Кровавые обещания. Взгляд Дмитрия

      Галина показала мне свою настоящую работу на следующее утро. Она принимала одного из своих клиентов в той же комнате, в которой я встретил ее вчера, но вместо того, чтобы быть одетой довольно небрежно, примерно также, как когда мы болтали раньше, теперь на ней была узкая черная юбка, ее волосы были собраны в тугой пучок, а по бокам от нее стояли двое охранников, которые выглядели почти так же устрашающе, как и она. Я ожидал, что ее клиентом будет другой стригой, возможно, кто-то, с кем она могла бы обменяться услугами и запланировать еще одну крупную атаку на высокопоставленную цель, но мои чувства предупредили меня как раз вовремя, чтобы я не полностью раскрыл свое удивление перед нашими гостями. Моройский Лорд, которого я раньше видел при Дворе, хотя это вряд ли кто-то из тех, кто мог занимать высокое положение на политической сцене, вошел в сопровождении очень встревоженного стража.       Мои волосы мгновенно встали дыбом, готовясь к атаке. Стражи и стригои были естественными врагами, так же как стригои и морои были хищниками и жертвами. Несмотря на значительное численное превосходство, он, скорее всего, будет атаковать и защищать себя и своего подопечного, даже если не будет никакой возможности выжить. Только когда я увидел, что он был должным образом обезоружен, я почувствовал самодовольное чувство покоя, зная, что у него нет никаких шансов и что он находится в таком невыгодном положении, что может даже не потрудиться сделать что-либо, кроме как молить о пощаде. — Стефан. Спасибо, что пришли. Я слышала, что вы интересуетесь нашими страховыми полисами. Маска стража на мгновение спала, он на мгновение уставился на мороя, прежде чем вернуть свой взгляд в комнату и на каждого из нас по очереди, пока его подопечный говорил. — Да. Несколько моих коллег хорошо отзывались о ваших услугах. Однако они сказали, что я должен поговорить с вами об условиях. — Они говорили с вами о том, как будет работать соглашение? — она направилась к нему, побуждая стража сделать шаг вперед и закрыть своего подопечного спиной. Галина только рассмеялась, положив руку ему на плечо, словно желая доказать, насколько он бессилен. Почувствовав напряжение от других стригоев в комнате, он мудро отступил назад. — Ли, веди себя прилично. Мы здесь гости, и я ожидаю, что ты будешь вести себя соответственно. Простите его, мисс Синекопова. Он очень способный страж, но иногда немного грубоват для вежливой компании. Это проклятие среди стражей, — поспешное извинение вызвало у него косые взгляды от нескольких из нас, включая Галину и меня, которые он не заметил, продолжая. — Но да, как я понимаю, я плачу ежегодный взнос и зарабатываю определенную степень защиты и обещание, что в какой-то момент мне будет даровано бессмертие. — Конечно, есть штрафы, если вы не платите. Мы предоставляем снисхождение один раз, с увеличением стоимости нашей работы, а затем ваш контракт расторгается. — Вы убьете его? — страж Ли, наконец, ошеломленно заговорил. — Да. Это просто бизнес, без злого умысла. Пока он платит, с ним все будет в порядке, и как только истечет установленный срок, его превратят в стригоя. Нет оплаты — нет пробуждения. Все это прописано в контракте, и он может подписать его по собственной воле. — А если он этого не сделает? Вы просто позволите ему уйти отсюда? Что мешает вам убить нас прямо сейчас? Галина посмотрела на нескольких своих охранников, прежде чем перевести взгляд на меня. — Ты голоден, Дмитрий? Чувствуешь потребность полакомиться?       Я пожал плечами, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, наблюдая, как страж готовится к моей атаке. — Я бы выпил немного крови, — правда заключалась в том, что я ел и прошлой ночью, и сегодня утром. Я не смог осушить ни одного из людей, которых они позволили мне пить, но этого было достаточно, чтобы моя жажда крови не взяла верх. — Единственное, что удерживает этих людей от убийства вас обоих, — это мое слово. Если бы я позволила это, я уверена, что они с радостью убили бы тебя, и поверь мне, если я это говорю, то они более чем способны на это. Однако убивать наших гостей и деловых партнеров — не лучшее дело, и если лорд Озера захочет взглянуть на контракт и решит, что это соглашение не для него, тогда он может уйти. Единственное, что он потеряет, это гонорар за консультацию. — Никто не говорил мне, что будет плата за консультацию, — это был первый раз, когда Озера действительно расстроился из-за сложившейся ситуации. — Ты же не думал, что я сейчас уделю тебе свое время и расскажу местоположение бесплатно, правда, Стефан? Я занятая женщина, и я не могу допустить, чтобы кто-то просто вошел в мою дверь и попросил моих услуг. — Так скажи мне, каков предполагаемый гонорар? — Один миллион долларов США.       Лорд Озера возмущенно воскликнул бы, если бы вместо этого не задыхался. Даже я был немного шокирован суммой, которую предложила Галина, хотя это помогло сделать ее состояние немного более понятным. Несколько таких клиентов каждый месяц, и у нее было бы более чем достаточно, чтобы покрыть свои деловые операции. — Это просто смешно. Ты же не можешь всерьез ожидать, что я заплачу столько за простую встречу. Я еще даже не просмотрел контракт! Сколько составляют ежегодные платежи? — 250 000 долларов в год. — Так ты ожидаешь, что я заплачу в четыре раза больше только за сегодняшний день? — Я могу предложить вариант платить меньше наличными, но ты должен предложить мне кое-что взамен. — Все, что угодно. Назови свою цену. — Ли. Пауза была тяжелой, ожидая, пока остальные из нас догонят ее. — Прошу прощения? — названный человек, о котором идет речь, был тем, кто действительно высказал свое беспокойство. — Я хочу тебя, Ли. Ты кажешься способным бойцом или достаточно подходящим для обучения, если потребуется. Я полагаю, что только это стоит полмиллиона. — Это смешно. Ни один страж не стоит столько. Галина практически зашипела на него, и я услышал несколько других низких рычаний со всей комнаты, в том числе одно, исходящее из моей собственной груди. — Это твой выбор. Ты можешь заплатить миллион или отказаться от Ли. Мне все равно в любом случае, но у тебя есть время до завтрашнего заката, чтобы принять решение. А до тех пор, не могли бы вы, пожалуйста, проводить этих джентльменов в их комнаты, Закари? Скоро вам приведут кормителя, лорд Озера, и вам тоже пришлют еду, Ли.       Ли вообще не сопротивлялся, когда его подопечного грубо вывели из кабинета, и без подсказки охранника последовал за ним, когда их повели вверх по лестнице в комнаты для гостей. Вскоре в кабинете остались только я и Галина, и она пролистала несколько листков бумаги, прежде чем обратить своё внимание на меня меня. — Страховка? Похоже, ты превратила себя в обычного босса мафии, — я шутил только наполовину, и я уверен, что она это знала. — Возможно, но я стараюсь поддерживать порядок, насколько это возможно, с помощью надлежащих контрактов и здоровой деловой практики. Если я поставлю нескольких титулованных мороев на их место, так тому и быть. — Сколько из них на самом деле выбирают миллион вместо своего стража? Галина все еще не поднимала глаз от своих бумаг, но в конце концов она сделала паузу и отложила их в сторону, чтобы поговорить со мной должным образом, когда я спросил ее об этом. — Один из десяти, может быть, меньше. Честно говоря, это, наверное, ближе к одному из пятнадцати. Вот почему дороги в этом районе так опасны и подвержены нападениям стригоев. Я покачал головой, испытывая отвращение к тому, как эти люди обращаются с теми, кто поклялся защищать их, но я не удивлен, что люди, готовые продать свои души, будут торговать и жизнями других. — Честно говоря, я предпочитаю рассматривать это как услугу, Дмитрий. В любом случае, здесь им лучше, чем с такими, как эти морои. Возможно, ты сможешь помочь Ли увидеть это. Иди и поговори с ним. — Ты хочешь, чтобы я убедил его быть пробужденным? — Это не нам решать, но нам будет намного легче иметь Ли на борту, если Стефан решит пойти по дешевому пути. Я уже видела таких людей, как Озера. Они самодовольные придурки, которые считают, что имеют право на все. Он, вероятно, решит, что новый Страж будет лучше, чем Ли, и никогда больше не будет думать о нем после того, как он уйдет. Я уже молюсь, чтобы он был одним из многих, кто не сможет внести свои платежи и будет разорван на части. — Ты сказала, что есть один шанс на снисхождение? Ее глаза остекленели, она вспоминала момент в прошлом разговоре, прежде чем подтвердить свои слова. — О, да. Они могут пропустить один платеж, но это дорого им обойдется. Мое молчание подтолкнуло ее вперед. — Это удваивает их ежегодную оплату и стоит им еще одного стража, — она сказала это так небрежно, как будто в этом не было ничего особенного, но суммы денег, о которых она говорила сегодня, были больше, чем я когда-либо осмеливался мечтать, не говоря уже о том, чтобы увидеть их на самом деле за один раз. Тем не менее, я кивнул, как будто был в таком же замешательстве. — Как правило, после этого они долго не живут. Может быть, год или два? Тогда, если они не заплатят, это будет смерть, и она не будет быстрой или безболезненной. Будет приятно увидеть, как он умрет.       Я уже видел, как Галина планировала его смерть, и какая-то часть меня тоже хотела приложить к этому руку. У меня не было личной неприязни к этому человеку, но его презрения к Ли было достаточно, чтобы я возненавидел его в принципе. — Я поговорю с Ли, — пообещал я. Я уверен, что он тоже захотел бы в конце концов попробовать кровь своего подопечного, если бы до этого дошло.

***

      Моя комната была верхом роскоши, больше, чем все, что мне когда-либо доводилось испытывать раньше. Недолгое пребывание в отеле при дворе было ничем по сравнению с тем, чем я наслаждался сейчас, и все, что я когда-либо называл домом, меркло по сравнению с этой комнатой. Хотя мне еще предстояло придать своему помещению какие-либо личные штрихи, кроме нескольких книг, которые я купил в Санкт-Петербурге перед приездом, оно уже было оборудовано гостиной зоной, включая диван, приличного размера телевизор, книжный шкаф с несколькими классическими произведениями на русском и английском языках, отдельный кабинет и полностью оборудованная ванная комната. Кроме того, несмотря на то, что я не нуждался во сне, в спальне стояла большая двуспальная кровать. Хотя я знал, что было несколько мужчин и женщин, которые наслаждались обществом друг друга, в это время я не был заинтересован в этом. Однако это было приличное место, чтобы просто лежать и мечтать наяву, позволяя своим мыслям блуждать, когда у меня была минутка для себя, иногда нуждаясь в душе после этого.       Роза все еще постоянно была в моих мыслях, но Натан пообещал поездку в местный клуб неподалеку, который был известен кровавыми шлюхами, которые не были придирчивы к своим клиентам, пока они получали свой укус. И, как выразился Натан, они серьезно относились к обеим составляющим своей работы. Я знал, что в конце концов мне придется забыть Роуз, и, возможно, потребуется хороший секс, чтобы окончательно выбросить ее из головы. Произойдет ли это сейчас или позже, еще предстоит выяснить.       Кстати, о дьяволе: мгновение спустя он уже стучался в мою дверь. Присутствие его в моем личном пространстве не было приятным. На самом деле, меня напрягал каждый раз, когда он приходил, что, казалось, еще больше подстегивало его. — Итак, что ты думаешь о бизнесе Галины? — Честно говоря, это великолепно, — признался я. — Сарафанное радио поддерживает ее, но оно также держит все в тайне. Если бы кто-нибудь сообщил об этом властям, они либо не поверили бы им, либо арестовали бы их за общение со стригоями. В любом случае, это постоянный доход, поступающий в поместье при минимальных затратах на содержание. Натан кивнул. — Кроме того, это приносит больше, чем просто новый доход. Это привлекает новую рабочую силу. Как бывший страж, мне было немного горько, что бывший морой называл своих стражей «рабочей силой». — Так вот как ты оказался здесь? Ты был одним из тех богатых парней, которые не могли заплатить? Или у тебя просто был очень короткий контракт до того, как закончился ваш трастовый фонд? Натан смотрел на меня с тем же презрением, которое я испытывал к нему. — Не совсем. У моего отца не было второго стража, которого он мог бы предложить, когда он пропустил свой платеж, но у него был недавно окончивший бизнес-школу сын. Галина считала это достойной сделкой. Я не потрясающий боец — хотя и достаточно хорош, чтобы сразить Великого Дмитрия Беликова, позволь напомнить, — но я могу предложить немало деловых и стратегических советов, когда это необходимо. Возможно, в прошлой жизни я бы пожалел его или принес какие-то извинения, даже если бы они были искренними лишь наполовину, но сейчас я не стал беспокоиться. Жизнь была такой, какая она есть, и мы ничего не могли сделать, чтобы изменить ее. Он был там, где был, и я тоже; зачем утруждать себя жалостью к себе или друг к другу? — Она хочет, чтобы я поговорил с Ли, чтобы он знал, что жизнь здесь не будет такой уж плохой. Просто на всякий случай. — Ты собираешься это сделать? — он даже не потрудился взглянуть на меня, задавая вопрос, едва оторвав взгляд от своего занятия перелистыванием страниц «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова. Что-то подсказывало мне, что на самом деле он никогда не читал русскую классику, тем более что она и близко не была так популярна, как «Война и мир», «Анна Каренина» или «Преступление и наказание», но я воздержался от комментариев по этому поводу. — Я сомневаюсь, что у меня действительно есть выбор. Это больше похоже на приказ, скрытый под предложением, чем на настоящую просьбу. Книга с треском захлопнулась, и он широко улыбнулся, гордо обнажив все свои зубы. — Ты умнее, чем я думал. Просто сделай это быстро. Она также предложила мне взять тебя с собой на охоту сегодня вечером. Здешние кормители удовлетворят тебя на некоторое время, но я уверен, что ты начинаешь нервничать. Мой язык пробежался по моим клыкам, почти посылая приятный трепет через меня при мысли о том, что я могу по-настоящему охотиться. Чтобы почувствовать прилив сил, выбирая свою добычу, преследуя свою жертву, чувствуя их эмоции через пульс их крови, пока их сердце, наконец, не остановится, и по-настоящему ощущая всю силу того, что значит быть охотником, которым я являюсь. Кормление регулируемыми объедками, как животное в клетке, было необходимо для работы Галины и выживания в комплексе, но было практически унизительно быть так близко к достижению этого экстаза и быть оттащенным, как мальчик-подросток, лапающий свой предмет обожания. Это едва ли приносило удовлетворение, а смущение едва ли стоило затраченных усилий. — Убирайся, — приказал я, оставляя мало места для обсуждения. — Извини? — Я сказал, убирайся. Я предпочитаю, чтобы ты не рылся в моих вещах, пока меня не будет. Небрежно пожав плечами, он бросил книгу, которую рассматривал, на кофейный столик, заставив меня вздрогнуть, когда она скользнула опасно близко к краю, прежде чем остановиться, а затем он вышел за дверь. Я последовал за ним, проверяя ручку, чтобы убедиться, что она заперта, прежде чем направиться в гостевые покои. От моего внимания не ускользнуло, что Натан заметил мою маленькую проверку безопасности, и он убедился, чтобы я заметил, как он закатил глаза. Если он ждал, что я ослаблю свою бдительность вокруг него, он будет ждать еще долго. Помещения для гостей находились на отдельном этаже, где были приняты такие меры безопасности, которые заставили бы вас пересмотреть значение этого слова. Они находились под круглосуточной постоянной охраной, как с помощью личного охранника, стоявшего на посту, так и с помощью системы безопасности в коридоре. Мы действительно разрешили уединение в самих номерах, но в каждом номере был двойной замок с двумя уникальными кодами доступа. Я вытащил телефон, который выдала мне Галина, и положил большой палец на круглую панель, прежде чем ввести свой личный код безопасности, чтобы получить доступ к журналам номеров. В настоящее время у нас было только два наших «гостя», хотя мы были рассчитаны на восьмерых. По словам некоторых, были и другие помещения, которыми мы могли бы воспользоваться, но они были гораздо более примитивными и не позволяли себе такой роскоши. Вместо обслуживания в номерах и простыней из египетского хлопка это было больше похоже на цепи на стене и железные прутья в подземной адской дыре. Хотя, конечно, это были всего лишь слухи. Я сомневался, что они произведут то же впечатление, к которому стремилась Галина, но они все равно могут быть довольно убедительными. Я вошел в первую дверь в комнату Ли, подождав внутри центральной камеры, пока она полностью закроется и запрется, прежде чем ввести код для второй двери, которая вела в саму комнату. Я был настороже, входя, особенно после того, как увидел, как он действовал ранее. Я знал, что его хорошо учили, и он был более чем способен защитить себя, если бы захотел. Однако, когда я вошел, я обнаружил, что он лежит на кровати, закинув одну руку за голову, и переключает каналы, пока не нашел футбольный матч. Его единственным подтверждением того, что он знал о моём присутствии, было объявление о том, что «Манчестер Юнайтед» играет против «Ливерпуля», и вопрос, не хочу ли я остаться и посмотреть. Как ни заманчиво было наблюдать за резней, которая вот-вот должна была начаться, и особенно с тех пор, как я уехал несколько лет назад, я не смог посмотреть ни одного приличного настоящего футбольного матча, но я пришел с определенной целью. Американский соккер и близко не сравнялся с международной игрой, и американский футбол, хотя смотреть его было интересно само по себе, не был таким же. Было немного неловко видеть его таким расслабленным. Он не выказал абсолютно никакого беспокойства по поводу моего присутствия или того факта, что он был не в состоянии отразить внезапное нападение с моей стороны, если я решу причинить ему вред. Он был в некотором роде подавлен, уже разочаровавшись в себе и своей жизни. — Мне нужно поговорить с тобой. Есть приличный шанс, что это место в конечном итоге станет твоим домом. Он издал напряженный смешок, поднимаясь, наконец, чтобы посмотреть мне в лицо. — Я и так знаю, что так будет. Ты думаешь, этому ублюдку есть дело до меня? Я, по-видимому, был для него только помехой с того дня, как меня назначили к нему, а он был для меня только головной болью. Господь свидетель, я пытался подать заявление о переводе, но на самом деле они не получают одобрения, если только обе стороны не подадут заявление об этом, и хотя он не раз говорил мне, что хотел бы избавиться от меня, у него никогда не было смысла проходить через процесс фактического избавления от меня. Я бы предпочел ему работу при Дворе, работу в Академии, черт возьми, я бы даже согласился на канцелярскую работу, если бы это помогло мне вырваться из-под контроля этого подлого мудака. Я никогда не думал, что он опустится так низко, чтобы иметь дело со стригоями, но только потому, что я никогда не думал, что кто-то действительно может быть таким глупым… — его глаза расширяются, когда его тирада внезапно обрывается, и он понимает, с кем разговаривает. — Ну… Черт. Значит, ты собираешься просто убить меня сейчас? — Нет. Я почти уверен, что не смогу это сделать, не столкнувшись с какими-либо последствиями, — его облегченный смех даже заставляет меня немного посмеяться. — И это все, чем я сейчас являюсь? Не страж, даже не мужчина? Просто форма оплаты? Я делаю паузу, потому что знаю, что комнаты для гостей не контролируются видео или аудио, но это не значит, что все, что я скажу, в конечном итоге не дойдет до Галины. Я тоже не хочу лгать. Он заслуживает того, чтобы знать эту правду. — Прямо сейчас ты являешься частью сделки. Я уверен, это унизительно, но не больше, чем осознание того, что нас, стражей, растят, покупают и продают, разводят и забивают, как скот. Мне сказали, что некоторые из нас даже были проданы с аукциона после окончания учебы, хотя, конечно, все это было сделано без нашего ведома или разрешения. Мы просто делали то, что нам говорили, верно? Это то, чему нас учили, обещали делать, заставляли верить, что это наша «роль» в жизни. Так что да, в настоящее время ты участвуешь в сделке, но вполне возможно, что это последняя сделка, в которой ты когда-либо окажешься, потому что после того, как тебя обратят, ты не будешь принадлежать никому, кроме себя. Его глаза превратились в щелочки, нерешительно вопрошая меня и медленно открываясь в знак согласия. К концу он кивал, молча соглашаясь со мной и с возможностью того, что может его ожидать. — Но убивать… Я не могу… — Ты будешь. Ты, наверное, уже это делал, верно? — Только когда я был вынужден! — возразил он. — Оправдывай это, как хочешь, тебе это нужно для твоего выживания. Убивай тех, кто, по твоему мнению, заслуживает смерти, если тебе от этого станет легче. Ты не можешь убить Озера, по крайней мере, не прямо сейчас, но, может быть, найдешь таких людей, как он, если это облегчит работу. — Стать каким-нибудь мстителем-стригоем? Я пожал плечами, зная, что даже если ему понадобится эта причина для первых нескольких убийств, жизненная необходимость в конечном итоге победит. — Честно говоря, это место не так уж плохо. Выжить в одиночку гораздо сложнее. Да, здесь есть правила, но они в основном для общего блага и не мешают повседневной жизни. Взамен ты получаешь безопасное место для проживания, кормителей под рукой, все удобства и возможность довольно легко зарабатывать деньги. Жизнь на воле дает больше свободы, но за это приходится платить обычными угрозами, голодом и так далее. — А что ты думаешь о Галине? — Я знаю ее много лет. Она обучала меня, когда я был моложе, и она великолепна. Меня не удивляет, что она сама построила империю, — все это было чистой правдой, не раскрывая слишком многого. Но Ли оказался более проницательным, чем я ожидал, увидев сквозь мои слова невысказанные варианты, стоящие за ними. — Она хороший человек? Ты ей доверяешь? Первый вопрос был достаточно прост. — Мы стригои, Ли. Никто из нас больше не является хорошим человеком. Что касается доверия к ней… Я дал ей клятву. Я могу только надеяться, что этого было достаточно, чтобы убедить его. — Я сделаю это. Я добровольно сдамся, если Озера согласится на сделку. Черт, часть меня надеется, что он согласится на сделку, чтобы я, наконец, мог покончить с ним. Я протянул руку, крепко похлопав его по плечу в качестве раннего приветствия в наших рядах, прежде чем он прервал меня. — Однако я хотел бы попросить тебя об одном одолжении: я хочу, чтобы ты был тем, кто обратит меня.