Взрыв кровоцветов в лисьем черепе

      Венлинг медленно расползалась за кассой, провожая взглядом секундную стрелку на настенных часах. Шило в заднице чесалось и просилось подвигаться. И Вен бы с огромной радостью последовала бы его зову, но после строгого взгляда мадам Розметты, желание что-либо делать сразу отпало.       — Мне скучно, — взвыла Вен.       Посетителей не было, только с утра двое забежали за одинокими цветами и сразу же скрылись. Мадам Розметта не обратила никакого внимания на скулеж работницы, в очередной раз подметая и так чистый пол. Подобное игнорирование оскорбляло до глубины души, и Вен грозно насупилась, обещая себе, что до конца дня не заговорит с начальницей. Пусть подумает над своим поведением.       Вен откинулась на стуле и заглянула под кассу. Обычно сменщицы оставляли какие-нибудь финтифлюшки для занятия рук, но никаких сокровищ там не обнаружилось, зато нашлась заплесневелая лепешка, завернутая в заляпанный жиром пергамент, и пепельница с остатками табака. Венлинг скривилась, повела плечами и снова заскулила. От нечего делать принялась разглядывать накладные и, на удивление, нашла это занятие весьма интересным. После прочтения всех документов за последний месяц взяла ручку и нарисовала карикатуру. Ехидно похихикала, разглядывая свое творение, но тут же убрала под кассу, заметив очень недобрый взгляд. Принялась тяжело вздыхать, с каждым разом делая это все громче, но в какой-то момент неожиданно даже для себя громко чихнула, заставив мадам Розметту вздрогнуть. Снова ехидно хихикнула.       Время тянулось до одури медленно. За несколько часов Вен успела изрисовать все накладные, вынести несколько раз мусор, поразмышлять, что же она делает не так в своей жизни и даже поспать. И теперь она пустым взглядом следила за резвыми движениями мадам Розметты.       Тихонько зазвенел колокольчик над дверью. Вен не обратила на вошедшего внимания. Ей, наконец, удалось найти занятие: в паутине запуталась огромных размеров оса. В какой-то момент включился паук, и теперь это было настоящее побоище. Паук был меньше раза в три, еще и насекомое — на редкость мерзопакостным.       — Да что у вас за сервис такой?       Венлинг на секунду перевела взгляд на недовольного посетителя, а когда повернулась обратно, на паутине уже никого не было. Она горестно вздохнула и подумала, что ее вновь лишили очень увлекательного действа. В конце концов, она обратила внимание на злобного нарушителя спокойствия. Очень некстати, надо сказать, — побагровевший от злости посетитель направлялся прямо к ней. Вен покосилась в сторону мадам Розметты. Та развела руками, дескать, теперь это твоя морока. Дико захотелось спрятаться под кассой.       — Девушка, может быть вы мне хотя бы объясните?       Вен мгновенно проглотила все ругательства, вертевшиеся на языке. От злости пожилой мужчина буквально выплевывал слова в лицо. Ему, видите ли, прямо сейчас нужны цветки лотоса. А то, что эти цветы раскупили еще вчера и новый завоз планировался еще очень не скоро его вообще не волновало. У Вен даже глаз начал дергаться.       Накладные расползлись под его кулаком, отчего Вен дернулась всем телом и с перепугу заорала громче него:       — А мне их где достать?       Мужчина запыхтел столь грозно, что Венлинг испугалась, что он лопнет от распирающей его злости. Похоже, ее перепуганный крик оскорбил его до глубины души, хотя сказала она все по факту. Цветов нет, сделать ничего не можем, уходите. В конце концов, они не последний магазин, вокруг их полно. Ну нет же, ваш же магазин самый дешевый в гавани, значит, у вас обязаны быть лотосы. Да что б он ими подавился.       Венлинг сковырнула когтем облупившуюся краску со столешницы. Мужчина все еще пыхтел по ту сторону кассы, иногда разбавляя ненормально огромное потребление воздуха очередными оскорблениями.       Вен перевела взгляд на начальницу. Мадам Розметта корпела над пожелтевшей геранью, всеми силами показывая отрешенность. Значит, заниматься раздувшимся и побагровевшим придется ей. Какая жалость.       Вен тяжело вздохнула, потерла висок и достала из закромов фиалки всех оттенков. Вообще-то, они ей нужны, если она когда-нибудь встретила бы ту самую. Но в итоге эти фиалки пылились, вяли и их приходилось постоянно менять. А надежда на ту самую гасла на глазах. Грустно, ну и ладно. Все равно с таким сучьим характером она вряд ли с кем-либо спелась бы.       Отрывая цветы от сердца, Вен с унылой миной покосилась на часы. Скоро перерыв. Недовольство клиента затухло также резко, как и разгорелось Она даже удивилась такой быстрой сменой настроения, завернула ему цветы и пообещала себе не плюнуть ему в спину. Обещание она сдержать не смогла, и на новом, чистом и идеально отглаженном ханьфу посетителя теперь красовалось пятно. Вен это до жути развеселило.       Перерыв, перерыв. Да сколько ждать-то можно? Вен сунула в рот сорванный листочек мяты и принялась его жевать, вышла из-за кассы. Под ногами зашуршали семечки — мадам Розметта, видно, сделала вид, что не увидела их. Венлинг потянулась и громко ойкнула, когда у нее хрустнула и резко заболела спина. Начальница благополучно куда-то смылась, и теперь магазин полностью в распоряжении Вен. Сначала только следовало выпрямиться.       Дверь открылась как раз в тот момент, когда Вен смогла договориться со спиной и распрямиться. Вошли двое, о чем-то горячо споря. К спертому запаху сырой земли и гниющих корней добавился еще один. Запах кожи, дорогих духов и орхидеи. Он шел от посетителей, но был не их собственный, и уже давно впитался и стал их неотъемлемой частью. Запах был смутно знаком, но понять, где она его почувствовала, Вен не могла. Она стояла и жадно вдыхала его, пытаясь стать его частью.       Вошедшие заметили столь пристальное внимание и неожиданно заткнулись. Тишина оглушила, а взгляды сразу обоих ввели в ступор. Вен на всякий случай обернулась, вдруг кто-то за спиной стоял, а она не заметила.       — Здравствуйте? — неуверенно протянула Вен, перекатываясь с носка на пятку.       Стало даже как-то не по себе, от осознания, что ее настолько смутили эти двое. Хотя по виду они напоминали Фатуи. И стало еще больше некомфортно. Ну все, за ней пришли, ее сейчас убьют. Где они прячут Дмитрия? Он лично должен ее обезглавить, а потом повесить ее бездыханное тельце где-нибудь на главной площади с грязно-серой табличкой и ярко-красными буквами, написанными ее же кровью, «вот что бывает с теми, кто много говорит и пытается обмануть фатуи».       Вен аж вся посинела от таких размышлений. Кто-то однажды сказал, что ей противопоказано паниковать молча. Организм слишком не привык к молчанию. Она спохватилась и тяжело задышала, страшно выпучив глаза.       — Добрый день, вы Венлинг?       Ну все, вот и спета ее песенка.       — Ага, — Вен нервно икнула.       Один из мужчин пошарил в кармане тусклой серой жилетки, вытащив небольшой сверток, обтянутый ярко-голубой лентой с печатью орхидеи. Аромат усилился, и Вен прикрыла глаза, вновь вдохнув его.       — Что это? — она приоткрыла глаза, смотря на них сквозь ресницы.       Посетители ничего не ответили, неотрывно следя за ее лицом. Рассмотрев конверт, Вен сунула его под кассу.

***

      Про конверт она благополучно забыла и только под конец рабочего дня про него вспомнила, когда увидела его в руках мадам Розметты, задумчиво рассматривающую витиеватый почерк. Не поднимая глаз, она спросила:       — Ты долго будешь злиться?       В протянутую руку Вен лег конверт, она демонстративно отвернулась и фыркнула. Отвечать она не собиралась, еще с утра пообещав себе, что будет молчать рядом с начальницей весь день. Распотрошив сверток, Вен быстро пробежалась глазами по письму. Помотала головой и перечитала еще раз. Хотела уже задать вопрос, кто такая Е Лань и почему она ее куда-то там приглашает, но вспомнила об обещании и скорчила недовольную мину.       — Я даже не понимаю, на что ты обиделась, — мадам Розметта потерла лоб и уставшими глазами уставилась на Вен. Та пожала плечами, дескать, гадайте, отгадывайте, делайте, что хотите, все равно ничего не скажу.       Начальница отлучилась куда-то, а Вен вновь расползлась за кассой и уставилась на письмо. Повернула его и так и эдак, даже понюхала. Ничего кроме запаха орхидеи она не почувствовала и отложила его. Мадам Розметта появилась совсем скоро, и Вен с молчаливым укором проводила ее взглядом. Начальница пошарила на верхних полках и поставила на столешницу большую дымящуюся кружку и маленькую тарелочку с яичными пирожками. Вен приподнялась и с надеждой посмотрела на мадам Розметту.       — Чего застыла? — она протерла очки, — Бери.       Дождавшись разрешения, Вен накинулась на предложенное, вылакав кофе вместе с гущей и проглотив все пирожки. Жадно переведя дыхание, она отставила тарелку и чашку и утекла на спинку стула, обратившись довольно мурлыкающей жижей.       — Вы спасли меня.       — Еще бы, — мадам Розметта ласково потрепала ее по волосам.       Вен, на самом деле, ненавидела, когда трогают ее волосы. От прикосновений они начинали электризоваться, и она походила на долбанный одуванчик. Начальница — единственная, кому это разрешено, хотя мадам Розметта злоупотребляла этим правом и каждый раз, устроив на голове Вен полный беспорядок, умилялась, слушая ее ворчание.       Перечитывая письмо в очередной раз, Вен расковыривала зудящий прыщ на подбородке. От него не помогали никакие спиртовые примочки и никакие мази. Она выдавливала этот прыщ, и он появлялся снова совсем скоро. Даже будучи подростком, Вен не покрывалась сыпью, эта зараза появилась недавно. А еще этот прыщик возымел привычку появляться на самом видном месте прямо перед важными встречами. И если она посмеет к нему притронуться, то на следующий день вся будет покрыта сыпью.       Мадам Розметта, наблюдавшая за злостными покушениями на болячку, выпучила глаза, увидев кровавое месиво на довольной моське Вен, когда она в очередной раз его выдавила. Ощутимо стукнула ее по ладоням и проворчала, что она опять грязными руками трогала себя за лицо.       — Зато он меня больше не будет беспокоить, — Вен хрюкнула от удовольствия.       — Вот потом не жалуйся, что он вылез.       — И не подумаю, потому что его больше не будет.       — Ну-ну, — мадам Розметта еще немного постояла, поджав губы, а потом все-таки добавила: — В туалете есть тональный крем.       Вен что-то промычала, уже практически выйдя из магазина. На тональник не было времени. Она протерла рукавом лицо, оставив на нежно-сиреневой ткани красные следы. Появилось ощущение, что все стало только хуже.       Уже на подходе к чайному дому, нос вновь уловил этот запах. Вен показала письмо двум охранникам и вошла внутрь.       Вот она. Призрачная орхидея.       Она сидела на столе, закинув ногу на ногу, и разговаривала. Вен проглотила ком в горе. Это точно была она. Пахнущая орхидеей и столь прекрасная. Лазурные глаза внимательно осматривали каждого в помещении. Она подбрасывала кости и ловила их, а затем все повторялось.       От ее взгляда у Вен подкосились ноги. Архонты, люди не могут быть столь прекрасными. Вен уже пожалела, что не воспользовалась тональником — выглядела она, должно быть, отвратительно.       Взгляд Е Лань гипнотизировал и манил. Вен так и застыла на входе, встретившись с ней глазами, не в силах оторваться. Сжала в кулаке письмо и все же двинулась в ее сторону, оставив попытки слиться со стеной. На губах Е Лань заиграла улыбка.       — Я ждала тебя.