∼
Большую часть своей жизни Тея прожила в Холмс-Чапеле и до этих самых пор даже не осознавала, что никогда не уезжала дальше своего района. Это была ее первая поездка в другой город в Чешире. Улицы здесь были уже, а дома меньше. В то время как дороги в Холмс-Чапеле всегда поражали своими лабиринтами, такими же сложными, как человеческие сердца. — Нервничаешь? — Голос Айзека отвлек внимание Теи от окна. — Конечно. — Хмыкнула она, глубоко вдыхая, чтобы на пару секунд воцарилась тишина, прежде чем она заговорила снова. — Как ты думаешь, к какому типу людей он относится? — Наверное, добрый. Ну, твоя мама ведь была такой. Ответ заставил девушку усмехнуться, когда она приподняла бровь. — Ты даже не знал мою маму. — Я знаю тебя. — Сказал он, и его голубые глаза заискрились. В этот момент Тея почувствовала тепло внутри, и поняла, что была рада, что он появился у ее двери. Она бы сходила с ума, если бы поехала сама. Было довольно забавно, что он встречал ее в беде бесчисленное количество раз с тех пор, как они впервые встретились. Иногда она думала об этом и задавалась вопросом, как он все еще относится к ней после всего случившегося. Был ли он мил и с другими тоже или только с ней? Если так оно и было, то у нее была еще одна причина полагать, что она не заслужила такого человека, как он. Улыбка появилась на лице Теи, когда она увидела, как скривилось лицо Айзека, когда он сосредоточился на дороге. Та же самая улыбка, к сожалению, погасла в ту секунду, когда он упомянул имя, которое она пыталась стереть из памяти. — Ты поговорила с Гарри? Тея пожала плечами, снова поворачиваясь к окну. — Я сделаю это… когда-нибудь. Он больше ни о чем не спрашивал, слава богу. Последнее, чего она хотела, это чтобы он выяснял, что на самом деле произошло между ней и Гарри. Хотя она больше не чувствовала давления, чтобы раскрыть свои сексуальные отношения с ним Айзеку или кому-либо еще, если уж на то пошло, она все еще боялась, что Айзек может подумать о ней, если каким-то образом узнает об этом. Честно говоря, она чувствовала себя дешевкой. Несмотря на то, что ее чувства к Гарри всегда были искренними, для него она была просто заменой, ничем иным, как телом, помогающим ему переживать одинокие ночи, в то время как его сердце скучало по другой девушке. Но это было именно то, на что она сама подписалась, так что ей не следовало огорчаться сейчас, когда все закончилось не так, как она хотела. — Кстати, о дьяволе. — Пробормотала девушка себе под нос, когда на ее экране появилась пара сообщений от Эйча. — Прочти. — Сказал Айзек, нахмурив брови. Он и не подозревал, что Тея этого хотела. Она действительно ждала его сообщений. Гарри звонил ей сотню раз с утра, и она боролась сама с собой, чтобы не отвечать на эти звонки. Может быть, не повредило бы, если бы она просто прочитала его сообщения, не отвечая на них. Кивнув в ответ на слова Айзека, она в конце концов открыла эти сообщения. ⌲Эйч: Если ты прочитаешь это, то, пожалуйста, ответь мне. ⌲Эйч: Дай мне знать, что ты в безопасности. ⌲Эйч: Пожалуйста, перезвони мне, напиши, что угодно. ⌲Эйч: Мне нужно поговорить с тобой, прошу. — Ну что? Что там? Тея заблокировала свой телефон и убрала его, так как прослушала вопрос Айзека. — Ты же не сказал ему, где я, верно? — С беспокойством спросила она, но вздохнула с облегчением, когда он покачал головой. — Если бы я сказал, то он был бы тут вместо меня. — С легким смешком добавил он. — Ты действительно хороша в том, чтобы превращать людей в призраков, Смайли. — Только тех, кто этого заслуживает. Когда Тея не получила ответ, то повернулась и увидела глупую ухмылку на лице парня. Слегка прикусив губу, Айзек, не отрывая глаз от дороги, а не от нее, пошутил: — Если бы я не написал тебе, когда был в Италии, мы бы никогда больше не заговорили, верно? Она знала, что он сказал это несерьезно, но одно только выражение его лица все еще причиняло боль ее сердцу. Чувство вины затопило ее пустую грудь, заменив комфорт, который она чувствовала все это время в машине с ним. Айзек был слишком мил, чтобы признать, что она тоже причинила ему боль тем, что однажды холодно отказала ему. Она была слишком занята, обращая внимание только на свои чувства, и забыла о нем. Почему он вообще все еще был здесь после такого? Почему он все еще обращался с ней как с единственным человеком в мире, который имел значение? Почему он ни разу не попросил ничего взамен? — Айзек… — Оу! Мы на месте! — Радостно объявил мужчина, сбавляя скорость и останавливая свою машину на обочине дороги. Она не была уверена, намеренно ли он прервал ее или действительно не расслышал. Но, возможно, сейчас было не лучшее время обсуждать это. — Ты уверен, что это то самое место? — Недоверчиво спросила она, когда они оба одновременно вышли из машины. — Абсолютно. Я дважды проверил адрес. — Заверил он, хотя и выглядел таким же растерянным, как и она. Дом, который они искали, был квадратным и серым, с узкими окнами, которые выглядели далеко не живописно. Тее пришлось проверить адрес в третий раз, чтобы убедиться, что он совпадает с тем, что был указан в письме. Это место выглядело так, словно было заброшено много лет назад. Возможно, владелец просто не заботился о том, чтобы уделять достаточно внимания тому, чтобы его передний двор и крыльцо выглядели хоть немного презентабельно. Обменявшись тревожными взглядами с Айзеком, она наконец набралась смелости нажать на дверной звонок. Девушка не была уверена, был ли кто-нибудь дома, потому что через окна все, что она видела, было частью кромешно-темной гостиной. К счастью, как раз в тот момент, когда они оба подумали, что им, возможно, придется уйти с пустыми руками, дверь медленно отварилась со скрипом. Тея никогда в жизни не встречала этого мужчину, но выражение его лица, когда он увидел ее, заставило ее подумать, что он знал ее всю свою жизнь. Его лицо было суровым, но в то же время умиротворенным. И хотя его волосы поседели, а на широко лбу слегка обозначились морщины, он все еще казался довольно красивым для мужчины своего возраста. — Извините, сэр. — Заговорила Тея после двух неловких секунд, прошедших в молчании. — Вы… Дейв Хэдфилд? — Да, это я. — Мужчина средних лет кивнул, его глаза все еще были круглыми, когда он в замешательстве уставился на нее. — Ты… — Я Теодора, вы можете называть меня Теей. Я дочь Тим Эмерсон. — Сказала она, протягивая ему конверт, который все это время держала в руках. — Я нашла ваше письмо у себя на чердаке, и… Это предложение осталось незаконченным, ведь Дейв раскрыл объятия и без предупреждения притянул девушку к себе. Айзек вздрогнул, почти оттащив Тею назад, потому что боялся, что мужчина может что-то с ней сделать, но в тот момент, когда заметил полный надежды взгляд на лице Дейва, решил остаться в стороне и сохранить молчание. — Ты выглядишь точь-в-точь как она. От этих слов незнакомца карие глаза Теи округлились, когда он ослабил объятия, чтобы обхватить ладонями ее лицо. Он вглядывался в ее черты, глаза заблестели от слез, а на его потрескавшихся губах появилась улыбка. — У нее были такие же красивые глаза. Цвет земли, поцелованной весенними дождями. — Вау… Это очень… Мило и поэтично. Спасибо… Айзек не смог удержаться от смешка в ответ на слова Теи, получив игривый взгляд, когда она снова повернулась к нему. — Заходите! Давайте, проходите! — Быстро сказал Дейв, не давая Тее и Айзеку времени на раздумья, прежде чем пригласил их в свою гостиную. Когда дверь закрылась и зажегся свет, Тея увидела живое доказательство поговорки «никогда не суди о книге по ее обложке». Интерьер был полной противоположностью тому беспорядку, который она увидела, когда впервые посмотрела на дом, — опрятный и очень хорошо ухоженный. Гостиная Дейва выдавала больше, чем предполагалось. Каждое украшение было мягким и уютным, показывая тот факт, что он, вероятно, жил один. Чтобы заполнить пустоту, он создал комфортное место, в котором чувствовал себя в безопасности и тепле, чтобы ему не приходилось возвращаться домой и вспоминать о своем одиночестве. Тея знала об этом лучше, чем кто-либо другой. Над камином висели фотографии, на которых он был со своими детьми, предположила она, потому что на самой крайней фотографии слева красовались две милые близняшки младенцы, а на последней справа они были втроем на выпускном вечере девочек. Фотографий жены не было. Дейв сел на свой стул и указал на диван перед собой, велев двум своим гостям чувствовать себя как дома. На столе уже был чайный сервиз, поэтому он приготовил две чашки для Теи и Айзека, сказав, что уже выпил свою до их прихода. — И так, Тея, это твой парень? — Нет. — Тея сильно покраснела, когда поймала взгляд Айзека, и быстро отвернулась. — Меня зовут Айзек, я ее друг из Лондона. — Сказал молодой человек, протягивая руку Дейву, демонстрируя свою фирменную ухмылку Прекрасного Принца. Как вообще кто-то мог не смягчиться из-за этого? — О, и как тебе Холмс-Чапел, сынок? — Честно говоря, я нахожусь в Хартфорде дольше, чем был в Холмс-Чапеле. — Он усмехнулся, взглянув на Тю, которая нахмурила брови, глядя на него. — Эта девушка буквально затащила меня сюда, когда я только успел подъехать к ее дому. Она игриво толкнула его в плечо, засмеявшись. — В свою защиту скажу, что я спрашивала, не против ли он поехать со мной. — На что мы только не пойдем ради этих дам, не так ли? Комментарий Дейва заставил Айзека усмехнуться, но Тея уже отвернулась, чтобы скрыть тот факт, что была взволнована. Пока молодые люди наслаждались чаем, мужчина постарше достал из конверта свое собственное письмо, беспечно улыбаясь воспоминаниям и перечитывая то, что он написал два года назад. Тея дала ему время погрузиться в свои счастливые мысли, прежде чем нарушила тишину. — Значит, это правда… Вы и моя мама… Улыбка мужчины медленно сменилась хмурым взглядом, когда он тяжело вздохнул, кладя письмо обратно в конверт. — Да. — Признался он, встретившись взглядом с девушкой, которая, казалось, все еще отрицала, хотя и знала правду с тех пор, как впервые прочитала его письмо. Ее мама изменщица? Женщина, на которую она равнялась всю свою жизнь, оказалась таким человеком? В этом не было никакого смысла. — Мы были влюблены. — Продолжал Дейв, несмотря на выражение ее лица. — Это не то, чем я могу гордиться, — влюбиться по уши в замужнюю женщину. Но… Думаю, нам никогда не приходится выбирать, в кого влюбляться. Глаза Айзека были устремлены на Тею, в то время как ее взгляд был прикован к говорившему мужчине. Она не знала, что чувствовать. Должна ли она ненавидеть этого человека за то, что он разрушил брак ее родителей, точно так же, как ненавидела Марси, когда думала, что это была она? Проблема была в том, что она не могла возненавидеть его, даже самую малость. — Сколько тебе лет? — Спросил Дейв, прищурившись на Тею. — Двадцать. — Вау. — Он втянул в себя воздух и нервно потер ладони друг о друга. — Тебе было пятнадцать, когда я встретил ее. Не могу поверить, что прошло пять лет. — Вы были женаты в то время? — Нет. Бывшая жена ушла от меня, когда моим девочкам было всего шесть. Они едва помнят ее. Выражение его лица все еще было душераздирающим. — Извините. — Сказала Тея, облизывая пересохшие губы. — Эм… А где сейчас ваши дети? — Они обе живут в Калифорнии со своими мужьями. Я очень горжусь ими. — Сказал он с широкой улыбкой. Этого было достаточно, чтобы понять, как много для него значили дети. — Они всего на четыре года старше тебя. — О, они твои одногодки! — Сказала она Айзеку, который ответил легким смехом на то, как взволнованно она, казалось, обнаружила это совпадение. — Когда девочки ушли из дома, я был опустошен. — Продолжил Дейв с грустной улыбкой, глядя на них. — Тим была лучшим, что случилось со мной в то время. Думаю, я для нее тоже. Она была так несчастна в своем браке, но не могла уйти, потому что… не хотела заставлять тебя выбирать между ней и твоим отцом. Тея хранила молчание, медленно кивая головой. — В день аварии он узнал о нас, и они подрались. — Его голос становился все тише и слабее, когда он вспоминал трагическое событие, унесшее женщину, которую он любил. — Когда мне сообщили эту новость, весь мой мир развалился на части. Даже сейчас… Я все еще виню себя за то, что с ней случилось. Если бы я просто сдался и отпустил ее, возможно, она все еще была бы здесь. Так вот как это произошло. Интрижка ее мамы была причиной ссоры. Вот почему она вернула отцу кольцо и уехала подальше от причиненного ею ущерба. Это была правда — тяжелая пилюля, которую трудно проглотить. — Но вы делали ее счастливее, чем мой отец… — Она заговорила через мгновение, глубоко погрузившись в свои мысли. — Ты… не ненавидишь меня? — Дейв, казалось, был удивлен ее реакцией. Это было определенно не то, чего он ожидал. — Нет. — Девушка покачала головой. — По крайней мере, теперь я знаю, что она была по-настоящему любима. Так что… Спасибо вам. Дейв больше ничего не сказал. Тея тоже не спрашивала. Они обменялись трогательными улыбками, и Айзек потянулся, чтобы взять ее за руку на коленях, одарив ее взглядом, который говорил, что он всегда рядом, если ей нужна эмоциональная поддержка. Может быть, именно это ей и было нужно, чтобы снова почувствовать покой. Поездка домой была странно успокаивающей, потому что все секреты были раскрыты, принося за собой облегчение. Глядя в окно машины, Тея запечатляла в памяти последние образы Хартфорда, словно прощаясь с маленьким городком. Затем она начала задаваться вопросом, сколько раз ее мама проезжала по этой же дороге и помнила ли она карту Хартфорда как свои пять пальцев. Может быть, Хартфорд был Лондоном ее матери, местом, которое на самом деле не было домом, но там жил мужчина, которому всегда будет принадлежать ее сердце.∼
— Ты в порядке? — Конечно. — Девушка слегка усмехнулась, наблюдая, как Айзек встал, прислонившись спиной к машине, и все еще держа ее за руку. Теперь, когда она была дома в безопасности, ей было интересно, что произойдет дальше. Они попрощаются, и он вернется в Лондон, может быть, даже в Италию? Проблема была в том, что теперь она не хотела, чтобы он уходил. — Уверена, что с тобой все в порядке? — Он приподнял обе брови, заставив ее откинуть голову назад и рассмеяться. — Господи, сколько раз я должна повторить, что со мной все нормально? — Ладно, ладно, просто хотел убедиться. — Сказал он, улыбаясь от уха до уха и проверяя свои часы. Тея внимательно изучала выражение его лица, желая, чтобы она могла попросить его остаться, хотя часть ее понимала, что и так сильно побеспокоила его. Тем не менее, не ей было решать, что произойдет дальше. — Теодора! Громкий голос заставил Айзека и Тею отпустить руки друг друга, когда они повернулись к ее входной двери. Ее отец бросился к ним, за ним последовала Марси. Оба казались такими растерянными, что Тея даже нашла это немного забавным. — Ты в безопасности! — Папа, меня не было всего несколько часов. Айзек усмехнулся, наблюдая, как девочка пытается вырваться из рук отца. — Машина была здесь, а тебя не было, поэтому я подумал… — Что меня похитил продавец мороженного? — Она засмеялась, держа его за руки. Именно тогда Марси наконец заметила красивого молодого человека, стоящего прямо за спиной ее будущей падчерицы. — О! — Радостно взвизгнула она. — Кто твой друг, Теодора? — Здравствуйте, я Айзек, друг из Лондона. А вы, должно быть, невеста. — Да! — Женщина с энтузиазмом пожала ему руку, одарив широкой улыбкой. — Эй, почему бы тебе не остаться на нашу свадьбу? Друзья Теи — наши друзья! — Спасибо вам, мэм. Но я здесь только на сегодня. Вообще-то, мне уже пора. — Не хочешь остаться? Все взгляды были устремлены на Тею, когда она задала этот вопрос. Она не могла по-настоящему винить их за это, ведь сама не верила в свои собственные слова. Ее щеки мгновенно покраснели, так как она была уверена, что Айзек заметил, насколько она застенчива. Его улыбка стала немного шире. — Остаться на свадьбу? — Спросил он, вероятно, просто желая, чтобы она повторила это снова. — Да… — Она быстро кивнула, отводя взгляд в сторону вместо того, чтобы смотреть на него. — Эм… Мне действительно нужна пара для свадьбы. — Подожди, но я думала, что Гар… — Это отличная идея! — Брэдфорд прервал свою невесту как раз вовремя, когда шагнул вперед, чтобы похлопать молодого человека по спине. — Небезопасно возвращаться в Лондон ночью. Заходи, мы приготовим тебе комнату для гостей. — Но я не официально одет для свадьбы… — Не беспокойся об этом. Это будет просто семейная вечеринка. — Сказал Брэдфорд, закатывая глаза. — Кроме того, ты не можешь упустить возможность увидеть Тею в розовом платье впервые с тех пор, как она решила, что подростковая тоска больше подходит ее характеру. — Папа! — Тея вскрикнула, заставив остальных троих разразиться смехом. Прикрыв лицо одной рукой, она украдкой взглянула на Айзека, который в этот момент не мог перестать сиять. Было что-то настолько счастливое на его лице, что заставило ее почувствовать себя спокойной. Сдерживая смех, она смотрела, как Марси тащит его в их дом. Марси все еще пекла для завтрашней свадьбы, и поскольку ей приходилось делать все это самой, она оказалась в восторге, когда Айзек предложил свою помощь. — Раньше я постоянно помогал маме на кухне. — Сказал молодой человек. Этого было достаточно, чтобы убедить ее, что он квалифицирован, чтобы быть исполнительным су-шефом на ее кухне. Брэдфорд тоже намеревался присоединиться к ним, но Тея остановила его прямо перед тем, как он смог добровольно протянуть руку помощи. — Пап, мы можем поговорить наедине? — Спросила она, держась за его руку. В этом доме они редко обсуждали свои конфликты и проблемы, точно так же, как старую мебель, они прятали их в темный угол и делали вид, что их не существует, пока кто-нибудь внезапно не вспоминал, что они все еще там. Но посмотрите, во что превратили их все эти секреты, которые они скрывали друг от друга? В распавшуюся семью. Они никогда не были по-настоящему счастливы под одной крышей. С этого момента что-то должно было измениться. Брэдфорд последовал за дочерью наверх, в ее комнату, где их разговор не мог быть услышан. Когда она попросила его сесть в ее кресло и закрыть дверь, он понял, что это что-то серьезное. Настолько серьезное, что кто-то, кто избегал любого разговора по душам в своей жизни, как Тея, решился начать его. Без лишних слов она присела на край своей кровати и протянула ему письмо от Дейва Хэдфилда. Судя по выражению его лица, она поняла, что он не ожидал, что она узнает все вот так, если вообще узнает. — Я ездила к нему сегодня. — Наконец заговорила она, нарушая молчание, которое только мучило их обоих. — Почему ты мне не сказал? — Я узнал об этом за день до твоего выпуска, дорогая. И несчастный случай произошел сразу же после этого. Эта новость сломила бы тебя еще больше. — А что насчет после похорон? Или после того, когда я переехала в Лондон? У тебя было так много возможностей рассказать мне. — Заявила она. Слезы в ее глазах были неизбежны, но ему все равно было больно видеть, как она плачет. Ему не нужно было знать, что она скрывала их с того момента, как нашла те письма на чердаке. Ему не нужно было знать, что сказал ей другой мужчина. Все, что он знал, это то, что его маленькая девочка через столько прошла только для того, чтобы узнать правду о своей матери от незнакомца. — Я не хотел, чтобы ты возненавидела ее за это. Его ответ оставил комок в ее горле, когда она проглотила слезы и, прищурившись, посмотрела на него. — И ты просто позволил мне возненавидеть тебя вместо нее? Когда он кивнул, ее сердце чуть не разорвалось. — Она была лучшим родителем, чем я. — Сказал он, низко опустив голову. — Раньше ты рассказывала ей все. Я не мог… Я не помню, когда мы в последний раз вот так садились и разговаривали. Все, что я знаю о тебе, мне рассказывала твоя мама. Связь, которая была между вами двумя, была такой сильной, и ты так уважала ее, что я не мог отнять у тебя этого. Я хотел, чтобы ты всегда думала о ней как о образце для подражания, чтобы у тебя всегда была причина никогда не сдаваться. Тея потеряла дар речи. Она плотно сжала губы и могла только быстро кивнуть, чтобы заменить слова, которые не могла придумать прямо сейчас. Брэдфорд пододвинул свой стул поближе, чтобы у него была возможность взять ее за руку и крепко сжать, одновременно вытирая слезы, катящаяся по ее раскрасневшимся щекам, что он должен был сделать много лет назад. — Ты… Ты когда-нибудь любил ее? — Голос девушки дрожал, как будто собирался сорваться в ближайшее время. — Любил. И все еще люблю. — Признался он, и теперь в его глазах тоже заблестели слезы. — Мое самое большое сожаление заключается в том, что я не ценил ее присутствие в моей жизни. Я неправильно обращался с ней, потому что думал, что она всегда будет рядом, пока ее не стало. — Так… ты не ненавидел ее? — Нет. — Отец покачал головой. — И надеюсь, что ты тоже не будешь этого делать. Она посмотрела на него сквозь слезы, подсознательно протянув руку, чтобы коснуться медальона, лежащего рядом с ее сердце, которое теперь билось быстрее, чем когда-либо. Прерывисто вздохнув, она сказала: — То, что она сделала, не может изменить того факта, что она любила меня, и она была самым милым человеком, которого я знала. Как я могу когда-нибудь перестать любить ее? — Хорошо. Этот односложный ответ был таким простым, но в то же время его было достаточно. Это было душераздирающе и прекрасно одновременно, как они оба плакали и вытирали слезы друг друга только для того, чтобы снова улыбнуться. Это было самое близкое, что когда-либо было у Теи к чувству удовлетворения. Когда она была маленькой, каждый раз, когда ее родители ссорились, она мечтала о лучшей семье с идеальными родителями, которые никогда не ссорились. Но, возможно, это было лучшее, что она могла получить. По крайней мере, теперь она знала, что ее несовершенная семья наконец-то может быть счастливой. — Брэд! — Голос Марси снизу заставил Брэдфорда и Тею повернуться к двери. — Не думай, что тебе сойдет с рук отказ помочь мне! — Нам лучше спуститься. — Тея усмехнулась, поднимаясь с кровати. Но прежде чем она успела дойти до двери, Брэдфорд остановил ее словами, которые не произносил слишком долго. — Я люблю тебя. Тея не могла сосчитать, сколько ночей она не спала из-за этих трех слов. Она столкнулась со страхом, что может не услышать их в ответ. То, что она услышала их сейчас от человека, которого, как она думала, она будет ненавидеть больше всего в своей жизни, заполнило пустоту в ее груди, пусть и временно. — Я тоже тебя люблю. — Произнесла она почти шепотом, но достаточно громко, чтобы ее отец услышал. Не дожидаясь его реакции, она бросилась в его объятия, обнимая его впервые с тех пор, как была совсем маленькой девочкой. Теперь, когда Тея стала старше, она должна была принять тот факт, что ее родители не были героями, и она, возможно, на самом деле не знала людей, которые ее воспитывали. Однако настоящая любовь была постоянной. Любовь к ее матери, к Гарри, всегда будет с ней, независимо от того, какими людьми они оказались или какие секреты хранили от нее. Так же, как и у нее самой, она знала, что у них была своя собственная боль, поэтому не могла винить их за ошибки. Возможно, она не сможет вернуть то, что потеряла. Она не была уверена, что кто-нибудь когда-нибудь сможет занять место ее матери или его. Но какая-то любовь может быть прекрасной только в том случае, если хранится в памяти. Поэтому, с этого момента она была готова отпустить их обоих.∼
— Эта фотография была сделана в ее первый день в детском садике. — Брэд! Посмотри на ее милые косички! Не могу поверить, что ты никогда не показывал мне это раньше! Тея сидела в кресле лицом к трем другим на диване напротив нее. Они уткнулись носами в семейный фотоальбом. Это было похоже на игру, где они должны были найти самую неловкую фотографию ее детства. Очевидно, отец выигрывал. — Вы закончили? — Спросила она, скрестив руки на груди, ее лицо исказилось, но никто не дрогнул. — Ооо, костюм Дональда Дака на Хэллоуин. — Усмехнулся Айзек. Он пытался игнорировать ее, но не мог удержаться, чтобы не поднять взгляд, чтобы мельком увидеть выражение ее лица, когда она усмехнулась в ответ на его комментарий. Когда Тея сорвала маргаритку перед собой и бросила ее в него, Марси, не теряя времени, схватила вазу, крепко прижимая ее к груди. — Бросай все, что хочешь, только не трогай мои цветы! — Ладно, веселье закончилось! — Тея поднялась со своего места, чтобы взять фотоальбом и отложить его в сторону. Уперев обе руки в бедра, она подняла бровь, глядя на мужчин. — Топ-топ. Возвращайтесь к работе. — Да, мэм. — Одновременно ответили Айзек и Брэдфорд, поспешив вернуться к выполнению задач, которые им были поручены, прежде чем их отвлекли эти фотографии. Брэдфорд встал, чтобы Тея могла занять его место рядом с Айзеком, который продолжил расставлять свадебные цветы по просьбе Марси. Тем временем отец продолжал поиски той кулинарной книги, которую не видел годами, только потому, что родители Марси ожидали от него его коронное блюдо. Он как раз собирался подняться наверх и поискать в своей комнате, когда зазвонил его телефон. Это был Гарри. Мужчина долго колебался, прежде чем ответить на этот звонок. Он боялся реакции Теи, если она поймает его за разговором с Гарри. Несмотря на это, он все еще хотел знать, что произошло между ними, понимая, что она не захочет доверять ему или кому-либо еще, если уж на то пошло. — Алло? — Наконец он ответил, понизив голос, чтобы его семья не могла услышать. — Бэмби… Точнее, Тея… Тея с вами, сэр? Если да, вы можете позвать ее к телефону? Брэдфорд знал Гарри с тех пор, как тот был маленьким, и он точно понимал, что тот был хорошим человеком по натуре. Однако, увидев боль, которую перенесла его дочь, теперь он должен был выбрать сторону. В его гостиной сидел парень, который заставлял его дочь улыбаться, а по телефону говорил тот, кто заставлял плакать. Выбор должно был быть очевидным и быстрым, но в его сердце было огромное чувство вины, когда он решил скрыть от Гарри правду. — Она ушла недавно. — Солгал он, его сердце упало в тишину, когда сразу после этого последовала долгая пауза. — Она не хочет разговаривать со мной, да? — Печаль отчетливо звучала в голосе Гарри, когда он, наконец, снова заговорил. Несмотря на то, что Брэдфорд понятия не имел, что Айзек был лучшим другом Гарри, он понимал, что сердце у парня будет разбито, если он узнает, что Тея сейчас смеялась с другим мужчиной на диване, и он же будет сопровождать ее завтра на свадьбе. У отца не было другого выбора, кроме как быть откровенным. — Думаю, тебе следует подождать до окончания свадьбы, когда она вернется в Лондон. Знаешь, просто дай ей время. Гарри некоторое время молчал, как будто размышляя. — Сэр… Вы думаете, она все еще ненавидит меня? Отвечая на этот вопрос, пожилой мужчина глубоко вздохнул. — Я не так хорошо знаю Тею, но она никогда не сможет ненавидеть тебя. — Я знаю, но поступил бы именно так на ее месте. — Тея всегда говорит то, чего не имеет в виду. Я думал, ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. — Брэдфорд слегка усмехнулся. — Она говорила, что ненавидит тебя, когда ты ушел и в первый раз, но все равно посылала тебе эти письма. — Письма? — Гарри прозвучал так, словно чуть не подавился этим словом. — Какие письма? — Ты никогда ничего не получал? Странно… Она каждый день проверяла наш почтовый ящик, и ее мама однажды сказала мне, что она писала тебе. Брэдфорд ждал, но в ответе, последовавшим за его словами, не было ничего, кроме тишины. — Гарри? — Он что-то пробормотал, предполагая, что с телефоном что-то не так и молодой человек плохо его слышит, пока Гарри не прочистил горло и не сказал, что все еще слышит его, но должен повесить трубку. — Не могли бы вы, пожалуйста, попросить ее перезвонить мне? Мольба Гарри о помощи звучала так отчаянно. Теперь Брэдфорду оставалось только посочувствовать парню. Он оглянулся через плечо в гостиную. Тея и Айзек давно забыли, что должны были расставлять свадебные цветы. Они были слишком заняты тем, что дурачились, вплетая маргаритки друг другу в волосы и хохоча, как дети. Увидев сияние на лице своей дочери, Брэдфорд еще больше прочувствовал Гарри. Определенно, было нелегко вспомнить, как сильно ты кого-то любил, когда приходил кто-то другой, вытирая слезы и заставляя снова улыбаться. — Послушай мой совет. — Проговорил отец с тихим вздохом, поворачиваясь спиной к Тее и Айзеку. — Некоторые вещи не следует говорить по телефону. Двухсекундная пауза со стороны Гарри заставила Брэдфорда поверить, что его догадка с самого начала была верной. То, что Гарри хотел сказать, были три слова, с которых начался весь этот бардак, и Тея заслуживала услышать их лично. — Я знаю. — Наконец заговорил молодой человек. — Большое вам спасибо. — И после этого он пробормотал свое «досвидание». Звонок закончился с чувством горестного сожаления, оставив Брэдфорда стоять неподвижно с беспорядочными мыслями, проносящимися в его голове. Лишь голос Теи вернул его к реальности. — Пап, кто это был? Быстро повернув голову, мужчина встретился взглядом со своей дочерью. На секунду он увидел, что Тим смотрит на него в ответ, и в это мгновение он осознал, насколько Тея похожа на свою покойную маму. — Это был он? — Ее брови нахмурились, когда он кивнул головой в ответ. Какой смысл лгать, когда она уже знала правду? — Тебе следует перезвонить ему. — Предложил он. — Он хотел поговорить с тобой. — Но я не хочу говорить с ним. — Ответ Теи лишил мужчину дара речи. Он приоткрыл губы, но она быстро прервала его, прежде чем он сообразил, что еще сказать. — Если он позвонит снова, скажи ему, что он не должен извиняться… В этом и моя вина, что я ожидала слишком многого. — Дорогая, это не твоя… — Скажи ему, что я не буду перезванивать. — Тея снова прервала своего отца. — На самом деле больше нет смысла мучить друг друга. По выражению ее выразительных глаз мужчина понял, что его дочь была сильно ранена собственными словами, но она должна была сказать их, иначе никогда не сможет по-настоящему двигаться дальше. В тишине он наблюдал, как она вернулась в гостиную, где Марси теперь инструктировала Айзека, как расставлять эти маргаритки. Несмотря на то, что он уважал решение Теи, Брэдфорд знал, что, как и он, маленькая часть ее все еще хотела, чтобы вместо Айзека был Гарри.∼
Для Гарри было настоящим ударом, когда этот звонок подошел к концу, и ему не удалось услышать ее голос. Режиссер по-настоящему разозлился на него за то, что он отвлекался во время съемок и слишком часто проверял свой телефон. Гарри придумал отговорку, что он просто устал, но никого из людей, с которыми он работал, это не убедило. Это был худший день в его жизни с тех пор, как она ушла. По дороге домой он не мог перестать прокручивать в голове разговор с одним из своих коллег по фильму, который сказал: «Я чувствую, что это больше не то, что ты любишь». Он много думал об этих словах, прежде чем пришел к выводу, что человек, который это сказал, был совершенно неправ. Это не имело никакого отношения к его лени или потере мотивации, поскольку актерство было тем, для чего он был рожден. Он любил свою работу и был действительно благодарен за все, что у него было сейчас. Но были и другие вещи, которые он любил, одной из которых была она. Теперь она была в 185 милях от него. И он даже не мог дозвониться ей, просто чтобы объяснить, почему он не решался признаться, что любит ее, извиниться и умолять дать ему еще один шанс. Он знал, что не сможет появиться на свадьбе, потому что завтра утром ему нужно снимать рекламный ролик, и он не смог бы приехать туда после, потому что это было бы слишком поздно. Но, возможно, ее отец был прав, слова звучали бы гораздо искреннее, если бы они были сказаны лично. Однако было кое-что еще, что беспокоило его. Брэдфорд упомянул письма, которые она писала ему раньше. Сначала он предположил, что все они застряли на почте, но это казалось слишком большим совпадением, чтобы быть правдой, если только вселенная действительно не хотела, чтобы он их читал. Что, если она никогда не отправляла эти письма? Если да, то где они были сейчас? Гарри был так погружен в вопросы к самому себе, что почти не узнал свою помощницу, которая ждала его возле дома. Девушке пришлось выкрикнуть его имя, чтобы привлечь внимание, когда он проходил прямо мимо нее. — Джо? Что ты здесь делаешь так поздно? — Джефф сказал, что у вас был тяжелый день на съемочной площадке, поэтому попросил меня позаботиться о вашем ужине. — Сказала невысокая брюнетка, поправляя очки и передавая еду своему боссу. — И мисс Руби Эллис звонила мне сегодня пару раз, прося поговорить с вами, но я сказала, что вы заняты. Вы хотите, чтобы я назначила свидание… — Нет. Все в порядке. — Быстро прервал он ее, растягивая губы в легкой улыбке. — В следующий раз просто игнорируй ее звонки. — О… Ладно… Еще кое-что! — Девушка остановила своего босса, когда он отпирал дверь. — Я принесла ваше белье в комнату и случайно опрокинула книги на тумбочке. Но я все убрала на место. — Джо, ты не обязана докладывать мне обо всем. — Ответил Гарри, усмехнувшись, предполагая, что девушка была новичком, поэтому и была чрезмерно осторожна. Джо быстро покачала головой. — Я боялась, что вы увидите книги в другом месте и подумаете, что я стала навязчивой и прочитала ваш дневник или что-то в этом роде. — Мой дневник? — Да, розовой блокнот с вашим именем на обороте. Глаза Гарри расширились, когда осознание поразило его, как быстро движущийся поезд. Он поблагодарил свою помощницу, быстро попрощавшись, прежде чем поспешил в свой дом. Первое, что он сделал, это побежал в свою спальню и схватил тетрадь Теи. Она вела его с девяти лет. Он всегда знал, что она много писала там, включая свои случайные мысли, любимые цитаты, идеи для рассказов, почти все, что она могла придумать; некоторые она читала ему, а некоторые держала при себе. Но на самом деле ему так и не удалось почитать все самому. Если бы она писала письма, которые никогда не планировала отправлять, было бы лучшее место для их хранения? Гарри чувствовал себя ужасно, когда положил розовую тетрадь к себе на колени и сел на кровать, глубоко вздыхая. Он не хотел бы, чтобы кто-то читал его самые глубокие и личные мысли, и, конечно же, она не была бы рада узнать, что он хочет прочитать ее. Он все равно собирался сделать это. Отчаяние взяло над ним верх. Дрожащими руками он перевернул блокнот на обратную сторону и сразу же увидел свое имя, написанное маленькими заглавными буквами в нижнем углу твердой обложки. Гарри не знал, почему улыбался, когда нежно водил большим пальцем по этому слову. Он слишком сильно скучал по ней, так что даже такая мелочь могла заставить его сердце трепетать. Созерцая собственное имя целую минуту, он сделал еще один глубокий вдох и открыл блокнот в первый раз. В этом нет ничего такого, сказал его внутренний голос. Первая страница, которую он уже видел однажды, была заполнена глупыми каракулями, сделанными девятилетним ребенком. Он до сих пор помнил тот день, когда она показала ему это, и разозлилась, когда он высмеял ее за ужасное умение рисовать. Воспоминание заставило Гарри усмехнуться, когда он перевернул вторую страницу, где была самая первая запись. Чернила слегка выцвели из-за всех прошедших лет. Раньше ее почерк было так легко прочесть. В первой строке, прямо под датой, она написала: «Мое определение истинного счастья — это мальчик по соседству. Его зовут Гарри Стайлс.»