Песнь Короны и Вируса

27.07.299 г. от з.Э. Ночь была тихой и темной, но летающие люди, как ему казалось, не спали никогда. Теон «заболел» воздушными кораблями с того самого дня, когда австралийцы приземлились у ворот Винтерфелла и передали на руки Роббу обеих его сестер, дочерей тогда еще живого лорда Эддарда. Как давно это было? Год назад? Нет, даже меньше. Но событий за этот неполный год он насобирал на целую жизнь. Поехал с Роббом на войну. Сражался с Ланнистерами. Освобождал от осады Риверран. Опять сражался. А потом очень обрадовался (но в глубине души эту радость портила черная зависть), когда летающие люди предложили Роббу свой собственный воздушный корабль. Потом обрадовался еще больше, когда ему предложили вместе с северянами полететь на этой штуке в Королевскую Гавань — на коронацию. И совсем уже обрадовался, когда перед обратным перелетом Робб взял его с собой к Кольцу Девы, где им разрешили пройти на ту сторону и побывать в самом Мельбурне. Но тогда им выделили всего три дня, которых было безмерно мало для того, чтобы увидеть все чудеса того мира. Да Робб и сам не хотел оставлять надолго свое войско и своего волка в Риверране. Но первый вояж на ту сторону не стал для него последним. Через месяц он встретился с Ашей — и уже сам стал для нее проводником в мире чудес. Конечно, австралийцы тоже ему в этом сильно помогли. Он показал ей все. Площадь Федерации, вокзал Южного Креста, Эврика-тауэр, Святилище Памяти, большое крикетное поле… В этот раз времени у них было больше. Почти десять дней. Два из которых они провели в Канберре, где им посчастливилось встретиться с самим лордом Даттоном. Прощаясь с ними, премьер выразил Аше надежду на то, что она правильно передаст отцу и его подданным все, что увидела здесь. И всем от этого станет только лучше. Теону очень хотелось вернуться на Пайк вместе с ней. Но… Король, каким бы мудрым и справедливым его ни называли — да он и сам считал его таковым! — строго запретил это. «Я для них по-прежнему заложник…» — осознавал он, стараясь не показывать всю свою бурю чувств окружающим. Он десять лет не видел родной земли. Десять лет из двадцати. Эддард Старк был его отцом дольше, чем Бейлон Грейджой. Он вырос под его опекой, вырос с его родными детьми. Он сражался за них. Он сражался за этого короля. Он убивал во имя этого короля. Но с ним все равно обращались как с заложником. Он заставил себя прикусить язык и жить дальше. В лагере возле Глубокой Норы ему была выделена удобная палатка в хорошем месте — неподалеку от королевского шатра. Вместе с ним в ней спал сир Давос Сиворт и еще шесть человек, среди которых был этот жирный переросток, навязавшийся Луковому рыцарю в оруженосцы и успевший надоесть Теону хуже горькой редьки. Мало того, что Мерретт Фрей храпел так, что заснуть рядом с ним порой не удавалось до самого утра, так он еще и подолгу бормотал какую-то чушь про отца и сына со «святым духом» перед сном, перед едой и вообще при каждом удобном случае. «Чтоб Иные побрали твоего распятого божка», — это он однажды заявил Мерретту прямо в лицо, когда тот его совсем уже достал. Тот оскорбился и с тех пор старался держаться от Теона подальше. И, как вскоре выяснилось, такое же отношение к новоявленному крестопоклоннику, который всем подряд рассказывал о том, в какого хорошего бога он верит, испытывали очень многие. Со временем он заимел привычку ложиться и вставать очень поздно, поэтому часто засиживался за костром допоздна, перекидываясь с королевскими солдатами разными байками и шутками. Но потом ему и это надоело. Осада слишком затянулась и его уже начало тошнить от одних и тех же лиц вокруг, рассказывающих одни и те же истории. Время от времени король отсылал отдельные отряды на фуражировку и еще своеобразным развлечением, пусть и кровавым, были регулярные вылазки Лидденов, перекопавших всю местность тайными ходами. И это не давало им совсем расслабиться. В прошлый раз они, например, зарезали шесть человек прямо во сне, прежде чем седьмой успел поднять тревогу. И ушли безнаказанными, исчезнув под землей, словно кроты. Из-за того, что делать ему, по сути, было нечего, Теон искал себе занятия сам — и в итоге снова обратился к летающим людям и их воздушному судну. «Ярость» была вдвое больше «Эддарда Старка», ее трюм был похож изнутри на тяжелую галеру, где легко могло разместиться сорок человек — или даже больше. Теону нравилось смотреть на то, как эта махина взлетает и садится, и слышать, как рев ее моторов разносится эхом во все стороны, подобно драконьему рыку. Лагерь американцев, обслуживавших корабль, находился чуть поодаль от их собственного. Там было всего несколько десятков человек, в основном солдат-охранников и техников, а их палатки, каждая их которых не уступала королевскому шатру, сильно выделялись на общем фоне. По ночам он часто видел, как внутри них мерцают запертые в стекле молнии, прирученные этими людьми. Но больше всего его удивило не это — а то, что в команде воздушного корабля были и женщины. Ее звали Мария. Она сказала, что ей тридцать два года и он не поверил — выглядела она не старше Аши. Цвет ее кожи и черты лица были немного нетипичными для Вестероса, но Теон поймал себя на том, что ему так даже больше нравится. Ее кожа была темной даже по дорнийским меркам — может, она была гискаркой, или лхазарянкой? Нет, — сказала она ему, — я родилась на острове, который называется Пор-То-Ри-Ко. Она была ниже его ростом, свои темные волосы она обычно завязывала в тугой пучок на затылке, а в распущенном виде они едва доставали до плеч. Чаще всего Теон видел ее в простой зелено-коричневой пятнистой одежде без каких-либо украшений, которые они, кажется, надевали для путешествий и битв. Она говорила про то, что такой цвет нужен для маскировки, что еще больше сбивало вестеросцев. Это как они хотели маскироваться с помощью пятен? И зачем? И от кого? Сначала он просто улыбался ей, слоняясь вокруг американских палаток. Первое время она никак на него не реагировала. Потом он набрался смелости, подошел и спросил, кто она и как ее зовут. Оказалось, что она была одним из рулевых, управлявших королевским воздушным кораблем. «Много ли у вас женщин водят корабли по небу?» — спросил он. «Да, достаточно», — ответила она. — «Мужчин, конечно, больше, но мы быстро нагоняем». А потом осмотрела его с ног до головы и спросила: «А что тебя в этом удивляет?» И он не знал, что ответить. Он подумал об Аше, у которой был свой корабль. Сам он считал идею того, что женщина может командовать кораблем, чушью и бредом. Но понимал, что, скорее всего, неправ. И улыбнулся ей уголком рта. «Ну, вообще, миледи, у нас, на островах, женщина тоже может править кораблем, как и мужчина, если она сильна и храбра…» И она рассмеялась в ответ: «Миледи? Я? Ну ты скажешь…» Потом она спросила, является ли он лордом. И тогда уже он готов был засмеяться. «Я был принцем, миледи. И, возможно, буду им снова…» Он делал ей маленькие подарки, какие мог придумать. Например, золотую монету времен Гарденеров, давно вышедшую из оборота, которую он обменял у одного из рыцарей Флорентов. Или пару меховых перчаток, привезенных из Винтерфелла. Или несколько синих полевых цветов, которые сам нарвал. Вскоре она начала отдариваться в ответ — в основном давая ему зеленые прямоугольники, которые называла «банкнотами» с портретами давно умерших «президентов». Судя по ее словам, это было чем-то вроде денег, поскольку она сказала, что в обмен на них по ту сторону Кольца он может получить все, что угодно. Еще она угощала его плитками шоколада, который у летающих людей, похоже, стоил сущие гроши, а ему за них вестеросцы предлагали по горсти серебра за штуку. Однажды она подарила ему «солнцезащитные очки», в которых он, по ее словам «круто смотрелся». С тех пор Теон постоянно держал их при себе. Потом они стали прогуливаться по окрестностям вдвоем, забывая ненадолго о мире и войне. Однажды утром он решил показать ей, как хорошо умеет стрелять, попав из лука кролику между глаз с тридцати шагов. Она оценивающе склонила голову, потом огляделась по сторонам, проверяя, не видит ли кто, вытащила из кобуры на бедре свое оружие и направила его на другого кролика, до которого было шагов шестьдесят, не меньше. БАХ! От кролика осталось кровавое месиво. Остальные его собратья тут же в ужасе разбежались, а на Теона эта штука произвела прямо противоположный эффект. «Ничего себе… Вот это вещь…» Он все чаще ловил себя на мыслях о том, какой женой она могла бы стать, если бы он смог договориться с ней о браке. Что бы сказал его отец, приведи он в Пайк такую невесту? Примут ли Железнорожденные дочь другого мира, такого далекого и странного? Конечно, вряд ли она сможет стать настоящей, каменной женой, призванной дарить мужу наследников. Но соленой или морской женой — другое дело… Нет, пока он с ней не спал ни разу. Крайней близостью между ними был мимолетный поцелуй, на следующий день после которого он спросил, есть ли у нее муж и она сразу ответила, что нет. Как оказалось, у нее был «бойфренд» (это слово почему-то сразу не понравилось Теону), который опозорил ее, взяв себе на ложе другую женщину, после чего их непонятные отношения прекратились. И случилось это меньше чем за неделю до того, как в их мире появилось Кольцо. И когда командование собрало их всех и стало искать добровольцев для рискованной экспедиции в иной мир, она подняла руку одной из первых, не раздумывая ни секунды. Этой ночью они сидели вдвоем в кабине «Ярости». Посадочное поле освещало несколько ярких «прожекторов», стражники с огнестрелами патрулировали периметр, следя за тем, чтобы никто не подошел к воздушному кораблю незамеченным. А за краем освещенного поля начиналась кромешная тьма. Близился час духов. Небо затягивали облака, даже звезд не было видно. И никакие костры, разбросанные по всем окрестным холмам, не могли разогнать этой тьмы. Время от времени «радио» в кабине оживало и откуда-то доносилась тихая песня: «Despacito Vamo' a hacerlo en una playa en Puerto Rico Hasta que las olas griten «Ay, bendito» Теон не знал этого языка и почти ничего не понимал, а Мария, кажется, понимала. Зато мелодия, по крайней мере, была веселой. Внутри корабля никого не было, кроме них двоих, но лагерь летающих людей был отлично освещен и Теону время от времени даже удавалось заглянуть внутрь палаток. И он видел, что многие сидевшие внутри люди смотрели на свои «экраны». Они стояли здесь уже больше трех месяцев и с каждым днем терпение короля таяло. Все знали, что он регулярно проводил тайные, как ему казалось, встречи с летающими людьми, но о чем они разговаривали, знал только сам Станнис и королевские гвардейцы, которые, среди всего прочего, клялись хранить тайны своего короля. А на прошлой неделе, после очередной вылазки осажденных, король зачем-то велел вбить в землю вокруг лагеря колья. И ладно, если бы это был обычный частокол. Но нет. Солдаты по его приказу рубили мелкие деревца, очищали от ветвей и вбивали в землю через каждые пятьдесят шагов. И еще вешали на них маленькие железные таблички с номерами, которые дали летающие люди. Эти столбы выстроились почти ровным квадратом со стороной около мили или даже больше. А дальше король велел, чтобы все его люди с наступлением темноты гасили костры и расходились по палаткам. И не выходили оттуда до рассвета без крайней необходимости. Зачем? Да кто его знает. Теон и Марию спросил — зачем. Поначалу она отнекивалась. Но сегодня, сидя вместе с ним в теплой кабине и с кружкой чего-то, что они называли «горячим шоколадом» в руке, она все-таки рассказала. Эти колья образовали «координатную сетку» вокруг их лагеря. И когда в следующий раз враги появятся из-под земли, их сразу заметят и поймут, где они лезут, потому что летающие люди умеют видеть в темноте. Странно, но Теона эта способность по-настоящему поразила, хотя, казалось бы, куда уже больше после всего увиденного… Однако магия их «ночных глаз» и в самом деле оказалась мощной. Мария что-то говорила ему об «инфракрасных датчиках» и «ноктовизорах», но он потерял нить разговора даже быстрее, чем в детстве на уроках со старым мейстером Лювином. Но главное он понял: чем быстрее падет этот замок, тем быстрее они дойдут до Утеса Кастерли. Тем быстрее закончится война. Тем скорее он, наконец, вернется домой. Они посидели еще какое-то время, прежде чем радио снова затрещало и Мария тут же сосредоточилась, выключила музыку и прислушалась. — Что там? — спросил Теон. — Подтверждение. Контакт. — Чего? — Лиддены, говорю, появились в зоне видимости. Контакт подтвердился. Теон уже готов был к тому времени заснуть, но теперь с него слетел весь сон. — Где? — Квадраты 13-07, 13-08, — прохрипело радио. — Повторяю, 13-07 и 13-08… — Я знаю, где это… — выдохнул Грейджой. И поймал себя на том, что действительно представляет в голове план лагеря — такой, каким он однажды видел его с воздуха — разрезанным на квадраты. Он схватил меч и лук, которые лежали здесь же, на расстоянии вытянутой руки. Мария посмотрела на него с некоторой долей волнения. А потом положила руку ему на плечо. — Теон, это сообщение не для нас. Это для короля и его гвардейцев. Мои люди договорились, что сообщат ему… — Королевский шатер стоит слишком далеко. Мы ближе, — Теон и в самом деле вспомнил, где примерно находится нужный ему квадрат. — Ты что, один пойдешь? — спросила она. В ее глазах он видел неодобрение, но что-то в ее голосе подсказывало Теону, что в глубине души она гордится его смелостью. — Учти, я не могу пойти с тобой. Я не имею права оставлять самолет без присмотра. — Тогда… — Теон положил лук на пол, взял ее ладонь и легонько коснулся ее губами, — прошу простить меня, миледи. Но мне придется вас покинуть ненадолго… — и улыбнулся на прощание. — Потому что я воин. А воин должен сражаться! Он осмотрел лезвие меча и остался доволен тем, как хорошо он вычищен и заточен. Он всегда гордился тем, что постоянно держит оружие наготове. Бросив в сторону Марии прощальный взгляд, Теон вышел из кабины, спрыгнул с короткой лестницы, ведущей наружу. Двое солдат в зеленом, мимо которых он пробегал, проводили его взглядом, но останавливать не стали — они успели привыкнуть к тому, что наследник Железных островов часто здесь бывает и не заподозрили ничего плохого. Выбежав за пределы территории, освещенной прожекторами, он почти ослеп, поэтому дальше двигался как можно осторожнее. Шагов через сто он добрался до края «сетки», чуть не пропустив крайний столб из-за темноты. Попытался вспомнить, какие числа были на столбах рядом с «Яростью» и стоянкой американцев. Кажется, двадцать или около того. Постоял, прислушался — кажется, никого больше рядом не было. Значит, можно рискнуть… Конечно, летающие люди могли видеть в темноте. Но и у него имелись кое-какие их чудеса, пусть и более грубые. Теон вытащил из-за пояса электрический фонарик, накрыл светящийся конец ладонью в перчатке — и открыл его всего на мгновение, чтобы прочитать номер на знаке. 22-01. Он погасил фонарь и побежал налево. Хорошо, что здесь земля была довольно ровной. Раньше здесь было паровое поле и королевские войска за время осады забрали и сожгли все, до чего смогли дотянуться. Пару раз он пробегал мимо деревьев и их ветви хлестали его по лицу, но он был к этому готов и заранее прикрыл лицо рукой. При этом он старался считать шаги — по его оценке, он прошел около половины «сетки». Пока вокруг него все было тихо. А до королевского шатра было около мили от точки, где заметили врагов. Так, еще одна метка. Еще одна быстрая вспышка показала, что нужная — 13-01. Он повернул направо и побежал, но теперь уже не так быстро, потому что ему пришлось огибать солдатские палатки. Рядом с некоторыми из них кто-то еще сидел возле костра в нарушение приказа, но Теону это было только на руку — так он хоть что-то видел. Возле одной из палаток он споткнулся о брошенный велосипед и вполголоса обругал это гадкое приспособление. Большинство подарков летающих людей он принял с большой радостью, но эта штука точно не относилась к их числу. Для него единственным нормальным средством передвижения оставалась лошадь. Однако он не мог не признать, что если лошади нет, это все-таки лучше, чем ничего. На шум тут же подскочил часовой, совсем еще мальчишка, спросивший, кто идет. — Теон Грейджой, — ответил он так громко, как только осмелился. — Буди своих. Враг уже здесь. — Чего? — переспросил тот, но Теон уже побежал дальше. В свете костра он разглядел следующую метку с цифрами 13-03. Он уже начал уставать от бега в темноте в полном вооружении. «Я найду их. И убью. Но не ради Семерых, и не ради этого огненного бога, и даже не ради летающих людей и тех, кому они там поклоняются… Ради Утонувшего. И ради моих предков». Лишь после того, как он прошел еще одну метку, до него донесся звук боевого рога. А потом ее один. Королевские гвардейцы все-таки получили сообщение. Где-то справа послышались крики. Он промчался между еще одним рядом солдатских палаток, перепрыгивая через велосипеды. Когда он пробежал мимо отметки 13-05, он не только слышал, но уже и видел врагов. У некоторых из них были факелы, которые они бросали в ближайшие палатки и пламя быстро растекалось по сухому полотну. До них было сто ярдов. Потом пятьдесят. Потом он увидел еще несколько человек, бегущих в его сторону. Свои? Или враги? Кто знает. Он опустился на колено, натягивая тетиву лука. Прицелился в ближайшего противника, освещенного факелом. Но в последний момент перед тем, как спустить тетиву, заколебался. Что если он ошибается? Вдруг это свой? Сомнения закончились в следующее мгновение, когда человек бросил факел в одну из палаток. Тогда Теон улыбнулся и разжал пальцы, держащие тетиву. Он был уверен, что попал, хотя и не видел этого — огонь уже не освещал его цель. Да и не смотрел он туда, если честно. Он уже менял место стрельбы. Из ближайших палаток выбегали люди, почти все полураздетые. Потом раздались крики «Мирцелла! За Мирцеллу!». И кто-то начал в ответ кричать имя Станниса. — За Станниса! — закричал он, отправляя в полет новую стрелу. — За короля Станниса! Он побежал дальше. Из палаток — как минимум три из них были охвачены огнем — выбегали все новые воины. Теперь он совсем не мог выделить среди них врагов. Возможно, их не было вовсе и они отступили. Он обежал место стоянки слева, где была сложена куча дров. «Найти бы только ту нору, из которой они выползли…» До сих пор за несколько месяцев они не нашли ни одной, настолько хитро они были спрятаны. Зато теперь он знал, пусть и примерно, где может находиться одна из них. Заметив еще одну группу людей, он тут же приготовился к стрельбе. Эти точно были врагами и некоторые из них несли факелы. И направлялись прямиком к стоянке войска Станниса ярдах в пятидесяти. В этот раз Теон не колебался и не сомневался. И видел, как его стрела вошла почти в центр человеческого силуэта. Враг закричал, его товарищи тоже, но Теон уже наложил на тетиву новую стрелу. А потом еще одну. И еще. И еще. И, кажется, ни одна из них не ушла мимо цели, несмотря на то, что стояла темная ночь, что вокруг росли деревья, что до них было не меньше сорока ярдов… А они его, похоже, вообще не видели. И понятия не имели, что он один. Некоторые враги уже побежали. Другие еще пытались помочь раненым товарищам. И тут он, наконец, услышал звук рога. Нет, не его — боевой трубы. К ним бежало несколько десятков человек, некоторые из которых тоже несли факелы. И Теон разглядел в их свете блеск латных нагрудников и как минимум три плаща, которые при свете дня были бы белыми. — Станнис! Станнис! За Станниса! — раздавались крики со всех сторон. Они налетели на участников вылазки, слишком смелых или слишком глупых для того, чтобы бежать. Тогда Теон, наконец, выпрямился во весь рост, все еще держа в руках натянутый лук. Но стрелять не стал. Ни к чему. Меньше чем за минуту звон мечей прекратился. Он медленно подошел к победителям и когда до них оставалось шагов двадцать, ближайший рыцарь резко обернулся. — Спокойно. Я Теон Грейджой! — сказал он, приветственно поднимая руки. — Ты что здесь делаешь? — не слишком приветливо поинтересовался королевский гвардеец, в котором Теон узнал сира Ричарда Хорпа, чей белый плащ был испачкан кровью. — Услышал, что здесь бой, вот и пришел… Я недалеко находился, — улыбнулся Теон. Чуть поодаль Доннел Локк допрашивал пленника, приставив ему к горлу меч и раз за разом спрашивая, где тайный ход. Враг не желал ему отвечать. Вернее, судя по тому, сколько крови он выкашливал при каждом выдохе, просто не мог. Рядом с ним Теон разглядел еще шесть или семь тел, некоторые из которых еще шевелились, некоторые нет. И почти во всех торчала хотя бы одна стрела, чем он очень гордился. Но это потом. Сейчас он обошел их всех, выдергивая уцелевшие стрелы, которые могли еще пригодиться. — Твоя работа? — спросил еще один рыцарь с желтым цветком на гербе. — Да, ночка не самая скучная, сир, — ответил Теон, после чего повернулся к Локку. — Их бесполезно расспрашивать, добрый сир, если вы хотите найти тайный ход… Я могу показать, где он. Сир Доннел поднял на него вопросительный взгляд. Сир Ричард ничего не сказал, но пошел следом за Теоном. Десяток шагов — и они остановились у неприметного склона холма, изнутри которого доносились стоны все еще живого лазутчика, чья нога торчала из щели между двумя большими валунами. Его вытащили, пусть и не без труда. И обнаружили, что он пытался пролезть в узкую, совершенно незаметную расщелину, куда с трудом мог пролезть один человек. Но если что-нибудь, скажем так, сделает его фигуру чуточку крупнее… «Чем-нибудь» оказался засевший в боку воина Запада обломок стрелы, который застрял и не давал ему протиснуться в тайный лаз. Сир Ричард сунул в расщелину факел. Там было темно и грязно, но можно было разглядеть нечто вроде рукоятки, прикрепленной к тому, что, очевидно, было люком. Рыцарь постучал по нему рукоятью меча — он был толстым и крепким. И очень хорошо сливался с окружающей местностью. Как самый обычный валун среди множества таких же. — Вот змеи хитрые… — услышал Теон слова рыцаря. — Но наш король все равно хитрее. Идем внутрь. Не все, как оказалось, готовы были лезть в логово врага здесь и сейчас. — Может, хотя бы дождемся рассвета, сир? — спросил еще один рыцарь с гербом дома Уайлдов. — Кому страшно, может подождать. А кто не боится, идите со мной, — сир Ричард зажег еще один факел. Но когда Теон попытался пойти следом а ним, королевский гвардеец преградил ему дорогу лезвием меча. — Иди спать, Грейджой. — Я не трус! — возразил он. — Ты подопечный короля. Ты нужен нам живым. Иди в свою палатку. Тебе нельзя здесь находиться. — Сир, я отправлюсь в Глубокую Нору вместе с вами! — не успокаивался он. И почувствовал, как ему в грудь уперлось острие меча, хотя кольчуга, конечно, защитила его. — Ты. Подопечный. Короля, — медленно повторил Хорп. — Твое место не здесь. Сир Корлисс. Сир Патрек. Проводите его. Крепкие мужские руки схватили его за плечи. Теон не сопротивлялся. Он был слишком зол и растерян для этого. — Вы обязаны своей победой мне, сир! — крикнул он в спину королевскому гвардейцу. — Если бы не я, вы бы торчали здесь еще полгода! Мог бы он сейчас вырваться, а потом сражаться дальше? Может, даже и да. Но вспышка ярости, которая гнала его вперед в темноте, уже проходила. И он чувствовал, как внезапно потяжелела его кольчуга и оружие. И ему оставалось лишь смотреть на то, как Ричард Хорп и его воины исчезают в туннеле с мечами и факелами в руках. Двое рыцарей проводили его через весь лагерь. Мимо тех, кого он спас тем, что оказался рядом. Они провожали любопытными взглядами наследника Пайка, которого вели, можно сказать, под конвоем. Впрочем, когда Теон перестал ругаться и сопротивляться, они отпустили его и больше не вели, а скорее провожали до нужной палатки. Он надеялся встретить по пути короля, увидеть его хотя бы мельком, но они прошли мимо королевского шатра. Когда они вернулись, наступил час волка. Сир Давос и его оруженосец не спали и тоже вышли к костру. — Что там? — спросил Луковый рыцарь, вглядываясь в лица подошедших. — Сир Ричард велел нам проводить этого кальмарыша в кровать, — бодро ответил сир Патрек. — Этот, как вы сказали, кальмарыш, в одиночку убил или ранил восемь человек! — Теон покраснел от гнева. — Если бы не я, вы бы прямо там сгорели заживо! — Восемь? — переспросил сир Давос. — Лазутчики Лидденов? — Да… Пострелял их в темноте, — пренебрежительно отмахнулся сир Корлисс. — Не по чести это, парень. Хочешь убить кого-нибудь, делай это с мечом в руке, лицом к лицу. — А проход? — спросил Давос. — Вы нашли, откуда они вылезли? — Да, сир Ричард нашел тайный ход, — гордо ответил сир Патрек. — Он уже внутри замка. К утру Глубокая Нора будет нашей. — Это я его нашел, кретин! Я! — разгневанный Теон схватился за рукоять меча. И сир Патрек, который был на полголовы выше островитянина и заметно шире в плечах, тоже взялся за оружие. — А кто тебе поверит? — негромко спросил рыцарь. — Ты заблудился в темноте, наткнулся на врагов. Мы тебя нашли. Так все и было. Правильно ведь? И он зло усмехнулся. На мгновение Теону захотелось прямо сейчас срубить с его лица эту грязную ухмылку. Вот только что с ним самим за это сделают? «Нет. Я подопечный короля. Он не осмелится меня тронуть…» Тем не менее, потребовалось помощь сира Давоса, чтобы успокоить его. — Теон, ложись спать. Я верю, что ты сражался храбро и сумел застать врагов врасплох… Но это не твоя битва. Ты нужен королю живым и невредимым. Иди спать. Теон зло сплюнул под ноги. — Наследник Пайка не советуется с «луковыми рыцарями», — процедил он. Но спать все-таки пошел. Сир Патрек ошибся — к утру они не взяли Глубокую Нору. Ворота были открыты только после полудня. Теон смотрел, как рыцари вытаскивают наружу замкового кастеляна, который все еще продолжал вырываться и кричать. Король предложил ему тот же выбор, что предлагал всем: преклонить колено или принять наказание. В ответ кастелян плюнул ему под ноги, потом назвал узурпатором, чудовищем, рабом Неведомого, повелителем темных… Сир Ричард снес ему голову одним ударом. После этого почти никто не отказался от возможности преклонить колено.