ответить | 37K ретвитов | 29.8K фавов
@aaron_minyard: чтож, думаю, мы можем подержать джостена у себя подольшеответить | 29K ретвитов | 17.3K фавов
@RealKevinDay: Очень рад сообщить, что @neiljosten остается с Монстрами. Не могу дождаться, когда вы все услышите, что он принесет с собой.ответить | 33K ретвитов | 27.5K фавов
@ajminyard: >ответ @RealKevinDay он играет половину наших песен неправильно, но думаю даответить | 35.6K ретвитов | 27.9K фавов
—————
Они проводят еще один день в Колумбии, прежде чем улететь обратно в Лос-Анджелес; им нужно провести пресс-конференцию, чтобы сообщить всем, что Эндрю вернулся и что Нил останется с группой. Почему они не могут просто сделать заявление, Нил не знает. Трое из пяти из них не очень разговорчивы, и любая улыбка, которую Кевин предлагает прессе, всегда большая жирная ложь. Ники — единственный, кто может вести себя несколько искренне, разговаривая с журналистами. Конференция должна состояться во вторник днем — как раз к еженедельной ротации новостей — после того, как Нил проведет все утро с Ваймаком, некоторыми руководителями лейбла и их юристами, обсуждая условия его нового контракта. По сути, это продление его предыдущего контракта, только с некоторыми дополнительными пунктами. Подписание пунктирной линии в конце письма успокаивает Нила больше, чем он ожидал. После этого его проводят в раздевалку, где находятся остальные. Ники наполовину разделся и протягивает стилисту две разные рубашки, спрашивая ее мнение, в то время как Аарон свирепо смотрит на свое отражение в зеркале, делая прическу. Кевин сидит неподвижно и безропотно, а один из их визажистов машет ему по лицу кисточкой для пудры. Эндрю лежит на диване, кажется, уже одетый и возится с телефоном. Нилу быстро суют в руки одежду, и, посмотрев на нее с минуту, он прямиком направляется в смежную ванную. Он переодевался на глазах у всех раз или два, когда у него не было выбора, но в основном избегал этого любой ценой. Аарон, Ники и Кевин уже видели его шрамы — Кевин был там, чтобы засвидетельствовать происхождение некоторых из них, — и уже привыкли к тому, что он выходит из комнаты, чтобы переодеться. Он мог бы переодеться с ними, если бы ему пришлось, но Эндрю все еще практически незнакомец, и его присутствие отталкивает, не в последнюю очередь, когда Нил так уязвим. Когда он возвращается в гримерную, Кевин уже покинул кресло и сидит на диване на удобном расстоянии от Эндрю. Аарон выглядит еще более убийственно, чем раньше, когда консилер усеивает его глаза, в то время как Ники дружелюбно болтает — теперь уже полностью одетый — со стилистом, взбивающим его волосы. Щелкающие пальцы привлекают внимание Нила, и он видит, как одна из их визажисток, Лейла, жестом приглашает его сесть. В этот самый момент возвращается Ваймак с Эбби на буксире, чтобы подготовить их всех. Нил получает обычную болтовню о том, чтобы не раздражать прессу, в то время как Эндрю получает резкое предупреждение ни на кого не нападать. Эндрю закатывает глаза, демонстративно натягивая рукава рубашки поверх повязок: — Это будет скучно, но отлично. Глаза Нила расширяются от такого намека. Когда Эндрю замечает его пристальный взгляд, он снова закатывает один из рукавов, отодвигая край повязки, чтобы показать металлический блеск ножа. С этого момента Нил планирует рассматривать его нарукавные повязки с гораздо большим трепетом. — А теперь послушайте меня, маленькие засранцы, — начинает Ваймак, как всегда изображая отца. — Они там не сдерживаются. Они сделают все, чтобы получить цитату, которой смогут манипулировать в соответствии со своей собственной повесткой дня. Не давайте им ни одной. Они будут говорить дерьмовые, оскорбительные вещи о лечении Эндрю, и хотя я не жду, что ты ляжешь и примешь это, я также не хочу, чтобы кто-то из вас создавал ненужные проблемы, поняли? Все неопределенно кивают, и Ваймак устало проводит рукой по лицу. — Если вам не нравится вопрос, говорите “без комментариев”, поняли? — в оглушительной тишине он издает многострадальный вздох. — Скажите “Да, Ваймак”. — Да, Ваймак, — послушно отвечают они разными монотонными голосами. Ваймак некоторое время смотрит на них, прежде чем, по-видимому, решает, что это лучшее, что он может получить: — Ладно, тащите свои задницы туда. Вы готовы? После того как они получают разрешение от своей команды стилистов, их сопровождают обратно по коридорам в конференц-зал. Ваймак первым спешит на сцену, чтобы объявить о них, и их встречают вежливыми аплодисментами и многочисленными вспышками фотоаппаратов, когда они выстраиваются на сцене, чтобы занять свои места. Ники искренне улыбается, машет рукой некоторым репортерам, которых узнает, в то время как Кевин следует за ним с готовой к съемке улыбкой на лице. Нил, Эндрю и Аарон следуют за ними более спокойным шагом, предпочитая соблюдать осторожный нейтралитет. Или, что более вероятно, никто из них не умеет притворяться перед камерами, поэтому они не утруждают себя попытками. Как только они усаживаются, Эбби спускается вниз и выбирает журналистов, которые могут задать вопросы, чтобы все не погрузилось в хаос. Она указывает на одного из репортеров в первом ряду, и первый вопрос, как и следовало ожидать, звучит так: — Эндрю, как ты себя чувствуешь после реабилитации? Краем глаза Нил видит, как Эндрю приподнимает бровь, вероятно, из-за формулировки вопроса. Она говорит так, будто он был там из-за передозировки наркотиками, а не из-за назначенной судом терапии. — Ну, отвечая на твой вопрос, я себя вообще не чувствую. Ваймак слишком далеко, чтобы Нил мог его услышать, но он все равно видит, как тот произносит цепочку ругательств. Эндрю выглядит невероятно удовлетворенным своим ответом — или настолько удовлетворенным, насколько он может выглядеть сейчас, выражение его лица гладкое, когда он откидывается на спинку стула. Эбби быстро выбирает другого репортера, прежде чем позволить ему сказать что-то ещё. — Нил, это правда, что ты остаешься в группе на неопределенный срок? — Подписал контракт сегодня утром, — подтверждает Нил, решив, что этой информации достаточно. Коротко и по существу — вот что всегда говорит ему Ваймак. — Как это сработает? — спрашивает тот же репортер. — Вам нужны два гитариста? На самом деле это то, о чем сам Нил задавался вопросом. Но он слишком боялся поднимать эту тему на тот случай, если все передумают и его снова вышвырнут на обочину. — Мы будем сражаться насмерть, — лениво отвечает Эндрю. — Тот, кто победит, может остаться в группе. Ники смеется, и Нил не может сказать, делает ли он это чтобы разрядить напряжение или нет, но это, по крайней мере, заставляет репортеров понять, что они шутят. Ясно, что никто не знает, как вести себя с трезвым Эндрю так же, как и тогда, когда он сидел на лекарствах. — Вы предвидите какие-нибудь проблемы между вами в будущем? Если вы оба по сути занимаете одну и ту же роль? — спрашивает какой-то парень из «Billboard», переводя взгляд с Эндрю на Нила. — Я думаю, мы справимся, — говорит Нил, как раз когда Эндрю вмешивается: — Мы друг друга терпеть не можем, уже перегрызли друг другу глотки. Нил поворачивается к нему и вопросительно поднимает брови. Эндрю не обращает на него внимания, но у Нила возникает ощущение, что он травит прессу скорее от скуки, чем потому, что действительно верит в то, что говорит. Особенно если то, что сказал Ваймак о том, что Эндрю решил оставить его в группе, правда. Нил качает головой, забавно фыркая, прежде чем снова повернуться лицом к прессе. Он решает позволить Эндрю справиться с ними, отчасти потому, что Нил все еще не знает, как справиться со всем этим процессом, а отчасти потому, что, по крайней мере, забавно наблюдать, как Эндрю кормит их дополнительной информацией обо всех очевидных спорах, которые у них были. Излишне говорить, что с этого момента конференция действительно идет только под откос.—————
На следующее утро начинается репетиция тура, перенесенная на несколько дней из-за досрочного освобождения Эндрю. Они все завтракают в студии, ожидая, когда появится их группа поддержки, Старшеклассники, чтобы они могли официально приступить к работе, и Нил как раз откусывает второй кусок тоста, когда Ваймак врывается в комнату с измученным выражением лица и швыряет айпад перед ним и Эндрю. Он открыт на сайте «E!Online» с заголовком, написанным большими жирными буквами: “Соперничество Миньярд-Джостен: как два гитариста уже воюют за свое общее место в Монстрах”. Нил продолжает жевать свой тост, пробегая глазами по первым нескольким строкам статьи, прежде чем тупо уставиться на Ваймака. Краем глаза он замечает, что Эндрю делает то же самое. — Ну что?! — требует Ваймак. Нил проглатывает тост и прокашливается: — Что? — По-моему, я говорил вам не давать им цитат, которыми они могут манипулировать! — кричит он; похоже, у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд. Нил не совсем понимает, почему. — Есть уже двадцать других сайтов с таким же заголовком! Телефон Эбби жужжит непереставая, они ждут официального заявления. Взгляд Эндрю остается невозмутимым, когда он роняет ложку обратно в миску с хлопьями: — Теперь у них есть история, — говорит он. — Это отвлечет их от поисков того, что можно узнать о моем пребывании в Истхейвене, и заставит всех еще больше сосредоточиться на туре. Ваймак недоверчиво смотрит на него; честно говоря, Нил тоже немного впечатлен. Это хорошая тактика, хотя и немного грязная и непредсказуемая. — Мы не можем сейчас не выступать единым фронтом, Эндрю, — нетерпеливо говорит он. — Мы не можем допустить, чтобы люди сомневались в долговечности группы прямо сейчас, когда вы собираетесь отправиться в турне. — И не будут, — отвечает Эндрю. — Пусть это гноится два месяца, пока мы репетируем, а потом мы сможем появиться на первом шоу как одна большая счастливая семья и покончить со слухами. Ваймак поднимает бровь, вероятно, из–за фразы “счастливая семья” — между сложным воспитанием Ники и близнецов, ужасным детством Нила и тем, что Ваймак узнал, что он отец Кевина, только когда Кевин подбежал к нему в восемнадцать лет после того, как Рико уничтожил его руку, они не совсем то, что можно назвать общепринятой семьей. Однако в конце концов он опускает голову и издает многострадальный вздох: — В следующий раз предоставь пиар нам с Эбби, — раздраженно просит он. — Или, по крайней мере, сначала введи меня в курс дела. — Есть, есть, капитан, — протягивает Эндрю, прежде чем встать из-за стола, чтобы убрать свою миску. — Остальные, — добавляет Ваймак, поворачиваясь лицом к столу и указывая пальцем на каждого из них. — Не поощряйте это, пока мы с Эбби не придумаем, как будем играть, поняли? Когда он получает кивок от каждого, его плечи наконец опускаются, и он выглядит немного менее напряженным: — Ладно, поторопитесь и заканчивайте свой завтрак, ваш тренер по вокалу ждет вас. С этими словами он хватает айпад со стола и выходит из комнаты. Они сидят в тишине всего несколько секунд, прежде чем дверь снова распахивается, и появляется сияющий Мэтт Бойд: — Скучали по мне?! Ники первым вскакивает со стула и бросается к Мэтту с протянутыми руками: — Мэтью! Мой второй любовник! — драматично кричит он, обнимая Мэтта всем телом, в то время как Нил закатывает глаза — его немного огорчает, что он делает это скорее из любви, чем из раздражения. Эти люди делают его мягким. — Отвали, Хеммик. Он мой, — раздается лукавый голос позади двух парней, и внезапно в комнату входит Дэн Уайлдс, вокалистка и гитаристка группы “Старшеклассники”. Ники с хихиканьем отпускает Мэтта и преувеличенно подмигивает Дэн: — Я не против поделиться. Она закатывает глаза, но смеется, оттаскивая Мэтта в сторону, чтобы пропустить в комнату Эллисон Рейнольдс и Рене Уокер. Ники быстро сжимает Рене, прежде чем они с Эллисон начинают быстро говорить обо всем, что пропустили с тех пор, как разговаривали в последний раз. Старшеклассники и Монстры вместе учились в колледже. Они жили на одном этаже в общежитии, и большинство из них участвовали в одной и той же музыкальной программе в течение двух лет, прежде чем Монстры были подписаны. Через год Старшеклассники заключили контракт на запись альбома и с тех пор, по-видимому, они поддерживают связь. Когда было объявлено, что они присоединятся к Монстрам в туре Лисьей Норы, Нила представили им — хотя в то время он должен был уже давно уйти к началу тура. И все же они ему нравились, а Мэтт особенно, казалось, проникся к нему симпатией, когда они все тусовались в ту первую ночь. Он рад, что они будут здесь для этого; такие громкие и энергичные они, и такой непривыкший к этому Нил, он чувствует себя с ними комфортно. Рене садится с другой стороны от Эндрю, и Нил не успевает понаблюдать за их общением, как Мэтт кладет руку ему на плечо: — Эй, парень! Рад тебя видеть! Мы так обрадовались, когда Ники позвонил и сказал, что ты остаешься в группе. Дэн отрывается от разговора с Кевином и Аароном и улыбается Нилу: — Это правда. Мэтт чуть не разбил телефон, он был так взволнован. Нил фыркает смехом, качая головой, когда Мэтт хватает свободный стул, чтобы сесть между ним и Кевином: — Я рад остаться, — честно говорит он. Все разговоры начинают накладываться друг на друга, когда Ники и Эллисон возвращаются к столу. У Эллисон и Аарона своеобразная дружба, в которой они ненавидят друг друга, но проведут целую вечность, разбирая барабанный бой в любой песне, которая в настоящее время занимает первое место в чартах. Неудивительно, что они ладят только тогда, когда критикуют кого-то другого. Их последние дебаты заглушаются неистовым смехом Мэтта и Ники, когда они заманивают Кевина, намеренно отпуская музыкальные термины неправильно, просто чтобы вызвать у него реакцию, в то время как Дэн весело наблюдает за происходящим. Поскольку все остальные заняты, это дает Нилу возможность понаблюдать за Рене и Эндрю. Рене поначалу нервировала Нила, но не потому, что он не поверил в ее добрую христианскую выходку, а потому, что знал, что в ней есть нечто большее. Его подозрения подтвердились, когда, будучи единственными трезвыми людьми на вечеринке Старшеклассников-Монстров, она рассказала ему о своем прошлом как бегунья из банды. Взамен он рассказал ей кое-какие подробности о своем прошлом и осуждении отца. Он не должен удивляться, что Монстр, с которым она близка больше всего, — это Эндрю. Они говорят тихо — слишком тихо, чтобы Нил мог услышать, — но улыбка на ее лице напоминает Нилу о Бетси и о том, как она всегда тепло смотрит на Эндрю, даже когда его собственное лицо совершенно лишено эмоций. Нил наклоняется вперед, чтобы взять свою чашку кофе, невольно приближаясь к Эндрю и ловя конец фразы Рене. И, может быть, он ослышался, но это звучит так, как будто они обсуждают стратегии потенциального зомби-апокалипсиса? Покачав головой, Нил позволяет Дэн втянуть себя в разговор, пока в комнату не входит их тренер по вокалу Джереми и не объявляет, что ему нужны Монстры. Они прощаются со старшеклассниками, обещая найти их снова, когда у них будет перерыв на обед, и выходят из комнаты, чтобы последовать за Джереми по коридору. Сейчас они репетируют в студии звукозаписи, сосредоточившись на том, чтобы заново познакомиться с песнями и выяснить, кто что поет и какие гармонии работают лучше всего теперь, когда у них три ведущих вокала вместо двух. Ники и Эндрю всегда пели большинство своих песен до того, как появлялся Нил; Кевин и Аарон тоже были способными певцами, но они были гораздо более преданы своим инструментам. Кевин сказал Нилу, что он позвонил ему после того, как они потеряли Эндрю, отчасти потому, что у него был вокал, а также навыки игры на гитаре. Это облегчало им всем задачу, не разделяя их на части. Сначала они разогреваются всей группой, пробегаясь по гаммам, пока Джереми не выглядит удовлетворенным. Через несколько минут он хлопает в ладоши, чтобы остановить их, и ободряюще улыбается Эндрю: — Хорошо, Эндрю, покажи мне, как ты тренировался последние несколько месяцев. Дай мне пару кусочков чего-нибудь. Эндрю отставляет бутылку с водой и откашливается. Без предисловий он начинает петь первый куплет "Pipedream", и Нил успевает заметить, как выражение лица Джереми меняется, прежде чем он поворачивается и смотрит на Эндрю. Его голос, бесспорно, прекрасен — идеально соблюдает грань между скрипучим и гладким, — и каждая нота ясна и гармонична, но Нил видит, что заставило Джереми так отреагировать. Лицо Эндрю просто... пустое. Нил видел видеозаписи выступлений Эндрю раньше, и хотя таблетки делали его непредсказуемым, он все равно всегда мог вложить в свой голос какие–то эмоции — даже если это была ложь. Кевин всегда жаловался, что накаченный наркотиками Эндрю — это летящий риск, но редкая грубость, которую он мог добавить к выступлению Эндрю, завораживала. Теперь Эндрю более стабилен, более надежен, и его голос так же силен, как и всегда, но уму непостижимо, как он может петь так, как он это делает, и не выказывать ни малейшего проявления эмоций на лице или в голосе. Он прекращает петь перед самым припевом, спокойно встречая потрясенный взгляд Джереми: — Как это было? Джереми вздрагивает, прочищая горло и пытаясь придать своему лицу более нейтральное выражение: — Технически? Безупречно, как всегда. Кажется, он раздумывает, не сказать ли чего-нибудь еще, но, похоже, передумывает. Эндрю кивает, как будто знает, что он недоговаривает, и ему все равно. Джереми смотрит на него еще мгновение, прежде чем снова сосредоточиться на группе в целом. Хлопнув в ладоши, он заставляет себя улыбнуться: — Хорошо! Давайте попробуем Room 317! Нил и Эндрю, просто пойте сейчас вместе, а потом мы сможем найти гармонию или разделить партию. Нил кивает, и они с Ники придвигаются поближе к Эндрю, чтобы лучше слышать друг друга. Ники хватает секунды, чтобы пропеть себе под нос вступительную ноту, прежде чем начать с первого куплета. Аарон послушно начинает отбивать ритм на столе перед ними, чтобы держать их в темпе, когда Нил и Эндрю присоединяются для припева. Их голоса хорошо сливаются друг с другом, что заставляет плечи Нила опуститься от облегчения. Он знает, как гармонировать с Ники, а Ники, очевидно, знает, как гармонировать с Эндрю, но это облегчение — знать, что они все еще могут слиться в трио, даже если раньше не пели вместе. Голос Ники обрывается после последней строки припева, и Нил вздрагивает от удивления, когда понимает, что сейчас слышит только себя и Эндрю. Это грубо по краям, потому что они еще не научились гармонировать друг с другом, и у них обоих есть свои собственные способы петь куплет, но Нил не может избавиться от трепета, который пробегает по его спине при звучании их голосов вместе. Они звучат хорошо — даже если немного не отполированы. Голос Нила чуть выше, чтобы дополнить колючий тон Эндрю, и Нил чувствует мгновенный импульс предвкушения при мысли о том, как они будут звучать, когда проработают более мелкие детали. К тому времени, как они заканчивают песню, Джереми сияет, в его глазах появляется возбужденный блеск, когда он смотрит на них троих: — Ладно. Мы можем работать с этим. Они проводят большую часть часа, переделывая песню, чтобы найти детали, которые устраивают всех троих с комфортом. Джереми заставляет их пробовать гармонии в разных тональностях, пока они не находят ту, которая подходит и ему, и Эндрю лучше всего — Нил понимает, что это правильная гармония, когда мурашки бегут по его рукам, как только они пропевают второе слово. Через некоторое время они приносят инструменты, и Джереми настраивает те партии, где им нужны голоса Кевина и Аарона для подкрепления. Они успевают спеть еще одну песню, прежде чем сделать перерыв на обед, но Нил чувствует, как по его венам разливается возбуждение при мысли о том, что все сойдется воедино. Даже с контрактом он боялся, что не вписывается, что, как только они действительно выступят, все поймут, что он не нужен ни им, ни Эндрю, и его бросят. Но если последние несколько часов что-то и значат, то объединение их усилий только подтолкнет группу к тому, чтобы звучать лучше.—————
Когда они приходят в столовую на обед, Старшеклассники уже ждут их, растянувшись на двух сдвинутых вместе столах с пятью дополнительными стульями. Они хватают все, что хотят, из буфета, прежде чем присоединяются к ним, и подходят к столу под хор приветствий. — Как идет репетиция? — с интересом спрашивает Дэн, как только все устраиваются. —Потрясающе! — отвечает Ники с явным энтузиазмом в голосе, вгрызаясь в сэндвич. — Нил и Эндрю потрясающе звучат вместе. Нил краснеет от похвалы, но держится особняком и не поднимает глаз от еды. Он все еще не научился принимать комплименты; Рико предпочитал критику, граничащую с оскорблением. Эндрю даже не реагирует, подпирая голову левой рукой, а правой гоняя картошку по тарелке. С другой стороны, Кевину есть что сказать. Он насмехается над оценкой Ники: — Они сырые и до сих пор не нашли золотую середину. Если бы мы вышли и выступили так, как сегодня утром, нас бы высмеяли со сцены. Нил закатывает глаза, давно научившись не удостаивать подобные комментарии ответом, в то время как Мэтт фыркает и переводит взгляд с Нила на Эндрю: — Разве вы не в первый раз поете вместе? Когда Нил кивает, Мэтт и Дэн начинают смеяться, игнорируя взволнованный протест Кевина: — И всё равно! — Уверена, с вами все будет в порядке, — великодушно говорит Рене. — У вас есть два месяца, чтобы устроиться, этого времени предостаточно. — Мы уже отстаем от графика, потому что нам приходится переставлять все песни, — ворчит Кевин, прежде чем внезапно сжимается. Посмотрев через стол, Нил обнаруживает, что Эндрю все еще бесстрастно смотрит на свою еду, но его левая рука исчезла под столом, как и нож. — А чья это была идея, чтобы Нил присоединился к группе? — насмешливо огрызается Аарон. — Перестань жаловаться. Кевин свирепо смотрит на него, но не отвечает, фактически позволяя разговору закончиться. Мгновение спустя рука Эндрю возвращается на стол, как и хлебный нож. Нил сдерживает улыбку и возвращается к еде, позволяя Эллисон и Ники завладеть разговором и направить его на обсуждение последней вражды знаменитостей. Можно было бы подумать, что, будучи самими знаменитостями, они уже поняли бы, что все, что говорит пресса, обычно является смешанной чушью, но, очевидно, это не так. Остаток дня был долгим и утомительным, и к концу у Нила перехватило горло, но когда он заполз в постель, то почувствовал глубокое удовлетворение, зная, что его место здесь, что даже в присутствии Эндрю он все еще подходит. Он там, где ему и положено быть.