Трус

      Солнечные блики играли на волнах маленького пруда, расположенного на заднем дворе особняка главы клана Хьюга. Сам Хиаши, одетый в светло-серое кимоно, сидел с чашей зелёного чая в небольшой уютной беседке, наслаждался ароматом цветущих цветов и время от времени отправлял в полёт маленькие камушки, щёлкая по ним указательным пальцем левой руки. И пусть его лицо выражало само воплощение невозмутимости, а чакра текла по каналам, будто спокойная могучая река… мысли мужчины были далеки от хладнокровия.       Его старшую дочь, наследницу и надежду клана Хьюга едва не убили, и произошло это не где-то на миссии за пределами селения, а прямо в Конохе, во время прохождения одного из этапов экзамена на звание чунина (совершенно ненужного девочке мероприятия, так как жилет она должна была получить вместе с полевым патентом). Спас же её некий АНБУ в маске мыши, который сперва вырвал принцессу из лап джинчурики, воспользовавшись его слабостью перед водой и временной дезориентацией, а потом провёл сложнейшую операцию по сборке раздробленных костей…       «Что бы там ни говорили в официальной версии, будто бы травмы оказались не такими серьёзными, как виделось на первый взгляд, своим ирьенинам я верю больше. Если они говорят, что принцессе повезло не только остаться шиноби, но и вообще выжить — значит, так и есть. Да и не стали бы они мне врать о следах переломов позвоночника, рук и ног, которым ещё не меньше двух недель срастаться самостоятельно», — пальцы мужчины дрогнули и чаша, которую он удерживал на правой ладони, время от времени поднося её к губам для очередного глотка, покрылась паутинкой мелких трещин.       Несомненно было то, что кто-то специально свёл принцессу клана Хьюга с джинчурики Суны, который совершенно не контролирует своего биджу. Будь на месте Хинаты кто-нибудь бесклановый, то на этот инцидент все предпочли бы закрыть глаза, но в данной ситуации замять дело не получалось из-за того, что были задеты интересы великого клана, да и Хокаге оставался в счастливом неведении до последнего момента: иначе не было бы смысла так резко действовать (печать подавления на мальчишке оказалась настолько сильна, что он фактически превратился в чуть более тренированного гражданского).       Насколько знал Хиаши, под маской Мыши должен был находиться Мизуки — учитель из академии и личный наставник его дочерей. В последнее время этот токубецу-джонин неплохо поднялся, демонстрируя живой ум, стремление к тренировкам и желание обучать детей. Однако же поверить в то, что едва-едва ставший самостоятельным ирьенином человек провёл операцию уровня Цунаде Сенджу, было… трудно.       Если бы не костюмы и маски АНБУ, разработанные так, чтобы скрывать личности своих носителей даже от Хьюга, не говоря уже о других сенсорах, то узнать правду было бы проще, но… Второй Хокаге хорошо поработал над спецслужбой Листа. В результате у главы сильнейшего клана Конохи были две рабочие версии: либо под маской Мыши работает кто-то неизвестный, с высокой долей вероятности — личный порученец Хокаге, возможно, даже обучавшийся у его собственной ученицы, либо же Мизуки отыгрывал посредственную серость всё это время, проходя интенсивное обучение в АНБУ, а когда добрался до определённого уровня, получил отмашку и начал постепенно раскрываться перед окружающими. На арене же он раскрыл чуть больше того, что следовало, так как требовалось срочно предпринимать меры по спасению химе…       «Кто-то из верхушки Конохи против воли Хирузена пытался убрать мою старшую дочь, посчитав её слишком опасной в перспективе. Сам Сарутоби оказался против этого: вряд ли это из-за любви к Хьюга, так как моего брата в своё время он не пожалел. Что это значит для меня? Во-первых, нельзя раскрывать информацию о настоящих травмах, от которых была исцелена Хината, так как это привлечёт излишнее внимание к Мыши: раз старик хочет продемонстрировать плавный рост среднего чунина в… аналог Цунаде Сенджу, то пусть так и будет. Во-вторых, следует поговорить с самой дочерью, чтобы предупредить от возможных поспешных действий: не хотелось бы, чтобы она начала искать своего спасителя из-за чувств благодарности. В-третьих, требуется внимательнее присмотреться к Мизуки, так как есть подозрения, что старая обезьяна уже выбрала себе замену на посту каге, так как слишком уж удачно всё складывается для этого обычного учителя: был наставником у наследников влиятельнейших кланов, о нём говорят молодые генины и ему в рот заглядывают студенты… И это не говоря об изобретении нескольких достаточно простых техник, одновременно и увеличивающих боевую мощь Листа, и уменьшающих безвозвратные потери. Те же теневые конечности уже пытаются переложить на фуиндзюцу», — брови главы Хьюга слегка сдвинулись, так как он осознал, что с предложением о вступлении в клан изрядно опоздал (если оно вообще имело смысл).       Опыт подсказывал, что вероятный кандидат в Хокаге захочет создать собственный клан, для чего найдёт себе бесклановую куноичи… либо девушку из малого клана. Идеальным решением была бы джинчурики, но проблема оказалась в том, что нынешним носителем демона являлся мальчик, даже усыновить коего никто не позволит. Подсунуть такому человеку представительницу младшей ветви уже не удастся, так как слишком большое влияние на неё будет иметь семья, даже если снять Птицу в Клетке, на что не пойдут уже старейшины старшей ветви.       Впрочем, всё это было только лишь догадками, пусть и удивительно похожими на правду. Но делиться ими с кем-либо следовало крайне осторожно, да ещё и так, чтобы сам Третий ничего не услышал: старик очень не любит, когда его интриги раскрывают. Тем более… сейчас среди власть имущих будут происходить разборки, влезать в которые стал бы только самоубийца.       «Если Хинату хотел убрать Данзо? Пусть доказательств нет, но имеются подозрения, что именно он стал инициатором бойни в клане Учих. Ему могло не понравиться то, что Хьюга рискуют набрать силу и влияние», — плавно мысли Хиаши перешли с личности возможного спасителя дочери на то, как защититься от повторных диверсий, а то и открытого нападения.       …       В это время Третий Хокаге сидел в своём рабочем кабинете за массивным деревянным столом и смотрел в стеклянный шар, осматривая дома своих ближайших советников. В то, что старый друг решил его подсидеть, он не верил: слишком уж плохая у Шимуры была репутация для того, чтобы претендовать на плащ и шляпу главы Конохи. А вот желание приструнить слишком много о себе возомнивший клан, в коем появился требующий огранки алмаз, у старого параноика появиться могло.       «Данзо-Данзо, ты совершенно не учишься на ошибках. Коноху недаром называют селением гениев: даже если не брать моих учеников, то есть Минато, оба Хатаке последних поколений, Майто Гай… Перечислять всех слишком долго. Только вот я бы к этому названию добавил слово «загубленных». Не буду отрицать, что во многих случаях это происходило с моего молчаливого согласия, а где-то я и сам приложил свою руку, но это зашло слишком далеко: мы уже своё отвоевали, а новой смены практически и нет. И сейчас, когда среди клановых появился талант, ты столь грубо пытаешься его убрать с доски, используя для… развязывания войны? Вот не верю я, что джинчурики оказался в Конохе без твоего ведома», — Сарутоби покрутил в пальцах курительную трубку, высыпал её содержимое в мусорное ведро и, достав из ящика стола табакерку, начал забивать её заново.       К счастью, конфликт с Песком удалось уладить: Каге Суны принёс свои извинения, пусть и неофициальные, забрал младшего сына и подписал парочку новых договоров; Хьюга получили несколько выгодных контрактов, прибыль с которых закроет недовольные рты. Своя награда нашла и Мизуки, вовремя отреагировавшего на угрозу для молодой химе…       «А не дать ли мне ему какую-нибудь поощрительную миссию? Скажем… отправлю к Цунаде, на повышение квалификации. Заодно пусть передаст ученице, что если не хочет получить статус нукенина, пусть приносит Конохе хоть какую-то пользу. Может быть, разозлившись и протрезвев… она наконец-то вернётся в селение хотя бы ради разборок? А там и о передаче поста Хокаге с ней поговорим: других кандидатов-то всё равно нет, а растить — поздно», — щелчком пальцев создав искру, которая подожгла табак, Третий Хокаге сделал глубокую затяжку, чувствуя, как лечебная смесь приносит организму ощущение лёгкости (вещь это была вредная, но не в его возрасте привередничать).       …       Мизуки сидел на траве одного из дальних полигонов и дул в деревянные свистки. Звук, усиливаемый чакрой, заставлял глиняную вазу дрожать, но вот лопаться или хотя бы трескаться она не собиралась. Вообще заниматься этим он начал у себя дома, но Рару-чан заявила, что не намерена этого терпеть, и… выгнала его на улицу со словами: «Пока не перестанешь маяться дурью, на пороге не появляйся».       «Порой я себя чувствую так, будто успел на ней жениться, но вот не помню — как и когда», — вздохнув, токубецу-джонин, одетый в белую футболку и чёрные штаны, потянулся до хруста в спине, заложил руки за голову и упал на траву.       Устремлённый в небо взгляд был усталым и каким-то меланхоличным, зажатый в зубах свисток выдавал невнятные звуки, а грудь мерно вздымалась и опускалась от медленного дыхания.       Возможная смерть Хинаты, которая едва не произошла на глазах молодого мужчины, только что обещавшего себе стать сильнее и всех защитить, ударила по нему не хуже дубинки, опустившейся на затылок. В тот момент он не сильно задумывался о последствиях своих действий, а потому воспользовался всеми своими резервами наноклонов, чтобы вытащить девочку с того света. И только когда операция закончилась, пришло осознание… что после этого притворяться обычным парнем уже не получится.       Прошёл день, за ним — второй… Экзамен на звание чунина решили продолжить, при этом исключив из дальнейших боёв Гаару, ну и химе Хьюг (первого по какой-то надуманной причине, вторую — из-за необходимого времени на реабилитацию). Мизуки ждал, что вот-вот к нему придут коллеги, чтобы отвести на допрос с пристрастием, но… никто не приходил. Начало даже складываться впечатление, будто и самому Хокаге, и всем остальным абсолютно наплевать, что недавний чунин провёл операцию по сборке тела человека буквально на коленке.       «Не могли же все поверить моим словам, что внешне травмы казались более страшными, чем были на самом деле? Хинату же осматривали тамошние дежурные ирьенины!» — ещё раз вздохнув, беловолосый блондин посмотрел на белые и пушистые облака, в эти мгновения отлично понимая любимую фразочку одного из своих учеников…       — Как всё это напряжно, — произнёс токубецу-джонин вслух (откуда ему было знать, что Сарутоби Хирузен удовлетворился кратким отчётом по делу Хьюги и решил не вникать в диагноз, составленный неопытными чунинами, ну а все остальные списали таланты неизвестного АНБУ на специальные тренировки?).       Где-то в подземельях «Корня», в мрачном кабинете подземного убежища хмурился одноглазый старик, раз за разом перечитывающий личное дело скромного учителя академии, в то же время ведя безмолвный монолог о том, что в этот раз старый друг сумел его обойти, сумев сперва протащить на место преподавателя своего ставленника, а затем и натренировать из него высококлассного специалиста. С новыми данными переосмысливая всё произошедшее за последние годы, Шимура Данзо всё сильнее убеждался, что это были не случайности, а строго продуманный план, рассчитанный если не на десятилетия, то на годы вперёд.       Мизуки же продолжал лежать на траве и смотреть на синее небо, даже не подозревая обо всех тех интригах, которые начали закручиваться вокруг него. Но если бы он узнал хотя бы о половине…       «И что мне теперь делать? Саске лишился одного шарингана, но на пересадку обычного глаза не согласился. Наноклоны говорят, что в глазном яблоке вообще не осталось целых каналов чакры… Нужно попытаться их восстановить: технику я знаю, пусть и плохо, а времени вполне достаточно. Но сперва потренируюсь… для разнообразия — на мышах. А то, боюсь, если я ещё раз заикнусь о тренировках на кошках, то спать придётся на улице. И когда я успел жениться?».