Песнь Короны и Вируса

25.06.299 г. от з.Э. Они покинули Западные земли на двенадцатый день похода. Два дня из этих двенадцати они провели в Крейкхолле, где войско отдыхало после долгого марша из Ланниспорта. Сир Тибольт теперь носил имя лорда Крейкхолла — после того, как его отец погиб в Королевской Гавани, старший брат преклонил колено перед Станнисом, а младший, сир Мерлон, шел на войну вместе с Джейме как знаменосец их дома. Когда они шли на юг, их армия растянулась на много лиг. Миля за милей красных плащей и золотых знамен. Это выглядело внушительно. Но Джейме, хоть и не был знаком с поговоркой о том, что Бог на стороне больших батальонов, пришел к этому выводу сам — причем очень давно. А большие батальоны были не на их стороне. Никто не говорит, что их дело было обречено изначально. Но численный перевес врага определенно мог стать первым гвоздем в крышку их гроба. Тридцать пять тысяч мужей и сынов Запада год назад вошли в Речные земли. После Шепчущего леса, Риверрана, Королевской Гавани и Золотой дороги домой вернулось где-то двадцать две тысячи. Оставшиеся союзники могли прибавить к этому числу еще тысячи три. Большинство этих союзников были людьми лорда Риккера, которых занесло за тысячу миль от Сумеречного Дола. Были Сыны Воина и Честные Бедняки, были наемники и вольные всадники, были наивные крестьянские парни, которые наслушались историй о подвигах и славе и согласились пойти с ними. Были даже несколько сотен уцелевших горцев из тех, кого привел Тирион, которые все еще мечтали о богатой добыче в низинных землях. «Кто-то пошел с нами ради чести и справедливости. Кто-то ради богов. Кто-то ради золота. Кто-то до сих пор верит в то, что сможет обрести славу. Кто-то просто любит убивать и больше ничего не умеет. А кто-то залез в это дело так глубоко, что ему уже поздно отступать — и остается только победить или умереть…» Джейме не считал себя мыслителем, но и он время от времени задумывался о смысле всего сущего и о том, почему люди сами, добровольно идут на почти верную смерть. Обычно такие мысли появлялись после нескольких часов в седле. «А за что сражаюсь я?» — думал он. И находил ответ. — «За Серсею, которую они связали и заперли, как львицу в клетке. За Джоффри и Томмена, которые потеряны для нас навсегда. За Мирцеллу, которая отправится следом за ними, если мы не победим». Порой усталость и апатия, казалось, готовы были захлестнуть его с головой. И отчаяние могло в любой момент сломить его. В такие минуты он представлял себе ее милую шейку, разрубленную надвое. И белокурую голову, скатывающуюся по лестнице вниз. «Моя королева. Моя племянница… Моя дочь… Что бы ни случилось, я этого не допущу». Три месяца они сидели за стенами Утеса, с тревогой наблюдая за тем, как Станнис приближался к Глубокой Норе, а Робб Старк — к Золотому Зубу. Но им пришлось потратить это время, армия нуждалась в отдыхе и пополнении запасов. Кузнецы Ланниспорта трудились день и ночь, выковывая новое оружие и доспехи. Конница была пополнена новыми лошадьми, из окрестных земель были собраны десятки тысяч овец, свиней, коров и домашних птиц — сейчас они все шли следом за войском, словно четвероногий арьергард, почти сравнимый по численности с двуногим. Вербовщики днями и ночами прочесывали лавки и таверны в поисках новых рекрутов, которых потом еще нужно было учить владеть мечом, копьем и луком. Дядя Стаффорд начал эту работу еще задолго до их с отцом возвращения, а потом их усилия утроились. Святое Воинство доказало свою ценность, десятки рыцарей и сотни простых воинов объединялись вокруг сира Галладона Грейсфорда, пока тот не стал командовать целой тысячей. Сам лорд Тайвин ценой огромной усилий добавил к их войску еще десять тысяч мечей. Он все-таки сумел восполнить огромные потери. «Но не факт, что мы сможем сделать это снова…», — думал Джейме. Тридцать тысяч пошли на юг под началом Джейме. Остальные — худшая часть их воинства — осталась с Тайвином и городской стражей Ланниспорта, которая за эти месяцы также почти удвоилась. Все они отошли в Утес Кастерли, оставив город без защиты. Джейме понимал, что Ланниспорту конец. И что отцу это предельно ясно, тоже понимал. Лорд Тайвин заблаговременно собрал всех влиятельных людей Запада в Утесе, который усиленно готовился к осаде. Остальные были брошены на произвол судьбы. «А когда, спрашивается, война велась иначе?» В последнюю ночь на родной земле они разбили лагерь на повороте Океанской дороги. Закатное море, освещенное заходящим солнцем, искрилось голубым, красным и багровым цветом. А с другой стороны начиналось другое море, зеленое — густые леса слева от них простирались до самого Корнфилда. Разведчики выставили дозоры — они уже вошли на вражескую территорию, но, если верить разведке, армия лорда Тарли все еще оставалась в окрестностях Хайгардена. Понятно, лорда-охотника куда больше заботили Хайтауэры, осаждавшие Ясноводную всего в пятидесяти лигах к юго-западу от него. Перед сном они собрались вокруг костров для ужина и молитвы. Джейме сидел молча и глядел на закат, пока сир Гарт Хайтауэр взывал к справедливости Отца и силе Воина, а сир Галладон молил Матерь о милосердии. Тион Крейкхолл, его старший оруженосец, готовил ужин, а вместо погибшего Роллама Вестерлинга он взял рослого для своих лет парня по имени Джосмин Пеклдон. Мальчишка храбро сражался в Королевской Гавани, лично убив двух рыцарей Тиреллов и ранив еще нескольких, а потом и вовсе спас жизнь дяде Кивану. За это отец наградил мальчика полным комплектов доспехов, подарил ему хорошего коня и предложил Джейме в качестве нового оруженосца. Вокруг них собирались и другие рыцари и лорды. Леффорд, Лидден, Риккер… Все они держались вместе, потому что понимали: в одиночку им не выстоять. Рядом сидел сир Руперт Бракс, чей брат и племянники были либо убиты, либо пленены. Сир Стеффон Свифт, командовавший обозом после того, как Тайвин с позором отправил его отца, сира Хариса, домой. Сир Аддам Марбранд, дальний кузен Тирека Ланнистера, казненного в столице, командовал авангардом. «Каждый из них потерял кого-то близкого», — думал Джейме, чувствуя противную ноющую боль в челюсти, пока он жевал тушеную баранину. Он никогда этого не требовал и вообще не признавался в этом открыто, но Тион и Пек прекрасно знали, что теперь он предпочитает хорошо сваренные и очень мягкие блюда, которые было бы легче жевать. Мейстер Крейлен, конечно, постарался на совесть, удалив ему полдюжины разбитых зубов и вставив на их место золотые, но он, к сожалению, не был всесилен. «Забавно. Про отца говорят, что он испражняется золотом, а я им теперь жую», — иронично подумал Джейме. И задался вопросом, сколько еще частей его тела придется заменить на золотые до конца этой войны. Руку? Ноги? Что-нибудь еще? «Интересно, а если мне член отрубят, мейстеры и его из золота сделают?» Почему-то именно эта мысль заставила его вспомнить о Тирионе, который сейчас пропадал неизвестно где. И он с трудом сдержал смех. Наступила ночь. Одни ушли в палатки спать, другие, менее благочестивые, взялись за вино и эль. Сир Виллем Костейн передал ему бурдюк. Обычно Джейме отказывался от выпивки перед сном, но сегодня, после всех мыслей, что целый день лезли ему в голову… Ему всегда больше нравилось идти с армией в поход, а не сидеть в замке и плевать в потолок. «Мы снова в пути, идем на врага. И пусть он услышит наш рев», — подумал он и сделал хороший глоток. За соседним костром несколько рыцарей запели «Семь мечей для семи сыновей». За ней последовали «Железные копья», «Битва у Горькой реки», «Дожди в Кастамере»… Он ушел в свой шатер уже за полночь. Пек шел вместе с ним, а Тион куда-то исчез вскоре после заката. Впрочем… Едва Пек откинул полог, им стало ясно, куда именно. И для чего. Его оруженосец крепко спал на куче ковров и одеял, служивших им постелью во время похода. Рядом с ним лежала молодая черноволосая девушка, которая испуганно повернулась к ним и тут же торопливо прикрыла грудь одеялом. — Простите, милорд, — забормотала она. — Мне уйти? Я сейчас… Джейме окинул ее взглядом. В шатре горела единственная свеча, но ее было достаточно, чтобы рассмотреть коротко подстриженные темные волосы и большие глаза гостьи. Затем он перевел взгляд на похрапывавшего рядом Тиона. — Это ты его так заездила? — Может быть… милорд, — и она улыбнулась на удивление ехидной улыбкой, которая совсем не подходила ее почти невинному взгляду. Джейме покосился на Пека, который застыл у входа, не зная, что сказать или сделать. Он видел, как покраснел его младший оруженосец. И сам с трудом сдержал насмешку на лице. — Как тебя зовут? — Шая, милорд. — Мои оруженосцы нужны мне свежими и выспавшимися, Шая. Я не могу позволить тебе вот так выматывать их по ночам. Ее улыбка немного поникла. — Да, милорд. Я поняла. Простите… Она встала и пошла искать свою одежду. И когда ее одеяло будто бы случайно упало на пол, Джейме, сам того не желая, задержал взгляд на ее обнаженной груди. Она была небольшой, но довольно упругой, с маленькими спелыми сосочками. На вид этой девушке было лет восемнадцать или около того. Возможно, он сегодня слишком много выпил… И именно поэтому ощутил, как у него закипает кровь. Ощутил то, чего не испытывал уже много месяцев. Как давно он последний раз обнимал Серсею? Почти год. Еще никогда им не приходилось расставаться на столь долгий срок. Ни разу… И тогда он вдруг подумал: «А, чего уж там». И повернулся к Пеку. — Мальчик, ты убивал взрослых мужчин. И трясешься от волнения при виде красивой девушки? Пек нервно сглотнул. — Нет… милорд. — Что ж, — покачал головой Джейме, — сражаешься ты все же лучше, чем врешь, — он сунул руку в кошель на поясе, достал золотого дракона и бросил Пеку. — Завтра мы вступаем на земли Простора. В общем, слушай приказ. Найди себе женщину. И чтоб до рассвета стал мужчиной. Вопросы есть? Бегом марш. Пек торопливо кивнул. Монету он поймал и держал ее в руках так, словно это был новорожденный младенец. — Да, милорд, — выпалил он и почти выбежал из палатки. Шая тем временем успела натянуть через голову платье, проводила его взглядом и тихо хихикнула. Потом стала искать свои туфли, но Джейме поднял руку, давая ей знак остановиться. — Я видел тебя раньше? — он напряг память, пытаясь вспомнить. — Возможно, милорд, — сладким голосом ответила она. — Я шла за армией вашего отца до самой Королевской Гавани и обратно. — О, ты, я смотрю, опытная лагерная девка… — Очень опытная, милорд. — Ты спишь только с людьми Ланнистеров? — Только с ними, милорд, — она улыбнулась еще шире. Джейме сел на постель и стал снимать сапоги и детали брони. Шая, поколебавшись мгновение-другое, подошла к нему и стала помогать. Тогда он просто расслабился и дал ей себя раздеть. И она продолжала, пока он не остался в одном исподнем. Они посидели рядом еще какое-то время, и его внимание было почему-то сосредоточено на свече в центре шатра. Молчание затягивалось. Наконец, девушка протянула руку и коснулась мягким пальчиком уродливого бугристого шрама, протянувшегося от его челюсти к левому уху. — Я часто видела вас, милорд. Говорят, вы очень храбрый человек. И я вижу, что это чистая правда. Вы очень храбры, раз получили такой удар мечом и продолжали сражаться. — Топором, — поправил ее Джейме. Она кивнула, продолжая поглаживать пальцем по шраму. Потом даже позволила себе легонько постучать по его золотым зубам. «Ты поаккуратнее с ней, она запросто может их вырвать, пока ты спишь», — предостерег внутренний голос, но он мысленно отмахнулся от него. — Я слышала, вы убили короля. — Да, убил. — Двух королей. — Да. — И Станниса тоже убьете? — Если встречу. — Тогда вас будут звать Джейме Ланнистером, Трижды Цареубийцей. — Цареубийца… Я сбился со счета, сколько раз слышал это в свой адрес… — он задумался на мгновение. — Но Трижды Цареубийца… Это звучит намного лучше, ты права. Кто еще мог убить сразу трех королей? — Только вы, — прошептала она и ее рука погладила его светлые кудри. Он чувствовал ее дыхание на своей щеке. — Лишь великому золотому льву по силам убить трех королей… И она поцеловала его в губы. Джейме не стал ей отвечать, но и отталкивать тоже не стал. Он подумал о Серсее. Представил ее, запертую в темнице, растрепанную, оборванную, спящую на гнилой соломе… Почувствовал непрошеный укол вины. Но другая его часть говорила, что в том, что он сейчас делает, нет ничего постыдного. «Я обязательно вернусь к тебе, милая сестра… Мы снова увидимся…» — подумал он и стал отвечать на ее ласки. Следующим вечером они разбили лагерь в долине, где дорогу пересекал бурлящий ручей. Разведчики сира Аддама заранее выбрали это место для стоянки. С этого дня Джейме получал множество сообщений о стычках и потерях — конники Простора постоянно атаковали отдельные части его войска. В ответ он приказал сжигать замки и разорять деревни. Они шли через леса, села, фермы, фруктовые сады, мельницы и пастбища. После них от всего этого оставались пепелища. «Мы посрамили самого Красного бога», — думал Джейме. Однако он был все же помягче своего отца. Так, например, по настоянию сира Галладона он запретил своим воинам насиловать местных женщин. Как оказалось, далеко не все отнеслись к этому приказу всерьез. Пока на четвертый день после перехода границы он не приказал оскопить двух насильников, застигнутых с поличным. С того дня число докладов на эту тему резко снизилось. Хотя, скорее всего, дело было в том, что большинство насильников стали лучше скрывать свои дела. Каждый день он вставал вместе с солнцем. Его оруженосцы помогали ему облачиться в броню и готовили его коня. Потом он проводил утреннюю встречу командиров и они выдвигались вперед. Каждый день ему сообщали о сотне мелких проблем, но для него управление войском было уже привычным делом. В Речных землях он занимался тем же самым. Он вспоминал свои первые победы: у Золотого Зуба, затем под Риверраном. Моменты славы, которые сейчас казались ему такими далекими и недолгими. Ночью он уходил в свой шатер, а потом, когда темнело, туда тихонько проскальзывала Шая, миниатюрная девушка в накидке с капюшоном. Его оруженосцы воспринимали это как немой приказ уйти. Они никогда не медлили и не спорили с этим. Напротив, они останавливались возле шатра, чтобы заворачивать всех, кому в столь поздний час мог понадобиться разговор с командиром. Но эта девушка хотя бы на всю ночь не оставалась. Это было бы глупо. Обычно она уходила через час-другой. Джейме и сам не знал, куда она уходила. «Наверное, в чью-то еще палатку…» Но ему было все равно. Он никогда не спрашивал о том, как она попала в их военный лагерь, да она и не горела желанием этим делиться. Он не сомневался в том, что его товарищи из Королевской гвардии скоро все узнают. Но был уверен в том, что они не станут задавать неудобных вопросов своему лорду-командующему. Да и потом, он же не собирается на ней жениться — еще чего не хватало! На очередной ночлег они разместились в деревушке в нескольких днях пути от Старого Дуба. Эту деревушку они сами и сожгли, о чем потом сильно пожалели. Потому что ночью со стороны Закатного моря налетела сильная осенняя буря. Знатные командиры, у которых были хорошие и крепкие шатры, неплохо ее выдержали, а вот простые воины промокли до нитки. И когда наступило утро, в лагере царил такой бардак, что Джейме велел остаться еще на сутки, чтобы войско могло прийти в себя. В этот же день он получил самый тяжелый доклад из всех, что слышал до сих пор. Крупный отряд Крейнов из Алого Озера устроил засаду одной из его групп, отправленных на фуражировку. Сир Аддам сообщило о двадцати шести погибших, среди которых было двое рыцарей Стейкспиров. Джейме выразил соболезнования лорду Селмонду, распил с ним бурдюк вина, а потом нашел утешение в объятиях Шаи. На следующий день они заметили воздушный корабль, который летел так высоко, что они совсем его не слышали. И оставлял за собой длинный белый след, словно рукотворная комета. Сыны Воина от этого зрелища пришли в замешательство и вечером долго молились у своих костров. Сир Гарт Хайтауэр начал раздавать освященные камни, благословленные самим верховным септоном, которые должны были отогнать порчу врага. Он настаивал, чтобы у каждого патруля и разъезда был хотя бы один такой. Джейме согласился. В ту ночь Шая осталась с ним до часа совы. Потом начались осенние дожди. Воины заболевали и шли по размякшей дороге, кашляя и трясясь. Он сам видел, как некоторые из них просто падали в грязь. И как появлялись младшие командиры и пытались поднять их на ноги пинками и руганью. Получалось редко. Однажды к нему подошел один из лагерных мейстеров и предупредил о кровавом поносе. Джейме тут же приказал отделить тех, у кого выявились признаки болезни, от всех прочих. За неделю их набралось больше сотни. Мейстер с двумя помощниками остались в деревне, чтобы помочь тем, кто заболел, но пока не умер. А остальные двинулись дальше. Болезни и дезертирство нанесли его войску куда больше потерь, чем враг. Спустя примерно неделю люди сира Аддама поймали первую группу дезертиров. Четверо солдат украли дюжину лошадей и попытались уйти обратно на север через холмы. И поскольку сир Илин Пейн теперь служил Станнису, Джейме пришлось самолично отрубить им всем головы. «Не хватало еще перенять привычки Неда Старка», — злобно думал он. День определенно не задался. И Шае в ту ночь пришлось очень нелегко. Через две недели они добрались до замка Окхартов, который стоял почти на середине пути к Хайгардену. Серые башни на холме возвышались над Океанской дорогой, словно отряд каменных часовых в зелено-золотых мундирах, драпированных серыми стенами. Дубовые листья Окхартов на башнях дополнялись двадцатифутовой розой Тиреллов на огромном знамени над воротами. Сир Аддам уже успел окружить замок и почти сутки дожидался, пока подъедет Джейме с основной частью армии. Защитники Старого Дуба недобро глядели на них со стен, сжимая арбалеты и длинные пики в два человеческих роста. Но Джейме чувствовал, что здесь что-то не так. До сих пор они сталкивались с воинами двух десятков знатных домов Простора, но людей Окхартов среди них почти не было. Хотя именно по их землям они сейчас шли. «В какую западню нас заманивают?» — Леди Окхарт согласна говорить с вами, сир Джейме, — крикнул сверху рыцарь по имени Осбик. — Но вы должны идти один! Джейме оглянулся на Тиона и Пека. — Но леди ведь не будет против, если я возьму своих оруженосцев? — Я спрошу. Сир Осбик исчез на какое-то время, а затем приказал стражникам опустить мост и открыть ворота. Джейме въехал внутрь под отверстиями в своде, из которых защитники могли вылить на его голову кипящее масло, потом мимо рядов воинов Простора, провожавших его презрительными взглядами. Хорошо знакомыми ему взглядами — со времен восстания Роберта. «Все вы на меня так смотрите, пока я не сшибаю вас наземь». Осбик провел их во внутренний двор, где уже дожидалась леди Арвин Окхарт. Раньше они встречались всего четыре или пять раз — на турнирах, пирах, свадьбах и так далее. Но никогда вот так, лично. Она сидела за деревянным столом, на котором были поднесены хлеб, сыр, соль и пиво. — Сир Джейме, — сказала она, когда он спешился и подошел к ней. — Миледи. — Примите наши традиционные подношения, — она указала на еду. — Предосторожности в наше неспокойное время никогда не помешают. — Конечно, миледи, — Джейме сел, а его оруженосцы остались стоять рядом. Он посмотрел на леди Арвин. Ей было далеко за сорок, но она все еще не утратила своей женской красоты, пусть ее каштановые локоны уже затянула седина. На ней зелено-золотое платье, а в волосы были вплетены изумруды. Несколько слуг и воинов собрались во дворе, внимательно наблюдая за встречей, но при этом находясь достаточно далеко, чтобы не слышать, о чем будет вестись разговор. Он разглядел среди них мейстера в серой рясе и нескольких септонов с яркими кристаллами на шее. Потом снова посмотрел на хозяйку замка. И лишь после того, как она сама откусила хлеба с солью и запила пивом, он последовал ее примеру. А потом подождал, пока она заговорит первой. — Скажите, сир Джейме, как давно вы в последний раз видели моего сына? Джейме сохранил бесстрастное выражение лица. У нее было несколько сыновей, но он сразу понял, о ком именно она говорит. Сир Арис, королевский гвардеец, прослуживший почти десять лет, один из семерки Роберта. — Около года назад, миледи, незадолго до того, как я покинул столицу. — Значит, вас не было там, когда он… ушел, не так ли? — Нет, миледи. Я тогда находился в Речных землях, спасая своего брата от Кейтилин Старк. — Вам известно о том, как он погиб? Джейме очень тщательно подбирал слова для ответа. «Как-как… Моя полоумная сестра сдуру приказала ему атаковать летающих людей, которые в ответ устроили побоище…» — Он погиб как настоящий гвардеец, миледи. Он до последней капли крови защищал Красный Замок, который атаковали летающие люди. Трое рыцарей Королевской гвардии отдали свои жизни ради королевы и ее детей… И спасли их. По крайней мере, в ту ночь. — Я слышала иной рассказ. Станнис утверждает, что дети Роберта… — Бастарды. Причем, по его словам, мои бастарды, — Джейме изо всех сил старался выглядеть невозмутимым. — Да, я тоже слышал подобное. Леди Окхарт смотрела на него, как ему показалось, целую вечность. И он, собрав все силы в кулак, выдержал этот взгляд. — Арис… Не могу поверить, что он просто так погиб, — наконец, сказала она, опустив взгляд. — Он был таким смелым… таким хорошим… Он всегда был самым лучшим… И он всегда отзывался о вас с восхищением, сир Джейме… Он никому никогда не сделал ничего плохого, если только… нет… — на ее глазах появились слезы. — Станнис… Проклятый лжец… Он всегда завидовал Роберту. И хотел украсть его трон. Ради этого он отдался на волю своего Красного бога и этих летающих людей… И к нему примкнул Мейс Тирелл! — Ваш сын… Миледи, уверяю вас, он погиб не просто так. Он спас королеву, как и сир Борос, и сир Меррин… — «и еще три сотни безрассудных дураков». — Он погиб, спасая жизнь короля… Настоящего короля. Джоффри больше нет, но Мирцелла жива. И мы будем сражаться до последнего вздоха, чтобы защитить королевство от прихвостней Станниса. Теперь леди Окхарт плакала уже открыто. Даже вытащила из широкого рукава платок, которым промокнула глаза. Причем, как заметил Джейме, делала это далеко не в первый раз за сегодня. — Сир Джейме… Вы, безусловно, правы, — она похлопала себя по щекам, приходя в чувство. — Он погиб за правое дело. Но я все равно не могу поверить, что эти… чудовища, убившие его… показали себя такими, какие они есть, и все равно кто-то верит им… — она посмотрела ему в глаза. — Септоны правы. Они слуги Неведомого, какие бы сладкие речи они ни говорили. Они хотят править всем этим миром. — Я очень рад, что вы пришли к этому, миледи, — в этот раз Джейме ответил вполне искренне. — Королева Мирцелла была бы очень рада помощи дома Окхартов. — Я не готова поддерживать Станниса, — леди Окхарт почти восстановила самообладание. — Я не могу… Но что будет, если я пропущу вас? — Темный лорд будет очень зол, как и его новые хозяева. И тогда леди Окхарт улыбнулась сквозь слезы. — Я не боюсь гнева узурпатора, сир Джейме. Старый Дуб крепок и далек от Королевской Гавани, а я уже прожила свою жизнь… Но если мой дом продолжит жить после меня, я хотела бы одного. — Чего же, миледи? Она еще раз вытерла глаза, а потом сказала прямо: — Хайгарден. Джейме кивнул. Собственно, он готов был к этому еще тогда, когда она только пригласила его за стол. — Разумеется, миледи. Тиреллы отвергли веру, отвернулись от своих верных знаменосцев. Чтобы привести королевство в порядок, Простором должен править тот… Кто по праву этого заслуживает. Леди Окхарт кивнула. — Я много лет знала, что это случится рано или поздно, — заговорила она. — Тиреллы… Они всегда были жадными. Таргариенам не стоило их возвышать. Дом стюардов… Простор никогда бы не пошел за ними по доброй воле, но драконьи владыки заставили нас подчиниться. А потом они породнились с настоящими великими домами. С Редвинами, Хайтауэрами, Фоссовеями… Но мы помним. Наша кровь помнит. Править должен кто-то из настоящих владык. Флоренты, Рованы, Тарли… или Окхарты. Все мы дети Зеленой Руки, но драконам на это было плевать. — Мы никогда не забываем своих друзей, миледи, — заверил Джейме. — Если вы присоединитесь к нам, вы сможете стать новыми лордами Мандера и Хранителями Юга… — потом он вспомнил еще что-то. — У вас ведь есть и другие сыновья, верно? — Да, еще двое. Арис был младшим… — ответила она. — А старшие сейчас служат Станнису. Бросив свой дом. Бросив богов своих предков. Мне горько это говорить, но я понимаю, что больше не увижу их. Они идут навстречу своей гибели. Я чувствую это. — Как и все, кто попал под влияние Темного лорда, — грустно согласился Джейме. Они помолчали немного. Чужие взгляды продолжали сверлить их со всех сторон. Он слышал звуки барабанов и труб снаружи — его войско разбивало лагерь. — Я готова пропустить вас беспрепятственно через наши земли, — сказала леди Окхарт, вытирая щеки. — Мои сыновья большую часть наших людей забрали с собой… Но есть еще немало желающих пойти вместе с вами. Если вера позовет… Они откликнутся. — Я скажу сиру Галладону, нашему Великому капитану, — заверил Джейме. — Он подлинный рыцарь Простора. Любой, кто готов встать за истинную веру, может обратиться к нему. Леди Окхарт согласно кивнула. И он уже собрался встать из-за стола, когда она его остановила. — И еще одно, сир Джейме. Возможно, я прошу слишком многого, но… Королева все еще не замужем. Она ведь до сих пор ни с кем не обручена? — Нет… Пока ни с кем, — признался Джейме. — Если мои сыновья вернутся… Отринув узурпатора и Красного бога… Возможно, сын дома Окхартов, Хранителей Юга и лордов Мандера… Станет хорошим супругом для королевы? — Я готов поговорить об этом со своим лордом-отцом, — пообещал Джейме. — Мирцелле понадобится сильный муж рядом с ней. — Мы все дети Высокого Дуба, сир, — в ее голосе появился оттенок гордости. — Само рыцарство пошло от него. Вы не найдете никого сильнее и вернее. Он попрощался. Даже наклонился вперед, чтобы поцеловать ей руку. А затем ушел в сопровождении оруженосцев. Подъемный мост до сих пор был опущен, а многие из тех, кто час назад смотрел волком на его людей, теперь шли в их лагерь. Джейме выполнил свое обещание насчет разговора с сиром Галладоном. И до конца дня шесть десятков воинов дома Окхартов присягнули Великому капитану. В тот вечер, сидя у костра, Джейме впервые за последние месяцы почувствовал себя по-настоящему хорошо. И поймал себя на том, что искренне благодарит богов за это. «Спасибо тебе, Старица, за то, что ты не поделилась своей мудростью с леди Окхарт…» Было много смеха и песен. Сир Гарт вознес молитву Матери, возблагодарив ее за дар милосердия, позволивший им избежать долгой осады и кровавой битвы. «Ничего, подожди, когда мы доберемся до Хайгардена», — мысленно ответил ему Джейме. Но углубляться в мысли об этом не стал. Он подумает об этом завтра. Или послезавтра. Он уже собирался спать, когда услышал крики дозорных, а затем топот копыт. Пара всадников влетела в лагерь, крича его имя. Их быстро привели к нему, они опустились перед ним на колено и один протянул послание. — Простите, милорд… Ворон из Утеса Кастерли прилетел в Крейкхолл три дня назад. Джейме взглянул на своих оруженосцев и Пек взял у гонца вороний свиток. Развернул, пытаясь разглядеть буквы в лучах заходящего солнца. Собравшиеся вокруг рыцари и лорды замолчали, дожидаясь новости. — Запад… атакован, милорд, — он сказал это со всем спокойствием, на какое был способен четырнадцатилетний мальчишка, услышавший такую весть. — Кем? Станнисом? Или мальчишкой Старком? — спросил Джейме у гонцов. — Нет, милорд. Не ими, — виноватым голосом сказал один из них. — Железнорожденными, милорд. Они ударили всеми силами, что у них было. И повсюду… от Бейнфорта до Пиршественных огней… Все побережье в огне.