Долгий путь домой. Новый мир.

Выйдя из неприметного тупичка в маггловской части Лондона, Лили сверилась с часами, на мгновенье остановилась и, подняв лицо к солнцу, зажмурилась от удовольствия. В последние дни так редко выпадала спокойная минута, когда можно просто ни о чём не думать и наслаждаться тишиной. Однако минута прошла, и пора было двигаться. До встречи с сестрой ещё полчаса, и она решила провести их с пользой. Насколько ей помнилось из предыдущих встреч, где-то неподалёку от кафе находилась антикварная лавка. Раньше Лили туда не заходила. Сейчас же, когда все усилия были сосредоточены на поиски и сборы, лишняя информация, артефакты, а то и книги уж точно не помешают. Иногда весьма любопытные вещи находились в самых неожиданных местах. Лавка была действительно старой, без налёта современного дизайна. Запах пыли перемешивался с ароматами масел, благовоний и пудры. Любопытные комбинации. — Юная мисс ищет что-то конкретное или присматривает для кого-то подарок? Лили отложила в корзину старую книгу сказок и мазнула взглядом по седовласой старушке за прилавком. — Ничего конкретного. Во всяком случае, у меня и в мыслях не было покупать сказки, но как видите, эта книга меня заинтересовала. Мой сынишка ещё слишком мал, чтобы читать самому, но прививать уважение к знаниям и книгам следовало уже сейчас, — отвечая на вопрос, Лили продолжала медленно просматривать книги, которых было не так уж много, но больше ни на чём глаз не остановился. А вот парочку небольших добротных ларей, изготовленных из красного дерева, она взяла. На одном даже обнаружились запирающие руны. Любопытно. Из-за многочисленных царапин рунная цепочка нарушилась, но исправить это не составит труда. — Очень радостно слышать такие правильные рассуждения из уст юной леди. Если позволите, я хотела бы предложить посмотреть на… технические и научные трактаты. Мне почему-то кажется, они вас заинтересуют, — старушка подошла к шкафу и открыла дверцы. — Некоторым юным девам нравится не только читать о принцах, но и об их крепостях. Лили кивнула, и, улыбнувшись, присела, поскольку книги стояли в самом низу. — Какая редкость, — оглаживая металлические уголки талмуда, Лили разглядывала иллюстрации. В растительном орнаменте угадывались руны. Расшифровывать и предаваться чтению время не позволяло, поэтому все пять фолиантов были сложены в корзину. В ответ на широко распахнутые глаза старушки, Лили только улыбнулась. Шок вполне понятен. За одно утро хозяйка магазина неожиданно получила квартальную выручку. Однако фолианты, без сомнения, того стоили. В них всё ещё ощущался едва заметный магический след, а волшебным вещам не место среди маггловского барахла. Добротные бронзовые подсвечники также перекочевали с полки во вторую корзину. Пригодятся как для использования по назначению, так и в качестве заготовок. Сплав был очень хорош, с ним ничего не сделается даже после сотен трансформаций. Современные предметы слишком хрупки. Две-три закреплённые трансфигурации и изначальная вещь распадалась пылью. Парные кинжалы древней ковки, изгаженные поздней инкрустацией, по-видимому, для того, чтобы смертоносное оружие превратилось в никчемную безделушку, также перекочевали в корзину. Стесать камешки ничего не стоило. Сталь была отличной. А вообще, пора бы вспомнить навыки владения холодным оружием, но сначала потренировать мышцы. Потому как навыки — навыками, но без должной физической подготовки ничего не выйдет. Это она отлично усвоила ещё после второго, так сказать, погружения в прошлое. Но тогда тело было покрепче, в прямом смысле этого слова. Помахать палицей — это завсегда, а вот изящество пришлось оттачивать долго. И приобрести лук с запасом стрел. Да, сегодня же надо Вальбурге сказать, чтобы добавила в заказ оружейнику. Последними вещами, что заинтересовали Лили, стали кожаные ножны, как раз под отобранные ранее кинжалы. Расплатившись, она с трудом выволокла тряпичную сумку с покупками, которую, кстати, старушка ей презентовала и, отойдя подальше от лавки, облегчила вес, уменьшила, сунула в клатч и поспешила навстречу с сестрой, которая продлилась, как и все предыдущие — сорок минут и ни минуты больше. Петунья — такая Петунья. Хорошо, что её жизнь текла спокойно, размеренно, предсказуемо и обычно. Лили была за неё искренне рада. И потому, обменявшись стандартными прощальными объятьями, она не сожалела, что смолчала о том, что это их заключительная встреча и, что позволила себе навесить отворот, направленный на магов. Петунье это не повредит, а в случае чего, сможет защитить от неприятного внимания со стороны «ненормальных». Серьги — подарок отца на семнадцатилетие, сестра никогда не снимала. Ловко маневрируя между пешеходами, заполонившими улицы Лондона, Лили заскочила в небольшую подворотню и аппарировала в комнату прибытия клиники Святого Мунго. Сегодня смена начиналась с обеда и длилась до вечера, так что было ещё время поговорить с учителем. Хотя, если проводить параллели и сравнения, то Сметвик из Наставника плавно перетёк в коллегу и очень близкого друга. Она, вообще, затруднялась описать чувства, испытываемые к Гиппократу, после пробуждения памяти. Едва ноги коснулись пола, перед ней завис едва различимый крохотный Патронус-посланник. «Лили, прошу срочно прибыть ко мне домой! Я в кабинете!» Лили тут же крутанулась на месте и выпрыгнула из водоворота уже на крыльце. Едва не снеся входную дверь, она влетела в кабинет и застыла на месте. Всегда педантичный, до отвращения любящий порядок вокруг себя и себя в этом порядке, Гиппократ сидел за столом, на полу валялся книжный шкаф, содержимое, под аккомпанемент волшебной палочки, кружилось в воздухе. — Что случилось? — Ответ: соскучился — не устроит? — ворчливо отозвался Гиппократ. Вздохнув, он вернул шкаф и книги на их законное место, откинулся на спинку стула и прежде чем прикрыть глаза, отлевитировал Лили три свитка. — Первым читай с золотой лентой, потом с синей и последним… ту обгорелую гадость. Лили вздёрнула брови, опустилась в кресло напротив и принялась за изучение написанного в указанной последовательности. Первое послание было от Магистра академии Целительства в Женеве, адресовалось оно лично Главе клиники Святого Мунго, и содержало витиеватые дифирамбы его личной ученице и приглашение Целителя Поттер на дополнительное обучение и прохождение практики в клинике при академии. Ничего себе! Второй свиток содержал всё то же самое, только изложенное в сухом казённом формате и адресовалось министру магии Британии. А вот третий свиток, состоял из пунктов и подпунктов, которые она — Лили Поттер якобы нарушила, в связи с чем, являлась неблагонадёжным лицом, которому под угрозой заключения в Азкабан запрещено покидать территорию Британии. Автором сего опуса являлся секретарь Визенгамота, и подписывался шедевр эпистолярного извращения — А.П.В.Б. Дамблдором. Как мило. — Судя по жесткому контролю выданных международных порталов, мы тут почти все «неблагонадёжные», — хмыкнула Лили. На самом деле, что-то такое ожидалось после феерического вылета из их дома. — Надеюсь, ты не успел совершить какой-нибудь глупости, что повредила бы твоей репутации, привлекла бы к нам ещё больше внимания, и из-за чего нам надо срочно срываться с места, дабы не загреметь в Азкабан? — К дементорам в задницу репутацию среди подобной помоечной швали! — рявкнул Сметвик и подался вперёд, вглядываясь ей в глаза. — Ты разве не поняла? Эта старая… — Прошу тебя, успокойся. Мне нет дела до Дамблдора и его потуг настоять на своём. Я не позволю использовать своего сына, даже если он притащит сюда всех оракулов и извращенцев-предсказателей со всего мира, — Лили отлевитировала на стол флакончик с успокоительным и укрепляющим. Болезненно-бледное лицо Гиппократа её тревожило. Лёгкое магическое истощение не могло так повлиять на организм. А вот недосып и нервное напряжение в его возрасте… — Выпей, пожалуйста. Гиппократ недовольно вздохнул, но яркие всполохи его ауры уже улеглись, а зелье окончательно помогло успокоиться. — Твоя невозмутимость меня начинает раздражать… ты знаешь? — Моя невозмутимость тебе нравится. И хватит уже ворчать, — Лили усмехнулась в ответ на бормотание. Она уже подумывала включить Гиппократа в их авантюру по перемещению, но боялась, что он, как чрезмерно ответственный маг не сможет всё бросить. Теперь же всё было иначе. — Приглашаю тебя сегодня вечером на Гриммо 12. Там мы всё обсудим, в том числе, и касательно того, что ты уже знаешь. *** — На самом деле, включить в круг Клятвы новых членов довольно легко. С Регом и леди Вальбургой мы, как вы знаете, обменялись Обетами, поскольку им не грозили близкие контакты с некоторыми личностями, хотя могли и их вписать, — ответил Сириус на вопрос Алисы, и приказал Кричеру принести шкатулку с запечатанным свитком, — необходимо лишь искреннее, идущее от сердца согласие всех поклявшихся ранее. Магия свитка и нашего желания его откроет, всех прощупает и примет в себя новое имя. Единственный нюанс: против Сметвика я ничего не имею, что же до… Пожирателя, то я не уверен, что… — Вы сегодня же убедитесь, что знания мистера Руквуда нам пригодятся, — перебила леди Лонгботтом. Она ожидала сопротивления, высказанного недоверия кого-то из их компании, однако отступать не собиралась. Август был крайне полезным магом. Кроме того, судя по оговоркам и откровенной глупости с меткой, он очень даже не прочь что-то изменить в своей жизни. — Мы согласны включить в круг целителя Сметвика и мистера Руквуда, — после нескольких минут перешептываний и переглядываний сказал Люциус. Нарцисса и супруги Лестрейндж кивнули. Спустя несколько секунд озвучили своё согласие и Вальбурга с Регулусом, как единственные с кем Сметвик и Руквуд будут обмениваться Непреложным обетом. Фрэнк с Алисой хоть и выказывали неуверенность, тем не менее, чётко обозначили доверие суждению гранд-дамы своего Рода. Джеймс с Ремусом переглянулись и просто пожали плечами. Лили, только что явившаяся после крайне тяжелой смены, устало кивнула, и выпила воды с укрепляющим зельем. Всех выслушав, Сириус распорядился пригласить в кабинет Сметвика с Руквудом, и уже через несколько минут в их весёлой компании прибыло. До ужина, по обыкновению, бурные обсуждения касались исключительно изысканиям, касающиеся перемещению во времени, коих, к большому удивлению многих, набралось не так уж мало. И параллельной подготовке к отбытию. Лили сидела в кресле слушала рассуждения Руквуда — сотрудника отдела Тайн, а теперь полноправного члена их маленькой компании о возможной природе Проклятья, о собственных умозаключениях, касающихся ритуала Перемещения и рассеянно крутила в руке гладкий серебряный кругляшек. Подсказанные Люциусом чары прекрасно работали. И это несмотря на гоблинскую защиту. Действительно, превращать деньги в золотые или серебряные слитки, а потом по прибытии снова делать из них монеты — хлопотно, долго и магически затратно. А так. Был бы образец чеканки и деньги снова в деле. Может быть, а может и не быть. Смотря насколько вглубь веков, они попадут. Или вбок… Лили потёрла переносицу. — То есть, ты считаешь, всё это… мусором? — обведя рукой раскрытые книги и свитки, уточнила Августа. — Скорее, красивыми легендами, — проворчал Руквуд, вертя в руке принесённый с собой свиток, обёрнутый в серо-чёрный полу-чехол, покрытый рунами. Вздохнув, он добавил: — Я, конечно, не могу вам рассказать обо всех исследованиях, которые на протяжении многих лет проводились в отделе, однако уверяю вас, если бы было так просто — все бы только и делали, что шастали туда-сюда. Во всех описанных ритуалах, я вижу один и тот же изъян, теоретическую ошибку, во избежание, так сказать, фатальных последствий для некоторых горячих голов. Или задниц, ищущих приключений. — Ты имеешь в виду, что нигде не упомянуто, что… должны быть проводники сего перехода? — произнесла Августа — У тебя всегда была хорошая память, — кивнул Руквуд. — Но не только. Во всех ритуалах из известных источников намеренно искажена… ритуальная цепочка, делая описание почти что бессмысленным. Самую малость, но Мастер её заметит. "Уже, — Лили вздохнула, устраиваясь поглубже в кресле и прикрывая глаза. — Но исправить тоже можно. Главное, понять скрытый смысл и сторону, куда надо смотреть. В одном ритуале, так точно. И чуть позже об этом скажет. Вот когда Руквуд пояснит, что за любопытный свиток сюда притащил, так сразу и скажет". — Кто такие или что такое эти проводники? — Люциус нахмурился, чувствуя, как гаснет едва тлевшая надежда избавиться от двух громадных проблем. — Об этом потом. Вот здесь, описан вполне правдоподобный ритуал, — Руквуд положил на стол свиток. — Я бы даже сказал, единственный из возможных. Теоретически обоснованных и вполне логичных. Мы нашли его при раскопках… пятнадцать лет назад. — И ты его прикарманил, — усмехнулся Рудольфус. — Неожиданно вспомнил давний разговор с подругой и ювелирно потерял. Суть не в этом. А в том, что, несмотря на, так сказать, недостающие вводные, он может сработать. В конце концов, стоит рискнуть. А не выйдет, будем искать дальше. — Это опасно? — озабоченно спросил Лестрейндж, разом растеряв недавнюю веселость. Оно и понятно, когда под боком сидела беременная супруга. Для будущих мам, да на раннем сроке, большинство обрядов и ритуалов не то чтобы запрещены, скорее нежелательны. Рудольфусу вдруг пришла в голову мысль, что подобный переход должен быть весьма обременителен в магическом плане. Ведь даже аппарация иной раз запрещалась, дабы не навредить здоровью волшебницы и ребёнка. Хорошо, что с ними два Целителя. — Я выдам леди Лестрейндж защитно-ограждающий артефакт. Кроме того, детям тоже понадобится, что-то подобное. Одно плохо: у меня столько нет. Но мы, что-нибудь придумаем. Обещаю, — произнёс Сметвик и замолчал, о чём-то задумавшись. Выудив из кармана сюртука маленький пенал, он вытащил из него маленькое перо, блокнот и принялся что-то писать. — Если вы опишете свойства нужного артефакта, возможно, мы найдём в своих списках, — Вальбурга обеспокоенно нахмурилась, о чём-то думая или прикидывая. Впрочем, не она одна. Когда вот оно — забрезжившее решение вопроса, маги и волшебницы вдруг почувствовали не только предвкушение и надежду, но и сильное волнение, которое каждый скрывал по-своему. Стало откровенно страшно перед неизвестностью. В эти дни они настолько погрузились в поиски и подготовку, что, даже ложась спать, мысленно прикидывали, вспоминали списки, всё ли они продумали взять. Не следовало бы ещё купить это и то. Не было времени, а может подсознательно гнали от себя раздумья и сомнения относительно перехода, сокрытого за дымкой будущего ритуала. Лили потёрла глаза и, прикрывшись ладонью, зевнула. Как же она устала. Суматошные дни. Сумасшедшая смена. Со столькими случаями неправильно наложенных чар, да в исполнении взрослых магов, работать ещё не доводилось. С одной великовозрастной дурой пришлось возиться два часа, чтобы убрать последствия увеличения груди в домашних условиях. Честное слово, хотелось оставить этой идиотке вымя с пятью сосками и выгнать из кабинета, отвесив пинок под тощий зад. Для скорости и ума. — С местом для ритуала можете не беспокоиться. У меня есть специально оборудованное помещение. Выдержит и экранирует сколь угодно мощные эманации, — вклинился в её сонные размышления голос Гиппократа. — Целитель практикует запрещённые обряды? — насмешливо начал Люциус и тут же скривился. Зашипев и выругавшись, он схватился за предплечье с меткой. Такой же болезненной гримасой исказились лица остальных двух Пожирателей, а взгляды в панике заметались. Лестрейндж вскочил с дивана и, подойдя к окну, замер там, безмолвной статуей. Белла побледнела и сжала губы. Нарцисса с Андромедой сели рядом с сестрой и, обняв, что-то зашептали. Регулус откинулся на спинку кресла и зажмурился. Метка его не тревожила, но он знал, что это за боль. Как сейчас — молниеносная, прошивающая от макушки до пят, скручивающая кишки в узел, или — долгая, ноющая, насылающая кошмары, мучающая мозг, сердце и душу… Как они во всё это вляпались? А ведь начиналось всё так многообещающе. Сюзерен — сильный, харизматичный лидер всех чистокровных, радеющий за будущее. А закончилось… а оно действительно закончилось слишком быстро и не столь блистательно, как надеялось. Регулус прикоснулся к пока ещё обезображенной щеке. Целители собрали его по кусочкам, вернули разум и практически исцелили тело. — Мы всё поправим, — тихо произнесла Лили, оказавшись рядом. Не зная, как выразить глубину своего восхищения и благодарности за всё, Регулус просто улыбнулся и с чувством приложился губами к её руке. Лили ободряюще похлопала его по плечу, снова уселась в кресло и о чём-то задумалась. А он, столкнувшись с насмешливо-хитрым взглядом брата, жарко покраснел. — Это не вызов, — хрипло выдавил Руквуд и опрокинул в себя полный стакан огневиски. — Лорд… если, можно так сказать, в яростной радости. Абсолютно сумасшедшем предвкушении. Если… он создаст ещё один крестраж, мы все… Безумный сюзерен — безумные вассалы. Он и так уже… все эти срывы, нестерпимая жажда причинять боль и дышать страхом… таким образом Лорд пытается вспомнить, уходящие из памяти чувства и ощущения. Слава Создателю, он пока что оставил привычку вламываться в наши мозги. Эмоции, присущие человеку, капля за каплей оставляют его… На несколько минут в кабинете воцарилась напряжённая тишина. Мужчины потягивали огневиски и тихо переговаривались. Сметвик продолжал что-то писать и зарисовывать в блокноте. Постепенно на побледневшие лица Пожирателей возвращался румянец. Регулус тоже потянулся за горячительным напитком, но под пристальным взглядом матери отказался от намерения и довольствовался чашечкой чая с мелиссой. Женщины тоже успокаивались чаем вприкуску с пирожными и маленькими ароматными булочками. «Лили, Джеймс, нам необходимо встретиться! Завтра…» — чего там дальше собирался сказать посланник Дамблдора, осталось тайной для всех, но не для Поттеров. Сообщения подобного толка приходили раз в день. За пару секунд, успев заручиться дозволением от Сириуса — как хозяина дома, Лили резко взмахнула рукой, и её Патронус буквально вымел феникса Дамблдора из кабинета. Который раз в этом времени она применила навыки из прошлого. И имела на то полное право, как ведьма, приложившая руку к созданию этих чар. Изначально у Патронуса было много функций, только они растворились в веках, что, впрочем, совсем неудивительно. Тёмное тогда было время. Тёмное и страшное, а визуализированное воплощение собственной магии способствовало растворению, изгнанию тьмы и восстановлению душевного равновесия, не только у вызвавшего мага, но и у его окружения. — А, как… — Алиса вскинула руку, пошевелила пальцами и перевела удивлённо-вопросительный взгляд на Лили. — Дракон? — откашлявшись, протянул Люциус. Пожиратели переглянулись. У остальных, бывших не в курсе изменений, лица забавно вытянулись, а глаза округлились. — Вы полны сюрпризов, леди Поттер. Помнится, раньше у вас была лань. — О, это он ещё маленький, — закатывая глаза и восхищённо вспоминая демонстрацию полноразмерного Защитника, протянул Сириус. — Помнится, раньше и вы со мной не изволили разговаривать, а швыряться… проклятьями. Весьма неприятными, к тому же, — проворчала Лили, переведя взгляд с мужа и друзей на Малфоя, и потёрла виски. — Жизнь скучна без приятных сюрпризов. Хотя, глупо ожидать что-то хорошее от Дамблдора и вашего Лорда. Потому недальновидно оттягивать попытку убраться отсюда подальше. — Именно, — решительно кивнул Руквуд, тем самым пресекая начало обсуждения тем, не слишком важных на данный момент. Все были только «за» продуманной спешки, если судить по внимательным взглядам. Ведь собирались они совсем не на пикник. — Судя по недавним ощущениям, Лорд явно прибудет раньше намеченного срока. Целитель Сметвик… — Между собой предлагаю перейти на менее формальное общение. Если что, ко мне можно обращаться по второму имени: Элиот или просто Эл. Гиппократ длинно и нудно, — улыбнулся Сметвик. — Завтра всем раздам порталы к месту ритуала. Лили склонила голову и прищурилась. Ей кажется или бывший Наставник, а ныне очень близкий друг помолодел. Нет — не кажется. Глаза так прямо лучились молодостью и задором. Как интересно. И, кстати, надо бы раскрыться перед всеми, относительно их жизненного опыта. Принятое ранее решение — было забыто. Их большой компании предстояло рискованное путешествие вглубь веков… или в другой мир. Описание ритуала не позволяло точно просчитать точку выхода. Это напрягало и заставляло прикидывать разные варианты. — Если возможно, меня сегодня аппарируй. Надо всё подготовить. И, думаю, нужно уже завтра перенести туда собранные вещи… Кстати, на некоторую, создаваемую вами суету уже обратили внимание в министерстве. Люциус, будь аккуратней, избавляясь от бизнеса. Знаю, знаю, — поднял руки Руквуд, когда Малфой недовольно на него взглянул, — ты сама осторожность. Прямо как недавно в ставке Лорда, — не удержался он от шпильки. Бестолочи малолетние! — Однако наше министерство очень плотно сотрудничает с маггловскими властями. А те озадачились резким притоком и оттоком капитала. Джеймс, ты тоже осторожней. Насколько я знаю, один из управляющих вашей артели в Бразилии личный должник Дамблдора. Старик крепко держит его за яйца. Прошу прощения, дамы. Сейчас гайки основательно закрутили, но проскользнуть ещё можно. Во всяком случае, сов не сбивают с курса, но сколько эти лазейки будут открыты, сказать сложно. Лили, думаю ты уже в курсе… — Что являюсь неблагонадёжным лицом, которому запрещено покидать территорию Британии, под угрозой заключения в Азкабан? Знаю, — невозмутимо произнесла Лили и жестом успокоила друзей и мужа, которые были не в курсе событий и моментально вскинулись, засыпая её вопросами. — Дамблдору не понравилась моя самостоятельность и недавний пинок. Ну, а я, как он считает, являюсь слабым звеном. Не ошибусь, если вскоре он усилит давление. Однако сейчас не это важно, — улыбнувшись Джеймсу, раздраженно шипевшему проклятья в адрес Дамблдора, добавила она. — Без сомнения, невероятно интересно, но леди… Лили права, — не спуская пристального взгляда с Поттер, подхватил Люциус. Признаться, он был ошеломлён и невероятно удивлён. Ему стоило титанических усилий держать эмоции под контролем. Магическое существо в качестве воплощения собственной магии, и у кого? У магглорождённой? Бред! Ещё и Целитель под Клятвой. Либо у неё что-то не то с происхождением, либо… — Мы так и не услышали о недостающих вводных, ритуала. И, возможно, в описании есть что-то ещё, что мы должны знать? — Можете ознакомиться, — кивнул Руквуд на свёрнутый пергамент. Лили притянула себе полу-чехол. Свиток остался Люциусу с Фрэнком, которые неплохо знали руны. — Там только рунные формулы. И, к сожалению, больше ничего. Однако все допущения, такие как: возможные проблемы с магией и чарами, что озвучивались ранее — вполне логичны. И заготовленные Лили рунные лари, совершенно не лишни. Потому как руны возникли задолго до чар — рунных магических воплощений. Ещё бы я поостерегся брать с собой домовиков. С интересом рассматривая полу-чехол от свитка, Лили покивала на замечания и обоснования Августа, когда Малфои, Лестрейнджи и Блэки едва ли не хором возмутились. Однако очень быстро разум возобладал. Довольно сложно спрогнозировать, как подействует перемещение на существ с довольно сильной магией. Гораздо мощной, чем у большинства магов. К сожалению. Заиметь возможного врага под боком, знающего тебя как облупленного, совершенно ни к чему. — А насчет недостающих вводных… то теоретически, ритуал перехода могли усилить Истинные, — продолжил Август и пояснил в ответ на вопросительные взгляды, — по легендам, это маги, имевшие Высокий Дар в какой-либо области. Не талант, а именно Дар. В течение какого-то времени они его развивали, а потом на пике развития им открывались знания прошлых жизней. Теоретически, именно они могли бы стать проводниками в другое время, поскольку, опять же, чисто теоретически сами не принадлежали одному времени. — На самом деле… — начала Лили, переглянувшись с Гиппократом. Тот чуть прикрыл глаза, в знак согласия. Повернувшись к Джеймсу, она, извиняюще, улыбнулась. Джеймс закатил глаза и подмигнул. Он не чувствовал обиды или возмущения, потому что несмотря на крайнюю степень занятости последнее время, не заметить изменения в любимой женщине не было никакой возможности. Другое дело, что списывались едва уловимые штрихи вначале и более заметные сейчас на результат принесённой магической клятвы Целителя. Не зря же говорят: глаза — зеркало души. Не раз и не два ещё во времена учёбы он пасовал перед взглядом серьёзных зелёных глаз, иной раз казавшимися очень усталыми. Тогда всё списывалось на учёбу, экзамены, даже на некую растерянность от попадания в новый мир, а позже на решительность и стремление прочно вписаться в магическое общество. А оно вон как оказалось. — Даже Истинные не знают причины пробуждения памяти прошлого, — меж тем продолжила Лили, под аккомпанемент ошеломлённой тишины. Она была рада, что Джеймс так спокойно всё воспринял. Хотя, если подумать, после обнаружения Проклятия, события понеслись с такой скоростью, что даже вздохнуть было некогда. Каждую свободную минутку они посвящали сыну, а на разговоры между собой просто не хватало сил и времени. — Просто в одно мгновенье получаешь ментальный пинок. Говорю это, потому что все пять раз до этого… хм… воплощения, память прошлого пробуждалась совершенно по-разному. — Пять раз… — покивал Гиппократ и насмешливо посмотрел на магов. Кажется, даже воздух стал потрескивать от всеобщего шока. Из общего числа ошеломлённых взглядов выделялся один — полный предвкушения и восторга. Руквуд, как учёный, уже наверняка прокручивал в уме как бы ему побыстрей и пополней приобщиться к древним знаниям. — Я подозревал, что ты старше меня, — добавил он, весело сощурившись. Вообще, с момента подготовки к ритуалу пробуждения памяти, его эмоции и чувства, угомонившиеся и покрывшиеся пылью времени, стали оживать. А после, того, как после обряда он посмотрел в глаза Лили… Он уже не воспринимал её как свою ученицу. Но вот интерпретировать причины своих ощущений, пока не мог. Нежность, нестерпимое желание защитить, снести голову Дамблдору… клубок чувств был громадный, но ни одной эмоции, что принадлежала бы мужчине по отношению к красивой женщине. Было странно, но не напрягало, как горячность и поспешность, коими он страдал в юности и молодости, и которые атаковали вновь. Лили на его слова о возрасте закатила глаза, потёрла виски и проворчала: — Думаю, сейчас не время для подробного экскурса в наши с Элиотом долгие жизни. Хотя, так говорить не совсем корректно, поскольку в отличие от души, физические тела были смертными. Сотни смертей, от старости или от ран… — В общем-то, да, — кивнул Гиппократ, соглашаясь. — Только память через несколько дней после срыва печатей, переставала напоминать разные книги, прочитанные и выученные наизусть. Конечно, я могу сравнить только с единственным разом, приобщения к прошлым жизням, что случился шестьсот пятьдесят лет назад… Так вот, несмотря на обезличенные воспоминания, и чёткое понимание, что скоро мне стукнет сто десять лет в этом теле, а душе — тысяча триста два года, себя я ощущаю, как прожившим все эти тысячи лет. — Да, — Лили устало прищурилась и тут же усмехнулась. Её забавляло всеобщее оцепенение. Правда, Джеймс с Руквудом заметно отличались от всех остальных. Только в глазах мужа сияло любопытство, а от Августа исходили волны… маниакального предвкушения. Ну-ну. — И, хотя такой подсчет возраста я считаю сильно условным, мне, в отличие от моего юного учителя, больше пяти тысяч лет. — Это просто… — воскликнул Руквуд, тем самым встряхивая всех остальных, — невероятно! А… — Понимаю ваше любопытство, но давайте всё же отложим историю наших древних жизней, на более подходящее время, — подняла руку Лили, разом прекращая гомон и пресекая шквал вопросов. — Единственным важным моментом считаю тот факт, — продолжила она. Неожиданно пришло понимание, что нельзя утаить. Как бы ни хотелось. Это ощущалось всем естеством. Каждый должен был отдавать себе отчёт и осознавать возможные риски, — что меня… мою душу носило не только во времени и пространстве, но и по мирам. А значит… — Выбрав вас проводящими, велика вероятность откатиться не только вглубь веков, — резюмировал Малфой. Судя по всему, его самого вариант попадания в другой мир совершенно не волновал. Даже больше — он ему уже нравился. Наивный. Нынешний мир был понятен, история известной, события очень древних времен — с оговоркой, но просчитывались. А что ожидало их в ответвлении вселенной — было тайной, за семью печатями. Лили потёрла виски и переглянулась с Гиппократом. Несмотря на неизвестность, они оба нетерпеливо ждали этого момента. Неужели Сметвика тоже потянуло «домой»? Попадут ли они туда? Узнают ли? И общий ли у них дом? — А можно малюсенький вопрос? — поинтересовался Регулус, подрагивающий голос которого выдавал сильное волнение. «И предвкушение. И отнюдь не ожидаемым ответом, на будущий вопрос, — Лили склонила голову, в знак согласия. Такое же нетерпеливое ожидание исходило от всех в кабинете. Конечно, присутствовало и волнение, с толикой страха, но ни капли сомнений. И это отлично. — Что такое «обезличенные воспоминания»? — Я помню, что была воином, ведьмой, — после непродолжительного молчания, ответила Лили. — Врачевателем и маггловским доктором, целителем и алхимиком, учителем, охотником за головами… даже монашкой. Фрейлиной при королеве и обычной крепостной... Помню себя разной: оставившей след в истории или прожившей жизнь скучного обывателя. Помню своих детей и мужей, внуков, друзей, побратимов, вижу своих родителей, братьев и сестёр. С магией или без, я всегда была женщиной. Однако не могу сказать какому роду принадлежала, какой королеве служила, чью задницу постоянно прикрывала, в конечном итоге поплатившись за это головой. Свой облик и облик своего окружения вижу, но описать не могу. — И вытащить воспоминания нельзя, чтобы посмотреть в Омуте, — вклинился Гиппократ, понимая, что Лили тоже может попытаться проделать то же самое, что и он когда-то, в надежде хоть что-то рассмотреть. Только ничего не получится. — Потому воспоминания и обезличенные, — закончила Лили. Ей самой подобная мысль пока не приходила ей в голову. — С другой стороны, это хорошо. — Живёшь своей жизнью, даже в случае пробуждения памяти, и не стремишься узнать и изменить будущее своих потомков, — тихо произнесла Вальбурга и понимающе кивнула, тем самым ставя временную точку в беседе, словно бы говоря: достаточно вопросов, перейдем к делу. Чем сама и занялась, подсев к Августе Лонгботтом. Остальные тоже вернулись к прерванным обсуждениям. Сириус распорядился принести чай, вина, и что-нибудь из закуски. Несмотря на глубокую ночь никто не спешил расходиться. Впрочем, в последнее время такие затянувшиеся посиделки стали привычными. Пригубив из чашки ароматного чая, Лили откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Странное дело, окунувшись в воспоминания, усталость и сонную леность, как рукой сняло. — Прошу прощения, Андромеда, но я понимаю нежелание мистера Тонкса рисковать, пытаясь изменить налаженную жизнь, — осторожно произнёс Руквуд, отрываясь от пергамента, куда он что-то записывал, судя по всему, состав будущих переселенцев. — Как магглорождённый он очень многого добился, и за это нельзя не уважать. Но почему ты оставляешь здесь брата? — обратился он уже к Рудольфусу. — Лорд может выместить на нём свою злость, когда мы… исчезнем отсюда. Лестрейндж потянулся было за бутылкой, но одёрнул руку и откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди. Весь его вид говорил о нежелании говорить в присутствии стольких лишних ушей. — Рабастан выкрутится, — вместо мужа сказала Белла. — Лорд ему благоволит… Не замечал? Они чем-то похожи между собой. На мгновенье глаза Руквуда расширились, словно к нему пришло понимание, которое его шокировало, потом он кивнул. — Ну, что же, хорошо, — снова опустив взгляд на пергамент, Август что-то там вычеркнул и вписал. Люциус, Фрэнк и присоединившийся за столом Гиппократ о чём-то тихо заспорили. — Шестнадцать взрослых волшебников, четверо детей и плюс ещё один не рождённый малыш. Итого, двадцать один. Чтобы удержать так долго открытым портал, нужно очень много энергии. — Нужны жертвы, — нехотя произнёс Фрэнк. — По грубым прикидкам баранов пять или семь. Петухов и того больше. Один — два мага… — Одно сильное магическое животное, вроде гиппогрифа. Или парочку акромантулов, этих мерзких тварей полно в Запретном лесу, — вмешалась Лили. Конечно, маг — это отлично, в Азкабане всякой швали хватало. Но привлекать к себе внимание, и так уже едва ли сфокусированное на их суете, всё же не стоило. — Содержимым медальона-крестража тоже стоит пожертвовать. Только продумать правильное извлечение. Четвёрка магов за столом покивала. Угукнула тройка друзей, тоже что-то усиленно пишущая на пергаментах. Лили, заглянув в записи Джеймса, покачала головой. Если бы не более хозяйственный Ремус, сдерживающий их неуёмную энергию, одних метел было бы штук тридцать. На все, так сказать, случаи жизни. Слава Создателю, Сириус отказался от затеи прихватить с собой мотоцикл. Кстати, надо завтра доварить восстанавливающих и укрепляющих зелий. Ещё зелий-определителей разных ядов и заготовок, для создания новых противоядий. Заказанный сундук-теплица должен прийти тоже завтра. Хотя у неё уже много чего припасено в походной лаборатории. Экранирующие артефакты Джеймса чуть усилить рунами, тоже самое проделать и с кольцами-иллюзий. Оборотное зелье, конечно хорошо, вот только оно слишком сложное и многосоставное, чтобы ставить во главу угла при решении проблемы скрытности или «растворения в окружающем пространстве». В случае чего. Лили потёрла глаза и, взглянув на прикорнувших сестёр Блэк, привлекла внимание Вальбурги. Та кивнула и через пару секунд Кричер развёл усталых дам по спальням. Ещё через четверть часа камином ушли домой Лонгботтомы. Вскорости кабинет опустел, а Блэк-Хаус приютил ещё и Руквуда. Однако судя по сосредоточенному выражению лица и паре-тройки книг, спать Август не собирался, хотя и поднялся в спальню. Откланялся и Сметвик. Через четыре часа его ждала клиника, но перед началом рабочего дня, Гиппократ должен был заскочить в Блэк-Хаус и оставить порталы. Лили, перед тем как пойти спать, спустилась в лабораторию. Там у неё созревали противоожоговые мази и разные настойки для очистки ран. К моменту, когда в Блэк-Хаусе наконец-то все угомонились, провалившись в крепкий, но недолгий сон, солнце уже поднималось над Лондоном. Следующие пара дней мало чем отличались от предыдущих. Та же беготня и бесконечные заготовки: съестных припасов, одежды, зелий, мазей, посуды, тканей… По подсчетам они могли полгода жить на одном месте и ничего не готовить. И это касалось только приготовленных блюд. Копченья, соленья, солонина, варенья, паштеты и колбасы… — дамы развернулись на полную, с переменным успехом конкурируя с мужчинами за домовиков. Лили закончила заполнение второй сильно расширенной аптечки, сотой части которой хватило бы чтобы вылечить по меньшей мере несколько дюжин раненых воинов. В отличие от всех остальных, кроме Сметвика, конечно, она из прежнего жизненного опыта знала, что могло их ожидать, окажись они в раннем средневековье. Именно в разрезе этого, она и готовила зелья, мази и настойки. Кроме того, запасалась необходимыми ингредиентами и растениями под стазисом. Купленный сундучок содержал десятки саженцев и сотни видов семян. Решение более глобальных вопросов, занимало больше времени и усилий. Оборудование для лаборатории и кухни, артефакты на все случаи жизни, разнообразное холодное оружие… Люциус, видимо, вспомнив коротенькие рассказы из её прошлого, даже палицу откуда-то притащил. Лили с трудом удержалась от желания примериться, хотя и так было видно — либо она была когда-то побольше, либо палица поменьше. Дамы приглядели для себя изящные стилеты. Лили же выбрала себе пару длинных клинков и зачаровала лук. Всё же силёнок пока маловато для долгой, прицельной стрельбы из неизменённого оружия. Тяжеловат и туговат. Навыки владения клинками она проверила в ту же ночь. В спарринге с Люциусом. Что сказать, тело как всегда послушно двигалось, но утром она еле сползла с кровати. Болело всё. Даже волосы на голове. Купленные ранее парные кинжалы облагородились, побывав в руках оружейника. За день до намеченного проведения ритуала, Сириус, Джеймс и Ремус с Фрэнком доставили в ритуальный зал трёх акромантулов. Пауки были заключены в рунный круг, туда же, в воронку адского пламени, будет заброшен и медальон-крестраж. Все вещи были запакованы и распределены поровну между взрослыми парами или тройками. На всякий случай. Очень сомнительно, что, заходя вместе в открывшийся портал, они выйдут порознь, но подстраховаться всё же стоило. По обыкновению, после ужина вся компания перебазировалась в кабинет. Мужчины, который раз обговаривали свои действия, кто за кем идёт, кто за какую сторону отвечает. Женщины прислушивались и тоже тихо переговаривались. Впервые за прошедшие дни обстановка была спокойной и немного сонной… До поступления вызова Лорда. С каждой секундой промедления, боль нарастала, метка набухла чёрной кровью. Однако не было паники и страха, поскольку экстренную эвакуацию они предусмотрели и всё заранее обговорили. Кричер меньше чем за минуту одел детей, поместил каждого в специальный наплечный рюкзак, даже семилетнюю дочку Андромеды, и переправил их в ритуальный зал. Сириус и Фрэнк вырубили Рудольфуса и Августа, потому как перемещение аппарацией или порталом во время вызова Лорда было крайне опасно и непредсказуемо, поскольку могло утянуть прямёхонько к Волдеморту. Люциус сжал в руке артефакт, тем самым активируя консервацию родового гнезда, смачно выругался, кивнул Джеймсу и уже через секунду оказался перекинутым через его плечо. Все действовали спокойно, чему способствовали выпитые зелья, и слаженно, словно всю жизнь только и занимались, что прыгали по мирам или во времени. Споро переместившись в ритуальный зал, каждый навьючил на себя лишнюю поклажу, поскольку трое мужчин всё ещё пребывали в отключке, выводить из которой их никто не собирался — во-избежание, так сказать. Метки на руках безобразно вспухли и, судя по судорогам, прошивавших тела Люциуса, Рудольфуса и Августа, причиняли сильнейшую боль. Все были предельно собраны. Разговоры уже не велись. Каждый делал то что должен и занял положенное ему место в рунном кругу. Дети спокойно спали в рюкзаках, надетые на плечи матерей. Лили, стоявшая в авангарде, наступила на «хвост» проводящего символа, активировала руны, что заключали в себе трёх пауков. Луч Адского пламени, сорвался с кончика её волшебной палочки и, влетев в замкнутое рунное пространство, взревел разозлённым драконом. Туда же полетел крестраж, пущенный уверенной рукой Регулуса. Визг арахнидов и вой умирающего духа, оглушили. Женщины зажмурились, стискивая в руках лямки рюкзаков. Рунные круги запылали. Воздух зарябил. Гиппократ, стоявший в арьергарде — активировал заключительную цепочку, окропив символы содержимым двадцати одного флакона, двадцать из которых содержали кровь нынешних участников ритуала, а над содержимым двадцать первого пришлось поколдовать и прибегнуть к маггловскому опыту. Защитно-ограждающие артефакты также были найдены и размещены на телах будущей мамы и детях, защищая и экранируя от всяческих внешних эманаций. Рыдающий Кричер, ослушавшийся прямого приказа любимого хозяина, не ушел в засыпающий дом, а притаился, сокрытый от всех, включая Блэков. От всех, но не от пристального взгляда Лили. Она заметила тень уплотнённого воздуха, метнувшуюся к рунному кругу подпитки в тот самый момент, когда их окружил вихрь, когда воздух накалился и в лицо дыхнуло первозданной магией, когда под ногами разверзлась пропасть… За мгновенье до провала в пустоту, до пересечения границы мироздания, она вырвала из огненной пасти дракона маленькое тельце верного домовика и, прижав к себе, прошептала: «Домой»! Помещение опустело. Серебристо-серый смерч осел пылью на каменный пол и стены, затирая потухшие руны. С последней упавшей прозрачной песчинкой, камень засиял первозданной чистотой и гладкостью. Где-то, что-то тренькнуло, словно лопнула струна. Стрелки часов на мгновенье замерли, но тут же возобновили свой бег, отсчитывая время для живущих, постепенно стирая из их памяти, облики ушедших.