себя. Одного Алого Мотылька.«Улетай, мой свет надежды. Улетай к тому, кто тебя полюбит… И пусть он простит меня за мою ложь и ошибку.»
Багровый рассвет отразился в её зрачках, наконец, она развернула свои пылающие крылья и полетела навстречу свету. «Но это не рассвет, дорогая Розалина. Это море пламени, которое поглотит всё.» — однажды сказал он ей так же, вернее, уже не ей.***
Кара Сёгуна Райден свершилась. Не испепелённые ударом остались только Погребальная маска и потухший Глаз Порчи Синьоры.