Танцующий с дьяволом

Джисон слышал, что ведьмы и колдуны могут наводить морок на сознание человека, тем самым заставляя того думать, что тот разговаривает со своим умершим родственником или просто каким-нибудь незнакомцем. Иногда эти мороки могут быть целенаправленно губительными, и не только для человеческого разума. Призраки прошлого или же настоящего способны сподвигнуть человека на отчаянный шаг в бездну. Но во всём этом Хан не был уверен, однако предпочитал совсем от этих слухов не отмахиваться, ведь в них может быть и доля правды. Минхо и правда мог создать видение с целью отвлечь Сынмина, но Сон уверен, у того не было на это сил и времени. Он застал юношу чуть ли не в панике, когда тот бросился в первый попавшийся дом, чтобы спрятаться от человека в чёрном плаще. Да и тот был с Джисоном, когда Мин всё ещё где-то околачивался. Могли ли у мага быть такие силы? Нет. В этом Хан был уверен. Тогда что это было? Гиблое место? Вокруг было столько трупов, так что неудивительно. Шатен помог рыжему пареньку взобраться на лошадь и следом сел сам, обвив худое тело по бокам, чтобы всё ещё можно было держать поводья. Сзади посадить ведьмака он не рискнул, но не потому что не доверял, а беспокоился, что тот мог в любой момент сорваться и быть растоптанным двумя другими конями, на которых за ними следовали Чанбин с Сынмином. Рана на шее – дело очень серьезное, и Джи понятия не имел, как такой хрупкий паренёк всё ещё не то, что держался в вертикальном положении, но и был в сознании. Они возвращались в лес, на то место, где остались их вещи. Куда они направятся дальше остаётся загадкой теперь не только для Минхо, но и для всех путников. Знают ли в Севераке о том, что к ним должен прибыть ведьмак в сопровождении людей от самого мэра? Если да, то они в ловушке, оттягиваемой временем. Но это только если они изменят маршрут и не появятся на суде. Есть ли смысл держать путь туда, где младшего определённо ждёт смерть? Тем более после того, как Хан поручился за его жизнь. Как он ещё смеет рассматривать подобный вариант? Может у него есть план? Хах. План, конечно... Старший сначала не понял, почему паренёк резко напрягся и отвернулся, пытаясь спрятаться в объятиях обвивших его рук. Но потом осознал, заприметив тело русоволосого юноши возле дерева. Тот сидел, облокотившись о ствол, а на одежде и руках была кровь. Сынмин соскочил с кобылы и побежал к бездыханному телу. Упав перед тем на колени, он опечаленно склонил голову. Ким был довольно близок с Хёнджином. Они оба тренировались у одного мастера и оба поступили на службу мэру. – Как его звали? – виновато спросил Хан. Почему виновато? Он прекрасно видел, что тот сильно ранен, но оставил одного доживать последние минуты. Почему он это сделал? Наверное потому что чувствовал обиду за младшего, которого тот пытался убить. – Хван Хёнджин, – горько ответил темноволосый. – Похороним его? – Чанбин тоже слез с коня, который остался от Чана, и подошёл к сидевшему на коленях Мину. – Нет. – Что? Почему? – удивились все, даже рыжеволосый встрепенулся. Самого младшего они тогда долго хоронили, земля была промёрзшей. – Он слишком красив, чтобы закапывать его в землю... – Ким поднял руку и провёл дрожащими пальцами по бледной, ещё влажной от слёз щеке. – Тогда сожжём... Они быстро соорудили что-то наподобие погребального костра и уложили на него тело юноши. Прежде чем придать тело огню, Мин коснулся губами ледяного лба и поправил волосы. Хёнджин был одним из самых красивых людей, что Сынмин когда-либо видел. Огонь искрами рассыпался по подножью костра и начал цепляться за края одежды. Путники были уже довольно далеко, когда пламя коснулось самого тела.

***

– Может нам разделиться? – прервал тишину Со, тяжело пережёвывая кусок вяленого мяса. После последних событий аппетита как такового не было, но поесть нужно было, чтобы были силы на предстоящую дорогу. Они снова устроили привал. На этот раз юный ведьмак сидел со всеми за одним огнём, но был тихим и поникшим, то ли от полученных ран, то ли от ситуации в целом. Джисон иногда поглядывал на него, стараясь не терять того из виду, но опять же таки не из-за того, что боялся, что тот может сбежать, а потому что переживал за самочувствие младшего. Тот даже не ел. Просто сидел и грелся возле костра, который путники разожгли в небольшой низине не густого леса. – Зачем? – Сынмин нахмурил брови. Парни были рады, что тот не закрылся в себе после смерти своего товарища. – Насколько я понял, мы в любом случае больше не держим путь в Северак, так... какой смысл держаться и дальше вместе? Мы достаточно далеко от города, так что мэру до нас уже нет никакого дела. От ведьмы... прости, – брюнет одёрнул себя, задержав взгляд на рыжеволосом, – от Минхо он избавился, а что с ним будет дальше ему, я уверен, чхать, так что... – Ты серьёзно? После всего, что с нами случилось, ты предлагаешь разделиться? – Сынмин резко встал и смотрел на Чанбина уже сверху вниз. – Ну а что? Не свадьбу же нам теперь играть. – Он прав, – тихо прервал их Хан, смотря куда-то себе под ноги, сидя на бревне рядом с младшим, – Чанбин прав. – Что? – Что? А, ну спасибо. – Вы, парни, и правда не обязаны идти дальше. Я сам доставлю Минхо в обитель. – Ты сдурел? – одновременно громко возмутились Со и Ким. Ведьмак тоже оживился, подтягивая колени ближе к груди. – Я не собираюсь отдавать его под суд. – Тогда зачем тебе туда соваться? – Это... сложно объяснить, но поверьте, я уверен в том, что собираюсь сделать. – Тогда мы с тобой, – Чанбин встал, поровнявшись с Сынмином. – Нет. Извините, ребята, но вы в мой план не входите. – Пф... – брюнет фыркнул и, упав обратно на соседнее бревно, ударил себя ладонями по коленям, показывая своё недовольство. – Если отсюда идти на запад, то вы выйдете в небольшой городок. Там безопасно и в целом неплохо. Отправляйтесь туда. Ким тоже опустился на бревно, и они с Со долго молчали, обдумывая слова Хана. – Поклянись, что уверен в том, что делаешь, – серьёзно произнёс темноволосый. – Увы, но клятвы я больше не даю, но... я обещаю. Может мы ещё встретимся даже. Они ещё какое-то время посидели, греясь у костра и набираясь сил, после чего легли спать, перед тем, как на рассвете отправиться в путь.

***

Путники разделились как раз там, где дорога начинала разветвляться в две стороны. Сынмин и Чанбин повернули налево, на запад, как им и посоветовал Сон, а сам Хан с ведьмаком направились направо, на северо-восток. Некоторое время оставшиеся двое молчали. Они ехали на одной лошади, из-за чего часто приходилось делать небольшие остановки, так как ноги затекали. Иногда Джисон шёл пешком рядом, давая младшему отдохнуть. Тот был совсем слаб, но продолжал держаться, чтобы не быть обузой, коей он и так является. Чем ближе они были к северу, тем холоднее и темнее становилось. Запасной одежды у них с собой не было, так что приходилось обходиться костерками по дороге, да о друг дружку греться, что получалось само собой, ведь лошадь небольшая. Когда ещё не совсем стемнело, но дорогу было видно плохо из-за начавшегося снегопада, они снова остановились, чтобы немного поспать. К их большому счастью, они уже входили в редкий лесок, который мог помочь им укрыться от сильного снега и бури, если та начнётся. Хотя, если та всё таки решит себя проявить, то вряд ли эти сосенки их как-то уберегут. Хан слез с лошади и помог спуститься младшему. Затем начал собирать ветки для костра. Хо уже помогал в этом, когда их было четверо, но сейчас Джисон краем глаза заметил, что юноша неподвижно стоит на одном месте и смотрит то ли вверх, то ли вперёд. – Хей, всё хорошо? – рыцарь поровнялся с ведьмаком, пытаясь рассмотреть впереди то же, что и младший. Минхо слабо кивнул, будто не хотел отвлекаться от созерцания чего либо только ему видимого. Хан проследил за бегающими зрачками паренька, затем снова перевёл взгляд вперёд и наверх, и, кажется, догадался на что тот так заворожённо смотрит. – Ты впервые видишь снег? – старший завис на длинных ресницах и больших внимательных глазах, похожих на кошачьи. Хо не ответил, но поднял руку ладонью вверх, ловя ею несколько крупных слипшихся между собой снежинок. – Красиво... – Да... красивый... – согласился Хан, но глядя не на какой-то там снег, а на юного прекрасного мальчика, которому досталась такая тяжёлая и несправедливая судьба. Минхо лёг на единственный имеющийся у них в запасе плед, придвигаясь к краю, чтобы старший тоже мог лечь, что тот и сделал, после того, как добавил в слабый огонь несколько веток. Юноша лежал к Хану спиной, поэтому тот мог спокойно полежать с открытыми глазами какое-то время. Джисону даже удалось погрузиться в свои мысли, в которых он обдумывал, что делать дальше, пока не заметил, как сильно начало дрожать плечо младшего. – Ты замёрз? – Мхм... н-немного... – Иди сюда, – Сон притянул Минхо ближе, разворачивая того лицом к себе. Взял маленькую ладошку, сжавшуюся в кулачок, и поднёс к своим губам, обдавая побелевшие пальчики горячим дыханием. Янтарные глаза удивлённо наблюдали за действиями старшего. Чуть согрев руки ведьмака, Джисон потёр свои ладони, также дуя на них тёплым воздухом, и положил на румяные от мороза щёки напротив. Ресницы юноши дрожали, поглядывая на чужие руки, а затем замерли, когда взгляд оказался направлен в глаза старшему. Их лица были и так близко друг к другу, но Хан придвинулся ещё ближе, пока пар из приоткрытых губ не начал смешиваться между собой. Эти тёплые глаза, в которых играли яркие листья осени, были так близко и так далеко одновременно. Сону от последнего чувства стало как-то больно и тяжело на душе. Он ощущал что-то необъяснимо родное в лице напротив, что-то, что говорило ему забыть о прошлом, о страшном прошлом. Хана будто током ударило и в порыве этих странных ощущений, он сократил последнее расстояние между его губами и губами напротив, накрывая их в тёплом поцелуе. Минхо прикрыл глаза и поддался вперёд, прижимаясь в груди рыцаря макимально близко. А снег крупными хлопьями продолжал падать на них, укрывая от остального мира.