B Me 1. First Luv

             Чонин не тот самый человек, который будет оставаться дома из-за сломанных рёбер. Конечно, Чанбин, увидев в доме парня его тётю, наказал ей не отпускать Яна в школу, но она за этим не следит от слова совсем, поэтому он сейчас здесь сидит за партой и слушает урок. Никто из учителей, собственно, не в курсе, что на самом деле у него сломаны некоторые кости, из-за которых чуть-чуть сложновато дышать. А кому это вообще важно? Никто ведь не знает, что с ним делают за школой во внеурочное время. Никто ни за что не спросит у Чонина, как у него дела; никто не даст ему совет, как правильно поступить; никто даже конспекта ему не даст, если он заболеет и уйдёт на больничный. Ему некому довериться и всё рассказать. Никто и не станет его слушать. Кому нужно выслушивать это его нытьё о несправедливости жизни? Так не хватает кого-то, с кем можно обсудить все насущные проблемы, чёрт возьми.        Первый урок проходит в относительном спокойствии. Никто особо не обращает на Чонина внимания, совсем как обычно. Да и он сам сегодня особо старается не выделяться из толпы школьников. Конечно, его вызывает учитель, чтобы он ответил на вопрос, и парень отвечает, слегка подумав над ответом, чтобы сделать это так, чтобы никто и не понял, насколько на самом деле Ян умный. Отвечает он не совсем правильно, так что учитель берётся объяснять тему, которая касается этого вопроса. На самом деле не так уж и сложно, если пытаться вникнуть. Да и дурачком притворяться тоже очень легко. Вот наступает перемена. И если раньше парень на каждой перемене старался выходить и прятаться в своём укромном местечке, чтобы никто не мог его достать, то в этот раз решает остаться на своём месте, достав какую-то книжку из библиотеки, взятую пару дней назад. Телефонами пользоваться в этой школе запрещено, поэтому парень не достаёт его и поэтому приходится заниматься именно чтением, пока в кабинете всё ещё есть учитель. Только вот он и страницы не успевает прочитать, как кто-то захлопывает его книгу и подхватывает его рюкзак. Чонин сразу же поднимает глаза на того, кто это делает, уже думая, что это пришли те самые ублюдки мстить за то, что Чанбин их прервал. Но это оказывается, собственно, сам Со Чанбин.        – Если не слушаешь меня, то хотя бы тётю слушал, – говорит Чанбин с некой злой ноткой в тоне. Это даже немного пугает. Однако Чонин всё равно продолжает сидеть на своём месте, не двигаясь и смотря на Со с большим недоверием. Он всё ещё не понимает, для чего старший всё это делает. – Её слова для тебя уже совсем пустое место? – спрашивает он, абсолютно точно отчитывая младшего. Он не говорит повышая тон, нет, он не выглядит супер злым, но тем не менее всё равно выглядит пугающе, блин.        – Она даже не следит за мной, – отвечает Чонин, переведя взгляд в сторону, лишь бы больше не смотреть на Со. Вот серьёзно, только перед этим человеком отчитываться, что ли? Зачем это сонбэ вообще? Словно своих дел вот совсем никаких нет. Тем временем Чанбин, совсем не церемонясь, складывает вещи Яна в его же рюкзак, пока он сам сидит как надутая рыба, не собираясь вообще ничего делать или говорить. – Мыхано?– спрашивает парень, следя за руками, которые залазят уже в стол, за которым Чонин сидит и достаёт оттуда все тетради.        – Я не понимаю твой пусанский язык, – говорит Со, закатывая глаза, на что Ян делает абсолютно то же самое, а всё потому что Чанбин раздражает.        – Что ты делаешь? – переводит на обычный корейский Чонин, скрещивая руки в супер недовольном жесте.        – Отправляю тебя домой, – отвечает старший, даже на секунду не задумавшись.        – Иди к чёрту, – тут же грубо посылает его Ян, в последний момент вспоминая об учителе в кабинете.        – Если ты волнуешься из-за того, что тебе не у кого попросить конспекты, я дам тебе свои прошлогодние, – говорит Чанбин, уговаривая младшего пойти домой со сломанными-то рёбрами. А Чонин в удивлении поднимает брови вверх. Мотивы Со он ни за что в жизни не поймёт. Парень уже в который раз задаёт у самого себя один и тот же вопрос: зачем ему это? Он ведь даже ни разу не упоминал о долге.        – Чанбин, – и парня останавливает учитель, который всё это время был в кабинете и наблюдал за этими действиями слегка удивлённо. – Может, ты объяснишься? – просит он, продолжая смотреть на лучшего ученика.        – У Чонина сломаны рёбра, – отвечает Со, повернувшись в сторону мужчины. – Ему нужно оставаться дома, чтобы они лучше срослись, на протяжении 3-х недель, – добавляет он, словно ставя на место того, кто, вообще-то, намного старше.        – У него должна быть справка, – подмечает мужчина, которому явно не нравится такой тон ученика.        – Она у меня, – сразу же отвечает Чанбин, залезая в карман в своём пиджаке. Он раскладывает листок и смотрит на некоторые надписи, после чего подходит к учителю и показывает эту самую справку. – У меня в конце дня урок с его классным руководителем, так что я отдам её ему, – добавляет он, а Чонин пытается тем временем вспомнить, как у него появилась справка, которой, вообще-то, и в помине не было изначально.        – Чонин, ты должен быть дома, – говорит преподаватель, посмотрев на мелкого, который сразу же встаёт со своего места, направляясь в сторону Со, вырывает свой рюкзак и идёт в сторону выхода.        – Я провожу его до дома, – говорит Чанбин учителю, а после направляется за Чонином, пытаясь забрать у него рюкзак. И приходится подчиниться, блять. Этот сонбэ однозначно его бесит и даже слишком раздражает. Весь этот парень – самая настоящая загадка, с которой Ян бы не хотел связываться, но, судя по всему, судьба решила иначе, потому что сейчас именно он, а не кто-то другой тащит его вещи к нему домой, уже там побывав вчера. Пусть лучше засунет в задницу своё благородство, которое младший уже терпеть не может.        Чонин слишком зол, даже безумно зол. Он злится даже тогда, когда Чанбин поднимает с пола его сменную обувь и ставит в шкафчик вместо самого Чонина. Ян чувствует из-за этого себя совсем беспомощным, и это слишком сильно раздражает. Парень совсем не может выдвинуть какие-то претензии, потому что всё, что Со делает, – это помогает ему, будь оно неладно. Но зачем? Жалость или это какой-то спор? Уж лучше второй вариант, чем первый. Не хватало ему ещё того, чтобы его жалели. Он справляется со всем и сам своими способами, хоть и не очень приятными. Он принимает на себя абсолютно все удары вместо того, чтобы дать сдачи, ведь не хочет опускаться до того же уровня. Это ведь низко. Хотя кому он лжёт, серьёзно. Просто не в состоянии это сделать. В детстве он как-то подрался с какими-то мальчиками. Те начали первыми, и Ян просто защищался, поэтому не был в чём-то виноват. Вот только вместо того, чтобы разобраться во всём, преподавательница в начальной школе наказала только Чонина, потому что те остальные мальчики были из богатой семьи, чьи родители спонсировали школу. Конечно, это по-своему нанесло шрам на личность маленького мальчика. Он больше ни на кого не поднимал руку и даже не пытался дать кому-либо сдачи. И честно говоря, так он много раз поворачивал ситуацию в свою пользу. Но вовсе не тогда, когда вокруг него больше никого нет.       – Зачем ты это делаешь? – спрашивает Чонин, чуть остыв. Дорога не такая уж и дальняя, так что можно пойти пешком, но и не такая уж и близкая, чтобы дойти за 10 минут. И парнишка задаёт интересующий его вопрос, кинув мимолётный взгляд на своего спутника, который сам, вообще-то, вызвался.        – Потому что я не понимаю тебя, – говорит Чанбин, посмотрев на Яна. Ответ явно загадочный и совсем непонятный. Он имеет в виду пусанский диалект, который иногда проявляется в речи, или что-то другое? Там, личность Чонина? Его какое-то поведение? Что? Что же младший делает не так, что сонбэ пытается его понять?        – Я отдам тебе долг, как накоплю, – говорит Чонин, решив забить на неоднозначность ответа на предыдущий вопрос.        – Какой долг? – удивляется Со, делая это достаточно искренне, что ставит в недоумение самого Яна. Как можно забыть про то, что он заплатил за него в больнице? Серьёзно, деньги сейчас очень нужная вещь. Как можно ими вот так просто разбрасываться? – А, точно. Забудь, – отвечает Чанбин, явно вспомнив, о чём младший спросил мгновение тому назад. – Я не могу, – отвечает Ян, смотря вперёд. – Я устроюсь на работу и всё тебе верну, – предупреждает парень, стараясь убедить старшего в том, что действительно это сделает.        – Я же говорю, что не надо. Для меня это сущие копейки, – этот парень выглядит слишком щедрым. Хотя если для него это копейки, то какое же у семьи Со состояние? На самом деле Чонин никогда не слышал о том, что семья этого парня богата, так что это даже странно, наверное. С другой стороны, он же учится здесь только два месяца, так что… возможно, ещё услышит от кого-нибудь. – И я говорю, я так не могу, – спорит Чонин, желая добиться справедливости. – Мне не нужны деньги, так что забей, – однако в ответ он слышит весьма бесячие слова. Хорошенько бы проехаться ему по лицу, если продолжит выпендриваться. В голове Яна это выглядит так, словно он хвастается тем, что богат, пока у младшего нет ни гроша в кармане, что бесит ещё сильнее. Почему в наше время миром правят богатые? – Сколько раз мне повторить, что я так не могу? – и Чонин начинает снова злиться на этого парня, потому что, блять, с хуя ли он вот такой?! Высокомерный, упрямый выскочка, которому явно скучно жить! – Дело ведь в самом долге, да? – уточняет Со, слегка задумавшись. Это уже не нравится Яну. Старший точно что-то задумал… – Может, ты просто станешь моей шестёркой на месяц? – предлагает парень, пока в Чонине возникает тысяча возмущений по поводу чужих слов. Вот оно! Он открыл свою настоящую натуру. – Просто выполняй мои просьбы целый месяц, как выйдешь с больничного. – Ни за что! – восклицает младший сразу же, как сонбэ заканчивает свою мысль. – Я не приму деньги, малыш, – предупреждает Чанбин. Чонин слишком давно хочет дать ему по зубам, чёрт возьми. И сейчас он сжимает свои ладони в кулаки, но сдерживается, чтобы этого не сделать. Лишь ускоряет шаг, выходя вперёд старшего. Он точно не знает, увидел ли Со его кулаки, но, вообще-то, скорее да, чем нет. Воспитание всё же не даёт ему ударить кого-либо. – Я приду к тебе вечером, чтобы отдать конспекты с прошлых лет, – произносит парень, когда Ян, наконец, заходит в свою квартиру. Чонин даже не прощается, закрывая перед носом Чанбина дверь. Правильно, потому что нечего бесить. Серьёзно. Этот старшеклассник раздражает настолько, что хочется выколоть ему все глаза, лопнуть барабанные перепонки и вырвать язык.       

***

– То есть этот парень просто разозлился из-за того, что ты пытался ему помочь? – уточняет Джисон, когда Чанбин рассказывает ему о той ситуации, которая произошла утром с мелким. – Именно, – кивает Со, не отвлекаясь от какой-то программы на ноутбуке. Компьютерный класс заполнен учениками, которым интересна в первую очередь информатика, а потом уже и языки программирования, в которые сам Чанбин безумно влюблён. И он даже знает достаточно большое их количество, ведь в свободное время только этим в основном и занимался. А теперь приходится надевать очки, чтобы что-то нормально прочесть, или отдалять от себя объект с текстом. Долгое просиживание за ноутбуком дало о себе знать в виде близорукости. Вот и сейчас он сидит в очках, быстро набирая какие-то команды на клавиатуре, даже не смотря на неё, выучил уже наизусть все кнопки. Он даже успевает каким-то макаром разговаривать с Джисоном. – Серьёзно, я ему помог, отказался от того, чтобы он вернул мне долг, а он нарычал на меня. – Ты ведь придумал что-то, чтобы он не отдавал тебе эти деньги, верно? – спрашивает Хан, смотря на Со, который переводит на младшего взгляд, наконец отвлекаясь от какого-то очень сложного кода. Он ещё раз глядит на написанное самим собой, а после нажимает на Enter, чтобы проверить, что оно будет работать именно так, как надо Чанбину. Самому себе кивает, обращая внимание на всплывающее окно, сразу же его прикрывая, чтобы никто здесь этого не заметил. Ему же не нужно, чтобы кто-то знал о том, чем временами он занимается. Круто пользоваться языками, которые даже учителя информатики не знают. – Да, конечно, – Чанбин снимает свои очки, кладя их на клавиатуру ноутбука, параллельно ещё и отвечая на вопрос, поставленный Ханом, а после тянется к бутылке с водой. Вот только обнаруживает, что её уже нет, поэтому переводит глаза на младшего. – Упс… – произносит Джисон, прикрыв рот ладошкой, и старший догадывается, что это он всё выпил. – Давай сходим за холодным чаем, – предлагает Чанбин, вставая со стула. Он сразу же достаёт свой бумажник, открывая его и проверяя заодно количество купюр внутри, а после направляется в сторону двери, пока Хан ноет что-то несуразное себе под нос. Май начался с жары, поэтому пить хочется просто постоянно. И желательно что-то холодное, чтобы не слечь от перегрева. Благо в компьютерном классе есть кондиционер, чтобы компьютеры не перегревались. – Кому взять напитки? Мы с Джисоном идём за ними, – спрашивает Со, обращаясь ко всему клубу. Каждый здесь чем-то занят. Кто-то занимается с учителем, кто-то с учебником, а кто-то и сам что-то делает, как Чанбин. Он выслушивает пожелания всех, кто здесь есть, записывая в телефон, а после выходит вместе с Ханом, который по дороге потягивается. – Ты просто не хотел, чтобы кто-то подслушивал, верно? – спрашивает Джисон, направляясь в магазин в один шаг с Со, который в ответ на его вопрос спокойно кивает, не смотря на младшего. – Я, конечно, хочу помочь этому мелкому, но он совсем меня не слушается, так что я придумал что-то очень глупое, – произносит Чанбин, когда уже парни настигли ворота школы. Тут совсем рядом есть продуктовый магазин, в котором можно взять напитки из холодильника. И вот сейчас они туда и направляются по заученной дороге, ведь чаще всего именно они вдвоём и ходят за попить как самые обеспеченные. – Не говори так, – отвечает ему Хан. – Твои идеи обычно гениальны, – подмечает он, улыбаясь, как сумасшедший. – Я сказал ему, что он будет месяц моей шерстёркой после того, как выйдет с больничного, – говорит Чанбин, прерывая младшего, который, вообще-то, уже готов был начать рассказывать всякие тирады о своём восхищении старшим. Со знает, что нравится младшему – как некий идол, как пример для подражания, – и в курсе, что, если его вовремя не остановить, он будет говорить хоть 24 часа без остановки. – Но на самом деле ты хочешь чего-то другого? – тут же спрашивает парень. Ну конечно, он же знает Чанбина лучше, чем кто-либо другой. Когда-то там в прошлом он пристал к Со и теперь не отлипает, как вторая часть застёжки-велькро. Вот только в школе мало людей знает о дружбе этих двоих, что довольно странно. Возможно, Хан специально этого и добивался. Кто ж знает, что у него там на уме. Он как секретное агентство S.H.I.E.L.D. из киновселенной Marvel: он есть везде, но о нём не знает никто. – Сначала я сделаю вид, что действительно собираюсь его использовать, – отвечает старший, посмотрев в сторону появляющегося за поворотами магазина. Большая вывеска с названием висит прямо над дверьми, и её видно даже с большого расстояния. Наверное, её смогут увидеть даже самые слепые. – Я скажу всем, что он теперь мой секретарь и чтобы ко мне обращались через него, – озвучивает часть своего плана лучшему на данный момент другу. А ведь других настоящих друзей у Бина и нет. Все они просто знакомые по воле случая. – А это не жестоко? – спрашивает Джисон, поражаясь своему другу. Никогда раньше Чанбину в голову не приходили такие странные идеи, так что он понимает это удивление. – Ну я же не Ли Минхо, – тут же подмечает Со, закатив глаза. Ему всё же не нравится, когда кто-то думает о нём как-то не так. – Я только создам впечатление в первую неделю, что издеваюсь над ним. А так я хочу научить его самообороне, чтобы больше не попадал в такие ситуации, – продолжает Чанбин, переведя глаза на младшего. Он объясняет Джисону и оставшуюся часть плана, который сам бы назвал «двойное дно». Со вовсе не плохой человек и никогда даже не думал о том, чтобы издеваться над кем-то. Просто в данный момент Бин хочет показать младшему, что первое впечатление обманчиво. – Я слышал, что он поступил куда-то на медика, – произносит Хан, вспоминая о бывшем выпускнике. Минхо когда-то был неплохо так популярен в школе. Даже популярнее Чанбина. Вот только сам Ли не знал и совсем не догадывался об этом и только удивлялся, когда с ним кто-то здоровался. Популярен он был на пару с Хван Хёнджином, с которым тесно общался, тусуясь с ним на коридоре каждую перемену. Конечно, их шипперили всякие яойщицы. Только вот Хёнджин остался, а Минхо выпустился. Кажется, Хван пытался пару раз завести знакомство и с Чанбином, но ему просто не нравится сама личность этого парня. Слухи о нём неприятные, а поговорив с ним пару раз лично, Бин сразу же определил, что эти слухи могут быть правдой. Например, про то, что у него есть байк и он нередко гоняет на нём, – точно правда. Он даже сейчас стоит на парковке рядом со школой. И как только такой парень умудрился попасть в клуб изучения языков программирования? – О боже, твоя одержимость этим парнем не привела ни к чему хорошему, – подмечает Чанбин, закатывая глаза снова. Где-то в прошлом Джисон прям безумно сох по Минхо. А потом там что-то случилось такое эдакое, что Хан буквально отвернулся от него. Впрочем, Со как считал его ублюдком, так и считает. Ничего не изменилось. Он даже знал, что примерно что-то такое и случится. Только вот он понятия не имеет, что конкретно там у него произошло. Старший лишь сказал Хану: «А я говорил» – и дальше не расспрашивал, потому что ему не был интересен такой человек, как Ли. – Я хотя бы попытался, – тут же пожимает плечами Джисон, после чего открывает дверь в магазин, пропуская первым внутрь старшего. – Сходишь со мной после к мелкому? Я отдам ему свои старые тетради, – говорит Чанбин, глянув на младшего и сразу же направившись к холодильнику с напитками, параллельно открыв телефон со списком того, что нужно купить для ребят из клуба. – Ты ему ещё и свои конспекты старые отдашь? – спрашивает парень, удивляясь тому, что сейчас сказал старший, который смотрит внутрь холодильника, ища глазами напитки по списку. Конечно, никто из них не вернёт деньги за эти напитки. Никто даже не попытается, но Чанбин уже привык. Если хочешь быть популярити, нужно делать что-то для общества. Не то что Джисон, который проявил желание быть всё время незаметным. Даже странно, что никто не обращает внимания, когда Хан разговаривает с Бином на свободные темы во время перемен или когда Со сам называет его имя в диалоге с кем-то. И как у него это вообще получается, а?        – Ему не у кого попросить, – поясняет Чанбин, повернувшись на Джисона, который нос от этого воротит, высказывая таким образом своё недовольство поведением старшего. – Его проблемы, ну, – ноет младший, смотря на Со, который уже холодильник открывает и передаёт парню напитки.        – Раз уж я уже взялся за помощь ему, значит, нужно и с этим тоже помочь, – отвечает Со, слабо улыбнувшись. Инициативность ещё никого до добра не доводила. Так думает Чанбин, но он всё равно был инициатором, когда предлагал свою помощь. Хотя нет, он не предлагал, он сделал это без спроса. И, вообще-то, Чонин уж точно против и активно это показывает. – В конце концов, сидит дома он, потому что я заставил, – добавляет парень, стирая с лица эту глупую ухмылку. А Хан закатывает глаза на эти слова. Он тоже понимает, что это может привести к чему угодно. – Ладно, я схожу с тобой, – соглашается хубэ, пересчитывая количество банок в его руках. – Я могу заплатить за половину, – добавляет он, подняв глаза на старшего. – Окей, – соглашается сразу же Чанбин, даже не возражая. Наверное, Джисон – единственный человек, которому Со позволяет возвращать денежный долг. Конечно, здесь возникает вопрос, а хочет ли он вообще. Однако Чанбин делает это по одной простой причине: он знает, что Хан из обеспеченной семьи, поэтому ему это не в тягость. Остальным же он старается давать и не брать обратно. И на самом деле это не из-за того, что парень весь такой благородный и щедрый, даже не потому, что у него слишком много денег, вовсе нет. Это всё из-за того, откуда эти деньги появляются. Ему словно самому за себя стыдно, поэтому он раздаёт это, не имея ни малейшего понятия, для чего они ему вообще.              Джисон и правда волочится за Чанбином после того, как они заканчивают в клубе. У них там какой-то очень интересный проект, с которым Со согласился помочь. Президент клуба предложил сделать какое-нибудь приложение, которое будет полезно только в их школе. Ну и все активно стали думать о том, что именно это будет. Сошлись на том, что там будет гайд по школе и много локальных мемов, которые будут загружать уже старшие курсы. Конечно, можно было бы и создать какую-нибудь страничку в твиттере, но так ведь неинтересно. Для чего же тогда вообще существует их клуб, если они не могут написать код для программы. Для Чанбина же сделать это не так уж и сложно. Он лишь попросил остальных придумать оформление для приложения. А за это решил взяться тот самый Хван Хёнджин. Он выдавил из себя какую-то дьявольскую улыбку, когда все согласились поставить его на оформление приложения. Только вот он, наверное, надеялся на номер, но получил лишь почту Со. Конечно, Чанбин читает этого парня как открытую книгу. Общаться с ним он не хочет, поэтому и выкручивается из ситуации таким способом. И теперь он тащит свою тушку в сторону дома Чонина. Удивительно то, как легко и быстро он запомнил его местожительство. – Мой друг из баскетбольного клуба жалуется, что у них очень мало людей, – говорит Джисон, лишь бы не идти куда-то в гробовой тишине. Чанбин переводит на него взгляд. – Может, затянем туда Чонина? Им для полной команды не хватает одного человека. – Вряд ли он умеет играть, – отвечает старший, кинув взгляд на Джисона, а после быстро возвращая глаза на дорогу. На самом деле Хан подал совсем не плохую идею. Со думает о том, что вряд ли Ян вступил в какой-то клуб, так что заставить его сделать это не так уж и сложно. Ему просто нужно придать желания и нужную форму, чтобы не затоптали на поле. Хотя в таком виде спорта могут прижать абсолютно любого. Мелкого же нужно научить лишь стойкости и упёртости. Хотя он, судя по всему, и так упёртый, как баран. Даже сейчас, открывая гостям, он выказывает своё недовольство выражением лица. Он держится за грудь, вытягивая руку, что покоилась на ручке входной двери. Оба парня заходят в квартиру, сразу же снимая обувь. А Чонин так-то не особо гостеприимный. Он закрывает за ними дверь, а после даже без «здрасьте» удаляется в комнату по коридору. Конечно, парни переглядываются, немного негодуя из-за такого “тёплого” приёма. Тем не менее, следуют за младшим, который заходит на кухню и открывает там дверцу холодильника. – Будете чай? У меня есть холодный, – говорит Чонин, доставая с полок кувшин с, видимо, зелёным чаем, ведь он и был по цвету ровно такой, как и должен выглядить хорошо заваренный зелёный и ароматный чай. – Зелёный чай на вкус как ссанина, – произносит Джисон, после чего Ян смотрит на него как на самого настоящего врага народа. Но вслух ничего не отвечает. У него такое выражение лица, что кажется, словно он там про себя проклинает Хана всеми матными словами, которые только знает. Или, может, порчу наводит? Тем не менее он всего лишь молча берёт стакан и наливает в него содержимое ёмкости, которую держит, а после подходит к наглой белке, как Чанбин нередко называл Джи, и довольно резко выплёскивает на него этот самый зелёный чай под возмущённый возглас парня. Нечего было так наспех бросать какие-то слова, которые, очевидно, мелкому не нравятся. – Ой, кажется, я тебя обоссал, – произносит Чонин с миленькой и в то же время устрашающей улыбочкой на лице, а после поворачивается в сторону Чанбина. – А ты будешь чай? – задаёт он ему вопрос, всё не стирая с лица ту самую улыбку. – Не откажусь, – отвечает Со, усмехаясь. Смелости этого паренька реально можно позавидовать. Вероятнее всего, это из-за того, что он пусанец. Конечно, Чанбин не особо верит стереотипам и слухам, но в данной ситуации он бы сказал, что этот парень – типичный житель Пусана. И сейчас он наливает в стакан чай для Со, оставляя его на столе, а после делает это и для себя, сразу же присаживаясь на диван. Джисон же видит на столе салфетки и, недовольно что-то бурча, пытается хотя бы чуть-чуть вытереться, ведь с чёлки каплями стекает эта самая жидкость. Чанбин мог бы сказать, что Хан сам виноват, но на данный момент он хочет говорить только с мелким, потому что всё остальное кажется неважным. Пока же второгодка пытается убрать хотя бы половину влаги с себя, старший залезает в свой рюкзак и достаёт оттуда тетради, кладя их на стол. Чонин же смотрит на это действие с интересом. А Со действительно постарался: взял тетрадки по всем предметам, в том числе и за второй год, хотя самому младшему хубэ в данном помещении они сейчас и не нужны. – Если будет что-то непонятно, ты можешь мне написать. – говорит старший, вспоминая о том, как давал вчера ему свой номер, который оставил даже тёте мелкого. Ян спокойно кивает головой, открывая самую верхнюю тетрадь, чтобы убедиться в том, что это всё действительно конспекты. – А ты вообще уверен, что я собираюсь остаться в этой школе? – задаёт парень вопрос с загвоздкой. Видимо, заметил, что для только одного первого года этих тетрадей слишком много. Старший даже не сомневался в том, что он это всё же подметит. – Тебе будет жалко уходить из школы, в которую смог поступить за свой средний балл, – отвечает Чанбин, улыбнувшись мелкому. Со и сам не заметил, как в течение двух месяцев учёбы совершенно случайно куда-то залезал и узнавал некоторые вещи о Яне. Пока наблюдал за тем, как его избивают, узнал его имя, а впоследствии спросил ещё у своего классного руководителя про него где-то в контексте «кстати, вы знаете Ян Чонина?» Тогда учитель ответил, что он довольно способный. Поэтому Чанбин и уверен, что он может справиться с его тетрадками и материалом прекрасно и сам. Однако какая-то доля надежды на то, что его почерк будет парню непонятен, всё же есть. – Э? – Хан обращает внимание на те самые тетради, что лежат на столе, и даёт, наконец, голос, забив на свои мокрые вещи и волосы. Салфетки на столе лежат полностью мокрые, а Чонин кидает на них взгляд и рукой указывает в сторону мусорки. Конечно, Джисон не может не закатить глаза, перед тем как встать и выбросить их в указанное ведро под раковиной. – Ты зачем даёшь ему и за второй год? – спрашивает парень, смотря на Чанбина с явным удивлением, быстро возвращаясь обратно к тому же самому месту, за которым до этого сидел. – Он может распорядиться ими лучше, чем кто-нибудь другой, – даёт Со ответ, хотя внутри него что-то переворачивается, словно он знает, что это на самом деле некая ложь. Но тем не менее таковой не является. Он действительно так считает и действительно делает это по этой самой причине. Или же пытается убедить в этом самого себя? – С чего ты взял? – спрашивает Ян, смотря на Чанбина. Он делает глоток чая из своего стакана, а после откидывается назад и опирается о спинку дивана. Явно делает это, чтобы самому было комфортнее. В конце концов, у него сломано ребро, и ему тяжеловато дышать, так что в этом ведь нет ничего такого, верно? Наверное, Чанбину просто нужно расслабиться как-нибудь, ведь его взгляд бегает по выглядывающей из-под широкой футболки ключице, а ещё по худой шее младшего. Чонин такой худощавый, что его хочется неделю кормить фастфудом, мучным и сладким. Ему бы набрать вес так, чтобы люди боялись подходить. Наверное, этого Со и хочет – чтобы больше никто не трогал этого нагловатого мальчишку. Он ведь именно по этой причине так пристально бегает глазами по коже Яна? – Сонбэ? – и вдруг этот самый парнишка выводит старшего из раздумий, напоминая о том, что, вообще-то, задал вопрос, на который ответа пока что не получил. – Я спрашивал о тебе у твоего классного руководителя, – отвечает Чанбин, поднимая глаза на чужие. И если он не сможет их держать именно на этом уровне, то точно слетит с катушек от такого домашнего Чонина, у которого растрёпанны волосы, а под широченной футболкой, которая явно на несколько размеров больше Яна, есть только небольшие шорты. И непонятно, он выглядит мило или всё же горячо по меркам Бина? В какой это момент Со стал тем самым мальчиком, который мучается от пубертата? Он до последнего надеялся, что эта жесть обойдёт его стороной, потому что одно дело смотреть на сосущихся школьников и чувствовать жуткое отвращение, и уже совсем другое – желать того же самого и не с каким-нибудь помидором или вообще секс-игрушкой из постыдного магазина. – Он сказал, что ты был лучшим на потоке поступающих и даже смог попасть в число тех, кто получает у нас в школе стипендию, – продолжает свои объяснения парень, стараясь как можно меньше внимания уделять другим частям тела мелкого, лишь бы не съезжать с самой главной темы. – Зачем? – спрашивает тот, однако у Чанбина нет ответа, поэтому он просто подносит к губам стакан с чаем и делает пару глотков. Конечно, Со не понимает, как Джисону может не нравится зелёный чай, однако и сам особой любви к нему не питает. На самом деле чай как чай, не к чему придраться. Теперь он явно видит, что Чонину такое явно по душе и оскорблять что-то, что ему нравится, вовсе не стоит, потому что характер у этого парня есть, чтобы дать отпор. Он просто не хочет. – Просто если я раз не смог пройти мимо тебя, то больше не смогу делать вид, словно ничего нет, – отвечает Чанбин спустя какое-то время раздумий. Ответ его самого удовлетворяет, а вот Яна явно нет. Он очень громко цокает, словно считает всё это каким-то спектаклем. Вот только спектакль ещё даже не начался. Начнётся уже через 3 недели, как хубэ выйдет с больничного здоровым. – Я считаю, ты должен написать заявление в полицию на этих ублюдков, – продолжает Со, начиная осуществлять какой-то размытый свой план, который должен привести непонятно к чему и в котором нет строгих каких-то пунктов. Чанбину никогда не нравилось планировать, ведь никогда не знаешь, что может случиться завтра. Сегодня он думает так, а завтра уже явно мнение своё поменяет. Никогда не знаешь, что ждёт впереди. – Мне не поверят, потому что они могут откупиться деньгами, – отвечает Чонин, складывая руки под грудью. Делает он это со своими руками аккуратно и медленно. Явно это действие приносит ему немного боли. И зачем тогда он вообще это делает, если ему больно? Когда он совершает что-то такое, выглядит безумно глупо, хотя внутри него какой-то очень умный мозг, который, словно отказывается работать адекватно. И вот как понять его? Ему больно, но он всё равно делает. Нельзя заниматься какими-то вещами, если это доставляет самому себе дискомфорт. – А я выступлю в качестве свидетеля, – отвечает Со, стараясь всё же уговорить мелкого. – Если их не накажут по закону, то их всегда можно унизить. Мы сейчас как раз в клубе работаем над приложением для нашей школы, – предлагает старший, а после обращает внимание на Джисона, который бегает взглядом по всей кухне, разглядывая её. Всё понятно, Хан с ним пошёл, чтобы просто посчитать ворон. Он ведь даже не слушает, верно? Не нужно было ему даже предлагать. – Я не собираюсь опускаться до их уровня, – отвечает Чонин неким злобным и полностью недовольным тоном. – Ты же не будешь их бить и издеваться над ними, – всё продолжает Чанбин. Это явно спор, в котором парень хочет выйти победителем. Вообще он нередко уступает в спорах, чтобы не задеть чувства людей, но не в этом случае. Победа во благо, так сказать. – Всё сделаю я. И всё, что я сделаю, – это пущу слухи о том, что они издеваются над людьми. У меня есть видео, где они издеваются над котёнком. Это точно заставит людей отвернуться от них. О тебе я уж точно не буду говорить, – старший чуть не забывает упомянуть важную деталь, которую хотел назвать ещё в самом начале. – Если закон их не накажет, то ладно, – соглашается весьма неожиданно Ян. Чанбин думал, что его придётся уговаривать очень долго. Со ведь видит то, как младший ему не доверяет. Видит, как сомневается в правильности его решений, но всё равно соглашается. Чанбин рад, что не пришлось пользоваться тяжёлой артиллерией и переходить к запугиваниям и всяким там грязным приёмам, которые на самом деле парень очень не любит. Либо за пару часов общения, пока они шли в больницу вчера, и сегодня, пока шли домой к Яну, мелкий как-то прознал про эту черту старшего. Наверное, он просто умеет разбираться в людях, хотя всё ещё и не доверяет своему сонбэ, что лишь помочь и хочет. Придётся это доверие заслуживать.              Только вот… зачем Со Чанбину оно нужно? Вряд ли он сможет ответить на этот вопрос сейчас. Может, позже, когда сам над этим хорошо подумает. А может, вообще никогда. Ведь кто знает, как долго он будет отвергать в себе все чувства, что сейчас испытывает.