Песнь Короны и Вируса

10.03.2020 г. от р.Х. ПАНДЕМИЯ УХАНЬСКОГО КОРОНАВИРУСА ПРОДОЛЖАЕТ РАСПРОСТРАНЯТЬСЯ: УЖЕ СВЫШЕ СТА ТЫСЯЧ ЗАБОЛЕВШИХ ИТАЛИЯ ГОТОВА ВВЕСТИ НАЦИОНАЛЬНЫЙ КАРАНТИН. ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ? ИНДЕКС ДОУ-ДЖОНСА ПАДАЕТ СРАЗУ НА 3000 ПУНКТОВ, ЭТО НОВЫЙ РЕКОРД ДОРН ВСТУПАЕТ В ВОЙНУ ЗА КОЛЬЦОМ — ЧТО ЖДЕТ ВЕСТЕРОС? РЯД ЧЛЕНОВ ООН ПОДВЕРГАЕТ СОМНЕНИЮ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОМОЩИ СТРАНАМ ЗА КОЛЬЦОМ «КАК ТОЛЬКО ВЫ ВСТРЕТИЛИ СТРАНУ «БЕДНЫХ БЕЛЫХ», ДЕНЬГИ СРАЗУ НАШЛИСЬ»: ПРЕЗИДЕНТ ЭФИОПИИ САХЛЕ-ВОРК ЗЕВДЕ РАСКРИТИКОВАЛА ПРОГРАММУ ПОМОЩИ ВЕСТЕРОСУ *** — Добрый вечер, леди и джентльмены, с вами Тони Джонс и я рад приветствовать вас в студии «Кью энд Эй». Сегодня у нас особенные гости. Сразу пятеро представителей двух враждующих сторон Вестероса — есть такая страна за Кольцом, знаете ли… Они согласились встретиться в мирной обстановке и высказать свои позиции перед зрительным залом, а также всеми, кто смотрит нас по всему миру. Попробуем же выяснить сегодня, кого они считают законным королем… или королевой. И почему. Справа от меня сидят представители короля Станниса Баратеона. Полномочный посол сир Эррен Флорент, шурин самого короля. Сир Стеврон Фрей, министр авиации или, как у них принято говорить, мастер над полетами, а также принц Салладор Саан из Лиса, адмирал и флотоводец на службе его величества. Слева от меня лорд Тирион Ланнистер, дядя так называемой королевы Мирцеллы, и бывший великий мейстер Пицель, служивший пяти королям и переживший их всех, что само по себе не может не вызывать вопросов. Поприветствуем еще раз наших гостей и поблагодарим их за то, что пришли в нашу скромную студию… Тирион, услышав вежливые аплодисменты со стороны зрительного зала, огляделся по сторонам, надеясь, что смотрит в нужном направлении. Потому что за яркими фонарями, окружавшими их со всех сторон, он почти ничего не видел. И задумался о том, есть ли в этой комнате и в этом мире те, кому он мог хоть сколько-либо доверять. Все здесь казалось настолько чужим и чуждым… Мельбурн оказался настолько большим городом, что он мог жить здесь целый год и почти никогда не встретить одного и того же человека дважды. Но он знал, что в помещении есть и вестеросцы — не только в «студии» рядом, но и в зале. Австралийцы благоразумно посадили приспешников Станниса в один край, а его сторонников — в другой. Последних оказалось не так много, на самом деле — Бронн, который сидел не в зале, а рядом с ним, Под, кузены Виллем, Клеос и Тион. И, пожалуй, все. Город летающих людей был полон чудес. Но он не забывал о том, что всем им эти чудеса вышли боком. Всем. И каждому по-своему. Сегодня утром он с удовлетворением обратил внимание на то, что вес Подрика приходит в норму. Кто бы мог подумать, что этому недокормышу спустя пару месяцев придется начать худеть? А ведь первое время он даже рад был, что мальчик начал поправляться вскоре после их прибытия сюда. Если бы только это не происходило настолько быстро… Поначалу Тирион и сам ломал голову над причиной того, что его оруженосец толстел буквально на глазах, но потом догадался — даже без помощи местных. Каждый раз, когда он спрашивал, чего бы тот хотел поесть сегодня, мальчишка тут же выпаливал слово «макдональдс» — и не успокаивался, пока не набивал себе живот вещами, которые называл на австралийский манер «бигмак», «наггетс», «френчфрайз» и так далее. Стоило Поду увидеть две скрепленные золотые арки — и его уже нельзя было удержать. Он не успокаивался, пока не наедался там до отвала. Однажды его прямо там вырвало на пол, когда он пытался запить эту снедь черной пузырящейся жидкостью из большого стакана. И Тирион окончательно решил: все, хватит. Он стал отвечать на его просьбы отказом — и был шокирован тем, как разобиделся на него мальчишка. «Тебя надо было еще там за кражу ветчины повесить, недомерок неблагодарный…» — думал младший Ланнистер. Бронн тоже пытался освоиться в новом мире — и тоже обжегся. Бывалый наемник первым делом начал искать в городе публичные и игорные дома. Тирион «одолжил» ему десять тысяч местных денег, называемых «долларами», чтобы тот как следует насладился местными красотами — и заодно разузнал побольше о местных жителях. А где это можно сделать, как не в борделе? В первую ночь Бронн превратил десять тысяч долларов в двадцать. Во вторую у него осталось шесть тысяч. В третью — ноль. Тогда Тирион дал ему еще десять тысяч — и они также испарились на второй день. Больше он наемнику денег не давал, как бы тот ни уверял, что теперь-то он понял все тонкости и обязательно отыграет все с лихвой… Ему было предельно ясно, что ничего Бронн не отыграет, а наоборот, спустит вообще все, что выдал ему лорд-отец. Австралийцы согласились обменять часть его золотого запаса на местные доллары в месте, называемом ими «Банком Содружества». Но Тирион понимал, что его запасы были хоть и солидными, но не безграничными. А Мельбурн со всеми его чудесами порой казался безумно дорогим для жизни городом. Даже для Ланнистера. Клеос Фрей, у которого в родном мире осталась жена и двое сыновей, очень по ним тосковал. И вскоре нашел самый простой способ утолить горе, который когда-то выбрал его дядя Мерретт (он вызвался сопровождать своих родственников в ином мире, но почти сразу куда-то исчез), проводя целые дни в многочисленных и шумных тавернах Мельбурна, где продавались крепкие напитки, которых в Вестеросе попросту не существовало. И прозрачное вино, которое называлось «водкой», было только первым в очень длинном списке. Едва ли не каждый вечер он приползал домой на карачках. Или его приносили — в основном этим занималась местная «полиция». Со временем Тирион справедливо рассудил, что непутевый родственник портит репутацию не только себе, но и ему, поэтому попытался урезать расходы на его пьянки, в результате чего Клеос разбушевался, раскричался и хорошенько врезал Тириону по лицу, за что Бронн хорошо его отколотил и вышвырнул за дверь. Закончилось все тем, что Клеоса пришлось забирать из камеры полицейского участка, куда он загремел за попрошайничество и драку с прохожими на Флиндерс-стрит. Тирион внес залог, заплатил компенсацию пострадавшим, те сняли обвинения, протрезвевшего и присмиревшего Клеоса забрали домой, после чего сын лорда Тайвина категорически запретил ему выходить на улицу без присмотра. Тион Фрей, его младший брат, когда перестал озираться на все вокруг с открытым ртом, тут же поинтересовался, может ли он купить себе «машину». Австралийцам такая идея сразу не понравилась, но отказывать они ему не стали. Правда добавили, что для этого ему нужно сначала научиться водить и получить соответствующий документ. Он начал учиться, но на второй день врезался в забор и больше за руль на садился. Однако вскоре загорелся идеей освоить «велосипед», что закончилось для него еще жестче. Он упал и приземлился лицом прямо на бордюр, потеряв несколько зубов и вдобавок сломав челюсть. Тиона увезли в «больницу», где сумели почти полностью исцелить, к его собственному удивлению. С тех пор он передвигался по городу исключительно пешком, думая, что уж тут-то ему ничего не угрожает. Зря. После нескольких прогулок по просторным городским садам и паркам, Тион заболел странной болезнью — у него начался кашель, закладывало нос, слезились глаза, но жара и озноба почему-то не было. Местный доктор моментально определил природу болезни, сказал, что она, пусть и неприятная, но не заразная, и выписал какие-то маленькие белые пилюли. Однако Тион отчего-то перестал доверять врачам и отказался их пить, решив, что само пройдет. Виллем… Тут Тирион не мог не признать, что в его пагубе был отчасти виноват он сам. Потому что это он уговорил гостеприимных хозяев продать ему прибор, который они называли «ноутбук». Уговаривать пришлось долго. Летающие люди упирались, напоминая о том, что эти вещи запрещено ввозить в Вестерос, а Тирион напирал на то, что он и не находится в Вестеросе и не собирается брать его с собой, когда вернется. И он победил. Австралийцы не только продали ему волшебную «книгу», но и научили ей пользоваться. И это отказалось проще, чем казалось поначалу — если понять основы. Вот только зря он, как потом стало ясно, научил работе с «Интернетом» и Виллема. Потому что четырнадцатилетний юнец, ни разу не бывший с женщиной и получивший компьютер с доступом в Сеть, просто не может не попробовать ввести в поисковую строку то, что его действительно интересует… С того дня Тириону приходилось вырывать у него ноутбук буквально с боем и каждый раз Виллем устраивал такие же истерики, как и Под, которого силком увели из волшебной страны под двумя золотыми арками. Сам Тирион подсел на самый сильный, самый неодолимый и причинивший, пожалуй, больше всего вреда человечеству наркотик — на знания. Открыв для себя «Интернет», он внезапно ощутил себя рыбкой, всю жизнь плескавшейся в мелкой луже, чего ей было вполне достаточно, а потом вдруг унесенной волной в океан. Кто бы мог подумать, что существует слово для подсчета вещей, превышающее миллионы? Слово, которым обозначался возраст этого мира — и число проживавших в нем людей? «Википедия», волшебный «веб-сайт», который, как оказалось, хранил знания абсолютно обо всем, стал для него домом. Он часами напролет пролистывал одну страницу за другой, перепрыгивая туда-сюда, впитывая знания, как губка воду. И не отрывался от экрана, пока боль в глазах не становилась слишком уж сильной. Или пока не падал на стол от усталости. Но оно того стоило. Вот с таким багажом опыта они и явились на словесный поединок с Флорентом и его сторонниками. И Тирион заставил себя выбросить из головы все посторонние мысли. Сегодня он должен был максимально сосредоточиться. Тем более, что Тони Джонс, хозяин встречи, явно симпатизировал Эррену Флоренту и Станнису. И первое слово дал именно той стороне. — Благодарю вас, добрый сир. И еще раз благодарю за ваше приглашение и готовность выслушать нас в этой… аудитории, — рыцарь дома Флорентов не сразу подобрал нужное слово. — Знайте же, что его милость, Станнис из дома Баратеонов, именуемый Первым, является единственным законным королем Семи Королевств и защитником государства, что нетрудно доказать. Посмотрите на его единственную дочь, принцессу Ширен. У нее внешность истинного Баратеона — черные волосы и голубые глаза. Посмотрите на Эдрика Шторма, официально признанного бастарда покойного короля Роберта Баратеона. И на остальных… тех, кто выжил. А теперь посмотрите на детей королевы-изменницы Серсеи. Их волосы светлы, а глаза зелены. Очевидно, что они бастарды, рожденные в блуде с ее собственным братом Джейме Ланнистером, именуемом Дважды Цареубийцей. О каких правах на престол для этих отродий вообще можно говорить? Он огляделся по сторонам, посмотрел на Фрея и Саана, которые согласно кивнули. И Тони Джонс тоже кивнул, поворачиваясь к Тириону. — Что вы скажете на это, лорд Тирион? Тирион набрал в грудь побольше воздуха. «Ну все, сейчас я вам устрою… Держитесь за штаны…» — Ну раз так… мне ничего не остается, кроме как вернуться и сказать моему отцу, чтобы он сдался, — с показным смирением сказал он, косясь в ту сторону, где сидели его сторонники в зале. — И армии Ланнистеров сразу сложат оружие… Только вот в чем закавыка. С нами сражаются не только Ланнистеры. Придется убедить в этом еще и Хайтауэров. А еще Костейнов и Бульверов, Маллендоров и Грейсфордов, Риккеров и… да мне, кажется, всю оставшуюся жизнь придется убеждать их всех. Это ведь половина Вестероса, если не больше! Тех, кто не верит, что если королева больше похожа на мать, чем на отца, ей должно быть отказано в праве первородства. Тирион мысленно ухмылялся, глядя, как с лица сира Эррена сползает довольная улыбка по мере того, как он перечислял своих сторонников. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Тони Джонс его опередил. — То есть вы утверждаете, что Мирцелла — законная дочь Роберта и его наследница? — Нет, не утверждаю, — неожиданный ответ должен был сбить ведущего с толка. И сбил. — Я утверждаю, что она законная королева — наследницей она перестала быть после смерти отца. Кстати, я заметил, что вы в самом начале назвали мою племянницу «так называемой королевой». А в отношении Станниса этот эпитет почему-то пропустили. Забыли, наверное? На лице хозяина встречи появилось подобие растерянности. — Вообще-то нет… Нет, я не хочу сказать, что поддерживаю одну из сторон… Но наше правительство, как вы наверняка знаете, официально признало Станниса королем. К тому же он на данный момент занимает Железный Трон. — Это ненадолго. Мой брат идет с войском прямо к нему в гости и уже достиг Хайгардена. Как только Джейме возьмет его, союз узурпатора и его прихвостней тут же развалится. — Узурпатора? — взревел сир Эррен. — Держи свой грязный язык за зубами, Бес, пока я его не вырвал! Тони Джонс попытался успокоить побагровевшего рыцаря. — Прошу вас, сир, воздержитесь от угроз. Здесь не место для таких вещей… Здесь место для разговоров. Это… Что-то вроде переговорной комнаты. — Этот недомерок оскорбляет его милость! — возмущался сир Эррен. — И вы хотите, чтобы я молча это выслушивал? — Вы сами знали, с кем идете на встречу, — тихо напомнил ему более рассудительный сир Стеврон, глядя на Тириона суровыми темными глазами. — Нечего слушать, что болтает этот карлик… — И все же — мы все собрались здесь именно затем, чтобы выслушать друг друга, — возразил Тони Джонс. — Чтобы каждая из сторон представила свои доводы и мы нашли общий консенсус… А зрители решат, кто из вас прав. Он повернулся к Тириону и добавил: — А вас я бы попросил воздержаться от оскорблений, милорд. — И не говорите… Поверить не могу, что кто-то мог назвать законного правителя Семи Королевств… — Тирион выдержал секундную паузу, а потом закончил: — «отродьем». — Да, пожалуй, вам тоже не стоит высказываться в таком тоне, — ведущий, поняв намек, обратился к сиру Эррену, который уже успокоился немного и прикусил язык. И в этот момент со своего дивана поднялся Пицель. — Возможно, милорды… — проскрипел он, — мы так и не сможем решить, кто из королей или королев законнее… Может, попробуем вместо этого разобраться, кто будет лучше? Ну, как правитель… — Да тут и решать нечего! — усмехнулся Стеврон. — Вы предлагаете сравнить девятилетнюю девочку с его милостью, королем Станнисом? — Да, Мирцелла еще ребенок, — не стал спорить Пицель. — Но ее дедушка, Тайвин Ланнистер, почти двадцать лет служил десницей короля. А сейчас правит как ее регент. Если кого и сравнивать со Станнисом, то только его. И я соглашусь с лордом Тирионом. Очень много людей в Семи Королевствах поддерживают лорда Тайвина и сира Джейме. Их союз крепок. И исход войны под большим вопросом… Трое представителей Станниса выкрикнули почти одновременно, начисто заглушив речь старика. Но громче всех был Салладор Саан. — Тайвин Ланнистер? О, да, все знают Великого Льва! Все, даже в Лисе! — широко улыбнулся он. — Знаете, чем он известен? Тем, что топил своих же подданных, как крыс, в их собственных замках! И тем, что насылал на своих соперников свирепых разбойников, чтобы они грабили, жгли и насиловали все, что встречали на пути… Зал ахнул. Кто-то о чем-то заспорил между собой. Тони Джонс попытался успокоить аудиторию. — Я так понимаю, мистер Саан, вы говорите о так называемом «восстании Рейнов и Тарбеков», которое произошло почти сорок лет назад, в двести шестьдесят втором году по вашему календарю? — Да, лорд Тони, именно о нем я и говорю. Тайвин затопил целый замок. Он назывался Кастамере. Сотни людей… Мужчины, женщины и дети. Он всех убил, вместо того, чтобы принять почетную сдачу. — Лорд Тирион? — Тони снова повернулся к нему. — Я слышал, что несколько наших вассалов взбунтовалось… Только не надо смотреть на меня так, будто я сам их утопил! Мне еще тридцати нет, я даже не родился в тот год. Но считаю, что мой отец, подавив восстание быстро и относительно бескровно, был прав. — Это все, что ты можешь сказать? — усмехнулся Салладор. — Да об этом варварстве весь Эссос знает! Даже дотракийцы судачат о «кхале на закате», который заколдовал реку и повернул ее на своих врагов… — Да, я соглашусь с тем, что ваш отец, лорд Тайвин, поступил… не лучшим образом, — сказал Тони Джонс. — И это не единственный пример его крайней жестокости. А ваш брат, который присягал охранять короля, собственноручно убил его… — Он убил двух королей, — уточнил Тирион и добавил под смех публики: — Двух безумных королей, — а потом посмотрел на ведущего прищуренными глазами. — Скажите, лорд Тони, как давно вы присягнули на верность Станнису? — Я никому не присягал, — возразил Тони. — Я всего лишь ведущий этой дискуссии… — Но я же вижу, что вы на его стороне. — Если я кому и присягал, если это можно так назвать, то только правительству Австралийского Союза. А оно, как я уже говорил, признает Станниса королем, а Мирцеллу претенденткой на трон. Тем не менее, я даю вам свободно высказать свою точку зрения. Убедил? — Хм… Ладно, будь по-вашему. Я соглашусь с тем, что мой отец действует порой жестоко, но всегда быстро и решительно — как и подобает настоящему лорду. Да, он утопил сотни человек в Кастамере. А какой у него был выбор? Держать годами осаду? Начать штурм, где погибли бы тысячи? И почему, кстати, вы забываете о том, как Роберт и Станнис совсем недавно, едва взяв Красный Замок, убивали невинных детей, среди которых был мой племянник и двое кузенов? — Это благородное отмщение, — тут же ответил сир Эррен. — За бастардов Роберта, убитых по приказу твоей сестры-злодейки. Зал снова ахнул. — А вот это никем не доказано, — отрезал Тирион. — У нас совсем другая версия. Станнис, как только взял город, собрал бастардов Роберта и велел им покончить с собой, чтобы обвинить в их гибели мою семью и заодно устранить потенциальных конкурентов в борьбе за трон, если вдруг Роберт решит… — Чт… ЧТО? — снова заорал Эррен, потом в сердцах сплюнул под ноги. — Ты что несешь? Грязный лжец! Подлый грязный лжец! Салладор Саан, не обращая внимание на его буйства, рассмеялся. — Меня всегда поражало то, как вы, Ланнистеры, действуете исподтишка. Режете людям глотки в ночи, а потом, когда наступает утро, показываете всем невинные глаза и чистые руки. Но в этот раз вы попались с поличным. Правосудие короля было неотвратимо. И Станнис проявил к вам больше милосердия, чем вы к его семье. — И он победит! — провозгласил сир Эррен, громко стуча кулаком в перчатке по столу перед собой. — Ни Мирцелла, ни Тайвин не сравнятся с ним. Кто, как не он удерживал Штормовой Предел целый год против всей армии Простора? Кто, как не он восстановил Королевский флот и взял Драконий Камень? Кто разгромил Грейджоев у Светлого острова? Кто взял Королевскую Гавань с пятью тысячами человек и практически без потерь? Только он! Несущий справедливость, избранник Владыки и друг летающих людей! — Вы забыли добавить «слуга демонов, чернокнижник, вероотступник и колдун», — закончил за него Тирион. Зал затих. — То есть как… колдун? — ошеломленно переспросил Тони Джонс. — Я слышал, что летающие люди не верят в магию. Возможно, правильно не верят, — улыбнулся Тирион. — Но в его окружении есть ведьма, Станнис даже выделил ей место в своем Совете. Это заклинательница теней по имени Мелисандра из Асшая. Вы, наверное, знаете такую. Носит красное, любит говорить загадочные слова и сжигать людей заживо… — Снова ложь, — включился в разговор Стеврон Фрей, который тоже начал краснеть от гнева. — Леди Мелисандра принесла мудрость и знания королю и всем Семи Королевствам. Нет слов, чтобы измерить блага, подаренные ей. И нет истины выше, чем та, что она узрела в пламени. — Истина… в пламени? — переспросил Тони Джонс у мастера над полетами. Зрители молчали. — Она узрела победу Станниса в пламени — и передала это видение многим из верующих. Она видела, как он объединяет королевство против надвигающейся тьмы. Тони моргнул несколько раз. Зрители снова забормотали, переглядываясь между собой. — Понятно, сир Стеврон… — хотя по лицу Джонса было видно, что ничего ему не понятно. — Но давайте вернемся к текущим событиям, — он снова повернулся к камерам. — Несколько дней назад нам стало известно, что Доран Мартелл, принц Дорна, созвал знамена и присоединился к войне на стороне короля Станниса. А незадолго до этого Железнорожденные под предводительство лорда Бейлона Грейджоя совершили серию набегов на Запад. И тоже, судя по всему, вступили в войну на стороне Станниса. Получается, что из ваших «семи королевств», как минимум пять не на вашей стороне, лорд Тирион. А с вами… где-то полтора, верно? Что скажете? — Вы говорите это так, словно мы обречены, лорд Тони, — ответил Тирион. — Но я вижу, что это не так. И позволю себе внести в ваш счет кое-какие поправки. Не заблуждайтесь насчет Дорна, он крайне разобщен, благодаря узурпатору и его политике в отношении Веры. Принц Доран до последнего придерживался мира, в чем я совершенно уверен. Но его брат, которого Станнис сделал так называемым «мастером над молниями», выступил в роли поджигателя войны. И это его придется благодарить за то, что в этой войне прольется и дорнийская кровь… Причем с обеих сторон сразу. Что до Железнорожденных… Вы, я смотрю, совсем не знаете Грейджоев. Бейлон никому из королей или королев не присягал, он воюет только за себя. Пограбит — и поплывет дальше. — Вы хотите сказать, что последние события ничего не меняют, милорд? — Ничто ничего не меняет в одночасье, — пожал плечами Тирион. — Кстати, раз уж мы заговорили о жестокости и благородстве… Я слышал, что летающие люди ненавидят рабство, считают его дикостью и так далее. А вы вообще в курсе, что Железные острова — единственное место в Вестеросе, где существует рабство? И как вы думаете, что Железнорожденные делают прямо сейчас? Они заковывают тысячи наших соотечественников и обращают их в рабов — при полной поддержке Станниса и его клики. — Твой отец, как и Станнис, искал союза с Железными островами, — напомнил Салладор Саан. — И нечего жаловаться на то, что они выбрали не вас. — О, кого я вижу? — картинно удивился Тирион. — Рабовладелец рядом с представителями «короля Станниса», который защищает других рабовладельцев? Аудитория снова заахала. Салладор на мгновение потерял самоконтроль, но тут же вернул его. «Да, этого из себя так легко не выведешь…» — подумал Тирион. — Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, карлик, — сказал лисениец. — У меня и моей семьи нет ни единого раба. Я освободил всех. Салладор Саан больше не будет рабовладельцем. — Вот как? И что заставило вас так поступить? Угрызения совести или… кое-что другое? Салладор поджал губы и сложил пальцы домиком. Золотые кольца с драгоценными камнями блеснули в свете софитов. — Кое-что другое, — ответил он, глядя не на Тириона, а на зрителей. — Я видел этот мир. Видел его чудеса. И если выбирать между старыми традициями… и этим… Тут и выбирать нечего. Зачем нам рабы, если у нас скоро будут волшебные машины, приводимые в движение молниями? — Так это не благородный порыв, а банальная корысть? — не унимался Тирион. — Это здравый смысл, — спокойно ответил Саан. — Всегда были те, кто служит, и те, кому служат. Даже здесь. Я знаю, что в этом мире тоже было рабство. Но оно закончилось, когда появились машины. Ропот в зале становился все громче. — Позволю себе небольшое уточнение, — вклинился Тони Джонс, которому явно не нравилось, что нить разговора от него ускользает. — Да, мистер Саан прав — у нас было рабство. Совсем недавно — века полтора назад в тех же США, в Южной Америке оно существовало еще дольше… Но потом началась промышленная революция и машины заменили рабов. Поэтому все люди сейчас свободны… Или, по крайней мере, свободнее, чем раньше. Так было у нас. Так может быть и у вас, если вы не станете противиться. — У Ланнистеров никогда не было рабов, — отрезал Тирион. — В отличие от лисенийцев и Железнорожденных, с которыми заключил союз узурпатор. И мы не отвернулись от богов наших предков, не начали сжигать септы и богорощи в угоду чужеземке… — Люди сами приняли Владыку Света, — возмутился сир Стеврон. — Знатные лорды и леди узрели Его истину. Леди Уэнт была лишь первой в Речных землях. За ней последовали и другие. Среди которых — мой лорд-отец. — Это правда, сир? — тут же спросил Тони Джонс. «Да. Мне тоже интересно, правда ли это?» — подумал Тирион. — Это чистая правда, — сир Стеврон гордо выпятил тощую грудь. — Меньше луны назад леди Мелисандра удостоила Близнецы своим визитом. Я сам привез ее в наш замок. Одной ночи, проведенной в общении с ней, хватило моему лорду-отцу, чтобы он принял Владыку. Тем же утром мы предали огню все языческие святилища… И скоро на их месте будут воздвигнуты новые храмы, да будут они благословенны Владыкой… Вот это и в самом деле стало для Тириона шокирующей новостью. Он заставил себя сохранить бесстрастное выражение лица и не думать о том, какого рода «общение» было между лордом Уолдером и красной жрицей той ночью, раз он так легко принял новую веру. — А что вы сделали с септонами и септами в Близнецах и окрестностях? — спросил он. — Они тоже приняли Владыку всем сердцем. — Что, все? — не унимался Тирион. — Кто отказался — те ушли, — на лице старого наследника появилось усталое раздражение. — Мы отпустили их с миром. — И куда же? — Меня это не волнует, карлик. Тирион рассмеялся. — Я, кажется, и сам знаю, куда. До ближайшего лагеря Святого Воинства. В Каменной Септе, насколько я знаю, один из самых крупных… — он огляделся вокруг, чувствуя множество взглядов, направленных на него. — Не надо заблуждаться. Наши люди не сменят веру так легко. Вестерос никогда не примет Красного бога, даже если найдется пара честолюбивых лордов, ищущих благосклонности узурпатора… Или трусов, поддавшихся на угрозы, — он посмотрел на Салладора Саана. — Может я и в самом деле мерзкий похотливый карлик… Но я вижу будущее лучше, чем ваша ведьма у костра. Станнис проиграл эту войну сразу, как только сжег септу Бейлора. Кресло, на котором сидел Эррен Флорент, отлетело назад. Рыцарь вскочил на ноги, а его оттопыренные уши почти сравнялись цветом с красным плащом Тириона. — Я не могу больше сидеть и слушать, что он мелет! — заорал он. — Еще одно слово лжи, Бес, и ты останешься без языка! Тони тоже поднялся, пытаясь успокоить рыцаря. А Тирион видел, как напряглись крепкие мужчины в черных одеждах, сидевшие прямо за границей ярко освещенной платформы. И еще заметил нескольких людей в одеждах местных стражников — полицейских, которые тоже подошли поближе, словно готовились к чему-то. А напряжение нарастало. Бронн, поняв, что сейчас будет очень весело, встал рядом с Тирионом. Сир Эррен потянулся к поясу, забыв о том, что у них еще на входе забрали все оружие. Сейчас его пальцы шарили в воздухе, словно отказывались верить в то, что рукояти нет на привычном месте. «Это хорошо, что они велели все сдать», — подумал Тирион. Но он все равно держался наготове. Мало ли, вдруг кто-то сумел пронести в это помещение нож… Но не все собравшиеся горели желанием перевести словесную перепалку в обычную драку. Стеврон Фрей, например, вцепился в руку посла Станниса и пытался урезонить его вместе с Тони Джонсом. Но в этот раз сир Эррен отказался садиться на свое место, пока Тирион не будет удален из комнаты. Тирион, сидя на своем месте, глумливо улыбался, а потом, улучив момент, просунул между губами кончик языка, мол, хотел отрезать — дерзай, вот он… А Тони, до сих пор старавшийся хранить бесстрастие, тоже начал выходить из себя. — Сир Эррен! — резко произнес он. — Я не стану удалять гостей моей студии по своей воле. Гость может уйти только сам. Такова политика канала. Если вам не нравится находиться с лордом Тирионом в одном помещении, можете уйти сами. — Ладно, — процедил Флорент и еще раз обжег Тириона взглядом. — В следующий раз, когда мы встретимся, Бес, я обязательно вырву твой лживый язык. — Серьезно? — рассмеялся Тирион. А потом добавил как можно громче, чтобы его точно все услышали. — Долго искать не придется, сир. Загляните между ног своей мамаши — он часто там бывает. «Интернет» был поистине великой вещью. Несмотря даже на то, что подобный словесный хлам находился в нем намного легче и чаще, чем по-настоящему ценные знания… Он тоже мог пригодиться. Как сейчас, например. Вырвавшись из слабых рук Стеврона, сир Эррен с диким ревом рванулся к нему. Тирион успел соскользнуть из своего кресла на пол, думая о том, успеет ли он уйти… Не успел. Зато успел Бронн, в последний момент оказавшийся между ним и летящим к нему Эрреном Флорентом. БАЦ! Один хороший удар — и Флорент, перелетев через стол, рухнул на пол. Ругаясь и отплевываясь, сир Эррен попытался встать на ноги, когда на него навалилось сразу несколько человек в черном. Сир Стеврон отчаянно пытался убедить его взять себя в руки. Салладор Саан все это время оставался сидеть, посмеиваясь над творящимся вокруг хаосом. Растерянный Пицель бормотал что-то вроде «О, Семеро, что творится?». А Тирион… Он открыто наслаждался сотворенным им бедламом. И не сразу вспомнил, зачем он, собственно, сюда явился. Прежде чем его успели остановить, он запрыгнул с ногами на кресло, затем перелез на стол — и встал на нем как на возвышении в центре комнаты, куда сходились все источники света. — Милорды и миледи славного города Мельбурна! — провозгласил он, отвешивая зрителям глубокий поклон, затем выпрямляясь и разводя руки. — Вот кого вы признаете правителями нашей страны! А рядом что-то сердито кричал Тони Джонс — он был почти так же зол, как и сир Эррен. Повернувшись к ближайшему оператору, он зачем-то чиркнул ребром ладони себе по горлу. Последним, что увидели зрители у своих экранов, был отчаянно ругающийся Флорент, которого утаскивали за кулисы охранники телеканала.