«Это была исповедь.
И после неё я словно чего-то лишился. Никогда не следует
выражать свои чувства
словами.»
Оскар Уальд
«Портрет Дориана Грея»
***
Флоренс чуть ли не сваливается на дорогу из брусчатки, когда порт-ключ резко выбрасывает их куда-то на побережье. Резкая смена температуры вызывает боль в голове, которая отдавала неприятным покалыванием в висках. Если в Англии было слегка прохладно и пасмурно, то в Италии царило жаркое июльское солнце. Здесь погода вовсе не ощущало грядущую войну, и Снейп это пугало. — Осторожно, — Малфой потянул её на себя, всё ещё удерживая за локоть. Дорога здесь была кривой, от чего Флоренс чуть ли не свалилась вниз по резкому склону. Драко взял её за второй локоть, разворачивая к себе, и отпустил только тогда, когда убедился в том, что она стоит ровно и не наровит упасть. Девушка взглянула в сторону здания, что возвышалось над лазурной морской водой. На склоне стояла красивая вилла тосканского стиля, которая буквально утопала в роще из фруктовых деревьев. Сдалека можно было рассмотреть террасу, но отметить все детали декора было крайне сложно с такого расстояния. По мере приближения двух слизеринцев в глаза начали бросаться новые мелочи. Например, балконы были обвиты виноградной лозой, которая срослась с каменными перилами, а кое-где можно было рассмотреть красивые фарфоровые вазы. Из дома доносилась лёгкая и размерннная мелодия, что шло в разрез с тем, каким Флоренс представляла отдых по мнению Блейза Забини. Дом не ограждал забор, пройти на его территорию было довольно легко, в отличии от территории Мэнора, которая охранялась десятками защитных чар. — Здесь наложены чары, скрывающие это место от глаз маглов. Они думают, что тут находится заброшенный склад, поэтому не суются сюда, — объяснил Малфой, будто прочитав её мысли. По мере приближения к вилле дорога становилась более безопасной, постепенно лишаясь свойственной ей кривезны. — Блейз хотя бы знает, что мы приехали? — интересуется Снейп, прикладывая ладонь ко лбу, чтобы образовать тень над глазами. — Скоро узнает. Драко с усмешкой на губах проходит во внутрь виллы. Его поведение слишком вальяжное, и Флоренс настораживается. Они прошли в холл. Приятный запах ванили окутал слизеринцев. На небольшом журнальном столике стоял пышный букет из лилий. Малфой повёл их вперёд, проходя на кухню, а с неё выскользнул на террасу, которую отделяла мягкая полупрозрачная тюль. — О, какие люди! — Блейз встал из-за стола, из-за чего стул с неприятным звуком чиркнул по плитке. — А я-то думал, что вы так и не приедете. Честно признаюсь, вы пропустили всё веселье. Ну ничего, вам после Англии ещё многое предстоит наверстать. Розовая рубашка с короткими рукавами была распахнута, а на смуглой шее висело две золотые цепочки и одно ожерелье из ракушек. На глазах красовались круглые солнцезащитные очки в тонкой золотой оправе, а в пальцах была зажата сигарета. — Та ладно вам, идите сюда, а то стоите здесь как неродные, — Забини обхватил их двоих сразу, обнимая. И Флоренс стало легче. Действительно легче, а не как тогда, когда она притворялась, что всё хорошо. Ей удалось почувствовать облегчение на пару секунд. Мнимое перемещение веса, желание освободить себя от груза, который всё это время висел за её плечами. Словно на мгновение во тьме загорелся свет, освещая хоть и маленький, но такой важный уголок её души. Флоренс кажется, что ей удаётся забыть обо всём, что свалилось на её плечи за последнее время. Ей хочется закрыть глаза, сесть на террасе, выпить чаю и поговорить ни о чём, забыв об убийствах, пытках и том, что ждёт её впереди. Глупо было отрицать то, что уже происходило. Её судьба неизбежна, но Снейп живёт ради таких моментов. Даже, если слева от неё стоит Драко Малфой, так же учавствующий в объятиях. Даже, если она поклялась ему сутками ранее в вечной верности. Стоило Блейзу отпустить их, как на Флоренс по очереди набросились с объятиями Пэнси и Дафна. Спокойная, приятная атмосфера казалась Флоренс такой инородной, и мысль о том, что спокойствие казалось лишним, ужасала. Во что превратилась её жизнь, если её удивляли подобные мелочи? — Ну всё, отпустите меня, — тянет девушка, когда подруги сжимают её крепче в своих объятиях. Ей было хорошо. Впервые за столь длительное время она почувствовала себя на месте. Сидя за столом с друзьями она чувствовала облегчение. Под шутки Блейза, хохот Дафны, насмешливые комментарии Драко и возмущение Пэнси, когда очередная шутка коснулась её. Это было тем, что она любила. Вот он — настоящий дом. Там, где были самые близкие люди, а не в той уютной комнатке в Паучьем тупике, в которой она выросла. Здесь она чувствовала себя самой собой. Даже с перевязанной рукой и кулоном с клятвой на шее. Тут было всё иначе, по-родному. Солнце всё ещё ласкало её голые плечи, когда Крэбб притащил бутылку вина, разливая его по бокалам. — Что там дома? — спросил он, явно обращаясь к Малфою. — Я не смог присутствовать на похоронах и... — Плевать, — оборвал его Драко, слегка нахмурившись. — Так что ты там говорила, Дафна? Твои родители во Франции? Блондинка кивнула, делая небольшой глоток из бокала. — Да, они решили, что пока что ситуация в Британии не самая благоприятная для нас. Тем более Астория ещё слишком юна для этого. Ей всего лишь пятнадцать, — во взгляде Гринграсс проскользнуло что-то неизвестное, но исчезло сразу же со взмахом едва накрашенных ресниц. — Да и мы... Это не должно было коснуться нас настолько рано. Тем более тебя, Драко. Если ты захочешь поговорить о произошедшем, то... — Спасибо за предложение, Даф, но я действительно не хочу говорить об этом, — Малфой откусил кусочек брускетты. — Вы с Асторией вернётесь в Хогвартс? — спросил Блейз, выпуская дым из рта. — Не знаю. Всё так сложно, — девушка пожала плечами. — Если всё будет так, как говорит Тео, то, возможно, мы уже никогда не вернёмся туда. Флоренс чуть не поперхнулась вином. — Повтори, пожалуйста, о чём говорит Тео? — Снейп вытирает губы бумажной салфеткой, боясь, что капли вина остались на них. — Чтобы он вам не говорил — делите на два. Нотт пока не в деле и не понимает, в какой ситуации он оказался, — парирует Малфой. — Эйфориия скоро пройдёт и он будет глубоко разочарован. — Не знаю, что за тёрки у тебя с Тео, но ты перегибаешь палку, — осторожно начинает Блейз, но тут же натыкается на злобный взгляд друга. — Я делаю это ради его же безопасности, но он слишком горд, чтобы это понять, — его глаза на мгновение пересеклись с глазами Флоренс, и девушка почувствовала, как по коже побежали мурашки. Слишком много слов между строк. Слишком много клятв, вложеных в сосуд, который висел на их шеях. Она не понимала Драко, да и не уверена была в том, что попыталась бы понять. Его мотивы всегда оставались загадкой, скрытой где-то вдалеке за бескрайними полями, вглубь леса и гор, на дне озера, отточённом десятками стен оклюменции. Драко Малфой был книгой, написанной на одном из древних языков, а словаря как на зло не было под рукой. И Флоренс готова была убить целые дни и недели, чтобы откопать всё, что так её интересовало на страницах. Слишком замкнутый. Чувствовал ли он то же, что и она? Снейп уже не знала, но была уверена в том, что Малфой чувствует себя обманутым. Порой ей тоже кажется, что она стала жертвой собственной лжи, потому что уже не могла отличить подлинные эмоции от наспех сделанных, уже приросших к маске, которую она надевала каждый раз перед тем, как покинуть пределы собственной комнаты. Чувствам на войне не место. — Он разве ещё не в Англии? — интересуется Флоренс. — Нет, Тео вернулся ещё вчера вечером. Они с Монтегю уехали куда-то, но не говорили куда, — Крэбб наколол на вилку ломтик сыра. — Думаю, они решили напиться перед днём рождения Блейза, пока ещё не поздно.***
Блейз курит, глядя на то, как небо постепенно затягивается розовыми красками, углубляясь в насыщенный малиновый оттенок. Из губ вырываются клубья дыма, мгновенно растворяясь в воздухе. Итальянец хмурится, делая очередную затяжку. Драко не нравится повисшее напряжение. На мгновение ему даже кажется, что воздух между ними можно разрезать ножом для масла. В такие моменты Малфою хотелось повеситься. Грёбаное дежавю. Словно он возвращался на год ранее, когда ехал с друзьями в поезде по дороге в Хогвартс. Тогда он пообещал сброситься с Астрономической башни, если проучится в этой школе ещё два года. Что ж, у него был целый месяц на выполнение этого обещания. Парень поднимается с кушетки, на которой сидел до этого, подходя к другу, сидящему на подоконнике у открытого окна. Забини вновь выдыхает дым прямо Малфою в лицо. Вишнёвый. Блять. Как же его бесило, что в любом случае всё сводилось к Флоренс Снейп. Ему хотелось вырезать её, словно она была поражённым участком кожи. Чтобы яд перестал отравлять его тело. Но что-то сдерживало Драко и он позволял постепенно умирать от невыносимой боли, которая с каждым днём только усиливалась. Флоренс Снейп действительно умела удерживать возле себя людей, даже когда бросала их лицом в грязь. Полная противоположность её отцу, который, как казалось, наоборот только отталкивал окружающих. Флоренс же преобладала какой-то неизвестной возможностью раздражать и привлекать одновременно. И нет, влечение было совсем не тем, о котором можно было подумать сразу. У Малфоя проснулся жадный интерес ещё тогда, после того, как он заметил, что она следит за ним. Ему хотелось разгадать её загадку, понять, что было не так в её взгляде. А ему, как парню, которому всё доставалось с детства по одному щелчку пальцев, безумно хотелось сделать это. Он мог сравнить это с вырванной страницей из книги, от которой менялось всё восприятие истории. Как недостающий пазл, как последний мазок краски, который должен был раскрыть весь замысел художника. То, что скрывалось под обложкой. А может быть, все ответы уже давным давно лежали на поверхности и ждали, когда Драко подробно рассмотрит их всех. Он не знал ответа, поэтому и бежал вперёд. Если не он, то кто? — Ты не о Тео говорил, — внезапно произносит итальянец, не отрывая взгляда от заката. Драко ничего не отвечает, он попросту не может. Потому что всё и так было ясно. Разгадка всё время удерживалась на волнах бездонного океана, ожидая, когда кто-то из теэ глупцов, погружающихся всё глубже, заметит её. И Блейз Забини стал первым, кто обратил на это внимание. — Брось, Драко, это слишком очевидно. Интересно, как только девочки не догадались, — усмехается мулат, вновь выпуская дым из губ. — С каких пор ты относишь Крэбба к девочкам? — Ой, да ну тебя. Ты даже не видел, с каким лицом Крэбб ехал в Хогвартс-экспрессе после того, что ты натворил, — Забини наконец-то смотрит на друга, и во взгляде его весёлость и расслабленность не читаются. Только печаль можно было рассмотреть где-то за радужкой, стоило ему лишь внимательнее присмотреться. Малфой усмехается. — Ещё скажи, что он плакал. — Он — нет, а вот она — да, — лицо Блейза вновь становится абсолютно серьёзным, и Драко это не нравится. С тяжёлым выдохом Малфой сам непроизвольно потянулся к пачке сигарет, принадлежащей его другу. Вытянул одну сигарету, закурил от палочки. Первая затяжка обжигает глотку, отчего слизеринец кашляет, жадно глотая воздух. Хмурится, разглядывая сигарету. Слабый вишнёвый привкус смешался с табаком. Хочется выругаться и сказать итальянцу о том, что у того дерьмовый вкус на сигареты, но слова остаются несказанными. Вторая затяжка даётся легче, но незнакомое ощущение не отпускает парня. Всё бывает впервые. — Она? — наконец-то переспрашивает Малфой. — Не верю. После всего, что произошло, что она рассказала, я вижу ситуацию под абсолютно другим углом. Готов поспорить, что и с тобой всё было ради игры. — Драко, ты не видел её тогда, — настаивал Забини. — Давай не будем забывать, что это сделал её отец, а не я. Блейз хмурится, тушит сигарету о раму окна. — Я никогда не видел Флоренс такой разбитой, как в тот день. Ты поверить не сможешь, какую боль ей причинил, — упоминание её имени, словно хлыстом, бьёт Драко, и он вновь делает затяжку, будто это могло избавить от того груза, который медленно тянул его ко дну. Малфой даже не стал отрицать, потому что блядская вина сцепила свои пальцы на его шее, удушая. Ему хотелось верить, что речь шла о ком-то другом. По крайней мере, так было намного легче. — Даже не думай сейчас уйти от ответа, как сделал с Дафной, — угроза в голосе Забини насмешливая, совсем ненастоящая. — Что ты хочешь услышать, Блейз? — Драко кажется, что он скоро потеряет контроль над собой, превращая своё спокойствие в бурю эмоций. — Что я сожалею? Что? Какой ответ ты хочешь услышать? — Никакой, — тихо отвечает парень. — Я просто хотел, чтобы ты знал это. Возможно, потом тебе будет легче разобраться в себе. Блейз соскользнул с подоконника, направляясь к выходу из комнаты. — Эльфы подадут ужин через час, — сказал он перед тем, как захлопнул за собой дверь. Драко так и не спустился на ужин, долго размышляя о словах друга и о том, что произошло.***
Флоренс просыпается ближе к полуночи, идёт в ванную, погружается в тёплую воду. У дневного сна был один существенный недостаток — ты просыпался, когда за окном небо приобретало синий бархатный оттенок и совсем не понимал, который час. А ещё ужасно хотелось есть. По крайней мере Снейп могла ощутить урчание живота. Кончики пальцев перебирают влажный локон, что выбился их общей копны волос, закреплённой заколкой-крабиком. Девушка прикрывает глаза, вдыхая приятный аромат от зажжённых свечей. Она откидывает голову назад, нежась в тёплой воде, обволакивающей её тело. От головной боли осталось только лёгкое покалывание в висках, которое постепенно отступало по мере нахождения в ванной. Флоренс хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Она чувствовала, как расслабленность растекается телом. Делает вдох. Наслаждается ощущением полного умиротворения. Без волнений, без страха, без Малфоя. Идеальное мгновение, наполненное тем, чего ей так давно не хватало. Чувство полной безопасности. Слизеринка вылазит из ванной только тогда, когда кожа на кончиках пальцев морщится. Вытирает тело тёплым махровым полотенцем. Аккуратно натягивает чёрное бельё на бёдра, ощущая как кружево врезается в тазовые косточки. Шёлковая ночнушка была приятной на ощупь, выполненая в качестве топа на тонких бретельках, который соединялся кружевной полосой с юбкой, едва прикрывающей середину бедра. Ткань чёрного халата из того же материала, что и ночнушка, ложится на плечи ровно. Стопы проскальзывают в тёплые тапочки. Флоренс хватает с тумбы волшебную палочку и выходит из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь. К её удивлению, в коридоре царила абсолютная тишина, и по всей видимости все уже спали. Девушка медленно проскользнула к лестнице, попутно заглушая свои шаги заклинанием. Она хочет спуститься на кухню и перекусить, а потом обратно вернуться в спальню и попытаться подготовиться морально к тому, что её ждёт по возвращению из Портофино. Малфой гарантировал ей не более пяти дней перед тем, как небо упадёт на землю. Пять чёртовых дней до точки невозврата. Слизеринка проскальзывант на кухню, не до конца прикрывая за собой дверь, некоторое время рассматривает пространство, а затем подходит к столешнице, на которой стояла корзинка со сладостями, корзинка с хлебом и яблочный пирог. Флоренс берёт нож, аккуратно отрезая себе кусочек пирога и перемещает его на блюдце. Десерт приятно пахнет корицей. Она оставляет его на столе, а сама набирает в чайник воды и ставит на плиту в ожидании, пока вода в нём закипит. — Я надеюсь, ты пришла сюда не в поисках пособника по рассторжению магических клятв, — голос Малфоя вырывает её из раздумий. Хочется кричать. Сука-сука-сука. — Ты можешь хоть секунду провести в тишине и не мешать? — раздражённо тянет девушка, возясь с бесчисленным количеством полочек. Чёртовой чашки всё никак не было. Внезапно поток магии открыл один из шкафчиков, в котором, как оказалось, и скрывались чашки. Руки Малфоя в карманах, он испотзовал беспалочковую магию. Флоренс даже бровью не ведёт. Берёт чашку, наливает немного заварки, разбавляет кипятком. — И где моё «спасибо»? — усмехается парень, уипраясь бёдрами в столешницу. Она ничего не отвечает, снова игнорируя собеседника. — Будешь чай? — Пожалуй. Флоренс делает ещё олну порцию чая, перенося чашку парня на блюдце. Молча оставляет напиток напротив него. Садится за стол, надламывает ложкой кусочек пирога. Ей достаточно бросить одного взгляда на Драко, чтобы понять, что она вот-вот и подавится от неожиданности. Он сидел в одних лишь пижамных штанах тёмно-синего цвета. Малфой был без футболки, из-за чего в тусклом освещении можно было легко сосчитать шрамы на его теле. Четыре светлые полосы рассекали его грудь, словно напоминая о том дне, когда его впервые задела Сектумсемпра. Один из его многочисленных шрамов находился прямо под ребром. Он был относительно небольшим по сравнению с другими, но линия была чертовски кривой и толстой. Драко запустил пальцы в копну платиновых волос, зачёсывая чёлку назад. Небрежно. Обычно он всегда был аккуратно одет, и казалось бы, каждая волосинка лежит на своём месте. Но не сейчас. И эта чёртова лёгкость ужасно притягательна. Невыносимо. — Ты видел Тео? — будничным тоном спрашивает она, не глядя на него. — К его счастью, нет, — ответил Драко, отпивая чай. — Если бы я его встретил, то превратил бы его лицо в кровавое мессиво. Его голос пропитан внезапно возникшей агрессией, и Флоренс прекрасно понипала его эмоции. Сейчас на вхводе были все, но никто не хотел желиться с кем-то подлинными чувствами. — О чём вы говорили тогда? — О том, что он идиот, который ничего не понимает, — отрезал Малфой. — Салазар, он скоро доведёт меня. Если бы тогда Яксли притащил не тебя, а Тео, то клянусь, похороны были бы в поместье Ноттов. Снейп кивает. Диалог не клеился, ровно как и всегда. Но тишина вполне устраивала её. Темноту комнаты освещала одна единственная свеча, бросающая блики на лицо Малфоя. В голове пронеслись флешбэки. Ровно так же он выглядел тогда, на кладбище, когда их пальцы были переплетены, а в её карих глазах застыли предательские слёзы. Дышать сразу становится тяжело. В груди начинает тянуть, Флоренс ощущает ком в горле. На мгновение ей кажется, что с открытых дверей, что вели на террасу, в комнату ворвался пронзающий ветер, но всё это было плодом воображения, не больше. И жутко ей было вовсе не из-за воспоминания о недавней клятве. Дело было в совсем другом. В тех малых пережитых ими днях, которые иногда всплывали в сознании отголосками прошлого. То, что ежедневно кромсало её изнутри. Когда она думала об их игре, она врала самой себе. Регулярно. Потому что однажды они уже поддались её пагубному влиянию и теперь каждый пожинал плоды. В этой партии чувства всегда были под запретом. Внезапно входная дверь ударяется о стену коридора. Флоренс испуганно поворачивает голову в сторону источника шума. Аккуратно ставит чашку на блюдце, переферийным зрением улавливает, что Малфой зеркалит её действие. Она поднимается со своего места, успевая первой дойти до двери, ведущей из кухни. Драко стоял позади неё. Голоса в коридоре разговаривали неразборчиво, внезапно кто-то громко икнул, а затем раздался пьяный хохот. Малфой не выдержал первым. Слегка оттолкнув девушку от двери, он быстро потянул ручку на себя. — Нотт? — удивлённо произнесли в один голос слизеринцы, игнорируя наличие ещё одного человека, стоящего слева от Теодора. Монтегю выгнул бровь. Даже в полумраке можно было рассмотреть его размеренное выражение лица. От парней сильно разило алкоголем. — О, — икнул Тео. — А вы как здесь оказались? Он обвёл их помутневшим взглядом, пока его губы расплывались в усмешке. Флоренс это не нравилось. — Я же говорил, что они трахаются, — он обернулся к Монтегю, указывая пальцем на Драко и Флоренс, лица которых пока не выражали ни единой эмоции. Снейп заметила, как начала пульсировать венка на лице Малфоя. Его пальцы сжались на ручке сильнее. Он зол, она чувствует это всем телом. — Ты пьян, Тео, тебе нужно отлежаться, — начала девушка, но кто-то уже нажал на кнопку, активирующую бомбу. До смертеносного взрыва оставалось по меньшей мере несколько секунд. Нотт засмеялся, прикрывая ладонями лицо. Надавил пальцами на глазные яблоки, взглянул на однокурсников. — Вы такие лицемеры, — протянул он. — И это ты, Драко, говорил мне о том, как херово быть пожирателем, какая это тяжёлая ноша. Не ты ли говорил о том, что я ни черта не понимаю? Одни лишь пустые слова. Он смотрит выжидающе, словно пытается испробовать Малфоя на прочность. — Мне интересно, зачем ты приехал вместе с ней в Портофино? Разве Тёмный Лорд не заваливает своего любимчика поручениями, как рассказывает твой любимый папочка? Или трахаться на постельках в Мэноре стало скучно? Захотелось сменить обстановку? И Тео пересёк грань. Ту черту, за которую было опасно заходить. Драко бьёт первым, попадая кулаком прямо в скулу парня. Скорее всего удар был предупреждающим, потому что Малфой выглядел так, будто не хотел продолжать драку. Удар был сильным, его было достаточно, чтобы Теодор упёрся рукой в стену, позволяя себе набрать в лёгкие побольше воздуха. Чтобы нанести следующий удар уже по лицу Малфоя, попадая в бровь. Кольцо на пальце Нотта рассекает бледную кожу Малфоя. Флоренс словно выходит из транса, пытаясь оттащить Драко за спину назад, но парень только сбрасывает её руки. Захмелевший Грэхэм Монтегю наблюдает за дракой с по истине идиотским выражением лица, прижимаясь спиной к стене. Снейп борется с желанием треснуть его чем-то тяжёлым, но, к счастью парня, слизеринка ничего не находит. — Драко, успокойся, он того не стоит, — она пытается оттянуть его за локоть, но попытка вновь не увенчалась успехом. — А член Малфоя того стоит? — усмехается Нотт. Ещё один удар. Второй. Третий. Четвёртый. Звуки мешаются, всё происходит словно в вакууме, и Снейп кажется, будто она утратила нить, за которую держалась всё это время. Парни говорят о чём-то на повышеных тонах, но шокированый мозг Флоренс наотрез отказывается воспринимать слова. Будто она находилась в куполе, который полностью заглушал какие-либо посторонние звуки. Слизеринка не знала, что делать. Эта ситуация казалась ей такой абсурдной, совсем неуместной. Словно сцена из книги, которая совсем не вязалась со всей историей. Что-то, что явно выбивалось из ряда, привлекая лишнее внимание. Так и происходит. Она слышит, как открываются двери наверху. Замечает, как Пэнси спускается следом за Блейзом, не до конца понимая, что за чертовщина здесь творится. Теперь между ними пытается втиснуться и Забини, который начинает невнятно успокаивать Нотта. — Отъебись, я ещё не закончил, — шипит на него Малфой, но Снейп во время толкает его в плечо, пытаясь оттянуть к противоположной стене. — Успокойся, — шикает на него она, пытаясь оттянуть. Они разнимают их, пока Тео всё ещё пытается вырваться. Пэнси и Флоренс удерживают Драко, который теперь прижимался лопатками к стене, тяжело дыша. Шум постепенно утихал, по мере увеличения количества людей в коридоре.***
Драко морщится, когда Флоренс подносит к его разбитой брови платок, насквозь пропитанный экстрактом бадьяна. Она придерживает его за подбородок, обрабатывая рану. Одно её колено упиралось в матрас на кровати, друга нога располагалась между разведённых ног Малфоя. — Не рыпайся, — произносит она, сжимая его подбородок сильнее. Парень прикрывает глаза, делая большой вдох. — Не стоит, я могу и сам, — произносит он, борясь с желанием ухватить её за запястье и остановить. — Перестань быть маленьким ребёнком, — шепчет она, усиливая давление на подбородок. — Тогда я всё ещё не понимаю, почему ты так рвёшься мне помочь. Флоренс отвлекается, смачивая ткань в расстворе ещё раз, оставляет платок в миске, закатывает рукава шёлкового халата. Только сейчас Драко мог отметить, насколько он был коротким. Девушка прижимает платок к его брови сильнее, выбивая все ненужные мысли из головы. Её руки слишком холодные. Подбородком он может ощутить порез на её руке, от чего уголок губ непроизвольно тянется вверх. Он предчувствует, о чём сейчас пойдёт речь. — Я дала тебе клятву, — наконец-то отвечает она. — Не дёргайся, я почти закончила, – её ногти слегка царапают его кожу. — Я клялась защищать тебя, так же, как и ты клялся мне. Блять, Малфой, ты ведёшь себя как маленький ребёнок. Драко заливается смехом, падая спиной на кровать, совсем не сдерживается. Прикрывает ладонями лицо, продолжая смеяться. Он чувствует как в него летит что-то, похожее на тряпку. — Сколько раз мне нужно тебе объяснить, зачем я залечиваю твоё «боевое ранение»? — она изобразила пальцами в воздухе кавычки. Малфой поднимается на локте, глядя на неё снизу вверх. Какого-то чёрта напряжение между ними спадало, потешая всё тёмное, что в нём было. Он так блядски скучал. Потому что это выглядело так, будто они проскочили те пережитые моменты, будто попустили кульминацию фильма, сразу приступая к концовке. Драко чувствовал это как новое начало. Словно им нужно было пройти тот этап ещё раз, чтобы потом опять всё разрушить. То, как они поступали обычно. Забавно, но после всего, что происходило он всегда возвращался к ней. К её словам о том, как глупо он поступает, к её упрёкам, к её недовольству. К тому, как она выдыхает, когда её раздражают, как мышцы на её лице расслабляются после поцелуя в шею. Это было её слабое звено — шея. Он всегда возвращался к её мягким на ощупь волосам, к столь полюбившемуся вишнёвому парфюму. Он всегда возвращался к ней, а она всегда принимала Драко в ответ. Даже после всего того, что он ей сделал. Словно та ночь в библиотеке стала роковой, запустив механизм, который уже не собирался останавливаться. Это напоминало наркозависимость. Малфой уже попросту не мог слезть. Ему было трудно распрощаться с этим ощущением, понимая, что с каждым днём оно приносит ему всё больше боли. И он смеётся, но уже не по той причине, что была прежде. Его смешит неизбежность той ситуации, которая была между ними. — Разве я не красавчик с разбитой бровью? — губы непроизвольно растягиваются в ухмылке. Флоренс слегка наклоняет голову, глядя на него. — Тебя действительно так интересует моё мнение? — Да. Она некоторое время перебирает в пальцах платок, задумчиво разглядыаая его лицо. Её губы расстягиваются в еле заметной ухмылке. — Я думаю, что ты слишком многое о себе возомнил, — мокрый платок в её руке летит в миску с раствором, пока Флоренс не сводит с него глаз. И Драко это нравится. То, как она смотрит на него, то, как в её глазах загораются огоньки. Неподдельный блеск, ведь его было ужасно трудно сыграть. Его взгляд скользит по её телу, по тому, как тонкий поясок выделяет талию, подчёркивая склоны бёдер, по тому, какими красивыми были её оголённые ноги. Вновь поднимает взгляд, рассматривает шею, глазами пытаясь найти золотую цепь с объёмным кулоном, замечая её почти сразу. Рассматривает всё до мелочей, изучая каждый милиметр кожи. Словно он должен был запечатать этот момент в памяти, чтобы потом перенести на холст в виде рисунка. И будь у Малфоя эта картина... — Твои глаза говорят об обратном, — он облизывает губы. — Докажи. И Драко воспринимает это как сигнал. Он поднимается с кровати, становясь напротив неё. Смотрит снизу вверх, растягивая удовольствие. Парень знал, что владел этим моментом. А затем всё происходит слишком резко. Он накрывает её губы своими, настойчиво проникая в рот языком. Его пальцы зарываются в её волосы, притягивая девушку ближе к себе. Малфой с ней никогда не церемонился. Это ощущается так жарко, чувственно и до безумия неправильно. Но сожалеть Драко будет потом, не сейчас, когда его руки прижимают её к себе за талию, а язык проходится по пухлой нижней губе. Она касается руками его плечей, слегка задевая шрам на груди и притягивает ближе, вовлекая. Её губы мягкие и тёплые, влажные от вишнёвого бальзама. Парень наклонил голову, углубляя поцелуй. Слишком острое ощущение, ведь Малфой чувствует, как сердце начинает бешено колотится. Он так долго ждал дозы, что этот момент казался почти нереальным. И Драко собирался выжать из него всё до последней капли, будто боялся, что это мгновение у него могут в любой момент отобрать. Флоренс жаждила того же. Её длинные пальцы прошлись по его шее, хватая за затылок. Она мазнула своим носом по его, слегка склоняя голову, пока Драко оглаживал пальцами сквозь ткань атласного халата её позвонки. Его рука опустилась ниже, проникая под ткань и он сжал её бердро, от чего услышал её тихий стон прямо ему в губы. Малфой чувствует, как с каждым мгновением теряет котроль так же, как выходил кислород из лёгких. Он делает шаг вперёд, толкая её ближе к комоду, на котором до этого времени находилась миска с раствором. Но сейчас она летит на пол, с шумом ударяясь о пол. Драко поднимает девушку, усаживая перед собой на комод. Он становится между её раздвинутых ног, прерывая поцелуй и опускаясь губами на шею, замечая, как она прикусывает нижнюю губу. Сдерживается. Её ногти впиваются в его спину, когда он царапает зубами нежнуюю кожу. Колени девушки сжимают его бёдра сильнее, когда губы опускаются на ключицу. Драко оставляет отметину у основания шеи, как напоминание. Это будет единственным, что останется от этого момента, как мнимое воспоминание об этой ночи. Его пальцы тянут за поясок халата, в то время как левая рука всё ещё сжимает бедро, слегка задевая кружево белья. Блять. Флоренс шепчет его имя, совсем не подозревая о том, как это влияло на Малфоя. Он терял контроль с каждым её вздохом, чувствуя, как возбуждение постепенно накатывает на него. Её голос обволакивал, и парень был готов слелать всё, чтобы снова услышать её томное «Драко». Этого было достаточно сполна. Парень вновь перемещает поцелуи, на этот раз снова впиваясь в её губы. Уже менее резко, но всё так же настойчиво. Он хотел, чтобы она знала, чтобы она чувствовала. По крайней мере, это был идеальный момент, чтобы убедиться в том, что именно было между ними. Она двигается к нему навстречу бёдрами, и Драко чувствует, как его тело напрягается. Он слишком возбуждён, чтобы думать трезво. Внезапный стук в дверь прерывает их, и Драко готов убить того, кто стоял по ту сторону стены. Снейп тут же меняется в лице, соскальзывая с комода. Она на ходу завязывает халат, поправляет взъерошенные волосы, тянет ручку двери на себя. Драко вытирает тыльной стороной ладони губы, будто прозрачный бальзам мог оставить пигмент на его лице. Слышит голос чёртового Блейза, борясь с жутким желанием убить его прямо на пороге этой чёртовой спальни самым изощрённым способом, который только мог вспомнить. — Он живой там хоть? — шутливо спрашивает Забини у Флоренс, которая выглядит слишком взъерошенно и перепуганно. — Спроси у него сам, — отрешенно отвечает она, чуть ли не выбегая из комнаты. — Что это с ней? — итальянец с недоверием смотрит прямо на Драко, который в свою очередь уже представляет то, как друга настигает медленная и мучительная смерть. Кажется, ему придётся врезать и Блейзу, чтобы вернуть себе украденное мгновение. — Повздорили на счёт задания Тёмного Лорда, — сухо отвечает он. — Я слышал, как она стонала. Не думаю, что это из-за какого-то поручения. — Не знаю, женщины всё слишком сильно драматизируют.***
Флоренс кажется, что она вот-вот и начнёт биться головой о стену, настолько отчаяние окутало её после того, как она захлопнула за собой дверь своей спальни. Она такая идиотка, чёрт подери. Девушка борется с желанием швырнуть кофейный столик прямо в открытое окно, или разбить антикварную вазу о чёртов шкаф. Всё, чтобы утомить свою злость. А зла она была только на саму себя. Самая настоящая идиотка, глупее уже некуда. Флоренс повелась на эту чёртову уловку, чтобы что? Почти переспать с Малфоем? Вау, это было просто бесподобным решением, десять очков Слизерину! Снейп сидит на полу, прижимаясь затылком к стене, сминает в руках лист бумаги, а потом сразу же испепеляет невербальным Инсендио. Снова и снова, пока новенький блокнот значительно не уменьшается в своих объёмах. Всё идёт не по плану, совсем не так, как ей бы хотелось. Флоренс обдумывала свои действия наперёд, но в этот раз её так легко обвели вокруг пальца. Идеально выстроенная ложь рушилась с каждой секундой, ведь теперь Малфой прекрасно понимал, что тогда, в чёртовой кладовке Мэнора она соврала. Ну как соврала, ей просто не удалось договорить ложь. Недосказанность ведь не подразумевала ложь, верно? Но от этого чувство вины перед самой собой не исчезало. Как же она, блять, жалела. Опять и опять Драко снимал с неё одну маску за другой, даже не прибегая к оклюменции. Он крошил придуманные ею образы, лживые улыбки, полные ненависти взгляды. Словно Флоренс недостаточно вогнала нож между его лопаток, чтобы Драко сдался. Ведь он шёл дальше, сметая всё на своём пути, чтобы под корочками лжи найти правду. Будто он недостаточно обжёгся в прошлый раз, чтобы пойти в пламя снова. Слишком упёртый, чтобы услышать «нет». Слишком самоуверенный, чтобы отступить. Таким был Малфой, который шёл напролом, который не боялся собственных поступков. Тот, кем он стал после всего, через что он прошёл. Теперь Снейп знает, что прошлого года было достаточно, чтобы сломать прежнего Драко и воссоздать его новую версию. Более сильную и более решительную. И от этого легче совсем не становится. Как же сильно она жалела.***
Драко не удивился, когда увидел масштаб вечеринки, которую организовал для себя Забини по случаю собственного дня рождения. Это была трёхэтажная яхта с множеством алкоголя, танцев и людей, большинство из которых Малфой видел впервые. В этом и был весь Блейз, любящий всеобщее внимание. Люди сами тянулись к нему, заряжаясь от него позитивными эмоциями, не подозревая о том, какую отдачу получал от этого итальянец. Блейз Забини любил шумные вечеринки, часто заручаясь влиянием друзей-старост, чтобы те выпроводили младшекурсников, пока он организовывал слизеринцам постарше настоящий отдых. Мулат даже чуть ли не начал подпольную продажу огневиски, когда они учились на пятом курсе. Его целью было отдавать веселье, и, кажется, это делало Забини вполне счастливым. По крайней мере, так казалось со стороны. — Я конечно люблю Блейза, но эта вечеринка — перебор, — вздыхает Пэнси, делая глоток из своего бокала. Драко наконец-то прекращает сверлить взглядом стакан с виски, переводя на подругу взгляд. Он чувствовал между ними пропасть, которая увеличивалась с каждым мгновением, всё больше напоминая бездну. За прошлый год произошло достаточно всего, чтобы их многолетняя дружба смогла пошатнуться. И Малфой ощутил это хлёсткой пощёчиной. Пэнси была для него словно младшей сестрой, и смотреть в её глубокие зелёные глаза, находя в них печаль, было невозможно больно. Паркинсон была сильной, по крайней мере, он всегда помнил её такой. Ей пришлось преодолеть те моменты, когда в детстве её могла до слёз довести разбитая коленка, чтобы потом спокойно принимать на себе удары, даже не повёв бровью. Драко хватило того диалога с Блейзом сполна, чтобы понять, каким именно образом его действия влияли на других, но с Пэнси всё было иначе. Будто в её глазах находилась та доля понимания без того сочувственного взгляда Дафны. Возможно, недосказанность истории делала её такой, потому что абсолютно идентичная в плане сопереживания Флоренс казалась разбитой. Ведь он уничтожил её самым прекрасным способом из всех вохможных. Как и она его. Малфой зарывает руку в карман, извлекая из подаренной Блейзом пачки сигарету. Прикуривает от палочки. В груди сразу же становится легче. Новая зависимость, новая мелочь, помогающая ему расслабиться, хоть на минуту позабыть о том, что происходило. Он знал ещё прошлой ночью, что будет жалеть после того, как это закончится. Тот поцелуй с Флоренс не стоил этого. Но с другой стороны он теперь видел всё абсолютно иначе, словно наконец-то понял, что на картину нужно смотреть под совершенно другим углом. Флоренс Снейп была прекрасна в своей способности выворачивать его душу наизнанку за считанные секунды. И делала она это даже тогда, когда стояла в противоположном конце яхты, наслаждаясь компанией Дафны и какой-то незнакомки. Стоп... Малфой нахмурился, пытаясь разглядеть детали. Он всё никак не мог припомнить, где именно вилел незнакомую ему девушку. — Кто эта девушка возле Дафны? — спросил он у Пэнси, надеясь, что после этого напряжение в их разговоре спадёт. — Лукреция Пагани. Она то ли кузина Блейза, то ли дочь от первого брака его отца. Салазар, это каким-то образом вылетело из моей головы. Они так непонятно рассказывали о своём родстве, — Паркинсон взялась пальцами за переносицу. — Ну знаешь, Крэбб и Флоренс тоже дальние родственники. Так что мне интересно, насколько дальней кузиной она приходится Блейзу, — хмыкает Малфой, делая затяжку. — Тебе напомнить, что двоюродный дедушка Вислого женился на Лукреции Блэк, которая, к слову, приходится тебе кем? Троюродной бабушкой? — девушка сузила глаза. Драко почувствовал, как начинает сжимать бокал сильнее. — Всё равно они с Блейзом на родственников не смахивают. — Она метаморф. Разве ты не замечаешь, как меняется оттенок её волос? — спрашивает подруга, делая очередной глоток из своего бокала. — В отличии от Тео, я не люблю наблюдать за другими девушками, — отрезает Драко, пытаясь разглядеть в незакомке то, о чём говорила Паркинсон. — Ах да, твой взгляд всегда устремлён чуточку левее. Малфой выдохнул дым, закатывая глаза. — И ты туда же. — А что? — Пэнси вскидывает брови, а на её губах мелькает хитрая улыбка. — Я же вижу этот взгляд, Драко. — Блять, Пэнси, тебе должны запретить общаться с Блейзом, — тянет парень, испепеляя бычок сигареты невербальным Инсендио. Словно по щелчку пальцев откуда не возмись выскочил Забини, кивая им с Паркинсон. И Малфой, чёрт возьми, знал, что это значило.***
Dancing Queen — ABBA Блейз включает магловскую песню, параллельно танцуя с коктейлем в руке. Задняя часть яхты была отведена, как небольшая VIP зона, которую Забини организовал для школьных друзей. Звуки с остальной части яхты заглушены, поэтому Флоренс слышит только лишь мелодиб песни и тихое подпевание итальянца. — You can dance, you can jive... Ну же, Флосс, давай со мной, — Блейз играет бровями, потягивая из трубочки коктейль. — В следующий раз, — не скрывая улыбки отвечает девушка. — Ишь какая. Дорогой Теодор, а вы со мной? — мулат разворачивается к другу, двигаясь в неизвестном такте. Тео некоторое время с прищуром разглядывает друга, а затем подрывается с места, забавно размахивая руками. — Friday night and the lights are low, — вопит Нотт. — Looking out for a place to go, — итальянец резко поворачивается, случайно проливая содержимое стакана прямо на голову Крэббу. — Упс, — икает, а потом заливается хохотом, который мгновенно подхватывает его друг. Снейп едва подавляет смешок, наблюдая за тем, как Грегори касается пальцами своей головы, по которой всё ещё стекали голубые струи напитка. Его уводит Монтегю. — Блять, а на чём мы остановились? — вид Тео слишком расстерянный, но он продолжает двигаться в такт музыке. — Anybody could be that guy, — Пэнси подключается к ним, наливая себе текилы в рюмку. — Night is young and the music's high, — Блейз обхватывае одной рукой Пэнси за шею, а второй Тео. Все трое покачиваются, пока Дафна и Драко в углу сидят с максимально скептическими выражениями лиц. — With a bit of rock music everything is fine, — Флоренс уже не разбирает кто из них поёт, да и неважно. Ей достаточно наслаждаться этим моментом, наблюдая за тем, как веселяться её друзья. Она знала, как необходимо ей было почувствовать это мнимое ощущение безопасности. Снейп хваталась за дни в Портофино, как за единственное спасение. Словно со дна океана её могло достать только это. — You're in the mood for a dance. — And when you get the chance, — Блейз становится на край яхты, таща за собой друзей. — You are the dancing queen, — орут они в унисон, сваливаясь в море. Флоренс, Драко и Дафна одновременно подрываются с мест, подходя к корме яхты, чтобы убедиться в том, что их друзья не утопились прямо здесь. — Young and sweet only seventeen, — Блейз вынырнул первым и потащил Гринграсс на себя прямо за лодыжку, из-за чего девушка свалилась в воду. Снейп и Малфой остаются в этой части яхты одни. Девушка чувствует его размеренное дыхание у себя за ухом, почти ощущая его спину своими лопатками. Стадо мурашек пробегается телом. Его пальцы касаются её плеча, нарочито медленно поправляя бретельку платья. Прикосновения Драко почти невесомые, и Флоренс чувствует их так, будто они длились целую вечность, а не пару секунд. Внезапно Малфой склонился к её уху, обдавая своим горячим дыханием нежную кожу. Слишком короткая дистанция, слишком много лишнего, что они могли себе позволить. Прямо сейчас. В эту чёртову секнду. — Спрыгнешь сама или мне помочь? — его голос бьёт не хуже дорогого спиртного, и Снейп прикрывает глаза, чувствуя себя настолько беспомощной во власти его слов. Он ломал её, дробил стеклянную маску в мелкую острую крошку. Делал всё, чтобы она поддалась ему. Даже после всего того, что было, после всего того, через что они прошли и пройдут. Флоренс соврала ему в тот роковой день в Мэноре, чтобы сейчас так глупо поддаваться его игре, позволяя ходить фигурами вместо неё. Он пробрался до костей, эту болезнь вытравить уже нельзя. И сколько она бы не врала самой себе, Снейп всё равно будет чувствовать это ощущение бабочек где-то на затворках своего сознания. Там, где спрятано всё самое сокровенное. Там, где была настоящая Флоренс Снейп. Она делает шаг вперёд, моментально погружаясь под толщу воды. Все звуки мгновенно заглушаются, и она слышит только гул в ушах, который смешивался с отдалёнными звуками музыки и голосов. Всего несколько секунд, чтобы полностью протрезветь. Ну же, Флоренс, соберись. Она вынырнула, сразу же убирая прилипшие ко лбу волосы назад. Трёт пальцами глаза, свыкаясь с мыслью о том, как же всё было глупо. Ещё мгновение и она завоет от отчаяния. Снейп выбирается на яхту по железной лесенке, ощущая, как мокрая ткань платья неприятно прилипала к телу. Она что-то невнятно говорит о том, что пойдёт привести себя в порядок, а затем убегает. В прочем, когда было иначе? За семнадцать лет своей жизни Флоренс привыкла бежать от всего и всех, словно она могла спрятаться от взвалившихся на её плечи проблем, убежав в неизвестном направлении. Ведь бежать всегда было намного легче, чем попробовать найти пути к решению. Однако рано или поздно она всё равно спотыкалась о мелкие препятствия, падая. Притворяться, что всё в порядке было трудно. Особенно тогда, когда всё вокруг давило на неё. Слишком много произошло, чтобы не уставать каждый день надевать одну и ту же маску. Щелчок замка. Флоренс упирается руками в раковину, врезанную в столешницу. Только здесь, в ванной комнате одной из кают яхты она чувствует себя в безопасности. Слизеринка чувствует, как медленно начинает задыхаться то ли от паники, то ли от застилающих её глаза слёз. Всё вокруг размывается, и она чувствует себя беспомощно от безысходности. Одним существенным минусом в вечном сдерживании эмоций было то, что когда они вырывались, ты начинал чувствовать себя загнанным в угол. И дело было не в полном опустошении, а в том, что оно изматывало тебя перед тем, как ты начнёшь чувствовать облегчение. Когда слёзы начинают безудержно стекать по щекам, Флоренс понимает, как далеко она зашла. Притворяться, что ничего не произошло было неподсильной задачей, и Снейп, в конце концов, сдалась. Она всхлипывает, не в силах поднять взгляд на своё отражение, словно это было признанием о её собственной слабости. Она сдавалась Флоренс сжимает пальцами края столешницы, пытаясь сделать глубокий вдох. Всё зашло слишком далеко, и пути назад уже не было. Оставалось только идти вперёд по неизведанному пути, надеясь, что она сможет найти наощупь в кромешной тьме выход. Ей не нравились эти игры в кошки-мышки, где правила менялись по щелчку пальцев, с каждым уровнем становясь более изощрёнными. Она была на грани истерики, судорожно роясь в сумочке в поисках косметических средств. Ей нужно было взять себя в руки и сделать то, зачем она сюда пришла по версии сказанной наспех перед тем, как скрыться из виду друзей. Немного подправить чёрные потёки вокруг глаз, которые не были готовы столкнуться с морской водой. Или слезами. Чёрт его знает. — Ещё немного, потерпи, — тихо говорит она сама себе, дрожащими руками пытаясь найти тональный крем. Она набирает средство пальцами, пытаясь распределить его по влажной коже. Движения неровные, слишком хаотичные для её педантичной натуры. Это был конец, она знала это наверняка. Предательские слёзы блестящими дорожками ложились поверх тонального крема, вновь создавая на коже неровные разводы. Флоренс постукивает пальцами по щекам, и каждое её новое действие становится более истеричным. Снейп кричит, снося рукой вазу с пышными алыми пионами. Фарфор разбивается на маленькие осколки с невыносимым шумом, и это злит девушку сильнее. Она зарывает пальцы в волосы, крепко сжимая их у корней, будто это как-то могло облегчить ту моральную боль, которая дробила её с каждым проведённым мгновением. Слизеринка не в силах даже взглягуть в сторону разбитой вазы, словно это было неким доказательством её собственной нестабильности. У неё всё не в порядке. Она сама не в порядке. Движение спонжа. Одно, другое, третье. Пудра осыпается с щёк, слегка загрязняя топ тёмно-синего платья. Флоренс игнорирует это, продолжая пытаться убрать все следы случившейся истерики. Обычно ей сразу становилось лучше. Но почему-то сейчас она чувствовала себя ещё хреновее, чем тогда, когда её пальцы защёлкнули замок. Выдох. Взгляд на мгновение сталкивается с шеей, разглядывая кулон с клятвой. Она не чувствует ничего. Ни мнимого ощущения безопасности, ни чувства обязательства. Ни-че-го. Только зияющая дыра в груди. Там, где должно лежать сердце.