****
Сквозь приоткрытые щёлочки жалюзи солнечные нити иглами разбивались о́б пол. Их не было слышно, но люди почему-то просыпались. А всё от того, что солнечный свет в их квартире не знал стеснения. Он пятнами лип к их лицам, струился и сверкал, как и подобает неугомонному утреннему свету, но, попадая на женские запястья, становился покладистым и сонно таял. Утром каменные джунгли Найт Сити выглядели менее внушительно. Даже нет, не так. Любой человек, не знающий город, сказал бы, что Найт Сити был поставлен самим Господом Богом на паузу. Площадь Корпораций, со своими тощими высотками-многоглазками сохраняла тишину. Она, как и многие другие районы, была покрыта утренним туманом непонятного происхождения и смахвала на пыльную коробку с канцелярскими принадлежностями. Да что там она, сама Пасифика, со своими вечными приливами и отливами была простым апокалиптическим берегом, вся прокуренная и припудренная запахом кур-жертвоприношенцев. Всякий, знающий прелесть утреннего затишья, спешил к окну, чтобы смачно плюнуть на утренний асфальт Найт Сити. Напасть со спины. Мегабашня Ви, пожалуй, такой традиции не знала, ни на кого не плевала, а, скорее, сама была частью застывшего кадра, существо со слипшимися губами-дверьми. Время от времени многоэтажка даже дышала шарканьем ног и чихала звуками. Соседи Ви были частью этой шумной экосистемы. Снизу они постоянно двигали кухонный стол и гремели тарелками. Причём, не абы когда, а строго к полуночи, видимо, в силу привычки или по какой-то невероятной традиции. Слева, у стенки, где Ви засыпала крепче и слаще, к утру слышался ворчащий, булькающий унитаз соседей: для кого-то облегчение, для кого-то пробуждение. Туалетная вода шумно кружилась по белым стенкам и с визгом пролезала в водосток, забирая с собой и сон Джуди. На удивление, сегодняшний четверг был лишён какофонии чужой жизнедеятельности. А утренний воздух казался слаще и холоднее обычного. Он кусал их холодком за вытянутые из под одеяла пятки. Что, следует признать, было справедливо для слишком раннего утра. В такое время, ну, только совсем несчастные (почти всё население НЬЮЮСША) собирались на работу. Они чистили зубы, отвлекая внутреннюю дрожь, грели руки о горячую, шипящую пузырьками воду, молча ели, а добравшись до машины включали подогрев сидений. Это утро подходило под описание хмурого, противного и старика, шаркающего по полу тапками. В квартире Ви рассеянно блуждала прошедшая ночь, оставляя следы на их сонных подушках, роняя их эфирные сны из рук. Все близилось к тому, что их ресницы, волей-неволей, подрагивали и норовили распахнуться.. Джуди слегка расстроенно вздохнула, готовая телом, но не душою, проснуться. Она натянула шуршащее одеяло по самую шею и на ощупь льнула к своей девушке. Ви в её объятьях слегка повела плечом и взяла её за руку. Вот-вот должен был проснуться их будильник. Прошло около двух недель, с тех пор, как Квартира Ви приняла в свои стены нового жильца. Джуди переступила жестяной порог Квартиры и она точно переменилось в лице: все углы её стали пластилиновыми и удивленными, предметы испугались перемен, а наспех заправленная постель вспыхнула от стыда. Джуди не испытывала ничего похожего на смущение. Постепенно, в гостиной появились её вечные записные книжки (состоящие на 90% из записей о брейндансах, о робототехнике и лишь на 10% из рандомных рисунков), к пластмассовому чайнику на рабочем столе в компанию встали две полноценные кружки, а старая, небьющаяся кружка-воительница Ви была отправлена в отставку, то бишь на верхнюю полку. В квартире появились тапочки у входа, а на диване поселилась смешная подушка-кальмар. Словом, вещи встали на свои места. Джуди пришлась здесь к месту, как верно подобранное освещение. Теперь здесь было на одного жильца больше: Ви, она и кот Васаби. К слову, последний прибавлению в семье не очень то и обрадовался. Такое фривольное решение хозяйки кот попросту не оценил. Он откровенно воротил нос от новой конкурентки за любовь Ви. Васаби с выдающейся кошачьей гордостью влезал на кровать между ними, тёрся о руки Ви и жадно перетягивал на себя одеяло её внимания. Сфинкс совершенно не стеснялся перебираться на живот хозяйки, игнорируя покоящуюся там руку Джуди. Он ложился прямо на неё, а затем потихоньку спихивал. Короче, любые прикосновения Ви должны были принадлежать Васаби. А ещё ласка хозяйки, всё её короткое, но самое радостное пребывание дома, все поцелуи, все взгляды. С приходом Джуди Васаби потерял свою кошачью мистическую ауру, свой такт и сдержанность. Он буквально отпихивал Джуди, занимал её половину на кровати и, упаси Господи, ему увидеть, как Ви поцеловала Джуди, а не его. Завидев подобную наглость, Кот подскакивал на лапы, точно чёрт из табакерки, мгновенно появлялся перед Ви и, с блеском в огромных голубых глазах, глупо тыкался носом ей в лицо, мурчал и лез ей в руки. Словом, вёл себя как пёс. Во всех смыслах. Потом Ви все реже стала появляться дома, всё чаще они с Джуди оставались ждать её до поздна. В одну из таких ночей, кот, видимо, почувствовал к избраннице Ви солидарность. Он запрыгнул ей на колени, пока та работала и заснул. Кот поддался её очарованию. Васаби и Джуди стали вместе засыпать, вместе просыпаться, вместе вздыхать и томиться, как выкинутые на пирс моллюски, и всё ради Ви. Хочешь не хочешь, а станешь друзьями. После их перемирия Квартира наполнилась взаимопониманием, ожиданием и запахом кофейной пенки. Этим утром на столике у дивана горела большая соляная глыба цвета стесняющегося персика. Это бесшумно трудился их соляной светильник. На полках среди ярких мексиканских сувениров-черепушек догорали арома свечи Мисти. Повешенный над кроватью ловец снов покачивался от ветра. Васаби потягивался и зевал с кошачьими оскалом. В ванной, помимо шампуня, увлажняющего крема для лица и парочки бритвенных станков, покоилась полупустая бутылка вина, свернутое полотенце и белая китайская кошка, машущая лапкой. Теперь у Ви был еще и пистолет в ванной. Спрятался в ящике среди рулонов туалетной бумаги, прокладок и освежителя воздуха. Посторонним он бы показался признаком её паранойи, и лишь те немногие, что помнили двести фунтов чистого фиксера с замашками бога могли понять, почему Ви хранит «Юнити» в ванной. С переездом Джуди, ванная тоже преобразилась: рядом с кошкой появился чёрный лак для ногтей, а неправильную стрелку с указателем «Туалет/Ванная» Джуди залепила тысячью других, среди них были наклейки: с серфером-скелетом, рассекающем волну, радужная со знаком «победы» в два пальца, парочка ретро-стикеров с картами, акулой, русалкой, с солнцем в очках, с синим пистолетом, с маленьким призраком в простыне, поднявшим руки вверх, был там и шершавый стикер с сумасшедшим бананом, чьи глаза навыкате; был в ванной стикер с красным помадным поцелуем, был ещё с зомби-мороженым. Эту стену можно было бы описывать бесконечно, но утром всего времени мира мало, чтобы собраться. От того Джуди, вскочив от звона будильника и прошмыгнув в ванную, долго наклейки не рассматривала. Она выплюнула зажеванные в сладком сне пряди, молча включила воду и взглянула на свои взъерошенные волосы. Они лезли кто куда горазд, напоминая поляну с лесным мусором. Джуди к этому привыкла, она буднично запихнула в рот зубную щетку, приняла душ и привела голову в порядок. Утром Ви походила на пудинг: на прикосновения вздрагивала, но лишний раз не шевелилась. Джуди находила её утренний образ домашним и очаровательным. Она тихонько вышла из ванной, встала на цыпочки и засеменила к шкафу, оставляя на полу слегка мокрые следы. Холод обклеивал её пальцы. Это было чертовски мерзкое утро. Джуди скользнула вдоль перекочевавшей со спины на живот Валери. Её девушка спала, подперев подушку головой и подобрав к себе правую ногу. Можно было с уверенностью сказать, что Ви спала крепко и умиротворенно, сном сброшенного со здания человека. Да и будничные звуки её не брали. Ви спала как камень в море. Джуди это, вроде бы, усвоила, но на деле вечно ходила по квартире, зажав в руках тапочки. Она обернулась на спящую Ви и представила, каково это. Ну, спать раз в три дня, быть в своем собственном теле соседкой столетнему террористу. Почти анекдот. Её лицо стало жёстче. Это ещё пол беды, а что если Ви просто не могла спать, пока не доводила себя до кондиции толчёной морковки? Как давно она вела такой образ жизни? Джуди должна была это выяснить, выбить из неё всю спесь, а затем вылечить её. Видит Бог, она старалась. Начинала издалёка, подходила к теме сна медленно и методично. Пыталась загнать её в в угол. На Ви не действовало. Она просто останавливалась, подпирала голову и строила свою чертову оборону. В боевую готовность приходила вскинутая девушкой бровь. Это парализовало. Джуди не могла с собой ничего поделать, слова просто застревали на её губах, как контрабанда на границе. Джуди коснулась холодного лба, взгляд её потух и упал к шкафу. Ей нужно было собираться на работу. Она смахнула вешалку и уперлась лбом в шкаф. Любая мысль об уходе Ви превращалась в новую пачку сигарет для Джуди. Она не хотела курить, Ви не хотела этого, их кот Васаби не хотел, а бабушка вообще клялась, что поднимет все дедушкиным связи и добавит Джуди в черный список всех табачных магазинов Найт-Сити. Вся семья была против, но, вопреки здравому смыслу, Джуди курила. Особенно, когда нервничала. Особенно, с Ви. С Валери вообще всё было чертовски реально. Поцелуи с ней были насыщенные, свободные и блуждающие по телу, касания спонтанные, благоразумные и правильные. И если бы Джуди давали монетку, каждый раз, когда она чувствовала приятное покалывание на губах, думая о ней… Что ж, тогда бы Джуди не вылезала из постели. Вся в мыслях, она залезла в гардероб, смахнула несколько вешалок и, выбрав вещи, устроилась к Ви спиной, готовая переодеться на работу. Немного потерянная и ушедшая в себя, она боролась с желанием начать очередную пачку сигарет или напиться кофе до нервного тика. По вечерам, в перерывах на работе, Джуди тайно обзванивала известных ей людей, знакомых бабушки, вычёркивала имена. Пару раз девушка посещала сообщество поддержки больных раком, потом сидела на ступеньках и курила. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Джуди курила и кусала губы ещё больше, когда бралась за дело самостоятельно. Выход должен был быть и, что сидя там, в кругу из стульев, что на порожках у здания, что на самом краешке их маленького мира, Джуди была глубоко убеждена в этом. Она ладонью смахнула проступившую в уголке глаз слезинку и вздохнула. Ну, только сейчас этого не хватало. Джуди обернулась к спящей Ви и, шмыгнув носом, подтолкнула одеяло. Она буквально чувствовала свою ответственность перед ней, будто Ответственность была осязаемой и грузиками висела на её запястьях, побрякивая и стесняя движения. Она коснулась лба Ви губами. Холодная. Температура спала. Джуди вновь повернулась к ней спиной и бросила взгляд на упавшую со стола пачку сигарет. Она сидела на краю кровати, бессмысленно держа в руках свою одежду. Это утро было бестолковым и плаксивым. Оно было готово в любую минуту смыть их убежище дождём. Может быть поэтому девушка чувствовала какую-то смутную тревогу и грусть, будто сегодня, именно сегодня, время безжалостно закончило очередной свой круг и должно было вот-вот перейти на новый. Что-то должно было случиться. – Посмотри на неё, – он грузно садиться на диван и с важным видом упирается рукой в колено, – что ты с ней сделала? Она сама не своя. – Ну, не знааю, – Ви открыла глаза, – вчера я почти выблевала свои органы на пол. Может поэтому? Ви недоверчиво покосилась на него и сузила глаза. – Не смотри на меня, – он всплескивает руками, – я тоже охуел, ясно? – Ты же не пытался поговорить с Джули у меня за спиной? – Клянусь говорить правду и только правду, ваша честь. – Просто дай нам попрощаться, ладно? – Ви закрывает глаза. – Пожалуйста? Он появился перед Джуди и покровительственно похлопал её по голове. Рука несколько раз прошла через неё. – Это не прощание, – Джонни вспышкой вернулся на диван и с наслаждением затянулся, – слышала Керри? Это переход на новый круг. В глубине души Ви ему не верила. Джонни, сидящий на диване, покрылся разноцветными помехами и исчез, а Ви, притворилась, будто не делит тело с вредным рокер-боем. Ей, как воздух, нужно было побыть с Джуди наедине. Ви старалась вести себя как обычно. Руки не слушались, а душа бунтовала. Девушка не знала, как попрощаться. Что сказать? Как повести себя с ней? Ви больше всего на свете не любила прощаться. Она просто смотрела на неё, закутавшись в одеяло, и боялась, открыв рот, выложить перед ней всю свою жизнь. Отдать ей всю свою жизнь. Просто так. Взять и выложить, как на духу. От матери и отца до сегодняшнего утра. Ви вздыхает и высвобождает руку. Наверное, люди никогда бы не поверили, узнав, что такой наёмник, как она, профессиональный марадёр и та ещё заноза в заднице, да и просто человек, устраивающий хаос из ничего, может так ласково потянуться к чужой спине, без желания свернуть сидящему шею. Ви касалась её осторожно и медленно. Она растягивала удовольствие, очерчивая картинными пальцами её позвоночник. Руки Ви, волей не волей, заново влюбляли в себя. Девушка всей своей душой хотела остаться с ней на этом временном завитке. Время шло вперёд, а перемены были неизбежны. Этим утром Джуди, казалось, пополнила список не кровной родни Ви. Она, как и все они, чувствовала нависнувшую над Ви угрозу, более того, Джуди даже познакомилась с ней (точнее с ним) лично. И будь у неё номер Вика, Мисти, Панам, Митча, Мамы Уэльс или Керри, она бы позвонила им и разрыдалась. Буквально вчера ночью её девушка подорвалась с кровати, закашлившись в крови. А потом появился он. Джуди упирается локтями в колени и прячет в ладони лицо. Кровь заполняла ладони Ви и безжалостно сочилась сквозь её пальцы. Она закрывала ладонями рот и выглядела безнадежно испуганной. На полу уже блестела неказистая лужица крови, вязкая и тёплая. В темноте Ви рывком скинула одеяло, вляпалась в кровь ногой и, сотрясаясь болезненно и страшно в кашле, качнулась к ванной. Джуди подорвалась к ней, запуталась в одеяле и вне себя от бьющегося внутри адреналина шарила по постели в поиске телефона. На столе горел соляной светильник. Джуди высвободилась из одеяла и. зажимая плечом телефон, барабанила по двери в ванной. А потом кашель стих, послышался грохот и предсмертный вой их бутылки с вином. В дверях показалась Ви без футболки. Она стояла в одном лифчике и зажимала снятую футболку у носа, как большой носовой платок. Печально посмотрела под ноги на разбитую бутылк, аккуратно переступила через её осколки. – Намасте, Джуди, – Ви грубо похлопала её по плечу, отчего бедное плечо её тут же осело. Потом Ви, как ни в чём не бывало, повела носом, у неё был простуженный, чужой голос, – Ви потеряла сознание и вуаля.. Джонни разводит руками. – Линдер..? – сонная Джуди, вся в слезах, жмурясь от света из ванной, стягивает брови на переносице. Ей хочется немедленно завязать волосы, надеть тонну одежды и вызвать полицию. – О, как! – Ви, с косой усмешкой, округляет глаза и вскидывает брови. – Роберт Джон Линдер? – припомнив его полное имя, Джуди поджимает губы. – К вашим услугам, – он шуточно заводит руку за спину и кланяется, – зови меня Джонни, лады? Вся эта ебатория из прошлого не по мне. Плечи Джуди падают, она обнимает себя руками. – Скажи, что Ви в порядке? Пожалуйста? – она переминается с ноги на ногу. – Садись, пора поговорить по душам, – Джонни слишком мужественной для девушки, вроде Ви, походки направляется к дивану. Растопырив ноги и деловито-медленно покачивая руками он все же достигает места, где мог бы припарковать свою задницу и грузно садиться. Была бы Ви покрупнее, может, диван бы даже скрипнул. Диван молчал. Зато Джуди, неожиданно для самой себя, сквозь слёзы, засмеялась. – Уверена, вас с Ви не путают, – она говорит легка в нос и обводит пальцем пространство перед собой, – ты ходишь, как дед с геморроем. Джонни убирает с лица синющие кудряшки рукой Ви. – А я думаю, где блять собака зарыта? – он одаривает её саркастической улыбкой. – Спасибо, Джуди, а теперь будь душкой, принеси бутылку чего-нибудь покрепче и сигареты, вон там, за книгами. – Спаивать тело моей девушки? – Выкуривать трубку мира, Джуди, – он закидывает ноги на стол, – выкуривать трубку мира.****
У Горо назревали нескромные вопросы к Ханако и чем дальше он шёл по коридору, тем сильнее они зудели. Где-то на середине коридора он остановился. Он просто не мог оставить комнату в таком виде. Вещи, всё, что девушка оставила здесь, должны были вернуться на землю. Он даже поймал себя на мысли, что эти вещи станут бесценным сокровищем для её друзей, ведь девушка скоро уйдет.. И на этот раз по-настоящему. Горо встряхнул головой и лишь крепче стиснул зубы. Он злился на себя за такие мысли, злился за то, что хоронил Ви заживо. Эта мёртвая комната, пропахшая спиртовыми салфетками и душком кондиционера была для Валери жуткой криокамерой. Он злился, что не забрал её, позволил ей тлеть здесь. А ведь Ви могла поехать с ним в Киото, там у Горо была припасена славная квартирка в семнадцать татами, маленькая и весьма отдающая плесенью, но и она была лучше всего этого. Он ненавидел мысль о том, что они позволили Ви потерять столько крови. Почему бы им просто не поменять простынь? Только если.. Горо с нажимом трёт глаза. Он чувствует себя идиотом. Ви могло стать плохо ночью или ей всегда было плохо по ночам.. Он вообще представлял эту дыру совершенно иначе, судил по картинке в Сети.. Все должно было быть по-другому. В конечном итоге, так всегда бывает. Одна картинка на «Ozzon» и совсем другая в коробке перед тобой. Так что всё, что девушка сотворила с комнатой, было более чем заслуженно. Минут через восемь, Горо выглянул в коридор, чтобы попросить контейнер под её вещи. Он блестел чистой и сверкал белыми лужицами света. Ни единой души. Довольно странно, но, кажется, Ви совсем не охраняли. Он оставил книги и найденную футболку Ви, со злым печеньем, на столе. У неё не было ничего кроме этого. Да и книги были не её. Девушка полгода провела без единого намёка на компанию своих домашних вещей. И если бы Горо не знал подробностей, он бы подумал, что Ви, скорее, выкрали, чем положили на лечение. Он хмуро сложил её майку и сунул вещи подмышку. Горо почувствовал непонятное раздражение, когда вышел в коридор и чеканным шагом двинулся в жилое крыло космической базы. Гудел потолок и стены. Местных пациентов, 99% из которых всю жизнь кормили, одевали и удовлетворяли слуги, часто посещали. Этим посетителям был отведен целый ярус на верхних этажах. Туда Горо и держал путь, рассерженный и видом напоминающий бомжа или переселенца. Правда, с ориентацией у Горо всегда были проблемы. Он потерялся и теперь, как какой-нибудь бродяга с найденными вещами забрёл в иное место. Оно было чёртов мир: и пахло, и двигалось, и дышало иначе. Всё темное, как омут с пиявками, объято приглушённым красным светом. Матовый черный пол, стены, красные линии и стиль. Горо рассеянно пробирался сквозь вольно гуляющих пациентов. В этой части отделения, переполненного звуками музыки и чужих голосов, кружили бёдрами девушки в чёрных халатиках. Под руку с "Персиковыми винами", они скалились, зевая, и лениво потягивались. Кажется, для их засахаренных розовых губок, утро только начиналось. Однако, когда Горо прервал их утренние хождения-брождения своим появлением, девушки недовольно надулись. А ещё эти черные халаты в темноте. Горо будто был окружён стайкой летающих голов. Создавалось впечатление, что он помешал им, как не вовремя вошедший родитель. Весь острый и раздражённый, под их бессмысленными рыбьими взглядами, мужчина поплотнее сжал книги, нахмурился и прибавил шагу, недовольно озираясь и сквозя через это сборище. По пути Горо пнул чей-то попавший под ноги тапок, всё же споткнулся и произнес несколько очень недружелюбных фраз на японском. Девушка у двери закатила глаза. Совсем крошечная и белая, она была одета с зелёный шёлковый халатик в листьях акации, и облизывала ложку с мороженым. Но, что интереснее, она болтала по телефону, зажав его плечом. Горо засуетился, поставил на пол книги и достал телефон из внутреннего кармана пиджака. Телефон Ви. Он мертвенно молчал. Мужчина с подозрением сощурился. – Здесь же ловит связь? – Ну типа того, – она бесстрастно достала изо рта ложку и махнула ею вдоль коридора, – да я не тебе, тигрён. Девушка хихикнула и накрыла телефон ладонью. – Только до лестницы, дальше тьма-тьмущая.. – Аригато, – Горо попытался благодарно улыбнуться. Выглядело так себе. Как нервная судорога. Да и звучало не лучше. – Мороженое? – девушка показала кафельные зубки и заправила выпавшую прядь в чернильную косу. Горо откнулся носом в телефон, включил его и как-то озадаченно встретился с трёхэтажным паролем. Девушка косо взглянула на него с снисходительной улыбкой. – Тигрунь, перезвоню, – она сунула телефон в шёлковый халатик. – Давайте сюда ваш аппарат, вы в точности как мой дед. Горо неловко кашлянул и послушно передал ей телефон. Девушка заклацала пальцам, засияла глазами, несколько раз шмыгнула носом, помяла телефон в руках и, видно, лишь потом подобрала пароль. Расправившись с двухэтапной защитой, она тут же потеряла к телефону всякий интерес и принялась за свое мороженое. По запаху, Горо понял, что ела эта девица фисташковое. Телефон Ви благополучно вернулся к Горо в руки, а потом сухо брякнул разок об отсутствии связи. Пациентка с мороженым, которая теперь без смущения заглядывала ему за плечо нахмурилась. – Опа, вам телефон запрудили, стоит воронка, – с ложкой во рту вывалила она, – по глазам вижу - не понимаете. Воронка – тип ошибки, не позволяющий выполнить программу. – Значит, это не случайность? Связь не ловит не по случайности? Она округлила свои серые глаза, отчего ресницы её стали торчать во все стороны и раздражённо двинула головой, точно её по носу свёрнутой газетой ударили. – Ну, случайно воронки не образуются. Кто-то с вами поделился, – она задумчиво коснулась мочки уха, – окей, помогу, но вы пока погуляйте где-нибудь. Девушка зашагала к одной из чёрных дверей и приложила к электронному замку руку. Для Горо она была странной, расслабленной и сутулой. Халат её драматично развивался при ходьбе и норовил соскользнуть с плеч. Девушка была поглощена телефоном, даже бросила банку с мороженым. Та немного крутанулась, но падать не стала. Кем бы ни была эта девушка, доверие она точно не вызывала. Горо в несколько шагов нагнал её и дёрнул за широкий рукав. – Информация на этом телефоне личная. Это телефон моего друга и, если ты сунешь в него свой нос глубже, чем положено или попытаешься скопировать информацию на сторонний носитель, у тебя будут.. – Не порть ауру моей пещерки, – предупреждает его она, – вам нечем меня напугать. Девушка откинула длинную косу с плеч и, закрыв глаза, обречённо вздохнула. – Я сделаю вид, что ничего не слышала, – она буднично потеряла глаз, – повезло вам, не совмещаю я работу и бытовуху. Так в каком номере оставить ваш телефон? – В ноль пятом, пожалуйста – Окс, скоро верну, – она тряхнула телефоном и шагнула в тень своей комнаты. Горо не остаётся ничего, кроме ожидания. Он собирает в кулак все свои оставшиеся душевные силы и отправляется к ближайшему автомату с едой. Долго привередничает и в душе хнычет, как капризная девица. Покупает рыбки-крекеры и жалеет, что те с обычной солью, а не с марихуаной. Горо подозрительно следит за своей пачкой через стекло, та наконец падает и.. застревает. – Ну, ты подумай!? – он гневается на автомат, пихает его в стенку, а тот лишь обиженно молчит. Судьба коварна. Горо пинает автомат и почти вырывает пачку из зубов обиженного гиганта. Сегодня судьба к нему особенно безжалостна. Он жадно раскрывает пачку с рыбками-крекерами. Шуршащая упаковка приятно поддаётся его силе и.. разрывается буквально пополам. Все его рыбки градом обрушиваются на пол, да с таким громким звуком, будто каждая из них вылита из металла. – Ну, что за проклятье? – кисло выдаёт он и отворачивается. Ему хочется тут же бросить ошметки упаковки на пол и растоптать всех этих несчастных печенюшных созданий. Как не кстати мимо проходят два обезличенных охранника. Горо сдерживается, втягивает в себя свое раздражение и садится на корточки, едва себя контролируя. Охранникам нет дела до его беды, они безжалостно прут прямо на его несостоявшийся перекус. Горо едва успевает убрать руку, прежде чем ботинок солдата успевает защемить её. Он смотрит на них исподлобья. А им хоть бы хны. В них нет ни стыда, ни совести, ни чести. Они топчут их, как дети свежий лед зимой. Им нет дела до его ранга. Такемура здесь никто. – Да, та, что болтливая и с вечно недовольным ебальником, – Горо наклоняется, чтобы собрать печенье с пола, – ебаная истеричка. Ты прикинь? Сегодня при утреннем осмотре закатила такую истерику! Швырялась вещами и верещала про свои во всю глотку.. Он становится их невольным свидетелем. Скажем так, это неприятно. Чувство такое, словно и сам стал участником этих грязных разговоров. Слышать подобное тошно. Настолько тошно, что ему тут же хочется почистить уши, вымыться и долго мочалить тело, да так, чтобы содрать с себя все услышанное. Ему становится совсем мерзко. Их слова скользкие и бестолковые кружатся в воздухе и источают зловоние сплетен. Он молча смахивает уцелевших рыбок в упаковку, скованно поднимается и тут же ныряет в один из коридоров. Мысленно он ругает себя за легковерность. Горо верит, что нужно было взять шоколадный батончик вместо этих нелепых рыбок. Теперь он голоден, недоволен и вот-вот намерен покончить со всем этим безобразием раз и навсегда. Горо хочет зарыться у себя в номере, как рак отшельник, по самый нос в одеяло, а затем собраться с духом и устроить сцену самой Ханако Арасаке. Словом, у Горо после встречи с Ви не все дома. Горо почему-то твердо верит, что Ханако со всем разберётся. Она же Ханако Арасака. Он был полон решимости расставить все точки над «i» и почти несся с этой идеей по коридору, зажав в тугой кулак упаковку своих осквернённых крекеров. По пути Горо теряет их и не оборачивается. Он движется вперёд, так же стремительно, как летит ядерная боеголовка на несчастную землю. Такемура лавирует сквозь одинаковых людей, поворачивает за угол и сгоряча толкает первую попавшуюся дверь, полностью упустив из виду знак «только персонал». Вот он. Очередной коридор. Коридор, в котором Горо ощущал себя слепым. Он был такой же чёрный и колючий, как и всё, к чему Арасака приложила свою ухоженную ручку. По потолку тянется бессчетное количество красных нитей, освещающих ему путь. На перекрёстках они переплетаются и скачат от стены к стене. – Как они здесь ориентируются? – безрадостно бубнит он и устало трёт напряжённую шею. Лихорадка из линий его заметно нервирует. Странно, раньше Арасаковский стиль был будто иначе? Сейчас это какая-то агрессивно выкрашенная коробка вся в красных царапинах. Мимо в один шаг проходит такой же чёрный персонал, затем эти обтянутые в белое фигурки врачей. Все по стандарту и Горо сыт ими по горло. Он хочет топнуть ногой, засучить рукава и злобно их отмутузить. Даже поворачивается к ним, провожая этих бессовестных людей возмущенным взглядом. Он прислушивается. Ви для всех них тема для обсуждения. – Начинаю понимать, что она того же сорта, что и её террорист. Бродячая собака громче всех лает.. Нда.. Кстати о собаках? Как там твой.. – Ви, они опять обсуждают Ви. Он твёрдо сжимает кулаки. Угрожающе хрустит упаковка перебитых рыбок. Такемура твёрдо уверен идти до последнего. – Так ли тяжело найти лифт, в конце то концов? – трёт подбородок он. Всему должен был быть предел. И он его нашёл, зашёл в самые дебри. В них царила вымершая пустота с одним единственным диалогом, наворачивающим пируэты вдалеке. Мужчина достаёт телефон и открывает схему комплекса. На карте появляется стрелочка, обозначающая его местонахождение. Горо щурится и по-старчески упирается рукой в бок. Для полноты картины ему не хватает очков в тоненькой оправе. По воле судьбы, по велению её пятки, сегодня совсем не его день. Телефон его тухнет и теряет сознание. Он.. разряжен. – Ц, тикусё..* В тишине проступают те самые голоса. Чужой диалог. Мужчина скомканными движениями сует телефон в карман пиджака и прибавляет шаг. Мысленно он репетирует свою просьбу о спасении. Горо чувствует себя уставшим старичком и мечтает, чтобы кто-нибудь проводил его до двери, принес стакан воды и уложил спать. Спасение его уже близко. Он идет на белый свет из приоткрытой двери. Громкость голосов нарастает. А неразборчивый бубнеж обретает форму. Он почти настигает квадратный кусок белого света в этом буйстве черного и красного. Такемура нетерпеливо поправляет пиджак и стряхивает с рук пылинки. Вот оно. Он вот-вот заберётся в свой номер. – А нахрена Арасаке опять этот чип, я ума не приложу? – Горо встаёт на месте как вкопанный. – Да уж выкинули бы его уже, и дело с концом. – Дело чести, больно ты понимаешь.. – гремят склянки и шумят вода. – Наше дело маленькое – дождаться курьера. Горо замирает, как кошка перед прыжком. Он медленно пятится. Быть здесь он не должен. Его тут же бросает в жар. Как в бреду он слышит вонь стерильных склянок, шепот, сквозящий сквозь стены. Ярче всего шаги. Мерные, мужские. В дорогих ботинках на небольшом каблучке. Шаги отбивают ритм и сотрясают все вокруг. Горо врывается в ближайшую комнату и.. оказывается в туалете. Вот так удача. Он тут же встаёт у раковины и прислушивается. Едва-едва капает вода на белую раковину. Горо вытаскивает несколько сухих салфеток, кладёт их рядом с собой и умывается. Он прекрасно понимает, что за чип. Кто в нём. – Чёрт, Ви.. – глаза его бегают по собственному отражению. – Да быть этого не может? План уже зреет в нем, как чёртово яблоко в эдемском саду. Он набирает в широкие ладони воду и умывается. Ему хочется собрать себя воедино и немедленно успокоиться. Вода шумит и пенится в пузырьках. Горо поднимает голову, находит рукой шуршащий край салфетки и промакивает лицо. Открыв глаза он смотрит через зеркало на стоящего сзади молодого парня в глупых черных очках. Прежде чем что-то понять, он внутренне подавляет крик, настоящий вопль ужаса. Ему кажется, что этот юноша по его душу. Стандартный ассасин в черном, с красным линиями, арасаковском костюме. Будь Горо девицей, он бы завизжал от ужаса. Будь он менее обучен, он бы выпустил этот испуганный вопль прямо незамедлительно. Этот парень один из вместе с ним прибывших. Почему он сейчас шляется тут, вместо того, чтобы быть с остальными? Его задание было – поговорить с Ви, а их – обсудить поставки. Теперь ему кристально ясно какие у них поставки. Этот парень и есть курьер и он пришёл за энграммой. Пазл складывается. Горо старается прикинуться своим. Ах да, он же играет на их стороне. Да, да, точно.. Он откашливается, принимая на себя гордую роль ведущего телохранителя самого Сабуро Арасаки. По сверкающему от воды лицу его стекает вода. Горо кротко смотрит на дверь. С ним два амбала. Завидев Горо молодой мужчина тут же вежливо кланяется. Первый раз в жизни Горо кажется, что все это деланное почтение несуразно и уродливо. Про себя он скомкано проклинает Ви и её влияние. Ему тут же хочется выпрямить его. Нужно что-то немедленно сделать, выбрать роль. Горо поворачивается лицом к амбалам и скептически морщится, промакивая лицо салфеткой. – Этот разговор должен остаться только между нами. Приказ Сабуро. – слова просто рождаются на его губах и самовольно развиваются. Сам он не поспевает за мыслями, но знает, что последнее предложение всегда действует безоговорочно. В этот раз им хоть бы что. Два шкафа стоят в узеньких очках, скрестив руки у паха. А вот их молодой начальник поддаётся. – Подождите снаружи, – засмоневавшись бросает он и ставит свой кейс на раковину. Одна проблема устранена. Горо обращается к молодому человеку и тут же натягивает личину строгого начальника.. Его глаза загораются синим и тут же затухают. – Номер 8790? – Да, Сэр. – Что в кейсе? – У меня приказ не разглашать содержимое кейса. – Да, приказ есть приказ. Мы вместе отбываем отсюда? – исподтишка спрашивает он. – Нет, я должен покинуть станцию один. – Ситуация поменялась, я возвращаюсь на землю с тобой. Мужчина жмётся и явно чует что-то неладное. – Да, но прежде я доложу руководству,– он отступает назад и, спохватившись, добавляет, – сэр. Допустить этого нельзя. Горо пытается ободрить его, но пугает ещё больше. Кажется, этот парень в курсе, кто он такой и что за птица. Парню этому не больше тридцати двух, он хорошо выглядит. Очень выразительные черты лица. Острые. Горо бросает взгляд на кейс и спокойно идёт на выход. Жаль, конечно, но отпустить его Горо не в силах. Мужчина вероломно пользуется своим положением, заходит ему за спину и берет шею бедолаги в плен. Он душит его. Парень взбрыкивает ногами в последнем рывке, хватается ему за руки и комично округляет глаза, как собачка Чихуахуа. А затем растекается у него на руках, висит и болтается. Кейс падает на пол. Слышатся приближающиеся голоса двух амбалов на его поводке. Горо отправляет, кейс пинком в одну из кабинок, тот шершаво проскальзывает по заданному маршруту, ударяется об унитаз и оскорбленно цыкает. Горо пулей открывает соседнюю кабинку, сажает труп на унитаз и закрывает её на замок. Сам он едва успевает протиснуться в кабинку с кейсом через щель, огромную щель, что часто бывает между кабинками. Горо поднимает кейс как-раз в ту секунду, как в туалет заходят люди. Настоящая сходка. Собрание любителей сходить в туалет. Горо сидит на унитазе, вцепившись в кейс и, напряженно втянув голову, слушает. Он бы перекрестился, если бы тело его не было таким напряженным и неожиданно скукожившимся до таких невообразимо маленьких размеров. У него труп в соседней кабинке. Ах как жаль, что нельзя стать кем-нибудь другим. Вот сейчас он не отказался бы от роли невинного уборщика, к чёрту Арасаку. К черту всё это. –.. нако сказала устранить цель – Ага, ну попробуй. Она отправила тебя в больницу. Это Отто и еще один из прибывших. И он красноречиво молчит. – Ладн, не ссы. Кажется мне, что она сейчас тяжелее ложки ничего поднять не способна. Задание твоё проще простого, приятель. Кем бы ни был этот человек, он очень тщательно намывает руки. Мыло чавкает на них. – Не милуй слабого врага, ибо, если он станет мощным, он тебя не помилует, – Отто в своем репертуаре. Горо определяет его по зачищенным до скрипа острых, почти агрессивных ботинках. – Это тебе ей нужно было сказать. Прихлопнула бы тебя и всё.. – Горо неподвижен и напуган возможной реакцией Отто. – Придержи язык за зубами и скажи, чтобы остальные собирались, поедем за ней следом, я выполню задание. Горо явно не нравится слово «задание» в данном контексте. Он напрягается и крепче обнимает кейс. Кажется, он в полной мере ощутил себя на месте Ви. Отто все ещё был там. Стоял. Чертов сукин сын, он стоял в туалете. Горо тревожно сдвигает взгляд на соседнюю кабинку. Так вот что чувствовала Ви в тот день. Страх и липкие следы от потных ладоней на этом металлическом ящике. Лишь бы не упал. Лишь бы не пошел в эту кабинку. Лишь бы не заглянул. Он не выпускает взглядом эти два сверкающих ботинка на туалетной плитке. Отто разворачивается и идёт к двери, а Горо готов поклясться, что с него сошло семь потов. Вот он, наконец у двери и.. раздаётся приглушенный «бах» упавшего с толчка трупа. Этот кусок дерьма падает с толчка! Прямо в эту минуту! Соскальзывает как последняя гнида. Дезертир. И Горо мечтает провалиться сквозь землю. У него даже оружия с собой нет. Он зажмуривается. Начищенные ботинки Отто идут к той самой кабинке с сюрпризом. – У вас там всё хорошо? – стучит он по дверце. Горо кажется, что им пизда. Он не дурак, нужно скорее выбираться из этого положения. Горо зажмуривается и изо всех своих сил надувает губы и.. Ну, понятно какой прелестный звук доносится из его кабинки. Смачный безоговорочный ответ. Отто скорее всего смущен до глубины души. А Горо, к счастью, заперт в кабинке. Весь пунцовый от стыда. Такемура пересиливает себя, наклоняется и смотрит в щель на наличие обуви. Отто поспешно уходит. Ещё бы. Горо подбирает ноги на стульчак и присоединившись шнуром из руки открывает кейс. Безопасность и вправду улучшили, но не слишком. Та же Ви смогла бы открыть его. Ему хочется думать, что он ошибся. Что Ви ошиблась. Никаких остатков флешки нет. Никакого Джонни, блять, нет. Он достаёт её и держит в пальцах. Ощущение такое, словно достал труп мертвеца из гроба. Он держит в руках смерть, причину всех бед. На ощупь биочип матовый и холодный с шершавым контуром у начала. Горо насквозь пронзают иглы страха. Он чувствует страх в собственных пальцах. Миллионы игл. Ви.. Ви ведь могла выглядеть именно так. Как простая щепка. Он закрывает рот рукой, глаза его застывшие и расширенные. Ви могла попасть в настоящую ловушку из стали. Навсегда. Горо спохватывается. Нужно убираться отсюда. Он крутит её в руках. В себя он, конечно же, не будет её вставлять. Но если их сейчас схватят, то пусть схватят двоих. Горо рывком открывает дверь своей кабинки, перебегает в соседнюю с «сюрпризом», как-то нервно и по-детски. С щелчком закрывает её. Пялится на съехавший на колени труп. Узенькие черные очки съехали на нос. Выглядит теперь он очень молодо. Горо неосознанно выдаёт гримасу усмешки смешанную с ужасом. Джонни Сильверхенд будет выглядеть как его внук. Ви убьёт его. Горо пнимает его, ухватив подмышки и сажает назад, как своё дитя. Он опять колеблется. Проверяет пульс, быстро сканирует его и все его данные. Пацан не болел, семьи не было. Не удивительно, с такой работой у многих здесь ничего нет. Горо берёт его за подбородок, поворачивает в сторону. А что если удушение.. Что, если не сработает? Но Ви была с пулей. Он напряжённо выдыхает. И рывком вставляет флешку. Починил раз починит и ещё раз. – Да будет свет.