***
Однако зачем вспоминать все эти плохие моменты, когда сейчас все налаживается? Приехал отравитель, чьими руками управленцы дома совершат свое правосудие через два дня, а бонусом Шиповники снова увидели на лице своего "любимого цветочка", — одна из многих кличек Джем, — искреннюю, лучезарную улыбку? Жизнь снова обретает краски. Говоря о младшенькой...пора бы вернуться к деткам!***
И вернулись мы очень вовремя, ведь в саду появились странные звуки! Аффогато сразу насторожился, и все его тело вспружинило от напряжения. — Что это? — сразу озвучил вопрос мальчик. — Где? —переспросила Джем, оглядываясь растерянно. Аффогато цыкнул, язвительно думая про себя: "Ты ведь музыкантша, у тебя должен быть отменный слух!" Услышав странный шелест в кустах, Джем оборонительно обняла друга за плечи и прищурилась, подобно хищному зверьку, выслеживая возможную опасность. Однако ее лицо быстро сменилось беспокойством, и девочка громко ахнула, прикрыв рот ладошкой, стоило ей заметить... пушистый красный хвост! — Ой-ой! Это же клубничная лиса! — Джем подхватила свои юбки и спрыгнула с качели, направляясь на жалобный скулеж с тявканьем. Аффогато выдохнул. Всего-то животное забежало в сад. Его подружка сейчас прогонит вшивый комок и продолжит играть ему на флейте, а он, опьяненный негой умиротворения и спокойствия, снова приляжет на ее плечо, а может и на острые коленки. Вряд ли Джем посмеет его оттолкнуть. Ах, какой он несносный озорник, он даже захихикал, так Аффогато был поражен собственной гадостью! Вот только Шиповниковая не торопилась возвращаться, а наоборот, встала как вкопанная у кустов роз и мешкалась, будто хотела зайти дальше, но не знала как. — Ты что, собираешься лезть к этой лисе? — брезгливо скорчился Аффогато. — Тебе совсем не жалко свое платья? Джем распахнула глаза удивленно, а рот открылся в изумлении. Она не ослышалась? Как он может беспокоиться о каком-то платье, когда лисица внутри кустов страдает!? Ее глазки превратились в две зеленые точки, будто это были неспелые плоды крыжовника, но Джем решила устроить Аффогато профилактическую беседу позже. Сейчас весь ее разум поглощен страданием животного. Это пытка — видеть терзания беззащитного существа, которое попало в передрягу не по своей вине. Лисичка ,наверное, убегала от какой-либо собаки, коих в королевстве пруд пруди, и пробралась в сад, а выйти из колючих кустов не смогла. Одна мысль об этом заставляло сердце Джем болезненно ныть. Помнится ей, когда сильно младше была, увидела птичку с раненным крылом, так она так долго над ней плакала! Хорошо, что выходила, с помощью старших сестер. А сейчас она уже взрослая барышня и сможет сама помочь лисе! Так что Джем морально настроилась к тому, что это может быть колкая задача, а затем нырнула в объятия красивых терновых кустов. Аффогато на эту сцену только громко фыркнул. Вот дура! Портить платье из-за глупого животного! Сразу видно, что Шиповниковая не ценит роскоши, что ее окружает! Да будь у Аффогато такое платье, он бы побрезговал в нем идти по пыльной дороге, не то чтобы пробираться вглубь роз ради какой-то там лисы! Прислушался. Кажется, она вела беседу с животным, да еще какую. Джем была так ласкова, говорила такие нежные слова... Аффогато почему-то позавидовал этой непутевой лисице. Ему бы очень хотелось, чтобы Джем говорила с ним так же нежно и аккуратно, называла "мой милый друг", "дорогой", "очаровательный дружок"... Растерянный и смущенный затем сплюнул на траву. Что это за мысли такие?! С охами и ахами, Джем все же выбралась из колючей западни, держа в руках красный пушистый клубочек животного, что прильнуло к ее груди и дрожало. Шипы разодрали подол юбки и рукава, несколько колючек попали в длинные волосы и запутали их. Джем выглядела как полный беспорядок. — Аффогато, посмотри! Бедняжка... — юная дворянка поглаживала лиса; оказалось, что это самец. — Весь в шипах, клубничном джеме. Все хорошо, ты большой молодец, что не мешал тебе помочь, — Джем снова подняла голову и взглянула на своего друга, что не торопился идти к ней, оттого она прикрикнула: — Аффогато, ну! Он нехотя спрыгнул с качели и подошел. — А если оно бешеное? Не думаю, что это понравится твоей семейке, — прагматично он заметил, разведя руками, но его самодовольная ухмылка быстро сползла с лица, стоило Джем сдвинуть к переносице бровки и сделать шаг назад, будто он чумным был, а не животное. — Эй-эй! Я вообще-то за тебя переживаю! Не нужно смотреть на меня как на чудовище! — Ну и что! И даже если он больной, тебе не жалко бедное животное? — запротестовала ягодная печенька, ближе прижимая напуганного лиса к себе. Затем она опустила голову и посмотрела на белую пятнистую мордочку, на которой сияли черные глаза-бусинки, а затем снова на белые глаза Аффогато. Они теперь выглядели не как красивые зеркала, а как холодная кромка льда, засыпанная снегом. Быть может, она наивна, но слова гостя ее ранили. Если у него нет сочувствия к тому, кто слабее, то как он тогда сможет посочувствовать равному себе? — Если в моих силах помочь, я всегда помогу, и неважно кому. Я за себя не боюсь, — Джем каждое слово говорила все тише и тише, будто открывала какой-то секрет. Аффогато закатил глаза. Он видно никогда Джем не поймет. А что это животное сделало, чтобы его спасли? Вот ему постоянно задавали этот вопрос, когда он просил о помощи прохожих детей, когда хулиганы и задиры устраивали ему ванну из снега и камней! Обстрел снежками может быть крайне болезненный, Аффогато это на себе прочувствовал. — Ладно-ладно! Не отворачивайся от меня! Идем и, не знаю, наверное нужно шипы убрать? — он выдохнул, когда увидел, что Джем снова к нему повернулась и кивнула. — Верно, идем в дом. Только надо пронести нашего милого друга незамеченным... Красная не любит животных. "Хоть в чем-то мы с ней согласны," — подумал Аффогато, идя за Джем.