—————
Перелет — это тихое дело, и в конечном итоге его совершают на частном самолете, так как никто не хочет, чтобы пресса узнала об освобождении Эндрю. Единственные люди на борту — Аарон, Ники, Кевин, Нил, психиатр Эндрю — Бетси — и менеджер группы — Дэвид Ваймак. Ваймак и Би тихо разговаривают между собой, в то время как Ники говорит что-то на ухо Аарону в ряду позади Нила и Кевина. Нил знает, что это в основном из-за нервозности, а не потому, что ему действительно есть что сказать. Аарон, должно быть, тоже это знает, потому что он не огрызается на Ники, чтобы тот заткнулся, как обычно. Кевин тихо сидит рядом с Нилом, читает книгу о Древнем Риме и выглядит в основном расслабленным, за исключением того факта, что он покачивает коленом уже сорок пять минут, и что прозрачная жидкость в его чашке на самом деле водка, а не вода. Нил, со своей стороны, довольствуется тем, что смотрит в окно, отчасти радуясь, что облачный покров скрывает землю из виду. С тех пор как Ники пришел в студию сегодня утром, он постоянно мечется между отстранением и подавлением приступа паники. Он еще не готов иметь дело со сложной серией эмоций, которые приходят с уходом от Монстров, поэтому он в основном пытается отключить эту часть своего мозга. Когда до посадки остается десять минут, Кевин закрывает книгу и впервые за весь полет заговаривает с Нилом: — Эндрю знает, что ты приедешь? Нил отрывает взгляд от окна и пожимает плечами: — Не знаю. Я не знаю, кто с ним связывался с утра. Кевин кивает, некоторое время разглядывая свой пластиковый стаканчик с водкой, прежде чем допить остатки. — Неужели он настолько плох в трезвом виде? — скептически спрашивает Нил, наблюдая, как Кевин сминает чашку в кулаке. — Не плох, — поправляет Кевин. — Просто... меньше. — Меньше чем что? Морщинка появляется между бровями Кевина, когда он думает. Нилу кажется, что он не понимает, что все еще сжимает чашку. — Просто меньше, — наконец говорит Кевин. — Таблетки испортили его эмоции; теперь я даже не уверен, что он может что-то чувствовать. Он не будет похож на Эндрю, которого ты видел на интервью. Нил усмехается: — Как будто я когда-нибудь смотрел твои интервью, Дэй. Кевин закатывает глаза, поворачивается к книге и бормочет: — Ты увидишь. Когда самолет начинает снижаться, Нил задается вопросом, может ли Эндрю все еще заниматься музыкой, или таблетки испортили и это.—————
Реабилитационный центр Истхейвена удручающе чист, зал ожидания холодный и клинический, и Нил чувствует себя неуютно, как только переступает порог. Ваймак — тот, кто подходит к медсестре с Би на буксире, чтобы сказать ей, что они здесь из-за Эндрю Миньярда. Ее глаза слегка расширяются, когда она оглядывает Ваймака и оставшихся членов Монстров, но в рекордно короткие сроки меняет выражение лица и быстро звонит в комнату Эндрю наверху. Прошло почти десять минут, прежде чем дверь приемной открылась, и мужчина в белом халате вошел в комнату перед пятифутовым светловолосым клоном Аарона. Первое, что замечает Нил, — его лицо ничего не выражает, маниакальной ухмылки, которую он видел на предыдущих фотографиях и видео, нигде не видно. Второе, что он замечает, — это то, что Эндрю держится иначе, чем Аарон; Аарон всегда защищается, Эндрю кажется неприкасаемым. — Эндрю, — голос Ники звучит сдавленно, и Нилу не нужно оглядываться, чтобы понять, что у него слезы на глазах. Единственная реакция Аарона — тихий вздох. Кевин просто смотрит на Эндрю, его глаза отяжелели от алкоголя. Эндрю не замечает никого из них, за исключением того, как его взгляд останавливается на каждом из них по очереди, задерживаясь на мгновение, как будто чтобы убедиться, что каждый из них цел, пока его глаза наконец не падают на Нила. В тот момент, когда их взгляды встречаются, Нил чувствует, как что-то в нем шевелится. Это противоречие взгляда — с одной стороны, заряженного вызовом, а с другой — мягкой оценкой. Нил не знает, что видит Эндрю, но что бы это ни было, оно побуждает его двигаться. Он обходит доктора и встает между Аароном и Ваймаком — тонкий жест, который сближает его с семьей. — Рада снова видеть тебя, Эндрю, — тепло говорит Бетси. То, как она может это сделать перед лицом такой слепой апатии, очень впечатляет Нила. Ваймак вздыхает, но это звучит как облегчение, когда он говорит: — Давай доставим тебя домой, ребенок. Эндрю, не говоря ни слова, уходит, оставляя Ваймака и Би обсуждать с доктором условия его освобождения, в то время как остальные члены группы спешат за ним. Нил идет за ними — он самый быстрый из всех, но что-то подсказывает ему, что он не должен быть частью этого. Они едут на разных машинах обратно к дому кузенов — Нил с Би и Ваймаком, а остальная группа в другой машине с Эндрю. Нил пытается не показать на своем лице острого одиночества, которое он чувствует, будучи разлученным, и избегает взгляда Ваймака в зеркале заднего вида. Ваймак бросает на него обеспокоенный взгляд, когда они садятся в машину, но в остальном никак это не комментирует. Нил однажды был у них дома, когда они были на шоу в Колумбии и провели ночь в клубе, где раньше работали Ники и близнецы, но на этот раз подъезд к тротуару не успокоил его, как раньше. Если раньше дом ощущался домом, то теперь Нил не знает, чего ожидать. Машина Монстров уже на подъездной дорожке к тому времени, когда они паркуются, видимо подъехавшая за несколько минут до этого. Все уже мигрировали внутрь, если судить по открытой двери. Нил выходит из машины вслед за Ваймаком и Би, подавляя зуд, чтобы не пойти на пробежку. Ему нужно проветрить голову; слишком многое изменилось за последние восемь часов. Предполагалось, что у него будет больше времени, чтобы смириться со всем этим. Нил следует за звуком громкого голоса Ники как только оказывается внутри, поворачивая по коридору, пока не входит в кухню. Ники смотрит Эрику в лицо — его улыбка всегда в десять раз ярче, когда он разговаривает с Эриком, — и быстро говорит по-немецки, вводя в курс дела. Нил может понять его, но предпочитает не слушать — он знает, как быстро Ники и Эрик могут переключиться на грязные разговоры без всякой подсказки. Кевин и Аарон сидят на кухонном островке — Кевин подпирает подбородок рукой, а Аарон пишет сообщение кому-то, кого Нил принимает за Кейтлин. Эндрю нигде не видно. — А где Эндрю? — приветливо спрашивает Би как раз в тот момент, когда Ваймак выскальзывает из комнаты, чтобы ответить на звонок. (Вероятно, Эбби — их публицистка, которая почти наверняка состоит в отношениях с Ваймаком.) — Заднее крыльцо, — устало бормочет Кевин, и Нил впервые за сегодняшний день замечает темные круги под его глазами; он баюкает левую руку, должно быть, она его беспокоит. Она болит немного сильнее, когда Кевин в стрессе. На самом деле это всегда так. Ники внезапно прерывает свой разговор и смотрит на Нила: — Ты должен пойти и поговорить с ним! — ободряюще говорит он. Нил в ужасе морщит лицо: — Я? Почему? — Введи его в курс дела! Расскажи ему о том, что он пропустил, как ты изменил некоторые гитарные аккорды, что угодно! Вы, ребята, должны узнать друг друга получше, — Ники выглядит таким серьезным, что Нил почти хочет согласиться, но Аарон усмехается. — Эндрю трезвый, а не милый. Почему ты думаешь, что он захочет поговорить с Нилом? Ники корчит гримасу, словно хочет возразить, но тут Эрик окликивает его по имени, и его внимание возвращается к экрану. Тем не менее Нил смотрит на дверь, ведущую на задний двор, и после секундного раздумья выходит наружу. Эндрю сидит на крыльце и курит сигарету. Откуда он их взял, Нил не знает, учитывая, что он покинул Истхейвен всего полчаса назад. Он не реагирует ни на открывшуюся дверь, ни на выходящего Нила, поэтому Нил подходит ближе и в конце концов садится на ступеньку рядом с ним. Он должен чувствовать себя напряженно, сидя рядом с Эндрю; он не так много знает о другом Миньярде, но знает достаточно, чтобы понять, что его следует опасаться. Вместо этого он необъяснимым образом чувствует себя расслабленным, запах дыма обманывает его, вызывая ложное чувство безопасности. Он не ожидает, что Эндрю заговорит первым, но через мгновение он нарушает молчание: — Значит, ты меня заменяешь, — еле слышно произносит он, провожая глазами струйку дыма, вырывающуюся изо рта. Нил тоже смотрит на дым; это кажется безопаснее, чем наблюдать за Эндрю: — Что-то вроде того, — отвечает он, подтягивая колени к груди и кладя на них подбородок. Эндрю бросает на него оценивающий косой взгляд, прежде чем сделать еще одну затяжку: — Ты не хочешь уходить. Нил вздрагивает от этих слов, бессознательно отстраняясь от Эндрю. Никто никогда не мог читать его так быстро, особенно незнакомые люди. Он им этого не позволяет: — Почему ты так считаешь? — Тебя не так трудно читать, как тебе хотелось бы думать. Если бы Эндрю из прошлого сидел рядом с ним, это, вероятно, было бы сказано с мстительным презрением; этот Эндрю говорит это так, как будто комментирует что-то столь же примитивное, как погода. — Тебя тоже, — парирует Нил, скорее из инстинктивной потребности отреагировать, чем потому, что это правда. Он знает Эндрю всего пять минут, откуда ему его знать? Эндрю мгновение рассматривает его, а потом пожимает плечами: — Посмотрим. Приняв это за конец разговора, Нил встает и направляется к задней двери, но останавливается, когда Эндрю снова заговаривает. — Между прочим, ты играешь неправильно. Нил поворачивается на каблуках и обнаруживает, что Эндрю даже не смотрит на него: — Прошу прощения? — «Pipedream», — уточняет Эндрю. — Ты неправильно играешь. Нил чувствует, как его рот раскрывается от возмущения. Pipedream, вероятно, его любимая песня из Perimeter Road; это та, которой он всегда отдается больше всего, и та, в которой он действительно чувствует себя достаточно комфортно, чтобы вложить честные эмоции во время пения. Он лелеет эту песню с тех пор, как присоединился к группе, но внезапно голос в его голове напоминает ему, что это единственная песня в альбоме, которую написал только Эндрю. — Я изменил последовательность аккордов в бридже, потому что они звучали лучше, — безучастно говорит Нил. — Я не играю неправильно. Эндрю только усмехается, гася сигарету о ступеньку рядом с собой: — Ты неправильно играешь. Нил закатывает глаза, решая, что спорить не стоит — Эндрю может играть так, как хочет, теперь, когда он вернулся, — и возвращается внутрь.—————
Нил проводит ночь на диване, так как Эндрю дома и фактически пользуется своей комнатой. На самом деле ему все равно, он спал и в худших местах, но шторы в гостиной тонкие, как бумага, и свет проникает в комнату, как только встает солнце. Нил вздыхает, когда закрывать глаза уже не вариант, и проверяет время на телефоне. Когда он видит, что уже 6.30, он внутренне хнычет. Зная, что больше не заснет, он решает пробежаться. Он проводит несколько минут, бродя по дому, проскальзывает в ванную, чтобы переодеться, после чего достает из спортивной сумки футболку и шорты. Проходя через гостиную на кухню, он срывает толстовку со спинки кресла и засовывает ноги в кроссовки. Он ожидал, что на кухне никого не будет — Аарон, Кевин и Ники не из тех, кого можно назвать утренними людьми, — но фигура посреди полутемной комнаты почти заставляет Нила потянуться к ножам. Сначала он думает, что это Аарон, но потом его глаза останавливаются на черных повязках, и он понимает, что это Эндрю. Он сидит за кухонным островком, прикрыв глаза и обхватив руками кружку кофе, и бесстрастно смотрит на Нила, когда тот входит в комнату. — Не знал, что ты рано встаешь, — комментирует Нил, открывая холодильник и хватая первую попавшуюся бутылку воды, отчаянно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Завтрак был ровно в 6 утра в Истхейвене, — говорит Эндрю вместо ответа, и Нил кивает. — Если другие спросят, я ушел на пробежку, — говорит Нил в основном потому, что не знает, что еще сказать. Эндрю только смотрит на него в ответ, но это не совсем поощряет его остаться и завести разговор, поэтому он спешит обратно в гостиную за телефоном, не оглядываясь, оставляя Эндрю спокойно пить кофе. Бег помогает очистить голову хотя бы потому, что позволяет ему на пару часов отключиться от мыслей и сосредоточиться исключительно на своем теле. К тому времени, как он возвращается, его футболка промокает насквозь, а волосы прилипают ко лбу. Его ноги горят, а легкие чувствуются, как будто их ободрали, но, по крайней мере, он не думает. Когда Нил возвращается, дом уже чуть оживленнее. Ники поет со своего места у плиты, переворачивая что-то похожее на блины. Кевин сидит на кухонном островке и пьет кофе, и если судить по темным кругам под его глазами, то у него чертовское похмелье. Аарон уставился на тостер, как будто он лично обиделся на него за то, что он так долго жарит хлеб. Эндрю, как и следовало ожидать, нигде не видно. — Нил! — восклицает Ники, заметив его. — Я пеку блины! Хочешь немного? Нил изображает что-то вроде улыбки и опускается на пустой стул рядом с Кевином: — Конечно. Спасибо, Ники. Ники ухмыляется и возвращается к своей задаче, прежде чем Аарон поворачивается — тосты наконец подрумянились — и смотрит на него с презрением: — Ты не получишь никаких гребаных блинов, пока не примешь душ. От тебя воняет. Нил отмахивается от него, но все равно снова поднимается с табурета. Сидеть в собственном поту никогда не бывает приятно. — О чем ты говоришь? — оскорбленно спрашивает Ники. — Он выглядит мужественным и сексуальным, — он преувеличенно подмигивает Нилу, в то время как Аарон делает гримасу отвращения вокруг своего набитого тостом рта. — Не волнуйся, Нил. Иди прими душ, твои блинчики будут готовы, когда ты закончишь. — Спасибо, Ники. — Что угодно для моего любовника! — говорит Ники, прежде чем взвизгнуть, а это значит, что Нилу не нужно возвращаться и бить его, потому что Аарон, вероятно, уже сделал это за него. Хорошо. Он не знает, может ли сейчас поднять руки. Когда он спускается вниз после душа, все уже покинули кухню, все, кроме Ники, который с размаху ставит перед ним тарелку с блинами и ласково улыбается, и Ваймака, который теперь расположился по другую сторону стойки. Взъерошив волосы Нила, Ники исчезает, оставляя их вдвоем. Это определенно тактическое отступление; Нилу вот-вот скажут спасибо и посадят на самолет туда, куда он, черт возьми, решит лететь. У Ваймака, по крайней мере, хватает порядочности позволить ему сначала съесть свои блины. — У меня есть для тебя предложение, — говорит Ваймак, когда Нил собирается приступить ко второй стопке блинов. Он замирает, подняв вилку ко рту, и разглядывает собеседника. Лицо Ваймака в основном пустое, но в его глазах есть привычный Нилу блеск, который означает, что он чем-то взволнован. — Какое именно? — медленно спрашивает Нил. — Не покидай группу. Нил давится блином. Ему требуется две минуты, чтобы кашлять и отплевываться, а Ваймак с удивлением наблюдает за происходящим, прежде чем он наконец набирает достаточно воздуха в легкие, чтобы ответить: — Что. — Не уходи, — повторил Ваймак. — Ты привязался к ребятам, фанаты любят тебя и не хотели бы, чтобы ты уходил, и это снимает часть давления с Эндрю, пока он снова берется за дело. У Нила голова идет кругом. Ваймак просит его остаться. Он может остаться. Но он мог бы... Хотя это не дело Ваймака. — А что думают остальные? — Они все за. — Даже Эндрю? — скептически спрашивает Нил. Они почти не разговаривали, но если Нил и может быть уверен в чем-то, так это в том, что Эндрю его не любит. — Это была идея Эндрю. Как и требовалось– что. — Что. — Он заговорил об этом со мной вчера. Сказал, что было бы глупо избавиться от тебя сейчас, когда фанаты стали преданы тебе, и он прав. Они съели наш ограниченный тираж с твоим именем и сошли с ума из-за фотографии, которую Ники выложил вчера вечером в твиттере... — Какую фотографию? — резко спрашивает Нил. Он не помнит, чтобы Ники его фотографировал. — Одна, ваша с Эндрю, — объясняет Ваймак, как будто это должно быть очевидно. Нил хватает со стола телефон и загружает приложение. Первое, что он замечает, - это смехотворное количество уведомлений, которые у него есть, но он обходит их стороной, предпочитая открыть Твиттер Ники. Верхний твит гласит: “Знакомимся”, с этим глупым смайликом обезьяны, закрывающей рот, который так любит Ники, и фотографией его и Эндрю, находящихся спиной к камере, когда они сидели на крыльце прошлой ночью. Нил даже не заметил, что за ними наблюдали. Фотография действительно уже имеет тысячи ретвитов и лайков, всего за несколько часов; Нил закатывает глаза, прежде чем снова положить телефон. — Мы уже вызвали большой резонанс в прессе с возвращением Эндрю, но вообще? Это просто рекламный толчок, который нам нужен, чтобы последние несколько дат тура были распроданы. — Я не останусь здесь только для того, чтобы участвовать в какой-то пиар-схеме, — резко замечает Нил, хмуря губы при одной только мысли об этом. Он хочет остаться, потому что... он хочет остаться. — Дело не в этом, — умиротворяюще говорит Ваймак, поднимая руки в знак капитуляции. — Это всего лишь бонус. Я действительно думаю, что ты мог бы добавить что–то новое в группу — ты уже это сделал, — и мальчики согласны с этим. Нил обдумывает это, слегка щипая себя за бедро под столом, чтобы не ухватиться за эту возможность сразу же: — И что бы это значило? Если бы я остался? Ваймак вздыхает и небрежно машет рукой: — Отправляешься в турне, пишешь и играешь следующий альбом. Все, что ты уже делал. Но навсегда. Это похоже на сон. Это все, о чем он мечтал, — место, где можно остановиться, место, где он не лишний, дом, каким бы самодельным он ни был. Стараясь говорить как можно более нейтрально, он встречает взгляд Ваймака. Он знает, что на самом деле есть только один ответ: — Ладно. Ваймак не стесняется скрывать свои эмоции и гордо улыбается: — Правильный ответ. Я подготовлю контракт, и мы сможем обсудить его, когда вернемся в Лос-Анджелес. Нам нужно начать репетиции тура. У Нила есть примерно десять секунд, чтобы осознать это, прежде чем из-за кухонной двери раздается обнадеживающее: — Он сказал «да»? В ответ на кивок Ваймака Ники торжествующе кричит, вбегая в комнату и сметая Нила со стула в массивные медвежьи объятия. Нил так потрясен всем, что только что произошло, что позволяет ему это сделать. В конце концов Кевин стаскивает с него Ники, хлопает Нила по спине и резко кивает. Это говорит больше, чем любые слова. Это напоминание: что они понимают друг друга, что это отличается от Рико, что это правильно. Нил кивает в ответ, и Кевин отпускает его. Аарон только вздыхает, когда сталкивается с Нилом, прежде чем неохотно признать: — Ты приличный гитарист. — Нил фыркает от смеха и бормочет слова благодарности, встречаясь глазами с Эндрю. Он стоит в дверях кухни и издали наблюдает за происходящим. Поймав взгляд Нила, он поднимает два пальца к виску в шутливом салюте. Необъяснимо, но это вызывает у Нила желание улыбнуться.