Долгий путь домой. Новый мир.

Рассказ был долгий и обстоятельный. Гном хорошо владел знаниями истории этого мира. Что, в общем-то, не удивительно, поскольку Траин относился к роду правителей своего клана, поэтому по определению должен быть грамотным. Об эльфах он отзывался с нескрываемым презрением. Причиной давних междоусобных противостояний и нынешнего холодного нейтралитета, считал эльфийское высокомерие и нарушение обещаний и союзов… С особым удовольствием он смаковал события, увиденные Лили в воспоминаниях, когда гордому эльфийскому Владыке едва не прищемили пальцы, захлопнув ларец с обещанными самоцветами. Уровень наслаждения моментом можно сравнить с ненавистью, вспыхнувшую в момент, когда тот же Владыка, верхом на олене развернулся спиной к горевшей горе и её обитателям. Людей же гном называл короткоживущими слабовольными существами, несущими болезни, распри, размножавшимися как кролики и так же быстро мрущими. Правителя города Дейла, лежавшего у врат гномьей цитадели и сожженного драконом, считал виновным в падении Эребора. Мол, человек плохо стрелял, а ведь гномы специально преподнесли в дар городу стреломёт и чёрные стрелы — единственное оружие способное убить порождение Моргота — огнедышащего дракона. Слушая экспрессивные излияния гнома, Лили думала о том, что дворфы одинаковы во всех мирах. Везде и всегда они считали себя центром вселенной, вокруг которых должно было вращаться солнце. Этакий комплекс Наполеона. Будучи человеком и магом, она не раз сталкивалась с коротышками и знала, чего стоили их хвалёные слова и за что покупалась их «великая» честь. Но, право слово, хотелось бы разнообразия. И, надо сказать, кое-что в памяти гнома наводило на мысли, что честь и доблесть для здешних гномов не пустые звуки. Любопытен был факт, что врагами некоторых гномьих кланов, не присоединившихся к здешнему Тёмному Властелину, являлись не только драконы и прочая гигантская разумная живность, но и гоблины, которые сильно отличались от британских банкиров и от мелких вредителей, что встречались ей на длинном жизненном пути. Вообще, почти что все здешние твари: летающие гигантские мыши-вампиры, драконы, пауки, гоблины, тролли… громадные водные и подземные твари и прочая тёмная нечисть, включая орков, обладала разумом — что весьма и весьма плохо. Куда легче сражаться с сильным, но безмозглым врагом, нежели с сильным и умным противником, да ещё и подпитанным божественной тьмой. — У врат Мории нас встречали легионы… Меня окружили… Азог-Осквернитель напал на меня… он забрал кольцо… — гном поднял руку и уставился на обрубок пальца. — Две луны, пять… я потерял счет времени, не знаю сколько прошло… Они пытали меня. Тьма туманила разум, порабощала… «Я бы сказала… с успехом совращала», — Лили наложила на гнома сонные чары, сняла ментальные запреты на вопросы, удалила все воспоминания за последние часы, ибо незачем кому бы то ни было знать о нынешних обитателях Дол-Гулдура, трансфигурировала из камня удобный топчан, на который и уложила храпящего гнома. Заперев дверь и немного подумав, Лили потёрла виски и направилась к лестнице, что вела в подвалы, а оттуда на улицу. В лагере пришлось бы отвечать на вопросы или присоединиться к изысканиям остальных. А нужно было подумать об услышанном и увиденном. Тоже самое, вполне возможно, решил и Люциус, во всяком случае, он молчаливо двигался следом. От всего его облика так и тянуло напряжением. И понять его можно. Избавиться от одних неприятностей, чтобы со смаком влететь в другие. К тому же, Волдеморт сущий ребёнок по сравнению со здешним Тёмным Властелином. История возникновения Арды была ей знакома, как и противостояние с Тьмой. Эльфы воевали не только с ордами орков, но и людей, вставших под тёмные знамена. А вот о гномах она ничего такого не помнила… пока, но Траин говорил о большом количестве сородичей, в давние времена решивших присоединиться к Саурону… Имя павшего Майар, кстати, было незнакомо. А вот Мелькор или Моргот в памяти всплывало. Выйдя на улицу, Лили глубоко вдохнула свежий воздух, удовлетворённо улыбнулась от вида тоненьких солнечных лучей, что пробивали тяжёлые тучи, уселась на камень у стены и, запрокинув голову, закрыла глаза. Налетевший ветер принёс запах влажной земли, с нотками грибов и мокрых листьев — ничего особенного, когда рядом лес, однако совсем недавно здесь стояли иные ароматы. Лили помассировала нывшие виски — ментальные практики быстро её утомляли, а тут ещё и полыхнувшие волны страха и паники. Взглянув на бледного Малфоя, сидевшего с закрытыми глазами, Лили покачала головой — надо же себя так было накрутить, накрыла ладонью стиснутую в кулак холёную руку. От лёгкого магического толчка успокоительной магии, Люциус вздрогнул, но тут же лицо и тело расслабилось, он тихо выдохнул и ответил ей крепким рукопожатием. — Как думаешь, природа здешнего… Тёмного Властелина, действительно божественная? — Думаю, что это совсем не важно. Сейчас это вполне себе земное зло, — после нескольких секунд задумчивого молчания произнесла Лили. — Правда, судя по всему, пока ещё бестелесное, но уже способное причинять боль и подчинять себе чужой разум. Несмотря на природную сопротивляемость и… собственное безумие, Траин полностью оказался под его пятой. — Стремление к богатству не является сумасшествием. — Разумеется нет. В обычном… людском мире. Хотя, конечно, смотря что считать сумасшествием. Здесь же, помимо всего прочего, обитают тёмные разумные драконы, а они, как ты помнишь из сказаний, весьма падки на золото и самоцветы. По легендам, они чуют драгоценный металл на расстоянии тысячи лиг. Кем нужно быть, чтобы так открыто демонстрировать свои богатства? А ведь Трора предупреждали… Эльфийский Владыка не раз и не два говорил об опасности. Но тот отмахивался, воображая, что короля эльфов снедала зависть. — А это не так? — Ничто… человеческое нам не чуждо, — с такой же полуулыбкой парировала Лили. — Однако в данном конкретном случае, это скорее опасение за жизнь и благополучие своего народа. Насколько я могу судить из увиденного и услышанного, недалеко от Эребора находились эльфийские владения. Дракон мог стать источником погибели леса и его обитателей. — Судя по рассказам, ты себя не помнила эльфом. А сейчас? Тебе знаком этот мир? Лили вздохнула и мотнула головой на тихое извиняющее бормотание Малфоя. Удивительным было и мягкое пожатие руки, которую он так и не отпустил. — Отчасти. Ранняя история действительно мне знакома. С самого первого дня меня начали посещать отрывки воспоминаний. И как обычно сначала всплывает то, что несёт в себе сильную эмоциональную составляющую. — Свадьбу, страсть… любовь? Люциус развернулся в пол оборота и склонил голову, пристально глядя на точёный профиль Лили. Красивое лицо застыло, едва он озвучил предположение. Сразу же захотелось снова извиниться. Малфой помассировал пальцами переносицу. В Британии он не замечал за собой столь частых порывов перед кем-то извиняться. Здесь же всё было иначе. И не перед кем-то, а перед одной конкретной личностью. Простое соседство с которой, успокаивало, наполняло тело силой и вселяло в душу надежду. Хотя последние известия пугали до дрожи. Сбежать от одного сбрендившего сюзерена, чтоб попасть в мир, где господствует более сильный Тёмный Лорд. Но там за ним стояла сила предков, защита семейного гнезда… — Сила предков никуда от тебя не делась. Люциус вскинулся, сообразив, что, последние мысли произнёс вслух и недовольно нахмурился. Он ненавидел как чувство собственной беспомощности, так и озвучивать внутренние страхи и сомнения. — Она в твоей крови и памяти, — не глядя на него, меж тем продолжила Лили. Острое ухо чуть дёрнулось, вызвав улыбку Малфоя. — Сейчас вы несколько выбиты из колеи. Физика и магия не до конца восстановились. Отсюда и одолевавшие не привычные мысли, и не присущие чувства. Зато исчезли обязательства и клятвы, в том числе и навязанные. Сила и знания предков с вами, тогда как семейные проклятья, которыми может «похвастаться» любое чистокровное семейство, смылись магией перехода. Чистая аура, чистое магическое ядро и очистившаяся древняя сильная кровь — не это ли недостижимая мечта всех магов старше десятого колена? Что же до твоего вопроса… — Можешь не говорить, — быстро произнёс Люциус, уже догадываясь, от чего так застыло красивое лицо. — Первое, что всегда вспоминается — это смерть, — словно не слыша, медленно продолжала говорить Лили. Её взор был устремлён вверх, на тёмные ошмётки облаков, разбиваемые яркими лучами солнца. — В этот раз я увидела смерть любимого мужа, поскольку для эльфа нет ничего страшнее потери части своей души. Тот же, кто терял своё единственное дитя, всегда уходил следом. В чертоги Мандоса — в божественные залы, где собираются души умерших эльфов. Когда мы натолкнулись на мёртвую беременную женщину… Лили замолчала, и Люциусу неожиданно захотелось её обнять, но понимая, что подобный порыв совершенно излишен, просто сжал тонкую кисть. Странно, но столь близкий контакт нисколько его не напрягал, а наоборот, считался правильным. Что очень странно. Они даже с Нарциссой так долго не держались за руки. — Беспамятно и бесцельно бродя в чертогах, я неожиданно почувствовала родную… магию. Тут же на меня обрушились воспоминания и понимание тщетности надежд. Моё дитя ушло вместе с последней каплей моей крови, с последним вздохом. Это осознание… невероятно сильно разозлило. Неземная, прекрасная музыка, лившаяся по залам мягким потоком, серебристый, беззаботный смех сородичей — приводили меня в бешенство. Такие яркие, всепоглощающие, сжигающие отрицательные, насквозь человеческие чувства, не свойственны эльфам. Не размышляя, я устремилась к источнику родной магии, сквозь бесформенные белые сгустки. Их было не очень много и принадлежали они не только малышам, не увидевших солнце, но и древним эльфам, чей облик размывался временем и готовился к перерождению. Когда мне оставалось пройти совсем чуть-чуть, тело словно увязло в паутине. Успокаивающий шепот, ввинчивающийся в уши взбесил настолько, что я рванула вперёд со всей… человеческой дурью, — уголки губ Лили чуть дёрнулись и она покачала головой. — После я прошла семь циклов скучных, бессмысленных перерождений. То были существования бесхребетной и безвольной женской особи. Правда, детей я тогда нарожала больше чем за последующие свои перерождения. И только сейчас мне вспомнились последние слова, перед тем как мою мятежную, не угомонившуюся душу выперли из благословенных чертогов. — Что тебе сказали? — едва слышно выдохнул Люциус, словно боясь нарушить хрустальную тишину. Ему казалось даже ветер стих и сердце перестало биться. Время словно остановилось. — «Когда научишься смирению и круг замкнётся, ты встретишь своё дитя, к которому так стремишься», — проворчала Лили. Круг, без сомнения, замкнулся. А вот что там насчет смирения? Выполнено ли условие? Нынешняя она очень сильно отличалась от себя прежней. Юная эльфийка хоть и стремительно и беспощадно разила врагов, всё же являлась трепетным и нежным созданием, боящимся Тьмы и великого Зла. Помассировав пальцами висок, Лили расправила плечи, осторожно вытащила свою руку из хватки Люциуса и, повернув голову, посмотрела в сторону входа в подвалы крепости. Несколько минут как для неё перестало быть секретом присутствие вне зоны видимости братьев Блек. Как и присоединившихся к ним Вальбурги и Рудольфуса с Беллой. Интересно, это сопровождение беременной леди, или… Вообще, несмотря на очистку крепости от тварей, всё-таки нежелательно нахождение вне защиты артефактов беременных и детей. — Леди Вал, что-то случилось? — Воспитанная леди сделала бы вид, что не заметила торчащих из-за поворота ушей, — выходя, ворчливо выдала Вальбурга. — Так, то леди, — Лили склонила голову набок и весело сощурилась. — А я, если не заметили, простой эльф с очень тонким слухом. К тому же, воспитанным леди по статусу не положено подслушивать. Сириус с Регулусом захмыкали. Белла светло улыбнулась и с наслаждением вдохнула ароматы леса. — Так что вас привело на улицу? Леди Белла, я бы не рекомендовала вам долго находится вне зоны защитных артефактов. Мы ещё не выяснили, что здесь за… тёмные эманации, — поднявшись, Лили быстро наложила пару диагностических чар на Лестрейндж и кивнула на вопрос Рудольфуса. — Всё хорошо, не волнуйтесь. — Будем воду искать. Сириус потянул за собой Регулуса, приглашающе махнул Рудольфусу с Люциусом и развернул пергамент с записями. Спустя без малого шесть часов вода не только была найдена, но и, что называется, поднята на поверхность. Конечно, каменную чашу, трансфигурированную из камня со временем поменяют, но факт наличия одного из важных компонентов для жизни, безмерно радовал. Вечером, после плотного ужина, Лили с Люциусом поведали историю этого мира и прочую информацию, выуженную из орка и гнома. — Нет, ну мы… нереально круты! — с нервным смешком, протянул Сириус, тем самым нарушив напряженно-задумчивую тишину, установившуюся после окончания рассказа. И на вопросительный хмык Августа, пояснил: — Захватили резиденцию здешнего Тёмного Властелина. Да ещё и его слуг в кострище согрели. — То, что гному подчистили память, это правильно, — кивнул Фрэнк, когда смолк смех. — Но что будем с ним делать? — На западе, через реку Андуин находится Лотлориэн. Судя по рассказам Траина, это недалеко отсюда. Несколько дней пути верхом на лошади. Можем оставить гнома недалеко от троп эльфийских патрулей. С Владыкой Келеборном отец Траина находился в нейтральных отношениях. Во всяком случае, если судить по воспоминаниям. И велик шанс, что гнома нормально встретят и, может быть, даже проводят к сородичам. Где бы они ни были, — задумчиво протянула Лили. — Мы же разведаем обстановку и составим карту небольшого куска местности, пока тепло… В воспоминаниях Траина я видела лежащий на земле снег. Это в Эреборе — на севере. Но судя по желтеющей листве близлежащего леса, нас тоже ждёт осень, а там и зима не за горами. Холодная или нет скоро узнаем. — Разведка, это хорошо. А почему не бросить его тут же в лесу. Вручить секиру или меч и пусть чешет куда хочет, — поинтересовался Сириус. — Потому что, с лесными эльфами у клана Траина отношения весьма напряженные. Если ему посчастливится не попасть на зубок арахнидам и избежать встречи с орками, то уж проскользнуть мимо эльфов вряд ли получится. А Владыка Трандуил не склонен к гостеприимству, тем более, по отношению к конкретно этому гному. Бросит в темницу и забудет лет на сто, двести, — тихо произнесла Лили. Поудобней перехватив задремавшего на руках Гарри, она пожелала всем спокойной ночи и зашла в палатку. Через несколько минут её примеру последовали и остальные мамы. В отличие от взрослых, детям положено вовремя ложиться спать. Впрочем, как и беременным леди. — Значит завтра мы с Регом и Ремусом летим на разведку. Параллельно составляем карту. Возвращаясь обратно, можно сделать небольшой крюк, — подвёл итог Сириус, предварительно переглянувшись с другом, братом и матерью и, получив от последней согласный кивок. — Потом переправим гнома. Обратно полетим другой дорогой, тем самым расширим зону известных территорий, и присоединимся к архитектурным изысканиям, ибо лично я в защите полный бездарь. Джеймс, сидевший чуть поодаль за небольшим столом, заваленном книгами, свитками и коробочками с артефактами в ответ лишь хмыкнул и, пододвинув раскрытый фолиант поближе к Августу и Фрэнку, ткнул в страницу пальцем. По обыкновению, все разошлись далеко за полночь. Предстоящий день будет не менее сложным и более волнительным.