Сладость с горчинкой

— Ты согласен со всеми предъявленными обвинениями? — спросил с прищуром Дарк Какао, как если бы пытался разглядеть в обвиняемом хоть каплю сожаления. Но нет, у отравителя был стеклянный безразличный взгляд. Бичерин смотрел прямо в глаза Дарк Какао. Стоящий перед Советом, Смотрителями и другими важными лицами цитадели, кофейный выдержал утомительную паузу, будто бы начал сомневаться, что это все он действительно совершил, а после, как ни в чем не бывало, пожал плечами. — Да, — последовал краткий ответ. Бичерин вообще не волновался, в отличие от трясущегося Вайт Чоко Фондана, казначея цитадели, хотя, по правде сказать, в его обязанности входило куда больше обязанностей. Он был готов к тому, что Бичерин его сдаст: все же он был с ним в сговоре, подельничал самым что ни на есть прямом способом, входил в долю. За всю ночь ни разу белое печенье не сомкнуло малиновых глаз. Стоило это сделать — сразу видел то, как Бичерину рубят голову. Навряд ли это можно назвать приятным зрелищем. Об их связи мы поговорим нескольким позже, а сейчас вам хватит того, что бедный Вайт прокручивал в голове все возможные варианты того, как могут выйти на его грешки, и как ему придется измываться, лишь бы избежать высшей меры исполнения приговора. Казначею было так плохо, что он руками закрыл рот, сдерживая рвотные позывы. У него за душой никаких великих целей. Он просто хочет скопить достаточно денег и бежать в любое другое государство, тут ему не место. Сотрудничество с Бичерином его очень быстро приблизило к заветной мечте, и стоило же королю поймать его именно сейчас! Король сжал кулаки. Ему не было понятно такое патологическое спокойствие. Он многих отправлял на плаху, и эти многие совершали еще большие зверства, однако даже эти монстры пытались вымолить прощение, приуменьшить ущерб, в конце концов, старались презентовать себя душевнобольными, ведь «юродивых не казнят, их лечат». А Бичерин стоял как вековой дуб, твердо и спокойно. —… Ты болен. Твой разум отравлен, — заключил Дарк Какао. — Посему я тебя изгоняю с этих земель. Быть может случится чудо и изгнание освежит твой разум. Твое имя будет стерто из истории королевства Дарк Какао, как и все тобой созданное, и будет оно синонимом к слову «монстр», и все содеянное будет обнародовано, и любой житель королевства будет иметь право убить тебя безнаказанно, стоит тебе заявиться обратно, — тут он кивнул Второму Смотрителю. — Я закончил. Отдай ему указ. Тут Бичерин дал себе насмеяться вволю: — Ха-ха-ха! Ваше Величество так брезгует касаться моих рук, чтобы передать указ? Оу, или же, — а теперь хищно, издеваясь, оскалился, — Великий боится? — Как ты смеешь?! — Второй Смотритель натянул лук, готовый выпустить стрелу предателю в сердце, однако король поднял ладонь, приказывая жестом остановиться. — Как пожелаешь. Дарк Какао встал и чинно пересек половину тронного зала, полный могущественного величия и кипящего холода. Все с трепетом следили за Великим. Их лица были серьезны, но с небольшим отпечатком страха. Хватит одной искры, чтобы здесь произошла кровавая бойня. Только Фраппе, главный шаман цитадели, улыбалась от уха до уха, еле сдерживая гадкий смешок превосходства. У нее зуб на Бичерина по своим причинам, и от того вся эта «церемония изгнания», приносила ей неописуемое удовольствие. Шаман больше не увидит масленой улыбки этого язвительного печенья и истязателя, — о, нет, она никогда не простит ему того, как он при учениках огрел ее посохом, сломав челюсть, вдобавок еще и осыпав оскорблениями, — и не будет работать эта проклятая лаборатория, которая значительно подорвала значимость и статусность шаманства в королевстве. Доказательная медицина, смешно! Столько лет все обращались к шаманам, стоит появиться малейшей проблеме в любой сфере, и все были здоровы и счастливы! Ах, эти три года были настоящим кошмаром! Остановившись за пару шагов до Бичерина, король протянул руку с указом. Отравитель взял его и развернул, быстро окинув глазами текст. «Двадцать четыре часа на исчезновение… Дарк Какао не церемонился со словами», — заключил Бичерин. — Последний вопрос: зачем? Бичерин цыкнул, сильнее сжав посох, лишь бы не дать волю кулакам. Действительно, зачем? Терял ли он единственное дорогое, что сдерживало всю тьму в его сердце? Рекс ему был как брат. Представьте, если бы вашего брата казнили из-за какой-то бесполезной стервозной женщины! Потеряй он что-то эквивалентное…сына, например. Вот тогда бы и поучал. Хотелось откусить прилюдно голову Дарк Какао за такие идиотские вопросы. — Я делаю то, что хочу. Не более. Это мои последние слова. Не соврал: он развернулся и ушел, оставляя за собой только стук и бренчание колец посоха, а так же собственные тяжелые шаги, рассеивающиеся по полу с гулом. Некоторым в тронном зале было по-своему жаль Бичерина. А как же плакал весь персонал лаборатории. От обиды, от злости и простого нежелания верить, что их любимый начальник, профессионал своего дела, оказался…таким. Видеть, как некогда светлейший из умов пал под напором ненависти и отвращения ко всему живому, очень больно. Однако это его не оправдывает. Дарк Какао все сделал правильно, но и он себя карал. За то, что сразу после казни Первого Смотрителя не приставил к Бичерину стражу, за то, что был так невнимателен. Скольких бед можно было избежать… Никто ведь после его месячной вынужденной спячки от истощения не воспринимал как потенциальную угрозу. Бичерин был всегда на виду, будто специально крича своим видом, что он даже если захочет, то не сможет ничего провернуть. С активной позицией, особенно после открытия нового отделения лаборатории. Не всегда конечно она была к месту: огреть посохом главного шамана не самый лучший способ доказать важность и действенность доказательной медицины. Да и если и были подозрения на него, то на руках ни у кого не было никаких улик. Нельзя убить печенье за то, что он на казни раскричался. Любой бы вел себя так, убей их самого дорого друга. — Слава тебе Господи…— Вайт Чоко Фондан измучено выдохнул. — Наконец-то это закончилось. «С меня успело сойти семь потов…» — подумал глава канцелярии и смахнул капельки жидкости со лба, еле-еле перебирая ногами. Работать не хотелось в таком состоянии и настроении, но разве кому-то есть до этого дело? Вслед за ним начали потихоньку расходиться и другие. — Согласна, — идущая за ним шаман решила поддержать разговор, начавшийся в зале, — это было чертовски утомительно, — девушка с неприятным звонким голосом сняла шляпу и стала поправлять стоящие торчком полосатые перья. — Но самое главное, что теперь его ноги тут не будет. И королевство лишилось головной боли, и шаманство восстановит свою значимость, — хищно проговорила Фраппе, возвращая на голову шляпу. Вайт не мог с ней согласиться. Несмотря на то, что их отношения навряд ли можно было назвать даже приятельскими, Вайт к нему привязался. Харизматичный Бичерин, возможно, стал для него чем-то вроде родительской фигуры, которой у него никогда не было, спасибо волкам. Ах, и помимо этого, очень щедрым партнером. Он не только отсыпал долю с побочного заработка лаборатории, который шел исключительно Бичерину в карман до их сотрудничества, но и вкусными взятками. Вайту очень нравилась клубника, жаль, что его желудок посчитал иначе, после того, как он съел ведро этой вне сомнений вкусной ягоды меньше, чем за час. Прорвало его знатно… Иногда они играли в шашки, и в редкие моменты выигрыша Вайт обожал смотреть на озадаченного Бичерина, который обычно на три шага впереди. Истинное удовольствие. Но сблизил их… «А что делать с подвалом? — Вайт Чоко Фондан сел за стол и стал массировать виски. — Изгнание господина Бичерина приносит только больше проблем, чем пользы. Что мне делать с подопытными? Их никак нельзя выпустить…черт тебя подери, надеюсь он что-нибудь сделал с этим.» — Ладно, — Вайт похлопал себя по худому лицу, — нужно приниматься за работу, — тут он захлопал демонстративно в ладоши, привлекая к себе внимание. — Вам тоже советую! Король не в духе, расстраивать его больше явно никто не хочет. Холодное белое освещение от свечей, стоящих в литых фонарях, освещало фиолетовые стены и шушукающихся работников, которые все же удосужились сесть на свои места, однако не многое изменилось. Никому не было дела до обилия самых различных бумаг на резных чёрных столах. Кто-то вот вышел из архива, в котором хранилась вся возможная документация за несколько столетий. Как же много документов пришлось сжечь, подделать, а сколько приходилось врать Какао Баттер. Приятные воспоминания. Фондан дал себе небольшую передышку: решил заняться волосами. Расчесал свои космы, доходящие до лопаток, переплел косичку, в которую он обычно собирал длинную челку, а затем закрепил ее с еще одной прядью волос тонкой фиолетовой лентой. Вот такая интересная конструкция была на его голове. Вайт открыл первый ящик стола, и от неожиданности встрепенулся. Поверх документов лежало… «Письмо? Его тут не было вчера… Не подписано? — юноша повертел письмо в надежде увидеть отправителя, но увидел под ним кое-что интереснее. — Пакетик с.?» Он был сконфужен. Это не его смесь трав, это что-то другое. Рядом с интригующим пакетиком лежал еще один с белым порошком, а так же коробка конфет. Вот так наборчик. "Все очень странно, » — к горлу Вайта подступил ком, а руки сами потянулись ко второму ящику, который хранил в себе резную красивую трубку и… интересную травяную смесь. Да, для Вайта Бичерин был еще поставщиком дури. У казначея жизнь не сложилась с рождения, и пробиться ему помог только его острый ум. Нужно же хоть как-то расслабляться. Раньше, когда он еще существовал, а не жил, в горном приюте, он перебивался какими-то третьесортными корешками, лишь бы хоть как-то скрасить болезненные будни. Это только на работе вкус Вайта стал более извращенным, и он не ограничивался одними черешками-корешками. Чего стоили курительные соли, которыми Бичерин его обеспечивал, как и смеси из трав высшего качества одурманивающего эффекта, а мята в таких сборах украшала композицию своим приятным запахом, перебивая гарь. Это все так, баловство. Вайт не хотел переходить на что-то более тяжелое, ему хватало легкой слабости и эйфории от курения. Он как-то предложил Бичерину попробовать, но он сказал, что травит себя другими способами. В тот же миг он выпил при Фондане пузырек с ядом. Залпом. Все в канцелярии встрепенулись, так громко молодой начальник хлопнул дверью архива. Дважды чиркнула спичка. Сначала зажгла свечу, потом подожгла траву в трубке. Жуя кончик трубки зубами, Вайт стал изучать письмо. Кто бы мог подумать, оно от Бичерина. — И когда успел? — выдохнул дым казначей. — Хм-м…— он сел на пол, подмяв ноги под себя. — Вот так дело вы мне подкинули напоследок. С другой стороны, проблема с подвалом решилась… жестоко конечно. Не так я себе представлял их конец. Вайт понимал, что они все смертники, но сожжение одна из самых страшных смертей. Она мучительная и долгая. "…Ты должен сжечь мой дом в районе двух-трех часов ночи. День будет занят возней с лабораторией и обнародованием моих грешков, так что у тебя не будет с этим проблем. В это время должен подняться сильный ветер, метель, не важно. Главное, что это мне на руку. Предполагается, что метель разнесет отравленный дым. И это сработает. И там не ящик или два, о нет… Не подведи меня. Я положил сбор трав, глюкозу и конфеты. Тебе нужно Принять ванну из сбора с глюкозой и для профилактики повторять еще неделю, а так же рекомендую максимально закрыть тело и лицо: яд очень едкий и быстро действующий. Сахар в конфетах так же сыграет не последнюю роль, поэтому ешь до отвала, пока не начнет тошнить..Хах. Дураки …Всю жизнь продвигать культуру отказа от сладостей и сахара было огро-омной ошибкой политики Дарк Какао… Учитывая твою нежность, тебе не захочется увидеть последствия поражения…" Вайт скукожился от того, как по телу пробежалась дрожь. — А кому понравится-то? — Вайт сделал долгую затяжку. — Что-то в моей жизни пошло не так. Ладно… Не знаю конечно, как сладости помогут от отравления ядом, но это не моя сфера. Поверю на слово. Что-то да будет в любом случае, — и продолжил чтение. "...СКАНДИРУЮТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ЧТО ГОТОВЫ УМЕРЕТЬ ЗА КОРОЛЯ. Я БУДУ ТАК ДОБР, ЧТО ПРЕДОСТАВЛЮ ИМ ТАКУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ." От последних слов Вайт Чоко Фондан почувствовал такую концентрированную злость, что автоматически скомкал письмо и откинул подальше в угол. — И ждать еще целый день… сейчас только семь утра. От-вра-ти-тель-но, — на каждый слог он ударился затылком об дверь. — Ладно. Нужно найти письмо и сжечь его, не хватало улики раскидывать по углам. Вайт отложил трубку на стол, взял с него свечу и на четвереньках стал рыскать по углам архива.

***

— А что там были за печеньки? — спросил Аффогато. — Ты на них тестировал яды? Бичерин промычал минуту, думая, с какой части этой истории ему начать. — Верно. Я быстро понял, что на меня яды не действуют должны образом. А за достойную цену, — Бичерин ухмыльнулся, — печеньки были готовы вверить мне свою жизнь и здоровье. «Как много власти у него было…» — мечтательно и как-то грустно, наверное, от того, что сейчас не может прочувствовать это опьяняюще чувство, подумал Аффогато. Он помычал, думая о том, чего еще можно спросить интересного, а затем: — А как ты узнал, что он правда сжег дом? — Аффогато нагнул голову. — Хах. Я видел столб черного дыма. Он быстро осел из-за тяжести, и даже на границе чувствовался его специфичный горький запах, — объяснил Бичерин и сделал небольшую паузу, будто вспоминая события той ночи, а затем продолжил: — Мой дом находился в глубине этого леса, не слишком далеко от границы; рядом с ней я и остановился. Больше там не было домов, так что не перепутаешь. — И не жалко было? Наверняка твой дом был большой! — для Аффогато это было жуткое расточительство. — Да, он был красивый. Двухэтажный, из черного дерева, просторный. Но его бы все равно сровняли с землей, поэтому не жалко от слова совсем, — ровным голосом заключил Бичерин. — Вот как…— у Аффогато затекли ноги, поэтому он решил, что рациональней уже будет вылезти из окна и сесть с Бичерином рядом. — Поддержи меня, — полукровка развернулся, потому что решил лезть ногами вперед. Увидев такой не самый рациональный способ, Бичерин шумно выдохнул, поместил вожжи в рот, и быстренько вытянул Аффогато, взяв того за изгиб талии, а затем быстренько поместив его себе на колени. —… Спасибо, — запоздало от такой резкой смены обстановки поблагодарил полукровка, устраиваясь удобней. Он будто сидел на дорогом кресле, такой был мягкий, но при этом плотный у Бичерина пуховик. На лицо Аффогато упал широкий белый шарф в тонкую косую полоску коричневого цвета. Он ему напоминал трубочки. Аффогато нравились и они, и шарфик, по аналогии. И он тоже был теплый. А вот утренний ветер был именно что холодный, а не освежающий, поэтому юное печенье, не беспокоясь о комфорте извозчика, очень неаккуратно село ему на колени, но уже находясь под пуховиком, и растекшись от тепла. Растормошил все, что мог растормошить. Бичерин громко цыкнул и наклонил голову вниз. А Аффогато поднял на него свое и улыбнулся. Только не невинно и очаровательно, чтобы смягчить возможный гнев или раздражение. О нет, Аффогато был доволен своим решением, поэтому улыбка была жеманная, самодовольная и пакостная. Бичерин выдохнул. — Только не сильно ерзай. Аффогато хихикнул и продолжил нежиться в тепле. — А какие были бы симптомы отравления? У Бичерина загорелись глаза. Как же приятно видеть рядом печеньку, настолько заинтересованную в твоей сфере деятельности. — Не считая ужасного удушья, по телу бы шло обширное бугристое раздражение серо-коричневого цвета, которое бы в итоге так зудело, что было бы проще рассыпаться на крошки, нежели это терпеть. При этом тело бы сковала патологическая слабость. Вкупе с прошлым симптомом это просто отличное сочетание. Ведь части конечностей попросту начнут откалываться, — Бичерин облизнулся, представляя несчастных селян, которым не повезло в тот день. — Пораженных бы преследовал бред и галлюцинации. Непрекращающаяся рвота, не просыхающие от слез глаза. Токсины задержатся в теле надолго, их легко не вывести. Они буквально впитываются в тело инфицированного. — А почему он бы так действовал? — продолжал атаковать вопросами Аффогато. Он уже влился в специфику и общую атмосферу темного ремесла отравления, а рассказы из первых уст только подогревали интерес. Было что-то романтичное в этом искусстве, да еще и руки марать не придется при ликвидации врага. Ему уже не терпелось что-нибудь намешать и протестировать. — Ты задаешь много вопросов, Аффогато, — подметил Бичерин с гордостью. — Это хорошо. Далеко пойдешь с таким пытливым умом. Аффогато нравилось, как Бичерин гладил ему под подбородком. У него мягкие, но плотные кожаные перчатки, и очень теплые. На таких не грех задремать. Бичерин забыл про Аффогато на минуты три, продолжая чесать его подбородок, и только когда с перчатки что-то потекло, он глянул на ребенка, а он, на тебе, уснул! Слюной капает, сладко сопя. — Аффогато! Что за дела?! Мальчик поднял голову. — Я не спал, нет. Ай! Бить детей нельзя! — и он потер голову; по ней Бичерин легонько шлепнул книжкой, которую Аффогато все это время держал в руках, прижимая к груди. — Это я тебе знания вбил в голову. Ну-ка, — книгу он положил слева от себя, тон переменился на серьезный-пресерьезный, — расскажи мне устройство лаборатории. — Сейчас…м-м, — Аффогато потер переносицу, принуждая свои глаза не слипаться, — начнем с того, кто в лаборатории есть два входа: один для персонала, второй для доставки продукции на исследования. Так, дальше. Лаборатория состоит из двух зон: чистой и заразной. К заразной относится, — мальчик стал загибать пальцы, — моечная, препараторская, место для исследований и склад. В чистой… Как Аффогато закончил, то сразу стал изумленно оглядываться по сторонам. Пейзаж успел разительно перемениться. Дорогу с двух сторон украшал зеленый и свежий лес. Громко пели птицы, еще больше украшая солнечный тёплый день. Белые облака неспешно плыли по ярко-голубому небу. Для печенек, не видевших ничего кроме вечных снегопадов, подобные перемены ландшафта вызовут искренний восторг. Бичерин невольно вспомнил себя. Он тоже был удивлен, как красив мир за пределами однообразных заснеженных хребтов и высоких пиков гор. Путь к королевству Холлиберри обещает быть спокойным. — Хорошо, мы проехали достаточно, можем остановиться на завтрак. Вылазь. Неохотно, но Аффогато вылез из теплого укрытия, а Бичерин в это время достал огромную карту и разложил у себя на коленях. — Ого! — воскликнул Аффогато. Это была обычная карта Хлебоземья, но в разы больше и круче, с кучей пометок и дорисованными областями. — Это ты везде побывал? — Аффогато сделал такое заключение, основываясь на крестиках у названий государств. — Почти. В моих планах, сразу как закончу в королевстве Холлиберри, направиться в Гранатовую деревню. Дальше как пойдет. Жизнь в любом случае сплошное приключение, ты так не считаешь? Аффогато кивнул. Видимо эта карта, ну или путешествия, много значат для Бичерина, раз он так по-доброму улыбается. Ему идет. Наверняка у него скопилось очень много интересных историй из разных приключений. Отравитель еще что-то приписал на карту, а после свернул ее и заявил, что сейчас что-нибудь приготовит. Пока Бичерин занимался блинами, которые уж очень вкусно пахли, только раззадоривав аппетит, Аффогато занялся львами. Он уже почти их не боялся, да и они к нему быстро привыкли. Аффогато даже сам нарезал для них мясо. Дело не из легких, потому что куски для них были размером с его две головы, да и с ножом он не так хорошо обращался, как Бичерин. Но судя по тому, с каким удовольствием львы впились в яркую плоть, их устраивали кривоватые куски. А какие были вкусные блины! С сливками, бананами и клубникой. А Аффогато для себя еще и шоколадом все полил. Ел за обе щеки, запивая кофе. Аппетит у него хороший, это Бичерина радовало. Еще неделя такого питания и он будет весить как нормальное печенье его возраста. А то к худобе у него…особое резко-негативное отношение. — М, — вытер рот от сливок ребенок, — у меня вопрос. А какие еще у нас особенности, у кофейных печенек? — Меня радует твоя заинтересованность. С чего бы начать? — Бичерин потер подбородок. — Хм-м… например, мы можем не только долго бодрствовать, но и обходиться без еды. Тут Аффогато брызнул смехом. — Ага, особенно ты! — Цыц, щепка! Твоего мнения никто не спрашивал! — ударил по столу Бичерин, пресекая неуместные хихоньки. — Это хорошая приспособительная особенность для кочевого народа, живущего в условиях, где практически ничего нельзя вырастить. Но я предпочитаю есть как можно больше, потому что я не окажусь у ситуации, когда придется голодать, — звучал он очень уверенно. — Возвращаемся к теме. Это связано с тем, что кофейная печенька рождается с кофе не только в составе теста, но и с неким объемом в жидком состоянии. И он медленно течет по телу, постепенно впитываясь в малых дозах в тесто, минуя джем, тем самым насыщая нас. На основе вскрытий, которые я проводил, система тока кофе в целом похожа на нашу для перекачки клубничного джема, только не настолько оформленную и независимую от сердца. Но как и любой ресурс, этот объем нужно восполнять, поэтому очень важно для кофейной печеньки много пить кофе. Вторая наша особенность, — Бичерин сделал секундный перерыв на еще один блинчик, — это наша « стайность.» Кофейные печеньки могут чувствовать соплеменников на расстоянии до трех километров. В идеале. На деле у многих это чувство притупляется из-за разных добавок, потому что оно зависит от количества « чистого кофе» в составе печеньки. Как ты мог догадаться, оно у меня очень слабое. Но в этом есть и плюс: другие меня тоже не учуют издалека, — усмехнулся Бичерин. — Кстати, это чувство по-своему ощутимо, практически осязаемо. И что самое главное, ты его запоминаешь на всю жизнь, вне зависимости от того, в каком возрасте ты его воспринял. Механизм еще до конца не изучен, но факт того, что тело, разум и органы чувств могут по этому чувству определить печеньку, доказан. Звучит немного сложно даже для взрослого, понимаю. Теперь подумай немного, Аффогато… Не обращал внимание на то, что мы хоть и часто препираемся, но чувствуем себя комфортно, несмотря на то, что мы знакомы всего ничего? Быть может ты уже выучил мое ощущение? Аффогато от таких рассуждений даже перестал жевать. — А я и не задумывался… Сейчас попробую понять. Что-то в этот момент защемило в груди у Аффогато. Как много нового он узнал, и эти знания в нем как-то по-особому откликаются, дразня мозг. Воспоминания из младенчества? Это не Бичерин… Его чувство тяжелое. Не сильное, но такое давящее. Концентрированное и сладкое, аж приторное. Зубы сводит. А вот это… Резкое и острое, оно бьет стрелой в глаза, очень ощутимое и обширное. Аффогато не стал говорить свои догадки вслух, но скорее всего это был его отец. Странно это, помнить ощущение мертвого. Бичерин допил свой кофе. — Что ж, Аффогато, ты хорошо показал себя на опросе, поэтому твое первое практическое занятие начнётся прямо сейчас. Но, — Бичерин поднял палец вверх, — сначала нужно убраться. Аффогато в предвкушении быстро проглотил остатки завтрака, и первым стал убирать продукты и столовые приборы, опередив Бичерина. Он приятно удивился, потому что, судя по тому, что уже успел увидеть, Аффогато достаточно неряшливый. Однако ему были понятны причины этого: когда тебя столько лет считают за мусор, то начнешь невольно создавать подобную среду вокруг себя. Бичерин встал и достал уже известный нам поднос, поставил на чистый стол. Аффогато, когда вернулся и сел обратно, стал рассматривать содержимое. Он уже хотел открыть рот, чтобы спросить, но дошло быстрее, да и вид у Бичерина переменился. Грозовая туча не такая хмурая и устрашающая. Как удав в свою жертву, впился мужчина глазами в мальчика. Но Аффогато же не дурак. — И я должен это съесть? Аффогато понимал, что ему придется съесть содержимое в любом случае, но натура его не могла не поупираться. И уж точно он не допускал, что к дегустации ядов он так быстро придет. Особенно после такого плотного завтрака. С другой стороны, действия яда, в теории, может быть более ярко-выраженным, ешь он его на голодный желудок. У Аффогато задергался глаз. «Вот так забота, в его стиле, » — пронеслось в голове. — Не съешь сам — я тебя заставлю. За мгновение ока Бичерин перескочил на другой край возка, развернул бумажную оболочку и насильно запихнул содержимое в рот. Аффогато рефлекторно стиснул зубы и надул щеки. — Глотай! — заревел Бичерин. — МГГМГХМ! Да уж, хватка не промах у отравителя. Слишком сильно давит и прижимает к себе, тут любой невольно заерзает, желая увеличить собственное пространство, чтобы банально сделать вдох было комфортнее, потому что воздух убегал от Аффогато очень быстро. Но Бичерин и не думал расслабить руки, о нет, наоборот. Как медведь вцепился в свою жертву. — Я не выпущу тебя, пока не проглотишь! — констатировал неприятный факт отравитель, и, не слушая стоны, а так же игнорируя попытки вырваться, продолжил гнуть свою линию, но в его понимании мягче: — Заканчивай, Аффогато! Это абсолютно безобидный яд, — звучит смешно, — ты должен привыкать их съесть! Будешь себя травить сейчас, не отравит кто-то другой в будущем! Аффогато уже подумал: «Будь что будет!» — и громко глотнул. Бичерин сразу ослабил хватку и нагнулся к мальчику, положив одну руку на спину: — Ну что? Так плохо тебе, м-м? — язвительно он проговорил, стиснув зубы. — Он…сладкий? — Аффогато так удивился, что в миг высохли слезы, успевшие пробежаться по худым щекам. Отравитель закатил глаза. — Ну конечно он сладкий, он же получен из фруктов. У Аффогато случился диссонанс: — Разве яд не должен быть безвкусным, чтобы его нельзя было обнаружить? Бичерин закрыл рот рукой, давясь от смеха. В итоге не сдержался и громко расхохотался. — Аффогато, какой ты наивный, — тут он перешел на хищный шепот. — Сладости самое страшное оружие, а самый действенный яд — сахар. Он развращает и отравляет разум, вызывая привыкание, — маслянистые и вкрадчивые слова гипнотизировали, влетая в расжижая мозг. — Смекаешь, Аффогато? Чем ты слаще, тем сложнее тебя убить, — пальцами Бичерин несколько раз дотронулся висков. Предвкушая дальнейшее разъяснение, которое, судя по тому, какой довольный и хитрый прищур украсил круглое лицо, крайне приятно, он навис над Аффогато, усадив его на колени: — А теперь представь, какой эффект производят сладости и сахар на печенек, которые его не едят вообще. Верно, Аффогато, верно. Твой смешок выдает твой жестокий ум. Правильно, Королевство Дарк Какао вымрет за день, если каждому жителю вколоть сахарный раствор с десятую, нет, с сотую часть их массы тела. Дарк Какао знает про это прекрасное свойство сахара, вот только не догадался, что печенье, не знающее его вкуса с рождения, удар хватит с непривычки. Проникновенную речь остановил легкий удар головы о живот. Аффогато прильнул Бичерину на бочок. — Я точно не умру? — уточнил Аффогато на всякий случай. Отравитель отмахнулся: — Я еще в здравом уме и травить тебя чем-то сильным не собирался… Х-м-м… Максимум рвота от такой порц —Аффогато, нет! Тебя не вырвет внутри! Он схватил его и через секунду около ступенек образовалась лужа из крови и недавно съеденного завтрака. Аффогато откашлялся. Бичерин просто выдохнул. А кто сказал, что будет легко? — Еще жалобы? — спросил Бичерин, держа Аффогато под мышки около своего лица. — Голова кружится… Слабость, — полукровка пожал плечами. — Все вроде… — Значит яд действует, — Бичерин вытер ему со рта остатки рвоты и слюны. — Как полегчает, то, м-м… Я принесу тебе тетрадь, это будет твой рабочий журнал. Будешь записывать туда свое состояние после ядов, затем вычленив симптомы, а в будущем и составы с способами приготовления. Интригует, верно? Бичерин только сейчас понял, что Аффогато уснул. Дыхание есть, слабее обычного, но есть. Не удивительна такая реакция, все же это первая дегустация яда, плюс Аффогато ребенок. Бичерин был подростком, когда начал более углубленно изучать химию и фармацию, следовательно, организм был более выносливым и развитым. Так Аффогато и проспал до вечера. А затем день, второй, четвертый… Соизволил проснуться на пятый и чувствовал он себя отвратительно, еще хуже, чем когда он ночь не спал. Правду говорят, что во всем нужен балланс. Еще и было такое ощущение, что организм вывернули наизнанку, потоптались на нем и запихнули обратно в тело. Он устроит Бичерину сегодня скандал. Нет его вины в том, что яд так подействовал, но Аффогато просто хочет поругаться. Для этого мальчик уже и вышел из возка, который почему-то стоял. Интерес быстро переключился: — Мы уже приехали? Почему мы останови— Аффогато замер в изумлении. Их встретило розово-зелёное небо, пылающее жаром, как и белеющие языки пламени, возвышающиеся над королевством. Бичерин не чувствовал себя таким ничтожным и беспомощным очень давно.

***

17 сентября, 14:38 На земли королевства Холлиберри ступил Легендарный Красно-Зелёный дракон в облике печенья