Трус

      На деревянных экранах, обтянутых грубым сукном, установленных на площадях всех городов и даже крупных деревень, где собрались мужчины и женщины всех возрастов и разных социальных прослоек… возникла плоская иллюзия тронного зала королевского дворца. В окружении лучших воинов государства, вооружённых самым совершенным артефактным оружием, восседая на троне с высокой спинкой из бархата и золотыми подлокотниками, одетый в строгий тёмно-синий камзол и золотую мантию с алой подкладкой, на свой народ взирал Фауст — единоличный правитель известного мира.       Однако же люди, имевшие возможность не в первый раз видеть своего короля, не могли не заметить того, что пусть он и выглядит гордым, величественным и мудрым правителем, но недавнее покушение, ставшее причиной гибели всего высшего совета, отразилось на этом человеке даже сильнее, чем исчезновение сына. И дело было даже не в левой руке, что висела на перевязи, не в повязке через правый глаз, не в укороченной бороде… а самой позе и выражении видимого глаза.       — Эдоласцы, — прозвучало единственное слово сильным, глубоким голосом короля, вызвавшим табуны мурашек вдоль позвонков женщин, желание выпрямить спины и расправить плечи у мужчин, замереть, будто кролики перед удавом, у непоседливых детей, широко распахнутыми очами взирающих на своего правителя. — Эдоласцы… вы — великий народ, который с достоинством переносил все тяготы и невзгоды, с честью следовал к светлому будущему и не терял голову от сиюминутных успехов, всегда помня самое главное: куда бы ни завела дорога жизни, всегда и везде нужно оставаться Человеком. Честь, гордость, доблесть и благородство — это четыре столпа, на которых держится наше общество. Именно благодаря ним наш мир стал единым и остаётся несокрушимым. Там где раньше были лишь глинобитные землянки и соломенные халупы, ныне тянутся к небесам города; там, где пылали языческие кострища, возводятся библиотеки, музеи, театры!..       С каждым словом пожилого, но далеко не немощного мужчины, здоровая рука коего придерживала за древко высокий посох, похожий на небольшой фонарный столб, в сердцах людей разгорался огонь гордости за себя, свою страну, свой народ. Оратор же, будто бы уловив настроение зрителей, пусть те и находились с другой стороны от экрана, продолжил говорить:       — Недавнее происшествие во дворце — это ужасная трагедия для всего Эдоласа: тёмные гильдии нанесли свой удар в самое сердце страны, желая лишить её лидеров и погрузить государство в эпоху смуты, дабы разрушить построенное и отнять у вас то, что принадлежит вам по праву. Гибель верховного совета — моих ближайших соратников и друзей, с которыми мы делали первые шаги к возвеличиванию Эдоласа — это моя личная трагедия. После того как мой сын… мой единственный наследник… предал нас и сбежал в Земной Край, эти люди были теми, кто не дали мне погрузиться в уныние и опустить рук… а потому… сегодня я даю своё обещание, что наше общее дело будет продолжено. Я не позволю преступникам победить, а потому… как бы тяжело и больно это ни было, получив очередной удар судьбы, я встану и продолжу идти дальше!       С последними словами Фауст… Король сжал посох крепче и с явным усилием, отразившимся в закаменевшем лице, медленно поднялся на свои ноги, выпрямил спину и расправил плечи настолько, насколько позволяли повязки. Стражники, стоявшие по обе стороны от трона хотели было помочь своему правителю, но были остановлены одним лишь взглядом глаза, в котором сверкнула стальная решимость и огромная сила воли; старики, находившиеся на площадях среди родных и знакомых, прошедшие через объединительные войны, на миг ощутив себя прежними, полными сил юнцами, сжимали кулаки, ударяя в грудь напротив сердца; отцы семейств, чувствуя удерживаемый на плечах короля тяжёлый груз, сжимали кулаки и неосознанно старались загородить собой жён и детей, будто бы действительно были готовы прямо сейчас пойти за этим человеком в решительный бой…       — Враги Эдоласа могут праздновать свою временную победу, упиваясь теми страданиями, которые они принесли семьям погибших… Пусть радуются до тех пор, пока железная длань слепого правосудия не настигнет их, заставив расплатиться за все совершённые злодеяния, — голос Фауста вновь рокотал и был он настолько твёрдым и уверенным, что ни у кого из слушателей не возникло сомнений, что будет именно так. — Из пепла этой трагедии мы извлекли важный урок… и сегодня, в этот знаменательный день, я объявляю начало новой эры возрождения и процветания! Эры, в которой люди и иксиды будут жить вместе!..       …       Тяжело ли шиноби, способному в широких рамках менять свою внешность, проникнуть в город-миллионник? Трудно ли ему попасть во дворец, где ежедневно бывают тысячи человек? Сложно ли затеряться среди слуг и подобраться к королю, чтобы затем подстроить покушение, в котором погибли те, кто действительно могли распознать подмену, а затем занять его место? Благодаря личным навыкам Мизуки и помощи Пантерлили, ставшего личным телохранителем Фауста, всё это оказалось едва ли не прогулкой под луной (да и то — во втором случае шансов свернуть шею может быть даже больше). Впрочем… так могло показаться только блондину, что уже искупался в не самых ароматных жидкостях, производимых человеческим организмом.       Основные проблемы начались уже после воцарения, так как в отличие от детских сказок, обычно с гибелью главного злодея неприятности не заканчиваются: Фауст оставил своему наследнику страну, экономика которой целиком держалась на использовании артефактов во всём, начиная от сельского хозяйства, заканчивая строительством, войной и целительством. И всё было бы не так уж и плохо, но… этот старый властолюбец использовал драконью броню (скорее уж пародию на Дракона-Зорда из сериала «Могучие рейнджеры»), жрущую эфир в невообразимых объёмах, из-за чего и наступило магическое голодание. Хотя… утечка энергии и без того присутствовала, но была она не столь критична, и если бы не монструозный инструмент войны, то люди долго не ощутили бы дефицита.       Однако же проблема была не только в угрозе остановки промышленных производств и всего, что с этим связано, но и мать-природа решила высказать своё недовольство. Ранее обильный эфир, разлитый прямо в воздухе… земле и воде, питал многочисленные растения, которые становились более сочными и полезными для разных травоядных зверушек, коими питались хищники. Из-за постепенного уменьшения энергетической ценности цветочков и травки, травоядные стали плодиться меньше, а вот хищники не прекратили жрать столько, сколько им требовалось для выживания, и в итоге в один не такой уж и прекрасный день выяснилось, что свою питательную среду они истощили.       Что должны делать разнообразные монстры, лишившиеся вкусных соседей? Они решили пойти к другим, чуть менее вкусным, многочисленным и более зубастым соседям, коими оказались люди. В результате этого армия, которую после сокрушения последнего непокорного королевства хотели изрядно сократить, а то и вовсе упразнить, заменив на элитные отряды быстрого реагирования в виде обладателей могущественных артефактов, была лишь переформирована в силы самообороны от дикой природы (не полностью, но на две трети — точно).       Продолжать практику предшественника, который, не найдя удобоваримых вариантов получения магии в своём мире, решил воровать её в соседнем, Мизуки не собирался: в конце концов, у него уже были идеи, как можно если не покрыть все запросы подданных в энергоносителях, то хотя бы растянуть имеющиеся запасы лакримы, чтобы успеть перейти к третьему этапу плана. Во-первых, он договорился с Шаготтой о том, что иксиды, не в ущерб своему здоровью, каждый день будут сдавать магию, при помощи специальных артефактов получая небольшие кристаллы энергии…       «Один крылатый кот может дать одну воображаемую каплю эфира, что даже не смешно. Но если заниматься этим будут тысячи иксидов, то ситуация становится несколько лучше», — размышлял про себя маскирующийся под старика джонин, прекрасно понимающий, что это даст фору даже не в месяцы или недели, а дни.       Во-вторых, учёные-артефакторы-алхимики получили задание разработать способ получать магию из молнии искусственного происхождения. Для этого на нескольких реках были заложены ГЭС, пусть и довольно примитивные по меркам землянина конца двадцатого и начала двадцать первого века. В конце концов, в случае хоть какого-то успеха бывший учитель академии шиноби был бы доволен и десяти процентам КПД…       …       — Ваше Величество, у меня гениальная идея! — молодой мужчина с растрёпанными серыми волосами, в несуразно больших очках с круглыми стёклами и мешковатой одежде на худощавом теле едва ли не трясся от возбуждения, стоя перед троном Фауста.       — Неужели? — вежливо вскинув одну бровь, правитель Эдоласа чуть наклонил голову. — У тебя минута. Излагай.       Двое стражников, которые за этот день уже не в первый раз видели подобную сцену, переглянулись и приготовились выносить из приёмной очередного гениального энтузиаста. Впрочем, несколько безумного учёного это не смутило…       — Я слышал о том, что вы приказали возвести молниевые машины на реках, для чего рабочие строят искусственные запруды, — поправив сползшие на кончик тонкого носа очки, похожий на стрекозу парень (мысленно прозванный Стрекозлом), торопливо заявил: — Если мне будут выделены ресурсы, я смогу построить молниевые машины на полюсах Эдоласа, где они не будут нуждаться ни в какой дополнительной двигательной силе, за исключением собственного магнитного поля нашего мира! Вы ведь знаете о том, что стрелка компаса…       «Если это сработает, то будет довольно забавно: экологически чистый источник энергии, да ещё с претензией на вечный двигатель», — не то чтобы Мизуки прямо загорелся идеей строить электростанцию непонятно где, но денежные средства в казне имелись, свободные руки среди горожан найти было несложно, ну а даже если ничего не получится, то внимание общественности можно будет отвлечь скандальной сплетней.       — Хорошо, — прервал докладчика выглядящий как седой старик блондин. — Финансирование ты получишь, но… мне нужны результаты.                   ***       По дождливым улицам вечернего города шагали молодая женщина в кожаном плаще, накинутом поверх красной облегающей брони, красующаяся выбеленными волосами и бровями, глаза которой скрывали тонкие прямоугольные очки с зеркальными стёклами, а также мужчина в серебристой кирасе, массивных наплечниках, латных перчатках, высоких сапогах… и коротких облегающих шортах (его чёрные волосы, уложенные, словно труба, добавляли примерно сорок-пятьдесят сантиметров роста).       Женщина была вооружена телескопическим копьём, а её спутник небрежно нёс на плече оружие, похожее на кактус, что ещё сильнее привлекало к нему внимание. Они оба держались уверенно, спокойно, практически излучали ауру силы и опасности, из-за чего и бандиты, и стражники старались не приближаться к парочке явно не самых адекватных магов (с мужчиной всё было понятно, ну а его спутница… просто шла рядом с ним, не выражая недовольства, что уже говорило о её проблемах).       — Какое здесь всё… примитивное, — жеманно скривился мужчина. — Ты уверена, что нам именно сюда?       — Не ной, — осадила напарника блондинка (которой пришлось выбеливать рыжие волосы). — Его Величество ясно сказал: выйти на контакт с гильдией магов, имеющей хорошую репутацию, но с изъянами, чтобы проще было договориться. Желательно, чтобы гильдмастер был не слишком стар, амбициозен, а также имел связи в высших эшелонах власти. Нам есть, что ему предложить; мы знаем, что от него требовать в оплату.       — Да-да-да… Я был на инструктаже, — беспечно помахал ладонью левой руки мужчина, будто бы отгоняя муху. — Эльзочка…       — Я — Гурен, — яростно сверкнула глазами женщина. — Запомни это.       — Не сердись, — уже нормальным тоном отозвался её собеседник. — Просто… не по мне это всё: какие-то интриги, шпионские игры… Лучше бы меня отправили гонять тёмные гильдии. Тем более, что после этого нападения…       — Я бы с удовольствием пришпилила к стене парочку тёмных магов, — хмуро отозвалась Гурен. — Но приказ короля — это приказ короля. Если Его Величество считает, что мы справимся с заданием лучше других — так и есть.       Более они не разговаривали между собой, даже когда подошли к зданию, похожему на небольшой готический замок, над входом в который висела табличка с надписью: «Фантом Лорд».