И я поверю тебе

      Ван Ибо уже месяц жил в доме своей бабушки и потихоньку, в свободное от работы время, делал ремонт. На первый взгляд ему показалось, что дом не требует больших вложений, как финансовых, так и физических. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что требует и ещё каких. Удивительно, но это совсем не расстраивало. Тихая, размеренная жизнь вдали от привычной городской суеты начинала нравиться. Природа вокруг, свежий воздух и даже физический труд после рабочего дня, проведенного за экраном компьютера, доставляли удовольствие.       Новый сосед больше не шарахался при виде Ибо, но и приятелями они не стали за это время. В тот день Ибо всё-таки попросил у Сяо Чжаня масло и получил целую не начатую бутылку с заверениями, что «по-соседски» возвращать не нужно. При встрече они здоровались, обменивались парой-тройкой дежурных фраз, но на этом всё. Сяо Чжань явно держал вежливую дистанцию, а Ибо не навязывался. Если человек не хочет общаться, значит у него есть на то причины.        Тем не менее, живя так близко и деля один двор на два дома, Ибо непроизвольно подмечал какие-то привычки Сяо Чжаня. Например, что тот редко куда-то выезжал, продуктами закупался раз в неделю и всегда строго утром четверга. Помимо этого, он только пару раз ездил в сторону города с сумкой для ноутбука. Ибо решил, что на встречу с клиентами, так как в одном из их дежурных разговоров, Сяо Чжань упомянул, что работает дизайнером логотипов и упаковок, а иногда берется и за оформление помещений.       Ложился спать он обычно часов в одиннадцать, но Ибо, засиживаясь допоздна за работой или фильмом, замечал что ночью в доме напротив часто снова зажигался свет. Горел не больше получаса и гас.       Когда Сяо Чжань задумывался, то забавно чесал нос. А еще мерз всё время и кутался в безразмерные растянутые свитера, которые Ибо всегда считал фешн-дном, но на Сяо Чжане они ему, как ни странно, нравились. Был слегка неуклюж: то ронял что-то, то спотыкался на ровном месте. Ибо это казалось довольно милым. Все эти мелочи подмечались как-то сами собой.       Вот и сейчас Ибо сидел на скамейке возле дома и наблюдал, как его сосед, собираясь куда-то, умудрился запнуться, вернуться домой за чем-то забытым и абсолютно нелепо выронить ключи. Махнув ему в качестве «привет» и одновременно «пока», Сяо Чжань всё-таки дошёл до своей машины и уехал в направлении города.        Ибо поёжился, наблюдая за ветром, играющим листьями в ветвях деревьев, и вернулся в дом. Пройдя в кухню, он включил чайник, совершенно забыв, что в подсобном помещении уже работала видавшая виды стиральная машинка. Пробки не выдержали, раздался щелчок, и свет тут же погас, погрузив всё вокруг в полумрак. Телефон впотьмах Ибо не нашёл, поэтому, ругая себя за забывчивость, достал из кухонного шкафчика старую керосиновую лампу и направился с ней к подвалу.       За дверью Ибо ожидал лестничный пролет, и если в самом доме было ещё хоть что-то видно, то там внизу ступени, казалось, растворяются в абсолютное ничто. Свет от лампы помогал не сильно, но «спасибо» и на этом. Уже почти спустившись, Ибо не разглядел последнюю ступеньку, неаккуратно поставил ногу и не удержал равновесие. В попытках хоть за что-то ухватиться, совершенно забыв про горящую лампу в руках, он дотянулся свободной рукой до массивного стеллажа, заставленного каким-то барахлом, и непроизвольно потянул его на себя. Всё, что происходило после, Ибо видел, как в замедленной съёмке. Стеллаж упал на него и придавил своим весом. Лампа отлетела и, разбившись, упала рядом с пачкой старых газет, которые тут же начали разгораться.       Ибо попытался выбраться, но все попытки были тщетны. Огонь разгорался всё сильнее, а вместе с ним паника, заставляющая действовать иррационально. Ибо тратил силы на крики о помощи, совершенно не соображая, что его сосед уехал, а больше в этой глуши его услышать некому. Горящие газеты трещали, облизываемые жадным пламенем, источая едкий дым. С каждой секундой оставалось всё меньше шансов на спасение, каждый новый вздох давался тяжелее и болезненнее. На глаза от бессилия накатывались слезы, панику вытеснял леденящий сердце ужас.       — Ван Ибо! — Сяо Чжань быстро спустился вниз по ступенькам и попытался приподнять стеллаж. — Ван Ибо! Где у тебя огнетушитель?       Ибо, всё ещё не в силах совладать со сковывающим страхом, помотал головой, давая понять, что огнетушителя в доме нет. Сяо Чжань, оставив попытки поднять чертов стеллаж, бросился обратно по ступенькам на выход. Те несколько минут, что его не было рядом, показались Ибо вечностью. Вернувшись с красным баллоном в руках, Сяо Чжань мгновенно направил белую пену на языки пламени. Когда разгорающийся огонь был потушен, и они общими усилиями высвободили Ибо, того всё ещё колотило от страха.       — Эй, Ибо! Ибо, посмотри на меня! Уже всё. Всё закончилось, ты в порядке, — Сяо Чжань крепко держал за плечи перепуганного парня и пытался успокоить.       Ибо никак не мог совладать с паникой. Умом он понимал, что всё закончилось, что опасность миновала, и он в порядке, но тело никак не слушалось. Его мелко потряхивало, а в глазах скапливалась стыдная для взрослого парня влага. И тут обычно холодный и вежливо отстранённый Сяо Чжань сделал то, чего Ибо от него меньше всего ожидал. Обнял крепко, положил голову себе на плечо и стал успокаивающе гладить по волосам.       — Тише, тише, — шептал на ухо, продолжая ласково гладить по голове, — Поплачь, в этом нет ничего плохого, это просто реакция организма на отпускающий стресс, всё хорошо, уже всё хорошо.       И Ибо отпустил себя, обнял Сяо Чжаня и уткнулся носом в его плечо.