Песнь Короны и Вируса

30.07.299 г. от з.Э. Тайвин Ланнистер стоял под сводами пещеры, выходящей прямо к морю, и лишь ритмичный плеск волн составлял ему компанию. Того ворона он получил три дня назад, сразу после известия о том, что войско Джейме достигло Мандера. Две прекрасные новости в один день — такое просто не могло не вызвать у Тайвина подозрений. Но он был не в том положении, чтобы жаловаться или отмахиваться от такого шанса. На встречу он пришел один, как и было условлено. Однако позади него за поворотами прятались десятки вооруженных людей. Благо людей в Утесе сейчас было более чем достаточно. Замок кишел жизнью после того, как лучшие люди Ланниспорта молили своего лорда позволить им укрыться в его стенах. Утес Кастерли мог принять много людей, но даже он не был безразмерным. И на каждого, кого лорд Тайвин принимал, приходилось десять или даже двадцать тех, кому он отказывал. Лучшими способами попасть в число счастливчиков была фамилия Ланнистер, умение держать оружие или владеть каким-то военным ремеслом. Слуги сбивались с ног, приводя в порядок заброшенные комнаты, которые были запечатаны на протяжении десятков лет, убирали пыль и паутину, выводили паразитов и делали их снова пригодными для проживания. Телеги с зерном, мясом и рыбой тянулись в замок непрерывной вереницей днем и ночью — им нужны были припасы, достаточные для прокорма пяти тысяч человек на протяжении месяцев или даже лет. Мастера и кузнецы устанавливали на стенах скорпионы и катапульты, стараясь занять каждое возвышение и каждый удобный для штурма участок. Те, кому не хватило места в комнатах, будь то благочестивые септоны, именитые рыцари или высокородные дамы, вынуждены были ютиться в коридорах и под лестницами — и никто из них даже не думал жаловаться. Но здесь и сейчас лорд Тайвин был один. Он стоял и ждал. Они условились о встрече в час духов, но Тайвин явился пораньше, в час летучей мыши. Давно, очень давно ему не приходилось ждать кого-либо. Обычно все было наоборот — другие дожидались его. Последним человеком, который заставлял его ждать — и, надо сказать, любил доставлять себе это издевательское удовольствие — был Эйрис Таргариен. Тайвин, дожидаясь своего визави, не мог вспомнить о нем. И задался вопросом: что бы подумал Безумный Король, если бы дожил до появления Кольца? Он сам, якобы, слышал голоса из мира духов, из-за чего его считали сумасшедшим. «А теперь мы все сошли с ума, поскольку видим мир волшебных колец и летающих людей». Погрузившись в свои мысли, Тайвин почти забыл обо всем на свете — пока не услышал голоса и не увидел входящий в пещеру крепкий баркас. Над ним не было знамени Грейджоев, но островитян можно было безошибочно узнать по их облачениям. Два ряда весел медленно поднимались и опускались, то подгребая тихую воду, то отталкиваясь от камней. На носу стоял рослый мужчина в полном вооружении с выбитым на железном нагруднике кракеном. Его плечи покрывал желтого цвета плащ. Тайвин выпрямился, глядя на то, как гребцы подводят баркас к берегу и спускают сходни. Рослый островитянин спустился на берег, оставив команду в лодке. Они с Тайвином остановились в нескольких шагах от края воды, гость находился чуть ниже лорда Утеса, но из-за разницы в росте они могли смотреть друг другу в глаза примерно на одном уровне. — Ланнистер, — сказал он после тяжелой паузы. — Грейджой, — в тон ему ответил Тайвин. Железнорожденный рукой в латной перчатке снял с головы шлем, открывая обветренное лицо. Последний раз они вот так смотрели друг другу в глаза десять лет назад, во время восстания его брата. И с тех пор его волосы подернулись сединой, но Тайвин не мог не узнать самого лорда-капитана Железного флота. А тот с интересом оглядывал пещеру вокруг себя. — А я так хотел разграбить это место. Жаль, что не вышло. — Боги бы не обрадовались такому стремлению, — ответил Тайвин. И снова повисло неловкое молчание. — Эту встречу предложили вы, — напомнил Ланнистер. — Давайте не будем медлить. Я хочу выслушать ваши предложения. На лице Виктариона Грейджоя ничего не дрогнуло и любой человек сказал бы, что он совершенно ничего не боится и во всем уверен. Но Тайвин не был «любым», он научился разбираться в людях и их чувствах еще в ранней юности. Сейчас он видел, что Грейджой серьезно нервничает, хоть и пытается это скрыть за показным спокойствием и бравадой. — Железнорожденные никогда не склонятся ни перед Станнисом… ни перед вашей королевой, — ответил Виктарион. — Мой брат однажды вынужден был преклонить колено, но тот, перед кем он это сделал, мертв. Больше он никогда этого не сделает. Я хочу, чтобы Железный Трон навсегда отказался от права владения Железными островами. И Светлым островом тоже, который теперь тоже их часть. Виктарион сделал паузу, давая Тайвину переварить услышанное. Тайвин сжал зубы, но промолчал. Его слово было еще впереди. А лорд-капитан продолжил. — Взамен мы разобьем Королевский флот, когда он явится осаждать вас с моря. Тайвин обдумал его слова, растягивая момент. — А ваши налетчики, грабящие наши побережья? А замки и форты, что вы захватили? — Ваши зеленые земли нас не интересуют, — Виктарион почти выплюнул эти слова. — Наши корабли отправятся в другое место. — И куда же? — Куда мы захотим — и где наши уши слышат шум прибоя, — широко улыбнулся Виктарион. — На север? На юг? На восток? Куда нам захочется. Как в былые годы. Но ваши земли мы больше не станем трогать. Когда мы станем свободными, мой брат предложит вам условия мира и союза. Тайвин также старался сохранять спокойное выражение лица. — Утес Кастерли стоял тысячи лет и никто никогда не брал его осадой или штурмом. Ни разу, со времен Ланна… — он внимательно посмотрел в глаза Виктариона. — Избавьтесь от Королевского флота, а с войском Станниса мы разберемся сами. А дальше… Наш союз будет полезен нам обоим. Виктарион едва заметно кивнул, затем сплюнул на пол. — Если начистоту… Это предложил мой брат, а не я. Будь моя воля, я бы подождал, пока Станнис вас догрызет и тогда… — И тогда вы остались бы с ним один на один. — Мы всегда были одни против всех. Всю нашу жизнь. — Когда в Вестеросе было сто королевств, вы легко с этим справлялись. Когда их стало семь — уже нет. Не говоря уже об одном. Виктарион ответил не сразу. Выражение его лица выражало едва скрываемое отвращение и презрение, но Тайвин видел, что он действительно задумался над его словами. — Лучший союз — это союз, скрепленный браком, — медленно произнес лорд-капитан. — Вашей претендентке на трон нужен сильный муж рядом. Тайвин мысленно рассмеялся над его заявлением. — И у Мирцеллы будет сильный муж. Но мои знаменосцы никогда не примут короля с Железных островов, даже консорта. Если бы вы присягнули ей, я бы ввел вас в Малый Совет как мастера над кораблями, но это… — Если хотите союза, дайте нам дочь дома Ланнистеров, — не признающим возражения тоном заявил Виктарион. Тайвин снова задумался. Перебрал в голове пять или шесть вариантов, но понимал, что под его условия подходит всего один. — У меня есть племянница, Джой. Дочь моего покойного брата Гериона. — Я не припомню никакой Джой Ланнистер… — Ее зовут Джой Хилл, но она очень хорошо воспитана. Теперь усмехнулся уже Виктарион. — Я пришел за королевой, а вы предлагаете мне бастарда? — Это легко изменить одним указом королевы. Джой очень хорошая девочка, настоящая красавица и она безмерно дорога моему сердцу. — А законных дочерей у вас нет что ли? — нахмурился Виктарион. — Дочери Ланнистеров славятся своей красотой. И почти все они выходят замуж сразу, как только расцветают. Берите Джой — или не получите ничего. Виктарион в очередной раз замолчал, принимая решение. — Ладно. Она отправится в Пайк как наша подопечная и выйдет замуж, как только созреет. Но этого мало. Нужен еще один брак… Аша, моя племянница. Очень своенравная, ведет себя как мужчина. Ей понадобится сильный муж, способный укротить ее и сделать ей ребенка. Тайвин снова задумался. — У дома Ланнистеров немало достойных сыновей. Сир Деван все еще не женат, как и сир Люцион. Они оба мои племянники. — Все равно этого недостаточно, старый лев, — ответил Виктарион, взмахнув рукой. Потом еще раз оглядел пещеру, думая, судя по всему, о чем-то действительно важном. — Чтобы окончательно скрепить наш договор… нужен еще один брак. Тайвин не ответил, он ждал, пока тот перейдет к сути. — Ваша дочь, королева… Она будет моей. Тайвин с трудом сдержал усмешку. «Такой же похотливый, как и Роберт… Только ума у него вполовину меньше». — Я не могу давать обещаний от имени королевы-регента, — он подпустил в голос нотку вежливой осторожности. — Но если вы освободите ее из заточения, лорд-капитан… Вы можете сделать ей предложение руки и сердца и я отдам свой голос за вас. А если вы вручите ей головы ее пленителей, она, не сомневаюсь, будет очень вам благодарна. Виктарион пару мгновений смотрел ему в глаза, затем медленно кивнул. — У меня было три жены, но ни одна так и не сумела родить мне сына. А ваша дочь, как я слышал, довольно плодовита… и хороша собой, как говорят. — Это самая красивая женщина во всех Семи Королевствах. — Тогда я буду рад вручить ей голову Станниса Баратеона в качестве свадебного подарка, — Виктарион довольно улыбнулся. — Пусть будет так, Ланнистер. Скоро мы увидим три свадьбы кракена со львом. — Сначала Королевский флот, лорд-капитан, — напомнил Тайвин. — И я был бы очень признателен, если первый подарок достанется мне. Принесите мне голову Имри Флорента — и считайте наш договор заключенным. Они обговорили еще некоторые условия, а затем Железнорожденные ускользнули так же тихо, как и возникли. И Тайвин стал подниматься наверх по лестнице. Его колени начало ломить даже раньше, чем он миновал Каменный сад. И он помнил, что сердце его отца остановилось как раз тогда, когда он поднимался по этим самым ступеням. И тогда лорду Титосу было на десять лет меньше, чем ему сейчас. «Если боги поразят меня так же, как и его… что будет с Мирцеллой? Что будет с домом Ланнистеров?» — думал он. Разумеется, любой из сопровождавших его слуг или стражников с радостью помог бы своему лорду, но Тайвин ни за что не попросил бы об этом, даже если бы дожил до ста лет. Зал Героев был едва узнаваем. Все хранящиеся здесь сокровища были перепрятаны в глубокие катакомбы под строгую охрану и освободившееся место заняли два десятка рыцарей и их свита. Когда он проходил мимо, все они проворно вскакивали на ноги, а те, кто о чем-то говорил, замолкали. И только когда он уже прошел через всю комнату, до него долетели приближающиеся шаги. Оглянувшись, Тайвин увидел бегущего к ним мальчишку Бейнфорта, его оруженосца. Мальчик, подбежав к своему лорду, опустился на колено. — Простите, милорд… У северных ворот… Посетители… — он огляделся вокруг, пытаясь понять, можно ли это говорить в присутствии других людей. И решил, что можно. — Там ваш сын. Вот этого Тайвин точно не ожидал. И растерялся, пусть и всего на мгновение. — Джейме? — Тирион, милорд. Он вернулся… оттуда, — мальчик осекся на последнем слове, а стражники, охранявшие своего лорда, нервно переглянулись. Все знали, что любое упоминание летающих людей или Кольца Неведомого в стенах Утеса было очень рискованным делом. Но Тайвин не обратил на это внимания. — Веди меня к нему, — велел он. И опять бесконечные лестницы, бесконечные коридоры и бесчисленные повороты. И множество испуганных глаз. К воротам Тайвин подошел в час волка или даже позже. Капитан стражи ворот провел его в ближайшие кухни, где разместились прибывшие. И остальные защитники замка держались от них на почтительном расстоянии, словно боялись подойти поближе. Их оказалось всего трое — сам Тирион и его наемный телохранитель, которые весело болтали между собой и потягивали эль. Рядом с ними сидел мальчишка-оруженосец, который сам не пил, но с интересом слушал их рассказы. Как только в комнату вошел Тайвин, все тут же повернулись к нему и встали в знак приветствия. Лорд Тайвин помолчал немного, разглядывая эту троицу. Тирион подковылял поближе и неуклюже поклонился. — Отец, — сказал он и снова в комнате повисла невыносимо тяжелая тишина. — Все вон, — бросил Тайвин, даже не оглянувшись на тех, к кому обращался. Заскрипели отодвигаемые стулья, потом было шарканье ног по каменному полу, пока все собравшиеся здесь торопливо выполняли команду. Тирион кивнул своим товарищам, мол, вы тоже идите. Последним вышел капитан, который закрыл за собой дверь. Отец и сын остались вдвоем в комнате, освещаемой несколькими факелами и огнем в очаге. — Итак… ты вернулся, — начал лорд Тайвин, оглядывая своего младшего отпрыска вдоль и поперек. Он был одет почти так же, как и в тот день, когда был отправлен на ту сторону. Лорд Утеса Кастерли опасался, что его сын вернется в одежде чужаков или притащит с собой что-нибудь из их изделий. Но Тирион поступил умнее — и ему это нравилось. «Все-таки он не соблазнился посулами Неведомого, как какой-нибудь очередной шлюхой…» — Да, отец, — каким-то странным тоном ответил Тирион. — Я вернулся, пусть и не из мертвых… как Роберт. Тайвин нахмурился. Он не был совсем уверен в том, шутит его сын или нет. Много месяцев он пытался понять, что на самом деле случилось с Робертом Баратеоном. Действительно ли они сделали из него воскресший труп, как утверждали сир Бейлор и верховный септон — или же он просто тронулся умом, услышав гнусную ложь о его, Тайвина, внуках, и поверив в нее. — Ты вернулся — или тебя вернули? — уточнил он. Хотя чего тут уточнять? Одежда Тириона была идеально чистой, он явно не совершал в ней долгого путешествия через всю страну. Да и ни одна лошадь не сумела бы преодолеть тысячу миль за несколько часов. — Да, они меня вернули, — с легким извинением в голосе признался Тирион. — Высадили в нескольких милях к северу от Утеса перед самым закатом — и улетели. — Сир Бейлор будет очень этим недоволен. Как и септон Элдрон. Ты будешь помазан семью елеями, чтобы очиститься от своей… скверны. — Я и не ожидал иного приема от наших братьев по вере, — ответил Тирион почти уважительно. — Но я могу гордиться результатами своего визита туда. Я, как мог, отстаивал в их мире интересы королевы Мирцеллы. И летающие люди, как мне показалось, были очень рады от меня избавиться. Неважно куда, хоть прямо к Станнису. Тот и сам был не прочь заполучить какую-нибудь часть меня. Например, голову. К счастью, они не отдали ему ни моей головы, ни моего языка. Вместо этого они доставили меня одним куском туда, куда я попросил. Сюда. — Темный лорд будет здесь очень скоро, — не стал обнадеживать его Тайвин. — И если у тебя есть какие-нибудь вещи или знания, которые могут нам помочь… — Еще как есть, отец. И я даже догадываюсь, как они помогут… Ты помнишь ту записку, которую принесла Мирцелла, когда добралась до нас? — Про… порох? — переспросил Тайвин. — Да, про него. У нас получилось его создать? — Я отправил воронов с инструкциями еще до того, как мы покинули Королевскую Гавань, — ответил Тайвин. — Чтобы наши люди начали собирать нужные ингредиенты. Древесный уголь найти легко, он есть в каждом очаге. Несколько известных нам источников серы нашлись в Холмах Пендрика, где есть горячие источники, которые мейстеры используют для исцеления недугов. Сейчас сотни людей добывают ее. Я сказал, что в нашем положении она ценнее золота и серебра. А то, что они называют селитрой… Ее найти намного труднее, но мы нашли. В некоторых пещерах мы соскоблили это вещество со стен. Мейстер Крейлен много раз смешивал эти три ингредиента. Некоторые из его смесей горят, но я не могу сказать, что от них есть хоть какая-то польза… Тирион слушал, время от времени кивая, улыбаясь и сдерживая торжествующую ухмылку. — Рад это слышать, отец. Я молился, чтобы вы тут не сидели, сложа руки. Но мейстер Крейлен, похоже, так и не понял, как именно их надо смешивать. Прежде всего, все компоненты нужно высушить и истолочь в мелкий порошок. Я могу показать, как это делается. — Откуда тебе это известно? — Отец, — усмехнулся Тирион. — Мир летающих людей просто тонет в знаниях. Этот рецепт для них настолько прост, что они даже не пытаются его спрятать. Нет, от меня они, конечно, пытались его скрыть… И когда я возвращался обратно через Кольцо, меня всего обыскали на предмет записей и книг, которые я мог взять из их мира. Вот только то, что находится здесь… — ухмыляющийся карлик постучал себя пальцем по лбу, — …они отобрать никак не могут. Затем Тирион взял со стола свою кружку с элем. Потом взял вторую, которую оставил Бронн, и протянул отцу. Тайвин, не колеблясь, принял напиток. А Тирион, вытянувшись так высоко, как только мог, провозгласил: — Предлагаю выпить, мой уважаемый отец, за мое благополучное возвращение… — они чокнулись, после чего он добавил: — …и за черный порошок Неведомого! — Так ты можешь его изготовить? — еще раз спросил Тайвин. — Я абсолютно уверен, что да. Мне нужно немного времени, чтобы… — У нас нет времени, Тирион. К тому же в стенах Утеса немало тех, кто не одобрит этих опытов. Сир Бейлор уже предостерегал меня от «гнусного колдовства». — При всем моем уважении к сиру Бейлору… Хотя, знаешь, ему можно сказать, что если мы хотим победить Станниса, будет лучше, если колдовство летающих людей повернется против него самого. — Он на такое ни за что не согласится. — Значит, скажем по-другому, — понизил голос Тирион. — Назовем это божественным благословением от самого Кузнеца. Кто делает лучшее оружие, как не он? И кто знает, какие еще игрушки дали Станнису летающие люди? Тайвин задумался. — Если ты действительно узнал секрет… Мы должны разбудить мейстера прямо сейчас и немедленно приступить к работе. — Прямо сейчас этим и займусь, отец. С твоего позволения… Он допил свою кружку, коротко поклонился и засеменил к выходу из комнаты, подзывая своего оруженосца. Когда он прошел через дверной проем, тень от факела отбросил его тень так, словно он был обычным человеком нормального роста. Но только на мгновение. Тайвин постоял еще немного, посмотрел в кружку, которую все еще держал в руке. Поднес к губам, отпил, поставил, и тоже вышел из комнаты следом за сыном. Стражники молча выстроились вокруг него, пока он шел обратно по коридору. Его голова буквально разрывалась от множества планов и вопросов. О Станнисе, о летающих людях, о вере, о Железнорожденных, о Джейме и Хайгардене и о сотнях других важных вещей, каждая из которых могла стать вопросом жизни и смерти в ближайшие дни. И если что у него сейчас и болело больше, чем натруженные ноги, так это голова. В последние недели он спал не больше трех-четырех часов в сутки — даже меньше, чем обычно. Когда лорд-хранитель Запада уже приближался к своим покоям, он все еще слышал голос наемника, эхом разносившийся по коридорам. — Парни, я правду говорю, этот Мельбурн… Это просто нечто… Тут словами не опишешь, это самим видеть надо… Днем город весь блестит металлом и стеклом, а ночью светится миллионами свечей… Жители ездят в повозках, которые бегают сами, без лошадей, летают по небу в воздушных лодках и видят друг друга через волшебные зеркала… Это мир, где каждый дом — дворец, каждая трапеза — пир, а каждая женщина — шлюха…