Трус

      Сидя на балконе многоэтажного дома, словно башня, возвышающегося над районом города, Мизуки опирался спиной о холодную стену и смотрел на звёзды, которые в этом мире казались особенно далёкими и холодными. Он был одет в свободные штаны и майку, облегающую поджарый бледный торс, а в руках держал чашку остывшего кофе, сохранённого едва ли не чудом (собственных неприкосновенных запасов вкусняшек он почти не делал, да и основное внимание уделял питательности еды, а не вкусовым качествам «заначек»).       «Как они там?» — промелькнула короткая мысль в голове, вызвавшая из памяти череду образов, в которых легко узнавались Рару и Тен-Тен, Гай, Саске, Хината, Конохамару…       Сейчас, после месяцев непрекращающегося аврала, который позволял забить голову сиюминутными проблемами и отстраниться от более отдалённых переживаний, беловолосый блондин чувствовал себя маленьким, одиноким и слабым (и плевать, что сейчас он был способен драться с Зелёным Зверем на уровне шестых-седьмых врат в чистом тайдзюцу, пусть и вряд ли одержал бы честную победу). В комнате позади спала девушка из сноходцев, с которой они помогли друг другу сбросить напряжение, но хоть тело и получило свою порцию удовольствия, да и партнёрша осталась довольна, но ощущение какой-то грязи осталось.       «Как там пелось в песне? «…Мы друг другу не обязаны, но я чувствую себя разбитым и грязным». Хах… Шиноби, который чувствует вину за то, что изменил молодой жене, которая, скорее всего, уже считает его погибшим», — кривая усмешка исказила лицо бывшего учителя академии, после чего он поднёс к губам чашку и сделал маленький глоток горького холодного напитка (столь же мерзкого, как и его настроение).       Сосновск постепенно вставал на путь если не к процветанию, то к более или менее благополучной жизни: оборотни получили методички для изучения техник Инудзука, Акимичи, стиль листа… сноходцы работают с техниками Яманака, Нара, знаниями по гендзюцу, фуиндзюцу и теории ниндзюцу… производится одежда, ремонтируются дома, заготавливается провизия… Стоило бы радоваться, но чем дальше всё это заходило, тем сильнее блондин чувствовал себя каким-то чужеродным элементом, что только притворяется одним из всех.       «В конце концов, жители Сосновска — это люди с необычными способностями. Даже сейчас они более мирные, чем те же шиноби, философию которых я волей-неволей принял», — мужчина хмыкнул, ловя себя на мысли о том, что временами просто не понимает своих-чужих людей, которые были соотечественниками его изначального «Я».       Устремив свой взгляд вдаль, Мизуки отдал команду своему телу и энергия в глазах перестроила эти требовательные органы: зрачки вытянулись, радужки почти заняли всё видимое пространство, скрыв за собой склеры. Зрение даже без применения чакры стало на пару порядков более чётким, но к сожалению, потеряло разделение на какие-либо цвета, кроме оттенков белого и чёрного…       Где-то в другом мире у него была беременная жена, которой вряд ли кто-то придёт на помощь: в доброту новоявленных соклановцев он не верил. Всё же бывшие ученики ещё не успели проникнуться единством, а получить с молодой девчонки можно не так уж и много.       «Разве что Рару и другие Неконины присмотрят, ну и Саске… может быть», — мысль, что большую надежду он возлагает не на учеников, друзей и соратников, а на представителей иного вида, с которыми вёл деловое сотрудничество, заставила вырваться изо рта тихий смешок.       Прикрыв глаза и снова отпив горького кофе, молодой мужчина мыслями вернулся к Конохе. Может быть, он был предвзят или же сам себя накручивал на негатив, но примеры вроде Наруто, от которых все отворачивались, едва их семьи оступались, как-то не вдохновляли. И это ведь даже не учитывая змеиного Саннина, обладающего небольшой армией немёртвых каге, который может пожелать провести парочку экспериментов над беззащитной куноичи.       — Тц, — в раздражении Мизуки швырнул чашку вниз, опёрся локтями о колени и обхватил голову ладонями, досадливо уставившись вдаль. — Как же меня всё это бесит. Ненавижу чувствовать себя беспомощным.       До слуха донёсся далёкий звук звона посуды, разбившейся об асфальт на множество осколков, а спустя всего миг где-то за городом вспыхнула алая сигнальная ракета. Разуму потребовалась долгая секунда для того, чтобы переключиться с невесёлых мыслей о недостижимом доме (удивительно, но теперь именно так он относился к Листу), собственных успехах и провалах в уже этом мире на вбитые в память алгоритмы действий.       — Твою… — вскочив с табурета, блондин ворвался в комнату, из-за чего лежащая на кровати женщина проснулась, подхватил свои вещи и вновь выскочил на балкон, чтобы уже оттуда начать спускаться вниз бегом по стене. — Если это чья-то шутка — убью.       «Хоть бы это была шутка, ну или ошибка», — подумал шиноби, умудрившийся надеть верхнюю одежду прямо на бегу.       …       — Туземцы идут по трём направлениям, — вещал командир военных, стоя перед растянутой на стене картой Сосновска. — Первая группа войдёт в Садоводство уже через три часа, как раз перед самым рассветом; вторая группа обойдёт этот район слева, а третья — справа, тем самым отрезая пути к бегству и подходы подкрепления. Я уже распорядился начать эвакуацию, для чего взял на себя ответственность и вскрыл хранилища топлива. Однако же потери урожая, скотины и самих пахотных земель будут критичны в дальней перспективе.       — Как так вообще получилось, что мы пропустили формирование орды, как и её приближение к городу? — ровным, подчёркнуто холодным голосом спросил Мизуки, обводя взглядом собравшихся в штабе людей.       — Вражеские шаманы каким-то образом скрывали их перемещение, а потом попросту вырезали патрульных, — ответила женщина, замещающая главу разведки. — Мы всё ещё слишком мало знаем о возможностях магии туземцев.       — Вы говорили, что они соберутся не раньше чем через четыре месяца, да и то не в таком диком количестве, — беловолосый блондин усилием воли заставил себя успокоиться. — Когда всё закончится, мы вернёмся к этому разговору. Сейчас нужно поднять боевые четвёрки, организовать периметр и укрыть гражданских. Полковник, разрешаю выдать резерву оружие, которое мы готовили против Спящего.       — Михаил, разумно ли это? — подал голос со своего места глава научников. — Недавно раздобытые нами данные говорят, что если мы сумеем получить в свои руки хотя бы одного нерождённного…       — Если наших ребят сомнут из-за нехватки поддержки, то некому будет разбираться со Спящим, — отрезал шиноби. — Я признаю, что не во всём разбираюсь достаточно хорошо, но войну, Кардинал, оставь мне.       …       В крови бурлил коктейль, в котором крови не обнаружил бы и самый тщательный анализ, в душе кипела холодная ярость, а ясный, будто кристалл хрусталя, разум просчитывал действия. Принявший свою звероформу, мало чем отличающуюся от человеческой личины (чтобы было проще перекладывать применяемые приёмы), Мизуки нёсся через частично пылающий пригород в сторону основного сражения.       Восход уже разгорался над этим тёмным миром, но особой радости это не приносило, так как вместе со столбами чёрного дыма вверх устремлялись и тучи стрел туземцев, пришедших убивать общую угрозу для своих племён. И пусть обычные воины дикарей не были ровней «меченым», обладающим куда большими силой, скоростью, живучестью, но их оказалось куда больше, да и шаманы вносили свою немалую лепту…       «Почему мы так и не смогли подчинить ни одного прозрачника, а эти гады их стаями за собой водят?» — отпрыгнув от вынырнувших из земли щупалец полупрозрачной призрачной медузы, блондин метнул в тварь кунай, испещрённый символами и напитанный энергией от алтаря (расточительство, конечно, но в столь массовой битве промедление могло стоить слишком дорого).       Тварь, умудрявшаяся скрываться от сенсорики шиноби, перед тем как распасться на ошмётки псевдоплоти, полыхнула молниями, но так ни в кого и не попала.       Только вот расслабляться было ещё рано, что Мизуки и оценил тогда, когда ему навстречу вынырнуло существо, похожее на шестилапую пятнистую пантеру с зелёной шкурой. Подобных питомцев у звероловов точно не было, так что джонин просто ускорился и ударом кулака смял хищнику морду, чтобы затем пинком отправить в сторону выходящих из-за разгорающегося дома туземцев…       …       Сумев выманить противника из леса на открытое пространство, ради чего пришлось изобразить из себя наживку, блондин с глубоким внутренним удовлетворением смотрел за тем, как крупнокалиберные пулемёты, расположенные на флангах линии обороны, буквально косят ряды дикарей. Пусть потерь среди «меченых» и оказалось не так много, но в нынешней ситуации следовало стараться сохранить каждую жизнь, а оружие местных жителей оказалось крайне неприятным из-за того, что повреждало не только плоть, но и энергетику (в результате чего некоторые оборотни, привыкшие к нечеловеческой регенерации, погибли, глупо подставившись под выстрелы из луков почти в упор).       Понеся тяжёлые потери, туземцы решили откатиться назад, но тут по ним сработали гранатомёты. После этого более или менее организованный отход превратился в бегство, где представители разных племён не слишком щадили друг друга.       «Кто к нам с мечом придёт…» — усмехнулся своим мыслям шиноби, отдавая команду нескольким четвёркам, чтобы они отправились в погоню (требовалось вырезать шаманов, временно лишившихся своих хранителей).       Бросив взгляд на Садоводство, треть домов которого превратились в руины, а ещё примерно половина несла на себе следы разной степени разрушений, Мизуки мысленно повторил для себя, что всё это можно отстроить. В конце концов, обеспечить работоспособного человека жильём было проще, нежели новенькое жильё — здоровым хозяином.       Вместе с четвёрками охотников блондин углублялся в лес, настигая отступающую добычу… но в какой-то момент всё изменилось. Бойцы прикрывающей лидера группы внезапно атаковали его, заставляя проявлять чудеса ловкости и скорости, но даже так несколько ранений оборотни, прошедшие вторую пелену, а также опытный сноходец нанести сумели.       Шиноби хотел рыкнуть на подчинённых и спросить, какого чёрта они творят, но тут заметил отсутствие разума в глазах троицы теперь уже врагов. Четвёртый член команды отошёл назад, позволяя «мускулам» работать, шевельнул кистью и позволил иллюзиям развеяться, демонстрируя рабские ошейники.       «Предатель!» — вспыхнула мысль в голове, в то время как тело уходило от атаки первого оборотня, подныривало под руку второго, а затем уже собиралось совершить рывок мимо третьего, от скорости восприятия Рьюнина будто бы застывшего в воздухе…       Взрывы сзади и спереди оглушили, дезориентировали, тело обдало жаром, а в шкуру впились многочисленные осколки. Однако же это даже не заставило потерять сознание, а едва воздействие прекратилось — и повреждения стали исцеляться.       — Ты и вправду чудовище, — скорее почувствовал, нежели услышал слова сноходца, вскинувшего пистолет, шиноби.       — Зачем?.. — боль от вонзающихся в плоть пуль была странной, будто бы какой-то ненастоящей, в то время как от мест попадания стал распространяться холод онемения.       «Ещё предатели?» — отметило сознание факт появления двух новых четвёрок, что совсем не спешили помогать блондину.       — Ха… — вкус крови, появившийся во рту стал ещё и горьким, но при этом Мизуки, к собственному немалому удивлению, не испытывал душевных мук от того, что против него восстали люди, которых он пытался спасти (скорее уж было обидно за собственную слепоту, позволившую всему этому произойти).       Тем временем оборотни стали медленно приближаться, двигаясь с пугающей синхронностью и безмолвностью, а сноходцы достали из ножен длинные клинки, испещрённые символами, которые блондин не узнавал. Впрочем, ничего хорошего от знакомства с этим оружием он не ожидал.       «Одно из двух…» — мысленная команда, и чакра в организме вскипела, начав вырываться языками голубовато-фиолетового огня, а вновь начавшие двигаться руки сложили требуемую печать…