***
Как только я зашла в совместную комнату с Лайей, то, закрыв дверь, сползла по ней вниз, держа ладонь у рта, чтобы мои всхлипы не были никому слышны. Слёзы катились по щекам, предательски душили, не давали сделать и вдоха. Я никак не могла их остановить. Может и не хотела. А зачем? Просто потому что слёзы — это признак слабости. Я не позволяла себе плакать на глазах у других. Для всех я сильная девушка, а прозрачная жидкость, стекающая из уголка глаз разочаруют любого, кто меня знает. Руки тряслись, ноги не держали, из-за чего я и оказалась на полу. Внутри пустота… собственно, как и всегда, после посещения покоев графа. «Почему нет графинь, к которым я могу отправиться? Почему?.. Ведь девушки лучше каких-либо мужчин, — таким вопросом я задавалась всегда, ведь мужской пол меня ничуть не привлекал.» Меня с детства не нравились мужчины. Все кроме одного… Вокруг твердили, что девушка должна быть только с мужчиной, в ином случае она ведьма. Но я никакая не колдунья, не привратница, не соблазнительница! Мне просто нравится девушки! Меня привлекают только длинные женские волосы, глубокие женские глаза с густыми ресницами, пухлые женские губы от поцелуев. И никакие больше… Каждый раз, как только я встречалась со своим хозяином, будь то он бывший, то нынешний, мне было не больно. Нет. Мне было плохо, от того, что какие-то мужланы касаются меня… «Меня могла купить графиня. Такой же ориентации, что и я, но таких не было. Просто, потому что их оклеветали бы ведьмой, как и меня, лишили бы титула и всё. Жизнь изгоя в этой стране тебе обеспечена, — отвечала я сама себе на свой вопрос, из раза в раз. Постоянно когда задавала вопрос». После того как ответ от самой же себя был получен, я постепенно успокаивалась и приходила в норму, но не сегодня… Ладонь всё так же находилась на губах, прикрывая рот, а взор падал на спящую рядом девушку. От этого слёзы всё сильнее лились из глаз, а истерика только нарастала. Резко поднявшись, я пошла к спящему комку, который мирно посапывал под большим, белым, пуховом одеялом. Тот лежал на боку спиной ко мне. Аккуратно присев на край кровати, наблюдала за Бёрнелл. Русые пряди волос небрежно развалились по обе стороны от головы. Веки прикрыты, и чуть подрагивали. Пухлые, розоватые губы чуть приоткрыты, из-за которых доносились тихие вздохи. Моя рука, почему-то сама скользнула к русой прядки, что падала на лицо Лайи и убрала за ушко. После мои пальцы сами прошлись по скуле, переходя к подбородку, скользя к губе. В этот момент я впала в какой-то транс из которого не могла выйти. Было так спокойно на душе. Внутри что-то зародилось и поднимало вверх над землёй, давая ощущения, что меня окрыляет. Но от моих действий девушка вздрогнула и сонливо приоткрыла веки. — Доброе утро… — хрипло произнесла я, смахивая слезинку, которая предательски катилась по щеке. Когда Лайя полностью перевернулась ко мне, всё также чуть приоткрыв свои кукольные глазки, спросила меня с ноткой грусти в словах: — Сандра, ты плакала?.. «Чёрт…» — выругалась про себя и ответила на вопрос русоволосой: — Нет… — Я же вижу, что ты мне врёшь… — её рука выползла из-под одеяла и коснулась мокрой кожи, где минуту назад текла слеза. Я прикрыла глаза от наслаждения. Подушечки пальцев девушки едва касались моей щеки, отчего по телу пробежались мурашки. Это было такое мягкое и приятное движение. То самое, которое я хотела почувствовать. Не заставляя её, а что бы она сама докоснулась до меня… Я невольное улыбнулась смотря в кукольные глаза русоволосой. — Кареглазка, всё хорошо. Правда. Сейчас точно всё хорошо, — поверх её руки положила свою ладонь чуть спуская вниз, чтобы поцеловать. Это движение её явно удивило. Или же новое прозвище. Сама не поняла. — Сандра… почему мне кажется, что тебя мужчины вовсе не привлекают… а именно здесь и сейчас только я. Сначала я опешила от такого факта, но потом поняла, что она права и сжав её ладонь сильнее, твёрдо и чётко произнесла: — Ты права, — призналась ей я, — меня не привлекают мужчины. — Ни один? — Нет. Один всё же был, — вроде бы нужно грустить, но с моих губ сорвалась усмешка. — Кто он? — поинтересовалась Лайя. — Мой первый граф. — Расскажешь? — приподнялась она, чтобы удобнее было смотреть на меня. Я потупила взгляд и опустила глаза. Это было моей ошибкой… Взор упал на декольте, которое прикрывало от слова ничего. Под тканью была видна большая грудь, соски красиво врезались в сорочку, и от каждого вздоха обе груди поднимались вверх, а после опускались вниз. В моих самых развратных мечтах и желаниях красовалась картина: одной рукой сжимаю правую грудь, а губами касаюсь соска на другой, вызывая из девушки ответную реакцию в виде стона. Нервно сглотнув я сказала: — Хорошо… — и отвела взгляд в сторону, пока совсем не «набросилась» на Лайю. Теперь я смотрела ей в глаза, заставляя себя не переводить взор на грудь собеседницы, — Это было давно… Примерно в четырнадцать, пятнадцать лет, я поняла, что парни меня не привлекают, а все: служанки, родители, старшая сестра; говорили мне, что я буду наложницей и всегда буду только с мужчиной. Думала, что смогу с этим смириться, но не смогла… Поэтому призналась маме с сестрой. Они подумали, что меня прокляли. Поползли слухи, ну и я, чтобы никто не «повесил» на меня клеймо ведьмы, как многие как раз таки и говорили в мою сторону, сказала, что мне нравятся граф… — Лайя внимательно слушала меня и не перебивала. Её рука сжимала мою, крепко-крепко. Было чувство, что она мне вот-вот сломает пальцы, — Мои слова каким-то образом дошли до самого господина и на следующий день, меня забрали, чтобы прислуживать ему в виде наложницы. И граф мне действительно понравился. Я его даже полюбила… он был не так холоден ко мне как ко всем остальным его рабыням. И поверь мне, их было достаточно. Он был такой нежный, ласковый, милый… Я могла только мечтать о такой девушке, а тут парень. Возможно я была бы до сих пор с ним, если бы не один случай. А после я отказалась и от своей фамилии. Когда я закончила говорить, внимательно слушающая девушка задала мне вопрос: — Какой? Что случилось дальше? — Нолан обанкротился. Его обокрали, пока тот вёз деньги королю. Но тот не поверил, что моего бывшего господина ограбили и сказал платить деньги. Пришлось оплачивать слугами. БОльшую часть рабов ему пришлось продать. И меня тоже… Нолан продал всех наложниц. Как бы он не хотел, чтобы я осталась, отдал другому, кому действительно нужна была девушка для удовлетворения своих потребностей, — это было сказано из моих уст очень грубо. Мне самой стало противно от одного такого подобранного выражения. — Ого… подожди, подожди! То есть раньше ты была тоже крестьянкой? — Да. Также как и ты. Моя мать бывшая наложница. Но случилось так, что её Нолан перевёл в крестьянки, когда мне уже было около пяти лет. — А почему тогда ты отказалась от своей фамилии? — Это долгая история… Если коротко, то меня предала семья, когда я была наложницей… — взгляд Лайи сразу погрустнел, глаза заблестели, будто на них навернулись слёзы. Положив свою ладонь поверх её щеки, погладила мягкую, бархатную кожу большим пальцем, — Я не жалею ни о чём. Не нужно меня утешать. Хорошо? Та кивнула и едва слышно сказала: — То есть… Ты меня л-любишь? Я застыла как статуя. В лёгких больше не осталось кислорода. Стук сердца отзывался где-то в мозге, от чего кружилась голова. Конечности онемели, пальцы стали холодные, как будто я мертвец. Ответ на этот вопрос я точно знала, но язык не слушался у меня ничего не получалось произнести. Я просто ничего не могла. Не говорить, ни дышать, не двинуться, ни моргнуть. — Ясно… значит всё же любишь… В моих глазах непонимание, и пустые, горькие для самой же себя слова: — Лайя, ты не так поня… — Нет, Сандра. Я всё поняла, — её указательный пальчик тыкал меня в плечо, как только она произносила новое слово. Чётко и без капли грусти или же страха, — Не нужно врать. Любишь, значит так и есть, но… что ты… мы будем делать? Её голос в начале внушал доверие, был громким, уверенным, а в самом конце тихий и не внушал не единой правды. — Не знаю, Лайя… Не знаю… Знаю только то, что ты со мной не будешь. — Сандра… — Лайя, я Сандра уже как двадцать три года. Я вижу, что у тебя нет никаких чувств ко мне. И не нужно меня переубеждать. И как бы мне сейчас не хотелось тебя, докасаться до твоего тела даже пальцем не буду, — та почему то резко стала ошарашенной, — Как будто призрака увидела. Что не так? — Сандра, в любом случае, ты моя первая… — Нет. Ты ошибаешься. Это немного не так делается. — А как? — Ты хочешь, чтобы я показала? — опустила голову, чтобы я не видела её кукольных глазок. Моя усмешка. Её голос: — А если хочу? — вот тут уже, наверное, я сидела как будто увидела нечисть. На мгновение у меня пропал дар речи, и я решила переспросить, вдруг ослышалась или же это моя буйная фантазия напридумывала чего-то: — Повтори. — А что если мне понравились твои действия и я хочу, чтобы ты это повторила? — Мне не показалось? — переспросила я, только вслух. Кто мне врал? Я себе? Или Лайя мне? Ненавижу враньё. Особенно сейчас, в этот момент я ещё больше возненавидела этот фактор. — Нет. Не показалось. Это не твоя буйная фантазия. Это сказала я. Теперь она подняла голову и теперь смотрела мне в глаза. Они горели огнём. Каким-то сильным. От желания? Или мне снова кажется? — Поцелуй меня, — сказала она. — Теперь ты будешь показывать свой язычок? — с уже возбуждённой ухмылкой произнесла я. — Не всё же должно доставаться тебе… Теперь от моего сомнения ничего не осталось, и мы сплелись в поцелуе. Нежном, лёгком, едва ощутимом. Это было простое невесомое касание, которое переросло во что-то страстное и безудержное. Губы соприкасались друг с другом. Мой язык скользнул по нижней части ротика, скользя в его уголок всё также касаясь шершавым органом. От этих движений закололо кончики пальцев, заставляя жару подниматься от рук и собираться приятным теплом где-то в сердце. Когда я сполна насладилась губками, то скользнула вовнутрь рта Лайи. Та промычала, хотев что-то сказать. Чуть отстранившись от неё, я дала шанс на это. — Если зайдёт Мириам — нам конец… — Не бойся, — мои пальчики скользнули на волосы девушки, аккуратно подхватывая прядку и заводя её за ушко, — Всё будет хорошо, — продолжила я, мягко говоря, пытаясь уговорить, что ничего страшного не произойдёт. Возможно… — Почему? — Лайя, я тут специально изливала свои чувства, чтобы ты просто боялась какой-то служанки? — в моих словах не было ни капли гнева или же обиды. И я не для этого «изливала» ей свои чувства. — Вообще-то главной фрейлины. — Чёрт с ней! — своей ладонью, что заводила светлые волосы за ушко, я потянулась к той самой ночнушке, что «скрывала» красивую и большую грудь. Коснувшись до неё своими пальцами немного сжала, тем самым вызывая из кофейноглазой писк и лёгкий стон, который прошёл по моей руке в виде вибрации. Чтобы хоть как-то не дать звукам выйти из девушки, и чтобы нас точно никто не потревожил, я приложила ладонь на её мокрые, пухлые, розоватые губки. Та промычала мне в ладонь, также из-за моих действий. Пальцы, через ткань коснулись упругих сосков, подвигали их вверх-вниз, а после начала сжимать, сильнее, то ослабевая хватку. Из девушки продолжали доносится разные блаженые звуки, для моих ушей. Моя ладонь всё также находилась на рту Лайи, от чего стоны и невнятное мычание проводилось по руке приятной вибрация возбуждая сильнее. — Лайя, такими темпами ты не дашь мне дойти до того чего я хочу. Та ещё раз промычала с закрытыми глазами, явно от возбуждения. «Боже… это правда происходит?» Своими пальцами я заскользила ниже к бёдрам. Дойдя до края ночной одежды, залезла под ткань и подняла руку выше, чтобы снять ненужную для меня одежду. — Сандра… — промычала Лайя моё имя. Я чуть убрав свою ладонь от её рта, дала возможность сказать, — Может не нужно… а если… — Никакого «если», Лайя. Ты хочешь этого, значит никакого «если» быть не должно. Никто к нам не зайдёт, если мы будем тише. Хорошо? — голос мягкий и успокаивающий. Та наконец-то кивнула, а я не в силах больше держать ладонь на её губах, провела пальцами по губам и скользнула в уголок. Внутри всё горело, стучало, разрывало. От счастья, радости, возбуждения, похоти, злости. Злости на то что таких моментов будет не так много как мне хотелось бы. — Лайя, знаешь что мне снилось в первую ночь, когда мы только приехали сюда? — Что? — Как мы целуемся, а после я снимаю с тебя ночнушку, также как и сейчас. А после делаю вот так, — своими пальчиками я скользнула к лону девушки, попутно докасаясь до горячей кожи, — Ох, Лайя-Лайя… я ещё ничего не сделала, а ты уже такая мокрая, — та покраснела и опустила взгляд, — Не нужно этого стыдиться или смущаться. Так даже лучше… Чмокнув её в губы, я опустилась губами ниже к груди и начала покрывать поцелуями мягкую, податливую кожу. Пальцы плавно задвигались по разгорячённым половым губам девушки. Из Кареглазки вырвался очередной стон, который радовал меня ещё сильнее чем раньше. Почему? Не знаю. Мне просто нравились эти звуки. Такие тихие, сладкие, развратные… Наощупь я приложила свой указательный палец на губки давая знак быть тише. Почувствовав, как та прикусила нижнюю губу, я поняла, что девушка поняла мой знак и постарается быть тише. Я улыбнулась и продолжила свои поцелуи останавливаясь на правой груди. Пройдя по мягкой коже язычком, продолжила проводить мокрую дорожку до ореола. Внутри что-то приятно закололо и телу резко стало ещё жарче чем было. Поласкав складочки, я вошла в неё средним пальцем. Мне хотелось просто поласкать девушку, доставить ей удовольствие, но никак не лишать девственности. «А вообще с чего я взяла, что она ей является? Мы же с ней занимаемся «этим», — пронеслось у меня в голове, пока рукой начала наращивать темп.» Заранее предвидев, что из её горла вырвался очередной сладкий, для моих ушей, стон, я закрыла её губы своими. Поцелуй длился казался вечность, пока палец продолжал входить и выходить из неё, не прекращая доставлять удовольствие. Я знала, что Мириам к нам точно не зайдёт, но всё же мне не хотелось, чтобы кто-то, мимо проходящий услышал стоны девушки, тем более в комнате наложниц. У него могло возникнуть очень много вопросов. Моя свободная рука заскользила по горячему телу поднимаясь от живота к груди. Когда пальцы нащупали соски, то чуть сжали их. Сначала аккуратно, чтобы та не испугалась, а потом начали активнее массировать, принося двойное удовольствие…. Экстаз подкрался незаметно, но быстро. Горячие стенки влагалища сильнее обхватили палец. Я ускорила движения руки, доводя девушку до точки невозврата. По губам прошлась последняя вибрация и по телу Лайи пошла лёгкая судорога. Одной рукой, что ласкала грудь, аккуратно приобняла тело девушки успокаивая. — Тихо… всё хорошо, — та что-то было сказать, но получился какое-то несвязное, ели тихое бормотание из которого нельзя ничего было разобрать, — Я знаю что приятно… но, кареглазка, давай просто немножко полежим в тишине… без каких либо лишних слов… Приложила пальчик к пухлым, раскрасневшими губам, давая знак, чтобы мы просто молчали и наслаждались тишиной. Но та была не долгой. Я закрыла веки и слушала стук сердца девушки. Было совсем раннее утро, за окном щебетали птички. В этой тишине в которой был слышен быстрый стук сердца, пение птиц красиво гармонировало, украшало и успокаивало. Под эти звуки я, незаметно для себя, задремала.***
Из сна меня вывели женские прикосновения. Пальцы робко, еле касаясь, проводились по моей щеке, а после шли к губе. Я не открывая век наслаждалась прикосновениями. В глазах темнота, а на душе яркая и светлая радость. Радость за то, что Лайя сама захотела этого сама, но как теперь смотреть тебе в глаза? Я чуть двинула рукой, потому что та затекла и Лайя как ошпаренная отдёрнула свою ладонь. — Не нужно так пугаться. Я же не укушу тебя за такое, — лежала я так же с закрытыми глазами, а на лице красовалась ухмылка. — Сандра, то что мы делаем правильно ли? Я открыла глаза и посмотрела на неё. Сейчас она задала хороший вопрос, а главное как вовремя. Глубоко втянула воздух и произнесла: — Если считаешь это неправильным, то заниматься таким мы не будем. Она смотрела на меня своими кукольными глазками и не могла понять, что это могло значить. Сейчас я не хотела говорить что-либо. Не хотела давить на неё. Не хотела делать решение за неё. Она всё также молчала и смотрела на меня. Её пальцы нашли мою ладонь и сильно сжали. Она явно подбирала слова, чтобы не задеть меня. Лайя не смогла бы меня обидеть, потому что я не эгоистка. Я не хочу принуждать её к такому, если она не хочет. — Сандра, мне нравится то что делаешь ты, но я так не могу… у меня симпатия к Владу, но не как ни к тебе… — А вот тут поподробнее, — еле дослушав перебила я её. Чтобы не нагнетать обстановку, решила резко перевести тему. — Ну Влад, он такой красивый, нежный, ласковый… с ним мне кажется, что я должна быть тут. С ним… — Только он трус. — Почему? — та забылась, как будто ничего и не было. Глаза заблестели и кукольные глазки расширились сильнее. — Ночь вместе провели, а по утру, наверное, сбежал. — Как это… сбежал? И почему «наверное»? — Ночью заснули вместе, вроде бы, а утром проснулась и его нет, как будто и не бывало ничего. А почему «наверное»? Потому что не помню, заснули мы вместе или я просто вырубилась и всё, — покачала плечами, и поняла, что действительно ничего не помню. — Почему сразу трус? — Потому что ушёл, ничего не сказав. Та только вздохнула и опустила взгляд. — Сандра, прости ещё раз… Я… «Опять! — мне стало так больно, в прямом смысле, а глаза заслезились. Резко взяв её за руку и потянула на себя.» — Молчи! Ничего не говори! — так же сильно и быстро притянула к себе, обняв, приложила её голову себе на грудь, а свой подбородок облокотила на её макушку. По моим щекам потекли слёзы. Слёзы предательства. Всё что копилось у меня годами вылилось сейчас. Именно сейчас… Почему? За что? — Сандра… не плачь… всё в порядке… Та пыталась утешить меня, и я постепенно начала успокаиваться. Медленно, но уверенно. Вместе с этими слезами вытекала вся моя злость, разочарование, боль. На людей, что предали меня, что плохо относились ко мне, на все неудачи и насилия в мою сторону. На потерянную любовь, то тогда и, что сейчас… Постепенно я успокоилась и сильнее вжалась в Лайю, как в спасательный круг. На душе теперь не радость, ни злость, а только пустота, которая… окрыляла? Да. Она действительно радовала меня. Очень сильно. — Кареглазка, спасибо тебе. Огромное. Ты дала, мне осознать многое. Очень. И понять, — я осознала, что жить нужно, пока можно рядом есть тот человек которого ты любишь, а любит ли он тебя в ответ это уже не важно, — А что на счёт господина? — продолжила я, — Он добрый, хороший, и явно положил на тебя глаз. Не сдавайся и он точно будет твоим. Запомни. Он твой, а не ты его. Используй эти знания для себя. Поняла? Я выпустила её из объятий и увидела кивок. Я прикрыла глаза, и наслаждалась тишиной. Она была не долгой, потому что Бёрнелл задала вопрос: — Сандра, откуда ты знала, что к нам не придёт Мириам? — Когда я шла сюда, то увидела служанку. Я спросила у той сколько времени, она ответила: «Только пять утра». Потом я ей сказала, что пойду ещё посплю, а та сказала на мой вопрос: «Беспокоить не будет, а приду будить нас как обычно в восемь». И мы разошлись. — Интересно, а сколько сейчас времени? — Предполагаю, что скоро к нам придут. — Тогда лучше иди себе в кровать. Я слабо улыбнулась и чмокнув ту в щёку пояснила: — Это ничего не значило, — девушка улыбнулась в ответ и сказала: — Хорошо. Но твои объятия мне нравятся. Она чуть покраснела, а я ответила: — Если хочешь, чтобы я тебя обнимала — то буду, — улыбнувшись пошла себе в кровать. Холодная постель «впилась» в тело, от чего стало неприятно. Поёжившись, я накрылась им и прикрыла глаза. Лайя молчала. Я тоже. Говорить не хотелось. Тело стало тяжёлым, и я вновь отправилась в дрёму.