***
Бард и чародей прослушали лекцию по классической поэзии, на которой Макс чуть не заснул. Затем они направились на бурный диспут «Сущность и происхождение жизни». Он был заядлым спорщиком, а еще злорадно ощущал превосходство над забавными средневековыми теориями. Особенно, когда один магистр объявил теорию эволюции и генетику — незаслуживающими внимания, недоказуемыми, а потому ненаучными бреднями эльфов и колдунов. Еще не успело стемнеть, как половина дискутантов была пьяна в стельку, а остальные рвались в рукопашную, пытаясь перекричать друг друга и создавая невообразимый шум и гам. Чародей в возлияниях участия не принимал, у него на вечер было запланировано дело. Макс через третьи руки, с помощью некого мецената Шороша, но все же смог попасть вечером к Хорсту Борсоди. Встретил его неприятный, стремительно лысеющий, жирный мужчина с темными кругами вокруг глаз, одетый в вышитый золотом камзол, носящий украшенный драгоценными камнями крупную золотую цепь, под стать кольцам и браслетам из золота и крупными брильянтами. — С чем пожаловал? — спросил Хорст, развалившись в кресле своего кабинета. — Видел такой камень? Я слышал, что недавно очень похожий был выставлен как лот на твоем аукционе. — Интересно от кого ты такое услышал? — От нашего общего знакомого, господина Шороша. — Странно. Не припомню, чтобы он был здесь в тот день. Не кажется ли тебе, колдун, что где-то ты заврался? — Я просто хочу узнать кому ты продал этот камень. — Никому. Камень у меня. — И сколько ты за него хочешь? — Я выставлял его за тысячу новиградских крон. Это чистейший сапфир, судя по всему эльфской работы. Но для тебя цена будет пять тысяч. — Пять тысяч? Издеваешься? — Ты мне не нравишься. В частности, я видел тебя с одним трубадуром-пиздаболом сегодня. А я не люблю пиздаболов. — И? — Или плати или уебывай, колдун, — презрительно выцедил он. — Да, я колдун, черный маг с черной как ночь душой, — Макс подошел к нему, поставил руки на стол и наклонившись сказал в лицо, — И я могу заколдовать тебя так, что ты не только камень мне отдашь, но будешь пускать слюни, забыв даже свое имя, и ссаться себе в штаны, — злобно сказал он, смотря ему в глаза. Когда Макс злился, он не психовал, его злоба была холодной и жестокой, заставляя мозг быстро перебирать варианты как причинить его оппоненту страдания. — СТРАЖА!!! — заорал Хорст по всю глотку, лишь на секунду испугавшись. В дверь моментально вломились два стражника в латных доспехах. — Выкиньте его отсюда и не пускайте даже если сам Иерарх Хеммельфарт будет вести его под руки. Макс повернулся и зажег в руке огонь. Он сначала хотел сложить знак аксий и приказать стражникам помочиться на лицо этого невесть что возомнившего о себе кабанчика, но эскалировать ситуацию не стал. — Только троньте меня. И я спалю и вас и весь этот аукционный дом. Не останется даже праха, который ваши семьи смогут похоронить. — Милсдарь, — сглотнув ответил стражник, — Ну давайте не будем устраивать сцен. Прошу вас. — Идите вперед, передо мной. И без резких движений.***
Макс покинул аукционный дом Борсоди невредимым, но убийственно злым. Хотелось спалить эту контору до тла, но не хотелось наживать себе проблем. Все же, Капитул если нужно, на него управу найдет и очень легко. Вместо этого, он направился в «Алхимию», корчму, где его ждала Шани, ее друзья-жаки, подружки-фанатки Лютика, и, собственно, сама звезда вечера, мэтр Лютик. Зайдя внутрь, он застал балагурящую компанию студентов и бакалавров, которые разинув рты и отпуская шутки слушали истории и стихи местного селебрити. Тяжело быть в одной компании с Лютиком, ибо бард всегда перетягивал все внимание на себя. Компания Максу пришлась по вкусу, и на место злости пришла релаксация, а затем веселье. Но все же в компании образованных молодых людей, он чувствовал себя среди своих. То шутя, то обсуждая какие-то темы, хотя ни в поэзии, ни в философии парень не разбирался, но зато слушал размышления с удовольствием. В грязи и крови, скотстве и хамстве, этого мира, все же было место и культуре, и искусствам и науке. Пил Макс как всегда умеренно, в основном коктейли, чем и славилась эта корчма, оправдывая свое название, но и оплачивая несколько раундов со своего кармана. Они пили, веселились и гуляли. И если студентки всецело посвящали свое внимание Лютику, то Шани, время от времени поглядывала и перекидывалась в общем балагане парой фраз с Максом. Он в ответ пару раз, невзначай прикасался к ней, ненавязчиво, наблюдая за реакцией медички, и надо сказать обратная связь была положительной. Видимо по шкале Лютика, Шани как раз из очень приятных девушек. И все было бы хорошо, если бы не, невесть откуда взявшийся, паренек, едва ли старше чем Шани, с чубом, в расшитом кунтуше и при оружии прислонился к краю стола, где как раз сидел Макс и медичка. — Веселитесь, господа жаки? — сказал он пьяным голосом, подойдя к столу, и облокотившись на него одной рукой. Вся атмосфера праздника куда-то улетучилась, и балаган сменился напряженной тишиной. — Вам чего, сударь? — спросил один из студентов. — А вот, теорему одну хочу решить. Не поможете? — Ну говори, поможем, — трескучим голосом сказал ему Макс. На что паренек бросил на него презрительный взгляд. — Как же так вышло, что такие восхитительные, чудесные, прекрасные девушки, сидят с какими-то додиками? Вот ты, душенька, — разведя руками он наклонился к Шани, — Ну зачем тебе это чучело? Лучше, пошли со мной! — Руки убери! — ударила она по ладоням. — Люблю темпераментных! — Тебе девушка сказала, чтобы ты отвалил, — оттолкнул его Макс. Из всей компании только один чародей был при оружии. — Я не с тобой разговариваю, ебанько! — На драку нарываешься, мальчик? Не стоит, — злобно ответил ему Макс. — А, то, сука, что? — паренек хотя и был пьян, но уверенности в себе и гонору ему было не занимать. Макс встал и сказал: — Пойдем выйдем. — Тебе, сука, меня уговаривать не придется, — сказал паренек и окликнул еще одного, рыжего, одетого похоже и тоже при сабле, но старшего, примерно ровесника самого Макса. Макс, оба паренька и вся компания вывалилась на улицу. Шани шепнула, что может позвать стражу. — Не стоит, я справлюсь сам, — ответил он. Выйдя на улиц, он встал напротив чубатого паренька и его рыжего товарища. — Доставай меч, — сказал Макс. Тот его послушал, выхватил саблю из богато украшенных ножен и ринулся к нему. Вот только напоролся он на непреодолимую стену кинетической волны аарда. Парня протащило по мостовой, вздымая клубы пыли, а его сабля со звоном ударилась о тротуар. — Какая сила! Будто лошадь лягнула, — простонал он, — Ольгерд, помоги. — Витольд! — воскликнул рыжий и перевел взгляд с него на Макса, сжав зубы, потянулся к сабле, с убийственным намерением. Макс сбил его порыв аксием. И хотя паренек, то ли, будучи слишком пьяным, то ли слишком волевым быстро смахнул наваждение с себя, этого хватило, чтобы чародей, выхватив ведьмачий меч из ножен, одним движением засадил навершием клинка в виде головы волка ему прямо в нос. Затем, опьяненный не сколько коктейлями, сколько адреналином, и собственным превосходством, он ударил ему ногой в живот, и повалив на землю приставил холодный конец меча к шее. — Макс, стой! — окрикнула Шани, но Лютик и остальные удержали ее на месте, несмотря на всю прыть. — Я не собираюсь их убивать, просто отучу юных фон Эвереков задирать людей в корчме, — сказал он и оттоклнул носком сапога саблю. — Зря. Если ты меня сейчас не убьешь. Я убью тебя, — злобно прошептал Ольгерд фон Эверек. С разбитым носом, на земле, он был почти не похож на свой образ знакомый Максу. Еще не было ни множества шрамов, ни бороды, а лишь усы. Он был молод, очень пьян и очень зол, но до матерого убийцы и разбойника ему было еще далеко. — Так торопишься на тот свет? — Только тебя с собой заберу, — он смахнул с лица кровь. — Что, кое-кто уже разорил ваше поместье, а Ирис расторгла помолвку? — Откуда… Ты… Это… Знаешь? — задыхаясь от ярости и душевной боли сказал Эверек, попытавшись дёрнуться, но упершись в острие меча, остался лежать. Его младший брат, сел на задницу, держась за голову. Шани все же вырвалась и подойдя к Витольду, начала оказывать ему помощь при сотрясении мозга. — Такая у меня профессия, все знать. И вам сегодня крупно повезло. Потому что, Борсоди насолил не только вам, — тихо сказал Макс и убрал клинок от горла, — Вставай, и не вздумай дергаться. Испепелю! И тебя и твоего братца. Ольгерд встал, вытер рукавом кровь и грязь с лица, затем потянулся за саблей и вложил ее себе в ножны, пошел помогать встать Витольду. — Завтра, как протрезвеете, к шести вечера, приходите сюда. Есть разговор. Разгромленные братья Фон Эверек ушли зализывать раны, бросив напоследок взгляд на Макса. В нем уже не было той желчи, ведь ничто не объединяет людей, так как общие враги. — Ну-с господа, ну и ночка. Предлагаю ретироваться, пока стража не пришла на шум — сказал загулявший поэт, едва стоящий на ногах после коктейлей на абсенте. Компания начала расходится. Макс вызвался проводить Шани домой, девушка согласилась. Медичка снимала комнату, где-то на окраине города. Они шли по темным улицам вечно гуляющего Оксенфурта, освещенного лишь редкими масляными фонарями у всевозможных таверн и ресторанов. — Ты знаешь этих ребят? — спросила она, оставшись наедине. Веселое настроение осталось в «Алхимии», все же инцидент испортил вечер и настроение. — Знаю. Братья Ольгерд и Витольд фон Эверек. Насколько мне известно местная рыцарская фамилия. Их род все состояние нажил разбоем и войной, и они не собираются изменять семейным традициям. — Я про них слышала, но я бы тебе все равно не дала их убить. Я медичка, и дала клятву спасать жизни. — А я и не собирался, хотя меня они бы не пожалели, имея шансы. Эти, парни за косой взгляд могут зарезать. А в таком состоянии и за меньшее. У Ольгерда можно сказать вся жизнь пошла прахом в один момент. Борсоди скупил векселя их поместья за бесценок, а невеста ушла. Он зол как черт. — Поэтому ты их пожалел? Хочешь поквитаться с Хорстом? — Нет. Хотя, конечно, хочу. Я не знаю, хватило бы мне духу убить человека, это было бы для меня впервые, — сказал полуправду Макс. Духу у него конечно же хватило, а людей он до сих пор не убивал, только нелюдей. Общение с чародейкой не прошло даром, чем дальше, тем лучше у него получалось говорить полуправду и искажать факты. Еще одной причиной, про которую он подумал в этот момент, стал Гюнтер О’Дим, ему переходить дорогу не хотелось категорически, а убийство Ольгерда могло привлечь его внимание. — Хочется тебе поверить. — О прекрасная нимфа! За кого же вы держите меня! Неужто за душегуба и злодея –декламировал, пародируя Лютика он. — У тебя пока не очень получается поэзия, могу лишь похвалить за старание — хихикнула она. Макс взял девушку под руку, она не возражала. — Я, между прочим, тоже романтик. — Да? Сейчас начнешь обещать мне звезды с неба? — А ты хочешь? Для тебя я и Луну достану. — Удиви меня, о всемогущий маг, — звонко и игриво засмеялась она. — Минуточку! — сказал Макс остановившись и отойдя на шаг от медички. Он использовал заклинание малой иллюзии. В его руках появилась веревка, которую он забросил как лассо на Луну и начал как бы тянуть ее к себе, кривляясь будто это тяжело. Сильно дернув, в руках у него оказался светящийся шар в виде полной Луны размером с арбуз. Само собой, на небесное светило этот фокус никак не повлиял. Но выглядело это красиво, особенно когда он преподнес шар ей. Девушка улыбалась и рассматривала «Луну». Попыталась дотронуться, но ее руки прошли сквозь. — Как красиво, — сказала она, рассматривая иллюзию, — Макс, мы уже почти пришли. Не хочешь… зайти ко мне?