Лучи солнца светили прямо в глаза, заставляя медленно приподнять веки. Первое, что увидел перед собой Фёдор, это ярко жёлтые глаза. Распахнув свои глаза, парень резко поднимается с кровати, и тут же жалеет об этом: голова начинает ужасно раскалываться. С трудом повернув в её в сторону, брюнет выдыхает. На него смотрела всего лишь кошка.
Стоп. У него ведь нет кошки. Достоевский оглядывается, понимая, что это не его комната. Весь её интерьер выглядит более дорого и лучше. Фёдор садится на край кровати и пытается вспомнить, где он и как сюда попал. Он нихрена не помнит ничего, после того, как случайно выпил Сакэ. После этого всё как в тумане. Нэко мяукает и спрыгивает с кровати и идёт к двери, словно говоря, чтобы подросток следовал за ней.
Аккуратно привстав, стараясь не совершать лишних движений, от которых только сильнее болит голова, Достоевский подходит к двери и поворачивает ручку. Кошка выбегает, но потом останавливается и оборачивается, проверяя, идёт ли гость её хозяина за ней.
— Ох, иду я, иду... — мямлит брюнет, подходя к лестнице, которая вела вниз, и переводя взгляд на стену. На ней весели несколько фотографий в рамках: взрослый мужчина и подросток. Фёдор узнаёт в них школьного врача - отца Осаму, а в подростке и самого шатена.
На всех фото Дазай был разного возраста. Начиная, наверное, как подумал парень, с лет десяти и до его нынешнего возраста. А ещё была одна фотография: Осаму держит Нэко на руках. И на фото даже есть дата, и получается, что эта фотография сделана буквально пару дней назад.
Нэко потёрлась об левую ногу брюнета и мяукнула, и начала спускаться по лестнице. Достоевский начал тоже спускаться, попутно осознавая, в чьём доме он находится. И от этого сердце пропустило удар. Как-то его это смущало. Уловив вкусный аромат, брюнет уже пошёл на запах. Только сейчас он понимает, на сколько голоден. Даже головная боль уже не так волновала, как встреча с шатеном.
Фёдор оказался на кухне и ему предстала такая картина: Дазай стоит у плиты в фартуке, что-то переворачивая на сковороде лопаткой. Парень не знал, стоит ли отвлекать Осаму или же просто постоять так немного? Но, видимо, Нэко всё решила за него. Громко мяукнув, она потёрлась о ноги хозяина.
— Хей, Нэко, что случилось? — улыбнулся Дазай, переводя на неё взгляд, и кошка посмотрела назад. Парень последовал её примеру.
— Д-доброе утро, — понимая, что его обнаружили, Достоевский неловко улыбается.
— О, доброе. Уже проснулся? — нежная улыбка заставило сердце брюнета сделать кульбит. Вот уж не думал он, что сможет когда-нибудь увидеть что-то столь прекрасное утром.
— Да... Можно спросить, а как я здесь оказался?..
— Я тебе всё расскажу, но сначала... Тебе нужен анальгин? — сняв со сковородки последний блин, Дазай поставил её в раковину и открыл шкафчик.
— А, да... Было бы неплохо, — мозг ещё не до конца соображал и принимал данную ситуацию.
Осаму положил перед другом две таблетки и стакан воды. Фёдор запил обезболивающее и с блаженством прищурился. Пить тоже безумно хотелось.
— Садись, — парень делает так, как и сказал друг, и перед ним на стол ставят тарелку с блинчиками, политыми сиропом. — Я почитал в интернете, как их готовить, и в итоге вот, что получилось, — неловко улыбнувшись, Дазай сел на против.
— А... Спасибо... — для него уже лет шесть никто не готовил завтраки. Всегда всё приходилось делать самому. Видимо поэтому сейчас так неловко.
Как только с завтраком было покончено, Осаму немного задумался. И всё это из-за недавнего разговора.
Два часа назад:
— Ах... — шатен зевнул, приоткрывая глаза. Первое, что он увидел, это лицо Фёдора, который всё ещё спал. Осаму невольно засмотрелся: аккуратный нос, скулы, немного длинные ресницы, и бледная кожа, что так отлично выделяла фиолетовые глаза, когда те были открыты.
Дазай задумался. Они с ним знакомы совсем немного, но впервые же минуты знакомства шатен почувствовал спокойствие возле брюнета. Захотелось познакомиться, что было для него необычным. С ним всегда знакомятся первым, а тут получилось наоборот. Подросток не знает, чем его так привлёк Достоевский. Может болезненным видом на тот момент? Или своей холодностью, что была лишь маска, чтобы огородить людей от себя? До сих пор Осаму не может дать чёткий ответ.
Конечно, он задумывался над словами Акутагавы, сказанные вчера. Может, и вправду влюбился?..
А если нет, то как обьяснить это чувство радости внутри, стоит только увидеть Фёдора? Как объяснить то, что сердце стучит быстрее, увидев эту прекрасную улыбку? Когда смотришь в эти фиалковые глаза, и ощущаешь, что тонешь в них. Как тогда назвать это чувство, кроме как любовь?
Ещё Достоевского хочется защитить от всех проблем. Сделать так, чтобы он почувствовал себя счастливым. Именно поэтому шатен хочет узнать, кто смеет называть его друга шлюхой. Кого Фёдор так боится?..
Из мыслей Осаму вывел рингтон телефона, и тот поспешил ответить, пока не разбудил спящего парня.
— Ало?
—
С добрым утром, Осаму.
— С добрым, Ода. Есть какие-то новости?
—
Да. Я нашёл информацию о человеке, о котором ты просил.
— Да? Хорошо, и что там?
Дазай вышел в коридор, чтобы своим голосом ненароком не разбудить брюнета.
—
Фёдор Достоевский, пятнадцать лет. Раньше проживал в России, но переехал два месяца назад. Сейчас живёт с отчимом - Орочи Катаяма. Его мать умерла пять лет назад. С тех пор, Фёдор стал посещать психолога, который отметил в своих записях, что у мальчика были на руках синяки, но тот отнекивался, говоря, что упал.
— ...
—
Поступало заявление от соседей, что Орочи применяет насилие к Фёдору. Но заявление было замято, как я думаю, из-за связей отчима. Дело даже не возбудили. Так же Орочи был замечен за торговлей наркотиков и оружия, но опять же, эти факты не учли из-за связей, поэтому посадили только его пешек, а сам он остался на свободе. Сейчас нигде не работает, и проживает по адресу ****, вместе с Фёдором.
— ... Ясно.
—
И судя потому, как ты написал мне в сообщении, что у него синяк, я думаю, что избиения и вправду были, и продолжаются. Иначе стал бы он так бояться ехать домой?
— Спасибо, Одасаку. С меня встреча в баре за мой счёт.
—
Ловлю на слове. Ладно, удачи тебе там. И, Осаму, прошу, не влезай в неприятности, если есть шанс использовать другой вариант, хорошо?
— Хорошо, я обещаю.
Послышались гудки. Дазай убрал телефон в карман, вздохнув.
«
Орочи Катаяма, значит... Хм...»
Настоящее время:
— Так что там со вчерашним вечером? Как я оказался у тебя? — кажется, Фёдор начал понемногу привыкать к обстановке.
— Ну, после того, как ты случайно выпил Сакэ Ацуши, тебя развезло. После того, как только Рюноскэ оплатил наш счёт и ещё один за разбитую бутылку, Чуей, вина с моей карты, мы вышли, — Осаму решил промолчать про откровения брюнета и их, так скажем, объятия. — Потом я написал Мори и он нас забрал. Мы всех развезли, но оставался только ты. Так как твоего адреса я не знаю, я решил отвезти тебя к себе домой.
— Оу, ясно... — ответил Фёдор. Стало немного неловко за то, что шатену пришлось так с ним возиться. — Прости, что так тебя напряг...
— Что? Да нет же, ничего. Я только рад помочь, если это ты, — ответ вырвался первее, чем его обладатель сумел обдумать.
У обоих на щеках выступил румянец. Сердце почему-то быстро забилось.
— Фёдор... Я понимаю, может это не моё дело, но... Кто называет тебя шлюхой? Кого ты боишься? — Дазай уже знал ответ, просто хотел услышать подтверждение на него.
Этот серьёзный тон заставил вздрогнуть. Как он узнал?.. Хотя, видимо, он сам вчера и проболтался.
— Это... — стоит ли говорить правду? Или лучше соврать? В любом случае, шатен наверняка уже всё знает. Это видно по глазам, что так терпеливо смотрят на него. В них нет вопроса, только понимание и терпение.
— Я не знаю, как ты узнал, но и спрашивать не буду, вряд ли ты мне расскажешь, — Фёдор вздохнул.
— У меня есть отчим Орочи Катаяма. Моя мать вышла за него, когда мне было семь. Сначала он был добр к нам. Давал много денег, и я думал, что маме наконец-то будет легче, но я ошибся. Позже компания отчима обанкротилась и он стал безработным. Начал избивать мать и пить. Сидел дома, поэтому моей маме вновь пришлось горбатиться на нескольких работах, чтобы хоть как-то прокормить семью. Я говорил ей бросить его, но она, как сказала мне, любила его. Так продолжалось почти два года, пока она не умерла от переутомления. И тогда всё стало только хуже. Орочи стал бить меня. Так скажем, вымещая свою агрессию. Потом, как выяснилось, он занимался продажей наркотиков и оружия. Дело быстро замяли, но тем не менее, некоторые успели подхватить этот «слух». Позже вся школа знала об этом, поэтому другим детям и одноклассникам родители запрещали со мной дружить. Так я почти пять лет и был без друзей. Хах, но меня это не волновало. Каждый день у меня была лишь одна цель - выжить. Ограничения в еде тоже сказались, именно поэтому у меня подкосило здоровье и я стал таким... Худым... — Достоевский выпил стакан воды, который ему налил шатен.
— А сейчас?
— ?
— Сейчас он продолжает тебя избивать, так?
— ... Да. — отрицать нет смысла. Осаму уже видел синяк на лице. Вот только страх от того, что Дазай отвернётся от него, после всей той «грязи», что на нём, оставался.
Руки под столом невольно сжались в кулаки. Хотелось ударить этого мудака за то, что причиняет боль брюнету. Разбить его блядскую физиономию. Чтобы он навсегда уяснил, что не следует даже трогать
его Фёдора. От такого внезапного собственнического инстинкта шатен вздрогнул.
Он посмотрел на своего друга и заметил, как тот мельком подрагивает. И, кажется, парень догадывается почему.
— Знаешь, мой отец тоже связан с нелегалом.
— Что?.. — брюнет удивлённо глянул на Осаму.
— Ага, он поставляет оружие. Как-то его даже задержали, но один мой друг его вытащил, — губ качнулась улыбка, стоило вспомнить удивлённое лицо Огая, когда он, Дазай, по-дружески разговаривал с Одасаку. Вот уж не знал мужчина, что у его сына есть связи в полиции. — Думаю, он это делает для того, чтобы у меня всё было. Брендовые вещи, хорошие проживание. Да и вообще, чтобы я ни в чём не нуждался. Конечно, я не хочу, чтобы он подвергал себя опасности, но это его выбор. Я не могу за него решать.
Достоевский внимательно слушал этот рассказ. Оказывается, они с Осаму очень даже похожи. Конечно лишь некоторыми вещами, но всё равно похожи. И, почему-то, это радовало.
— Если ты думаешь, что я из-за твоего прошлого отстранюсь от тебя, то ты не прав. Мне абсолютно всё равно, кто твой отчим. О человеке судят не по делам родственников или друзей, а по самому человеку. По его поступкам, решениям и так далее.
Дазай заметил, как брюнет прикусил губу и отвёл взгляд. Шатен нежно улыбнулся и вздохнув, встал со стула. Потом подошёл к Фёдору и жестом попросил встать. Парень повиновался и непонимающее уставился на друга, но тут его заключили в объятия.
— Я тебя защищу, Фёдор. Обязательно защищу. Обещаю. — прошептал Осаму, ещё сильнее сжимая его.
Достоевский вздрогнул, но потом просто обнял в ответ. Тепло. Приятно. А главное - уютно. Впервые он чувствует себя так. Впервые за пять лет его обнимают и дают ласку. Хочется плакать, но он сдерживается. Только не перед Дазаем. Лишь вжимается сильнее в чужой свитер, вдыхая успокаивающий аромат шоколада.
*****
Как позже узнал Фёдор, он проспал до одиннадцати. И пока они завтракали и разговаривали, прошёл час. То есть сейчас двенадцать часов дня. Брюнету пришлось принять душ, так как от его одежды за километр несло алкоголем. Переоделся парень в одежду Осаму, которые любезно тот ему одолжил. Было немного неловко одевать чужие вещи, а тем более Дазая, но делать было нечего.
— Ты собираешься вернуться домой? — шатен уже сходил в душ, поэтому присаживается рядом с другом, на диван.
— Если бы я мог, то не возвращался. Орочи всё равно, где я буду жить. Тем не менее, если я прихожу поздно, следует, так сказать, наказание.
— Так оставайся здесь.
— Что?.. — вот что-что, а того, что Осаму предложит такой вариант ему, подросток не ожидал.
— Ну, ты же сказал, что ему всё равно. Поэтому сходим к нему и скажем, что ты будешь жить в другом месте. И вещи твои заберём, — ответил Дазай, вставая с дивана.
— Что? Нет! — брюнет схватил друга за запястье.
Конечно, ему бы хотелось уехать от отчима, но проблема в том, что некуда. А сейчас ему предлагают жить в доме парня, к которому он испытывает отнюдь не дружеские чувства, что очень смущает. Но больше всего Фёдор боялся за жизнь Осаму. Орочи сильнее, чем шатен, и мало ли что тот может с ним с делать, если будет ещё и в выпившем состоянии?.. Нет, брюнет не может так рисковать! Пусть лучше накажут его, чем Дазай получит травму.
— Ты не веришь в то, что я смогу тебя вытащить из всего этого дерьма? — напрямую спрашивает шатен, смотря примяком в фиалоковые глаза.
— Нет... То есть, я верю, но...
— Без «но». Если ты придёшь послезавтра на урок весь избитый, я себе не прощу, — на полном серьёзе сказал Осаму и взял руки друга в свои.
— Позволь мне помочь тебе, Фёдор.
Достоевский опускает голову. Дазай не собирается отступаться от своей идеи, и если сейчас он откажет, то шатен просто пойдёт один в «логово зверя». Поэтому брюнет поднимает голову и слабо кивает.
— Хорошо, но, пожалуйста, будь осторожнее... — в ответ брюнета сжали в крепких объятиях.
— Буду.
*****
Осаму знал адрес дома Фёдора, поэтому знал, куда идти. Достоевский хвостиком шёл за ним. Внутри брюнет всё ещё сомневался в правильности этой идеи. Их силы не равны, это и так понятно, и шанс, что Дазай может получить травму, высок.
Шатен остановился и Фёдор чуть было не врезался в спину друга. Подняв взгляд, он понял, почему тот остановился. Они уже пришли.
— Осаму, может, всё-таки... — серьёзный взгляд заставил замолчать. Дазая уже не переубедишь.
Достоевский открыл дверь свои ключом. Аккуратно войдя внутрь, парни медленно прошли к лестнице. Брюнет огляделся: гостиная пустая, на полу пустые бутылки от соджу, обуви тоже нет. А это значит, что отчим ушёл. И Фёдор был благодарен всем и вся за такое совпадение.
Они поднялись в комнату брюнета. Дазай осмотрел комнату и открыл шкаф.
— Пока что нету Орочи, нам нужно собрать твою одежду и вещи. А там, если встретим его, то я знаю, что делать.
Фёдор молча кивнул и уже через десять минут вещи были в чемодане. Достоевский очень хотел, чтобы они успели убраться до прихода мужчины. Но как только они оказались в коридоре, в квартиру зашёл Орочи.
— О, вы посмотрите, кто соизволил вернуться! — усмехнулся мужчина. — Что? Нагулялся?
— ...
— Что ты молчишь? И это ещё кто? — Катаяма указал на шатена, который спокойно смотрел на него. Получив в ответ молчание, Орочи рыкнул.
— Ты что не слышишь меня, тварь!? — рука замахнулась для удара, но её резко перехватили, сжав в крепкой хватке.
— Попрошу не называть Фёдора так, — холодно предупредил Осаму, отпуская чужое запястье.
Катаяма потёр руку и, глянув на парня, хмыкнул.
— Оу, какие защитнички нарисовались. И кто ты ему? Знакомый? Друг? Может... Парень?
— А может и парень. — Дазай с вызовом глянул в лицо мужчине.
Выражение лица Орочи с насмешливого сменилось на отвращение. Он предложил последний вариант в шутку, но никак не ожидал, что это окажется правдой.
— Мы здесь для того, чтобы забрать вещи Фёдора.
— Забрать? — вскинул бровь Катаяма.
— Да. Как мне известно, вам совершенно плевать, где он находится, чем питается, с
кем он. Поэтому я хочу, чтобы Фёдор жил в другом месте. Более приемлемом, — изложил шатен, посматривая на подрагивающего брюнета.
— А ты наглый, раз думаешь, что я отдам его тебе просто так, — усмехнулся Орочи. Намёк был понят и Дазай повернулся к другу.
— Фёдор, выйди, пожалуйста.
— Что?.. Но...
— Ты не слышал, что тебе сказали, щенок!?.. — рука перед лицом заставила мужчину замолчать.
— Просто подожди меня на улице, я скоро, — шатен мягко улыбнулся, как бы говоря, чтобы тот не волновался.
— Хорошо... — Достоевский опустил голову и вышел за дверь. Как только она хлопнула, на лицо Осаму опустилось прежнее холоднокровее и серьёзность.
— Сколько?
— Ты смышлёный. 4 298 230 ейн.
— Хорошо. — достав телефон, Дазай перевёл нужную сумму на номер мужчины. Катаяма проверил счёт и усмехнулся.
— Честно, а главное быстро. Что мне делать?
— Вот, — Осаму подвинул документ Орочи. — Подпишите здесь и всё. И тогда Фёдор больше не ваша забота.
Хмыкнув, мужчина взял ручку и поставил подпись. После упал на диван.
— Так сильно его любишь, что готов хоть жизнь отдать?
— Не ваше дело.
*****
За эти семь минут Фёдор успел изрядно понервничать. Зря он ушёл. Мало ли, что отчим может сделать с Дазаем? Хотя, а чем он поможет, если что-то случится? Может, всё-таки зайти?..
Дверь открывается и Достоевский подскакивает на месте, резко разворачиваясь. Осаму вышел, зыхлопнув дверь, с чемоданом в листке. Подойдя к брюнету, шатен потрепал его по голове.
— Всё в порядке. Можем идти, — улыбаясь, ответил парень.
— В порядке?.. Но как ты его уговорил?.. — ошеломлённо мямлил парень.
— Это не так важно. Главное, что теперь ты можешь жить у меня.
«
У меня...» — мысленно повторил Фёдор, смущаясь от этой мысли.
— Пойдём домой, Фёдор.
