***
Рито пах множеством запахов и звенел голосами. Очки пришлось снять — глаза болели от разнообразия оттенков и лиц. Тома недобро поглядывал на сизое облачко дыма, вышедшее из носа рядом стоящего лиса, но ничего не сказал. Нотации насчет вреда курения Рин мог сам читать, учитывая количество лекций, скормленных ему всеми, кому не лень. Будто он совсем малый лисенок, судорожно выкуривающий плохо забитую кисэру в течении нескольких дней и боящийся, что мать застукает. Кто-то даже высказался, что видит он плохо именно из-за курения. Возможно, Рин бы даже поверил, не будь его слепота следствием сотрясения мозга. Среди всей этой какофонии четко ощущался приторно-сладкий запах. Люди не так явно его ощущали, но для лиса он стал проклятьем. Он знал, как пахнет смерть и начинал сожалеть о решении прибыть на Рито. А еще несло екаями. Один из екаев был здесь, и Рин его смог разглядеть. Рядом с детективом стоял высокий двухвостый кот. Худой как метелка, патлатый, но весьма ухоженный и слишком уж важный. По сравнению с ним, Хэйдзо выглядел совсем как мальчишка. Дремавшая до этого Утка ощетинилась и грозно зашипела. Рин был с ней полностью согласен, от одного лишь взгляда екая бросало в дрожь, хоть лис и не привык судить о ком-то, даже не пообщавшись. Кот вальяжно оперся о дерево, хлестнул себя хвостами по бедрам и повернулся в сторону пары. — Не выходи, — Рин чуть заслонил Тому собой и вцепился в его руку, прижимая уши к голове. Кот улыбнулся, обнажая острые клыки, и что-то промурлыкал Хэйдзо на ухо. Детектив вскинул голову и нашел взглядом лиса, широко улыбнулся и двинулся к нему навстречу. Руку Томы, несмотря на его возражения, что, дескать, все в порядке, Рин не отпускал. Наоборот, сжал еще сильнее. — Добрый вечер, детектив, — Рин слегка склонил голову, чувствуя на себе взгляд бирюзово-кошачьих глаз. — А ты все куришь, — Хэйдзо ткнул пальцем кисэру, лис выдохнул дым через нос и закашлялся. На плечо Сиканоина опустилась когтистая ладонь. — Чужеземец вывел на прогулку своего зверька? — высокий, практически женский голос прозвучал над самым лисьим ухом, проходя вибрацией по всему телу, — Прислуга нашла себе прислугу, как иронично. Рин тряхнул волосами, отгоняя екая. Кот, лукаво щурясь, отступил чуть назад и хищным взглядом скользнул по Утке. Тома прижал птицу ближе к себе и шепнул ей что-то успокаивающее, сжал руку лиса сильнее. — Пойдемте, детектив, у нас много работы. Хэйдзо почесал затылок, тяжело вздохнув, высказал недовольство насчет своего нового напарника и удалился вслед за котом. Рин потер глаза и тщательно пригладил вставшие дыбом волоски на каждом хвосте, потянул Тому за собой. Какой же он идиот. Сегун, зачем он вообще решил прийти? Выставить себя и своего любовника на посмешище? Чужеземец и зверек. Кисэру жалобно скрипнула, стоило лишь Рину сжать ее посильнее. — Не переживай из-за него. — Что? — Рин повернулся к Томе. Лис только заметил, что буквально тащил за собой управляющего, и отпустил его руку. Тома огляделся по сторонам и, не найдя глазами кота, опустил Утку. Птица немного оживилась, отошла от пары на несколько метров и тут же уселась на землю и снова задремала. Рин тихо усмехнулся и чуть наклонился, притянув Тому к себе. Лис не понимал, зачем вообще переспросил его. Не сказать, что слова кота его сильно задели. Неприятнее было слышать подобное об управляющем. Кому нужны психологи, когда есть Тома? Теплый, близкий и пахнущий особенным запахом. Рин уткнулся в его грудь и громко чихнул. Представил, как они выглядят со стороны: Тома стоял на носочках и гладил голову согнувшегося в три погибели екая, сдавленно чихающего и шмыгающего носом. Идиллию резко нарушили. Рин вынырнул из-под рук Томы и воззрился на быстро приближающегося мужчину с каким-то бешеным взглядом. — Это он! — палец, похожий на жирную сардельку, указал на лиса, отросший ноготь болезненно ткнулся в плечо, — Он убийца!Рин. Про романтику и убийства
1 сентября 2022 г. в 19:41
Разговор с Сакамото тяжелым грузом давил на плечи и вытеснял прочие мысли. Рин тяжело и шумно выдохнул. Следовало бы уединиться и все хорошенько обдумать, но еще больше откладывать свидание, которое, на минуточку, было назначено еще месяц назад, он не мог. Совмещать что-либо у Рина никогда не получалось, а особенно размышлять под чей-то монолог, в который надо было вслушиваться и даже отвечать. Тома говорил что-то о животных. В частности, о столь ненавистных лису собаках. От одного упоминания о них у Рина пробегали по спине мурашки и немного колол шрам на скуле. Когда-то ему сказали, что шрамы украшают мужчину. Рин после этого долго смотрел в зеркало и думал о том, как может его украшать внушительных размеров след от клыков, и почему вообще шрам должен украшать кого-то. Уродство, да и только.
Но Рин отвлекся от Сакамото. Это было, на самом деле, отлично, вот только проблема никуда не делась. Ее нашли, она разболтала. Великолепное заявление, если бы его еще и посвятили в таинство ее слов. Но ведь нет, так неинтересно, пусть ходит и гадает, что же эта загадочная она сказала, не уследив за языком. Да и о ее личности, видимо, придется так же гадать. Он знает много последователей полукровки и среди этого множества хватает екаев женского пола. Были предположения, но, возможно, не торопись Рин так на свидание, смог бы узнать больше. Идиот. Сакамото ведь теперь непонятно когда появится, а искать его — дело гиблое. Неприятностей нахвататься легче легкого, а подставлять Аято нет желания. Связь с Сакамото и так подрывает авторитет Рина в глазах членов комиссии. А репутация лиса напрямую влияла на репутацию самого Камисато. И это, пожалуй, было одним из множества минусов воспитания наследников. Подставляешься сам — подставляешь и их. Ситуация хуже и не представишь.
— …и съешь его. Эй, — Тома помахал растопыренной пятерней перед лицом Рина, — Ты как?
Рин вновь тяжело вздохнул и подумал, что испытывал сегодня слишком много эмоций, и на банальную улыбку его уже не хватало.
— Прости, — только и смог из себя выдавить. Сил на что-то большее не хватало, и Рину оставалось лишь надеяться на понимание со стороны Томы, — Так о чем ты?
На сегодня он исчерпал свой лимит. Теперь будет молчать до завтра.
— Ты чем-то расстроен, и я подумал о способе, мне матушка его когда-то показала, — Тома широко улыбнулся и нарисовал на ладони невидимого человечка, а затем сделал вид, что съел его. Знакомый способ, в детстве сестра показывала лису точно такой же трюк, — Попробуй.
Рин неодобрительно поглядывал на импровизированного человечка на ладони. Одна знакомая кицунэ сейчас расхохоталась бы до слез. «Взрослый дядька, а занимаешься таким», хотя сама в тайне ото всех дрожащими пальцами чертила линии. Если бы они сейчас встретились, Рин бы за шкирку поднял ее, как нашкодившего котенка, и отчитал бы за все дерьмо, в которое она влезла.
И снова он задумался. Тома, уже привыкший к недвижимой статуе рядом с собой, пытался заполнить тишину монологом о своем дне. Вопрос о времяпрепровождении самого лиса заставил Рина закашляться. Как он провел день? Ну, он злился, а потом еще злился, а потом думал, и еще думал, а потом пришел к Томе, восхищался им, а потом снова думал и снова злился. А потом у него закончился запас эмоций, и он просто был. Рассказывать особо нечего. Пересилив себя, он все же пересказал вкратце, что сегодня было, что делал, что кушал. Пожалуй, в Томе был лишь один недостаток. Дотошность. Даже мама в детстве так не следила за его питанием, рационом и режимом сна, как Тома. С одной стороны это раздражало, с другой было забавно, как управляющий, что был младше Рина, без преувеличений, раз в десять, пытался строить из себя строгого, когда дело касалось здоровья. Рассказ о бытовом вскоре превратился в поток жалоб и ругательств, в сторону практически всех. Как его достал Аято со своими шуточками, как его бесил Сакамото со своими прозвищами, и как Рин боится жуков. Жукам он выделил особую часть своего монолога и сделал на них сильный акцент. В итоге про жуков он говорил больше пяти минут, хотя обычно ему не свойственен такой поток слов.
Тома обнимал его, а Рин думал о том, почему ему вдруг стало так плохо. Ничего колоссального не произошло, а он все равно жаловался. Размышления ни к чему не привели, поэтому он просто стоял, склонившись к Томе, и думал о том, как прекрасен управляющий.
До задушенного в утешительных объятиях лиса долетали обрывки диалогов, все они были ни о чем. Шепот двух детей о какой-то новой лавочке с магическими безделушками, смех юных девушек о новом романе из издательского дома Гудзи Яэ. Рин напрягся и скосил глаза на двух немолодых женщин, что подобно стервятникам растаскивали сплетни. Какие-то пятнистые, приземистые дамы, одна из которых держала за руку девочку, видимо дочь, самозабвенно разглядывавшую козявку на своем пальце. Рин скривился и подавил тошнотворный позыв, но взгляда не отвел. Дамы с удовольствием обсуждали убийство на Рито, не скупясь на громкие заявления и на ходу выдумывая невероятные подробности, о которых даже комиссии Тенре было неизвестно.
«Говорят, там екаи побывали.»
«Да ты что! Вечно эти демоны что-то вытворяют. Когда уже их всех изолируют?»
«Да не говори, Чие, мерзким тварям не место среди людей.»
Дальше Рин не слушал. Не особо хотелось и дальше лезть в эту грязь, хотя новость об убийстве и причастности к нему екаев его заинтересовала. Лис выпутался из объятий, нахмурился, раздумывая, стоит ли наведаться на Рито или все же оставить это на потом. Было решено все же совместить приятное с полезным, и Рин незамедлительно высказался о своем желании посетить остров как можно скорее. Тома принял подобное высказывание без особого энтузиазма, но сдался под уговорами лиса. На самом деле Рина ужасно грызла совесть. Он наконец-то вырвался из гор документов, договорился о свидании, а теперь просит Тому сходить с ним на место преступления. Мечта романтика.
— Извини, — буркнул Рин, не поднимая глаз. Смотреть на Тому ему было не по себе.
— М? Ты о чем?
Рин молчал. До ужаса многозначительно, надо сказать. Лицо его не выражало никаких эмоций, глаза стеклянным взором уставились на рыжего котенка, играющего с одним из лисьих хвостов.