Долгий путь домой. Новый мир.

После удачной — с точки зрения положительного итога, но волнительной вылазки, молодёжь получила порцию отборного нагоняя, и с энтузиазмом присоединилась к остальным обитателям крепости по приведению их нового дома в жилой вид. Несколько недель ушло на тщательное изучение территории и составление планов и схем. В ежевечерних спорах, постепенно, шаг за шагом начал вырисовывать облик будущего города, окруженного стеной, рвом с водой, водопадами, садами и, конечно же огородами. В том числе аптекарскими. В вопросы по безопасности, которыми занимались Джеймс с Руквудом никто не вмешивался. Иной раз вносились небольшие поправки и пожелания, но не более того. Ну и Фрэнк, как бывший аврор озвучивал свои идеи, в основном они касались размещению метательного оружия, ибо большинство атакующих чар не действенны к здешним разумным тварям. Потому дополнительное заграждение наравне с магическими щитами лишними не будут. Но больше всего времени ушло на обсуждение системы водоводов и отведения нечистот. — А что использовали эльфы для нейтрализации стоков? — Август опустил перо в чернильницу и размял пальцы. Даже в отделе Тайн ему не приходилось столько работать. — Сомневаюсь, что эльфы выливали содержимое горшков на головы собратьев, как поступали жители древних городов, тем самым, утилизируя отходы жизнедеятельности. Дамы… и не только они, сморщились, явно представив такой подарочек, прилетевший свыше. — Мох. Приобретали у торговцев за самоцветы и золотые самородки. Иногда обменивали напрямую у людей-охотников за одежду, зелья или съестные припасы… Вообще, каждая семья выбирала сама, что использовать. У нас у выгребной ямы росли кустарники. Они тоже способствовали переработке отходов, — ответила Лили, не отрываясь от фолианта, купленного ею в антикварной лавке. Книга оказалась действительно стоящей. Древние зодчие знали толк не только в системе обороны, но и в грамотном разделении на зоны. — Потом можно будет и мох использовать. А сейчас как привыкли, — Август постучал пальцем по схеме паучьей пещеры. — Вот здесь явно несколько громадных подземных валунов. Как раз один из дальних, можно использовать для дна ямы. — Мгм… Главное, третий от центра к востоку не занимайте, — пробормотал Джемс, закопавшийся по уши в груду пергаментов и фолиантов. На щеке Поттера красовалась чернильная клякса, а волосы торчали в разные стороны. — Он будет полом для алтарного зала… — Помним, помним. Кстати, предлагаю не делать темницу слишком большой. Расточительно занимать сухие подвалы лишними камерами. Лучше устроим больше кладовых. К тому же, вряд ли люди и эльфы будут прорываться в крепость. А орков и волколаков сразу на алтарь для подпитки контуров охраны и жизнеобеспечения, — внеся такое предложение и не получив возражений, Август сам себе покивал и что-то зачеркал в пергаменте. — Так, по поводу выгребной ямы… Разроем и покроем валун рунными цепочками… Лили, что там с лианами? Сможешь создать что-то вроде чана с двойными стенками и дырками по бокам? — Конечно. Только использую корни нескольких деревьев. Это лучше, чем тянуть лианы от самой крепости. И, кстати, как раз там грунт песчано-каменистый. Как раз то что нужно для естественного фильтра. — Предлагаю собрать всё железное в крепости, с помощью чар переплавить и скрутить в трубы, — Вальбурга пролистнула несколько страниц древнего фолианта по Чарам. — Закреплённая трансфигурация, конечно хорошо, но чем меньше её использовать в основах строительства, тем лучше. — Логично, — кивнул Люциус и задумчиво потёр подбородок. — Нам нужно помещение для мастерской… Паучья пещера огромна, думаю места хватит и на темницы, кладовки и мастерские с алтарным залом. Поближе к выходу будет самое то. Только нужно придумать из чего сделать стол-чан для плавки и скручивания. — Гранитное крошево с булыжниками склеим, — внесла предложение Августа. — Трансфигурацию нельзя использовать, чтобы не возник конфликт между чарами. На том и порешили. Мастерская была создана. Металлические предметы, такие как решетки, множество клетей, цепи и прочий ржавый хлам очень пригодился. Железо было отличного качества, пластичное, плавкое и чистое в магическом плане. Даже вязкая тьма, что въелась в растения, землю и даже камни обошла стороной металл. Впрочем, мастерская пригодилась не только для изготовления труб и металлических составляющих крепления, но и для обработки древесины, коей набралось очень много. Весь сухостой был спилен и разделён на фракции. Ветви собраны в компактные вязанки, кривые стволы распилены и складированы в поленницы для дальнейшего сжигания в каминах… Кстати, с каминной сетью тоже пришлось изрядно помучиться. Но, как говорится, если долго мучиться — всё обязательно получится. А ровные добротные стволы пошли на изготовления балок, дверей, мебели и не только. Со временем «хозяином» мастерской станет Люциус. Невероятным образом он откроет в себе талант краснодеревщика. Дерево под его руками становилось послушным, словно глина. В процессе обсуждений по разделению на зоны, приняли решение увеличить площадь крепости, а также обрушить тоннель, что вёл в бывшую паучью пещеру, вход у основания горы закрыли воротами, а из полученного рва сделали подъездную дорогу, что серпантином опоясала Колдовскую гору, и закончилась небольшой площадью под мостом, аккурат напротив нижнего входа в крепость. Предварительно расширенного и закрытого мощными деревянными воротами. Кроме того, на площади выросли несколько флигелей и загоны для лошадей. Которые весьма скоро обрели обитателей. Вернее, сначала появились люди — бабушка и дедушка Эдны — девочки, спасённой из паучьего кокона, что не испугались направиться на поиски детей, утащенных пауками. Правда, если бы не Сириус, Регулус и Ремус периодически облетавшие лес с юга и востока от крепости, то пожилые супруги — отнюдь не воины, а обычные фермеры погибли бы от стрел и мечей орков. Небольшие отряды этих мерзких тварей всё чаще и чаще стали появляться в поле зрения. Однако слишком близко к крепости подходили редко, но всё же достаточно для того чтобы не раз и не два за время большого строительства протестировать систему охраны. Менгиры гудели от притока энергии. Излишки магии впитывались в камни, деревья и землю, дюйм за дюймом очищая и оздоравливая всё в округе. И наконец весной, на вытянувшихся молодых деревцах появились первые гнёзда. Лес и земля близ колдовской горы оживали. Площадку перед верхним входом так же увеличили. Здесь со временем найдут место стойла, на пять-шесть верховых лошадей, потому как по видоизменённому мосту можно только пройти или проехать верхом. Отремонтированные крепкие ворота так же вели в громадную залу, только лишенную не только трона, но и части потолка… Зато вместо него появились двигающиеся воздушные мостики-переходы. Со временем они станут украшением и визитной карточкой Колдовского города наравне с громадным панно, вмонтированном в торцевую стену гостевого зала, и деревом с серебристо-зелеными листьями, растущего в кадке в центре. Чуть позже в его ветвях поселятся птички-вестники. За без малого год мрачная крепость, отравляющая тьмой окружающий лес, не только сама кардинально изменилась, но и изменила всё в округе. Природа ожила. Конечно, работы предстояло ещё очень много, но от обители Тёмного властелина мало что осталось. Ну разве что очищенные камни, аккуратно сложенные то там, то здесь дожидались своей очереди, чтобы стать основанием очередного дома. Вокруг высившейся горы, на которой органично вписались великолепные особняки и дома, красота некоторых могла бы посоперничать с лучшими замками Европы, тянулись к солнцу молодые деревца и цветущие кустарники, до слуха долетали птичьи трели, шелестела вода от множества фонтанчиков и водопадов… И орали павлины. Белоснежные птицы важно прохаживались по открытой террасе белокаменного маленького замка. Никого из переселенцев такая страсть Малфоя к крикливым птахам не удивила. Насмешила, разве что. Ну а новых обитателей крепости, окружавшие их необычные люди, удивляли также сильно, как и чудные птицы с длинными красивыми хвостами. Для Эдны и её родных Колдовская гора стала вторым домом. Безопасным домом. Здесь не нужно было каждодневно бороться за выживание. Трудолюбивые и открытые они сразу же разделили заботы и чаяния необычных людей. Через полгода лес с юга, востока и запада от крепости обезопасили от набегов орков и волколаков. Седьмой круг контура усилил защиту Колдовского города и обеспечил безопасность не только коренным лесным обитателям, но и тем, кто отвлекался от стройки и выходил в лес для изучения трав — вершков и корешков, и тому кто собирался строиться вне пределов крепостных стен. — Я не собираюсь дольше чем необходимо находиться в непосредственной близости с маглами и этим… прайдом, — Рудольфус махнул рукой в сторону стоящих вдалеке Джеймса и Фрэнка. Рядом с ними аккуратно разбиралась стена под аккомпанемент чётких взмахов волшебной палочки леди Августы. — В отличие от Руквуда, прикипевшего к старухе Лонгботтом, мне не доставляет удовольствия их компания. А тебя, смотрю, вполне всё устраивает. Люциус устало вздохнул, чуть прогнулся в спине и, очистив камень от пыли и грязи, уселся рядом с Лестрейндж. Очень не хотелось бы, чтобы этот треклятый разговор, окончательно поставил точку в их… если не дружбе, то приятельских отношениях. Август после одной из стычек между Фрэнком и Рудольфусом, на нелюбовь которых совершенно не повлиял переход, предположил, что Тьма, что в той или иной степени действовала на каждого из них и рассеивалась под влиянием магии и их эльфов, нашла благодатную почву и проросла в душе Лестрейнджа. Там в Британии, он основательно придушил в себе ненависть и нетерпимость… Лестрейнджи вообще были более радикальны в своих предпочтениях, чем даже Малфои. Они-то как раз умели приспосабливаться к обстоятельствам, при этом не теряя и кардинально не ломая себя. — Для своей семьи иногда приходится подстраиваться… — Брось! А то я не вижу как ты кругами ходишь вокруг… Эванс. Думаешь, если они с Поттером до сих пор не восстановили свои брачные клятвы, то она… — Лестрейндж брезгливо скривился, — как только представляю, что её душе пять тысяч лет… Хотя, с точки зрения полезности… И если учесть, что печать неприкосновенности Истинного целителя развеялась как утренний туман, это открывает массу возможностей… Да, друг мой? — Так вот, — задавив в себе раздражение, меж тем продолжил Люциус, хотя больше всего хотелось приласкать «соратника» парочкой Круцио. Мордредов… глазастый Лестрейндж! К Лили действительно тянуло. Рядом с ней даже дышалось легче. Вот только никаких пошлых или матримониальных мыслей пока не возникало. Банально не было сил и времени. — С момента объединения с… прайдом ещё в Англии, я не поменял мнения и устремлений. Хотя тоже не привык иметь соседей по жилью, но сейчас это безопасней. — Твоё решение. А я не собираюсь и дальше тратить свои артефакты и силу… — Ты научился ритуальной защитной магии? — с издёвкой спросил Люциус, прекрасно зная, что никакими талантами Лестрейндж не отличался. Да и с магической точки зрения был середнячком. Уж за годы учебы в Хогвартсе и службы у Лорда он хорошо изучил «приятеля». На что Лестрейндж поморщился и криво ухмыльнулся. — Я слизеринец, Малфой, и я найду чем заинтересовать львятник, чтобы они сделали мне не только защиту, но и дом. Львятник, совместно с бывшими выпускниками змеиного факультета в постройке дома не отказали, ведь у всех имелись свои предпочтения, вон и Люпину недавно была отстроена добротная избушка истинного оборотня, как шутил Сириус, а вот с индивидуальным охранным контуром вышел большой облом. Поттер на просьбу отреагировал приподнятой бровью и словами о крайней степени занятости. Руквуд же на просьбу-подкуп не сдерживаясь, основательно потоптался по способностям Лестрейнджа, вернее по их полному отсутствию. Рудольфус разозлился и, забросив за спину рюкзак с провизией и палаткой, свалил в закат. Не далеко и не на долго, потому что несмотря ни на что, оставлять беременную жену было верх безумия, ибо после обмена брачными клятвами Магия могла хорошенько приложить нерадивого Главу и отца будущего наследника. За всё время большого строительства никто из переселенцев больше не уходил далеко вглубь нового мира, и никто из внешнего мира, кроме орков и волколаков обитателей Колдовского города не беспокоил. Семья Эдны не в счет. От них была одна польза, ибо много чего нового маги почерпнули из жизни людей этого мира. Однако к концу года вынужденного затворничества, когда основная работа была закончена, всё чаще и чаще поднимались вопросы относительно вылазки за пределы изученных земель. К примеру, на юго-запад за реку Андуин, туда, где жили степные охотники-коневоды, в Рохан. А ещё лучше исследовать лес Древобородов, ибо ходящих деревьев маги никогда не видели. Да и не слышали, что такие… такое вообще существует. — Очень давно, ещё во времена детства моего прадеда, этот лес был безопасен. Люди, эльфы и энты жили в добром соседстве, — тихо произнёс старик Эдгар и покосился на красноволосого. Они с женой и внучкой редко когда вмешивались в разговоры, опасаясь, что их могут выгнать, хотя никто из чудных и необычных людей не выказывал им своего неприятия. Даже спасли от тварей злобных. Глянув на прекрасную эльфийку, старик облегченно выдохнул. Госпожа с господином даже вылечили его давно сломанную ногу, которая не давала свободно двигаться. Старуха вон тоже молоденькой козочкой забегала, а уж за спасение внучки и вовсе они готовы были молиться и умолять жить рядышком. Делать всё-всё что им скажут. Потому-то и заговорил, дабы молодые головы остудить и отвести от приветливого крова беду потери. — А сейчас, слыхал я от охотников-кочевников, что иной раз заглядывали к нам на ферму… — старик замолчал и потёр узловатые руки. Прошла уже боль от потери дома, построенном ещё его дедом. Главное, внучка жива. А им со старухой много и не нужно, — беда поселилась в том лесу. Деревья срубаются, а от башни колдовской Тьма расползается. Эльфы там с древности не появлялись, а это верный знак великого Зла. Однако, несмотря ни на что молодёжь — в лице братьев Блэк и Ремуса, чью болезнь «смыло» магией перехода, превратив из зависимого от луны оборотня, в зависимую громадную зверюгу, в чьих янтарных глазах не было ни тени безумия, а мощью в разы превосходившую себя прежнего, всеми руками была за. Даже Джеймс с Фрэнком изъявили желание принять участие в разведке на местности. Но старшее поколение сомневалось в разумности подобной авантюры. Да ещё и перед зимой, которая показала свою лютость в прошлом году. Ветра и снежные бураны на дни загоняли под крыши. — Ну в самом деле, maman, — протянул Сириус, засовывая заточенный клинок в ножны. — Мы не можем до скончания века находиться в изоляции. К тому же, Роду нужно продолжение. А где, по-вашему, нам с Регом невест брать? Леди Вальбурга поджала губы и, переглянувшись с Августой, тяжело вздохнула. Сын прав. И пусть решение вопроса продолжения рода пока терпит, однако выходить «в люди» всё равно придётся. Пока из «новой крови» в поле видимости только юная Эдна… кстати, хорошая девочка, правильная. Тихая, исполнительная и, что самое главное, послушная, не дурна собой, темноволоса и сероглаза. Истинная Блэк. Только без магии и должного воспитания, но последнее решаемо. Обучить тринадцатилетнюю девицу, губкой впитывающую любую информацию, быть настоящей юной леди не составит труда. Конечно, было бы лучше породниться со знатными семьями, а ещё лучше с эльфами, вот только с последними, судя по всему, вряд ли случится. По словам Лили, помнившей прошлую жизнь, эльфы крайне редко испытывали любовную привязанность к смертным. После нескольких дней совместных обсуждений, трое «гномьих подкидышей» вооруженные не только артефактами, оружием, зельями, но и ценными указаниями, пылая энтузиазмом и подстёгиваемые исследовательскими шилами в задницах, снова вылетели из «гнезда», взяв курс на юго-запад, с наказом завернуть к лесу с Древобородами. У кромки оставить портальный ориентир, дабы к лесу могли аппарировать Фрэнк с Люциусом и Вальбургой, для разведки на местности и сбора эндемиков. В отличие от прошлой вылазки, разведчики обоих команд должны были каждое утро и вечер отписываться в пергаменте с протеевыми чарами. А в случае отсутствия записей, их либо насильно выдернут обратно, или аппарируют к ним под чарами невидимости. Над этим артефактом Джеймс с Августом долго трудились, да и без испытания не обошлось… Словом, в этот раз всё было продумано и чётко распланировано. Территория же южного леса осталась для исследования Лили и Элиоту. После окончания большой стройки, эльфы-лекари всё чаще и чаще, глубже и глубже заходили в чащу, вооружившись экспресс-пайком. Ночевать же они возвращались домой, под крышу. Вот и на третий день убытия двух групп на разведку, эльфы аппарировали к знакомому толстому дереву и за несколько часов достигли границы леса с юго-запада. Впереди простилалась безлюдная равнина. Позднецветущие травы привлекли внимание, но идти, не прикрывшись чарами они поостереглись. — Любопытная разновидность папоротника… Оу, да в нём чувствуется магия… Не наша… в смысле… — Элиот мотнул головой, фыркнул и аккуратно срезал очередную травку, положил сначала в холщовый мешочек, а потом в корзину. Выпрямившись, Сметвик заправил выбившийся локон за остроконечное ухо и, уселся на поваленное дерево. — Как думаешь, этот мир кого-то из нас или наш общий? Мне-то за пять лет жизни эльфом мало что запомнилось. Мы жили обособленно от остальной семьи. Соплеменники не простили отцу родство с дочерью изгнанников. Нас, конечно, не сторонились, но и особо не окружали общением. Наши родичи по снобизму и непримиримости к неугодным дали бы сто очков форы Малфоям и Лестрейнджам вместе взятым. Лили срезала с коры наросты, понюхала, спрятала в мешочек и, склонив голову, словно к чему-то прислушиваясь, улыбнулась. Всё же стоило пройти вон к той полянке. Но сначала надо понять кто за ними уже час наблюдает. — Думаю, что вряд ли, — подойдя к Элиоту, тихо произнесла Лили. Она чуть сместилась вправо, чтобы густо растущие кустарники, откуда она чувствовала чей-то пристальный взгляд, оставались в поле видимости, а Сметвик оказался наполовину прикрытым от соглядатая. Опасности не чувствовалось, а вот удивление, что сейчас волнами исходило от наблюдателя, очень даже ощущалось. Да ещё до слуха долетали чьи-то постукивания, словно зайцы били лапой по земле. Забавно. — Хотя древняя история мне знакома… очень знакома. Вот только не думаю, что наши Великие позволили бы кому-то из нас двоих оказаться в своём родном мире. Ну, а «дом», куда нас так тянуло, понятие относительное и применимое к любому миру, где ощущалось бы родство с корнями, историей и соплеменниками. — Кстати, ты ничего… не чувствуешь? — после пары минут задумчивой тишины, Элиот потёр переносицу, вздохнул, чуть отклонился назад, посмотрел сначала на Лили, а потом окинул внимательным взглядом пространство вокруг. Лили хмыкнула в ответ. Она посмотрела в сторону кустарника, элегантно, по-эльфийски поклонилась, прижав руку к сердцу, и громко произнесла: — Приветствую тебя, незнакомец! Не желаешь ли выйти на свет? — И я приветствую тебя и твоего спутника, моя леди! Из зарослей кустарника вышел невысокий старик, облаченный в балахон-рванину, сливавшийся по цвету с деревьями, кустами и листьями, в забавной шапке-ушанке и измазанным с одной стороны лицом и бородой. Тихое попискивание и высунувшийся из-под шапки клювик, подсказал, что это птички постарались. — Моё имя Радогаст Бурый. Дом мой стоит северней от Дол-Гулдура, — старик по-птичьи склонил голову. Он погладил одного из кроликов, выскользнувших вслед за ним из-за кустов и, приподняв шапку, выпустил птичек. Те, весело щебеча, покружившись над головой Лили и Элиота, и вернулись на плечо хозяина. — Ведь это тебе, моя леди, и твоим спутникам Лес должен быть благодарен за избавление от Тьмы?