Песнь Короны и Вируса

05.05.2020 г. от р.Х. Все началось в Персидском заливе. Ракетный крейсер «Филиппинское море» типа «Тикондерога» с сопровождением шел своим курсом в каких-то двадцати милях к югу от иранского побережья. Обычный патрульный маршрут, по которому «Филиппинское море» ходил уже несколько месяцев, присматривая за драгоценными танкерами, выходящими из Кувейта, Даннама и других дружественных портов. Это случилось уже ближе к вечеру, когда капитан собрался поужинать вместе со старшими офицерами, когда в кают-компанию вбежал помощник и вызвал своего командира в БИЦ по срочному делу. Даже в лучшие времена здешние воды были полны, так что появление на радаре очередной отметки не была поводом для тревоги. Но сейчас непонятно откуда возникла целая флотилия. Капитан с мрачным видом переключался с одного экрана на другой, получая тактические данные. — Тридцать четыре объекта… Определены как иранские ударные катера, — доложил оператор. За двенадцать лет службы на флоте он ко всему привык, поэтому сообщил об этом совершенно ровным тоном, граничащим со скукой. — Понял, лейтенант. Продолжайте наблюдение, — так же спокойно ответил капитан. А на палубе уже забегали люди. Но бегали без какой-либо суеты, все проходило четко и ясно, как на учениях. Они и сами, должно быть, думали, что тревога учебная, что реального боя не будет. Тем не менее, в положенное время все члены экипажа были на своих местах и в полной боевой готовности, оружие заряжено и готово к стрельбе, пальцы на спусковых крючках ожидали команды. А капитан продолжал терпеливо наблюдать за россыпью точек на радаре, которые быстро приближались к ним. Многие матросы на палубе тоже за ними наблюдали через бинокли, но для БИЦ, спрятанного глубоко в чреве судна, глазами был корабельный радар и другие электронные приборы, дающие намного лучший обзор, чем человеческий глаз, даже усиленный оптикой. И когда передовой катер сблизился до полумили с американскими кораблями, капитан все-таки разрешил дать предупредительный. Очередь разрывных пуль пятидесятого калибра прошла над головами иранцев, вспенивая море в сотнях ярдов у них за спиной. А дальше оставалось только ждать. Обычно в таких ситуациях нежеланные попутчики отворачивали. И сейчас некоторые тоже так поступили — но только некоторые. Большая часть продолжала сближаться. И капитан еще успел задаться вопросом, нет ли в этом какого-то подвоха, прежде чем радар, как им показалось, полыхнул ярким светом. — Сэр, зафиксированы запуски! Капитану и не нужны были пояснения оператора, чтобы понять, что происходит. Он уже слышал из-за потолка шум, отдаленно напоминающий работу отбойного молотка за толстой дубовой дверью. А затем он услышал и другие крики тревоги, сообщавших о том, что на крейсер обрушилась волна огня из автоматических и безоткатных пушек, ракет и не менее дюжины торпед. Ему показалось, что он даже расслышал ровное «брррррр» работающих «Фаланксов», сбивающих вражеские ракеты. — Всем постам — готовность номер один, полный вперед, — скомандовал капитан. «Значит, все-таки решили поиграться по-взрослому, да?» Затем последовал приказ поворота на юг на двадцать градусов, переданный также кораблям сопровождения. В двух милях позади эсминец «Стаут» класса «Алли Берк» тоже открыл огонь — и сам стал целью примерно дюжины иранских кораблей. Несколько минут сумеречное небо озаряли вспышки выстрелов, ракетные «хвосты» и взрывы. Можно ли был назвать этот бой равным? Нет, конечно. Водоизмещение «Тикондероги» составляло почти десять тысяч тонн. Среди иранских посудин не оказалось почти никого тяжелее пятидесяти. За считанные минуты почти половина атакующих была потоплена, остальные торопливо бежали в сторону побережья. Тем не менее, когда американский корабль покинул место сражения, стали приходить сообщения о потерях и повреждениях. Одна из ракет задела носовую пятидюймовку, заклинив ее механизмы и тем самым напрочь выведя орудие из строя. Еще одна ракета вызвала пожар рядом с вертолетной площадкой, который до сих пор не удавалось локализовать. Четверых матросов пришлось упаковать в мешки для трупов. Еще шестеро отправились в лазарет с пулевыми и осколочными ранениями. И некоторые из них… Некоторые, честно говоря, сами жалели, что выжили. Они больше не получали сведений от двух радаров — и неизвестно еще, удастся ли их починить собственными силами. Все торпеды, к счастью, промахнулись, но одна из них прошла в опасной близости от правого борта и старпом не без оснований заподозрил, что она все-таки ударила в корпус, но не сдетонировала. Эсминцы, сопровождавшие их, понесли примерно такие же потери. Противнику не удалось ни уничтожить, ни вывести из строя ни одного корабля американского флота, но, когда были подсчитаны потери, пятнадцать моряков погибли в результате боестолкновения и не менее трех десятков получили ранения. Спустя несколько минут в Вашингтоне, округ Колумбия, почти одновременно зазвонило множество телефонов. Через два часа в паре тысяч миль к северу от места морского боя началось то же самое. На южном направлении стабилизировавшегося за почти шесть лет фронта между территориями Донбасса, контролируемыми Россией и Украиной, украинские командиры стали торопливо звонить своему начальству в Киев. Потому что противник без какого-либо предупреждения начал массовый артиллерийский и ракетный обстрел их позиций. Некоторые ракеты задели даже Мариуполь. А после того, как огонь затих… Передовые позиции ВСУ стали сообщать об активности противника. А потом просто переставали выходить на связь. Минимум два штаба были моментально захвачены людьми в простой камуфляжной форме без опознавательных знаков — лишь у некоторых можно было разглядеть знаки отличия сепаратистских ДНР и ЛНР. Хотя… Как только украинское командование на местах стало получать данные радиоперехвата, они по одной лишь манере речи определили, откуда именно прибыли нападающие. Один из командиров прямо сказал своему заму, что готов съесть собственную шапку, если это не представители российских ССО. И Киев ответил на призыв о помощи. Две резервные бригады, поднятые по тревоге, были брошены на помощь. И по мере того, как день сменялся ночью, столкновения становились все более кровавыми. «Зеленые человечки» пытались пройти пятнадцать миль по побережью раньше, чем это успеет сделать противник. Еще через три часа всем дипломатам западных стран предстояло насладиться бессонной ночью. Потому что пришла еще одна новость, затмившая все предыдущие… …Ли через амбразуру бункера мало что мог разглядеть в предрассветной темноте. По ту сторону пролива огни Сямэня сияли так же ярко, как и всегда. А сквозь прорехи в облаках можно было разглядеть несколько звезд. «Нет, нет, это неправда, этого не могло случиться! Мы же семьдесят лет жили в мире! Да, неспокойном и хрупком, но все же мире…» Поступавшие в последние дни донесения разведки были крайне противоречивы. Да, НОАК, безусловно, активизировалась — перемещения между базами вокруг Сямэня стали происходить куда чаще, чем обычно. Тайбэй, естественно, изо всех сил старался держать руку на пульсе. И запросто могло оказаться так, что после очередного перемещения из точку А в точку Б две бригады сами собой превратятся в три. Хотя некоторые аналитики и не верили в то, что потенциальный противник действительно стягивает силы. Но даже если и стягивает… Тут тоже мнения разошлись в вопросе о том, зачем. Очередные учения? Какая-то провокация? Или Пекин действительно пытается взять на испуг «мятежный остров»? Или, может, на самом деле… «Нет, это не может быть правдой…» — Ли отказывался в это верить. Этот год и так уже был богат безумными событиями. Кольцо, параллельный мир, коронавирус… И ничто из этого не отменяло очевидного факта: Пекину не хватало сил на море и в воздухе, чтобы бросить вызов Вашингтону и его союзникам. Лет через десять, может быть… Но сегодня точно нет. Зашел молодой капрал с несколькими стаканчиками кофе и майор Ли взял один, на секунду отведя взгляд от амбразуры. Отхлебнул уже остывший, но все такой же крепкий напиток. Нет, его рота определенно нуждалась в отдыхе. Они хорошо закрепились на северо-западном побережье Цзиньмэня — от небоскребов Сямэня их отделяло всего шесть миль морской глади. Тайбэй их обнадежил, обещав как можно скорее прислать подкрепление, если с того берега пойдет что-то покрепче простой демонстрации силы. Вот только это «как можно скорее» означало несколько дней. «Это не может быть правдой…» — продолжал повторять про себя Ли. Он пытался поверить в то, что даже старые дураки в Пекине не были настолько сумасшедшими, правильно ведь? И даже если они все скопом сошли с ума… Что могло привести их к такому безумному решению? Майор продолжал мысленно повторять эту простую фразу раз за разом, минуту за минутой. Это была словно какая-то молитва. Он повторял и повторял, пока горизонт на западе не загорелся множеством огней. Батареи НОАК открыли огонь. *** Королевский шатер промок, казалось, насквозь. Осень пришла в Западные земли, а вместе с ней пришли и осенние дожди. Очень быстро королевской войско стало таким же мокрым, как и земля, на которой они расположились. И все равно знамя с оленем на фоне пылающего сердца продолжало полоскаться на ветру. Сегодня в шатре было тесно. Пришлось даже отослать десятка два простых рыцарей и не слишком влиятельных лордов, чтобы освободить место для более важных персон. Среди которых были и Файфилд, и его американский коллега… И китайский посол, который держался чуть поодаль, настолько далеко, насколько позволяли дипломатические нормы, и изо всех сил старался избегать зрительного контакта с кем-либо. Каждый час с севера приходили новые донесения. В основном это были аэрофотоснимки, распечатанные на принтере в американском лагере и с почтением выложенные на стол короля под ошалевшие взгляды присутствующих лордов и леди. — Все, что мы хотим сказать, ваша милость, — говорил посол Салливан, — вы и сами можете увидеть собственными глазами. События… гхм… разворачиваются быстрее, чем ожидалось. И на далеком севере происходит нечто очень странное. Мы и сами не до конца понимаем, что это такое. Ваши люди тоже не понимают. Я посоветовался с великим мейстером Гормоном и он посвятил нас в старинные легенды, где… фигурирует нечто очень похожее. Мы не знаем, сколько правды в этих сказаниях. Но мы сами убедились, что они основаны на реальных событиях. А теперь мы еще и потеряли двух наших людей… Станнис слушал, оперевшись подбородком на сложенные домиком руки. А потом, как обычно, повернул взгляд в сторону леди Мелисандры, которая находилась здесь же, закутанная в свои алые шелка — совершенно сухие, как будто даже дождь обходил ее стороной. — Летающие люди не лгут, ваша милость, — своим обычным напевным голосом произнесла мастер над шептунами. — Ланнистеры… Хайтауэры… Это лишь ухабы на дороге, по которой идет ваша милость. И они, несмотря на все свои преступления, еще могут принять Владыку в сердце свое и примкнуть к нам на пути истинном. Близится час, когда ваша милость должна повернуть на север… — Как я могу идти на север, когда изменники затаились на юге? — раздраженно ответил король. — Я видела Тайвина Ланнистера, преклонившего колени, — тут же ответила Красная женщина. — Я не могу сказать, когда это случится, но это случится. Король окинул взглядом собравшихся. Потом вздохнул. — Я согласен, эта осада начинает нас всех утомлять. Лорд Веларион говорит, что не сможет подготовить новый флот до зимы. И если вы настаиваете на том, чтобы я предложил условия мира… Пусть будет так. Приведите их. Двое королевских гвардейцев тут же вышли из шатра и где-то через минуту вернулись в сопровождении трех молодых рыцарей, уроженцев Западных земель. Первым шел сир Лайл Крейкхолл, едва ли не самый знатный из пленников, согласившихся преклонить колени год назад, после битвы за Королевскую Гавань. Выглядел он намного лучше, чем тогда, но оружия и доспехов ему сегодня надеть не разрешили. Только кинжал на поясе оставили. Рыцари опустились на одно колено перед своим королем. Они были явно не рады это делать, но подчинились. — Сир Лайл. Ваша семья пошла на войну под знаменем лорда Тайвина и бросила вызов законному королю. И ваши братья до сих пор воюют против меня. Это я могу простить, поскольку вы клялись в верности не только мне, но и Хранителю Запада. Но теперь… Теперь вы преклонили колено лично передо мной. И я не прощу нарушения данной вами присяги. Я позволю себе напомнить о том, что под моей опекой находятся многие члены ваших семей… Король сделал паузу, подвешивая угрозу в воздухе. — Вы трое сегодня отправитесь в Утес Кастерли, чтобы передать мои условия лорду Тайвину Ланнистеру. Убедитесь, что он получил их самолично. У вас есть три дня на то, чтобы вернуться с его ответом. Если вы не вернетесь, все члены ваших семей будут обезглавлены в тот же день. Сир Илин уже получил приказ и я пока что могу его отменить. Вы все поняли? — Да, ваша милость, — ответил сир Лайл. Двое его спутников пробормотали то же самое. Следующим был Алестер Флорент, мастер над законами, прилетевший из Королевской Гавани сегодня утром. Встав с колена по просьбе короля, он развернул короткий свиток и начал читать громким и ясным голосом, перекрикивая шум дождя: — Его милость желает, чтобы военные действия, раздиравшие Семь Королевств с того черного дня, когда гнусное предательство Серсеи Ланнистер вынудило всех начать братоубийственную бойню, прекратились. Поскольку королевские армии, возглавляемые лично его милостью Станнисом из дома Баратеонов, именуемым Первым, показали безоговорочное превосходство над мятежниками и большинство важнейших замков вновь находятся в руках законного короля, исход войны можно считать предрешенным. Однако его милость известен также своим милосердием и предлагает мятежникам условия мира, поскольку не желает новых смертей, грабежей и разорений в преддверии наступающей зимы… Он замолчал на секунду, откашлялся, пробежался взглядом по свитку и стал зачитывать условия мирного соглашения. «Первое: Мирцелла Хилл, узурпаторша, публично признает свою незаконнорожденность и отказывается от любых претензий на Железный трон. Второе: лорд Тайвин Ланнистер преклоняет колено перед его милостью. Дом Ланнистеров соглашается уступить Холмы Пендрика и Золотой Зуб дому Талли, в эти владения назначаются новые лорды, выбранные из тех, кого король сочтет наиболее верными и заслуженными. Третье: Лейтон Хайтауэр и его сыновья также преклоняют колени и получают помилование в обмен на возвращение Ясноводной. Кроме того, они обязуются присоединиться к Редвинам в морском походе на север для войны с Железнорожденными. Ланнистеры также могут принять участие в войне и в этом случае Светлый остров после победы будет возвращен их дому. Четвертое: все пленные члены дома Флорентов и прочие заложники, взятые в плен мятежными лордами, будут обменены на Крейкхоллов, Бейнфортов и других знатных людей, находящихся под опекой короля. Пятое: войско Ланнистеров должно покинуть Хайгарден — в этом случае границы между Простором и Западными землями останутся неизменными. Сир Джейме Ланнистер за свои многочисленные преступления получит возможность надеть черное и присоединиться к Ночному Дозору… Или же предстать перед Королевским правосудием. Такова воля его милости». — И никто не в силах ему противостоять! — драматичным тоном добавила леди Мелисандра. И сразу несколько десятков человек повторили ее слова, хотя непрекращавшийся дождь, барабанивший по крыше, напрочь убивал всю торжественность момента. Один из королевских оруженосцев, взяв из рук лорда Флорента свиток, передал его сиру Лайлу. Тот еще раз повторил свое обещаниие — и вышел из шатра вместе с обоими спутниками. Файфилд еще какое-то время смотрел им вслед, глядя, как они месят ногами раскисшую грязь. А впереди, в нескольких милях от них, возвышался Утес Кастерли. Станнис расположил свой лагерь на возвышенности, но вражеская цитадель все равно возвышалась над ними на тысячу футов — или даже больше. И на фоне этой махины удалявшиеся фигурки парламентеров выглядели совсем крошечными — пока не исчезли за серой занавесью ливня. Но первый шаг к миру был сделан. И посол поймал себя на том, что завидует этим людям. Тому, как просто у них все решалось. «Если бы только наши сверхдержавы могли так же…» — подумал он, в очередной раз покосившись в сторону мистера Вэя, не проронившего за все время встречи ни слова. За последние несколько дней он много чего услышал с «той» стороны. И сильно сомневался, что у них все решится так же легко. *** От автора: И снова здравствуйте. Первым делом я бы хотел извиниться и объясниться, ответив на простой вопрос: почему опять полгода без обновлений? Я читаю комментарии и вижу, что некоторые читатели расстроены затишьем и уверены, что история заброшена. Это не так на самом деле, но… В каком-то смысле, мне действительно придется на время приостановить ее. Я начал писать этот фанфик в начале 2020 года, когда самоизоляция загнала меня на удаленку с неполным рабочим днем. А как раз тогда закончил читать «Драконов льда и пламени» от Serpentguy — и поймал то самое сочетание вдохновения и скуки, чтобы взяться за свой собственный труд. И вот, спустя почти четыреста тысяч слов, мы пришли сюда. Да, я признаю, что за последние три года (охренеть, неужели три года прошло?) несколько менялся, поскольку моя трудовая и социальная активность то прибывала, то убывала. А в марте я сменил род деятельности — вы можете поверить, что ваш покорный слуга все-таки реализовал свое юридическое образование и устроился на полную ставку адвокатом по уголовным делам? А это правда. И я каждый день провожу в суде с ходатайствами, кассациями, прошениями об освобождении под залог, уведомлениями о конкурсном производстве и тому подобными важными вещами. Последние месяцы для меня были захватывающими, но крайне напряженными. Наша юридическая фирма далеко не самая большая, а для таких компаний режим «то пусто, то густо» — обычное дело. Нет, я не хочу сказать, что у меня вообще не было свободного времени — я работал часов сорок-пятьдесят в неделю, но это выматывало меня так, что я приходил домой и просто вырубался, чувствуя себя выжатым, как лимон. Поэтому я и отложил эту историю на дальнюю полку. После четырех месяцев этого водоворота я, наконец, почувствовал, что начинаю входить в ритм. И, кстати, даже тогда я продолжаю подрабатывать под выходным (если кто-нибудь будет на фестивале Lightscape в Брисбене в этом году, он, быть может, встретит меня за барной стойкой). А еще у меня ипотека, девушка, обожающая корейское барбекю… В общем, мое время в этом году едят все, кому не лень. Главный вопрос: что же дальше? Ну, как я уже сказал выше, забрасывать эту историю я не собираюсь. Мне до сих пор нравится ее писать, я уже сделал несколько набросков будущих глав, которые надо как-то связать между собой. Да, я все-таки собираюсь столкнуть Белых Ходоков с технологической мощью современной армии. И всяких там эссосских работорговцев и прочих гадов мартиновского мира тоже. Но, поскольку мир Льда и Пламени полон всяких разных чудовищ, магии и великого множества тайн, не ждите, что у уроженцев нашего мира все пройдет гладко. Они еще много неприятных сюрпризов встретят. Все, что я хочу сказать — в обозримом будущем новые главы если и будут выходить, то очень редко, поскольку мой творческий потенциал сейчас улетает на совсем другие вещи. Например заявление о признании невменяемым серийного магазинного вора, убеждение внести залог за зятя террориста или переговоры с полицией о снятии обвинений с отца, который то ли бросил, то ли не бросил бутылку с водой в девятилетнюю дочь — вот чем я теперь занимаюсь. И да, я не взял эти примеры из головы, это совершенно реальные дела. Послушайте, я просто занят, хорошо? Поэтому не надо меня бомбить жалобами, просто проверяйте обновления время от времени — но не слишком часто, договорились? Я продолжу «Песнь Короны и Вируса» сразу, как только у меня будет впемя и вдохновение. Договорились? Отбой.