Escape

Я так хочу не просыпаться до декабря. Уйти, залечь на дно, как и якоря. И не стоит ничего менять, Ведь ты все так же не слышишь меня.

* В крошечном кафе пахнет мятным сиропом и кофейными зернами, так щекоча рецепторы и уводя в свой сказочный мир горячего кофе. За столиками (которых всего два, хорошо здесь впишется фраза – раз, два и обчелся), никого нет. Жене хочется здесь остаться – она заказывает эспрессо и капучино, и не обращая внимания на предостережения бариста о повышенном кофеине, она медленно кивает, расплачивается и идет к столику в самом углу. Все равно никакой кофеин не сможет запустить ее сердце быстрее, чем слова Этери. Кажется, это не любовь. Ведь от любви не бегут, закрывая двери и пряча их общие моменты куда-то за пазуху. – Ваш капучино, – бариста ставит перед ней красивый плотный стакан с густой пенкой, – и ваш эспрессо, – следом на стол ставится маленькая фиолетовая чашечка. – И ещё стакан воды. Что-нибудь ещё? Женя отрицательно качает головой и благодарно улыбается. Бариста кивает, желает приятного времяпрепровождения и удаляется за стойку читать роман Уэллса в мягком переплете. Медведева провожает его взглядом, полным зависти: он может читать, жить, наслаждаться моментами, а не тихонько умирать внутри. Глоток горячей жидкости. Она вроде бы снаружи жива, но не внутри. Мечтать – стало вполне доступным занятием, пока Женя бродит по городу, изучает витрины и новые локации, обязательно в черном худи, огромной куртке и надвинутой на глаза кепке. Словно городская сумасшедшая, опасливо осматривающая по сторонам, вдруг у нее украдут хлеб для воробушков. Сейчас она мечтала о том, что сидит в какой-то кофейне на окраине Парижа, где ее никто не знает и никто ее не тревожит. Она сейчас выпьет свой эспрессо, поправит легкий берет, и поедет на метро на Марсово поле, чтобы полежать на траве и выпить бутылочку шампанского, кусая твердый сыр. Мечтать, конечно, вредно. А самое вредное – мечтать о том, чтобы Этери оказалась с ней рядом в ее фантазиях. Медленно шла рядом, держала под руку, говорила: ах, вот, Жень, именно здесь прошла первая выставка импрессионистов... Бред. Это яд, который медленно растекается по венам. Спасательный глоток кофе, пальцы сжимает запястье другой руки. Ее мысли прервал хлопок двери, и Женя чуть вздрогнула, возвращаясь в реальность. В кофейню вошла, видимо, постоянная посетительница, потому что она помахала рукой бариста, а он добродушно улыбнулся в ответ, сразу вставая за машину. Видимо, знал, что пьет эта загадочная М. Женька почему-то сразу окрестила её М. – как в Джеймсе Бонде. Она выглядела почти безупречно: укладка в стиле голливудских фильмов, легкий макияж, строгие темные брюки, белый пуловер. Длинный иссиня-черный плащ завершает образ, делая ее действительно шпионкой из кино. – Артёмушка, – М. смеется, и Женя даже забывает о своем капучино, который медленно остывает, – только сегодня без корицы и сахара, я решила сесть на диету. – А причем тут корица? – улыбается в ответ парень, вставляя холдер с намолотым кофе в машину. – В ней наверняка нет калорий. – Она просто вкусная. После корицы я наверняка захочу добавить половину ложечки сахара, а через пару часов вовсе захочу ванильный раф. – Попробуй цитрусовый. Он прикольный у меня получился, – в стакан льется горячая черная жидкость, а Медведева так и сидит, завороженно наблюдая за их диалогом. – Не люблю цитрус в напитках. Только в духах. Посетительница поворачивается, чтобы просканировать помещение на наличие свободных мест, и взгляд Жени сталкивается с ее небесными глазами, в которых, казалось, плещется огромное количество доброты, тепла и нежности. Это не вчерашнее холодное безразличие, неприкрытая злость и раздраженность. Женя смущенно отвела взгляд. Ещё не хватало, чтобы загадочная М. подумала, что Медведева на нее откровенно пялится, чуть не пустив слюну в уголке рта. – Я не помешаю вам? – мягко спросила девушка, кладя свой телефон на соседний столик. Женя бурчит что-то вроде "конечно же нет", и старательно смотрит в окно, только бы лишь не наблюдать за ней. За окном – только холод и слякоть, прямо как в душе. – Капучино и эспрессо? Смело, – черт, видимо, она из тех экстравертов, кто разговаривает с незнакомцами на улицах и поддерживает диалоги с бабульками в поликлиниках. – Не эспрессо и редбулл ведь, – выдавливает из себя шутку Женя, и М. удивленно поднимает брови, а затем хохочет. – Класс! Я смотрю, вы тоже поклонница бессонницы и ранних подъемов. Мне раньше помогал только эспрессо, влитый в себя ещё до метро. – Вы ездите на метро? – не удержалась от вопроса Женя. Незнакомка выглядела так, будто метро для нее не существует, ее образ подходит для какого-нибудь белого новехонького Мерседеса. – Только не говорите, что вы передвигаетесь по московским пробкам на машине, – фыркнула девушка, отпивая свой кофе, заботливо поставленный перед ней Артемом. – Какая же гадость без сахара, прямо как несоленый суп. – Сравнили уж, – засмеялась Женя и поняла, что ее сердце впервые за несколько дней растопила чужая шутка. – Впрочем, вы всегда можете исправить положение. – Но не фигуру. – Она у вас идеальна. М. стрельнула взглядом своих пронзительных голубых глаз, и Женя почувствовала себя неловко. В конце концов, какое право она имеет делать комплименты незнакомым девушкам. Сейчас примет её за извращенку, и этот small talk завершится тем, что потом в СМИ напишут, что известная фигуристка Женя Медведева – та ещё извращенка, подкатывающая к барышням по всему городу. А Этери снова взбесится, приедет к ней, устроит взбучку. Словно прочитав ее мысли, незнакомка спрашивает, слегка откашлявшись: – Не обессудьте, но ваше лицо кажется мне незнакомым. Вы не... блогер? Извините, если мой вопрос покажется вам глупым, – локоны рассыпаются по лицу из-за очередного смеха. Он как пулеметная очередь, бьет прямо в грудную клетку. – Нет, – качает головой Женя. – Совсем не блогер. Наверное, вы меня с кем-то путаете. – Наверное, – девушка, кажется, ничуть не расстроилась, и продолжила пить кофе, периодически морщась. – В Москве все кажутся одновременно незнакомыми и знакомыми. Такой парадокс времени. Как вы думаете, кто я по профессии? О бог мой, она что, заигрывает?.. – Актриса, – не раздумывая, говорит Медведева, и снова получает залп этого искрящегося смеха. – Актриса погорелого театра если только! Ой, рассмешили, – она чуть не сносит локтем стакан со стола, и Женя успевает его перехватит, слегка коснувшись локтя девушки. На секунду прикрыла глаза, потому что казалось, что сейчас прикоснется – и точно что-то взорвется внутри цветными фейерверками. Но она ощутила только волну спокойствия и тепла, будто незнакомка была самой Жизнью в самом добром ее обличье. – Я доктор, – М., чуть прищурившись, игриво посмотрела на Женьку. – Доктор душ. – Психолог? – Психотерапевт, – довольно кивает девушка. – Конечно, я не должна была вам это говорить, но вы выглядите такой... открытой, что ли. Поэтому захотелось поделиться. Тем более, у меня был сложный день, так что извините меня. Двух пациентов пришлось отправить к психиатру... Боже, не слушайте меня, – М. закрыла рот рукой. На кого же это так похоже?.. – Вы очень интересно рассказываете, – успокаивает ее Женя. – Но мне, к сожалению, надо бежать, у меня прием косметолога – это, в каком-то смысле, тоже доктор души, если специалист твой. – Вы здесь часто бываете? – встрепенулась М., оглядываясь по сторонам, будто ее собеседника сейчас могли схватить инопланетяне и похитить. – Каждую субботу, – не моргнув глазом, сказала Медведева. Невозмутимость незнакомки почему-то передается и Жене. Она такая уверенная и спокойная, что проще вести себя так же. Мимикрировать. Поддаться. – Тогда... до следующей субботы? – неуверенно спрашивает девушка, почему-то стараясь не смотреть Жене в глаза. Та в ответ кивает, и они прощаются, улыбнувшись друг другу. Переосмыслить свое безрассудное поведение раньше, чем она оказывается за порогом кофейни, не выходит. Совсем сошла с ума, Женька Медведева. Даже имя не спросила, а это вообще ни в какие ворота не лезет. И чем больше мыслей об Этери в ее голове, тем меньше она играет по правилам этого мира. Она натягивает капюшон на голову и медленно бредет к своей машине. Кажется, сегодня лучше было бы поехать на метро.