Трус

      Сидя на небольшой наблюдательной площадке, похожей скорее на широкое блюдце, закреплённое на высоком столбе, Некономи куталась в красную шаль и немигающим взглядом смотрела на тренировочный полигон, обустроенный в стороне от поселения неконинов. В это самое время на ровную утоптанную землю вышли пять котов и кошек, которые стояли на задних лапах, в то время как передние конечности оставляли свободными.       — Начинайте, — махнула хвостом белая кошка, щуря глаза от яркого солнца.       — Хай, Некономи-сама, — хором отозвались неконины, сложив передними лапами жест приветствия, а затем и печать концентрации.       Миг, и тела членов ветви воинов начали увеличиваться: плечи самцов раздались в стороны, мышцы вздулись и налились силой, пальцы вытянулись, а вот морды несколько укоротились; рост самок остановился примерно на полутора метрах, бёдра округлились, задние лапы выпрямились и встали на почти человеческие стопы, в то время как передние лапы стали похожи на человеческие руки, характерные для женщин. Шёрстка кошек на груди выглядела более пушистой, словно бы они были одеты в необычные шубки, что скрывало соски, а также позволяло воображению дорисовывать фигуры.       — Мр-р-р… — удовлетворённо заурчала одна из старейшин неконинов, опытным взглядом оценивая вероятную привлекательность сородичей с точки зрения людей (до идеала было ещё далеко, но и эти формы предназначались скорее для боя, нежели внедрения агентов, с чем вполне справлялась ветвь шпионов). — Продолжайте.       Получив отмашку левой передней лапки белой кошки, чёрный кот, ростом достигший почти двух метров, повернулся к выступающему из земли вертикальному камню, похожему на плиту и изображающему мишень, сложил серию печатей и выдохнул шар огня, с гудением пронёсшийся над полигоном. Струя пламени, соединяющая рот неконина и монолитную преграду продержалась почти минуту, на что было потрачено столько чакры, сколько есть не у каждого джонина, после чего воин тяжело задышал и отменил трансформацию, возвращаясь в истинную форму.       Следующей была серая кошка с узором в виде очков на мордочке: сперва, сложив печать концентрации, она подала чакру в глаза, из-за чего вокруг них вздулись вены, а сами радужки приобрели серебристый цвет, полностью скрывая зрачок, а затем выстрелила из ладоней сгустком голубоватой энергии, что врезалась в мишень и… расползлась по ней инеем. Свою атаку воительница повторила ещё пять раз, пока Некономи не дала отмашку для следующей демонстрации.       Рыжая кошка с тигриными полосками повторила действия с активацией глаз, которые превратились в подобие шарингана с тремя томоэ, после чего использовала техники стихий ветра и земли.       Кот, который шёл четвёртым, обладал дымчатым цветом шёрстки и довольно худощавым телосложением даже в своей боевой форме. Сложив печати, он активировал технику покрова молнии, мгновенно переместился к плите и ударил по ней укреплёнными когтями, оставляя заметные царапины.       Последним был кот светло-жёлтого цвета, применивший технику… стихии дерева: из-под его лап-ног выскочили заточенные колья, со свистом преодолевшие расстояние до мишени, чтобы вонзиться в камень на половину толщины преграды. Эту процедуру он проделал десять раз подряд, при этом не выказывая усталости.       — Замурчательно, — радостно зажмурилась белая кошка, начав помахивать пушистым хвостом. — Переходите к спаррингам…       …       Так или иначе, но многие шиноби сталкиваются с вопросом о том, что именно получают призывные звери от сотрудничества с призывателями. Кто-то считает, что они получают чакру для жизни и продолжения разумного существования (якобы без этого их разум увянет, и они превратятся в обычных животных), кто-то платит за сотрудничество жертвами (змеи предпочитают еду за свои услуги), кому-то вовсе не выставляют никаких условий, так как участие в приключениях просто увлекает молодых особей… Все версии имеют право на существование, но в то же время они будут лишь частью ответа.       Для того, чтобы понять, что именно получают призывные животные от партнёрства с людьми, нужно понять, какими они являются: самозародившимися (развившимися под воздействием внешних условий вроде наличия очагов концентрации сенчакры), либо же зависимыми. Такие виды, как жабы, змеи и слизняки, что имеют собственные источники сенчакры, считают себя самостоятельно развившимися, в то время как тех же кошек, собак, ворон… называют эволюционировавшими под действием чужой чакры. По сути же все они обязаны своей разумностью внешнему влиянию, в чём бы оно ни выражалось.       Когда-то давно первые неконины были обычными зверями с зачатками СЦЧ, которые получили подпитку от человека. Как известно, внутренняя энергия несёт в себе телесную и духовную составляющие: первая влияет на тело, вторая — на разум. Таким образом, более тяжёлая и плотная сила, которой делился первый напарник, привела к пробуждению самосознания и формированию нового общества…       Несложно было заметить, что чакра людей, как стоящих на более высокой ступени развития, благотворно сказывается на их контракторах: особи, наиболее часто контактирующие с шиноби были крупнее, сильнее, быстрее, умнее сородичей, вынужденных развиваться за счёт лишь своей энергии. Постепенно наличие призывателя перестало быть критичным, так как развитие собственного вида уже достигло ступени, когда потенциал разумности раскрывался путём обычного обучения родителями. Многие звери на этом и остановились, считая себя едва ли не королями мира: те же змеи, которые вовсе не утруждают себя обучением основной массы молодняка, в случае гибели сильнейших особей рискуют вернуться к дикому существованию. Жабы развивают свои тайные искусства, пусть и не слишком в этом усердствуют, а контракторов находят исключительно ради поддержания связи с большим миром… да ради развлечения, а многие довольствуются имеющимся.       Впрочем, в подобной эволюции бывают и условно неудачные случаи: нинкены клана Инудзука, которые вошли в симбиоз со своими хозяевами, за счёт получения больших объёмов человеческой чакры уже могли бы стать полноценно разумными, но их развитие почти полностью направлено на физическую составляющую. В результате псы-ниндзя, являющиеся союзниками клана Хатаке, относятся к ним как… к вечным детям. Впрочем, у них попросту нет желания что-либо менять.       Кошки, как и некоторые другие виды призывных зверей, которые хуже поддаются приручению (вроде обезьян), старались быть не только помощниками для шиноби, но и стремились стать чем-то большим. Они собирали знания, шпионили, учились, построили своё полноценное поселение… Союз с кланом Учиха был тем, что позволило им сделать качественный рывок, который застопорился из-за затухания самих обладателей шаринганов. Когда же старые партнёры почти вымерли, устроив внутреннюю грызню между собой, неконины вовсе заволновались, пусть и не спешили паниковать: контракт с семьёй даймё страны Огня и несколько иных родов позволяли смотреть в будущее с уверенностью. Однако от возможности чуть расширить своё влияние, сохранив связь с Листом через бескланового шиноби, они не отказались.       Кошек считают не слишком сильными бойцами, а также называют ленивыми… как мужчин из клана Нара. При этом других параллелей между призывными зверями и этой ветвью людей больше не проводят… что неконинов вполне устраивает.       Некономи, лично присматривающая за последними контракторами в Конохе, что было не слишком сложно благодаря Рару, являющейся одной из дочерей старейшины, отметила высокий потенциал Мизуки. К сожалению, а может быть, и к счастью, она слишком долго осторожничала с тем, чтобы слегка расширить их сотрудничество и начать обменивать скопленные знания на секреты самого мужчины, который умудрился влезть в неприятности всеми лапами и головой. Впрочем, вины родственницы-подчинённой она не принижала: Рару слишком расслабилась, живя в тепле, сытости и уюте, из-за чего и пострадала при нападении.       «Нужно будет усилить её тренировки, чтобы ленивую дурь из головы выбить», — думала старшая кошка, когда целители сообщили о том, что ничего непоправимого не случилось (её хотели взять живой, пусть и не невредимой).       Оказать помощь Мизуки «по доброте душевной» оказалось хорошей идеей: он воспринял гостеприимство не как должное, что радовало, а когда узнал о том, что за дальнейшее прибывание придётся заплатить — сам предложил услуги. Знания мужчины по генетике были интересны, пусть и не уникальны, а вот возможность увеличить очаг чакры, расширить и укрепить каналы циркуляции, скопировать улучшенный геном — буквально заставляла истекать слюной…       К сожалению, большинство неконинов не слишком понимали необходимость постоянного развития, но всё же слушались старейшин, которыми становились только те, кто понимал все плюсы и минусы подобной политики и в большинстве своём когда-то являлись личными контракторами шиноби. К счастью, Совет слушали все, благодаря чему выполнялись даже не самые популярные приказы, пусть и без энтузиазма.       Некономи хорошо знала людей и их странную традицию брака, когда один самец и одна самка живут вместе даже в случае, если становятся противны друг другу. Так называемые «мораль» и «традиции», укоренившиеся даже в обществе шиноби, на взгляд неконинов были минимум бессмысленными, а в ряде случаев и вовсе вредными. Впрочем, как бы белая кошка ни относилась к странностям контракторов, это не мешало их использовать во благо своего вида (не то чтобы понятие семейной пары было для кошек совсем чуждым, так как они знали о тех же жабах, что находят пару один раз и на всю жизнь, но там это оправдано феромонами, позволяющими идеально притереться друг к другу, при этом прекращая воспринимать других партнёров).       Если бы пришлось привязывать Мизуки к своему поселению ещё крепче, то Некономи была готова подослать к нему одну из кошек, занимающихся шпионажем среди людей: техникой превращения они владели на высоком уровне, а в связях с представителями иных видов не видели ничего плохого. На Рару в этом плане рассчитывать было нельзя, так как она, во-первых, слишком привязалась к призывателю, а во-вторых, не рассматривала его в иной роли, нежели напарника и друга. И пусть дочь на подобное обиделась бы, но ради благополучия вида старейшина с этим смирилась бы.       К счастью для всех сторон, никаких дополнительных мер не понадобилось: человек был готов к взаимовыгодному обмену и удовлетворился предоставленными свитками, черновиками исследований, ну и предоставлением подопытных, в роли коих выступили старики. Пожилые неконины, всё ещё крепкие, но уже ни к чему не стремящиеся, ради будущих поколений котят сами шли на эксперименты, опасные для их здоровья и жизней, при этом не требуя взамен ничего… кроме упоминания имён в летописях поселения, что велись со времён заключения контракта с Учиха.       Техника наноклонов, которую Мизуки не хотел раскрывать, но не смог скрыть, оказалась чем-то удивительным. Некономи долго пыталась осознать, почему до него никто не додумался до настолько простого и изящного решения? Только вот несмотря на весь потенциал этого умения, рассказывать о нём всем и каждому кошки не спешили, а Совет старейшин вовсе назвал её тайной вида, которая однажды должна была помочь не только сравняться с обладателями источников сенчакры, но и превзойти их по всем статьям. Поэтому пообещать не раскрывать секрет людям и другим разумным народам оказалось невероятно просто. В конце концов… это было и в их интересах.       Внедрение структур додзюцу в глаза заняло не так уж много времени: благодаря навыку создания каналов чакры один глаз удавалось использовать несколько раз, разрушая неудачные варианты и делая из них новые. Таким образом, кошачий бьякуган несколько отличался от человеческого, как и шаринган… что не мешало пересаживать их людям (было проверено сперва на разбойниках, а затем и самом Мизуки). Куда сложнее оказалось прививать человеческие геномы, но целители, предварительно увеличившие свои очаги, путём проб и ошибок смогли скопировать нужные элементы, подстроив под них энергетику подопытных. И пусть смешанная чакра стихии дерева не давала гарантии на то, что родившиеся от обладательницы этой силы котята будут владеть данным преобразованием, но в случае, если поколение за поколением внедрять одну и ту же структуру, то в конце концов она отразится в чакре, а затем и станет естественным дополнением тела.       Что же касается вероятности, что Мизуки распространит технику наноклонов среди людей либо других призывных зверей? Неконины допускали подобную возможность, но не боялись этого: во-первых, они уже имеют неплохую фору в изучении себя и окружающего мира, так что все остальные будут отстающими; во-вторых, обладание инструментом ещё не делает мастером в его использовании; в-третьих, здоровая конкуренция пойдёт только на пользу и не даст облениться, уверившись в собственной исключительности; в-четвёртых, человек может захотеть пойти на это только тогда, когда нынешние партнёры перестанут ему нравиться… ну, или когда он заведёт своих человеческих котят. В первом случае это будет значить, что они совершили ошибку, вторая же ситуация предсказуема и логична сама по себе.       «И всё же, может быть, подтолкнуть Рару-чан к изучению техник полноценного перевоплощения?».