«Не говорите, что вы исчерпали жизнь. Если человек говорит так, то значит жизнь исчерпала его»
Оскар Уальд
«Портрет Дориана Грея»
***
Опустошение. Оно, словно старый друг встречает тебя с распростёртыми объятиями, и ты непременно ведёшься на эту уловку. Наверное, именно в этом и была его радость, раз ты мгновенно переставал что-либо чувствовать, а всё пережитое переставало иметь значение. Честно признаться, Малфою всегда казалось, что всё прежнее так или иначе теряло свою ценность. Драко сделал первую затяжку, глядя на то, как небо залилось первыми красками вместе с приходом рассвета. Он стоял в дверном проёме между балконом и спальней, наблюдая за идеально выстреженными дорожками в саду. Чемоданы были собраны, все вещи давным-давно упакованы, вот только ночью Малфой так и не уснул. Он никогда не чувствовал себя настолько разбитым, как сейчас. Внутри словно была зияющая пропасть, в которую он падал и падал, так и не достигнув дна. Это напоминало ему бесконечный страшный сон, от которого ты вроде как просыпался, но оказывалось, что ты всё ещё пребывал в лапах кошмара. Драко не знал, что будет с ним завтра, не знал, когда сможет спать спокойно, когда этот ужас наконец-то его отпустит. В такие моменты ему казалось, что он медленно сходит с ума. И его безумие подпитывалось только нескончаемой болью, которая уже как старый друг оселилась где-то в углу его спальни. В конце-концов, Малфой стал верить в то, что закончит как Беллатрикс — окончательно потеряет себя и съедет с катушек. Возможно, так ему будет легче терпеть то, что он чувствовал. Взгляд скользит по назойливому тёмному пятну в саду. Чёрный шёлковый халат, большой блокнот для рисования, карандаши. Он видит Флоренс Снейп на рассвете прямо перед его балконом, рисующую сидя на ещё влажном после дождя газоне. С собранными карандашом тёмными волосами и оголённым от сползшей ткани левым плечом. Драко не может рассмотреть выражение её лица с такого расстояния, но он уверен, что она закусила губу, а меж бровей образовался залом. Он знал, что она рисовала только тогда, когда на душе было паршивее всего. Её искусство исходило только от боли, и, возможно, именно поэтому ему так нравились её рисунки. Разве не было в этом чего-то прекрасного? Разве чувства в грифельных линиях не казались правдивыми от того, что чувствовал художник? Но отчего-то это казалось чем-то неправильным, идеей, от которой следовало отказаться во благо человечества. Малфой выпустил порцию дыма изо рта, подходя ближе к краю балкона. Он наблюдает за тем, как девушка неотрывно что-то чертит в своём блокноте, попутно окидывая взглядом окресности сада. Парень ловит себя на мысли о том, что никогда не видел одухотворения на её лице, когда она рисовала. Будто ей никогда это не нравилось, будто это было чем-то вынужденным. Ему приходилось наблюдать за другими студентами Хогвартса, которые увлекались рисованием, и их лица всегда были переполнены эмоциями, в то время как Флоренс всегда оставалась непоколебимой в своём безразличии. Но тем не менее, за ней всегда было интересно наблюдать. То ли дело было в её внешности, которую Драко считал более чем красивой, то ди дело было в чувствах, которые его до сих пор не отпускали. Было ведь что-то в этих острых чертах лица, мягкой линии губ и тёмных, словно смоль, глазах, что задевало его внутри. И голос её словно был наделён чем-то схожим, неземным. Будто у всех Розье была какая-то отличительная черта в крови, но если у Малфоев это были платиновые волосы, то у них, пожалуй, это была обаятельность. Какой бы тихоней она не была раньше, всё-таки она была привлекательной. Он замечает, как Флоренс сменила позу и встряхнула уставшей от рисования рукой. Её губы приоткрылись, и она, кажется, стала выглядеть более недовольной. На губах парня невольно образовалась усмешка. Драко знал, что она ненавидела Мэнор. Ему хватило понаблюдать за ней некоторое время, чтобы понять это. Она никогда не высовывалась дальше своей спальни, только изредка бегая в библиотеку или в сад. С эльфами Снейп, кажется, чисто из принципа не общалась. Даже с теми, которых приставляли к ней. Она появилась на общем ужине лишь единожды, а с собраний Тёмного Лорда бежала одной из первых. А ещё Малфой слышал, что она хотела отпроситься съездить домой, ведь все её вещи в Мэнор перетащили эльфы, и в принципе действительного аргумента, по которому ей нужно было вернуться домой у девушки не было. Но в то же время она ни разу не сбегала отсюда. У Флоренс не было запрета на трансгрессию и её не сдерживали никакого рода заклятия, но она так и не попыталась уйти отсюда. Ведь она вполне вероятно могла исчезнуть опять, спрятаться получше, чем раньше, и больше никогда не появляться на глазах у Пожирателей. Видимо, её желание быть одной из них было намного большим, чем дискомфорт, доставляемый окружающими. Хотя Малфой не верил в это. Он не верил ни в одно её слово, уже сразу поняв, что ложь была её хорошей подругой, а правдивость в её словах кроется где-то глубоко. С Флоренс Снейп ничто никогда не было просто так, и Драко был убеждён, что внутри опять кроется какая-то история, о которой она так тщательно молчала. Очередная тайна, подогревающая его интерес. Это звучит, как испытание. Найти её и раскрыть, как обёртку от шоколадной конфеты, а затем выбросить в урну — ничего сложного. Он докуривает сигарету, сразу же уничтожая её по щелчку пальцев — всё-таки, обучиться базовым знаниям беспалочковой магии было очень удобно. Теперь он облокотился на поручни балкона ещё сильнее, продолжая тихо наблюдать за кропотливой работой девушки. Флоренс поднялась с газона, поправляя сползший с плеча халат, собрала все свои принадлежности, прижав их к груди, развернулась. Её пронзительный взгляд встретился с насмешливым взглядом Малфоя, и она на миг замерла. В карих глазах проскользнуло недовольство, и она сделала несколько шагов ближе к балкону. — Доброе утро, — насмешливо произнёс Драко. — Замечательный пейзаж, не правда ли? — Assurément, — буркнула она в ответ. — Pensez-vous que je ne connais pas le français? — он склонил на бок голову. — Или же ты просто решила vanter vos connaissances? Она нахмурила брови, показавшись парню донельзя забавной. Теперь он знал, почему Блейзу настолько нравилось её бесить. — Ты до безобразия самоуверенный, — фыркнула она, направляясь в поместье. — О, кто бы говорил, — крикнул он ей вслед. Драко оттолкнулся от перил, возвращаясь в свою спальню. На губах застыла насмешка. Он взглянул на часы. До поезда в Хогвартс оставалось несколько часов.***
Флоренс достаёт блокнот из сумки в момент, когда за окном поезда скрылись окресности Лондона, и теперь там простирались безкрайние поля. В небе ярко светило солнце, и его лучи проникали сквозь стекло, оставляя блики на лицах находившихся в купе людей. Снейп сидела под стенкой, ближе всего к выходу, прижав к себе колени. Она расчитывала на то, что придёт староста школы и созвёт всех в отдельное купе, пока она не вспомнила, что этот значок принадлежал теперь ей, а она бездействовала. Как и Малфой, сидевший напротив неё и делающий вид, что заинтересован беседой Тео и Блейза. Он ничего не предпринимал, поэтому девушка сидела смирно. Она получила известие о том, что её назначили на эту должность слишком поздно. Это произошло дня два назад, когда после собрания Пожирателей, её отец вручил ей и Драко на пару одинаковые значки. С сухими поздравлениями. Будто это не было самой очевидной вещью за последние несколько недель. Ведь так было правильно: отдать Пожирателю и дочери директора эту должность. Так ведь будет безопаснее для новой политики школы, не так ли? Но Флоренс чувствовала вину, проворачивая в руках значок старосты школы. Так быть не должно. Этот значок заслужила не она — другая. По крайней мере, Гермиона Грейнджер действительно хотела его получить, а вышло так, как вышло. Снейп достала простой карандаш, начав намечать форму рисунка. — О чём говорят в Мэноре? Министерство молчит, мой отец тоже, — спросил Тео, поворачиваясь к двум слизеринцам, которые в открытую пытались избежать общества друзей. — Тёмный Лорд хочет найти Поттера, Пожиратели хотят найти Поттера, Министерство хочет найти Поттера. В целом, ничего нового, — пожал плечами Драко. — Вас тоже заставят участвовать в поисках? — Дафна казалась слишком встревоженной, задавая этот вопрос. — Не знаю, — ответил Малфой. — Даф, вас же с Асторией не хотели отпускать в Хогвартс. Как ваши родители только согласились? — поинтересовалась Флоренс, решив оторваться от своего занятия. — Так вышло, что они уже собрались перевести нас в Шармбатон, почти всё было готово, я даже успела с Пэнси попрощаться на одном из приёмов. Но буквально накануне всего, к нам в дом заявились Лестрейнджи, которые, как оказалось, были в своём родовом поместье в Франции, и... — Блять, — выдохнул Драко, сжав пальцами переносицу. — Я думал, что смерть Родольфуса их остановит от подобного. — Видимо, что нет, — продолжила Дафна. — Я не знаю, о чём они там говорили, но вполне догадываюсь. И после того, как они покинули наш дом, отец позвал нас с сестрой в гостинную и сообщил, что всё отменяется. Снейп закусила губу. — Я очень сожалею, что так вышло, — произнесла она, коснувшись ладони Гринграсс. Девушка подняла на неё взгляд, бегло кивнув. — Да, но всё же я здесь, со своими друзьями. А в Шармбатоне... Я не знаю, как было бы там. Да и ещё это мой последний год в школе, — она попыталась улыбнуться, но Флоренс показалось, что сделала это подруга вынуждено. — Не думаю, что здесь будет лучше, — пожала плечами Пэнси. — Я в первый раз видела настолько пустой Хогвартс-экспресс. Складывается чувство, будто количество учеников уменьшилось в два раза. — Небось все они — гриффиндорцы, — сказал Тео. — Странно, я видел сегодня Лонгботтома и Уизлетту, — парировал Забини. — Все чистокровные обязаны вернуться в Хогвартс, — подчеркнула Дафна. — Чего-то я братишку Уизлетты так и не видел, — хмыкнул Тео. — Оно и понятно. Он сто процентов с Поттером, как и грязнокровка, — фыркнула Пэнси. Флоренс опустила взгляд на блокнот с незаконченным рисунком, решив вернуться к занятию. Несколько новых штрихов, и девушка уже роется в сумке в поисках чёртового ластика, который, кажется, потерялся в одном из карманов. — Пошли, нам нужно быть в купе для старост через десять минут, — произнёс Драко, глядя на часы, что обвили его запястье. Девушка кивнула, отложив вещи в сторону, и последовала за парнем. Как только дверь за ними закрылась, Малфой остановился посреди коридора, бросая на неё свой пронзительный взгляд пустых серых глаз. Он кажется напряжённым, и это напоминает ей прошлый год, когда он был точно таким же закрытым, задумчивым. С таким же выражением лица он стоял на Астрономической башне. Словно его опять окутала неизбежность. — Что? — нервно спрашивает она, кусая губы. Драко смотрит на неё слишком пристально, и от этого ей не сильно комфортно. Снейп больше не знает, что от него ожидать. — Мне жаль, что тебе приходится слушать эти разговоры о чистоте крови, — произнёс он, переводя взгляд на пространство над её головой. Не встречаясь взглядами, будто это было под запретом. — Ничего страшного, я уже привыкла, — она попыталась сделать подобие улыбки, но вышло уж больно неправдоподобно. Малфой не поверил ей, и она не станет его винить. Его брови свелись к переносице, и он на мгновение перевёл взгляд на неё перед тем, как сказать: — Ладно, пойдём. Флоренс выдохнула, направляясь следом за ним. Ладони сжаты в кулаки, ногти оставляют красные полумесяцы на нежной коже. Она не готова делать вид, что ничего не произошло. Девушка уверена, что не сможет гордо держать голову, как это делал Малфой, и игнорировать взгляды окружающих. Они ведь знали. Все вокруг знали. Драко зашёл в купе для старост первее, усаживаясь на свободное место. Снейп окинула взглядом сидевших людей. Она заметила около шести старост помимо её и Драко, чему была приятно удивлена. — Что ж, добрый день. Я рада работать с вами ещё и в этом году, — она сцепила пальцы в замок, стоя около двери, чтобы обзор на сидящих старост был лучше. — Как вы знаете, правила нашей школы были несколько изменены, а я и мой напарник были избранны старостами школами. Поэтому в наши обязанности входит помочь вам организовать нашу деятельность на ближайший год, — Флоренс сделала небольшую паузу. — Но тем не менее, мы проводим всё по стандарту. Пятый курс помогают первокурсникам, а именно: напоминают им переодеться в школьную форму, следят за тем, чтобы все первогодки выбрались из поезда в целости и сохранности, а также добрались до Хагрида, а затем после распределения старосты каждого факультета должны сопроводить своих учеников в их спальни. Всё ясно? — А что на счёт шестого курса? — поинтересовалась девочка с галстуком Хаффлпаффа. — Шестой курс занимается вечерним обходом коридоров, — сообщил Малфой безо всякого интереса. — Только он делает это до отбоя, — подчеркнул парень. — А что будет после отбоя? — испуганно поинтересовалась гриффиндорка с пятого курса. — Амикус и Алекто Кэрроу, — пояснил слизеринец. Несколько новоиспечённых старост зашушукались, и у Флоренс появилось желание стукнуть кулаком по столику, который находился в метре от неё. Покорными были только слизеринцы, и это её отнюдь не удивляло. — Я предпочитаю тишину в этом купе, — повысила голос девушка, глядя на напуганные глаза троих учеников, которые явно не ожидали такой реакции. — А чем же занимаются седьмые курсы и сами старосты школы? — с укором поинтересовался Энтони Голдстейн. Драко закатил глаза. — Отдыхают, — нагло ответил он. — А тебя вообще никто не спрашивал. Не знаю, как тебя только опять в Хогвартс допустили, — фыркнул парень. — Тони, — толкнула его под ребро Падма, которая сделала это скорее вынуждено, потому что всем своим видом она показывала только лишь неприязнь к стоящим перед ней слизеринцам. На губах Малфоя появилась усмешка. — Знаешь, тебе пора бы научиться жить в новом мире и начать контролировать то, что бесконечным потоком льётся из твоего рта. Иначе однажды твоим родителям не посчастливится увидеть тебя в списках погибших, — хмыкнул Драко, вертя в пальцах своё кольцо, снятое с пальца. — Мои родители хотя бы не увидят меня в роли убийцы, — сказал Энтони, брезгливо глядя на метку, что виднелась из-под закатаных рукавов чёрной рубашки. Малфой издал смешок. — Ты пытаешься казаться храбрым, но пока тебе удаётся показать только свою глупость, — пожал плечами он, наблюдая за тем, как бесится оппонент. — У старост с седьмого курса пока нету никаких заданий. Но это не значит, что вы должны расслабиться. Следующее собрание у нас через три дня, и мы постараемся что-то придумать к этой дате, потому что Гриффиндор лишился третьей части своего состава, и мы должны каким-то образом видоизменить предыдущие обязанности. Ханна Аббот кивнула, и у Флоренс появилось лёгкое облегчение внутри. Одно дело было закрыто. — На этом всё. Всем спасибо за внимание, — заключила слизеринка, мгновенно хватая Малфоя за локоть и выталкивая его из купе. Стоило им отойти в тамбур, дабы вернуться в свой вагон, как Флоренс сразу же прижала его к стене. — Эй, погоди, — шуточно поднял руки парень. — Если ты так горишь желанием, то лучше потерпеть до Хогвартса, а то туалет — не самое лучшее место. Это злит девушку ещё больше, и выражение его лица становится каменным. — Что, чёрт возьми, ты устроил?! — шипит она, хватая его за цепочку с клятвой. Драко смотрит на неё со всем безразличием, на которое только был способен. Его глаза не выражают ничего, губы плотно сомкнуты в тонкую линию, дыхание ровное. Он смотрит на неё сверху вниз, глядя на то, как в карих глазах загорается злость. — Он нарвался первым, я его осадил. Ещё и ценный совет дал. А что не так? Флоренс делает выдох, чтобы успокоиться. Она должна вести себя спокойно, хотя бы сейчас. — Ты провоцируешь. — А ты перетягиваешь на себя одеяло, — хмыкает он. — Я? — удивлённо вскинула брови слизеринка. — Я взяла всё в руки в момент, когда ты опять бросил всё на самотёк. — Благодарю за то, что вечно спасаешь меня тогда, когда я тебя об этом не прошу, — театральным тоном заявил Драко. — Оу, а с чего ты взял, что я спасаю тебя? Знаешь, тебе всё же пора сбавить своё самомнение. Парень издал смешок. — Слышу от самовлюблённой стервы. — Я в отличии от некоторых умею промолчать вовремя. — Что-то не особо помогает, тебе так не кажется? — насмешливо выгнул бровь Драко, но глаза оставались такими же злыми. Флоренс застыла от отсутствия слов. В голове метается много мыслей, но она не озвучит ни одну. Ей остаётся только смотреть на то, как его глаза перестали греть её душу, а тон стал намного прохладнее. Ничто уже не будет как прежде, и ей нужно это принять. Она кусает внутреннюю часть щеки, чувствуя то, как внутри рушатся грёбаные мосты, падая с всплеском один за другим. И этому не было конца. Словно кто-то разбил зеркало, а затем начал вгонять осколки один за другим в её тело в какой-то извращённой попытке воссоздать одну из тех картин, что висели в библиотеке Мэнора. Флоренс знала, что будет больно, но не была готова, что в какой-то момент всё пойдёт наперекосяк настолько сильно, что она уже не сможет вспомнить, каково было тогда, в мае, когда Драко Малфой ощущался совсем иначе. Как лёгкий клубничный мусс поверх пирожного, а не как виски с несколькими кубиками льда. Когда на губах оставался сладкий привкус горячего шоколада, а не остатки невысказанной горечи. По крайней мере, она верила, что всё должно было закончится не так. Но тем не менее, они стоят перед друг другом, только что поругавшись, и им больше нечего сказать. Мосты ссожены, и вроде как теперь они свободны, но почему-то внутри было ещё хуже, чем раньше. — Ты хоть когда-то научишься вести себя, как человек по отношению к окружающим? — в конце-концов заявляет она, слегка ослабляя хватку пальцев. — Они этого не заслуживают, — парировал парень. — Думаю, в этом году ты заметишь это особенно остро, когда встретишься ещё с несколькими гриффиндорцами и услышишь то, что и так тебе прекрасно известно. Я был на этом месте в прошлом году, и тогда они шептались точно так же. Флоренс ничего не ответила. — Их не волнует, что ты совсем не приложила рук к тому, что произошло. Главное — найти того, на ком будет легко отыграться. И неважно, насколько этот человек силён, ведь их волнует лишь то, сколько грехов несёт на себе твоя фамилия, — продолжил он. Его холодные пальцы накрыли её ладонь, сжимающую его кулон, и он расцепил их, опуская вниз. — Добро пожаловать в мой мир, — сказал он напоследок перед тем, как оставить её стоять в тамбуре одну.***
Поезд резко затормозил, и Флоренс проснулась, едва не упав в проход между сиденьями. Она вцепилась пальцами в стену, удерживая себя на месте. Взгляд скользнул к окну, и девушка заметила, что небо ещё смеркать не начало, но солнечные лучи больше не освещали деревья. — Что за херня происходит? — выругался Блейз, вставая с места. — Я пойду посмотрю, — сказал Тео, поднимаясь с места. Снейп бросила нервный взгляд на Малфоя, замечая его безразличное выражение лица. Он опять всё знал, ну как же. В прошлом году он смотрел так же, когда она говорила об отце, ведь он знал правду. Он смотрел так же, обещая, что ни за что не убьёт Дамблдора, смотрел так же, говоря с ней в последний раз перед тем, как выполнить приказ Волан-де-Морта. — Это они? — тихо спросила Флоренс у Драко, заговорив с ним впервые после того диалога в тамбуре. Он сухо кивнул, опять переводя взгляд на кольца на своих пальцах. Девушка опять опустила голову на прижатые к груди колени. Большой вдох, и ей хочется выйти из грёбаного купе прямо сейчас. Закрыться в туалете и плакать, потому что именно этого сейчас требовал её истощённый организм. Плевать на Пожирателей, которые уже, наверное, зашли в поезд, плевать на одноклассников, чьи разговоры стали гораздо тише в данную минуту. Она думала о пустоте внутри и грядущем нервном срыве. А ещё о том, что она могла исправить, но побоялась. Флоренс вгоняет ногти в нежную кожу ладошек, пытаясь сдержать наростающую тревогу. Глубокий вдох. Она опять бросает взгляд на окно, пытаясь сфокусировать зрение на сером небе, сосчитать размытые облака, но ничего не помогает. Пальцы касаются клятвы на шее, они поглаживают кулон, словно пытаясь прочитать что-то на витьеватых узорах, прячущих за собой сосуд с кровью. В конце-концов, ей пора взять себя в руки, пока всё не зашло слишком далеко, но как на зло успокоение так и не приходит. — Ну что там? — спросила Пэнси у вошедшего в купе Тео. — Какой-то третьекурсник со Слизерина сказал, что это Пожиратели, и они ищут Поттера, — ответил Нотт, протискиваясь в купе. — Он ведь не настолько идиот, чтобы возвращаться в Хогвартс, — хмыкнул Забини. — Порой меня смешит то, как они впустую тратят время. Драко, сколько вы сил потратили на ту операцию с Лукрецией? — Готовились мы несколько дней, потратили кучу времени на разработку плана, чтобы в конце-концов потерять почти весь состав и убить нескольких совсем стратегически не важных членов Ордена, так и не найдя Поттера, — ответил парень. — Мне кажется, тогда на что-то расчитывал только Долохов, — Флоренс наконец-то заговорила, решив попытаться отвлечь себя разговором. — Этот мудак нас и заложил, — Малфой сделал глоток воды из бутылки. Снейп хмыкнула. — Его действительно задели мои слова тогда? — вопрос скорее риторический, но девушка насмешливо выгибает бровь. — Не думала, что он аж настолько обижен. — А что ты сказала Долохову? — с интересом спросил Тео. — Напомнила ему о его жалком положении. Но удивление на его лице того стоило, — пожала плечами слизеринка. Нотт присвистнул. — Когда он приходит к нам в поместье, мне хочется блевать от того, насколько он мерзкий, — сказал Тео. Флоренс напряглась, бросая взгляд на Драко. Он молчал, и девушка знала, что Антонин Долохов присутствовал на его первых пытках. Именно благодаря ему Тёмный Лорд наделил Малфоя уродливым шрамом под ребром. Она опять сжала руки в кулаки, нервно кусая нижнюю губу. Поезд так и не тронулся, а в коридоре раздались шаги. Ей не должно быть страшно, но отчего-то внутри всё замерло, а кровь в ушах заглушала все остальные звуки. — Порой даже Сивый не пугает меня настолько, — тихо согласилась Снейп. — А этого фрика даже я помню, — встряла в разговор Пэнси. — Мы тогда с отцом к Малфоям зашли, а он как раз выходил из гостинной. Как он вообще очутился в вашем доме? — Его притащил Долохов, но раньше он не задерживался у нас надолго. А потом он начал идти куда угодно за Беллатрикс, и теперь у меня складывается чувство, что эта псина за это время даже разобралась, как пользоваться всеми столовыми приборами. — Небось он вам сервирует столы, — фыркнул Блейз. — Если бы он сервировал нам столы, то я наверное давно бы последовал примеру Поттера, — Драко поднял взгляд на дверь, за которой раздавался шум. Неизвестная фигура была совсем близко. — А я.. — начал Тео, но был мгновенно прерван Малфоем. — Тшш, — он приложил палец к губам, и его ладонь легла на стену. В купе мгновенно стало тихо, и все прислушались к происходящему за стеной. В общей какофонии звуков кто-то всхлипнул, и мужской голос грубо произнёс: — Я ещё раз повторяю свой вопрос. — Да ничего я не знаю, — воскликнула какая-то девочка. — Я вижу цвет твоего чёртового галстука, поэтому не ври мне, — сцепив зубы, прошипел мужчина. Кто-то опять всхлипнул, и Флоренс заметила боковым зрением, как напряглась Дафна. Снейп накрыла её ладонь своей в успокаивающем жесте. — Нужно что-то сделать, — дрожащим голосом прошептала Гринграсс, бросая испуганный взгляд на Блейза. Парень кивнул, и его взгляд встретился со стеклянной бутылкой воды, что стояла у ног Малфоя. Забини обхватил пальцами горлышко, подняв вещь на несколько футов, а за тем разбил. Куча прозрачных осколков разлетелась по полу, и Флоренс вздрогнула от неприятного шума, который создало битое стекло. За стенкой стало тихо, и девушка прижалась к ней спиной. Взгляд встретился с серыми глазами, но легче не стало. Дверца купе отворилась, и в проёме появился неизвестный мужчина, которого Снейп раньше не приходилось видеть на собраниях. Он окинул шестеро слизеринцев изучающим взглядом, затем опустил его на осколки. — Что у вас здесь происходит? — шикнул он, и пальцы Дафны под рукой Флоренс вздрогнули. — У меня выскользнула из рук бутылка, пока я спал, — ответил Блейз, направляя палочку на осколки и тихо шепча заклинание, чтобы собирать бутылку обратно. Пожиратель недоверчиво взглянул на итальянца. Драко поднялся с места, упираясь левой рукой о стену. — Мне кажется, вам пора идти, — он опустил взгляд на мужчину, который был слегка ниже его. На губах неизвестного появилась неприятная усмешка. — Не указывай мне, щенок. — Я не указываю, а всего лишь предупреждаю, — Драко лениво растягивал слова, но тон его был ледяным. Мужчина взглянул на метку на левом предплечье слизеринца, затем опять посмотрел парню в глаза. — Того, кого ты ищешь здесь нет. Мы таких не жалуем, — процедил Малфой. — Можешь передать Долохову, что он выбрал самое дебильное место для поисков Поттера. — У тебя ещё молоко на губах не обсохло, чтобы тут приказы раздавать, — гаркнул Пожиратель, но внезапно кто-то хлопнул его по плечу. — Морган, идём, — произнёс другой мужчина, чьи серебристо-седые волосы были зализаны назад тонким шаром укладочного геля. — Нам нужно ещё несколько вагонов обойти. Драко усмехнулся, наблюдая за тем, как Пожиратели уходят, а затем резко закрыл за ними дверь.***
Осенний дождь пробивал до дрожи своим холодом. Несмотря на всё ещё высокую температуру воздуха, ледяные капли вызывали мурашки на коже, и Флоренс хотелось завернуться в чёртов плед, которого уж точно не было в карете, что везла их в Хогвартс. В последний раз. Было бы правильно проникнуться ностальгией и прочувствовать всю горечь от прощания со школой, но отчего-то внутри всё было равнодушным, а мысли не вызывали желаемого трепета. Складывалось чувство, что ей вообще было наплевать, а прежний Хогвартс остался где-то на затворках её сознания, так и не появившись у неё на яву. Её дом перестал быть домом. Дождь усилился, и её волосы окончательно намокли, а отдельные мелкие пряди прилпли ко лбу и впалым щекам. Взгляд устремлён на руки, нервно теребящие брелок на рюкзаке в какой-то глупой попытке занять себя. Это было нереально. Всё было нереальным. Она знала, что ещё секунда, и остальные обязательно заметят её состояние. Ведь ладошки давным-давно вспотели, а дыхание, кажется, на мгновение спёрло. — Фло, всё в порядке? — тихо поинтересовался сидящий рядом Блейз, и девушка подняла на него полный нервозности взгляд. — Волнуюсь немного, а так-то я нормально, — она улыбнулась краешком губ, но Забини это доверие не внушило. Она врала, и точно так же делал Малфой. Точно так же делала Дафна, сидевшая подальше от итальянца и бросающая на него полные грусти взгляды. Она расскажет обо всём подругам, но это будет потом, а сейчас Снейп будет просто молча наблюдать за Гринграсс, понимая, что в этой повозке у каждого было разбито сердце. Когда они остановились около замка, внутри что-то замерло. Некогда тёплый Хогвартс больше не казался таким родным и близким, радостное предчувствие больше не грело душу, а в мыслях не появлялось приятного предвкушения. Его величественные башни кажутся ещё более тёмными, а холод словно исходил от камня. Словно десятки тысяч дементоров поселились в стенах школы, отчего это место стало таким отталкивающим и совсем не родным. Флоренс было не по себе от одного лишь взгляда. Родной Хогвартс теперь напоминал ей Мэнор, что был пропитан тёмной магией и отчаянием, будто кто-то впечатал опустошение в чёртов фундамент, и теперь можно было спокойно заявить, что замок построен на слёзах и криках. Внутри что-то защемило, и девушка почувствовала неприятный ком в горле. Очередная потеря, очередное разочарование. И даже в Большом Зале легче не становится. Всё только усугубляется, а тревожный приступ, кажется, дышал ей в спину. Флоренс садится за слизеринский стол, оглядываясь. Гриффиндорцев действительно стало меньше. В раза два, если не больше. Стол Хаффлпаффа тоже, кажется, поредел, как и стол Рейвенкло, за которым появились ощутимые проплешины. Только Слизерин, словно по чей-то глупой насмешке лишился не более десяти учеников, из-за чего стол казался почти полностью забитым. Снейп чувствовала себя грёбаным антигероем, сидя в Большом Зале после всего, что произошло. После того, как её отец убил Дамблдора, а она ещё нескольких человек. После того, как она дала клятву Малфою, зная, что её нарушит. В конце-концов, Флоренс Снейп всегда была лишней. Её не принимала ни одна сторона, и если раньше это не имело никакого значения, то сейчас слизеринка чувствовала себя врагом народа. Казалось, что даже Драко все ненавидели меньше, чем её. Если уже и говорить о Малфое, то он сидел неподвижно с этим траурным выраженим лица и замершим взглядом. В нём что-то погибло, и Флоренс вспомнила, как в прошлом году он казался не менее опустошённым, слушая речь Дамблдора за праздничным ужином. Сейчас же стол пуст, его взгляд тоже. Северус Снейп поднялся с кресла директора, готовясь произнести свою речь. Зал затих, и девушка напряглась. Её отец казался более чем уставшим, и это прослеживалось в морщинах на его лице и пустом взгляде, направленном на большие двери. — Этот год обещает быть трудным, но тем не менее, Хогвартс всегда радушно открывал двери для своих учеников. Несмотря на тяжёлые времена, мы продолжаем жить прежней жизнью, забыв о старых разочарованиях. Мы должны поддерживать друг друга и создавать атмосферу взаимного уважения и понимания, — он обвёл взглядом всех присутствующих учеников. — В нашем преподовательском составе состоялись некоторые изменения, а именно: Амикус Кэрроу отныне будет вести Защиту от Тёмных искусств, Алекто Кэрроу — Магловедение, а деканом Слизерина теперь будет Гораций Слизнорт. Он на мгновение замолчал, бросая взгляд на дочь. Флоренс кивнула. — Объявляю ужин открытым. Серверус Снейп сел обратно на место, на столах появились различные блюда, но к ним девушка так и не притронулась. Она чувствовала жаль в голосе отца, знала, что он не хотел этой должности, но тем не менее, он вышел и сказал речь, зная, что его ненавидит вся чёртова школа. И Флоренс должна взять пример с него, об этом ведь ей говорил Малфой? Но отчего-то это казалось ей настолько неправильным, что в конце-концов она сбивалась с верного ответа. Всё ведь должно быть именно так?***
Драко хотелось разнести к чертям всю спальню. Ему казалось, что его стихийная магия вот-вот и вырвется наружу, и он уничтожит всё раньше, чем планировал. В Мэноре он вымещал свою агрессию на боксёрской груше, впечатывая с каждым ударом новую порцию ярости. Сейчас же он смотрел на прикроватную тумбочку, мысленно представляя, как она разлетается на маленькие кусочки. Он ненавидел свою жизнь, и это было отличным поводом для злости. Парень прикрывает глаза, делая большой вдох. — Я выйду покурить, — сказал он Тео, бросая взгляд на часы. До отбоя оставалось ещё полчаса, так что он мог вполне успеть на Астрономическую башню, а затем он как-то выкрутится. Ему было плевать на Кэрроу, а Северус Снейп скорее всего прикрыл бы его перед ними. Парню нечего бояться, потому что ему в принципе было насрать на чёртовы правила. Малфой выскользнул из общей гостинной, выбираясь в подземелье. Свет был приглушённым, и уже не все факела были зажженены. Парень поднялся вверх по лестнице, выходя в пустой коридор. Поворот, затем ещё один. Он передвигался бесшумно, почти что незаметно. На него не обратили внимание даже двое гриффиндорских старост, которые обходили второй этаж. Супер. На Астрономической башне было холодно. Точно так же, как и в ту июньскую ночь, когда Драко застал там слабого и обессиленного Дамблдора. Словно это место не изменилось с момента его убийства, и в этом месте время застыло. Парень прикрыл глаза. По центру стоял силуэт, и было бы глупо не узнать его, ведь Флоренс Снейп прямо сейчас сокрушалась от слёз, обхватив своими тонкими пальцами перила. Он мог бы отступить, но как обычно его что-то удерживало, и слизеринец так и остался стоять на проходе. В прошлом году она появлялась тут так же, как и он сейчас — тихо, совсем неожиданно, всегда заставая его в самом паршивом состоянии. Но сейчас девушка кажется ему такой беззащитной, и на мгновение внутри спадает вся жестокость. Малфой знал, что сейчас с ней происходило что-то странное: весь день она ему казалась уж больно нервной, и, разумеется, он заметил, насколько обострёнными стали её реакции. В ней что-то сломалось, ровно так же как и в нём самом. Драко достал пачку сигарет и магловскую зажигалку, которую конфисковал у какого-то второкурсника с Хаффлпаффа. Он щёлкнул колёсиком, зажав фильтр между зубами, и поднёс пламя к кончику сигареты. Слизеринка мгновенно выпрямилась, услышав звук. — Блять, Забини, — выругалась она, ещё не успев развернуться к слизеринцу. — Не угадала, — хмыкнул Малфой, затягиваясь. Он был более чем уверен, что прямо в эту минуту девушка закатила глаза. С большой вероятностью она прогонит его прямо сейчас, и парень не станет винить её за это. Драко подошёл к ней, тоже упираясь локтями в перила. Взгляд устремлён в звёздное небо, из губ выскальзывают полосы дыма. Они держатся на дистанции друг от друга, словно существовало безопасное для них расстояние. Малфой смотрит на девушку, пытаясь рассмотреть весь этот букет эмоций на её лице. На раскрасневшихся щеках оставались блестящие дорожки слёз, взгляд всё ещё кажется стеклянным, губы искусаны, а пальцы нервно теребят кулон на шее. Флоренс в шаге от того, чтобы заплакать ещё раз, но держится только из-за пристального взгляда курящего рядом слизеринца. Если бы их не разделяли те чувства, что им пришлось пережить, всё было бы намного легче. Если бы он не знал, что она пьёт горячий шоколад с щепоткой корицы, что она рисует только тогда, когда ей невероятно паршиво, что она очень любит поцелуи в шею, то ему жилось бы легче. Возможно, он смог бы дышать дальше, если бы не знал, какими на ощупь были её волосы и какими на вкус были её губы. Возможно, ему было бы легче никогда не любить её вовсе. Но, к сожалению, Драко сейчас стоял справа от неё, докуривая чёртову сигарету и наблюдая за её тихой истерикой. Она была на грани, а он всегда был готов утащить её за собой в пропасть. Флоренс начинает плакать опять абсолютно внезапно, и её грудь сотрясается от всхлипов. Она слегка наклоняется, опуская голову на собственные руки. Её вид полный несчастья, а взгляд, кажется, утратил её прежнюю ещё несколько секунд назад. Малфой тушит сигарету и сбрасывает её с балкона. Он протягивает ей руки. — Иди сюда. Девушка недоверчиво, но всё же обнимает его, и она прижимается со всей силы к его груди, всхлипывая. Драко зарывает пальцы в её волосы, утешительно поглаживая её по голове. Он знал, что она не заслуживала его жалости, знал, что именно она разбила его сердце на сотни тысяч кусочков, но винить себя парень будет потом, не сейчас. Малфой прижимает её крепче к себе, чувствуя, как трясётся под его руками её тело. Флоренс сжимает в пальцах его пиджак, и парень опрокидывает голову назад, выдыхая. Чувствовать её тепло подобно пытке. Это сродне насмешки судьбы, которая испытывала его, показывая ему самое родное, но не разрешая касаться. Он знал, что это мгновение закончится так же быстро, как и началось. Знал, что так и не сможет насытится. Драко вдыхает этот вишнёвый аромат, когда касается подбородком её макушки. Ему хочется, чтобы этот запах стал с ним одним целым, чтобы он остался вместе с ним на волокнах его одежды. Он хочет оставить себе мнимое напоминание о том, что когда-то между ними было. — Почему ты помогаешь мне? — тихо спрашивает девушка, вытирая пальцами слёзы. — Потому что я знаю, насколько тяжело тебе будет вначале, — он касается её мягких волос, перебирая пряди между пальцами. Драко знал, что соврал ей, и это было таким обыденным в их отношениях, что никто даже бровью не повёл. Малфой прекрасно понимал, что делал всё это только из-за чувств, которые до сих пор кромсали его сердце. В конце-концов, Флоренс Снейп слишком много для него значила, но, разумеется, он ей об этом никогда не скажет. Она всхлипнет ещё несколько раз, и он почувствует, как сильно намокла его рубашка. Девушка отстранилась, оставляя за собой будоражащий холод по всему телу. — Спасибо, — тихо ответила она, выходя с Астрономической башни. Флоренс Снейп опять бросила его, оставив наедине с распахнутой душой и зияющей дырой в сердце.