Песнь Короны и Вируса

24.09.299 г. от з.Э. Сиденье было жестким и холодным. Внутренности «Тайпана» — тесными и странно пахнущими. Вместе с Ошей в воздушный корабль село множество чужаков. Но сильнее всего ее впечатлили винты, которые шумели громче всего, что она прежде слышала. Когда они оторвались от земли, женщина в который уже раз задалась вопросом, что же это все было. На первый взгляд, обычная ночь в Винтерфелле. Ну, обычная по меркам последнего года, с тех пор, как она попала в плен. Кандалы с ее ног так никто и не снял, хотя приковывать цепью на ночь уже перестали. И позволяли ходить туда, куда раньше было нельзя. Ее заставляли работать на кухне, чему она была только рада — честно говоря, она за свою бурную жизнь нигде так хорошо не наедалась, как здесь. А потом, когда работа была сделана, она даже могла сходить в богорощу и помолиться. А еще был Гейдж, повар, который брал ее к себе в постель. И она не возражала — он был ничуть не хуже других мужчин, да и обращался он с ней ласковее большинства тех, кто был до него. Они ели в большом чертоге, когда за окном раздался знакомый вой винтов — понятно, летающие люди снова нанесли им визит. Давно прошло то время, когда появление над замком воздушного корабля вызывало панику, граничащую с бунтом. Сейчас не все даже на звук повернулись. Повара и кухарки — и она среди них — сели за отдельный стол, когда закончили обслуживать остальных. Но доесть так и не успели — в трапезной появились чужаки. Хейсинга она узнала сразу. А пожилого мужчину, который пришел вместе с ним — нет. А еще с ними почему-то прилетели двое ворон из Дозора. Один уже в летах и седой, второй совсем еще мальчишка. Этих она тоже ни разу не встречала, но сразу поняла, кто они есть — все сыны и дочери Вольного Народа по эту сторону Ледяных Клыков знали о беспалом разведчике. Что до младшего — Бран часто рассказывал о своем брате-бастарде. И подробно описывал, как он выглядит. Она проводила их взглядом, пока они быстро шли по залу к месту, где сидела леди Кейтилин. Арья, младшая дочка, с радостным визгом кинулась в объятия бастарда, но Оша обратила внимание на встревоженные взгляды ее сотрапезников и поняла, что сейчас что-то будет. Подозрение укрепилось еще больше, когда сир Родрик грубо взял ее за руку — и она без возражений позволила себя увести. Ее провели по многим лестницам и коридорам, где она раньше никогда не бывала. И остановились в комнате, которая, как она слышала, называлась «солярием Винтерфелла». Там ее уже ждали. Старый мейстер привел сюда простака-конюха, которого все звали Ходором. Он нес Брана на руках и по команде усадил маленького лорда на высокий деревянный стул во главе длинного дубового стола. Вороны и летающие люди стояли рядом, с другой стороны сидела леди Кейтилин, скрестившая на груди руки и нетерпеливо постукивавшая ногой. Когда все собрались, все посмотрели на Хейсинга, а он — на нее. — Рад тебя видеть, Оша. — Благодарю, милорд… — Я хочу тебя кое с кем познакомить, — он указал на второго летающего человека. — Это генерал Ангус Кэмпбелл, командующий Силами обороны Австралии. — Милорд, — повторила она слово, которое никогда бы не решилась произнести к северу от Стены, но здесь это было обычным приветствием всех высоких гостей и она приучилась говорить так же. Ей не хотелось сердить своих пленителей. — Миледи, — в тон ей ответил летающий человек и Ошу аж передернуло от такого обращения, — мне сказали, что вы родились к северу от Стены и что ваш брат однажды убил великана. Будьте добры, уточните, какого он — или она — был роста? — Десяти футов, милорд. Летающие люди переглянулись между собой. Затем Кэмпбелл обратился к леди Кейтилин. — Миледи, я заранее прошу прощения за эту просьбу, если она покажется вам бестактной… Но не могли бы вы сделать одолжение, отдав эту женщину нам? Кейтилин перевела взгляд с летающих людей на Ошу — и та тут же прикусила язык. Во время своих нечастых посещений замка леди Кейтилин за весь этот год ни разу не удостоила ее ни единым вежливым словом и даже взглядом. Напротив, ее присутствие, даже в качестве закованной в цепи пленницы, казалось, вызывало у вдовы лорда Старка приступы неудержимой ярости, поэтому Оша обычно старалась не попадаться на глаза матери Брана. Любой ценой. Она догадывалась, что если бы эта женщина присутствовала в замке, когда ее туда притащили, ее бы скормили волкам, как предлагал тот ухмыляющийся парнишка-островитянин. — Думаю, это можно сделать, генерал… — медленно произнесла леди Кейтилин. — Но я хочу знать, зачем вам это? Летающие люди снова переглянулись между собой. — К сожалению, я не могу разглашать детали операции, миледи, в связи с чем приношу вам свои извинения. Но я готов взять ее под свою личную ответственность. Мы работаем сообща с Ночным Дозором, лорд-командующий Мормонт в курсе, что мы хотим сделать — и полностью с этим согласен. — Она одичалая, — продолжала леди Старк. — И единственное, для чего она может сгодиться… Скажите, касается ли это дело Манса Налетчика? Вместо ответа летающие люди посмотрели на старшего из ворон, а тот в свою очередь посмотрел на Ошу. — Ты знаешь, кто я? — спросил он. — Знаю, — ответила она. — Полурукий. — Как звали тех двух дезертиров, с которыми ты ушла на юг? — Стив и Уаллен. — Они служили под моим началом. Я считал их хорошими людьми и хорошими разведчиками, пока они не предали данные ими клятвы… — он повернулся к генералу и Хейсингу. — Она одичалая, но она честная. Она может нам помочь. — В чем помочь? — чуть громче спросила леди Кейтилин. — Вы так и не ответили на мой вопрос. Вы хотите начать переговоры с Мансом Налетчиком? И если да… — она осеклась на полуслове и добавила уже другим тоном: — …вы хотите сказать, что одичалые идут войной на Стену? — Стена в полной безопасности, миледи, — успокоил ее Куорен. — Нам она нужна не как переговорщик или человек на обмен, а как источник знаний о землях за Стеной… — Тогда что вам мешает расспросить ее прямо здесь и улететь? — отрезала Кейтилин. — Хватит недоговорок. Почему вы не хотите сказать мне правду? Летающие люди и дозорные молчали очень долго, обмениваясь взглядами и пытаясь решить, что можно говорить, а что нет. Пока затянувшуюся тишину не прервал новый голос. — Это ведь Иные, да? Голос был детским. — Иные вернулись, правда? Все взгляды скрестились на Бране. А Бран смотрел на нее. — Иные? — переспросила Кейтилин. — Ты хочешь сказать… Белые Ходоки? Существа из сказок о Долгой Ночи? — Простите, миледи, — нахмурился генерал Кэмпбелл. — Но это не сказки. То, что мы видели… Мы не можем найти этому объяснение. Двое моих пилотов пропали без вести и мы вместе с лордом-командующим и королем Станнисом ищем истину. Уверяю вас, что здесь, в Винтерфелле, вам ничего не грозит. Но она, — он повернулся к Оше, — могла бы нам помочь. — Что вам нужно от Оши? — вскинулся Бран. И когда генерал в очередной раз ушел от ответа, терпение леди Кейтилин, наконец, лопнуло. — Мой сын — Старк из Винтерфелла, даже если кому-то он кажется маленьким мальчиком! — вскочила она на ноги. — И если вы пришли в наш дом, генерал, и чего-то от него требуете, потрудитесь для начала объясниться! Генерал задумался на мгновение, затем снова обратился к Брану. — Вы правильно подумали, милорд. Она нужна нам как посредник для переговоров с Мансом. — Милорд, Манс Налетчик — дезертир и клятвопреступник, — напомнил сир Родрик, все это время крепко державший Ошу за руку. — И даже разговор с ним… сам по себе может считаться изменой. Что вы можете рассказать об этом человеке? — спросил он у Куорена. — Вы правы. Манс нарушил свои обеты и сбросил черный плащ. За что обязательно получит заслуженную петлю… когда придет время. Но сейчас мы столкнулись с новым врагом. Манс — тоже враг, но мы хотя бы знаем… И разгорелся спор. Оша предпочла стать как можно незаметней, словно надеялась, что так о ней все забудут. И голосом, который заставил всех успокоиться, почему-то стал голос Брана: — А Ошу вы не хотите спросить? Он приподнялся над столом, опираясь руками на столешницу, пока его парализованные ноги безвольно болтались внизу. — Вы хоть раз спросили ее саму, готова ли она идти туда? После недолгого молчания генерал Кэмпбелл снова обратился к ней. — Миледи, вы встречались когда-нибудь с Мансом Налетчиком? — Да. Один раз. Он прибыл в нашу стоянку и говорил, чтобы мы пошли вместе с ним. — И? — Ну мы слушали, слушали… А потом я решила уйти. С группой тех, кто отправлялся на юг. — Почему? Оша огляделась по сторонам. — Манс решил, что может драться… с ними. Но и в его стоянке люди уходят от костров во тьму и не возвращаются. И мы с Хали решили идти на юг. И еще пара людей с нами. И двое ворон. Мы встречались с ними раньше. И я видела, что им тоже страшно. Говорили, что отряды пропадают в никуда, а их все равно отправляют. У нас были веревки, чтобы перелезть. И мы пошли вместе. — Считает ли Манс Налетчик вас дезертирами? — С чего бы вдруг? — удивилась Оша. — Мы Вольный народ. Мы не даем клятв и на становимся на колени. Мы идем за теми, за кем хотим. — Тогда я прошу вас пойти с нами, миледи, — сказал Кэмпбелл. — В качестве… скажем так, представителя. Мы доставим вас обратно за Стену с надежной охраной и поддержкой, а затем вернем обратно. Ни одной ночи по ту сторону Стены вы не проведете, даю слово. Оша не ответила. Воспоминания о ночах, таких холодных, что ей казалось, будто солнце никогда не вернется на небосвод, нахлынули на нее с новой силой. — Когда мы перелезли, — наконец, сказала она, — Стив сказал, что холод будет наступать. И если ты хочешь жить, ты идешь на юг, как можно дальше. — В таком случае мы можем доставить вас, например, в Белую Гавань. Или в Королевскую, — предложил Кэмпбелл. — Возможно, с мешком серебра, если ваши хозяева будут не против. Судя по лицу леди Кейтилин… Оше слабо верилось в то, что они будут не против. — Сначала я должна написать своему сыну, — заявила она. — И Амберам. И Карстаркам. Если одичалые атакуют Стену… или, еще хуже, найдут способ ее обойти… Воины Севера должны немедленно вернуться домой. — А ты видел трехглазого ворона? — Бран тем временем беседовал со своим единокровным братом. Мальчик сгорал от любопытства, а молодой дозорный молча качал головой. И это было последним, что успела запомнить Оша. Дальнейшее слилось в ее памяти в сплошную массу споров, криков, вопросов, уговоров, из которой она запомнила лишь итог: ее забрали. И последнее согласие, кажется, было дано ей самой. На следующее утро она с первыми лучами солнца села в один из воздушных кораблей чужаков. Дальше был полет до Черного Замка, куда они сели для того, что летающие люди называли «дозаправкой», потом снова взлетели и перемахнули через Стену так легко, как будто были великанами, которым сама Стена по колено. И вот, она снова вернулась туда, откуда бежала. На воздушном корабле, на холодном сиденье, зажатая между Полуруким и Хейсингом, которого другие летающие люди в зеленых одеждах называли «капитаном». Они летели над холмами, лесами и замерзшими озерами. Она думала, что знает земли за Стеной не хуже других, кто вырос здесь вместе с ней, но оказалось, что с высоты она совершенно ничего не могла узнать. Зато ей удалось поспать немного, несмотря на тряску и грохот. И проснулась она от того, что Хейсинг мягко тряс ее за плечо. А корабль, как оказалось, уже опускался вниз. Выглянув в круглое окно «Тайпана», Оша увидела реку, которая могла быть только Молочной. За свою жизнь она переправлялась через нее десятки раз, пока пасла коз и охотилась на лосей. Как те, кого она видела сейчас там, внизу. Даже отсюда она не могла не узнать бывших соплеменников. Корабль опустился у излучины реки. Двери открылись и летающие люди в зеленых одеждах стали выпрыгивать наружу один за другим, пока внутри не остались только вороны и она с Хейсингом. Патрик помог ей расстегнуть ремни, подвел к двери — и Оша выпрыгнула наружу так же, как это делали люди в зеленом. Снег хрустнул под ее ногами, но ей почему-то показалось, что он никогда не был таким плотным, как сейчас. — Все нормально? — поинтересовался Хейсинг. Оша кивнула, оглядываясь по сторонам в поисках других вольных людей. Некоторые при их появлении разбежались, но не все. Летающие люди окружили свой корабль плотным кольцом и Оша решила, что может идти вдоль берега — во всяком случае, пока ей не прикажут чего-то другого. Она слышала, как вода перетекает через пороги и попыталась вспомнить, где именно они сейчас находятся — но ее взгляд сам собой прилипал не к окружающей местности, а к бесконечной веренице мужчин, женщин, детей и животных, идущих вдоль берега навстречу им. И поскольку день уже клонился к вечеру, многие уже присматривали места для стоянки. Естественно, их появление вызвало переполох, чему Оша совсем не удивилась. Она знала, как легко ее народ пугался чего-то нового и странного. Но они все равно шли мимо. Вот какая-то женщина постарше нее прогоняла небольшое стадо овец в сотне ярдов от места посадки. Другая несла на руках двух плачущих младенцев. Большинство пытались обойти летающий корабль как можно дальше и не попадаться на глаза его команде, но некоторые останавливались и даже подходили поближе, чтобы посмотреть. А потом к ним подъехал вооруженный отряд. Причем подъехал с южной стороны. И она спокойно пошла им навстречу. Ей удалось убедить Старков вернуть ту одежду, в которой она попала в плен. Возвращаться за Стену в платье кухарки из Винтерфелла казалось ей не самой лучшей идеей. И кандалы с нее сняли, хотя ссадины на лодыжках до сих пор виднелись. Их было человек двенадцать, как мужчин, так и женщин. Того, кто ими командовал, она ни разу не встречала лично, но узнала сразу. Рыхлый белокурый мужчина с красными водянистыми глазами, вооруженный изогнутой стальной косой. Он приподнялся в седле и прищурился, глядя на нее. — Ты Плакальщик, — сказала Оша. — А вы еще кто такие? — спросил всадник, глядя слезящимися глазами то на нее, то на летающих людей, то на их корабль, над которым все еще продолжал вращаться винт, пусть и медленно. — Я Оша, я родом из этих земель, — ответила она. — Эти люди хотят встретиться с Мансом. Плакальщик моргнул. — И кто они, к Иным, такие? Оша заранее подготовила нужный ответ. Лучший, как ей казалось. — Это летающие люди, пришедшие из далекой земли за морями. Они знают, что за Вольным народом охотится смерть и хотят нам помочь. Плакальщик склонил голову набок. — Летающие люди? — переспросил он, словно услышал какой-то бред. Потом оглянулся на своих воинов, которые смотрели на чужаков в зеленых одеждах с такой же растерянностью и непониманием. — Они ищут встречи с Мансом, — повторила Оша. И тут Плакальщик вдруг рассмеялся. — Летающие люди, значит… Получается, Гремучая Рубашка не соврал! А потом он заметил что-то, отчего его слезящиеся глаза вдруг подозрительно сузились. — А какого хрена с ними делают вороны? — Они тоже ищут встречи с Мансом. Тогда Плакальщик обратил все свое внимание на нее. — А сама-то ты откуда пришла? — С юга, — сказала Оша, не уточняя, с какого именно юга. — Но я не стою на коленях. Плакальщик еще какое-то время колебался, оглядывая незнакомцев, после чего произнес. — Хотите видеть Манса — ищите его там, — он ткнул мясистым пальцем куда-то за спину, через плечо. — Идите туда, если хотите угоститься с ним. Но ворон мы видеть не хотим. — Пусть Манс сам решает, кого он хочет видеть, — вдруг осмелела Оша. И Плакальщик угрожающе поднял косу. — Скажи еще раз мне таким тоном — и твой язык познает вкус моей стали, подстилка поклонницкая. И тогда вперед вышел Хейсинг, который двигался медленно и осторожно, глядя на отряд Плакальщика хоть и пристально, но без страха. — Здравствуйте. Мы ищем Короля за Стеной. Мы принесли дары ему и всему Вольному народу. Отведете ли вы нас к нему? Плакальщик внимательно оглядел капитана, а потом вдруг… — Да, отведу, — сказал он неожиданно вежливым тоном, чего Оша совсем не ожидала. — Благодарю. Предводитель всадников еще раз обжег ее взглядом, затем пришпорил своего скакуна, отчего встал на дыбы, и поехал прочь. Следом за ним двинулись его люди. Оша с Хейсингом вели летающих людей, а Куорен с Джоном шли позади, чтобы их черные плащи не слишком бросались в глаза. Эти люди могли привлечь к себе больше враждебного внимания, чем неизвестно откуда взявшиеся чужаки в зеленой одежде. Вскоре они увидели лагерь. Тысячи шатров и палаток из кожи, шкур и парусины выстроились вдоль берега Молочной, словно бесконечное множество младенцев у тела какой-нибудь богини плодородия с множеством грудей. На сотнях костров готовилась пища и они слышали глухой стук лесорубов, валивших деревья, собиравших все, что могло гореть — и что могло сдержать наступавшую тьму. Конечно же, они привлекли к себе много внимания. Едва ли не все постояльцы лагеря, заметив их, бросали работу и смотрели во все глаза. Но незнакомцы, идущие следом за отрядом Плакальщика, не вызвали такого возбуждения, как те, что шли уже за ними. «Вороны! Вороны!» — закричал кто-то, но никто не попытался на них напасть, обошлись одими настороженными взглядами — целым морем настороженных взглядов. Правда пару раз какие-то мальчишки увязались за летающими людьми и один даже попытался выхватить оружие у него из рук и в ответ получил удар плоской частью этого самого оружия. Хотя даже не удар, а так, легкий толчок, чтобы отпугнуть. Один раз Хейсинг чуть не споткнулся о заблудившуюся овцу, но этим причиненные чужакам неудобства и ограничились, чему Оша приятно удивилась. И вскоре поняла, почему так получилось — когда сквозь шум многотысячной толпы до нее донесся знакомый гул винтов над головой. Подняв голову, она увидела, что воздушный корабль летит за ними, словно орел над добычей. Плакальщик, который вел их между шатрами и повозками со скудным скарбом Вольного народа, внимательно следил за ними — и за небом тоже. А Оша… Она еще ни разу не видела столько людей, собранных в одном месте. Должно быть, Манс собрал под своим началом целую сотню племен и кланов. Или две сотни. Потому что вокруг них были тысячи людей. Или десятки тысяч. Или… У Оши не было числа, чтобы описать эту орду. Но одно было ясно: в ней искать нужного человека пришлось бы очень долго. Они шли не меньше часа, прежде чем, наконец, увидели перед собой большие шатры, в которых жили вожди. И один из них, раза в три больше соседних, был сшит из шкур каких-то зверей, кажется, снежных медведей, а вершину украшала пара лосиных рогов. Возле большого шатра уже собралась группа людей, с недоверием взиравших на незваных гостей. Среди них Оша почти сразу узнала Манса — это был человек среднего роста в неизменном черном плаще, подшитом неровными кусками красного шелка. Короны на его голове не было. И он совсем не был похож на «одичалого», как их называли застенщики. И на короля он походил еще меньше. Но он им был. Вместе с Мансом навстречу им вышли еще человек шесть, которых она никогда не видела, но о многих слышала. К этой группе присоединился и Плакальщик. — Они сказали, что хотят видеть Манса, — и все, больше ничего он не добавил. Процессия медленно подошла к ним и остановилась на почтительном расстоянии. «Тайпан» покружил над их головами еще около минуты, после чего опустился примерно в сотне ярдов от них, на берегу Молочной. И абсолютно все, от плачущих грудных младенцев, до вождей и магнаров, смотрели во все глаза на опускающийся с неба воздушный корабль. Капитан Хейсинг посмотрел в глаза Оше, Оша кивнула Мансу. И предводитель летающих людей шагнул вперед. — Вы Манс Налетчик, я полагаю? — Правильно полагаете, — Манс, в отличие от подавляющего большинства своей армии, держался на удивление спокойно. — Кому я обязан этим неожиданным знакомством? — Прошу простить мое непрошеное вторжение, ваша милость, — коротко поклонился капитан. — Мое имя Патрик Хейсинг и меня привели к вам обстоятельства исключительной важности. То, что я должен вам рассказать, возможно, покажется вам очень странным и неправдоподобным… А эта женщина любезно предложила нам себя в качестве проводника, — он указал на Ошу. — С ним, я полагаю, вы тоже знакомы, — это он сказал о Полуруком, который смотрел на Манса, крепко стиснув зубы. — Встречались, — ответил Манс. — Что, Куорен, завел новых друзей? — Прежде всего меня волнуют новые враги — общие для нас всех, — ответил разведчик Дозора. — О, нет, — покачал головой Манс. — Это не новые враги, а как раз старые — самые старые из всех. Полагаю, ты с ними тоже имел удовольствие повстречаться? — И именно поэтому, — добавил Куорен, — лорд-командующий поручил мне встретиться с тобой. Не все это одобрили — ты и сам наверняка понимаешь, почему. Но, я полагаю, нам есть о сем поговорить. — И правда… — Манс огляделся вокруг. — Но не стоит разговаривать на холоде. Давай лучше зайдем внутрь. Оша и сама не ожидала, что ее тоже поведут в шатер Короля за Стеной. И когда за ними закрылся полог, она поняла, насколько тесно в этом, казалось бы, просторном укрытии. Потому что внутри было полно людей. Справа от Манса сидел невысокий, но невероятно широкий бородач, в котором она узнала Тормунда Великанью Смерть. С другой стороны расположился Стир, магнар теннов. Возле очага хлопотала Далла, жена короля, и ее сестра Вель, рядом с которой держался молодой, но уже успевший прославиться налетчик по имени Ярл. Плакальщик сел среди других вождей, продолжая глядеть на ворон так внимательно, как только позволяли его больные глаза. Напротив них сели Хейсинг и его помощник, который что-то быстро записывал. Чуть дальше расположилась Оша, а еще дальше — двое ворон, которых отделяли от вольных людей чужаки и она. С особым отвращением ее соплеменники смотрели на Куорена, у многих сжимались кулаки, но ни один из них не сжался на рукояти оружия и ни один меч не покинул ножен. А Хейсинг продолжал говорить. О Кольце Девы и обо всех событиях, произошедших после его появления. Он рассказал обо всем, что случилось, вплоть до битвы у Кулака Первых Людей две ночи назад. Он даже попытался объяснить, что такое «ковровая бомбардировка». А Манс слушал, не произнося ни слова. — До нас доходили слухи о «Кольце Девы» и летающих людях, — наконец, заговорил он. — Не скажу, что все в это поверили… Даже когда Гремучая Рубашка уверял, что сам встречал ваших. — Возможно, я не смогу убедить всех вас в правдивости своих слов здесь и сейчас, но уверяю вас, что мы пришли сюда с миром и не собираемся причинять вам вред, — добавил капитан. — У нас нет никакого желания вмешиваться в дела вашего мира. Мы не служим королю Вестероса и не присягали Ночному Дозору, хотя и пришли на помощь тем, кто в нем служит, — он бросил взгляд в сторону ворон. — Но мы прилетели сюда потому, что нас очень беспокоят… истории о нечеловеческих существах, которые, как мы слышали, охотятся на людей и стремятся их уничтожить. — Вы их видели? — спросил Манс. — Да, — ответил вместо летающего человека Куорен. — И мы с ними сражались. И они, — он посмотрел на летающих людей, — тоже… — Вот, значит, как… — произнес Манс с ноткой благоговения в голосе, а потом оглядел своих спутников. — Той ночью мы слышали гром… Даже здесь слышали. Великаны проснулись и забеспокоились, они говорили, что их мамонты чувствуют, как земля дрожит от боли… И наши дозорные видели огни на юге, словно солнце решило встать раньше времени. — Да, вот так и работают бомбардировщики, — согласился Хейсинг. Они… Как бы попроще… Обрушили на лес, где прятался противник, очень много железа и огня. Мы не знаем, как все это подействовало на ваших Иных, но мы заставили их отступить. Но один из наших солдат погиб, а еще двое пропали без вести. Если вам что-то известно об их местонахождении, мы были бы очень вам благодарны. На лице Манса появилось искреннее сочувствие. — Если ты их до сих пор не нашел, капитан Хейсинг, надежды почти нет. Ты их больше не увидишь. Или увидишь — но это будут уже не они. — Вы о чем сейчас говорите? — не понял капитан. — Думаю, вы все сами все понимаете, — ответил Манс. — Каждый, кто пал от рук Иных или умер во сне, скоро снова поднимется. — Да, я сам это видел, — младший из ворон решил, что это лучший момент для того, чтобы напомнить о себе. — Двое павших разведчиков, в Черном Замке… — он замолчал, покосился на Куорена, словно спрашивая разрешение продолжить рассказ. Тот возражать не стал и Джон продоложил — Яфер Флауэрс и Отор. Они восстали из мертвых и убили шестерых братьев, прежде чем мы… смогли остановить их. — Вы их сожгли, надеюсь? — уточнил Манс. — Да. — Правильно, юный Сноу. Я уверен, Нед Старк гордился бы своим сыном. Джон растерянно моргнул — он не помнил, чтобы его кто-то представлял. — Ты… меня знаешь? — Я встречал тебя. Дважды. Младший дозорный был явно сбит с толку. — Когда ты был братом Дозора… — Именно. А ты был всего лишь мальчишкой. А я был одним из черных братьев, сопровождавших лорда-командующего Кворгила во время его визита в Винтерфелл… — он огляделся вокруг, похоже, ему самому хотелось рассказать эту историю. — Я помню, как шел по двору и увидел, как ты со своим братом Роббом сгреб над воротами целую гору снега, которую вы собирались скинуть на кого-нибудь из прохожих. Накануне был большой снегопад… — Я помню, — сказал Джон, пряча улыбку. — И ты тоже рассмеялся и пообещал, что никому не скажешь. — И не сказал — до этого момента. Хотя бы эту клятву я сдержал. — А во второй раз? — А это было уже тогда, когда в Винтерфелл приехал король Роберт, чтобы сделать твоего отца своим десницей. Вот тут Оша не смогла сдержать удивления. Да и не только она. — Быть не может, — сказал Джон. — Еще как может, — усмехнулся Манс и рассказал о том, как узнал о визите короля, как перебрался через стену, купил лошадь, поскакал на юг и, назвавшись странствующим бардом, влился в королевскую процессию примерно в дне пути до Винтерфелла. Даже Куорен — и тот впечатлился этой историей. А Тормунд так и вовсе хохотал во весь голос. Далла тем временем разносила гостям медовуху и все ее пили — и Вольный народ, и вороны, и даже летающие люди. В какой-то момент ей показалось, что вся вражда и недоверие исчезли в никуда… Пока Хейсинг не вернул разговор в нужное русло. — Занятная история, ваша милость, но нам, пожалуй, стоит вернуться к главному вопросу. — И правда, — сказал Манс, отставляя в сторону рог с медовухой. — Прежде всего предлагаю принять тот факт, что эти создания, кем бы они ни были, абсолютно реальны, — продолжал австралиец. — И они обладают паранормальными способностями, в чем мы тоже успели убедиться. Они действительно умеют «поднимать» мертвых неизвестным нам способом и представляют угрозу для всех форм жизни. Но наши знания о них крайне скудны и для того, чтобы вести борьбу, нам надо знать больше. Вам известно, откуда они взялись. — С севера, — просто сказал Манс. — Откуда именно, никто не знает — они приходят из таких далей, куда нет хода ни людям, ни даже великанам. Мы называем это место Краем Вечной Зимы. — Судя по данным, полученным со спутников, континент Вестерос простирается далеко на север и достигает северного магнитного полюса планеты… И там мы до сих пор не видели ничего, кроме безжизненной пустоши, покрытой льдом. Конечно, мы будем изучать эту местность внимательнее, но… Мы хотим знать, что вам известно об этой… массовой некромантии… Этот процесс можно как-то остановить? Или, еще лучше, обратить вспять? — Вы хотите знать, как не дать мертвецам подняться? Никак, — покачал головой Манс. — Их можно только сжечь, чтобы они больше точно не восстали. — Когда вы впервые столкнулись с ними? — спросил Хейсинг. Манс допил содержимое рога, посмотрел сначала на него, потом на ворон. — Есть знания, которыми я готов с вами поделиться, — медленно произнес он. — Но я и сам знаю очень немного. А о вас я не знаю совсем ничего. Вы пришли из ниоткуда и пока не причинили моим людям вреда. И уверяете, что не причините в дальнейшем. Зато Ночной Дозор убивает их, не раздумывая… — последнюю фразу он произнес, глядя в глаза Куорену. — Даже сейчас они видят в нас свою главную угрозу. — Одичалые веками совершали набеги на наши земли и убивали наших людей, — так же спокойно ответил Куорен. — И мы защищаем королевство от любой угрозы с той стороны. Но я соглашусь с тем, что теперь появилась новая угроза, страшнее прежних. Лорд-командующий передает, что готов к перемирию… если вы прекратите набеги. — Мы идем на Стену не с войной. Все, что мы хотим — это спрятать наш народ на юге, — ответил Манс. — То есть, если я правильно понял, — уточнил Хейсинг. — То, что мы сейчас наблюдаем — это не армия вторжения, а всенародная миграция? Огромная колонна беженцев? Великое переселение народов? — Я не все слова понял, но, думаю, это оно и есть, — согласился Манс. — Лорд-командующий готов к перемирию, — повторил Куорен. — Но он не может открыть ворота орде одичалых. Такое решение может принять только король. Преклони колено перед его милостью Станнисом из дома Баратеонов — и он примет всех. — Конечно, давайте все доверимся его милосердию… И не будем думать, что будет, если переговоры провалятся… или затянутся, — Манс не стал договаривать, оставив финал фразы висеть в воздухе. — Может… Вы выберите кого-нибудь, кто будет представлять оди… Вольный народ перед королем? — предложил Джон Сноу, глядя почему-то не на Манса, а на Хейсинга. — А вы… вы могли бы доставить их на юг? — Это возможно, — ответил австралиец и снова обратился к Мансу. — Мы заранее предусмотрели… — Ты что, хочешь, чтобы мы молили о пощаде короля южан? — спросил Великанья Смерть. — И этот король желает, чтобы мы встали перед ним на колени? Перед ним и перед его большим железным стулом? — Если вы хотите жить в землях королевства, вы должны присягнуть королю, что им правит, — ответил Куорен. — Это меньшее из того, что от вас требуется… — Мы не поклонщики! — резко вскочил на ноги Плакальщик. — Слышал меня, воронья подстилка? И это стало сигналом. Множество рук рванулось к оружию и все могло перетечь в кровопролитие… если бы не Манс. — Те, кто против продолжения переговоров… Или просто не готовы держать себя в руках… Пусть выйдут из этого шатра, — холодным голосом заявил он. Плакальщик не ответил. Он презрительно сплюнул на пол, скинул со стола свой недопитый рог с элем и быстрым шагом вышел на улицу, впустив внутрь дыхание холодного вечера. Хейсинг не смотрел ему вслед, он переводил взгляд с Куорена на Манса и обратно. — Никто не говорил, что это будет легко. — Не будет, — согласился Манс. — Но я потратил годы на то, чтобы помирить воюющие друг с другом кланы. И если у нас есть шанс примириться и с Дозором, и с королем Семи Королевств… Я приму его. Я буду только рад этому. Тем более, мы все равно идем на юг. — Но вы угрожаете нам войной, — уточнил Куорен. — У нас нет иного выхода. Либо погибнуть здесь, либо спастись там, — возразил Манс. — Иные рядом. Люди не могут здесь оставаться. — Они всегда нападают по ночам? — спросил Хейсинг. — Никто не видел их при свете дня. — А как же вы боретесь с ними по ночам? — Они воскрешают умерших и заставляют подчиняться их командам. Мы окружаем стоянку огнем, посылаем дозорных и варгов, чтобы они предупреждали об их появлении. — И еще одна вещь мне непонятна, — нахмурился капитан. — Для того, чтобы остановить их атаку, нам пришлось разбомбить в ноль весь лес. Но даже после такого… мы не уверены, что этих существ удалось действительно уничтожить. Кому-нибудь из ваших людей хоть раз удалось убить Белого Ходока — любым способом? — Я убил больше сотни восставших из мертвых тварей, но я не знаю ни одного человека, кто встретил бы Иного и остался жить. — Значит, на вас тоже нападали? Но не в таком количестве? — А сколько напало на ваших людей? — спросил Манс у Куорена. И в его голосе слышалось… беспокойство. Самое настоящее беспокойство за тех людей, что когда-то были его братьями. — Минимум семь Ходоков, — ответил разведчик. — А вихтов… Тысяч десять или двадцать. Мы не считали. Теперь нахмурился уже Манс. — Вольный народ ни разу не сталкивался с такой массой мертвечины. В холодные ночи мы отгоняем несколько штук, а днем их вообще не видно. — Извините, конечно, ваша милость, — перебил Хейсинг, — но что-то здесь не так. Если служителей Ночного Дозора атаковала орда в десятки тысяч восставших мертвецов… Почему они прошли мимо вашего каравана беженцев, который принес бы им куда больше жертв — и они не могли обороняться так же упорно, как разведчики Дозора в крепости? Но они не обратили на вас ни малейшего внимания! — Да не знаю я, почему так вышло! Я и сам над этим голову ломаю! — не выдержал Манс. — И над тем, почему они шлют на нас своих рабов, но никогда — самих господ! — он дернул плечами. — Возможно… Они боятся нас. У нас есть варги и великаны, наши воины свирепы и отважны и у каждого нашего дозорного есть огонь. Возможно, нас было слишком много. Обычно Иные приходят в маленькие поселения и стоянки, которые можно истребить без остатка до восхода солнца и уйти… — он помолчал пару мгновений, потом покачал головой. — Нет, я все равно не понимаю. Я согласен с вами, капитан, что они имели все шансы победить нас… Но почему-то не сделали этого. — У вас есть какие-то варианты? — Какие варианты могут быть? Они не люди — и мыслят не так, как мы. А мои мысли лишь о том, чтобы оказаться как можно дальше на юге, пока они нас не настигли. — В таком случае… Если контакт с врагом все же произойдет… Мы готовы предложить вам всю возможную поддержку, пока вы не доберетесь до Стены и не расскажете обо всем королю. — Зачем? — Что — «зачем»? — не понял Хейсинг. — Зачем вы нам помогаете? Вольный народ ничем вам не обязан. — Любая человеческая жизнь важна, — Хейсинг произнес это так, словно объяснял непреложную истину. — У каждого человека есть право на жизнь и… Все люди, что еще оставались в шатре, удивленно переглядывались между собой. Тормунд Великанья Смерть расхохотался, Стир, плохо понимавший английский язык, выглядел совершенно обескураженным. — В таком случае… Мы будем рады принять любую помощь, какой удостоят нас доблестные летающие люди, — доброжелательно сказал Манс. — Возможно, она покажется вам не очень большой… Но, мне кажется, эти вещи вам пригодятся, — Хейсинг достал из кармана маленький предмет, который Оша сразу узнала — чужаки называли его «зажигалкой». А вот другие вольные люди вытаращили от изумления глаза при виде того, как летающий человек щелкнул пальцами и над его кулаком появился огонек. Потом Хейсинг протянул зажигалку Мансу, объяснив между делом, как она работает. Король за Стеной несколько раз неловко попытался повторить этот трюк — а потом ему все же это удлось. — У нас есть пара ящиков в собой, — продолжал австралиец. — И несколько коробок с сигнальными ракетницами. Я покажу, как ими пользоваться… — он посмотрел на полуоткрытый после ухода Плакальщика полог шатра, за которым быстро темнело. — А потом нам пора уходить. Нам приказано покинуть эту местность до наступления тьмы, ваша милость, но я и дальше буду отстаивать ваши интересы перед моим народом. Помощь будет, даю слово. Летающие люди встали, за ними поднялись служители Ночного Дозора. А затем и вольные люди. — Говорите, вы видели Иных к северу отсюда? — спросил Манс, когда Хейсинг уже уходил. — Да, примерно в том направлении, в пятидесяти кило… В десяти ваших лигах, — Патрик взглянул на «часы» у себя на руке. — И это было тридцать шесть часов назад, но я не знаю, как быстро двигаются Иные. — Если захотят, они могут идти очень быстро, — мрачно пояснил Манс, который шел вместе с летающими людьми к месту посадки их судна. И чем темнее становилось небо, тем больше людей собиралось возле огней. Оша разглядела среди них человека в броне из костей и великанском черепе вместо шлема. Очевидно, это мог быть только Костяной Лорд. А рядом с ним рыжеволосая копьеносица зачем-то позвала Джона Сноу, чему молодой дозорный очень удивился, потом смутился и, отвернувшись от нее, поспешил за Куореном. Возле места посадки отряд летающих людей уже выгрузил из своего корабля несколько больших ящиков с «подарками». Хейсинг вскрыл один из них и начал раздавать людям зажигалки и другие предметы, которые он назвал «ракетницами». Показал Мансу, как из надо заряжать, и сам выстрелил в воздух — и взлетевший в небо шипящий огонек осветил красным светом все палатки, повозки и лица людей. И светил почти целую минуту, пока не упал и не погас. Манс тоже не сидел сложа руки, он торопливо раздавал подарки чужаков самым доверенным людям. Тормунд начал возиться с взятой им зажигалкой, но через минуту выронил ее и начал трясти рукой, когда эта штуковина обожгла ему большой палец. Однако он все равно выглядел довольным. А Оша смотрела на это все действо со смесью растерянности и надежды. В какой-то момент она даже хотела попросить оставить ее здесь, в не возвращать в Винтерфелл к пленителям, которые снова наденут на нее кандалы… Но в этот момент по лагерю пронесся холодный ветер, а солнце уже почти завалилось за горизонт… И Оша содрогнулась от холода и мыслей о том, что этот холод приносит с собой. Тормунд тем временем искал упавшую зажигалку, а когда выпрямился, хмурый взгляд Манса, похоже, передался и ему. — Прошлой ночью было очень холодно, — услышала Оша слова Великаньей Смерти сквозь гул голосов других вольных людей. — А Харма с ее всадниками так до сих пор и не вернулась. — Какими всадниками? — переспросил Хейсинг. Манс обжег Тормунда гневным взглядом за то, что тот не удержал язык за зубами, но все же ответил: — Когда мы увидели… ну, те огни, Харма повела дюжину всадников, чтобы разведать путь на юг. Вчера повела. Должна была вернуться до заката, но так и не вернулась. Он оглянулся на Тормунда, который распихивал зажигалки горстями во все карманы верхней одежды. — А ты… Убедись, что у каждого всадника и дозорного есть хотя бы одна такая штука. И пусть костры горят ярче солнца. — Ага, — это было все, что ответил Тормунд, который между делом присвоил еще и сигнальную ракетницу. Затем взял свою каменную палицу и зашагал к своим, на ходу раздавая приказы гулким и зычным голосом. Манс тем временем снова обратился к Хейсингу и еще раз внимательно оглядел чужака сверху донизу, словно продолжал оценивать этого человека. — Что ж, капитан, это была очень занимательная встреча. Надеюсь еще увидеться с вами снова… Если мы, конечно, доживем до следующего восхода. — Я был бы рад помочь вам больше, ваша милость, но у нас нет времени. Но мы замолвим за вас слово и посмотрим, как еще можем помочь вам. Все, что нам нужно — это время. Мы будем присматривать с воздуха на случай, если эти… существа вернутся, — он мотнул головой в сторону темнеющего неба. — И мы будем надеяться на то, что они все еще боятся вас после… той встречи. Потому что нам предстоит еще долгий путь к Стене. Они с Куореном посмотрели друг другу в глазах. И на какое-то мгновение Оше показалось, что эти двое сейчас дружески обнимутся или пожмут друг другу руки. Но нет. — Пусть Иные не заберут твое тело и душу, — сказал дозорный. — Я не дамся им без боя. — Не дашься. И все. С этими словами они спокойно разошлись. Летающие люди последовали за своим капитаном к воздушному кораблю. И вороны тоже. И Оша. Никто не сделал ни единой попытки остановить ее — или их. Винты «Тайпана» уже раскручивались, не дожидаясь, пока они поднимутся на борт. Ошу туда втащили чуть ли не на руках. А через минуту палуба под ними вздрогнула — и они взлетели, взяв курс обратно на юг. Вскоре река Молочная и стоянка Вольного народа исчезли из вида. Они летели над Призрачным лесом, где все, кроме верхушек деревьев, успело затянуть ночной тьмой. Последние отблески вечерней зари гасли на западном горизонте, а в прорехах между облаками зажигались звезды. И еще Оша слышала, как рулевые воздушного корабля говорят с чем-то, что они называли «радио». Иногда в разговор включался и Хейсинг. Она не могла сказать, как долго они летели. Но когда, по ее ощущениям, они были на полпути к Черному Замку, капитан, кажется, о чем-то забеспокоился. И тогда она напрягла слух: — …Зеро-Альфа, повторите? — Ромео-один, сообщите ваши текущие координаты. Получили разведданные от дрона с тепловизором — он докладывает о локальных точках крайнего холода, они приближаются к месту вашей последней посадки. — Какие «точки крайнего холода», Зеро-Альфа? Откуда приближаются? — переспросил Хейсинг. Ответ пришел не сразу. — Ромео-один… Тут это… Они вообще со всех сторон идут…