Песнь Короны и Вируса

12.09.299 г. от з.Э. У них ушло полночи на то, чтобы взобраться на гору. Каменный Змей шел впереди и Джон следовал прямо за ним. Остальные разведчики, Куорен Полурукий, Эббен и Далбридж, остались внизу, ожидая сигнала. Стоянка одичалых была расположена идеально для того, чтобы заранее обнаруживать незваных гостей, решивших пройти Воющим перевалом. К сожалению, они допустили роковую ошибку, разведя костер. Поднимаясь наверх, Джон нащупал «аварийный маяк» в сумке под плащом. Предмет был настолько мал, что почти умещался в ладони и он не расставался с ним с тех самых пор, как они покинули Черный Замок. На одном из привалов он нашел время на то, чтобы объяснить Куорену и остальным, как им пользоваться, хотя и видел, что они мало понимают, как эта вещь работает и нужна ли вообще. Понятно, что эти разведчики несли службу в Сумеречной Башне и ни разу не видели живьем летающих людей. А возможно, даже не слышали о них. И даже несмотря на убедительные слова лорда-командующего о том, что он сам все видел, разговоры о летающих кораблях и волшебных кольцах, ведущих в иной мир, укладывались в их головах на те же полки, что и сказки о грамкинах и снарках. Иногда Джон и сам задумывался о том, не привиделось ли все это ему. Но он прогонял подобные мысли — и чтобы убедиться в собственном здравомыслии, трогал подарок чужаков в сумке. Однако здесь, на Клыках Мороза, даже он не мог поверить в то, что эта штука сможет призвать кого-то на помощь. Пятеро разведчиков не встретили ни единой живой души с тех пор, как покинули за собой лес. Они взобрались на самый верх и оказались над лагерем одичалых. Заглянули через гребень в неглубокую впадину — и увидели там трех человек. Один из них спал, свернувшись клубком под грудой шкур. Другой сидел у огня, подкладывая в него ветки и ежась от холода. Третий наблюдал за перевалом и у него на шее висел рог. «Трое… А мы ожидали двоих». Каменный Змей, тронув его за руку, указал на одичалого с рогом. Джон в ответ кивнул на того, кто сидел у костра. «Странное это чувство — выбирать, кого убьешь…» Змей с быстротой создания, давшего ему прозвище, сиганул вниз, обрушив целый град щебня. Джон выхватил из ножен Длинный Коготь и устремился следом. Все произошло в мгновение ока. Каменный Змей одним ударом выбил рог у одичалого и следующим движением заколол его, прежде чем тот успел хотя бы крикнуть. Противник Джона вскочил на ноги, замахнувшись на него горящей головней — но что такое горящая ветка против Длинного Когтя? Валирийская сталь с легкостью рассекла кожаный верх, мех, шерсть и человеческую плоть, но одичалый, падая, вырвал у Джона меч. Краем глаза он заметил, что спящий проснулся и сел под своими шкурами и почувствовал, как из его сумки под плащом что-то выпало, со стуком ударившись о мерзлую землю. Но это было явно не оружие. Кинжал оставался на месте и Джон, схватив его, подскочил к последнему одичалому, сгреб его за волосы и приставил лезвие к подбородку. И рука дозорного в последний момент замерла. Потому что волосы были не его, а ее. — Да это девушка… — Это одичалая, — сказал Каменный Змей. — Зарежь ее. И все же что-то в тот момент заставило Джона не сделать этого. Девушка выглядела его ровесницей и он видел, как по белому горлу из-под острия ножа струится кровь. — Ты сдаешься? — спросил он, надавив клинком посильнее. — Сдаюсь. — Тогда ты наша пленница. — заявил Джон, убирая нож. Каменный змей был явно недоволен, но возражать не стал, видимо, решил отложить этот вопрос до прибытия Куорена и остальных. — У тебя имя есть? — спросил Джон. — Игритт. Джон спрятал кинжал и выдернул Длинный Коготь из тела убитого им человека. И только сейчас обратил внимание на предмет, который выронил в бою, а когда понял, что это за вещь, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. На снегу лежал аварийный маяк — и он торопливо схватил его, надеясь, что с прибором ничего не случилось. — Я дала тебе свое имя, — сказала девушка-одичалая. — А тебя как звать? — Джон Сноу. Игритт обратила внимание на то, как он схватил с земли странный предмет, который выделялся на фоне мрачных скал даже в тусклом свете полуугасшего костра. Он был ярко-желтым, словно спелый лимон, растущий в тысяче лиг к югу от этих негостеприимных гор. Видела ли она что-нибудь такое же яркое в своей жизни? — А это еще что? — поинтересовалась она, словно забыв о том, что находится в плену. — Подарок летающих людей. — Кого? Джон уже открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал смешок Каменного Змея. — Раз она твоя пленница, говорить полагается ей, а не тебе. Куорен и остальные явились на рассвете. Полурукий ничего не сказал при виде связанной пленницы и молча выслушал рассказ Каменного Змея. Затем повернулся к Джону. — Нам нечем ее кормить. И сторожить ее некому. Остальные слушали молча. — Стальной поцелуй ее успокоит, — Эббен вынул кинжал. У Джона пересохло в горле, и он обвел их беспомощным взглядом. — Но она мне сдалась. — Тогда сам сделай то, что нужно, — сказал Куорен. — Пойдемте, братья. Оставим его. И он увел их навстречу розовой заре, а Джон и Призрак остались одни с одичалой. Он думал, что Игритт попытается убежать, но она стояла и ждала, глядя на него. Он поднял Длинный Коготь над головой обеими руками. «Надо сделать это с одного раза, вложив в удар все силы…» Самое малое, что он может дать ей — легкую, чистую смерть. Он — сын своего отца. Ведь так? Ведь так? Он занес меч над ее головой, но ударить так и не сумел. Просто опустил меч и сказал: — Иди. Она смотрела на него во все глаза. — Уходи, пока разум не вернулся ко мне. И она ушла. И он был уверен, что они больше не увидятся. …Они миновали Воющий перевал и остановились, глядя на горы сверху вниз. Созданная ветром арка из серого камня отмечала наивысшую точку, за которой тропа расширялась, начиная долгий спуск в долину реки Молочной. Куорен велел устроить здесь привал, пока не стемнеет. Джон не думал, что ему удастся уснуть, но понимал, что Полурукий прав. Он выбрал себе место за скалой, куда не доставал ветер, и снял плащ, чтобы укрыться им. — Призрак, иди сюда, — позвал он своего четвероногого друга. Ему всегда лучше спалось рядом с волком, но на этот раз Призрак только посмотрел на Джона, обежал вокруг лошадей и исчез в темноте. «Наверное, поохотиться хочет», — подумал Джон. Пришлось засыпать в одиночестве. Он закрыл глаза, и ему приснились лютоволки. Их было пятеро вместо шестерых, и все они были разделены, одиноки. Он чувствовал щемящую пустоту, тоску незавершенности. Лес огромен и угрюм, а они так малы. Он потерял следы братьев и сестры, не чуял их запаха. Он сел, задрал голову к темнеющему небу и огласил лес своим скорбным одиноким зовом. Вой замер вдали, и он насторожил уши в ожидании ответа, но только вьюга отозвалась ему. «Джон…» Голос, который он услышал, был легче шепота, но звучал очень отчетливо. Может ли крик быть беззвучным? Он повернул голову, ища своего брата, поджарую серую тень между стволами, но позади не было ничего, кроме… чардрева. С лицом его брата. Но разве у брата три глаза? Странный сон продолжался. Он снова оказался в горах и все еще в теле волка. Увязнув лапами в снегу, он стоял на краю глубокой пропасти. Перед ним обрывался Воющий перевал, а внизу лежала длинная клинообразная долина, напоминающая с такой высоты стеганое одеяло, раскрашенное всеми красками осени. С одной стороны ее ограничивала исполинская голубовато-белая стена, и он на миг подумал, что сон перенес его обратно в Черный Замок, но тут же понял, что смотрит на ледяную реку высотой в несколько тысяч футов. А под этим ледовым утесом простиралось большое озеро, в чьих глубоких густо-синих водах отражались окрестные снежные вершины. Теперь он разглядел в долине людей — много народу, тысячи, целое войско. Одни долбили ямы в промерзшей земле, другие упражнялись в боевых ремеслах. Куча всадников атаковала стену из щитов — их кони отсюда казались не больше муравьев. Ветер доносил шум этого потешного боя, похожий на шорох стальных листьев. В лагере не было порядка — ни канав, ни частокола, ни лошадиных загонов. Повсюду, словно оспины на лице земли, грудились землянки и шалаши из шкур, торчали растрепанные копны сена. Он чуял коз и овец, лошадей и свиней, собак в большом количестве. От тысячи костров тянулись столбы темного дыма. Это была не армия и не город. Здесь собрался вместе целый народ. Один из пригорков за длинным озером зашевелился, и он разглядел, что это не пригорок вовсе, а огромный косматый зверь со змеистым носом и клыками больше, чем у самого крупного вепря. Его наездник тоже был громаден и чересчур толстоног для человека. «Это великан… Там есть великаны…» — осознание настолько потрясло его, что он даже не мог испугаться, настолько сильным оказалось это чувство. Внезапный порыв холодного воздуха взъерошил его шерсть, и в воздухе захлопали крылья. С неба над ледяной горой падала какая-то тень, и пронзительный крик резал уши. Голубовато-серые перья распростерлись, заслоняя солнце… — Призрак! — закричал Джон и резко сел, приходя в себя. Он еще чувствовал эти когти, эту боль. — Призрак, ко мне! Эббен схватил его и потряс. — Тихо! Ты что, хочешь навести на нас одичалых? Что с тобой такое, парень? — Сон, — пролепетал Джон в ответ. — Я был Призраком, стоял на краю обрыва и смотрел на ледяную реку, когда что-то напало на меня… Птица… орел, наверное… — Ледяная река, говоришь? — серьезно спросил подошедший Куорен. — Мне снилось дерево с лицом моего брата. И одичалые… их там тысячи, я и не знал, что их столько. И великаны верхом на мамонтах. — Расскажи мне все, что помнишь, с начала и до конца, — приказал Полурукий. Джон растерялся еще больше. — Да ведь это только сон… — Волчий сон, — уточнил Куорен. — Крастер сказал лорду-командующему, что одичалые собираются у истока Молочной — может быть, это и есть причина твоего сна, а может быть, ты увидел то, что ждет нас впереди, через несколько часов пути. Рассказывай. Джон подчинился, однако, вынужденный говорить при всех о таких вещах, он почувствовал себя дураком, которому приходится нести полную околесицу Куорену и остальным братьям. Впрочем, никто из них не смеялся над ним, а когда он закончил, даже Далбридж перестал улыбаться. — Перевертыш… — угрюмо сказал Эббен, обращаясь к Полурукому. «О ком это он?» — подумал Джон. — «Об орле или обо мне?» До сих пор Джон думал, что перевертыши, оборотни, варги существуют только в сказках старой Нэн и им нет места в мире, где он прожил всю свою жизнь. Но здесь, в этой пустыне из камня и льда, в них не так уж трудно поверить. — Поднимаются холодные ветра. Мормонт опасался не зря. И Бенджен Старк это тоже чувствовал. Мертвые встают, и у деревьев снова открываются глаза. И люди с юга говорят о летающих людях и волшебных кольцах в небе… Стоит ли бояться такой малости, как оборотни и великаны? К тому времени, как они снова отправились в путь, на дно перевала легли тени и солнце быстро закатывалось за раздвоенную вершину огромной горы, которую разведчики называли Двузубой. Последний луч солнца погас за вершиной и сумерки затопили Воющий перевал. Сразу похолодало. А Призрак так и не появился. Это терзало душу Джона, который беспокоился за лютоволка почти так же сильно, как и за собственную жизнь. И он поймал себя на том, что не выпускает из рук маяка летающих людей, словно он и в самом деле был последним его спасением. А потом в его голову пришла дикая мысль: «Если я попрошу у них найти Призрака, согласятся ли они мне помочь?» — Куорен, — тихо окликнул Далбридж, — погляди-ка. Высоко над ними сидел на скале орел, еще заметный на темнеющем небе. «Я уже видел других орлов», — подумал Джон. — «Может, это вовсе не тот, который мне снился». Эббен собрался было наложить стрелу на тетиву, но бывший оруженосец его удержал. — Он за пределами выстрела, — сказал Далбридж. — Не нравится мне, что он следит за нами, — возразил Эббен. — Мне тоже, но помешать ему ты не можешь — только стрелу зря изведешь. Куорен, сидя в седле, долго разглядывал орла. — Поехали, — сказал он наконец, и разведчики двинулись дальше. Джон уже собирался последовать за остальными, как вдруг увидел между камнями что-то белое. «Остатки снега», — подумал он, но белое вдруг зашевелилось, и он мигом соскочил с коня. Призрак поднял голову ему навстречу. Шея волка мокро поблескивала, но он не издал ни звука, когда Джон снял перчатку и ощупал его. Орлиные когти разодрали шерсть и мясо, однако хребет остался цел. Куорен уже стоял над ними. — Что, плохо дело? Призрак, как бы в ответ, с трудом поднялся на ноги. — Молодец, крепкий зверюга. Эббен, воды. Змей, подай свой мех с вином. Подержи его, Джон. Вместе они смыли с тела лютоволка засохшую кровь. Призрак заартачился и оскалил зубы, когда Куорен стал лить вино на рваную рану, но Джон обнял его, шепча ласковые слова, и волк успокоился. Его перевязали, оторвав полоску от плаща Джона. К тому времени совсем уже стемнело, и только россыпь звезд отделяла черноту неба от черноты камня. — Дальше поедем или как? — осведомился Змей. Куорен прошел к своему коню. — Поедем, только не вперед, а назад. — Назад? — опешил Джон. — У орлов зрение острее, чем у людей. Нас заметили — значит пора убираться. Полурукий обмотал лицо длинным черным шарфом и сел в седло. Другие разведчики переглянулись, но спорить никому и в голову не пришло. И когда все развернулись в обратную сторону, Джон вытащил из сумки маяк. — Я должен вызвать их, — сказал он Полурукому полувопросительным тоном. Куорен остановился, посмотрел на него, но Джон не мог разглядеть выражение его лица в такой темноте. — Поступай, как знаешь, — только и ответил он. — Они говорили, что придут куда угодно, если нам понадобится помощь, — настаивал Джон, который и сам не понимал, кого больше старается убедить: братьев-разведчиков или себя самого. — Говорили, что если мы наткнемся на чудовищ, великанов или драконов, они придут за нами. Мы нашли их. — Тогда давай, Сноу, зови их, — Куорен отвернулся и больше ничего не сказал. Никто из разведчиков не проронил ни слова. «Они до сих пор не верят мне… Не знают, о чем мы говорили», — понимал он. Им проще было поверить в варгов и великанов, чем в летающих людей. Тем не менее, Джон, пока они поднимались обратно, действовал так, как его учили в Черном Замке. Сначала открыть маленькую крышечку, в котором лежит ключ. Потом вставить его в замок. Повернуть, пока не раздастся двойной писк. Дождаться красной вспышки… Последнее беспокоило Джона больше всего, но он надеялся, что никто из одичалых этого света не разглядит. Вытащить «антенну», тонкую металлическую полоску, короче меча, но длиннее кинжала. Через несколько мгновений красное свечение сменилось зеленым, замигало, а затем погасло. Джон поднял голову, словно надеялся увидеть, как летающие корабли возникают из ниоткуда. Хотя и понимал, что это глупо. Он ехал, держа поводья одной рукой, а второй подняв активированный маяк вверх как можно выше, чтобы летающим людям было легче его увидеть. И ехал так, пока ломота в вытянутой руке не стала совсе нестерпимой. Тогда он подъехал к Каменному Змею и выпросил у него веревку, которой привязал прибор к правому плечу. Не очень удобно получилось, да и выглядело это глупо… Однако что-то внутри него подсказывало, что он действует правильно. «Это может быть нашим единственным шансом спастись, если одичалые идут за нами». Они ехали всю ночь, пробираясь ощупью по неровной извилистой тропе. Призрак следовал за ним бледной тенью. Ветер крепчал. Порой становилось так темно, что они спешивались и вели лошадей на поводу. Эббен предложил зажечь факелы, но Куорен тут же приказал: «Никакого огня». Вот и весь разговор. Они пересекли каменный мост у вершины перевала и снова начали спускаться. Во мраке яростно взвыл сумеречный кот, вызвав такое эхо, будто их там собралось не меньше дюжины. Джону показалось, что он видит на верхнем карнизе пару горящих глаз, здоровенных, как луны. В темный предрассветный час они остановились напоить лошадей, дав каждой пригоршню овса и пару пучков сена. — Мы недалеко от места гибели одичалых, — сказал Куорен. — С той высоты один человек может сдержать сотню — если этот человек подходящий. — И он посмотрел на Далбриджа. Тот склонил голову. — Оставьте мне стрел, сколько сможете, братья. — Он погладил свой лук. — И дайте моей лошадке яблоко, как доберетесь до дому, — заслужила, бедная скотинка. «Он знает, что умрет здесь», — понял Джон. И внезапно ощутил… какую-то неправильность этого шага. И снова сжал пальцами маяк. — Если они успеют… — начал он. Остальные посмотрели на него, как на умалишенного. — Если… — это было единственное, что ответил ему Куорен. Затем он повернулся к Далбриджу и стиснул его плечо рукой в перчатке. — Если орел слетит вниз поглядеть на тебя… — …у него отрастут новые перья. На прощание Джон увидел только спину Далбриджа, когда тот карабкался вверх по узкой тропке. Когда рассвело, Джон поднял глаза к небу и не увидел на нем кораблей летающих людей, на которых так надеялся. «Пара дней» — так они сказали. Смогут ли они продержаться эти пару дней, не попав в руки преследователей? Только одно темное пятнышко они разглядели в темной синеве. И он не сомневался в том, что это был тот же самый орел. Эббен тоже его заметил и выругался, но Куорен велел ему замолчать. — Слышите? Джон затаил дыхание. Далеко позади в горах пропел охотничий рог, и прокатилось гулкое эхо. — Они идут, — сказал Куорен. …Они ехали целый день без остановок, даже когда Джон готов был свалиться с коня от усталости или просто заснуть на ходу. Он еще два раза ронял маяк, привязанный к плечу, тут же останавливался, подбирал, привязывал обратно и ехал дальше, каждый раз молясь, чтобы он не разбился. Он не знал, какой безмолвный крик посылает эта штука, но надеялся, что его все еще слышно. В сумерках они увидели орла, парящего над ними на серо-голубых крыльях, и Каменный Змей снял с плеча лук, но птица улетела, не успел он его натянуть. Эббен плюнул, кляня оборотней и прочую нечисть. На другой день они еще дважды видели орла и слышали охотничий рог. Каждый раз казалось, что он звучит все громче и ближе. Когда настала ночь, Полурукий велел Эббену взять коня Далбриджа помимо своего и со всей поспешностью ехать на восток, обратно к Кулаку Первых Людей, к Мормонту. А они тем временем отвлекут преследователей на себя. — Пошли лучше Джона, — возразил Эббен. — Он ездит верхом не хуже меня. — У Джона своя роль. — Да ведь он еще мальчик! — Нет, — ответил Куорен. — Он брат Ночного Дозора. Когда взошла луна, Эббен простился с ними, направившись на восток. Каменный Змей проводил его немного, замел следы, и трое оставшихся двинулись на юго-запад. Джон беспокоился за Эббена не меньше, чем остальные. «Что, если летающие люди прилетят за нами именно сейчас? Эббен останется здесь совсем один, в ледяной глуши…» Но подвергать сомнению приказы Куорена он не решился. Это было четыре дня назад, хотя Джон до конца этого и не осознавал — дни и ночи уже сливались для него воедино. Они спали в седлах и останавливались только покормить и напоить коней. Они ехали по голым скалам, через темные сосновые леса и заносы старого снега, через ледяные торосы и мелкие безымянные речки. Они старались держаться равнин, где можно было ехать быстрее и выиграть немного времени, хотя порой Джон сомневался, не было ли это ошибкой. Ему казалось, что летающие люди видят и слышат его лучше, когда он находится на возвышенности, а не в долине, окруженной заснеженными горами. Но сказать об этом открыто он не мог. «Они и так видят во мне глупого мальчишку…» — и почему-то сейчас это злило его еще больше, чем обычно. Они ехали все дальше и дальше. Порой Куорен или Змей возвращались назад, чтобы запутать следы, но их усилия были тщетны. За ними наблюдали сверху. Каждый раз на рассвете и в сумерках они видели орла, парящего между вершинами — пятнышко на безбрежной равнине неба. Пока однажды утром, за час или два до полудня в небе не появились другие пятнышки. И Джон услышал звук, который узнал только он. Сначала это был просто далекий гул. Тот самый, который он слышал всего один раз в жизни, полгода назад, в Черном Замке. Но даже тогда его усталое сознание не сразу поняло, что это такое. Рычание сумеречного кота? Раскат далекого грома? А потом он увидел источник этого звука. Три темные точки, не похожие ни на одного из преследующих их орлов-наблюдателей. Джон остановил коня, отчего ехавший позади Каменный Змей чуть не врезался в него, ругаясь себе под нос. Куорен, возглавлявший их маленький строй, проехал еще несколько шагов, но потом тоже остановился — он услышал странный звук. Джон, словно завороженный, смотрел вверх, словно боялся, что это все сон. Или что они исчезнут сразу, как только он отведет взгляд — или хотя бы моргнет. И когда пятна в небе приобрели знакомые очертания, он почувствовал, как воздух резко вылетел из его груди. А потом еще раз. И еще. И еще. Он рассмеялся. Куорен развернул коня, подъехал к нему. Джон видел, как старшие разведчики обмениваются растерянными взглядами. — Что это такое? — спросил Каменный Змей. — Летающие люди, — сказал Джон, чувствуя, как его распирает радость, прорвавшая плотину усталости. И он снова расхохотался во весь голос. — Наши друзья! «Магия и в самом деле существует», — подумал он. — «Я сам это вижу…» Три воздушных корабля приближались к ним, постепенно теряя высоту. На какое-то мгновение Джону показалось, что они просто пролетят мимо, но где-то в миле от них они развернулись и направились прямиком к ним — быстрее, чем он мог себе представить. Вскоре три больших, очень шумных… как бы их назвать… судна, окрашенных в черно-зеленые цвета, зависли в воздухе перед ними. Конь Джона испуганно заржал, но он устал еще больше, чем его наездник, поэтому не стал убегать. Призрак держался спокойнее, он сел рядом со своим хозяином и смотрел на летающие корабли с таким же восторгом, как и сам Джон. Они так и стояли, как вкопанные, пока воздушные суда один за другим опускались на мерзлую каменистую землю рядом с ними. Из первого корабля стали выпрыгивать одетые в зеленые одежды и массивные шлемы люди, а их командир остановился футах в десяти от них. — Джон Сноу? — спросил он. Даже в этом странном шлеме, закрывавшем половину лица, и одежде, такой же, как и у остальных его воинов, Джон почти сразу узнал того, кто представился капитаном Финдли. — Да, — это было все, что он мог ответить. — Рад встрече, — капитан оглядел их троицу. — Далеко вы забрались… У Джона вертелись на языке сотни фраз, которые он хотел произнести, но все они вдруг перепутались и его губы казались отлитыми из свинца. — Лорд-командующий послал нас на разведку, — наконец, ответил он. — Втроем? — не поверил Финдли. — В такую даль? — Нас было пятеро, — сказал Куорен. И Джон, несмотря на усталость и потрясение, уловил в голосе Полурукого намек на злость. Ему даже показалось, что старший разведчик сейчас развернется спиной к летающим людям, явившимся из ниоткуда, и пойдет навстречу одичалым. — А, — понимающе кивнул капитан, который уже обратил внимание на привязанный к плечу Джона маяк. — Ты когда его активировал? Джон не сразу вспомнил. — Шесть дней назад. — Сколько? — не поверил Финдли. А потом, кажется, поник. — Мы получили сигнал позавчера… — он оглядел замерзший пейзаж. — Я не знаю, как, но… Похоже, эти горы каким-то образом экранируют сигнал… Надо было проверить это раньше. Но мы все равно рады, что вы живы-здоровы. Вам нужна еда? Или погреться? Несмотря ни на что, Джон не мог сказать «нет». Он и правда был голоден. Но, несмотря на то, что вопрос был задан ему, отвечать следовало Куорену, как старшему. Опытный разведчик все еще смотрел на летающих людей так, словно они были призраками из потустороннего мира. И, должно быть, пытался убедить самого себя в том, что был неправ, считая рассказы Джона пустыми байками. — Мы были бы вам… очень благодарны, — наконец, сказал он. Они спешились и нашли удобную кучу валунов, за которой можно было сделать привал. Вместе с ними туда же уселись несколько человек из отряда Финдли, пока остальные «коммандос», как называли себя летающие люди, рассредоточились по округе, наблюдая за окружавшим их пейзажем. Капитан дал им несколько сосудов — или сумок — причудливой формы, которые вдобавок оказались прозрачными, сделанными из чего-то, напоминающего мягкое стекло. Их открыли и Джон сам не заметил, как принялся жевать незнакомые орехи и какие-то яркие разноцветные сладости. Еще им дали чашки с горячей темной жидкостью, которая оказалась слаще лимонной воды. Отпив немного, он почему-то вспомнил о Сансе, задумался — и сам не заметил, как осушил свою чашку в мгновение ока. В перерывах между глотками молодой дозорный рассказал обо всем, что с ними произошло за последние полгода — с того дня, как разведчики покинули Черный Замок. О том, как прибыли на Кулак. О встрече с братьями из Сумеречной Башни. О том, как Джон сам вызвался к ним присоединиться. О неделях, проведенных в ледяной пустоши. О встрече с войском одичалых в долине Молочной. Естественно, он рассказал не все. Джон умолчал о ночлеге в замке Крастера, о тайнике с драконьим стеклом, который нашел призрак, о встрече с одичалой, которую он пощадил… И ограничился общими словами, когда рассказывал о том, как они шпионили за войском одичалых в долине. «Их было тысячи, милорд. Великое множество людей, великанов и мамонтов…» — так он говорил, «забыв» упомянуть о том, что видел все это лишь во сне. Когда он замолчал, Финдли посмотрел на него сочувственным взглядом. — Я смотрю, вы через многое прошли. Но я рад, что вы вовремя о нас вспомнили. Мы видели кости этих ваших «великанов». Хотелось бы увидеть такого живьем… — Он втопчет вас в землю, — ответил ему Каменный Змей, успевший уполовинить четырехугольный металлический сосуд, наполненный странной массой с мясным запахом. — Лично я не горю желанием встречаться с этими тварями. Поэтому и бегу на юг со всех ног. — Ну мы-то с ним справимся, — спокойно ответил Финдли, а потом спросил у Полурукого. — Сколько примерно человек вас преследует? — Не знаю. Может, десяток. Может, сотня. — Ладно, неважно. Для нас это не проблема. Сидевший рядом с Финдли коммандос листал какую-то тонкую книгу и Джон не сразу понял, что страницами в ней были карты. Нет, не так — картины, сделанные с неба. Он краем глаза видел зеленый ковер леса, изрезанный голубыми реками и белыми или коричневыми пятнами гор. Заметив, что юноша смотрит туда, капитан и сам ему все показал, объяснив, что это схематичное изображение всей территории за Стеной. А потом они развернули эти карты перед Полуруким и стали его расспрашивать: а где находится Воющий перевал? А где течет Молочная река? А что такое «Кулак Первых Людей»? Через некоторое время Джон почувствовал, что вот-вот свалится на землю и просто заснет прямо тут, на жестких камнях. Сейчас они казались ему удобным ложем по сравнению с покачивающимся седлом. Однако заснуть он так и не успел — Финдли предложил вернуть их всех в Черный Замок прямо сейчас. — Нет, нет, не надо туда, — запротестовал Куорен. — Мы должны предупредить лорда-командующего. У него триста человек, а Манс Налетчик ведет бессчетные тысячи. И у него есть великаны, мамонты и варги. Древние силы снова просыпаются, чардрева открывают глаза. Мы должны вернуться к Кулаку… — Как скажете, к Кулаку, значит, к Кулаку, — тут же согласился капитан. — Подробная съемка этой территории у нас есть… Вы вообще в курсе, какой огромный континент находится к северу от вашей Стены? Как минимум вдвое больше всех Семи Королевств вместе взятых! Больше целой Канады… Но при этом совершенно неисследованный, что вами, что нами. Он еще какое-то время рассказывал о том, что они запускали в небо «дроны», но им удалось изучить лишь малую часть земель к северу от Стены. А на поиски остальных разведчиков Дозора может уйти несколько дней. Потом он замолчал, огляделся вокруг и что-то решил. — Ладно. Пока закрепимся здесь, — он повернулся к одному из своих спутников. — Лейтенант, пусть первый взвод займет периметр. Смена в двадцать часов. А вы, — обратился он к Куорену, — пока отдыхайте. Вам и так нелегко пришлось. — Пусть они отдыхают, — Куорен, словно выточенный из камня, кивнул на Джона и Змея. — А я буду на часах вместе с вами. — Дело ваше. И Джон не успел оглянуться, как оказался на земле, укрытый плащом. С одной стороны к нему прижимался Призрак, с другой холодный валун. И он моментально провалился в сон. Проснулся он спустя, кажется, несколько часов. Чья-то рука грубо встряхнула плечо Джона, он открыл глаза и тут же увидел склонившегося над ним Каменного Змея. — Одичалые… — буркнул разведчик, после чего развернулся и ушел. Джон огляделся. Солнце клонилось к западу и вскоре скрылось за Клыками. Рядом зашевелился Призрак, встал, встряхнулся и побрел в поисках добычи. Сам Джон последовал за Змеем. Коммандос соорудили из валунов некое подобие укрытий, обтянув их полосами странной зеленой материи. Он быстро нашел Куорена и Финдли, которые стояли за одним из таких валунов. Рядом еще один коммандос возился с предметом, напоминавшим маяк Джона, только намного больше, а его «антенна» была раза в два длиннее, чем Длинный Коготь. Финдли поднес к глазам вещь, напомнившую подзорную трубу мейстера Лювина, вернее, две трубы, приделанные друг к другу, чтобы можно было смотреть обоими глазами. Сам Джон тоже посмотрел туда же, куда и они. Одичалых он пока не видел, но через несколько мгновений до него донеслось эхо охотничьего рога — и раздалось оно ближе, чем когда-либо за последние дни. А следом за ним — лай собак, свирепых серо-бурых зверей с немалой долей волчьей крови. Он подумал о Призраке и снежно-белый волк, словно услышав его мысли, тут же оказался рядом. Коммандос смотрели на него с опаской. Их было человек двадцать, они выстроились широкой дугой перед своими воздушными кораблями. Большинство пряталось за валунами, сжимая в руках свое причудливое оружие. То, как они его держали, заставило Джона вспомнить об арбалетах, хотя никакой тетивы на этих вещах не было. Должно быть, они метали стрелы каким-то другим способом. Одичалые показались из-за хребта в какой-нибудь полумиле от них. Впереди них бежали гончие псы, при виде которых Призрак оскалил зубы и ощетинился. — Тихо, — шепнул ему Джон. — Сидеть. — Четырнадцать целей, — негромко сказал Джону Финдли, опуская свой увеличительный прибор. Потом обратился к своему помощнику. — Как будут в зоне поражения, бей по собакам. Над головой раздалось хлопанье крыльев. Орел, пролетевший над головами черных братьев и летающих людей, сел на выступ скалы и торжествующе закричал. Было ли это предупреждением? Или… это была растерянность? Джон заметил, что некоторые из одичалых замедлили шаг, как только заметили три опустившихся на землю воздушных корабля. Он огляделся вокруг. Три черных брата, их кони и несколько зеленых коммандос были у них на виду, но остальные хорошо замаскировались. Но даже если одичалые и дрогнули перед неизвестным, их псы такой осторожностью не обладали. Джон насчитал восемь голов, которые все так же мчались вперед во весь опор. Ближайший из них был уже в сотне ярдов и готовился… — БАХ! БАХ! ПАХ! Джону пришлось собрать всю силу воли, чтобы не рухнуть ничком в ту же секунду. Куорен и Каменный Змей вздрогнули и дико заозирались по сторонам, коммандос же даже не моргнули. Он увидел яркую и короткую вспышку пламени — и первый из псов рухнул наземь. А потом еще двое. Остальные резко затормозили — может, их испугал запах крови своих собратьев, а может, странный шум. Некоторые побежали назад, поджав хвосты, другие юркнули за ближайшие камни, надеясь, что там их не достанут. Одичалые приближались с опаской — возможно, боялись невидимых колдовских стрел. Финдли не ошибся: Джон насчитал четырнадцать человек и восемь… то есть, теперь уже пять собак. На больших круглых плетеных щитах, обтянутых кожей, были намалеваны черепа. Половина лиц пряталась за корявыми шлемами из дерева и вареной кожи. Лучники на флангах держали стрелы на маленьких роговых луках, но не стреляли. Другие несли копья и дубины. У одного был зазубренный каменный топор. Части доспехов, надетые на них, были сняты с убитых разведчиков или взяты в набегах. Одичалые не добывали и не плавили руду, и кузнецов к северу от Стены было мало, а кузниц и того меньше. Они остановились там, где упал первый из псов. Видимо, решили, что до этого места неведомое колдовство их не затронет. Все они явно боялись — кроме их предводителя. Он продолжал приближаться к ним один, верхом на звере, больше похожем на козу, чем на лошадь, так ловко оно взбиралось по неровному склону. Когда скакун и всадник приблизились, Джон услышал сухой стук и лязг, на них обоих были доспехи из костей. Коровьих, овечьих, козьих, лосиных. Присутствовали громадные кости мамонтов… и человеческие тоже. — Это Гремучая Рубашка, — сказал Куорен Финдли. — Вождь одичалых. Очень жестокий человек. Капитан нахмурился. Гремучая Рубашка, продолжая бряцать своей броней, подъезжал все ближе, пока не оказался в пределах слышимости. Под шлемом, выточенным из черепа великана, было очень трудно разглядеть выражение его лица. Но по тому, как он озирался вокруг, можно было понять, что одичалый и сам не знает, что здесь происходит. Пока его взгляд не остановился на трех дозорных. — Каких еще птиц притащили с собой хитрые вороны? Джон огляделся, не зная, что ему ответить — и кто должен это сделать. Финдли тоже не знал. Все взгляды сошлись на Куорене. — Слушай меня, Гремучая Рубашка, — с ледяной учтивостью ответил Полурукий. — Лучше уйди сейчас, если тебе дорога жизнь. — Для ворон я Костяной Лорд. — одичалый залился смехом, но он оборвался так же резко, как и начался. Он посмотрел на коммандос — настороженно, но без особого страха. — А вы кто такие? — Я капитан Финдли из Сил обороны Австралии, — ответил командир летающих людей. — А ты, стало быть, служишь… как его там… Мансу Налетчику? Королю за Стеной? — Костяной Лорд никому не служит. Мы Вольный народ. Мы идем за тем, за кем хотим, — гордо ответил он. Джону показалось, что глаза в пустых глазницах шлема-черепа опасно сощурились. — Но ты же идешь за Мансом Налетчиком? — повторил вопрос Финдли. — Может, и иду, — глаза Гремучей Рубашки продолжали осматривать все вокруг. — А ты? Перед кем ты преклоняешь колени? — Я служу ее милости королеве Елизавете из дома Виндзоров, именуемой Второй, королеве Англии, Шотландии, Австралии и множества других земель, — без колебаний ответил Финдли на местный манер. — Ты можешь передать послание своему королю? — Какое послание? — Мы хотели бы с ним встретиться и поговорить. Гремучая Рубашка, уже не таясь, крутил головой, оценивая количество противников. И их было явно больше, чем его охотников. Джону казалось, что он собственными глазами видит, как скрипят мысли в голове вождя одичалых. И он почти поверил в то, что этот человек согласится на просьбу капитана. Но тут к ним подъехали еще три всадника — тоже одичалые. Двое из них были женщинами-копьеносицами. Одна из них, постарше, несла на плече окровавленный мешок. — Покажи воронам, — скомандовал Гремучая Рубашка. Женщина сунула руку в мешок и достала свой трофей. Эббен был лыс, как яйцо, поэтому она подняла его голову за ухо и сказала: — Он умер достойно. Никто ничего не ответил. Джон внимательно наблюдал за коммандос. Финдли и его первый помощник, которого звали «лейтенант Андервуд», переглянулись между собой, а Куорен уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Его опередил голос другой копьеносицы: — Так вы и есть летающие люди? Джон вздрогнул. Он узнал ту самую рыжую девушку, Игритт. А она смотрела то на коммандос, то на черных братьев. И Джона она явно узнала. Но Финдли снова пришел ему на помощь. — Да, мы летающие люди. — Ты умеешь летать? — тут же обрадовалась она, словно маленькая девочка. — Покажи, как ты это делаешь! Джон услышал, как один из солдат насмешливо фыркнул. Ему и самому стало смешно от абсурдности того, что сейчас происходило. — Вот, — показал Финдли на летающие корабли. — Мы летаем вот на этом. Не сами. И сейчас мы не полетим. Потом. Один из одичалых рядом с Игритт положил ей руку на плечо, словно хотел остановить, но она стряхнула ее. — А сюда вы на них прилетели? — Да. — Как? — Долго объяснять, — Финдли снова обратился к Гремучей Рубашке. — Ты зовешь себя Костяным Лордом? — У тебя с ушами проблемы или в голове дырка? Я же ясно сказал! — прорычал тот. — Неважно, — Финдли кивнул в сторону черных братьев. — Ты, как я понимаю, хотел причинить вред нашим союзникам. Я этого не допущу. Но я даю шанс тебе и твоим людям уйти с миром, вернуться к твоему королю и сказать, что летающие люди хотят встретиться с ним. И не забудь передать, что мы пришли с миром. Гремучая Рубашка посмотрел тяжелым взглядом сначала на Куорена, потом на Каменного Змея, потом на Джона. Потом задержался на убитых гончих, прежде чем зарычать от бессилия и с силой пришпорить своего скакуна. — Мы еще встретимся, вороны! — пообещал на прощание он. И поехал прочь, гремя своей костяной броней. Одичалая, принесшая голову Эббена, последовала за ним. А потом за ними последовал и орел, наблюдавший за этой встречей с валуна. Только Игритт и ее молодой спутник остались рядом. Им, похоже, не было страшно. Совсем. — Я остаюсь, — заявила она, глядя на Джона. Джон посмотрел на Куорена, Куорен посмотрел на Финдли, Финдли тоже посмотрел на Куорена. — Здесь не будет ни одного одичалого, — провозгласил Полурукий. — Мы будем там, где нам хочется, — проворковала Игритт, глядя в глаза командиру коммандос. — Я верю, что вы не причините нам вреда. — Девочка, — нахмурился Финдли. — Ты бы это… лучше ушла со своими. — Я и так… — Игритт улыбнулась еще шире, глядя на Джона. — Это Джон Сноу. Он украл меня. И пощадил. Теперь я — его. Джон, несмотря на все пережитое, почувствовал, как заливается краской. Особенно когда сразу несколько пар глаз уставились на него. — Вы что, знакомы? — спросил капитан. — Я пощадил ее на Воющем перевале… — с трудом признался он. — Я понимаю, я должен был убить ее, но… это девушка… — Я Игритт, — представилась она всем, кто еще не знал ее имени. — А это Рик. И мы остаемся с вами. Куорен и Каменный Змей посмотрели на своего брата очень тяжелыми взглядами. — Лучше уходи со своими, — повторил Джон слова капитана. Игритт не двинулась с места. — Я рассказала тебе о барде Баэле. Теперь ты что-нибудь мне расскажи. Джон не знал, что ему теперь делать. Куорен выразительно положил искалеченную руку на рукоять меча, готовый обнажить его в любой момент, попытайся Игритт подойти к нем слишком близко. Но прежде чем кто-то из них успел сделать роковой шаг, между ними возник Андервуд. — Откуда ты взялась такая? — Из деревни, как и остальные, — тут же ответила Игритт, глядя на летающего человека горящими глазами. — Ну это я, предположим, понял. А называется твоя деревня как? — Как-как… Деревня и все. Тем более, там никто больше не живет. — А почему? — не понял лейтенант. Улыбка Игритт на секунду дрогнула. — Потому что пришли холодные ветры и все ушли. — Мы слышали, что к северу от стены живут разные опасные чудовища, — к ним подошел Финдли. — Скажи мне, Игритт, ты их видела? — Чудовищ? — Игритт нахмурила веснушчатый лоб. — Нет, не видела. Но восставших мертвяков видела, да. И она сказала это так спокойно, с такой почти детской уверенностью, что коммандос как-то сразу ей поверили. И напряглись. Финдли повернулся к Куорену. — Может все-таки позволим им остаться с нами хотя бы на одну ночь? — предложил он. Куорен был явно не рад этому. — Это было бы неразумно… — начал он, но капитан его уже не слушал. — Итак, Игритт, Рик, вы можете остаться с нами на одну ночь. Если сами, конечно, этого хотите. Но если вы сделаете хоть малейшую попытку причинить вред кому-нибудь из нас или служащим Ночного Дозора — вам крышка. Поняли? — Да я всю жизнь со смертью соседствую! — Игритт ничуть не испугалась. И посмотрела на летающих людей как-то по-новому. — Знаете, — сказала она несколько другим тоном. — А вы не похожи на поклонщиков, вроде этих… Джону оставалось только смотреть с легким ужасом на то, как одичалая устраивается на ночлег вместе с ними.